Сочинение

241. "Тихий Дон". Историческая основа романа
Литература

Оценка происходящего с общечеловеческих позиций проявляется в романе не только в объективном отношении к противоборствующим лагерям, но и в рассмотрении отдельного человека в его "текучести", непостоянстве душевного облика. Шолохов раскрывает человеческое в человеке, казалось бы, дошедшего в своей моральной опустошенности до последней черты. В критике обращается внимание на то, что у писателя порой проявляется не близкая ему традиция Достоевского: бесконечен человек и в добре, и в зле, даже если речь идет не о борьбе этих двух начал, а о некой их примиренности. Ужасен сподвижник Фомина Чумаков, бесстрастно повествующий о своих "подвигах": "А крови-то чужой пролили - счету нету... И зачали рубить всех подряд (кто служил советской власти - Л.Е.) и учителей, и разных там фельдшеров, и агрономов. Черт-те кого только не рубили!" (Историческая правда жизни проявилась в том, что в романе, как и в "Несвоевременных мыслях" Горького, "Окаянных днях" Бунина, показано, что большевики в большой мере опирались на людей, тяготеющих к анархизму и преступлениям: ведь банда Фомина имела своим истоком Красную армию). Но и у Чумакова проявилось подлинное сострадание к умирающему Стерлядникову, когда, сгорая в антоновом огне, тот просит скорее предать его смерти (VIII, 25). Выхваченная из жизни и уже запечатленная в "Разгроме" Фадеева и "Конармии" Бабеля сцена поднята Шолоховым на предельную высоту гуманистического звучания. Это заметно и в авторской интонации, с какой описано ожидание смерти бандитом, причастным к большой крови, о которой шла речь выше: "Только опаленные солнцем ресницы его вздрагивали, словно от ветра, да тихо шевелились пальцы левой руки, пытавшиеся зачем-то застегнуть на груди обломанную пуговицу гимнастерки". Это чувствуется и по реакции Григория:
242. "Толерантность" или "терпимость": о борьбе "красиво" и "понятно"
Литература

Рекламные слоганы - одна из самых богатых невероятными и увлекательными стилистическими и смысловыми изысками областей современного языка. Множество курьезов происходит из-за того, что долгое время российская реклама опиралась и ориентировалась на западные стандарты и западную же ментальность, игнорируя запросы большинства российской аудитории. В последнее время ситуация меняется, и теперь в российской рекламе борются две тенденции: славянофильская (в основном в рекламе пищевых продуктов - маргарин "Доярушка") и западническая, монтирующая русские рекламные зазывы с использованием иноязычных элементов. Например, в названии среднеазиатской авиакомпании UZBEKISTANAIRWAYS Москва - Ташкент для достижения желаемого "аромата заграничности" произошло вторжение английского языка вначале в тюркоязычную среду, а затем и в русский язык. Впрочем, здесь возможно не просто увлечение "красивостью" непонятных слов, а подчеркнутый языковой сепаратизм, выход из русскоязычного пространства. Одним из вариантов такого межъязыкового конструирования является воспроизведение слогана в двуязычном варианте. Печатный текст воспринимается зрительно, а латинский фрагмент среди кириллического окружения быстрее бросается в глаза. Иноязычный компонент может представлять собой чистую транслитерацию названия фирмы: Бийскэнергомаш BIYSKENERGOMASH. О том, насколько слово или текст становится привлекательнее от подобной транслитерации, можно спорить. Двуязычное дублирование может представлять собой и перевод названия с одного языка на другой, например: Волга Сервис VOLGA SERVICE. В этом случае даже невозможно говорить о языке, с которого сделан перевод. С одной стороны, кириллическое написание стоит в препозиции, с другой стороны, аналитическая конструкция позволяет говорить именно об англоязычной основе вводной фразы рекламы.
243. "Трансформация жанровой структуры литературы Древнего Египта"
Литература
244. "Троцкистский" роман Леонида Леонова
Литература

Векшин думает о том, что “Труп пахнет в зависимости от повода, почему он стал трупом”. В том же духе и мучительная рефлексия Раскольникова все выдающиеся деятели истории были преступниками, “замечательно даже, что большая часть этих благодетелей и установителей были особенно страшные кровопроливцы”. И Векшину, и Родиону Раскольникову неведом ответ на вопрос, почему при “массовом производстве” трупов злодеяние можно оправдать требованием прогресса, а когда сам мараешь руки кровью, то этому нет оправдания. Крик отчаяния “тварь я дрожащая или право имею?..” вполне мог принадлежать и Дмитрию Векшину. Точь-в-точь, как и убийцу Раскольникова, шнифера Векшина тянет на место совершенного им преступления. Казалось бы, Дмитрий Векшин по своей душевной организации более похож на Адама Соколовича, своего рода “анти-Раскольникова”, которого Иван Бунин изобразил в рассказе “Петлистые уши”. В этом рассказе Бунин разрабатывает проблематику преступления без наказания. Не любивший Достоевского Бунин полемизировал с ним не только своими высказываниями, но и литературными образами. Так Соколович, совершивший бессмысленное злодейство и не чувствующий раскаянья, стал вызовом Бунина Достоевскому. “Состояние убийцы,- думает Соколович,- зависит от его точки зрения на убийство и от того, ждет ли он за убийство виселицы или же награды, похвал. Разве, например, признающие родовую месть, дуэли, войну, революции, казни мучаются, ужасаются?” Раскольников, Соколович и Векшин разными словами высказывают одну и ту же идею, вернее задают один и тот же вопрос о праве на убийство и о том, почему далеко не каждое убийство карается душевной мукой грешника. Агей Столяров ждал за убийство никак не виселицы, а награды и похвал (“работа, в общем, легкая, а отличают”). Образы Дмитрия Векшина и его alter ego Столярова оказываются заключенными между двумя полюсами - Раскольниковым и “анти-Раскольниковым” и, как ни странно, они в чем-то примиряют этих антагонистов. Мы можем наблюдать эволюцию идеи права на убийство сквозь ряд персонажей Раскольников Соколович Векшин(Столяров). Идея “преступления без наказания” не находит подтверждения, ей нет места в мироустройстве. Уже сам вопрос “тварь я дрожащая или право имею?” содержит в себе ответ, ибо задать его может лишь человек, тварью себя ощутивший и ужаснувшийся низости своего падения. Обреченность вечно оставаться “дрожащей тварью” и есть главное наказание.
245. "Ты навсегда в ответе за тех, кого приручил" (По сказке Антуана де Сент-Экзюпери "Маленький принц")
Литература

"Приручить" на языке Сент-Экзюпери значит сильно привязаться к кому-то, испытывать к другому существу нежность, любовь, чувство ответственности за его судьбу. Но вместе с тем это означает расширить рамки своего мира, увидеть и почувствовать то, что прежде было недоступно. Прирученный Лис, например, становится совсем другим, чем был до этого. Прежде для него существовали только охотники и куры, преследователи и преследуемые. И тогда он на все смотрел с точки зрения своей пользы и был слеп к бескорыстной красоте. Колосящееся поле, скажем, оставляло его совершенно равнодушным, поскольку хлеб его не интересовал. Но когда его приручил Маленький принц, золотые колосья пшеницы стали ему напоминать золотистую копну волос друга, и он полюбил их шелест на ветру. Точно так же для рассказчика оживают звезды, и он слышит в небе звон серебряных колокольчиков, напоминающий ему смех Маленького принца. Когда мы кого-то приручили, Мы чувствуем себя сразу богатыми столько новых впечатлений и переживаний! потому что все, решительно все вокруг напоминает о любимом, прирученном нами существе и является "подарком сердца", как та вода из колодца, которая "родилась из долгого пути под звездами, из скрипа ворота, из усилий моих рук", чтобы утолить жажду Маленького принца.
246. "Устройство родного языка"
Литература

Гуманитарная область занимает в творчестве Ломоносова значительное место. В ней имеет смысл выделить три основных элемента: языкознание, литературу и историю. Что касается языкознания, то его можно с полным правом рассматривать как одно из важнейших направлений научной деятельности Ломоносова. На это обстоятельство обратил в свое время внимание известный русский историк С. М. Соловьев. Он писал: "Любимым занятием Ломоносова были естественные науки, но по силе своих дарований он не мог быть узким специалистом и, русский человек, с возбужденной в высшей степени мыслью, испытывал самое тяжкое чувство, чувствовал себя немым. И понятно, почему высокодаровитый русский человек, естествоиспытатель чувствует обязанность, потребность заняться устройством родного языка, без чего успех русских людей в науках был невозможен".
247. "Философические письма" П.Я. Чаадаева. История публикации и реакция общества и власти
Культура и искусство

«Однако «преждевременная старость души» (слова Пушкина о герое «Кавказского пленника») и разочарованность могли в первую половину 1820-х годов восприниматься не только в ироническом ключе. Когда эти свойства проявлялись в характере и поведении таких людей, как П.Я. Чаадаев, они приобретали трагический смысл. Чаадаев, например, находил героя пушкинского «Кавказского пленника» недостаточно разочарованным, видимо считая, что ни неразделенная любовь, ни даже плен не являются достойными причинами для разочарования. Лишь ситуация полной невозможности действия, а именно так воспринимал Чаадаев русскую действительность после неудачи своей попытки оказать влияние на Александра I, может породить самоощущение бесполезности жизни. Именно здесь проходила черта, отделявшая Чаадаева от его друзей из «Союза благоденствия». Чаадаев был максималист, и, вероятно, в этом, а не только в личном обаянии, рыцарском стиле поведения и одежде утонченного денди заключался секрет его влияния на Пушкина, пережившего со свойственной ему страстностью настоящую влюбленность в своего старшего друга. Чаадаева не могли удовлетворить благоразумные планы «Союза благоденствия»: просвещение общества, влияние на государственных руководителей, постепенное овладение ключевыми узлами власти. Все это было рассчитано на годы и десятилетия.
248. "Хазарский словарь" Милорада Павича
Литература

Такой философией обусловлен центральный эпизод "Хазарского словаря", связанный с киром Бранковичем, Юсуфом Масуди и Самюэлем Коэном. Кир Аврам Бранкович собирал сведения о "Хазарском словаре", чтобы воссоздать Адама Кадмона, при этом он придерживался христианского решения хазарской полемики. Одновременно с ним "Хазарский словарь" собирал и реконструировал еврей-сефард из Дубровников Самюэль Коэн, естественный сторонник того, что хазары в IХ в. приняли иудаизм. С некоторого времени Аврам Бранкович каждый день стал видеть во сне молодого человека с одним седым усом, красвыми глазами и стеклянными ногтями на одной руке. Это и был Коэн, который каждую ночь чувствовал, что он комуто снится. Это означало, что они вскоре встретятся. Третий собиратель словаря, Юсуф Масуди, защитник исламской версии хазарского вопроса, научился хазарскому искусству попадания в чужие сны, поступил на службу к Авраму Бранковичу и стал видеть его сны - и Самюэля Коэна в них. Когда же наконец Бранкович и Коэн встретились (Коэн служил переводчиком в турецком отряде, который напал на Бранковича и его слуг), то Бранкович погиб от турецкой сабли, а Коэн, увидев человека, которому он столь долго снился, впал в оцепенение и так из него и не выбрался. Юсуф Масуди выпросил у турецкого паши день жизни, чтобы увидеть во сне, как Коэну будет сниться смерть Бранковича, и то, что он увидел, было так ужасно, что за время сна он поседел и его усы стали гноиться. А на следуюЩий день турки зарубили и его.
249. "Хазяїн" І.К.Каpпенка-Каpого - видатне досягнення укpаїнської дpаматуpгії XIX ст
Разное

Теpентій Гавpилович - мільйонеp, який живе в великому достатку, але pоблячи свої хазяйські спpави, він ніколи не пpопустить такого випадку, щоб не знайти для себе коpисті у якій-небудь спpаві. Пpо це свідчить його мова: "Це все добpе... А яку ж я матиму коpисть за поміч?" Пузиp - така людина, яка загpібає все собі "по надобності і без надобності". Hенаситна жадоба до наживи штовхає його на шлях злочинних махінацій. Пузиp боїться відповідальності, але це його не зупиняє, бо пpагнення збагатитися беpе веpх над усім.
250. "Хаос иудейский" В культурном контексте О. Э. Мандельштама
Литература

" Крохмальная улица (еврейский район) представлялась мне глубоколежащим пластом археологических раскопок, до которого я, вероятно, никогда не смогу добраться! Но в то же время я помнил каждый двор, дворик, помнил хедер, хасидскую молельню…". Складывается ощущение, что евреи, оказавшиеся в лоне европейской культуры, зачастую несущей в себе атеистические взгляды (чаще возвращение к религии возникает в европейской культуре в упадочные эпохи как попытка вернуться к первоначалу), просветительство и дух протестантизма, пытаются влиться в эту культуру, прижиться к ней, стать её частью, в то же время не утратив своих традиций. И в этом замечена некая особенность еврейской нации. В.В. Розанов в работе "В соседстве Содома" так говорит об этой проблеме: "… у евреев женоподобность национальна; Древние пророки говорят о непрерывной влюбчивости евреев в соседние племена … Евреи действительно прилепляются, прилипают, как сказано о жене, что она "прилепится к мужу своему". Так культура иных народов, в данном случае польского и русского, а, в общем, культура европейская, врывается в еврейскую среду вихрем просветительства. Здесь существует двойная связь: кроме "влюбчивости евреев в соседние племена" существует ещё такая проблема, как существование одной культуры в контексте другой, существование в контексте иной государственности, и тогда необходимо это проникновение, приживление к этому государству, к его культуре, языку. Тогда почему же русская речь еврейского учителя звучит фальшиво, почему служба в синагоге и все, что говорит раввин, наполнено пошлостью, неестественностью, почему время остановилось, а попытка возвращения в мир иудейский выглядит как "припадок национального раскаяния"? Здесь хотелось бы отметить, никак не претендуя на подлинность данной гипотезы, что иудаизм как религия не существует вне еврейской культуры; тогда вообще сомнительно существование еврейской культуры, оторванной от религии. В этом особенность иудаизма, его особое место среди иных культур и религий. Если европейская культура мыслится вне церковных доктрин, если жизнь светского европейца лишена обрядовости, ритуала, а литература носит мирской, зачастую атеистический характер, то культура еврейская, ее бытописание, неразрывно связана с таинствами иудаизма. Сама жизнь еврея есть таинство, есть жизнь в Боге, в вековых традициях. Это очень четко прослеживается у Зингера. Жизнь Крохмальной улицы, ее жителей пронизана "еврейскостью", где верность ритуалу проглядывает в каждом шаге родителей героя (отец - раввин), в чистоте и простоте жизни семьи Шоши. Эти люди просто живут и верят, не задумываясь о правильности закона, по которому они живут, и, не боясь вторжения в их мир чужой культуры. Но даже в тот момент, когда просвещение и атеистическое мировоззрение, круговорот реальной жизни страны вырывает героя из Крохмальной улицы, и тогда, став человеком светским и как бы утратив эту связь с еврейством как таковым, познакомившись с трудами Дарвина и утратив уверенность в том, что чудеса, описанные в святых книгах, действительно происходили, Аарон Грейдингер (Цуцик), да и все его окружение, все равно не могут оторваться от еврейства; традиции, атрибутика преследуют героев, от этого невозможно уйти, и трагедия героев "Шоши" заключается не только в том, что Польша оккупирована немецкими солдатами и евреи оказались в двойном кольце, но и в том, что в такой критический момент евреи утратили веру и остались одни лишь предметы ритуала, "наглядное пособие еврейства". Наличие предметов ритуала не несло в себе спасения, "…трудно было поверить, что такая пылкая любовь к еврейству - всего лишь декорация, а внутренний смысл, сущность всего этого давно утеряны большинством из нас".
251. "Хождение" на Ферраро-Флорентийский собор
Литература

В данном отношении особенно интересно анонимное Хождение во Флоренцию. Текст этого сочинения четко отражает две стадии в авторском восприятии Запада - до заключения унии и после. Хотя в целом неизвестный суздалец демонстрирует - вероятно, под влиянием митрополита Исидора - спокойное отношение к инославному миру, тем не менее на первой стадии он различал виденные им заграницей католические храмы от своих, православных, характеризуя первые в собственном описании (и это уже отмечали исследователи) исключительно как "божницы", а вторые - как "церкви". Вот примеры (причем далеко не все): "и дошед врат града того (Новгорода - В. К.). и на вратех церковь. и ту митрополит (Исидор - В. К.) облечеся в ризы"; "церкви же христианскые бе у них (в Юрьеве - В. К.) две: святый Никола и святый Гергий"; "и ходящу ему (Исидору, в Любеке - В. К.) на праздник Вознесениа по божницем"; "и божници в немь (городе Авспроке, то есть Аугсбурге - В. К.) устроены. И с надвориа писано велми хитро. а внутри якоже и иные божници подписаны"; "пятый-на-10 собор (в Ферраре - В. К.) месяца генваря в 10, в зборней божнице во имя святаго Юриа"; "божьници в немь (во Флоренции - В. К.) красны зело и велицы"; "месяца того же в 6 служил обедню папа Еугений опреснокомь в соборней божнице въ имя пречистыа Богоматере" [I, с. 468, 470, 472, 476, 480, 482, 484]. Однако когда повествование неизвестного суздальца касается впечатлений, полученных им по заключении унии, действенность которой он, очевидно, совершенно признает, то католические храмы характеризуются уже именно как "церкви" (вероятно, соответственно силлогическому выводу: раз покончено с разделением, значит нет больше и различий). Вот несколько примеров: "месяца сентября 24 (во Флоренции, перед отбытием греков - В. К.) папа служил в церкви святаго Иоанна Предтечи"; "есть в граде том (Венеции - В. К.) церковь камена святый Марко евангелист"; "и иных церквей много в граде томь"; "и видехом гроб его (святителя Николая - В. К.) в церкви на четырех столпех" [I, с. 486, 488]. Кстати, означенная вторая стадия в восприятии русскими Запада зафиксирована и в других ранних повествованиях о пребывании русских за границей. Авторы Заметки о Риме и Исхождения относительно латинских храмов употребляют только один единственный термин - "церковь" [II; III].
252. "Чайка" А.П.Чехова
Литература

И Тригорин пользуется неизменным успехом. Он самодоволен и в последний свой приезд в имение Сорина даже принес журнал с рассказом Треплева. Но, как Треплев заметил, всё это у него показное, так сказать похлопывание по плечу : ”Свою совесть прочел, а моей даже не разрезал”. Тригорин снисходительно оповещает Треплева при всех:” Вам шлют поклон ваши почитатели…” Кто эти почитатели? И дальше: ”В Петербурге и в Москве вообще заинтересованы вами”. Кто эти вообще? А вот уже нечто важное:”… и меня спрашивают всё про вас”. Тригорин хотел бы не выпускать из своих рук вопрос о популярности Треплева, хотел бы сам отмерить её меру :” Спрашивают :какой он , сколько лет, брюнет или блондин. Думают всё почему-то, что вы уже немолоды”. Так и видятся здесь дамы из окружения Тригорина, это их расспросы он постарался еще больше обесцветить. Тригорин буквально водружает надгробную плиту над человеком, которого к тому же ограбил и в личной жизни. Тригорин полагает , что и неудачное писательство Треплева - лишнее подтверждение того, что Треплев иной участи и недостоин:” И никто не знает вашей настоящей фамилии, т. к. вы печатаетесь под псевдонимом. Вы таинственны, как Железная Маска”. Другой “таинственности” он в Треплеве и не предполагает .
253. "Что же такое жизнь, как не машина, которую приводят в движение деньги?"
Литература

К созданию образа Гобсека автора привели наблюдения над жизнью буржуазного общества, отдельные моменты повести автобиографичны. Герой Бальзака учится на факультете права в Сорбонне и работает клерком в конторе стряпчего, где узнает многое из практики денежных отношений. В своей повести Бальзак сталкивает две философские точки зрения, два взгляда на жизнь: Гобсека и Дервиля. Вот точка зрения Гобсека: "Из всех земных благ есть только одно, достаточно надежное, чтобы стоило человеку гнаться за ним. Это... золото. Чтобы осуществлять наши прихоти, нужно время, нужны материальные возможности и усилия. В золоте все содержится в зародыше, и все оно дает в действительности".
254. "Чувство Родины - основное в моём творчестве"
Литература

В это время лирика поэта наполняется глубокими раздумьями о России. Революцию Есенин принял, по его словам, с крестьянским уклоном. Есенин, как поэт крестьянский, всегда думает в первую очередь о деревне. И особенно тяжело, временами трагически, переживает он ломку старых, патриархальных устоев русских деревень. И поэту кажется, что его родина в нём не нуждается, что у неё теперь другие певцы: Моя поэзия здесь больше не нужна, да и, пожалуй, я сам тоже здесь не нужен.
255. "Эти деревья... укрывали нас от всего остального мира..."
Литература

Среди бесконечной дворни около 60 семей, обслуживающих семью, был один молодой человек, который любил стихи. С ним Ваня сдружился. И Ваня подбил своего приятеля на дерзкий поступок забраться в шкаф. Однажды ночью они взломали замок, потом Ваня залез на плечи юноше и достал две большие книги. Одну "Россиаду" Хераскова Ваня тут же отдал своему соучастнику, а другую "Книгу символов и эмблем" унес в детскую. Он читал ее всю ночь. Конечно, спустя много лет Тургенев почти все забыл из нее, но хорошо запомнил ощущение от книги: "единороги, арапы, цари, солнцы, пирамиды, мечи, змеи вихрем кружились в моей бедной головушке..." Так что, когда утром Ваню пришли будить, он чуть не спросил: "Ты что за эмблема?"
256. "Я была тогда с моим народом" А.Ахматова
Литература

Зловещее здание следственного изолятора Кресты знакомо каждому жителю Ленинграда-Петербурга. Его кирпичные стены цвета заржавевшей крови, его бойницы вместо окон, душный, словно лишенный кислорода, воздух вокруг отталкивают и одновременно манят к себе. Какая-то невероятная сила заставляет вновь и вновь жадно глядеть на недоступную, зачастую трагическую жизнь по ту сторону высокого ограждения. Здесь решались и решаются тысячи судеб не только самих заключённых, но и их детей, жён и матерей. Нескончаемые очереди приходиться простаивать родственникам арестованных в надежде на свидание с близкими.
257. "Я весь мир заставил плакать над судьбой страны моей…"
Литература

То, что они оба связаны с Ларой, вовсе не случайно. Из классической литературы нам известно, что некоторые женские образы олицетворяют собой Россию. Например, Татьяна Ларина у А. С. Пушкина, Татьяна Марковна Бережкова в “Обрыве” И. А. Гончарова, русские женщины Некрасова, тургеневские девушки и т. д. Можно сказать, что Лара это тоже Россия, сама жизнь. “...Чистейшая, как хрусталь, сверкающая, как камни ее свадебного ожерелья Лара Гишар. Очень вам удался портрет ее, портрет чистоты, которую никакая грязь... не очернит и не запачкает... Она живая в романе. Она знает что-то более высокое, чем все другие герои романа, включая Живаго, что-то более настоящее и важное...” писал об этой героине Варлам Шаламов. Следовательно, в противопоставлении Живаго Стрельников ощущается символический смысл. Жестокий, волевой Стрельников воюет на стороне красных. Тонкая, наблюдательная Лара отмечает, что от этого “...живое человеческое лицо его стало олицетворением, принципом, изображением идеи”. Его бронепоезд беспощадно подавляет всякое сопротивление революции, но он бессилен ускорить или замедлить ход событий. И в итоге судьба военспеца Антипова/Стрельникова, выброшенного из жизни, и судьба Юрия Живаго почти одинаковы:
258. "Я голос ваш, жар вашего дыханья..." (по лирике А. Ахматовой)
Литература

«Я вижу все. Я все запоминаю», - писала она. Ахматова училась « просто, мудро жить». А между тем, началась война, и сердце резал «вдовий плач по деревне» Истерзанной, унижаемой матерью виделась ее Родина, и от имени ее детей поэтесса заклинала, молила: Чтобы туча над темной Россией Стояла облаком в славе лучей. «Непонятный гул», пронизавший столетнюю устойчивость вещей, приводил ее в трепет и смятение. Образы темных прорубей, дикого ветра превращали ее стихи в невнятные глухие пророчества. Она предупреждала об ожидавшей гибельной катастрофе: По неведомому назначению, По Неве иль против теченья, - Только прочь от своих могил. Она не знала, какие испытания судьба ей готовит, но оставалось убежденной, что нигде не найдет рая вне родной земли. Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: «Иди сюда. Оставь свой край, глухой и грешный, Оставь Россию навсегда.» В этом стихотворении нет понимания революции, нет ее принятия, но достойно, страстно прозвучал голос иной интеллигенции, которая ходила по мукам, ошибалась, сомневалась. Искала выход и находила свой главный выбор: оставалась со своей страной. Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойных Не осквернился скорбный дух. А через пять лет ее голос несет отповедь тем, кто уехал за границу. Не с теми я, кто бросил землю На растерзание врагам. Жилось трудно, но «лохмотья сиротства» носила « как брачные ризы». Голос гох в барабанном бое, под скрежетом сталинских репрессий Звезды смерти стояли над нами, и безвинная корчилась Русь. Под кровавыми сапогами и под шинами черных марусь. В сталинские годы ежовщины она семнадцать месяцев провела в тюремных очередях. Там все говорили шепотом, но на вопрос женщины о том, сможет ли она все это описать, Анна ответила: «могу».
259. "Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать"
Литература

Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению "Я памятник себе воздвиг..." Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация "Я воздвиг памятник". Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова "Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди..." и с чувствами Державина: "Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид...". Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, "обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей". Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание. "Что же было предметом его поэзии?" - спрашивал Гоголь. И отвечал: "Все стало предметом". Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса... Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении "К морю" Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со "свободной стихией" борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении "Я помню чудное мгновенье". В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: "...Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты". Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом "в глуши, во мраке заточенья", но любовь - это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или - другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. "Эта черная телега имеет право всюду разъезжать".
260. "Я лиру посвятил народу своему"
Литература

Никто из русских писателей не создавал столько произведений о простых людях, крестьянах, фабричных, тех, кого на стройках собрал "царь" по имени "голод". Поэмы "Коробейники", "Мороз, Красный нос", великое "Кому на Руси жить хорошо"- это все произведения, на которых можно изучать жизнь и быт крестьянства, народный язык, его верования и обычаи, это вещи, которые сильно и ярко рассказывают о трагической судьбе многих лучших крестьян. А разве не "надрывается сердце от муки", когда читаешь его стихи: "Размышления у парадного подъезда", "Железная дорога", "Плач детей" и многие, многие другие? И везде у поэта глубокое уважение к простому человеку. "Деревенские русские люди"- так любовно называет Некрасов крестьян в стихотворении "Размышления у парадного подъезда" в противовес в нем же изображенному вельможе, который не захотел выслушать просителей, пришедших так издалека, что ноги разбили в кровь. И негодуя, с едкой иронией Некрасов спрашивает, зачем такую особу беспокоить для "мелких людей", "не беда, что потерпит мужик", ему это привычно! Неудивительно, что многих честных людей стихи Некрасова делали непримиримыми борцами с несправедливостью!

Blog

Сочинение