Geum.ru

Литература

  • 8581. Проблема жанра. Основные приемы комического (А.С. Грибоедов "Горе от ума")
    Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

    Комедия неизменно взывает не к неким абстрактным представлениям зрителя или читателя о том, как должно быть. Она апеллирует к нашему здравому смыслу, поэтому мы и смеемся, читая "Горе от ума". Смешно то, что неестественно. Но что же тогда отличает смех веселый, радостный от смеха горького, желчного, саркастического? Ведь то же общество, над которым мы только что смеялись, вполне серьезно считает нашего героя безумным. Приговор московского света Чацкому суров: "Безумный по всему". Дело в том, что автор свободно пользуется в рамках одной пьесы разными видами комического. От действия к действию комизм "Горя от ума" приобретает все более ощутимый оттенок сарказма, горькой иронии. Все герои - не только Чацкий - шутят по ходу пьесы все меньше и меньше. Атмосфера столь близкого когда-то герою дома Фамусовых становится душной и невыносимой. К финалу Чацкий уже не тот шутник, который высмеивает всех и вся. Потеряв эту способность, герой просто перестает быть самим собой. "Слепец!" выкрикивает он в отчаянье. Ирония - это способ жизни и отношение к тому, что изменить не в твоей власти. Поэтому умение шутить, возможность в каждой ситуации увидеть нечто забавное, высмеять самые священные ритуалы жизни - это не просто особенность характера, это важнейшая черта сознания и мировоззрения. А единственный способ борьбы с Чацким и прежде всего с его злым языком, ироничным и саркастическим, - сделать из него посмешище, отплатить ему той же монетой: теперь он - шут и паяц, хотя о том не подозревает. Чацкий по ходу пьесы меняется: переходит от достаточно безобидного смеха над неизменностью московских порядков и представлений к едкой и пламенной сатире, в которой обличает нравы тех, кто "сужденья черпают из забытых газет // Времен очаковских и покоренья Крыма". Роль Чацкого, по замечанию И.А. Гончарова, - "страдательная", в этом нет сомненья. Драматический мотив все более нарастает к финалу, а комический постепенно уступает свое главенство. И в этом также состоит новаторство Грибоедова.

  • 8582. Проблема жизнетворчества в литературно-эстетических исканиях начала ХХ века
    Информация пополнение в коллекции 29.08.2011

    Пришвину принадлежит тонкое замечание: у А. Белого, как и у некоторых других писателей-современников, было «художество за счет разбоя атомов быта». И далее-жестко, но точно и как бы прямо о произведениях А.Белого 20-х годов: «Это творчество из ничего, и сам творец в прямой жизненной силе своей поврежден в чем-нибудь до конца» [VIII, 251] Но ведь в «повреждении» и «расщеплении» своем неоднократно признавался сам Белый в «Записках чудака», а потом, пытаясь преодолеть это состояние» вновь ощущал его почти роковую неизбежность для себя. Ритмика, графика» интонационно-синтаксический строй «Записок» - все эти «перепрыги» и «хаос» - были сознательным писательским выбором: тем стилем («для элиты», по определению Белого), эффект которого был наперед рассчитан и от которого автор публично отказался уже в предисловии к первой главе «Эпопеи», заявив о своем желании вернуться в русло традиционного сюжетного повествования, внятного «для всех художественно развитых». Однако и в «Крещеном китайце» (1-я глава I тома «Эпопеи», ставшая отдельным произведением), и в последующих романах расщепление, «разбой атомов быта», сознания и подсознания продолжают оставаться важнейшей чертой поэтики. Впрочем, «расщепление» запечатлелось не только в «форме», но и в таком важном аспекте «содержания», как авторское «я». Уже в первом варианте «Записок чудака» это развернулось как мотив «двойничества»: писатель - человек, «я» - Леонид Ледяной. Традиционный для символистов, у А. Белого он приобретает особую психологическую наполненность, что так тонко подметила М. Цветаева: «...он даже собственным ни Борисом, ни Андреем себя не ощутил, ни с одним из них себя не отождествил...» [55]. В полном (отдельном) издании «Записок чудака» мотив «двойничества» даже подчеркнут в предисловии (а оно соотнесено с главой «Два «Я»»), где А. Белый просит не отожествлять «я» автора (Андрея Белого) с «я» героя (Леонида Ледяного).

  • 8583. Проблема интерпретации мифа в аттической трагедии
    Информация пополнение в коллекции 01.09.2010
  • 8584. Проблема интонации
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Раннее обучение танцам было мучительным и напоминало жесткую тренировку спортсмена или обучение рекрута усердным фельдфебелем. Составитель Правил, изданных в 1825 г., Л. Петровский, сам опытный танцмейстер, так описывает некоторые приемы первоначального обучения, осуждая при этом не самое методу, а лишь ее слишком жесткое применение: Учитель должен обращать внимание на то, чтобы учащиеся от сильного напряжения Не потерпели в здоровье. Некто рассказывал мне, что учитель его почитал непременным правилом, чтобы ученик, несмотря на природную неспособность, держал ноги вбок, подобно ему, в параллельной линии <...> Как ученик имел 22 года, рост довольно порядочный и ноги немалые, при том неисправные; то учитель не могши сам ничего сделать, почел за долг употребить четырех человек, из коих два выворачивали ноги, а два держали колена. Сколько сей не кричал, те лишь смеялись и о боли слышать не хотели пока наконец не треснуло в ноге, и тогда мучители оставили его <...>

  • 8585. Проблема искусства в «Театральном романе» М. А. Булгакова
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Потом началась суета самого различного рода: зависть Ликоспастова, смена режиссеров, нервная актриса, которую доводят до исступления вопросами о ее возрасте, идеальная секретарша Поликсена Васильевна, занимающаяся сразу, кажется, миллионом дел, воспитание непонятливого актера Елагина, сотни незнакомых людей и так далее и тому подобное. Но вся эта кутерьма нравилась Максудову, для него это был некий завораживающий мир. Шла работа над его романом, актеры репетировали другие пьесы, режиссеры бегали по театру, секретарши стучали по клавишам все были заняты делом и все было хорошо. Еще одна занятная фигура, беспрестанно занятая на работе, Филипп Филиппович Тулумбасов. Работа этого “театрального гиганта” была очень напряженной, самым популярным человеком в Москве, казалось, был он. А фактически, он занимался рассортировкой билетов среди населения. Не правда ли характерная ситуация? Когда официальное занятие одного из самых важных людей одного из самых культурных заведений столицы распространение билетов среди знакомых или незнакомых, но вызывающих жалость людей.

  • 8586. Проблема истинного и ложного гуманизма в пьесе М. Горького "На дне"
    Сочинение пополнение в коллекции 26.02.2008

    Сатин образованный человек, в молодости работал телеграфистом, читал много книг. Он говорит, что человек это и есть правда. Человек должен быть выше сытости, и Сатин презирает людей, трудящихся ради сытости. Он говорит, что работа должна быть для человека, для души, должна приносить радость, а вокруг себя он видит один лишь рабский труд. “Человека нужно уважать, а не жалеть и не унижать его жалостью”, говорит он, но в то же время и не осуждает ложь Луки, считает, что жалость и сострадание нужны тем, кто “слаб душой, кто живет чужими соками”, а тем, кто “сам себе хозяин... кто независим и не жрет чужого”, тем ложь не нужна. “Ложь религия рабов и хозяев... Правда бог свободного человека!” Сатин своей правдой открывает глаза людям, не дает ложных обещаний и не вселяет надежды, но помогает понять окружающую действительность.

  • 8587. Проблема истории в художественном мире А.С.Пушкина
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Исторически правдиво воспроизводя нравы и быт петровской эпохи, Пушкин раскрывает и один из ее основных конфликтов борьбу между новыми принципами жизни и морали и устоями старой допетровской Руси, представленной в романе семьей родовитого боярина Ржевского. Действие романа отражает последние годы царствования ПетраI, и Пушкин исторически правильно смягчает остроту и силу этой борьбы, продолжавшейся в это время преимущественно в области бытовых и моральных отношений. Пушкин показывает старое боярство с тонкой дифференциацией: князь Лыков, ограниченный, неумный, олицетворяет собою отказавшееся от былой оппозиции боярство, Ржевский, все еще цепляется за старую Русь и недоволен новыми порядками. Ржевский не является политическим противником Петра. В годы юности, когда царевна Софья боролась за укрепление своей власти, Ржевский был, по-видимому, на стороне Нарышкиных; ему пришлось спасать свою жизнь во время стрелецкого бунта. Но все-таки он остался в дальнейшем в тайной оппозиции к новым порядкам, несмотря на успехи петровских преобразований. Он кичится своим боярским родом, не любит неродовитых людей, пришедших к власти. Ржевский человек с характером и природным умом. Но характер часто проявляется у него в самодурстве, а ум не мешает ему быть смешным и ограниченным с его боярской спесью. Этими событиями, и вместе с тем, типическими сторонами личности старого боярина, подчеркиванием духовного превосходства над ним Петра, как носителя новых принципов жизни, Пушкин пользуется для раскрытия ограниченности старой боярской Руси. Таким образом, Пушкин рисует в своем романе широкий исторический фон, показывает все еще проявляющуюся, но уже затихающую борьбу старого, допетровского, с новым, дает конкретно-исторические характеристики трех типов культуры: аристократической Франции, петровской России и старой боярской Руси. На этом фоне нарисован пушкинский образ Петра I.

  • 8588. Проблема истории в художественных произведениях А.С. Пушкина
    Дипломная работа пополнение в коллекции 09.12.2008
  • 8589. Проблема литературного характера в цикле А.П. Чехова «маленькая трилогия»
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    В начале рассказа мы видим работящего человека, который «решил работать пока не уплатит долг отца» (стр. 75), таким образом, через поведение героя А.П. Чехов показывает нам честность, решительность, упрямость и силу духа своего героя Алехина. С течением времени он смирился со своей судьбой в усадьбе, тем самым надел на себя «футляр». После встречи с Анной Алексеевной Алехин стал чаще выезжать в город, приходить в гости к Лугановичам, разрушая свой «футляр» жизни, к которой он привык. Алехин становится членом этой семьи и именно благородство и порядочность останавливает его от разрушения этой дружелюбной семьи: «…они вместе варили кофе<…>,понимали друг друга с полуслова, они жили мирно, благополучно…» (стр. 77), и открыть свою тайную любовь к Анне Алексеевне означало катастрофу.

  • 8590. Проблема личной ответственности человека за свою судьбу (По рассказам А.П. Чехова)
    Сочинение пополнение в коллекции 28.03.2008

    Читая о тусклой жизни трусливого интеллигента-обывателя, приходишь к выводу, что жить по принципу «как бы чего не вышло!» нельзя, потому что Беликовы мешают тем, кто пытается сделать жизнь осмысленной, бодрой, красивой, полезной для окружающих. Таких людей с симпатией показывает Чехов в образах брата и сестры Коваленко, сыгравших роковую роль в судьбе Беликова. Они живут совершенно по-другому, в них заложены черты характера и поведения, которые противоречат беликовским, - духовное и физическое здоровье, широта и непосредственность натуры, самостоятельность суждений. Эти жизнерадостные люди, умеющие не только хорошо трудиться, но и интересно отдыхать, чистые и искренние, с «большим удовольствием» хоронят Беликова. Такой многозначительной развязкой разоблачает Чехов беликовщину как духовное рабство и провозглашает право ответственного за свою свободу человека на внутреннюю раскованность: «Ах, свобода, свобода! Даже намёк, даже слабая надежда на её возможность даёт душе крылья…»

  • 8591. Проблема личности и тоталитарного государства в произведениях Андрея Платонова
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    В “Чевенгуре” Платонов показывает, как изначально светлые помыслы, забота о всеобщем благе вырождаются в свою противоположность: деление людей на “наших” и “не наших” и травлю последних. Самоуправство идеологов людей номер один в тоталитарном государстве не имеет границ. Вот, к примеру, Прокофий, “имевший все сочинения Карла Маркса для личного употребления, формулировал всю революцию как хотел в зависимости от настроения Клавдюши и объективной обстановки”. И мы видим, к чему привело такое идеологическое руководство в Чевенгуре. Коммунары с уверенностью и воодушевлением борются с “буржуазным элементом”: “Буржуев в Чевенгуре перебили прочно, честно, и даже загробная жизнь их не могла порадовать, потому что после тела у них была расстреляна душа”. Товарищи уже все сделали для прихода коммунизма: гадов перебили, имущество, ведущее к неравенству и эксплуатации, уничтожили. Но так и не дождались они первого утра “нового века” коммунизм не наступил...

  • 8592. Проблема модернізму в сучасному українському літературознавстві
    Дипломная работа пополнение в коллекции 11.05.2011

    У монографії "Національні шляхи поетичного модерну першої половини ХХ ст.: Україна і Польща", виданій 2002 року, Володимир Моренець робить спробу приблизного окреслення власних національних шляхів розвитку двох поезій у просторі останнього сторіччя через зіставлення конвенцій, іманентних спонук і властивих філософсько-стильових здобутків кожної з національних літератур. Дослідник, застосовуючи метод компаративістики, в аналізі конкретних явищ виходить з української перспективи, при цьому жодну з порівнюваних сторін не трактуючи компліментарно. Як і водиться в сучасному українському літературознавстві, автор насамперед подає своє тлумачення модернізму. Зясувавши це поняття, дослідник у другому розділі проводить порівняльний аналіз "Молодої Польщі" та раннього українського модернізму, зараховуючи до нього, крім "Молодої Музи", поетів Наддніпрянської України - О. Олеся, Г. Чупринку, С. Черкасенка, М. Вороного. Він звертається до маніфестів українського модернізму початку ХХ століття. Також проводить аналіз текстів польських поетів, говорячи про модерністський іронічний дискурс. У третьому розділі В. Моренець реабілітовує Тичину перед літературою, доводячи, що той - модерніст, не зважаючи на те, що дослідники модернізму оминають цю постать. Автор твердить, що Тичина - модерніст, а відтак - естет. Погоджуючись із твердженням С. Тельнюка, В. Моренець додає, що Тичина - символіст. Для чіткішого відтінення постаті Тичини в українській і світовій літературі, автор монографії звертається до подібних зразків у польській поезії. Розглядаючи поняття "формізм - футуризм - авангард - модернізм" (четвертий розділ), автор простежує відмінність і подібність у трактуванні цих течій і напрямів польськими й українськими поетами і дослідниками. В. Моренець вважає, що модерний епізод, який у польській літературі прибрав назву "Краківського Авангарду", а в українській - в силу вельми слабкої своєї презентативності - назви не має, у систематиці монографії повністю відповідає явищу європейського конструктивізму. У пятому розділі автор детальніше підходить до аналізу конструктивізму на українському ґрунті, звертаючи увагу на те, що він був "трагічно редукованим до перших обережних, а проте цілком упізнаваних своїх конфігурацій". Порівнюючи з "Краківським Авангардом", В. Моренець зясовує засадничі принципи поетики конструктивізму. Він виокремлює принцип образного "розквітання твору", а також еквівалентизацію почуттів. До українських поетів, завдяки яким конструктивізм почав набирати характеру напряму, автор відносить М. Бажана, В. Поліщука, почасти Б.-І. Антонича. Як вияв протесту проти соцреалізму В. Моренець ідентифікує неокласиків у шостому розділі монографії. Він називає їх "охоронцями літературної культури й духовного аристократизму". Останнім розділом дослідник завершує "розгляд головних модерних пропозицій у поезії першої половини ХХ століття". Автор звертається саме до польської перспективи, оскільки 30 - 40 роки в Україні не були монолітними щодо ідейно-естетичних явищ, українську поезію просто неможливо "підвести під якийсь один, достатньо переконливий еволюційний знаменник, виведений із її власної художньої практики". Отже, українська і польська поезії ХХ століття, твердить автор дослідження, підлягають компаративному аналізу не лише через особистісні контакти авторів, але й через подібність філософських і світоглядних позицій. Зрештою, розглядаючи обидва модернізми, можемо скласти більш-менш повну картину цього літературного напряму, оскільки на сто відсотків він не виявився ані в польській, ані в українській поезії, тому модель модернізму автор створює, обєднуючи риси, що їх виявляє в обидвох літературах.

  • 8593. Проблема молодежи в современной литературе
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    В повести не раз описывается, как солдаты пьют или колются. Центральная сцена- грандиозная драка между ротами. После всего жутким издевательствам воспринимается характеристика на Костю Карамычева. Последние восемь месяцев он работал грузчиком на хлебокомбинате и крал, что только мог. От пьянства "не просыхал". Когда же, "вконец оборзев", попался, командир роты Дощинин "предложил Косте на выбор: или он дело заводит, или Костя срочно чистит... все четыре отрядных сортира". Тот выбрал последнее, взяв, разумеется, помощников из молодых. При "дембеле" же этот командир дал Косте следующую характеристику: "За время службы... рядовой Карамычев К.М. проявил себя как инициативный, выполняющий все уставные требования воин... морально устойчив... Характеристика дана для предъявления в Московский университет". Что ж, готов интеллигент. Беспредел, как говорят зеки. Сейчас готовят военную реформу. Боюсь, однако, мои ровесники ею не успеют воспользоваться. Возможно, скоро и мне предстоит идти служить. Неужели придется два года жить с парнями, в которых отсутствуют человеческие чувства? Нет, физических лишений я не боюсь. Как говорится: "Служить бы рад, прислуживаться тошно".

  • 8594. Проблема национального характера в одном из произведений современной русской литературы”
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Иван Денисович просто, открыт, естествен, совестлив, привык “всё брать на себя”. Он “никому не давал и не брал ни с кого, и в лагере не научился”. Шухов живёт по принципу никого не утруждать, рассчитывать только на себя. Он “понимает жизнь и на чужое добро бруюхо не распяливает”. Это внутренняя сущность русского крестьянина человека глубинной народной породы. В повести мы видим, как говорит, думает, действует простой русский крестьянин Шухов. Лагерь показывает нам расточительство народных сил: у Шухова “восьмилетняя катушка на размотье”, бригадир Тюрин, крестьянский сын, уже девятнадцать лет сидит, а “Кильдигеу двадцать пять дали”. При этом “времени-то не бывает подумать: Как сел? Да как выйдешь?” Все заключённые вырваны из самой глубины русской народной жизни. Абсурдному духу лагеря может противостоять только здоровый народный инстинкт самосохранения, врождённое нравственное чувство.

  • 8595. Проблема национально-культурной специфики речевой деятельности в современной лингвистике
    Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

     

    1. LßÙÓµÕÚ L.¦. ¦Õ?¯õ¯Ù¯ÒÞ¸Õ±ÛÞÚ ÓÝÓÙÞþ ´­¯ßÙÕý¹ ÔþÓÞý¯õÕÚ±?ÔÞ  Û¾Ù³?¾­: LÔ?¯­Õ¶. õÞ±. àÛÓÝõ. ¶ÞÙ¯±. ÝÓ¾Û. =¯Ô¯±ÞßÞ­±Û, 1994. 22 ±.
    2. L­¾?¦Ý¯Ô Ð.L. =Ó­¯õ¹ Þ Û¾Ù³?¾­¹: ­ÓþÔÞ?ÞÕ Þ ÔþÓÞý¯õÕÚ±?ÔÞÕ. ¦.: =Ó¾ÛÓ, 1989. 247 ±.
    3. +Õ±Û¯ÔÓ L.L. ¤­¯ßÙÕýÓ ±¯¯?ݯ°ÕÝÞ  ýÕÝ?Óٳݯ±?Þ Þ Û¾Ù³?¾­¹ // ¦¯ÒÝÞ?ÞÔÝÓ  ²Ô¯Ù¦÷Þ  Þ ?Ô¯­¸Õ±?Ô¯. ¦.: ðL=, 1995. Ð. 76-100.
    4. +¾õÓÔÞ¸¦± L. +Ù¾ßÞÝÝ¹Ú ¾­¯ÔÕݳ ¯?­ÓµÕÝÞ  Û¾Ù³?¾­¹ Ô ÙÕÛ±Þ¸Õ±Û¯Ú ±ÕýÓÝ?ÞÛÕ // L±±ÙÕõ¯ÔÓÝÞ  ´¯ ±ÕýÓÝ?ÞÛÕ. ˶Ó, 1993. Ð. 16-23.
    5. -¯ß­¯Ô¯Ù³±ÛÞÚ -.+. =Ó÷Þ¯ÝÓٳݯ-Û¾Ù³?¾­ÝÓ  ±´Õ÷Þ¶ÞÛÓ Ô¯ ¶­ÓþÕ¯Ù¯ÒÞÞ // T¯´­¯±¹  þ¹Û¯þÝÓÝÞ . 1997. ¦ 6. Ð. 37-48.
    6. -¯ß­¯Ô¯Ù³±ÛÞÚ -.+., ¦Ó­Ó¾Ù¯Ô Ì.=. L±±¯÷ÞÓ?ÞÔÝ¹Ú ¶­ÓþÕ¯Ù¯ÒÞ¸Õ±ÛÞÚ ±Ù¯ÔÓ­³ ­¾±±Û¯Ò¯  þ¹ÛÓ. ¦.: ¤¯ý¯Ô±ÛÞÚ Þ ´Ó­?ÝÕ­¹, 1994. 116 ±.
    7. ¦¾þÝÕ÷¯ÔÓ +.-., Я­¯Û¯ÙÕ?¯Ô È.¤. -ÞÓÙÕÛ?Ý¹Õ ±Ù¯ÔÓ­Þ ÛÓÛ ´Óý ?ÝÞÛÞ ­¾±±Û¯Ú Û­Õ±?³ Ý±Û¯Ú Û¾Ù³?¾­¹ // -ÞÓÙÕÛ?ÝÓ  ÙÕÛ±ÞÛÓ 1987. Фß.: =Ó¾ÛÓ, 1991. Ð. 3-12.
    8. TÓ­¸ÕÝÛ¯ Ð.+., +­ÕýÞÝ Ð.=. ¦ÕµÛ¾Ù³?¾­Ý¹Õ ÔþÓÞý¯õÕÚ±?ÔÞ  Ô Þ±?¯­Þ¸Õ±Û¯ý ´­¯÷Õ±±Õ. =¯Ô¯±ÞßÞ­±Û, 1991.
    9. TÕ¯Ý?³ÕÔ L.L. +±Ý¯Ô¹ ´±Þ§¯ÙÞÝÒÔÞ±?ÞÛÞ. ¦.: Ðý¹±Ù, 1997. 287 ±.
    10. T¾­³Õ Ð.T. L±?¯­Þ¸Õ±ÛÓ  ²?ݯٯÒÞ : ˸ÕßÝ¯Õ ´¯±¯ßÞÕ õÙ  Ô¾þ¯Ô. ¦., 1997. 448 ±.
    11. ¦Ó­Û¯ÔÞÝÓ L.Ì. TÙÞ ÝÞÕ ÝÓ÷Þ¯ÝÓÙ³Ý¯Ú ±´Õ÷Þ¶ÞÛÞ  þ¹ÛÓ Þ Û¾Ù³?¾­¹ ÝÓ ´­¯÷Õ±± ýÕµÛ¾Ù³?¾­Ý¯Ò¯ ¯ß¨ÕÝÞ  // ðÕ¸ÕÔ¯Õ ¯ß¨ÕÝÞÕ: ´­¯ßÙÕý¹ Þ ´Õ­±´ÕÛ?ÞÔ¹. ¦.: L=L+= L= ÐÐÐð, 1983. Ð. 187-212.
    12. +´Ó­ÞÝÓ +.+. TÞÝÒÔ¯Û¾Ù³?¾­¯Ù¯ÒÞ : ýÕ?¯õ¯Ù¯ÒÞ¸Õ±ÛÞÕ ¯±Ý¯ÔÓÝÞ  Þ ßÓþ¯Ô¹Õ ´¯Ý ?Þ  // -þ¹Û Þ Û¾Ù³?¾­Ó. Ð߯­ÝÞÛ ¯ßþ¯­¯Ô L=L+= ðL=. ¦.: L=L+= ðL=, 1999. Ð. 27-48.
    13. ¤­¯§¯­¯Ô Ì.+. =Ó÷Þ¯ÝÓÙ³Ý¹Õ ±¯÷Þ¯Û¾Ù³?¾­Ý¹Õ ±?Õ­Õ¯?Þ´¹ ­Õ¸ÕÔ¯Ò¯ ¯ß¨ÕÝÞ  Þ Þ§ ­¯Ù³ Ô ¯ß¾¸ÕÝÞÞ ­¾±±Û¯ý¾  þ¹Û¾ Þݯ±?­ÓÝ÷ÕÔ. ¦.: ¤ÕõÓÒ¯ÒÞÛÓ-¤­Õ±±, 1996. 216 ±.
    14. ðÓÛÞ?¯Ô L.L. =¯Ô¹Ú ´¯õ§¯õ Û ÔþÓÞý¯±Ô þÞ Þ±?¯­ÞÞ, Þݶ¯­ýÓ÷ÞÞ Þ Û¾Ù³?¾­¹: ´­ÞýÕ­ 𯱱ÞÞ // T¯´­¯±¹ ¶ÞÙ¯±¯¶ÞÞ. 1994. ¦ 4. Ð. 14-34.
    15. Ð?Õ­ÝÞÝ L.L. Ð?­¾Û?¾­ÝÓ  ±ÕýÓ±Þ¯Ù¯ÒÞ  Þ ÙÞÝÒÔ¯õÞõÓÛ?ÞÛÓ // ð¾±±Û¯Õ ±Ù¯Ô¯ Ô ÙÞÝÒÔ¯±?­ÓݯÔÕõ¸Õ±Û¯ý Ó±´ÕÛ?Õ. T¯­¯ÝÕµ: Lþõ-Ô¯ T¯­¯Ý. ¾Ý-?Ó, 1987. Ð. 104-121.
    16. ÊÓ­Ó±¯Ô +.È. TÔÕõÕÝÞÕ // -þ¹Û Þ ±¯þÝÓÝÞÕ: ´Ó­Óõ¯Û±ÓÙ³ÝÓ  ­ÕÓٳݯ±?³. ¦.: L- ðL=, 1993. Ð. 3-12.
    17. ÊÓ­Ó±¯Ô +.È. ¦ÕµÛ¾Ù³?¾­Ý¯Õ ¯ß¨ÕÝÞÕ Ý¯ÔÓ  ¯Ý?¯Ù¯ÒÞ  ÓÝÓÙÞþÓ  þ¹Û¯Ô¯Ò¯ ±¯þÝÓÝÞ  // ¦?ݯ۾ٳ?¾­ÝÓ  ±´Õ÷Þ¶ÞÛÓ  þ¹Û¯Ô¯Ò¯ ±¯þÝÓÝÞ . ¦.: L- ðL=, 1996. Ð. 7-22.
    18. ÊÓ­Ó±¯Ô +.È. -þ¹Û ÛÓÛ ±­Õõ±?Ô¯ ?­Óݱ٠÷ÞÞ Û¾Ù³?¾­¹ // -þ¹Û ÛÓÛ ±­Õõ±?Ô¯ ?­Óݱ٠÷ÞÞ Û¾Ù³?¾­¹. ¦.: =Ó¾ÛÓ, 2000. Ð. 45-54.
    19. ÊÓ­Ó±¯Ô +.È. -þ¹Û¯Ô¯Õ ±¯þÝÓÝÞÕ: ýÕ?¯õ¯Ù¯ÒÞ¸Õ±ÛÞÕ Þ ?Õ¯­Õ?Þ¸Õ±ÛÞÕ Ó±´ÕÛ?¹ // ¦?ÝÞ¸Õ±Û¯Õ Þ  þ¹Û¯Ô¯Õ ±Óý¯±¯þÝÓÝÞÕ. ¦., 1995. Ð. 146.
    20. ˶Þý÷ÕÔÓ =.T. ð¾±±ÛÞÕ: ¯´¹? Õ¨Õ ¯õݯү ±Óý¯´¯þÝÓÝÞ  // ¦?ݯ۾ٳ?¾­ÝÓ  ±´Õ÷Þ¶ÞÛÓ  þ¹Û¯Ô¯Ò¯ ±¯þÝÓÝÞ . ¦.: L- ðL=, 1996. Ð. 139-162.
    21. ˶Þý÷ÕÔÓ =.T. ð¾±±ÛÞÚ ÝÓ÷Þ¯ÝÓÙ³Ý¹Ú §Ó­ÓÛ?Õ­: XX ÔÕÛ ýÞ¶ Þ ­ÕÓٳݯ±?³ // ¤­¯ßÙÕý¹ ²?ݯ±ÕýÓÝ?ÞÛÞ. Ðß. ¯ßþ¯­¯Ô L=L+= ðL=. ¦.: L=L+= ðL=, 1998Ó. Ð. 86-119.
    22. ˶Þý÷ÕÔÓ =.T. ЯþÝÓÝÞÕ, ±Ù¯Ô¯, Û¾Ù³?¾­Ó // ¦¯ýý¾ÝÞÛÓ?ÞÔÝÓ  ÙÞÝÒÔÞ±?ÞÛÓ Þ Û¯ýý¾ÝÞÛÓ?ÞÔݯ-õÕ ?Õٳݯ±?Ý¹Ú ´¯õ§¯õ Û ¯ß¾¸ÕÝÞ¦  þ¹ÛÓý: ¤Óý ?Þ +.T. ¦¯Ù°Óݱۯү. ¦., 2000Ó. Ð. 44-54.
    23. ÏÓýÝÕ T.=. LÛ?¾ÓÙ³Ý¹Õ ´­¯ßÙÕý¹ ýÕµÛ¾Ù³?¾­Ý¯Ú Û¯ýý¾ÝÞÛÓ÷ÞÞ: ˸. ´¯±¯ßÞÕ. T¯ÙÒ¯Ò­Óõ: Lþõ-Ô¯ T¯ÙÒ. ¾Ý-?Ó, 1999. 208 ±.
  • 8596. Проблема нового отношения к женщине, любви и браку в русской литературе Петровского времени
    Дипломная работа пополнение в коллекции 28.08.2011

    Змей «Повести о Петре и Февронии» не вписывается в волшебные сказочные персонажи, как, собственно, и первая часть всей повести, связанная со змееборческими мотивами. Близость повести к эпосу через летописные рассказы о змее отмечал М. О. Скрипиль. У него не вызывала сомнений генетическая связь этих рассказов с древнерусскими представлениями о змее - насильнике и оборотне - имевших место намного раньше того времени, к которому приписывается создание «Повести о Петре и Февронии». Важно отметить, что образ змея, как в русском поэтическом творчестве, так и в «Повести о Петре и Февронии» весьма мало напоминает дракона агиографической переводной литературы. Он в повести, со слов А. А. Шайкина, «низведён до роли любовника, никому не желает смерти и никого не похищает». Летал же Змей «к жене князя того (Павла) на блуд» - вот его единственный грех. «И являшеся ей своими мечты, яко же бяше и естеством; приходящим же людем являшеся, яко же князь сам сидяше з женою своею». Заметим, что жена Павла, княгиня, принимала Змея не только в мечтах, но и «естеством», то есть сознательно и только от природной своей честности («сего не таяше») призналась во всём князю. Вот здесь сюжет «Повести о Петре и Февронии» ясно согласуется с вышеприведёнными размышлениями о змее - продолжателе княжеского рода, хранителе его чистоты. Особенно важно, что Змей должен становиться не предком вообще, а предком княжеского (в данном случае - муромского) рода, рода вождя, руководителя. Связь с ним по женской линии в таком варианте особенно желанна. Змей, обладая космической сутью, фаллической символикой и оборотничеством, способствует появлению у земных женщин потомства, наделённого сверхъестественными качествами от необычайной силы до баснословной красоты. Благодаря этим силам никто из простых людей одолеть потомков Змея не может. Все качества, приобретённые от Змея, как правило, приписывались в народной традиции отпрыскам княжеского рода. Мифологическим мотивам о змее как космическом предке созвучны представления о защитной силе змеи - покровителя дома (в рассматриваемом случае - княжеского рода), хранителя семейного очага, как воплощения мифического предка, как облик, в котором являются души умерших сородичей.

  • 8597. Проблема нравственного выбора
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Теперь издали мирных времен может показаться, что одни подробности у Кондратьева не так существенны - можно и без них обойтись: дата, которой помечена пачка концентрата, лепешки из гнилой, раскисшей картошки. Но ведь это всё правда, так было. Можно ли, отвернувшись от грязи, крови, страданий, оценить мужество солдата, понять по-настоящему, чего стоила народу война? Именно здесь и начинается нравственный выбор героя между испорченной пищей, между трупами, между страха. Клочок истерзанной войной земли, горстка людей - самых обыкновенных, но в тоже время по своему единичных на всей планете. Эти люди смогли выстоять, смогли пронести через всю войну человеческое существо и человеческую душу, не разу не запятнанную в этой каше грязной войны. Кондратьев на небольшом пространстве полностью изобразил народную жизнь. В малом мире овсянниковского поля открываются существенные черты и закономерности мира большого, предстается судьба народная в пору великих исторических потрясений. В малом у него неизменно проступает большое. Та же дата на пачке концентрата, свидетельствующая, что он не из запаса, а сразу, без промедления и задержек, попал на фронт, без лишних слов указывает крайний предел напряжения сил всей страны.

  • 8598. Проблема нравственного выбора в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Прокуратор хотел и даже попытался спасти новоявленного “пророка”, но тот решительно не хотел отказываться от своей “истины”: “В числе прочего я говорил, что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть”. Всесильный прокуратор во власти страха теряет остатки гордого достоинства: “Ты полагаешь, несчастный, что римский прокуратор отпустит человека, говорившего то, что говорил ты? Или ты думаешь, что я готов занять твое место? Я твоих мыслей не разделяю!” Обнаруживается постыдное малодушие умного и почти всесильного правителя: из-за боязни доноса, боязни погубить собственную карьеру Пилат идет против своих убеждений, голоса человечности и совести. И Понтий Пилат кричит так, чтобы слышали все: “Преступник! Преступник! Преступник!” Иешуа казнен. Почему же мучается прокуратор? Почему ему снится сон, будто он не послал на казнь бродячего философа и целителя, будто они идут вместе по лунной дорожке и мирно беседуют, и он, “жестокий прокуратор Иудеи, от радости плакал и смеялся во сне”? Могущество Понтия Пилата оказалось мнимым. Он трус, верный пес кесаря. Совесть мучает его. Ему никогда не будет покоя он понимает, что прав Иешуа. У Иешуа остался ученик и последователь Левий Матвей. Он продолжит дело своего Учителя. В евангельской легенде заложены вечные истины, которые, будучи забытыми, непременно напомнят о себе.

  • 8599. Проблема нравственной свободы в современной прозе
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Как ни странно, но самый свободный человек в романе "управдом" Греков, окруженный со своим небольшим гарнизоном в доме "шесть дробь один". Когда отряд посетил с "проверкой" политрук Сошкин, возмущению его не было предела. Особенно непростительным казалось то, что солдаты говорили командиру "ты" и звали "Ваней". Сошкин делает вывод: " не воинское подразделение, а какая-то Парижская коммуна". Даже Парижская коммуна ему, коммунисту, кажется опасной! Настолько руководители привыкли считать, что людьми можно распоряжаться как угодно. Донесение политрука пошло по инстанциям, вызывая гнев все более высокого начальства. Люди- винтики, вот философия таких, как Сошкин. Сам он тоже винтик, только побольше. Разве можно назвать такого свободным?

  • 8600. Проблема нравственности в современной литературе
    Информация пополнение в коллекции 16.01.2011

    Наставник Бенедикта и, по сути главный идеологический герой произведения, Никита Иваныч «прежний» человек, цель его воспитать Бенедикта. Но попытки эти безысходны. Ни вырезание из дерева Пушкина, ни общение не идет на пользу Бенедикту. Женившись на дочери главного санитара, получив доступ к книгам, Беня всё так же не понимает смысла их, а читает из интереса. В эпизодах чтения звучит резкая, свойственная Татьяне Толстой, ирония: «…есть журнал "Картофель и овощи", с картинками. А есть "За рулем". А есть "Сибирские огни". А есть "Синтаксис", слово какое-то вроде как непристойное, а что значит, не понять. Должно, матерное. Бенедикт пролистал: точно, матерные слова там. Отложил: интересно. На ночь почитать.». В жажде к бессмысленному чтению герой идет на преступление. Сцена убийства им человека, владельца книги, написана очень коротко, бегло. Автор показывает обыденность отношения к убийству, безразличие к человеческой жизни, и, пускай описываются мучения Бенедикта после преступления, он, совершая вместе с зятем государственный переворот, не задумываясь убивает стражников, а после и «набольшего мурзу» (главу города), преследуя «благую» цель «книги спасти». Что касается переворота пришедший ко власти Кудеяр Кудеярыч становится новым тираном, все его преобразования переименование Федор Кузьмичска в Кудеяр Кудеярычск и запрет собираться больше трех. Вся эта жалкая революция приводит к новому взрыву и полной гибели города…