Статья по предмету Культура и искусство

561. Сапунов
Статьи Культура и искусство

В сельских праздниках на лоне приветливой природы легко различимы танцующие пары, целующиеся влюбленные, пышные кроны деревьев, яркие цветы и безмятежно проплывающие по небу похожие на колбаски облачка (Каталог выставки Н. Сапунова, М., 1963, №38.). Конечно, нельзя принимать все это всерьез, ирония дает о себе знать и здесь. Но все же нельзя оставаться равнодушным к тому, как это веселое лицедейство превращается в картину. Желтая кофта красотки светится, как созревший на солнце подсолнух, яблоки на деревьях розовеют, как пухлые тела порхающих амуров, яркие цветы горят, как подрумяненные губки красоток, просветы голубого неба сливаются с мелькающими среди деревьев парка голубыми платьями. Невинные шалости и шутки воображения, причудливые росчерки кисти художника выдают заветные потребности его сердца. Пресловутый декоративизм Сапунова это не холодный расчет мастера-ремесленника, знающего, чем ублажить глаза избалованного зрителя. Для художника-поэта это была редкая, едва ли не единственная в то время возможность утолить свою жажду праздничности и радости. В этих эскизах Сапунов соприкасается с Судейкиным. Но он не только выдумывает, сочиняет и повествует, но и выражает в самой живописной ткани своих картин утопию желанного счастья.
562. Св.Мелитон Сардийский
Статьи Культура и искусство

В то же время, наряду с идеей преемственности Богооткровения и мыслью о "предуготовлении Евангелия", в сочинении св. Мелитона ставится ясный и четкий акцент на качественном различии ветхозаветного и новозаветного этапов Откровения. Для святителя первый (ветхозаветный) имеет лишь относительное значение, а второй (новозаветный) значение абсолютное. Поэтому он говорит, что с осуществлением того, для чего служило изображение, само это изображение (или "несущее образ будущего") разрушается как бесполезное, ибо оно уступает свой образ "истинному по природе". Ведь у каждого есть свое время: у изображения свое, у реальности (букв. "материи, вещества" ) свое. Так как изображение существует лишь ради будущего творения, то с осуществлением этого творения оно теряет смысл своего бытия. Прилагая данный образ к конкретной проблеме соотношения двух Заветов (или ветхого Израиля и нового Израиля), св. Мелитон развивает свои мысли следующим образом: народ иудейский был как бы "изображением эскиза, а ветхозаветный закон "буквой притчи", но Евангелие стало "объяснением закона и исполнением его" , а Церковь "вместилищем Истины". Изображение ("типос") представляло ценность до появления Истины, а притча была достойной удивления до ее истолкования, т. е. народ иудейский представлялся ценным до того, как воздвиглась Церковь, а ветхозаветный закон вызывал удивление до того, как просиял свет Евангелия. А когда воздвиглась Церковь и просиял свет Благовествования, то "изображение истощилось", передав свою "силу" Евангелию. Другими словами, бывшее некогда ценным потеряло свою ценность, ибо появилось "ценное по природе"; поэтому бывший некогда ценным "дольний храм"перестал быть таковым "вследствие горнего Христа", дольний Иерусалим потерял свою цену вследствие горнего Иерусалима, а "узкое наследование" сменилось "широкой благодатью". Ведь, по словам св. Мелитона, "не в одном месте и не в малой части [земли] поместилась [теперь] слава Божия, но благодать Божия растеклась по всем пределам вселенной, и повсюду нашел Себе пристанище Вседержитель Бог через Иисуса Христа" (4045). Эту мысль св. Мелитон формулирует еще в одной краткой фразе: "изображение отошло в прошлое, а Истина обрелась", т. е. "изображение" для него есть только факт прошлого, а "Истина" действительность реального настоящего. Вместе с тем, подчеркивая качественное отличие двух этапов Откровения, святитель настойчиво проводит мысль о том, что без "изображения" невозможна была бы и реализация "Истины", являющейся "исполнением изображения". Это предполагает единство обоих этапов Богооткровения: "Ибо таинство Господа есть ветхое и новое; оно ветхое соответственно изображению, а новое соответственно благодати". И если вглядеться в "изображение", то "через результат" можно узреть в нем "Истину". Центром, сплачивающим оба Завета и средоточием всего Домостроительства спасения, согласно св. Мелитону, является Господь наш Иисус Христос. А это заставляет обратиться ко второй основной теме его богословия.
563. Св.Феофил Антиохийский
Статьи Культура и искусство

Общеизвестным фактом является то, что св. Феофил был первым христианским писателем, употребившим понятие "Троица". Контекст употребления данного понятия следующий: "Три дня [творения], говорит апологет, которые были прежде [создания] светил, суть образы Троицы: Бога, Его Слова и Его Премудрости" (II, 15). Вообще необходимо отметить, что к учению о Святой Троице св. Феофил неоднократно обращается в своем произведении, а поэтому триадология занимает важное место в общей системе его богословского мировоззрения. Одно из наиболее содержательных в плане учения о Святой Троице мест гласит: "Бог, имея Свое внутреннее Слово в Собственных недрах, породил Его вместе со Своей Премудростью, произведя до всех [тварей]. Это Слово Он имел в качестве Помощника ( Исполнителя) в Своем деле творения и через Него все было создано. Оно называется "Началом", потому что владычествует и начальствует над всеми [вещами], сотворенными Им. Именно это Слово, будучи Духом Божиим, Началом, Премудростью и Силой Вышнего, сходило на пророков и через них глаголило о творении мира и о всем прочем. Ведь при творении мира пророков не было, но была Премудрость Бога, сущая в Нем, и Святое Слово Его, всегда сопребывающее с Ним" (II, 15). В этом отрывке сочинения св. Феофила рельефно проявляются некоторые характерные черты его триадологии. Во-первых, как и в цитировавшемся чуть выше месте, Святой Дух отождествляется с Премудростью ("Софией"); причем наблюдается некоторая нечеткость терминологии, присущая многим доникейским отцам и учителям Церкви: Слово (Логос) называется не только "Премудростью", но и "Духом Божиим". Во-вторых, апологет ясно учит о рождении второго Лица Троицы; в отношении же третьего Лица используется иной глагол "изливать" и даже "изрыгать, извергать". Другими словами, св. Феофил пытается наметить различие Лиц Святой Троицы или определить особенности Их, "которые издревле называются в Церкви личными свойствами Божиими". Далее внимание привлекает и прилагательное, используемое апологетом в отношении к Логосу, сущему "в недрах Отца. Чтобы понять значение данного слова, необходимо обратиться к еще одному месту произведения св. Феофила. Оно гласит: "Бог и Отец всяческих есть невместимый, и Он не обретается в [каком-либо] месте, ибо нет такого места для Его упокоения. Слово же Его, через Которое Он все сотворил, будучи Силой и Премудростью Его, а также приняв вид Отца и Господа всяческих, пребывало в раю под этим видом Бога [Отца] и беседовало с Адамом. И само Священное Писание научает нас, что, по словам Адама, он услышал голос. А что такое голос, как не Слово Божие, Которое есть Сын Его? Оно не является Сыном в том смысле, в каком поэты и мифографы говорят о [якобы] cынах богов, рожденных от совокупления, но есть Сын в том смысле, как об этом повествует Истина, гласящая о внутреннем Слове, всегда сущем в сердце Бога. Ибо до того, как все было приведено в бытие, [Бог] имел это Слово, бывшее Его Умом и Мыслью, Своим Советником. Когда же Бог восхотел сотворить то, что Он задумал, тогда Он и родил это Слово как произнесенное, рожденное прежде всякой твари (Кол. 1, 15); при этом Бог не лишился Слова, но Он родил Слово и всегда пребывал с Ним" (II, 22). В данной фразе св. Феофила привлекает внимание прежде всего различие "внутреннего" и "произнесенного Слова". Оно восходит к стоической психологии, согласно которой человек посредством "внутреннего слова" сопричаствует всеобщему Логосу (Мировой Душе), а посредством "произнесенного слова" общается с другими людьми и богами. Однако данное стоическое различие св. Феофил прилагает к сфере триадологии, и поэтому оно существенным образом трансформируется, обретая совсем иной смысл. Для него Логос, как "внутреннее Слово", обозначает вторую Ипостась, причем эту Ипостась в Ее "внутритроичной жизни", т. е. в "домирном бытии"; а как "произнесенное Слово", Логос есть та же самая Ипостась, только в Ее отношении к тварному миру. Поэтому единство этой Ипостаси как Божественной Личности не нарушается, но выделяются лишь два аспекта Ее. Второй момент, обращающий на себя внимание в процитированном месте "К Автолику", это смысл, который имеет здесь термин "лицо". Когда св. Феофил говорит, что Слово (Логос) приняло "вид" Бога Отца и под этим "видом" беседовало с Адамом в раю, то он слово "лицо" ("вид") понимает не в смысле "личности" ("ипостаси" в позднейшем классически-богословском словоупотреблении), но в одном из первичных значений данного понятия в смысле "роли, наружности, облика" (и даже "маски"). Поэтому у св. Феофила полностью отсутствует смешение первой и второй Ипостаси Святой Троицы (впечатление о таком смешении может возникнуть при беглом чтении "К Автолику"). Используя термин "лицо" в указанном значении, он лишь подчеркивает "теофаническую роль" Логоса. Согласно апологету, Бог Отец обнаруживает Себя людям через Свое Слово (первородного Сына), также как посредством этого Слова Он творит мир. Поэтому, если можно так сказать, "демиургийная" и "теофаническая" роли второй Ипостаси Троицы в представлении св. Феофила тесно взаимосвязаны.
564. Свадебные традиции и обычаи народов мира
Статьи Культура и искусство

Немецкие свадебные традиции включают ритуал Polterabend. Вечером накануне свадьбы друзья невесты приходят к двери ее дома и разбивают о порог блюда и тарелки. Считается, что осколки приносят удачу невесте. После этого традиционно невеста угощает пришедших бокалом вина или чашкой чая с пирогом, чтобы отблагодарить их. На следующий день, во время самой церемонии, невеста должна иметь при себе хлеб и соль, чтобы всю жизнь провести в достатке. Жених же приносит зерно, которое означает богатство и удачу. Гости устилают свежими еловыми ветвями дорожку, которой невеста и жених пойдут после окончания церемонии, что символизирует удачу, надежду и богатство в будущей семейной жизни. За это гостям дарят носовые платки, чтобы они могли завернуть в них оставшуюся от праздника еду и унести ее домой. В Австрии молодожены, подъезжая к загсу или церкви, должны издавать как можно больше шума, чтобы отпугнуть нечисть. Поэтому они привязывают к машинам пустые консервные банки и прочий хлам. Невеста украшает свою фату миртом, который считается цветком жизни. Когда молодые входят в церковь, дети, чаще всего мальчик и девочка, несут за ними корзину с цветами, а при их выходе после венчания осыпают этими цветами их путь. По постели молодоженов в Греции должны вначале побегать дети считается, что после этого у молодой пары обязательно будет здоровое и счастливое потомство. Также в Греции на одежде друзей и подружек молодых должен быть изображен глаз, который защитит молодую пару от неудач. Крестный отец жениха почетный гость, который коронует пару и ведет вокруг алтаря три раза. Невеста в день свадьбы кладет в перчатку кусочек сахара, чтобы любовь ее и жениха всегда оставалась сладкой. Завидев брачный кортеж в Венгрии, все машины на улице начинают сигналить, тем самым приветствуя и поздравляя жениха и невесту. Традиционный подарок жениха невесте сумка с монетами, а невесты жениху три или семь (счастливые числа) носовых платков. По венгерскому обычаю, невеста с радостью станцует с каждым из гостей, но танец этот не бесплатный и может обойтись в кругленькую сумму. Похожая традиция есть и на другом краю Европы в Португалии. В португальском "танце денег" гость, желающий потанцевать с невестой, кладет деньги в ее туфельку, которую ему подносят. Есть «танец денег» и в Польше гости прикрепляют деньги к платью невесты, чтобы купить танец с нею. А еще в польских деревнях друзья и соседи плетут венок из листьев розмарина и украшают им волосы невесты. Датчане считают самой удачной свадебной приметой пожениться в День святого Валентина тогда муж и жена будут любить друг друга всю жизнь. На свадебном столе обязательно должен быть датский пирог с марципанами, по краям его украшенный свечами, свежими фруктами и медальонами с портретами жениха и невесты. По старинной французской традиции молодожены должны выпить за свое счастье из большой чаши с двумя ручками. Весьма интересны и романтичны свадебные обычаи в Бельгии там жених, собираясь сделать предложение девушке, сажает под окном возлюбленной «майское дерево» березку или елочку. А девушка в знак согласия устраивает «полдник со сладостями и кофе». Накануне свадьбы девушка должна вышить свое имя на носовом платке, который она затем возьмет с собой на церемонию бракосочетания. Затем вставляет его в рамку и хранит до следующей семейной свадьбы. А вот в Голландии праздничный свадебный обед устраивается до церемонии, а не после нее, как в других европейских странах. На обеде обязательно должны быть конфеты, называемые «сахар невесты», и пряное вино, называемое «слезы невесты». В Болгарии, когда невеста и жених покидают праздник, их осыпают плодами инжира. В Испании жених дарит невесте тринадцать монет, показывая таким образом, что он может заботиться о ней и поддерживать ее в семейной жизни. Всю свадебную церемонию невеста держит эти монеты при себе в специальном кошельке.
565. Сверхчеловек Ницше
Статьи Культура и искусство

Самое законченное выражение символистическое восприятие художника как сверхчеловека получило в личности и творчестве (внезапно, в самом разгаре, прерванном неожиданной болезнью и смертью) композитора Скрябина. У него еще в молодости был период, когда он вступает в неприятельские отношения с Богом, ища в нем виновника своей временной катастрофы (болезни руки, прервавшей блестяще начатую карьеру музыканта - исполнителя). Философия полного солипсизма ведет к пониманию мира как самораскрытия, В конце своей короткой жизни Скрябин одержим идеей создать такое произведение синтетического искусства, которое, обращаясь ко всем органам восприятия, вовлекло бы в процесс участия в нем самом всех слушателей и зрителей. Потенциально ими стало бы чуть не все человечество, которому бы благодаря этому удалось бы выйти совсем из истории. Предполагалось, что это должно было произойти в 1917 году. Мы опять сталкиваемся с повторяемостью одних и тех же дат: Скрябин намечал первое исполнение своей «Мистерии» на тот же год, который обозначил переломную дату для России и всего мира попыткой создания коммунистической реализованной антиутопии. В науке в том же 1917-м году Эренфест (принадлежавший одновременно к русской и немецкой культурам) первым приближается к открытию основополагающего антропного принципа, определившего место человека во Вселенной (о роли Эренфеста и об этой именно дате связи с ним говорит А.Д.Сахаров в одной из статей на эту тему, напечатанных в «Журнале экспериментальной и теоретической физики» во время его ссылки в Горький). В синтетическом искусстве, по отношению к которому Скрябин не успел из-за болезни выполнить свой замысел, в том же 1917-м году создается упомянутый выше (в разделе 1.1)спектакль «Парад», в котором до сих пор видят едва ли не высшее воплощение достигнутого в те годы молодым авангардом. Идея соединения и разъединения искусства как такого и параллельных ему путей истории и политики в год смерти Скрябина решалась Бердяевым. В напечатанной в 1915-м году небольшой книжечке «Астральный роман» Бердяев первый предположил, что после «Петербурга» Андрея Белого и кубистических работ Пикассо (тогда в России хорошо известных благодаря тому, что многие из них были куплены выдающимися русскими купцами- собирателями и вдохновителями нового искусства) функции искусства перенимает история. Дальнейшие шаги в духе художественного авангарда ведут к мировым войнам и революциям. Бердяев сходится со Скрябиным во взгляде на искусство как на явление, соразмерное истории. Но Скрябин хотел с помощью сверхнового искусства остановить историю и вывести из нее человечество, а Бердяев думал, что история сама заменит искусство, создавая новые формы. О параллелизме войн и революций, с одной стороны, и основополагающих открытий в науке, с другой, говорил в своей теории циклов развития Н.Кондратьев.
566. Свет в обезбоженном мире. Эстетическая концепция творчества Дамира Ишемгулова
Статьи Культура и искусство

Кто он, босоногий человек, стоящей на 1967 и 1999 страницах Книги красных и черных дат? Мы видим на его груди голубую звезду серебристого обелиска-халата, символ погибших в боях за советскую Родину; он сын советского народа, того, что стоит рядом с ним. Он просто жил, незатейливо и бесхитростно, и любил то, во что верил. И не его вина, что обезбоженная Вера, в которую его обратили, не оправдала надежд. Когда-то, под угрозой аутодафе, он принял новую веру, а теперь он сам взошел на костер. Он разуверился в вере, что черным дымом посягнула на солнечный свет. Он разуверился потому, что еще молод и у него хватило на это сил. Мы видим, как сгорает вера молодых на глазах обезличенной старости. Люди, лишенные собственного достоинства, впервые увидели себя только при свете Костра. Покоренные и смирившиеся, уставшие от бремени жизни, они пришли в этот скорбный, последний час. Они давно забыли о величии Человека. По старой привычке они шли на аутодафе, чтобы воздать должное. Но должное воздавалось им! Ибо застали они не час смерти, нет. Их взору предстало Чудо чудо торжества и воскрешения старой, позабытой, но все же родной им Веры. Перед нами, на картине, старая вера взошла на костер, чтобы сжечь новую “Самосожжение”, ставшее “Аутодафе”. Но все же это не самосуд, ставший судом. Пред нами возгорается Свет в обезличенном и бездуховном мире.
567. Свобода или спасение: религиозно-философские искания
Статьи Культура и искусство

Идея свободы как теодицеи одна из самых глубоких и сильных в христианской философии. Однако сущность ее, на наш взгляд, не религиозная, а экзистенциальная, и ее полное развертывание изменило бы и сами рамки христианского вероучения. Свобода выступает не столько важнейшей идеей христианства, сколько тем ее необходимым тезисом, в снятие которого и получает смысл его религиозная концепция. Второй важнейший аспект понимания христианской свободы аксиологический, также может быть рассмотрен по нескольким направлениям или уровням. Во-первых, свобода как высшая ценность в христианстве, есть достижение спасения и освобождения. Само же состояние освобождения, однако, не тождественно свободе. Свобода есть возможность и потенция всего, любого пути и направления, в то время как освобождение это преодоление зависимости от внешнего. Таким образом, освобождение уже не может предполагать возможности нового состояния несвободы, в то время как свобода эту возможность утверждает, ни сколько не теряя от этого своей сути. Освобождение в христианской доктрине связано с преодолением зависимости от условностей и тягот внешнего материального мира и собственной смертности и греховности тела. Искомое состояние спасения здесь, также как и в других религиозных системах, вечность, покой, тождество с Абсолютом. В жертву освобождения попадает уникальное сочетание человеческой души и тела, его единичная неповторимость, которое считается компенсированным воссоединением с Богом. В экзистенциальной христианской философии этот момент сравним с возвращением в дом бытия, который, после долгого скитания, обретает одинокая человеческая экзистенция. В этом состоянии достигается «конечная» свобода, особенность которой состоит в том, что она уже не есть возможность новых несвобод (ибо она вечна) и, следовательно, уже не может быть оценена как Свобода абсолютная.
568. Святитель Тихон Задонский
Статьи Культура и искусство

Родился же святой в 1724 году в селе Короцке Валдайского уезда Новгородской губернии в семье бедного псаломщика Савелия Кирилловича и был назван в крещении именем Тимофей. Отец вскоре умер, мать осталась одна с детьми, и семья жила в крайней бедности. "Как я начал себя помнить, рассказывал впоследствии святитель Тихон своему келейнику, в доме при матери нашей (отца я не помню) было нас четыре брата и две сестры; старший брат был дьячком, средний взят в военную службу, а мы все еще малы были и жили в великой бедности, так что нуждались в дневной пище; мать наша сильно скорбела, как пропитать нас. В нашем приходе был ямщик богатый, но бездетный; он хаживал к нам в дом и полюбил меня. Не раз просил он: "Отдай мне Тиму своего, я воспитаю его вместо сына и все мое будет принадлежать ему". Матушка отказывала ему жаль ей было отдать меня, но крайний недостаток в пропитании заставил ее согласиться. Взяв за руку, она повела меня к ямщику; я это хорошо помню. Старшего брата на то время не было дома. Когда возвратился он, то спросил сестру: "Где матушка?" "Повела Тиму к ямщику", отвечала та. Брат, догнав матушку и встав пред нею на колени, сказал: "Куда вы ведете брата? Ведь ямщику отдадите, ямщиком он и будет. Не хочу я, чтоб он был ямщиком; лучше с сумою пойду по миру, а брата не отдам ямщику; постараемся обучить его грамоте тогда он может определиться в дьячки или пономари". Матушка воротилась домой. Так как в доме есть было нечего, то, бывало, весь день бороню пашню у богатого мужика, чтобы только накормил меня хлебом".
569. Святитель Филарет (Дроздов) и его отношение к женскому монашеству
Статьи Культура и искусство

В течение всех этих лет свт. Филарет был духовником Тучковой. Особенно важной эта роль свт. Филарета сделалась в 1826 году, когда сын Тучковой неожиданно умер от скарлатины и она впала в глубокое уныние и духовное окаменение. В это трудное время свт. Филарет оказывал Тучковой духовную поддержку, пока она не обрела мир в Спасо-Бородино в молитве, благотворении местным крестьянам, даровании совета и утешения женщинам, селившимся здесь под её духовным руководством. Долгими зимними вечерами вокруг Тучковой собирались женщины, - многие были бедны и необразованны и она читала вслух, наставляла, обсуждала с ними их духовные и иные нужды . В 1833 году, когда в общине было уже более сорока сестёр, свт. Филарет побудил общину добиваться формального признания, и началась подготовка к возведения её в статус монастыря. Он увещевал Тучкову принять постриг, что, по его мнению, помогло бы добиться положительного решения Синода. Зная также, как важно для нового монастыря быть экономически независимым, Филарет поддержал прошение Тучковой о том, чтобы её крупный пенсион вдовы генерала мог бы расходоваться на нужды монастыря . В 1838 году община была переведена официально в ранг общежительного монастыря . За литургией в Троице-Сергиевой лавре при поставлении Тучковой в игуменьи свт. Филарет совершил особый обряд посвящения ее в чин диакониссы и тем самым продемонстрировал своё желание возродить это забытое древнее служение.
570. Святой Иустин философ и мученик
Статьи Культура и искусство

Исходной точкой всего миросозерцания св. Иустина является тезис, что человеку возможно в некоторой степени обладать Боговедением, но такое Богопознание святой считает даром ("харизмой") Божиим: ум человеческий может "зреть" Бога лишь тогда, когда он делается подготовленным (букв. "украшенным" ) Святым Духом (Разг. 4, 1). Со своей стороны, человек должен прилагать все усилия для стяжания этой "харизмы". Одно место "Первой Апологии" весьма красноречиво в данном плане: "Бог не нуждается в материальном приношении (от людей, поскольку мы видим, что Он Сам все подает [нам]. Мы научены, убеждены и веруем, что Им радушно принимаются те [люди], которые подражают Ему в Его совершенствах: целомудрии, правде, человеколюбии и во всем, что свойственно Богу и что не может быть обозначено никаким именем. Мы научены также, что Бог, будучи благим, сотворил все в начале из не имеющей вида материи ради рода человеческого, и что люди, если через дела свои окажутся достойными Его предназначения, удостоятся также жить и соцарствовать с Ним, став нетленными и бесстрастными. Ибо как Бог создал в начале нас, до того не существующих, так же Он, считаем мы, тех, которые избрали благоугодное Ему, удостоит за это избрание нетления и сожития с Собой" (1 Апол. 10, 13). В этом высказывании, в котором отражаются многие аспекты богословия св. Иустина, прежде всего привлекают внимание понятия, соотносимые им с Богом, поскольку они имеют ярко выраженный "этический характер" ("целомудрие" и т. д.). Следует отметить, что подобного рода "нравственные атрибуты" неоднократно применяются им к Богу. Так, в "Разговоре" св. Иустин определяет Бога как "человеколюбивого", "провидящего будущее", "[ни в чем] не испытывающего недостатка", "праведного" и "благого"(Разг. 23, 1). Помимо таких определений, имеющих несомненно "библейский оттенок", христианский любомудр употребляет и другие, восходящие к терминологии греческой философии. Например, одним из любимых выражений, прилагаемых св. Иустином к Богу, является выражение "Отец всего", созвучное традиции платонизма и учению Филона Александрийского. Однако, исходя из данного выражения, не обязательно предполагать прямое влияние платонизма на св. Иустина, поскольку это влияние могло быть и опосредованным предшествующим христианским влиянием. В частности, уже св. Климент Римский употребляет аналогичное выражение. Кроме того, контекст употребления данного выражения у св. Иустина в корне отличается от контекста платонизма. Для него Бог творит мир прежде всего для и ради человека, а поэтому Он есть Отец вселенной, созданной ради Его "образа и подобия". Так перспектива "Человеколюбия Божиего" была глубоко чужда и перспективе платонизма, и перспективе вообще античного миросозерцания. Поэтому для св. Иустина не "космос" как таковой есть "чадо Божие", ибо этим "чадом" является преимущественно и главным образом только человек. В полемике с Трифоном святой высказывает эту мысль достаточно ясно: "Мы, соблюдающие заповеди Христовы, называемся и есть от родившего нас для Бога Христа не только Иаков, Израиль, Иуда, Иосиф и Давид, но мы суть также истинные чада Божии" (Разг. 123, 9). В данном высказывании св. Иустина проявляется еще одна существенная черта его христианского мировоззрения: после Воплощения Бога Слова люди усыновляются Богом через Христа Единородного и Единственного по природе Сына Божия. Эта мысль была глубоко чуждой как платонизму, так и иудаизму, а поэтому св. Иустин, акцентируя ее, полагал четкую разграничивающую линию между ними и христианством.
571. Святоотеческие основания православного учения о Таинствах
Статьи Культура и искусство

Более узкий смысл литургического обряда это слово приобрело не ранее IIIIV вв. Так, например, Игнатий Антиохийский, употребляя этот термин в широком, новозаветном, смысле, готовит о девственности Марии, рождении от Нее и смерти Господней как о "трех славных таинствах (???? ???????? ???????), которые Господь уготовил и совершил в молчании". Подобным образом и Климент Александрийский говорит о "явленном таинстве" (????????? ???????) Воплощения, о явлении "Бога в человеке и человека в Боге". В латинской традиции Тертуллиан употребляет выражение "таинство экономии" (sacramentum oeconomiae), означающее спасительное деяние Воплощенного Христа в его целостности; однако он употребляет термин sacramentum и в более узком смысле, обозначая им Крещение и Евхаристию. Еще долгое время после того, как термин mysterion приобрел технический смысл тайносовершительного обряда, греческие Отцы продолжали употреблять его в более широком и менее определенном значении. Важно помнить об этом, когда мы встречаем это слово в святоотеческих творениях, и не придавать термину "таинство" того специального значения, которое он приобрел в позднейшем католическом и православном богословии. Существует особая причина, чтобы никогда не забывать этот более широкий смысл слова "тайна": таким образом подчеркивается сущностная связь между Таинствами и Воплощением. Все Таинства имеют своим источником и основанием Воплощение Христа. "Тáинственные" действия Церкви суть не что иное, как живое продолжение и непрестанное распространение Воплощения во времени и пространстве. Именно таинства обеспечивают постоянное и динамичное присутствие Воплощенного Христа среди народа Божия. Говоря словами св. Льва Великого, "Тот, Кто был видим как наш искупитель, ныне сокрылся в таинствах". Без Воплощения не может быть и таинств.
572. Святоотеческое наследие и современная церковная жизнь
Статьи Культура и искусство

Историческое свершение произошло там, где Православию был нанесен самый большой урон, где в какой-то момент можно было думать, что местная история Православия завершилась навек. Православное богословие возрождается в Юго-Западной России, едва не ставшей в полном составе добычей латинства и унии. Это возрождение связано с великой личностью свт. Петра Могилы и с устроенной им Киевской Академией. Преобладающая оценка этого иерарха в нашей историографии и публицистике грешит не только неблагодарностью, но и антиисторизмом. Эту двойную ошибку мы призваны исправить. Никто не сомневается в том, что школа была жизненно необходима Русской Церкви. Упреки Могиле сводятся к тому, что вместо византийской школьной традиции он воспринял западную, латинскую. Можно подумать, что свт. Петр имел такую же свободу выбора, какую имел, по летописному рассказу, св. Владимир. На самом же деле никакой византийской традиции давно больше не существовало. Известные наши антизападники - прп. Максим Грек и братья Лихуды - были выпускниками западных университетов. Но надо нечто сказать и в защиту самой западной науки. По отношению к погибшей византийской науке она не была чем-то абсолютно инородным. В ней жили античные традиции, на почве которых выросла и византийская наука. А после гибели Византии множество греческих ученых уехало на запад, и западная ренессансная высшая школа утратила свой односторонне латинский характер, в известной степени став латиногречес-кой. Излишне эмоциональные историки сам по себе латинский язык спешат объявить непререкаемой уликой католического влияния. На самом деле латынь была международным языком, которым пользовались далеко не одни лишь католики и не одни лишь теологи, но все вообще ученые. Не будем забывать, что русской терминологии, русского богословского языка в XVII в. еще не существовало. Поэтому не было альтернативы латинской школе.
573. Святоотеческое учение о догмате и ереси
Статьи Культура и искусство

Старообрядческий раскол в Русской Церкви был вызван различными причинами, среди которых с догматической точки зрения важно указать на не различение в сознании большинства членов Русской Церкви того времени между понятиями догматическими и дисциплинарно-каноническими, а также не понимание разницы между формой, каковой в Богослужении выражается вера, и содержанием этой веры. И если Церковь в ходе своей священной истории могла и считала нужным менять и усовершать формы, словесные формулы которыми выражалось неизменно и бережно хранимое Ею Ее же вероучение, то тем паче Церковь исторически признавала возможность и порой необходимость гибкости в вопросах форм выражения Ее вероучения в Богослужении. Наглядным примером тому может служить полемика старообрядцев о форме Креста Христова, в которой многие из них настаивали на исключительном значении и возможности изображать его только 8-конечным. Св. праведный отец Иоанн Кронштадский в своей академической работе пишет по этому поводу следующее: «крест мы чтим как истинный и никогда не спорим и не спорили о концах, потому что почитаем его ради Господа, а не ради числа концов» «безмолвное, умное, благоговейное почитание Креста эти люди (старообрядцы) обратили в болтливый, дерзкий и безрассудный спор о концах его, мало того в страшные и нелепые хулы против него» (называют 4-конечн крест печатью антихриста!). Многие их мудрования были «вредны уже тем, что сильно отзывались новизною и самонадеянной и бесстыдной удалью»[15].
574. Святые мощи
Статьи Культура и искусство

Святость святых, святость их души и их тела имеет своим источником их ревностную благодатно-добродетельную жизнь в богочеловеческом теле Церкви Христовой. Таким образом, святость охватывает всю целокупную личность человека: всю душу и тело, все, что входит в таинственное устройство человеческого существа. Святость святых не содержится только в их душе, но неминуемо распространяется и на их тело, у святых святы и душа и тело, И мы, благочестиво почитая святых, почитаем их целокупную личность, не разделяя их при этом на святую душу и святое тело. Отсюда и благочестивое почитание мощей святых естественная составная часть благочестивого почитания и молитвенного призывания святых. Все это составляет единый неделимый подвиг, так же, как душа и тело составляют единую неделимую личность святого. За время своей жизни на земле святой непрестанным и согласным благодатно-добродетельным сотрудничеством души и тела своего достигает святости своей личности, наполняет благодатью Святого Духа и душу, и тело и так претворяет их в сосуды святых тайн и святых добродетелей. Поэтому вполне естественно воздавать благочестивое почитание и тому и другому сосуду Божией благодати. Ведь благодатная сила Христова проницает, облагодатствует все составные части человеческой личности и всю личность как целое. Непрестанными евангельскими подвигами святые постепенно исполняются Духа Святого, так что и святые тела их становятся храмами Святого Духа (I Кор, 6, 19; 3, 17). Верой вселив Христа в сердца свои (Еф. 3, 17), деятельной любовью и исполнением заповедей (ср. II Кор. 13, 13; Гал. 5, 6; Ин. 14, 28) Бога Отца, благодатными подвигами (ср. Еф, 3, 16; 3, 3; I Кор. 2, 12) утвердившись в Духе Святом, святые отроичивают себя, становятся обителью Пресвятой Троицы (ср. Ин. 14, 23; 17, 21-23), храмом Бога живого (II Кор. 6, 16), и вся их жизнь протекает от Отца через Сына в Духе Святом. И благостно почитая святые мощи святых, Церковь почитает храмы Святого Духа, храмы Бога живого, в которых Бог живет своей благодатью и после телесной кончины святого, и, по премудрому благоволению своему, творит чудеса от них и через них. И те чудеса, которые бывают от святых мощей, свидетельствуют, что их благочестивое почитание людьми угодно Богу.
575. Священное Писание и Церковь
Статьи Культура и искусство

Но неужели воплощение Единородного Сына Божия нужно было лишь для того, чтобы написать и вручить человечеству какую-нибудь книгу? Нужно ли быть непременно Единородным Сыном Божиим для написания книги? И если Церковь так настаивала именно на Божественном достоинстве своего Основателя, она, очевидно, не в писании усматривала сущность Его дела. Воплощение Сына Божия нужно было для спасения человечества, а не для написания книги. Никакая книга спасти человечество не могла и не может. Христос не есть Учитель, а именно Спаситель человечества. Нужно было возродить истлевшее грехом естество человеческое и начало этому возрождению положено было самым воплощением Сына Божия, а не Его учением, не книгой Нового Завета. Эта истина со всей решительностью высказана была церковными богословами еще во втором веке. Как известно, начиная с половины второго века, Маркион и его последователи проводили резкое различие между ветхим и новым заветом. Учили даже, что два завета от разных богов ведут свое начало. Новый завет, следовательно, по их мнению, содержит в себе именно новое учение, прямо противоположное учению ветхозаветному, а потому его и отменяющее. Но Сам Христос и Апостолы, и Церковь с самого начала признавали ветхозаветное писание в качестве авторитета. Учение Маркиона немедленно встретило себе надлежащий отпор со стороны церковных писателей. В полемике против Маркиона богословы второго века подробно раскрывали, что новый завет ветхого не отменяет; наоборот, весь новый завет уже предсказан в ветхом. "Пророки знали новый завет и возвещали его"2. "Читайте, пишет св. Ириной Лионский, внимательнее данное нам Апостолами Евангелие и читайте внимательнее пророков, и вы найдете, что вся деятельность, все учение и все страдание Господа нашего предсказано ими" 3. Следовательно, в смысле учения новый завет ничего нового, по существу, совершенно нового, не дает. Кто склонен был смотреть на Христа больше как на Учителя, конечно, несколько смущался такими рассуждениями и теми выводами, которые из них напрашиваются сами собой. Но величайший богослов второго века, св. Ириней Лионский, "умащенный, по словам св. Епифания Кипрского, небесными дарованиями истинной веры и ведения" 4, рассеивает это смущение. Он именно и обращает внимание на то, что не новое учение составляет цель и сущность Христова пришествия. "Если, пишет он, у вас возникнет такая мысль и скажете: что же нового принес Господь пришествием Своим? То знайте, что Он принес все новое тем, что принес Себя Самого и тем обновил и оживотворил человека" 5. Обновление человечества, следовательно, есть плод самого пришествия, самого воплощения Сына Божия. Эту мысль особенно ярко выразил св. отец в недавно открытом произведении "Доказательство апостольской проповеди" (гл. 99). "Другие не придают никакого значения снисшествию Сына Божия и домостроительству Его воплощения, которое апостолы возвестили и пророки предсказали, что чрез это должно осуществиться совершенство нашего человечества. И такие должны быть причислены к маловерам". Итак, совершенство нашего человечества, по учению св. Иринея, должно осуществиться именно домостроительством воплощения Сына Божия, а не каким-нибудь учением, не написанием какой-нибудь книги. Своим воплощением и вочеловечением Сын Божий, Второе Лицо св. Троицы, сделал людей причастниками Божественного естества. Восприняв человечество в единство Своей Ипостаси, Сын Божий, воплотившийся, стал новым Адамом, родоначальником нового человечества. "По образу и по подобию истлевша преступлением, видев Иисус, преклонив небеса сниде и вселися во утробу девственную неизменно, да в ней истлевшаго Адама обновить" 6. "Сын всевышнего стал сыном человеческим, чтобы человек сделался сыном Божиим", говорит св. Ириней 7. В новом человечестве, которое зиждется на основе воплощения Сына Божия, восстанавливается единство естества человеческого, единство, разрушенное грехом. Это новое человечество Сам Христос наименовал Церковью. В 16-й главе евангелия по Матфею мы читаем о том, как ап. Петр от лица всех апостолов исповедал истину воплощения Единородного Сына Божия. И Христос ответил Петру: "На этом камне (очевидно, на воплощении, на том, что Он Сын Бога живого) Я создам Церковь Мою и врата ада не одолеют ея" (Мф. 16, 16-18). А разлучаясь и прощаясь со Своими учениками. Христос обетовал им иного Утешителя Духа Святого, который будет наставлять их, будет вести ко всякой истине и который пребудет с ними во век (Ин. 14, 16-17; 15, 26; 16, 13). Об этом-то Духе Святом и говорится постоянно в Священном Писании, что Он оживляет Церковь, которая есть тело Христово. В членах Церкви живет Дух Божий (Рим. 8, 9, 11, 23, 26, 2 Тим. 1, 14, 1 Петр. 4, 14), который их водит (Рим. 8, 14). Дух Св. есть единый источник всех духовных даров, которыми наделены члены Церкви (1 Кор. 12, 4-11). Церковь и вся как целое и в отдельных своих членах живет, мыслит и преуспевает в совершенстве руководимая Духом Святым. Отдельный человек лишь по связи с Церковью получает все необходимые для своего нравственного пересозидания силы.
576. Секуляризация европейского и российского правосознания: религиозно-этические проблемы
Статьи Культура и искусство

Развитие позитивного права как следствие секуляризации. В Европе нового времени в процессе секуляризации постепенно сузилась сфера компетенции канонического права, целый ряд направлений в правоотношениях, касающихся международных, политических, гражданских, семейно-брачных, уголовных вопросов перешел в ведение светских государственных судов. В итоге в большинстве европейских стран за каноническим правом осталась область преимущественно внутрицерковных отношений. На протяжении XVIII XIX вв. секуляризация проявилась в форме заметного усиления позитивно-правовых умонастроений среди западных правоведов и философов, склонных рассматривать право как самостоятельную регулятивную силу, опирающуюся на мощь светских социальных институтов и не нуждающуюся в религиозных и метафизических обоснованиях своих норм. Формируется сугубо светская, «государствоцентристская» модель права, в которой последнее предстает уверенным в собственной самодостаточности, в том, что оно способно самостоятельно, без помощи религии и церкви поддерживать необходимый социальный порядок. При этом практические кодификации как бы отменяют все предшествующие религиозно-философские и религиозно-этические искания, приведшие к появлению тех или иных конкретных норм и законов. Философскому и юридическому позитивизму важен прежде всего сам закон в его прагматическом приложении. Здесь действует отмеченная М. Вебером логика исторической рационализации права, проявляющая не только в его секуляризации, но и в возрастании роли факторов специализации и бюрократизации правоотношений, в непомерном увеличении числа регулирующих их нормативных актов. Все это позволяет говорить о двойственной, амбивалентной природе процесса секуляризации, который не вписывается в границы однозначных положительных или отрицательных оценок. С одной стороны, Европа обязана ему появлением того богатства правовых идей и систем, которым она гордится. Вместе с тем, это богатство вряд ли способно компенсировать те существенные потери в сфере духа и духовности, которыми обернулась для культуры практика обесценивания высших абсолютов и разрушение классических нормативно-ценностных иерархий.
577. Семантическая интерпретация древних изображений
Статьи Культура и искусство

Е.М. Мелетинский считает, что устный фольклор исторически позднее изобразительной деятельности и предлагает следующую схему: членораздельная речь изображения орнамент (ритм) танец театр обряд песня хора слова и музыка19. Возможно, что так оно и было, особенно, если не задаваться определенными рамками абсолютных дат и не забывать о синкретическом характере всей духовной культуры первобытности. На органическую связь между устной и изобразительной традицией указывает также и Д.С. Раевский20. Наиболее массовым материальным выражением древней изобразительной традиции являются пещерные настенные росписи и наскальные изображения петроглифы. Включение наскальных изображений в общий контекст фольклора оправдано, прежде всего, потому, что они представляют собой одну из неязыковых моделирующих знаковых систем, которые в комплексе составляли древнейший духовный потенциал культуры. Тесное взаимодействие устной и изобразительной традиции, а также других элементов знакового поведения (танец, музыка, ритмичная речь и др.) в первобытной культуре имеет единые природные, психо-физиологические основы. Прежде всего, это межполушарная асимметрия и связи тех участков головного мозга, которые ответственны за языковое и образно-художественное мышление. Язык и образ могли занимать ведущее или второстепенное место только в сознании конкретного человека. В целом же это взаимодополняющие способы познания и отражения внешнего мира. Если возможно существование в гуманитарных науках принципа дополнительности, как в физике, то, прежде всего, он применим к объяснению взаимодействия между логическим и образным мышлением. Единство природной основы всех форм духовной культуры подталкивает к мысли о том, что сходство между устной и изобразительной традициями должно наблюдаться не только в содержании тех или иных вербальных и изобразительных текстов, но и между их выразительными элементами.
578. Сент-Эвремон. — Бейль, его жизнь и сочинения
Статьи Культура и искусство

Однако, Бейль еще не «просветитель» и не «философ» в том исключительном значении этих слов, которое обычно принимается в приложении к движению умов, предшествовавшему великой революционной буре. Он еще не вышел вполне из пеленок скептицизма, он еще беспомощно топчется на грани между отрицанием положительных религий и утверждением неверия, как символа новой веры. Он, как Сент-Эвремон, пламенный проповедник терпимости, но он только защищает права человеческого разума, а не переходит в открытое и безоглядное наступление против всего, что этому разуму противоречит. Это тип мыслителя, возвращающегося к жизни из тех заоблачных высот, откуда жизнь представляется далекой и чуждой. Он уже видит ее страдания и радости, он уже слышит рев бушующей бури, он уже сочувствует гибнущим в борьбе, но он не способен кинуться в самую свалку, чтобы победить или погибнуть вместе с теми, на чьей стороне его симпатии. Страсти борца в нем нет. «Бейль представляет очень короткий, очень поучительный и очень интересный также момент, являющий нам уже не XVII век и еще не XVIII, момент скептицизма между двумя верами и передышки, полной понимания и готовности, между двумя усилиями. Религиозное, как протестантское, так и католическое, устремление XVII века уже истощается, рационалистическое и научное устремление XVIII еще, в сущности говоря, не началось» {Em. Faguet. „Dixhuitieme siecle „Etudes litteraires“, p. 20.}. Оттого мы и считаем необходимым отнести его к периоду подготовки, а не к периоду осуществления задач общественного движения XVIII века.
579. Сергей Ромашко \"Раздуть в прошлом искру надежды...\"
Статьи Культура и искусство

Другим источником методики, контуры которой были прочерчены в тезисах, была морфология Гете 18. С Гете Беньямина роднило стремление отыскать некий первофеномен, вроде «прарастения», позволяющий объяснить все многообразие ряда явлений, подобно тому как прарастение должно было объяснить многообразие мира растений, вернее — явить его реальное основание. Ведь первофеномен — это не «идея», не абстракция, а реальность того же ряда, его можно увидеть, ощутить, познать непосредственно, на опыте (erfahren). Эту свою позицию Беньямин пытался разъяснить в «Теоретико-эпистемологическом введении» к «Происхождению немецкой барочной драмы». Гораздо яснее метод проступил в исследованиях 30-х годов, когда выхваченные из жизни XIX века явления — пассажи, или фланер, или альбом с семейными фотографиями — становились такими первофеноменами, объясняющими всю эпоху, не потому что они для нее типичны (и здесь Беньямин находился в прямой оппозиции и к историческому позитивизму, и к художественному реализму), поскольку ни пассажи, ни фланера нельзя считать типичными явлениями, — а потому, что они для эпохи характерны. Метод Беньямина заключался в том, чтобы поймать ту точку, в которой, «как в интеграле», сходятся все основные черты реальности, и понять всю действительность (или какой-либо из ее массивов) через эту точку, реальную и в то же время в познавательном аспекте, как и точка математическая, не имеющую измерения (эпоху через отдельное событие или биографию, жизнь через отдельный поступок, творчество через отдельное произведение). За этим уже почти магическим приемом (своего рода «хитростью», как и понимал, в общем-то, диалектику Беньямин) проглядывает еще более отдаленная перспектива немецкой мысли — раннее Новое время, монадология Лейбница, ничуть не менее причудливый познавательный ход, чем натуралистические опыты Гете или философско-филологические парадоксы романтической иронии.
580. Сеть (мрежа)
Статьи Культура и искусство

Возвращаясь к славянскому материалу, укажем еще раз на хорошо в наше время известный инициал М (ст.-cл. название буквы мыслете, начальная буква ст.-сл. мрѣжа) новгородской Фроловской псалтири № 2 XIV в., хранящейся в Российской национальной библиотеке. Этот инициал изображает двух рыбаков, держащих сеть (мрѣжу), которая внизу завязана узлом и наполнена рыбой. Над головой рыбака, стоящего справа от сети, написано киноварью: «Потяни корвинь с(ы)нъ»», а над головой другого: «самъ еси таковъ». Исследователь семантики новгородского тератологического орнамента Н. К. Голейзовский справедливо видит в диалоге рыбаков не «едкие замечания», а вторичную символику или зашифровку христианской символики, согласно которой корвинь сынъ это теленок, но не просто теленок, а телец, символ искупительной крестной жертвы. Если вспомнить, что оба рыбака, впоследствии апостолы Петр и Андрей, были распяты, первый - в Риме в 67 г., а второй в Патрах в том же году, становится ясной вторая часть диалога самъ еси таковъ. Диалог, сопровождающий инициал М в виде изображения двух рыбаков, тянущих сеть, носит характер предсказания земной судьбы точнее, последнего мученического часа этих рыбаков. Надо полагать, что он навеян не только житием свв. Петра и Андрея, но и тем пассусом в Евангелии от Иоанна, где помимо описания появления Христа у Галилейского озера и разговора его с братьями-рыбаками Симоном, называемым Петром, и Андреем есть и пророчество Христа о том, «какою смертью прославит Бога» апостол Петр (Ио 21, 19).

Blog

Статья по предмету Культура и искусство