Литература

9541. Русская менталъностъ в языке и в тексте
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

17. Восхождение "по родам" приводило к порождению все новых и новых гиперонимов, и этот процесс предстает как непрестанное воссоздание символов в момент воплощения концептов в содержательных формах слова. Можно говорить о разных видах ивы (их много, и каждый имеет свое имя), но можно сказать о роде ива (род - он же один из видов: русская синекдоха). Но ива одновременно и вид кустов (их также много), которые метонимическим напряжением мысли все сходятся в более крупные роды: кусты > растительность > флора. Для русской ментальности характерно построение синтетических моделей высказывания, что также отражает устремленность к целому, а не к аналитически данным его частям. Даже символический образ предстает здесь как основная манифестация понятия, "своего рода понятие", которое постоянно воссоздается путем наложения образа на известный символ. Невозможно дать определение русским словам судьба, счастье, любовь - потому что это не понятия, а символы; символ не определим в суждении, его истолковывает герменевтика . Обратим внимание: символ существует, а понятие о нем постоянно воссоздается; язык здесь - энергия действия, а не его результат.
9542. Русская неподцензурная проза (творчество Г. Н. Владимова) (рецензия)
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

В рассказе автор ставит традиционную для русской литературы проблему нравственного выбора героя, но решается она совершенно иначе, чем в советской прозе, ведь рассказ принадлежит к русской неподцензурной литературе, он явление большой и единой мировой культуры. Сюжет рассказа прост и парадоксален: в квартиру, принадлежащую обыкновенной советской семье, вторгаются двое мужчин и женщина. Они показали хозяевам какую-то книжечку, которая обычно выдается сотрудникам “одного известного учреждения”. Далее эти трое занимают одну комнату и начинают наблюдение за окнами соседнего дома, где живет некий опальный писатель. Я уверен, что Владимов подразумевал самого себя, вводя в повествование писателя. Хозяева в шоке, не знают, как реагировать: противодействовать гэбешникам, обладающим неограниченной властью, невозможно, но писатель, за которым следят, их хороший знакомый, он тихий и мирный человек, который занят своими рукописями. Нашумевшую историю его выступления на Западе они, конечно, осуждают, но это не такое уж страшное зло. Между тем кропотливое наблюдение их незваных гостей, а теперь уже и жильцов продолжается, кроме того, они звонят по телефону диссидентам и портят им настроение. Казалось бы, занятия абсурдные, однако возведенные в принцип защиты государства, они как бы требуют к себе уважения. Писатель изображает гэбешников, в общем, неплохими людьми: они поют романсы, спорят о творчестве Окуджавы и Высоцкого, песни которых в те времена считались полузапрещенными. Начинается внутренняя нравственная борьба хозяев квартиры, они не знают, что делать: оказывать сопротивление или продолжать содействовать происходящим на их глазах явно не очень порядочным действиям представителей власти. Это безысходное противоречие глава семейства в конце концов решает довольно оригинальным способом. Он все больше склоняется к мысли, что эти трое не те, за кого себя выдают, что это злоумышленники, проникшие в его квартиру с какой-то корыстной целью. Хозяину легко это сделать, потому что раньше он никогда не сталкивался с представителями комитета госбезопасности, а лишь носил в воображении их возвышенные образы самоотверженных культурных стражей общества. Эти же рассказывают пошлые анекдоты и т. д. Все это не вяжется с их званием. Автор хотел этим сказать, что у несчастного, затурканного советского гражданина что-то случилось с мозгами: он видит очевидное и не может осознать истинного смысла увиденного. Далее начинается настоящий фарс. Хозяин квартиры заявляет в милицию. Приходит группа захвата, и после короткой заварухи все, конечно, выясняется: наблюдатели действительно гэбисты, но хозяев они не могут ни в чем обвинить, те действовали по закону, как истинные советские люди. Очень показательна и символична концовка рассказа. На вопрос хозяина: “И долго все это будет” сотрудник “учреждения” коротко и просто ответил: “Всю жизнь”.
9543. Русская повесть первой половины XVIII века и западноевропейская литературная традиция
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Переводной роман не воспринимался как нечто чужое. Черпая сюжеты в европейских народных книгах, в которых средневековые романы уже подвергались трансформации, обусловленной вкусом «низового читателя», русские книжники, в свою очередь, переделывали западноевропейские произведения, предлагая отечественному читателю не столько перевод, сколько пересказ, вольное сочинение на тему европейского оригинала, ни автор, ни название которого не фигурировали в русской рукописи. Одни переводчики, как автор «Истории о гишпанском королевиче Евграфе и португальском королевиче Александре», стремились включить в свое произведение как можно больше чужого материала; в результате этого первоисточник произведения - «Повесть об Александре и Лодвике» - обрастал общими местами переводных рыцарских романов. Другие, как создатель «Сказания о богатом купце», пытаются контаминировать западноевропейские и русские книжные и фольклорные мотивы. Нередко используются элементы структуры других жанров: фацеций, новелл, любовно-авантюрного романа. Героям переводных романов подчас давались русские имена, вводились описания русских бытовых реалий, иногда целые сцены, отсутствующие в оригинале, но делающие произведение понятным и интересным для русского читателя. Русификация иноземного произведения (как одна из особенностей переводной рукописной прозы) сохранится и в первых образцах печатного оригинального русского романа (сюжеты польских фацеций в «Пересмешнике» М.Д. Чулкова и «Иване Гостином сыне» И. Новикова; сцены из «Совисдрала» в «Пересмешнике» и «Ваньке Каине» М. Комарова).
9544. Русская поэзия серебряного века. Вячеслав Иванов
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Вячеслав Иванович Иванов, "Вячеслав Великолепный", "маг", "мистагог" русского символизма, предмет поклонения множества вероискателей и вероискательниц, непогрешимый судья поэтической эрудиции, любимый герой пародистов, с легкостью издевавшихся над его архаически-возвышенным языком, по возрасту принадлежал к старшим символистам, по духу творчества - к младшим. Как для Блока и Белого, символизм был для него не литературной школой, а системой мировоззрения, не апофеозом индивидуализма, а основой человеческого единения в духе. У Иванова это учение приобрело наиболее связный и законченный вид. На Дельфийском храме, говорит он в мелопее (сложная многочастная лирическая композиция) "Человек", была лаконичная надпись EI, что значит "ты еси", с этими словами Бог обращается к человеку, а человек должен обратиться к Богу и ближним, и только после этого он сможет сказать о себе "аз есмь", "я существую". А существовать - значит творить: человек служит Богу, принося ему в жертву себя самого ("Споки"; заключительное "безмолвствуй" - обрядовый возглас при начале жертвоприношений). Всякое истинное творчество символично: мысль поэта восходит от земного предмета к несказуемо-божественной сути ("от реального к реальнейшему"; поэтому Иванов называл свое учение "реалистическим символизмом" в отличие от "идеалистического", который идеализирует только собственное "я"), а затем нисходит опять к земному предмету - символу, который должен вызвать в сознании "отзвук" божественного ("Альпийский рог"). Из этого понимания вытекает внешний облик поэзии самого Иванова: она говорит о сложном, но эта сложность не искусственна, каждое его стихотворение поддается прозаическому пересказу, и только непременное глубинное религиозное содержание диктует высокий стиль (по образцу греческой архаики в "Слоках", немецкой романтики в "Кочевниках Красоты", русских духовных стихов в "Улове") и высокий иератический язык, насыщенный церковнославянизмами. Новосозданных символов Иванов избегает, предпочитая традиционные античные или библейские; лишь изредка он требует от читателя знаний более экзотических ("слоки" - форма индийских стихов, "Гаутама" - имя Будды, "рищи" - мудрецы-чудотворцы).
9545. Русская поэзия середины 20 века
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Русская поэзия первой трети двадцатого столетия, образно называемая «серебряным веком», неразрывно связана сегодня в нашем сознании с именами М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама, Б. Пастернака, И. Северянина. Опала на их стихи затянулась, по меньшей мере, на треть века. Нынешнее их возвращение к нам через трагизм и пафос пережитого это и восстановление исторической правды, и возрождение целого огромного пласта русской поэзии. Каждое новое поколение читателей открывает в нем неиссякаемый чистый родник тонкой, светлой, проникновенной лирики, гражданственной, мужественной, пророческой поэзии, заставляет вновь и вновь страдать и радоваться вместе с автором.
9546. Русская прививка к мировой сатире
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Но в художественных текстах повестей были и другие перемены: появились новые типы. Некоторые из них по-прежнему развенчивали агрессивность мнимо пассивного “мещанского” сознания. Эволюция Былинкина («О чём пел соловей»), который ходил вначале в новом городе “робко, оглядываясь по сторонам и волоча ноги”, а получив “прочное социальное положение, государственную службу и оклад по седьмому разряду плюс за нагрузку”, превратился в деспота и хама, убеждала в том, что пассивность зощенковского героя по-прежнему иллюзорна. Его активность выявляла себя в перерождении душевной структуры: в ней отчётливо проступали черты агрессивности. “Мне очень нравится, писал Горький в 1926 году, что герой рассказа Зощенко «О чём пел соловей» бывший герой «Шинели», во всяком случае близкий родственник Акакия, возбуждает мою ненависть благодаря умной иронии автора”. Но в повестях появился и другой тип. Как заметил К.Чуковский, в конце 20-х начале 30-х годов у Зощенко повторяется герой-“праведник” («Коза», «Страшная ночь»). Этот герой не принимает морали окружающей среды, у него другие этические нормы, он хотел бы жить по законам высокой морали, но его бунт кончается крахом. Его нелепость (с житейской точки зрения) вызывает ассоциации с другим героем XX века Чарли Чаплином. Однако в отличие от бунта страдательной “жертвы” (у героя Чарли Чаплина, например, которого нередко сравнивали с героями Зощенко), бунт героя Зощенко лишён трагизма. Личность поставлена перед необходимостью духовного сопротивления, и жёсткая нравственная требовательность писателя не прощает ей компромисса и капитуляции.
9547. Русская природа в лирике А. С. Пушкина
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

В лирике Пушкина русская природа оживает в своей неброской пленительной красоте. Золотые и багряные краски осени сменяются ослепительной белизной зимы. Любимым временем года была для Пушкина осень, которой посвящено одноименное стихотворение. Это своеобразный поэтический календарь, в котором поэт дает точную и емкую характеристику всех времен года и выражает свое отношение к ним. Восприятие природы у Пушкина нетрадиционно и непривычно. Например, строчки, посвященные лету, вызывают улыбку и заставляют согласиться с автором:
9548. Русская природа в поэзии Есенина
Курсовой проект пополнение в коллекции 25.05.2008

В дальнейшем автор создает произведения, совершенно отличающиеся по жанру от своих первоисточников. Это было вызвано его стремлением к самостоятельному осмыслению народно-поэтического материала. В конечном итоге именно данная тенденция обусловила оригинальности и многообразие лирических интонаций поэтов. Развитие его творческой индивидуальности проходит с опорой на традицию А.Кольцова, первейший стилистический признак которого состоит в том, что принято обозначать словами: "как птица поет". Любимые образы у него - лес и степь. В них средняя Россия предстает в своем и широком, глобальном, и сугубо конкретном обличие... Если искать в ХХ веке наследника всех поэтических качеств А.Кольцова, то им бесспорно окажется С.Есенин. Открытость стиля, напор, размах, главенство чувства и т.д., которые мы обнаруживаем у Кольцова и в народных песнях, являются кардинальными и для Есенина. Даже ключевые слова у него- те же: буйство, удаль и т.п.
9549. Русская сатирическая повесть XVII века
Контрольная работа пополнение в коллекции 23.10.2009

Растущему расслоению русского общества в XVII в. соответствовало и расслоение культуры. На одном ее полюсе возникают придворная поэзия и придворный театр, ориентированные на европейское барокко, на другом появляется оппозиционная идеологически и эстетически письменность городского плебса. Эту анонимную и близкую к фольклору посадскую струю принято обозначать термином «демократическая сатира». Если приложить к этому литературному слою общепринятые понятия о сатире (сатира всегда нечто отрицает, всегда обличает лица, институты, явления, будь то серьезно, как в античной культуре, либо смеясь, как в культуре нового времени), то окажется, что некоторые входящие в него произведения этим понятиям действительно соответствуют. Такова, например, «Калязинская челобитная», написанная в форме жалобы братии Троицкого Калязина монастыря на своего архимандрита Гавриила. Объектом сатирического обличения повесть избирает один из крупнейших монастырей России Калязинский мужской монастырь, что позволяет автору раскрыть типичные черты жизни русского монашества XVII века. Монахи удалились от мирской суеты вовсе не для того, чтобы, умерщвляя свою плоть, предаваться молитве и покаянию. За стенами монастыря скрывается сытая и полная пьяного разгула жизнь. В пародийной форме слезной челобитной монахи жалуются архиепископу тверскому и Кашинскому Симеону на своего нового архимандрита настоятеля монастыря Гавриила. В челобитной звучит требование немедленно заменить архимандрита человеком, гораздым, «лежа, вино да пиво пить, а в церковь не ходить», а также прямая угроза восстать против своих притеснителей. За внешним балагурством пьяных монахов в повести проступает народная ненависть к монастырям, к церковным феодалам. Основным средством сатирического обличения является язвительная ирония, скрытая в слезной жалобе чиновников.
9550. Русская средневековая эстетика
Информация пополнение в коллекции 09.06.2010
9551. Русская усадьба в драматических произведениях А.П. Чехова
Дипломная работа пополнение в коллекции 08.02.2011
1. А.П. Чехов в воспоминаниях современников. - М.: Художественная литература, 1986
2. А.П.Чехов: pro et contra: Творчество А.П.Чехова в рус. мысли конца XIX нач. XX в.: Антология [Текст] / Сост., предисл., общ. ред. Сухих И.Н. СПб.: РХГИ, 2002
3. Авдеев Ю. К. В чеховском Мелихове: Путеводитель. 5-е изд., перераб. М.: Моск. рабочий, 1984
4. Афанасьев, Э.С. «Вишневый сад» А.П. Чехова: ироническая комедия / Э.С.Афанасьев // Литература в школе. 2001. № 2
5. Афанасьеф Э.С. Пьеса или повесть? Эпический контекст в драматургии А.П.Чехова //Русская речь. - 1996. - №1
6. Белкин А.А. Читая Достоевского и Чехова. М.: Худ.лит,1986
7. Белый Г.А. Драматургия А.П. Чехова // История русской драматургии 2 половины 19 века - начала 20 века до 1917 г. - Л., 1987
8. Бердников Г.П. А.П. Чехов - Ростов н/Д: Издательство «Феникс», 1997
9. Бердников Г.П. А.П. Чехов. Идейные и творческие искания. - М. Худ. Литература, 1984
10. Бердников Г.П. Чехов - драматург. - М., 1972
11. Бердников Г.П. Чехов в современном мире //Вопросы литературы. - 1980. - №1
12. Бердников, Г.П. Раздумия о высшей правде: "Вишневый сад" // Вершины: Книга о выдающихся произведениях русской литературы / Сост. В.И. Кулешов М., 1983
13. Берковский Н. Чехов - повествователь и драматург// Берковский Н. О русской литературе. - Л.:Худ .литература, 1985
14. Бродская Г.Ю. Алексеев-Станиславский, Чехов и другие. Вишнёвосадская эпопея: В2 т. М., 2000
15. Вахтел, Э. Пародийность «Чайки»: символы и ожидания [Текст] / Э. Вахтел. // Вестник Московского государственного университета; Серия 9: Филология. 2002. №1
16. Виноградова К.М. Чехов в Мелихове. М.: Моск. рабочий, 1959
17. Вишневская И. Золотые цепи // Вершины. М.: Дет. лит., 1981
18. Волков, С. От «Чайки» к «Чайке» / С. Волков // Литература Первое сентября. 2008. № 23
19. Волчкевич, М. Как изучать Чехова? Чеховедение в вопросах, восклицаниях, союзах и предлогах… [Текст] / М. Волчкевич. // Молодые исследователи Чехова. 4: Материалы международной научной конференции (Москва, 14-18 мая 2001 г.). М.: Изд-во МГУ, 2001
20. Гейденко В.А. Чехов и Иван Бунин. - М., Сов. Писатель, 1987
21. Головачева, А.Г. «Что за звук в полумраке вечернем? Бог весть…»: Образ-символ в пьесе А.П. Чехова «Вишневый сад» [Текст] / А.Г. Головачева. // Уроки литературы. 2007. №10
22. Грачева И.В. Литературные реминисценции в драматургии А.П. Чехова // Русская драматургия и литературный процесс: Сборник статей. СПб.; Самара, 1991
23. Грачева, И. Пьеса А.П.Чехова "Вишневый сад" и русская живопись / И. Грачева // Литература в школе. 2000. № 2
24. Грачева, И.В. Человек и природа в пьесе А.П. Чехова «Вишневый сад» [Текст] / И.В. Грачева. // Литература в школе. 2005. №10
25. Грачева, И.В. Чехов и художественные искания его эпохи [Текст] / И.В. Грачева. Рязань: Рязанский гос. пед. ин-т им. С.А.Есенина, 1991
26. Громов М. Книга о Чехове. М.: «Современник», 1989
27. Гроссман Л. Роман Нины Заречной // Прометей: Альманах издательства ЦКВЛКСМ «Молодая Гвардия», 1967
28. Гульченко, В. Сколько чаек в Чеховской «Чайке» [Текст] / В. Гульченко. // Нева. 2009. №12
29. Гус М. Во имя человека. - М.: Сов. писатель, 1976
30. Гусарова, К. «Вишневый сад» образы, символы, персонажи… [Текст] / К. Гусарова. // Литература. 2002. №12
31. Добин Е. Сюжет и действительность. Искусство детали. - М.: Сов.писатель, 1981
32. Драбкина В.Б. Мертвая чайка на камне… Этюды, фрагменты. - М., 1997
33. Есин А.Б. О чеховской системе ценностей // Русская словесность. - 1994. - №6
34. Есин А.Б. Психологизм русской классической литературы : Книга для учителя / А. Б. Есин. - Москва : Просвещение, 1988
35. Жирмунский, В.М. Поэтика русской поэзии [Текст] / В.М. Жирмунский. СПб.: Азбука-классика. 2001
36. Журвлева А.И. Становление жанра драмы и повествовательная проза // Русская драма и литературный процесс 19 век. От Гоголя до Чехова. - М.: Издательство Московского университета. 1988
37. Зингерман Б.И.Очерки истории драмы 20 века. / Б. И. Зингерман. - Москва : Наука, 1979
38. Ивлева, Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова [Текст] / Т.Г. Ивлева. Тверь: Твер.гос.ун-т, 2001
39. Иезуитова Л.П. Комедия А.П. Чехова «Чайка» как тип новой драмы // Анализ драматического произведения. -Л.: Издательство ленинградского университета, 1988
40. Ищук-Фадеева, Н. Концепция личности в драматургии. Чехов и Горький / Н. Ищук-Фадеева // Литература Первое сентября. 2003. № 23
41. Калмановский Е.С. Три пьесы и вся жизнь // Калмановский Е.С. «Путник запоздалый. Рассказы и разборы. - Л.: Сов.пис., 1985
42. Камянов, В.И. Время против безвременья: Чехов и современность [Текст] / В.И. Камянов. М.: Советский писатель, 1989
43. Карасев Л.В. Пьесы Чехова //Вопросы философии. 1998. - №9
44. Картузова, Л.Г. А.П. Чехов в Любимовке: на пути к "Вишнёвому саду" / Л.Г. Картузова // Литература в школе. 2009. № 5
45. Катаев В.Б. литературные связи Чехова. - М.: МГУ, 1989
46. Катаев, В.Б. Сложность простоты: Рассказы и пьесы Чехова [Текст] / В.Б. Катаев. 2-е изд. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999
47. Катаев, В.Б. Спор о Чехове: конец или начало? [Текст] / В.Б. Катаев. // Чеховиана: Мелиховские труды и дни. М.: Наука, 1995
48. Колобаева Л.А. Факторы, формирующие и деформирующие личность в художественном мире А.П. Чехова // Колобаева Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа 19-20 веков. - М.: Издательство МГУ, 1990
49. Кондидов А.В. А.П. Чехов в Богимове. - Калуга. 1991
50. Кузнецов С.Н. О функциях ремарки в чеховской драме // Русская литература. - 1985. - №1
51. Кузнецова М.В. Творческая эволюция А.П. Чехова. - Томск: Издательство Томского университета. 1978
52. Кулешов В.И. Жизнь и творчество А.П. Чехова. М.: Дет. лит., 1985
53. Лазарева, М. «Раю, мой раю...»: К вопросу об изучении пьесы А.П. Чехова «Вишнёвый сад» / М. Лазарева // Литература Первое сентября. 2007. № 8
54. Линьков В.А. Скептицизм и вера Чехова. - М.: МГУ, 1995
55. Мышковская Л. О мастерстве писателя. - М., 1967
56. Одесская, М.М. Мотивы, образы, интертекст. «Три сестры»: символико-мифологический подтекст [Текст] / М.М. Одесская. // Чеховиана: «Три сестры» 100 лет. М.: Наука, 2002
57. Основин В.В. Новаторство драматургии Чехова // Основин В.В. Русская драматургия II половины XIX века. Пособие для учителя. - М.: Просвещение, 1980
58. Оснос Ю.А. В мире драмы. - М., 1971
59. Паперный З.С. «Чайка» А. П. Чехова. М., 1980
60. Паперный З. Стрелка искусства. - М., 1986
61. Паперный З.С. «Вопреки всем правилам…» Пьесы и водевили Чехова. М., 1982
62. Паперный, З.С. А.П. Чехов: очерк творчества [Текст] / З.С. Паперный. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1960
63. Переписка А.П. Чехова в 2-х томах - М.: Художественная литература, 1984
64. Платонова А. Серебряков и дядя Ваня: значение образов в пьесе / А.Платонова // Литература. 2002, №14
65. Подольская, О. "Пучина" Островского и "Дядя Ваня" Чехова: преемственность или заимствование? / О. Подольская // Литература Первое сентября. 2001. № 6
66. Подольская, О. «Три сестры». Ключевые темы, образы и мотивы в пьесе А.П. Чехова [Текст] / О. Подольская. // Литература. 2003. №16
67. Подольская, О. Проблема комического: [почему Чехов назвал свою пьесу «Вишнёвый сад» комедией?] / О. Подольская // Литература Первое сентября. 1999. № 40
68. Полоцкая, Э.А. А.П. Чехов: движение художественной мысли [Текст] / Э.А. Полоцкая. М.: Советский писатель, 1979
69. Полоцкая Э.А. «Вишневый сад». Жизнь во времени / Э. Полоцкая. - Москва : Наука, 2003
70. Ревякин А.И. о драматургии Чехова. - М.: Издательство Знания, 1960
71. Ревякин, А.И. «Вишневый сад» А.П. Чехова: пособие для учителей [Текст] / А.И. Ревякин. М.: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства Просвещения РСФСР, 1960
72. Роговер, Е.С. "Вишневый сад" А.П. Чехова: преемственность и новаторство / Е.С. Роговер // Литература в школе. 2008. № 8
73. Русская драматургия II половины XIX века. Пособие для учителя. М.: Просвещение, 1980
74. Семанова, М.Л. Чехов-художник [Текст] / М.Л. Семанова. М.: Просвещение, 1976
75. Сендерович М Антон Чехов: драма имени // Русская литература. - 1993 - №2
76. Сендерович, С. «Вишневый сад» последняя шутка Чехова [Текст] / С. Сендерович. // Вопросы литературы. 2007. №1
77. Серегов В.А. Чехов в 80-е годы. - Ростов н/д., 1991
78. Скафтымов, А.П. Нравственные искания русских писателей: Статьи и исследования о русских классиках [Текст] / А.П. Скафтымов. М.: Художественная литература, 1972
79. Творчество А.П. Чехова. Особенности художественного метода. Республиканский сборник научных трудов. Выпуск 4. - Ростов н/д, 1979
80. Течение мелиховской жизни. А.П. Чехов в Мелихове. 1892-1899 годы. - М.: Планета, 1989
81. Тиме, Г.А. У истоков новой драматургии в России (1880-1890-е гг.) / Г.А. Тиме. Л.: Наука, 1991
82. Хайнади, З. Подтекст: «Три сестры» Чехова [Текст] / З. Хайнади. // Литература. 2004. №11
83. Чернова, И.И. Сценическая интерпретация драматической коллизии "Раневкая Лопахин" в пьесе А.П. Чехова "Вишневый сад" / И.И. Чернова // Литература в школе. 2004. № 10
84. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30-ти томах. - М.: Издательство Наука, 1986
85. Чехов М. П. «Вокруг Чехова: Встречи и впечатления». - М.: Моск. рабочий, 1980
86. Чеховиана. Полет «Чайки». - Москва : Наука, 2001
87. Чеховиана: Чехов в культуре ХХ века. [Текст] / Рос. акад. наук. Науч. совет по истории мировой культуры. Чехов. комис.; Отв. ред. В.Я. Лакшин. М.: Наука, 1993
88. Чеховские чтения в Ялте: Чехов в меняющемся мире. Собрание научных трудов /Министерство культуры России, Дом-музей А.П. Чехова в Ялте, Российская Гос. Библиотека. - М., 1993
89. Чудаков А.П. Антон Павлович Чехов. М.: Просвещение, 1987
90. Чудаков, А.П. Мир Чехова: Возникновение и утверждение [Текст] / А.П. Чудаков. М.: Советский писатель, 1986
91. Шалюгин, А.Г. «Угрюмый мост», или быт и бытие дома Прозоровых [Текст] / А.Г. Шалюгин // Чеховиана: «Три сестры» 100 лет. М.: Наука, 2002
92. Шапиро, Н. Второстепенные герои «Вишневого сада» / Н. Шапиро // Литература Первое сентября. 2010. № 1
93. Шах-Азизова Т.К. Чехов и западноевропейская драма его времени. М., 1966
94. Шолпо, И. Музыкальные, живописные и архитектурные образы на уроках по пьесе А.П. Чехова «Три сестры» / И. Шолпо // Литература Первое сентября. 2008. № 9
95. Щербаков К. Восхождения к Чехову //Щербаков К.С. С желанием истины. М.: Сов.писатель, 1988
96. Эйдельман Т. Жизнь в усадьбе Серебрякова // Вопросы литературы. 2008. - №3
9552. Русская Фантастика XIX века. М. Н. Загоскин
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Самое значительное произведение Загоскина в этом жанре - роман "Искуситель" - было опубликовано в 1838 году. Этот роман несколько непохож на другие готические произведения Загоскина. "Искуситель", который автор "...писал ... с чистым намерением, в том смысле, что предметом моим было бороться с новыми идеями, которые наводняют наше отечество, - идеями, разрушающими порядок, повиновение к властям, к закону...", получился очень злободневным в идейно-политическом отношении. В "Искусителе" в образе зла, пришедшего с Запада, и пытающегося разрушить российские религиозные традиции, писатель объединяет все новые разрушительные идеи "буйных умов", и открыто говорит о своей цели в литературе: "Я считаю святой обязанностью не угождать духу времени, а говорить то, что внушает мне совесть и здравый смысл, которого французские либералы и русские европейцы терпеть не могут". Провозглашенная в романе идейная бескомпромиссность и "жесткий" патриотизм, стали причиной к резким нападкам на него со стороны либеральных кругов. Так Белинский, всегда достаточно холодно относившийся к произведениям Загоскина, напечатал несколько резких рецензий на произведения Загоскина.
9553. Русская хандра
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Автор показывает Евгения Онегина в разной обстановке в театре, в кабинете, на балу, описывает его как забав и роскоши дитя. Но Пушкин не ограничивается внешним описанием, он дает читателю внутренний мир Онегина. В душе героя свои конфликты, комплексы, парадоксы. Автор оценивает Евгения Онегина неоднозначно: А был ли счастлив мой Евгений? Нет, ...рано чувства в нем остыли, ...разлюбил он наконец / И брань, и саблю, и свинец... и ...ничто не трогало его. Это симптомы душевного недуга. Какого? Пушкин называет его русской хандрой, подобной английскому сплину. Это состояние доминанта характера Онегина.
9554. Русская эмиграция XX в.
Дипломная работа пополнение в коллекции 27.08.2011

По инициативе 3. Н. Гиппиус и Д. С. Мережковского в феврале 1927 г. было создано литературно-философское объединение "Зеленая лампа". Само название декларировало идею непрерывности культурного процесса России, отсылая к пушкинской "Зеленой лампе", через столетие вновь зажженной в Париже и продолжающей символизировать "свет и надежду". Как и участники собраний пушкинской поры, русские парижане ощущали свою принадлежность к роковому времени истории. В поэзии А.С. Пушкина оно было ознаменовано явлением кометы 1811 г., вслед за появлением которой в судьбе России наступили грозные события. В речи на первом собрании "Зеленой лампы" В. Ф. Ходасевич говорил: "Вино кометы воодушевляло важные роковые споры. Среди окружающей тупости, умственной лености и душевного покоя оно помогало бередить умы и оттачивать самое страшное, самое разительное оружие - мысль... Мы тоже не собираемся „перевернуть мир", но мы хотели бы здесь о многом помыслить, главным образом, - не страшась выводов". Цели собраний уточнял Д. С. Мережковский: в условиях чужбины, "пустоты, призрачности, бескровности, бесплодности" эмиграции, когда "зараза усталости, обывательщины очень сильна, воздух напоен тончайшим ядом, мы теряем понемногу чистые понятия свободы и родины", объединение писателей и философов должно "искать противоядий, искать слов, которые слили бы воедино Россию и Свободу".
9555. Русские и советские композиторы. Жизнь и творчество Михаила Ивановича Глинки (1804 – 1857 гг.)
Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008

“Руслан и Людмила” Глинки первая русская сказочно-этическая опера. Она проникнута народной героикой, величием былинного эпоса, патриотизмом. В финале оперы народ прославляет витязя Руслана, мощь и силу древнего Киева. Работа над оперой растянулась более чем на пять лет. В эти годы Глинка порывает с аристократической средой и переселяется в дом литератора Н. Кукольника. Тогда же была сочинена музыка к трагедии “Князь Холмский”. Н. Кукольника (увертюра, симфонические антракты и 3 песни, одна из которых “Ходит ветер у ворот” стала народной). Тогда же родились многие из вокальных шедевров Глинки: “Ночной смотр” на слова Жуковского.”Я помню чудное мгновенье” и “Ночной зефир” на слова Пушкина, “Сомненье” и “Жаворонок” на слова Кукольника. Сочиненный в порыве глубокого сердечного чувства “Вальс-фантазия” для фортепиано, затем был оркестрирован, а позднее переделан в обширную оркестровую пьесу. 27 ноября 1842 г. ровно через 6 лет со дня первой постановки “Ивана Сусанина”- состоялась премьера второй оперы Глинки “Руслан и Людмила”. Демократическая публика и передовая интеллигенция сумели оценить неповторимую красоту гениального создания Глинки. Муз.писатель В.Ф. Одоевский выступил со статьей, посвященной новой опере: “На русской музыкальной почве вырос роскошный цветок он ваша радость, ваша слава. Пусть черви силятся вползти на его стебель и запятнать его черви спадут на землю, а цветок останется. Берегите его; он цветок нежный и цветет лишь один раз в столетие”. Зато придворная знать встретила оперу с холодным равнодушием. Отношение аристократических кругов хорошо выразил брат царя, великий князь Михаил Павлович; провинившихся офицеров он посылал не под арест на гауптвахту, а на представление “Руслана и Людмилы”, считая это наказанием.
9556. Русские книгоиздатели на рубеже XIX-XX веков
Контрольная работа пополнение в коллекции 09.12.2008

Примерно с 1868 года Сытин приобщается к книжной торговле, заводит тесные связи с распространителями книг в народе. В 1876 году он открыл свою литографию и стал печатать лубочные картинки. С работы этой мастерской ведётся отсчёт времени рождения фирмы «И.Д. Сытин и K°». Рождённое предприятие подбирало лучших рисовальщиков, верстальщиков, печатников, использовало современные красители для лубочных сюжетов. Во время русско-турецкой войны на Балканах Сытин стал издавать карты военных действий и батальные картины. Экспозиция сытинских лубков, военных карт и иллюстраций в 1882 году на Всероссийской промышленной выставке была отмечена бронзовой медалью, а через год Иван Дмитриевич открыл в Москве на Старой площади свою книжную лавку. Сытинское книгоиздательское товарищество стремилось расширить круг читателей и покупателей, выпуская дешевые, хорошо иллюстрированные книги, брошюры, лубки, календари, альбомы и другую продукцию.
9557. Русские люди в рассказах В. М. Шукшина
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

В рассказах Шукшина очень многое строится на анализе столкновения города и деревни, двух разных психологии, представлений о жизни. Писатель не противопоставляет деревню городу, он лишь выступает против поглощения городом деревни, против утраты тех корней, без которых нельзя сохранить в себе нравственное начало. Мещанин, обыватель это и есть человек без корней, не помнящий своего нравственного родства, лишенный «доброты душевной», «интеллигентности духа». А в русской деревне еще сохранились и удаль, и чутье правды, и стремление к справедливости то, что стерто, искажено в людях городского склада. В рассказе «Мой зять украл машину дров» герой боится прокуратура, человека равнодушного к его судьбе; страх и унижение подавляют сначала чувство собственного достоинства героя Шукшина, Но врожденная внутренняя сила, корневое чувство правды заставляют героя рассказа преодолеть страх, животную боязнь за себя, одержать над своим противником нравственную победу.
9558. Русские мемуары в историко-типологическом освещении: к постановке проблемы
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Элементы документальности вовсе не исключены, когда речь идет о художественных жанрах; достаточно вспомнить о введении реальных персонажей в "Евгении Онегине" - не только в авторских отступлениях: "второй Чадаев, мой Евгений" или "как Дельвиг пьяный на пиру", но и в сюжете: исторический Каверин ждет вымышленного Онегина в модной ресторации. По предположению Ю.М. Лотмана, десятая глава "Евгения Онегина" представляет собой имитацию мемуаров - записок Онегина: здесь реальные и исторические персонажи вводятся в речь героя романического повествования. С этим можно сравнить сложную игру на противопоставлении романа и мемуаров, которую Пушкин демонстрирует в <"Рославлеве"> "Отрывке из неизданных записок дамы". Широкое распространение мемуарного жанра в XIX веке способствует появлению мнимых мемуаров (одни - как "Посмертные записки старца Феодора Кузьмича" Л.Н. Толстого, будут чистой беллетристикой в форме мемуарного текста. Другие - как "Записки Омер де Гелль" П.П. Вяземского - будут выполнять функцию мемуаров реальных. О фальсификации мы можем говорить только тогда, когда такая установка сознательно предусмотрена подлинным автором текста).
9559. Русские переводы "Гамлета": способы адаптации старинного инокультурного текста
Сочинение пополнение в коллекции 01.05.2012

Конечно, переводы, о которых идет речь в данном эссе, не были единственными. Кроме них существовало и множество других, но которые не были столь удачными или чем-либо примечательными. Уже в советское время был выполнен самый удачный перевод «Гамлета». Он был сделан в 1933 г. М.Л. Лозинским, который, изучив опыт предшественников-переводчиков XIX в., создал наиболее понятный и адаптированный для русского читателя перевод, при этом сохранив своеобразие шекспировского языка, характеры героев и передав атмосферу той Англии, в которой жили герои «Гамлета». Ему удалось сделать своего «Гамлета» таким, что, по оценкам многих специалистов, он остается самым точным до сегодняшнего дня. Главным недостатком этого перевода считается его непригодность для театральных постановок, т. к. для большинства зрителей его поэзия была трудна для восприятия на слух.
9560. Русские праведники в произведениях Н.С. Лескова
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Наиболее известен рассказ Лескова из цикла о «праведниках» «Человек на часах», тоже относящийся к николаевской эпохе и основанный на реальных событиях, к тому же встреченный одобрением и читателей, и критики. Это редкое единодушие объяснялось и блестящим мастерством писателя, и той редкой иронией, с которой он повествовал о рядовом Постникове- простом русском герое, получивший наказание «на теле» потому, что спас утопающего в Неве. Фантасмагория « замундированной империи» Николая первого раскрывалась в проступке часового, покинувшего свой пост у Зимнего дворца ради спасения человека. Все озабочены больше всего тем, чтобы наградить за спасение утопающего случайного офицера, проезжавшего в тот момент по набережной, и скрыть действительного «виновника» происшедшего. И каждый получает свое: офицер- орден, а рядовой Постников двести розог. Даже сам владыка ,в котором читатели узнали Филарета- автора манифеста об освобождении крестьян, ничего не мог возразить против этого- наоборот, выразил полное согласие с решением подполковника Свиньина, приказавшего выпороть рядового, хотя батальонный командир чувствовал некоторое смущение от неожиданного конца всего дела. Ведь рядовой Постников «понимал, что, спасая жизнь другому человеку, он губит самого себя… Это высокое, святое чувство!»,- говорит Свиньин, воспитанный в христианской вере митрополиту. Но владыка с этим не согласился: «Святое известно богу, наказание на теле простолюдину не бывает губительно и не противоречит ни обычаю народов, ни духу Писания. Лозу гораздо легче перенесть на грубом теле, чем такое страдание в духе».

Blog

Литература