Литература

11201. Томас Гексли
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Гексли был прекрасным педагогом и популяризатором науки. В разное время от состоял членом правления Итонской школы, ректором Абердинского университета, членом правления Лондонского университета, профессором Королевского хирургического колледжа, членом правления Оуэнз-колледжа (позднее Манчестерский университет), профессором Британского института, членом правления Международного колледжа, деканом Британского научного колледжа. Будучи членом первого Лондонского школьного совета, сыграл большую роль в создании системы начального образования, которая сохранилась в общих чертах до 1944.
11202. Томас Грей
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Предромантизм ранее всего заявляет о себе именно в английской литературе 18 в. Здесь в стране, уже пережившей в 18 в промышленную революцию и во второй половине 18 в вступившей в новую полосу социальной ломки, связанной с аграрным и промышленным переворотом, ранее чем в других государствах Европы, обнаружились противоречия буржуазного общества, поставивишие под сомнение позиции Просвещения. Устои просветительского оптимизма рассматривались жизнью. Чувство неуверенности и смятения перед подспудными, еще не познанными силами природы подрывало доверие к универсальному Разуму просветителей и заставляло обращаться к прошлому, чтобы сопоставить с ним настоящее. Английская предромантическая литература 60 - 90 хх гг 18 в неоднородна по своим социальным и идейным предпосылкам. Многообразно протекает в эту пору и пересмотр просветительской эстетики. Возрождается интерес к давно забытым Спенсеру и Чоссеру; у Шекспира и Мильтона выделяются как самое значительное их фантастические, грандиозные или меланхолические образы. Берк отстаивает в противоположность просветительской триаде Истины, Добра и Красоты эстетическую ценность Возвышенного: ужасные, таинственные, отталкивающие картины могут потрясать вообржение, даже если в них нет Истины, Добра и Красоты. Если для Шефтсебери понятия "рыцарство" и "средневековье" звучат как синонимы варварства и неразумия, то Херд объявлят рыцарское средневековье драгоценным источником вдохновения для поэтов. Возрос интерес к народному творчеству. Это подало повод к подражаниям, подделкам и мистификациям, например "Песни Оссиана" Макферсона. Вместо античной мифологии, упорядоченной и гармонизированной классицистами, М. ввел читателей в туманный и таинственный мир героических преданий Севера. Таинственность, смутность очертаний, меланхолическая резиньяция, составляющие основные настроения этих поэм, сближали их отчасти с сетиментальной поэзией Юнга, Грэя и т.п.
11203. Томас Джефферсон
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Однако, большее беспокойство в то время вызывали вопросы конструктивного плана, прежде всего создания в США единой федеральной системы. План создания такой системы был предложен Гамильтоном. Он был предельно прост: правительство брало на себя оплату внешних и внутренних долгов государства в целом и штатов. Соединив экономические интересы с интересами центрального правительства, Гамильтон надеялся добиться консолидации и стабилизировать положение. Томас Джефферсон не был против укрепления американского единства, но многие аспекты федералистской политики тревожили его и вызывали подозрение. От политики Гамильтона выигрывали спекулянты ценными бумагами, усиливалась крупная буржуазия северо-запада, укреплялись консервативные элементы внутри страны. Гамильтон выступал идеологом развивавшейся в то время в США буржуазии и стремился превратить страну в строго выраженную централизованную индустриальную державу. Гамильтон подчеркивал важность развития промышленности, которая могла быть создана только с помощью высоких охранительных тарифов и государственных субсидий. Только таким путем, считал он, слабая индустрия штатов могла встать вровень с высоким уровнем Европы. И министр финансов обратил все свои силы на расчистку пути для развития капитализма в США. Но Америка в то время являлась сельскохозяйственной страной. Именно идеологи фермеров и возглавили самую действенную оппозицию форсированию США в развитии капитализма. Рост налогов на население и импорт породили оппозицию, быстро нашедшую логическое обоснование не только в материальных, но и в наиболее важных гражданских ценностях. Создание этих ценностей уже отождествлялось с именем автора декларации независимости. Но Джефферсону было трудно вести широковещательную борьбу с политикой правительства, поэтому этим занялись его многочисленные политические соратники, и прежде всего Джон Мэдисон. Особенно остро разгорелась борьба по вопросу оплаты долгов, в которой предложение Гамильтона потерпело поражение. Джефферсон был в курсе дела и видел опасность как в крайней изоляции, так и чрезмерной самостоятельности штатов, предвещающей развал союза. Как идеолог фермерской Америки, Джефферсон противостоял идеологу капитализма Гамильтону, но он не желал распада союза штатов, да и не мог еще предвидеть эффекта гамильтоновских преобразований.
11204. Томас Джефферсон: политический деятель и просветитель
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

В годы революции Джефферсон исходит из того, что противоречия между бедными и богатыми, глубокие имущественные различия характерны для европейских стран, но не для США. И в революционный, и в послереволюционный период будущая Америка виделась Джефферсону как аграрная страна, населённая по преимуществу мелкими независимыми фермерами. Джефферсон был не одинок в своих взглядах: их разделяло большинство демократов, среди которых наиболее ревностным защитником аграрно-фермерского развития США выступал Б. Франклин. Основой концепции просветителей служил хи собственный сравнительный анализ социально-экономических особенностей развития США, и Западной Европы, прежде всего Великобритании и Франции, где мануфактур было гораздо больше, а в Англии вообще полным ходом совершался переход к промышленному капитализму. Аграрный путь развития, утверждал Джефферсон, исключает возможность массовой нищеты и науперизации, аграрные страны, в отличие от промышленных, застрахованы от возникновения и развития политической коррупции, которая превратилась в настоящее бедствие в торгово-промышленной Англии. Он также выделял моральные достоинства фермерства, его непритязательность, безыскусность и простоту нравов. Джефферсон высказывает в качестве аксиомы ту мысль, что пока в США не образуется аграрного перенаселения, страна сможет счастливо избежать альтернативы пагубного тогрового-промышленного развития. Перспективы аграрного пути развития рисовались ему в радужном свете: “Сейчас мы располагаем достаточным количеством земли, чтобы обеспечить на неё работу для любого количества людей”. Идея аграрного развития США по “фермерскому пути” при соотнесении с американской реальностью обнаруживала очевидную уязвимость. Господствующее положение в сельском хозяйстве США занимали отнюдь не фермеры, а плантаторы-рабовладельцы. В рамках джефферсоновского аграрного пути неизбежно должен был возникнуть противоречивый, обречённый на распад, альянс плантаторов и фермерства, в котором руководствующаяся роль могла оказаться в руках плантаторов. Плантаторам была уготована руководящая роль и в созданной под руководством Джефферсона республиканской партии.
11205. Томас Манн "Будденброки"
Курсовой проект пополнение в коллекции 17.10.2010

Анализ сюжета романа обнаруживает и то обстоятельство, что подавляющее большинство событий, являющихся узловыми сюжетными моментами повествования, происходит именно в ландшафтной комнате. Судьбоносный для Тони Будденброк визит Грюнлиха, добивающегося её руки и сердца, революционные волнения октября 1848, наконец, смерть старого консула Иоганна Будденброка все эти важные события герои романа переживают именно в этой комнате. Остальное пространство дома (например, конторские помещения или спальни) как бы оттеснено от основной оси сюжетного развития повествования, лишено своего самостоятельного значения: даже присутствие своей супруги Элизабет и новорожденной дочки консул Будденброк переживает из смежного ландшафтной комнате помещения столовой, образующей в романе функционально-смысловое, а также пространственное единство с ландшафтной. Впечатление непроницаемости, неготовности к самораскрытию оттесненного пространства частной жизни героев усиливается в романе вводом мотива занавесок, всегда отделяющих, например, спальню героев от внешнего мира: «Иоганн Будденброк …тихонько раскачивал колыбельку с зелеными шелковыми занавесочками, почти вплотную придвинутую к высокой кровати под пологом, на которой лежала консульша»; «зеленые шторы на открытых окнах в спальне госпожи Грюнлих чуть-чуть колыхались от легкого дыхания ясной июльской ночи», «стены этой комнаты были обиты темной материей в крупных цветах… Сквозь закрытые шторы едва пробивался свет» и т.д. С точки зрения осмысления фабульного материала эти пространства оказываются для читателя закрытыми, сами по себе они не сообщают нам ничего нового ни о героях, ни о событиях, с ними происходящих. Они это объективный образ действительности, который художник, по Манну, призван подвергнуть «субъективному углублению» (Калашников 2000:34).
11206. Томас Манн. Будденброки
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Между тем Том находится в глубоком унынии. Представление о том, что все успехи миновали, что он в сорок два года конченый человек, основывающееся скорее на внутреннем убеждении, чем на внешних фактах, совершенно лишает его энергии. Том пытается снова поймать свою удачу и пускается в рискованную аферу, но та, увы, проваливается. Фирма «Иоганн Будденброк» постепенно опускается до грошовых оборотов, и нет надежды на перемены к лучшему. Долгожданный наследник, Ганно, несмотря на все усилия отца, не проявляет никакого интереса к торговому делу; этот болезненный мальчик, подобно матери, увлекается музыкой. Как-то раз Ганно попадает в руки старинная семейная тетрадь. Мальчик находит там генеалогическое древо и почти машинально проводит ниже своего имени черту через всю страницу. А когда отец спрашивает его, что это значит, Ганно лепечет: «Я думал, что дальше уже ничего не будет…»
11207. Томас Манн. Волшебная гора
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Герой романа, молодой немец по имени Ганс Касторп, приезжает из Гамбурга в санаторий «Берггоф» навестить своего двоюродного брата Иоахима Цимсена, проходящего там курс лечения. Ганс Касторп намерен провести в санатории не более трех недель, но к концу намеченного срока чувствует недомогание, сопровождающееся повышением температуры. В результате врачебного осмотра у него обнаруживаются признаки туберкулеза, и по настоянию главного врача Беренса Ганс Касторп остается в санатории на более долгий срок. С самого момента приезда Ганс Касторп обнаруживает, что время в горах течет совсем не так, как на равнине, а потому практически невозможно определить, сколько дней, недель, месяцев, лет прошло между теми или иными описываемыми событиями и какой срок охватывает действие всего романа. В самом конце романа, правда, говорится, что Ганс Касторп провел в санатории в общей сложности семь лет, но даже эту цифру можно рассматривать как определенную художественную условность.
11208. Томас Манн. Доктор Фаустус
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Леверкюн продолжает поддерживать связь с Кречмаром и, когда того приглашают в консерваторию в Лейпциге, переезжает тоже. Он разочаровывается в богословии и теперь изучает философию, но сам все больше тяготеет к музыке. Однако Кречмар считает, что атмосфера такого учебного заведения, как консерватория, для его таланта может оказаться губительной. В день приезда в Лейпциг Адриана вместо харчевни приводят в публичный дом. К чуждому распутства юноше подходит девушка с миндалевидными глазами и пытается погладить по щеке; он бросается прочь. С тех пор её образ не покидает его, однако проходит год, прежде чем юноша решается её найти. Ему приходится ехать за ней в Братиславу, но, когда Адриан наконец находит девушку, та предупреждает его, что больна сифилисом; тем не менее он настаивает на близости. Вернувшись в Лейпциг, Адриан возобновляет занятия, но вскоре оказывается вынужден обратиться к врачу. Не доведя лечение до конца, врач внезапно умирает. Попытка найти другого лекаря также оканчивается безуспешно: врача арестовывают. Больше юноша решает не лечиться.
11209. Томас Манн. Иосиф и его братья
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Иаков раскинул шатры невдалеке от города Шекема и договорился со старейшинами о плате за клин земли. Четыре года прожил Иаков со своим родом у стен Шекема, когда на его единственную дочь, тринадцатилетнюю Дину, положил глаз княжеский сын Сихем. Старик князь явился свататься. Иаков позвал на совет десять старших сыновей, и те выставили условие: Сихем должен сделать обрезание. Через неделю тот пришел сказать, что условие выполнено, но братья объявили, что обряд выполнен не по правилам. Сихем с проклятиями удалился, а через четыре дня Дину похитили. Вскоре к Иакову явились люди Сихема, предложив заплатить за Дину выкуп, но братья потребовали, чтобы все мужчины совершили обрезание, причем в назначенный братьями день. Когда все мужчины города приходили в себя после обряда, братья Дины напади на Шекем и освободили сестру,
11210. Томас Мор
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Религиозные убеждения утопийцев гармонично сочетаются с их великолепным знанием светских наук, в первую очередь, философии: "...Никогда они не говорят о счастье, чтобы не соединить с ним некоторые начала, взятые о религии, а также философии, использующей доводы разума, без этого, они полагают, само по себе исследование истинного счастья будет слабым и бессильным". Причем, удивительным образом, философские учения утопийцев в точности похожи на учения гуманистов, хотя, как известно, остров Утопия никак не связан с другой землей.
11211. Томас Уотсон
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Одна основанная на концепции роли «великого человека» в истории популярная гипотеза представляла Т. Уотсона визионером, выросшим в простой фермерской семье, но, тем не менее, сумевшим достичь должности руководителя промышленного гиганта и стать одним из самых просвещенных бизнесменов своего времени (Sobel, 1981). Приверженцы другой сходной точки зрения подчеркивали выдающиеся управленческие способности Т. Уотсона, его умение мотивировать работников к труду и его успехи в создании организации, четко осознающей направление своего развития и обладающей особой корпоративной культурой, носившей скорее целенаправленный, чем реактивный характер. Т. Уотсон, по-видимому, осознавал необходимость наблюдения за попытками конкурентов диктовать условия рынка и минимизации их угроз для IBM за счет активной реакции на текущие события. По мнению его критиков, взгляды Т. Уотсона представляли собой своего рода хартию монополизма, философию контроля над рынком, которая, в свою очередь, порождала дискриминационную практику, приведшую к созданию империи, безжалостно уничтожавшей своих конкурентов (DeLamarter, 1988). Тем не менее при всем понимании важности проблемы монополизма для IBM Т. Уотсон скорее связывал свой имидж не с образом нарушителя законов, а человека, воплотившего в себе американскую мечту. Успех ему обеспечили упорный труд и целеустремленность, а также разумный маркетинг и превосходный менеджмент, осуществлявшиеся руководством производственных и сбытовых подразделений. Т. Уотсону благоприятствовали и внешние обстоятельства, так как рост IBM совпал по времени с периодом увеличения потребностей в обработке информации и использовании вычислительной техники. Существует также мнение о том, что Т, Уотсон был тем человеком, которому посчастливилось оказаться в нужное время в нужном месте, В последнее время руководители IBM были не столь удачливы, поскольку столкнулись с серьезными моральными, технологическими и финансовыми проблемами. Несмотря на трудности, возникшие у компании в 1990-х гг., среди специалистов сохраняется устойчивый консенсус относительно необходимости изучения использовавшихся Т. Уотсоном в IBM методов менеджмента, Дискуссии ведутся скорее вокруг того, могут ли эти методы служить общей моделью или же являются примером проявления неограниченной корпоративной власти.
11212. Томас Эдисон
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Однажды Эдисон в поисках работы забрел в контору какой-то фирмы, где царило такое же безумие, как и везде. Как раз в это время сломался телеграфный аппарат. Управляющий, телеграфист и все маклеры впали в полную панику, но Эдисон, столько работавший над собственными телеграфными аппаратами и имевший уже немалый опыт, тут же распознал, в чем беда. Он сказал об этом управляющему и тот заорал: Чините же! Только скорей, скорей! Через два часа аппарат заработал, и Эдисона тут же назначили главным управляющим фирмы «Гоулд Индикейтор компани» с фантастическим окладом в 300 долларов в месяц. Наступление Гоулда на золотой рынок достигло апогея утром 24 сентября 1869 года, в «черную пятницу». Эдисон наблюдал это зрелище из кабины телеграфной компании «Вестерн Юнион» в здании биржи. На его глазах обезумевшие люди теряли на спекуляциях целые состояния.
11213. Тон К.А.
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Детализация общего замысла К. А. Тона, разработка рабочих чертежей и шаблонов, эскизов внутреннего убранства, наконец, исполнение проекта в натуре - все это потребовало многих лет напряженного труда большого коллектива архитекторов, техников, живописцев, каменщиков и мастеров других специальностей. Всей этой армией строителей и художников умело руководил К. А. Тон. Сооружение храма после выполнения необходимых предварительных работ началось в 1839 г. Вчерне здание было построено к середине 1850-х гг., после чего приступили к отделке и украшению интерьеров. И только в 1881 г. проектный замысел был осуществлен полностью. А в самом начале того же года - 25 января - К. А. Тон скончался. Вот почему совершенно справедливо утверждение, что создание храма Христа Спасителя стало поистине делом всей жизни зодчего.
11214. Тонио Крегер. Манн Томас
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Т. К. в двух начальных эпизодах новеллы предстает перед читателем юношей сперва четырнадцати, затем шестнадцати лет. Отпрыск некогда богатого, но неуклонно хиреющего бюргерского семейства (вариация на тему "Будденброков") в прибалтийском городе, сын ганзейского консула и экстравагантной матери, уроженки романского юга, натуры музыкальной и артистической, он тяготится своей непохожестью на других: необычностью своего "дурацкого" имени (он "предпочел бы называться Генрихом или Вильгельмом"), своей внешностью: вялый мечтательный брюнет, он чувствует себя "отщепенцем" среди белокурых и голубоглазых северян, особенно переживая эту свою неполноценность рядом с другом и одноклассником, стройным, кудрявым, спортивным и поверхностным Гансом Гансеном и обворожительной хохотушкой Ингой Хольм, предметом его робких и безнадежных юношеских воздыханий. Катастрофическая неловкость на уроке танцев, выставившая его на всеобщее, в том числе и Ингино, посмешище, лишь один из виртуозно расставленных автором акцентов, отделяющих Т. К. от остального человечества, здорового, жизнерадостного и заурядного. Эти "знаковые" приметы оттор-гнутости Т. К. находят разъяснение в дальнейших эпизодах новеллы, где герой, уже тридцатилетний писатель, покинувший родной город (старинный род Крегеров пришел в полный упадок, отец его умер, мать после годичного траура вышла замуж за музыканта-итальянца и уехала за ним в "голубые дали", фамильный дом объявлен к продаже), беседует об искусстве со своей подругой, русской художницей Лизаветой Ивановной. В этих беседах все очевидней выявляется горькая убежденность Т. К. в том, что удел художника предполагает, по сути, отказ от жизни в привычном, "житейском" смысле этого слова,`всецело подчиняя существование творца лишь одной цели - его искусству.
11215. Топа Элимбаев
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Его считали спившимся филологом, бездомным неудачником, автором единственного, пусть и гениального произведения. Человеком, не способным к "нормальной" жизни, к какой-либо работе. Он же, по собственному признанию, работал "в разных качествах и почти повсеместно: грузчиком продовольственного магазина (Коломна), подсобником каменщика на строительстве Черемушек (Москва), истопником-кочегаром (Владимир), дежурным отделения милиции (Орехово-Зуево), приемщиком винной посуды (Москва), бурильщиком в геологической партии (Украина), стрелком военизированной охраны (Москва), библиотекарем (Брянск), корректором в геофизической экспедиции (Заполярье), заведующим цементным складом на строительстве шоссе Москва-Пекин (город Дзержинск Горьковской области) и многое другое".
А то самое "единственное, пусть и гениальное" произведение (в действительности, разумеется, не единственное) - поэма "Москва - Петушки", обессмертившая Ерофеева, была написана не где-нибудь, а, как указывает в конце автор, "на кабельных работах в Шереметьево". Именно так. На кабельных работах в Шереметьево. Другое дело, что в отличие, скажем, от Брянской библиотеки, где Ерофеева помнят и даже любят, связисты вряд ли с большой охотой назовут его своим, вряд ли сочтут коллегой. Хотя "производственный процесс" того времени, думаю, описан довольно близко к истине: "... с утра мы садились, и играли в сику, на деньги (ВЫ умеете играть в сику?). Так, потом вставали, разматывали барабан с кабелем и кабель укладывали под землю. А потом - известное дело: садились, и каждый по-своему убивал свой досуг, ведь все-таки у каждого своя мечта и свой темперамент: один - вермут пил, другой, кто попроще - одеколон "Свежесть", а кто с претензией - пил коньяк в международном аэропорту Шереметьево. И ложились спать. А наутро так: сначала садились и пили вермут. Потом вставали и вчерашний кабель вытаскивали из-под земли и выбрасывали, потому что он уже весь мокрый был, конечно".
Впрочем, кабельные работы - не самое главное в жизни Ерофеева. И даже вермут - не главное. Главное - писательство. Писательство постоянное, беспрерывное, хотя законченных произведений у него действительно мало.
Русский писатель Венедикт Васильевич Ерофеев родился в 1938 году на Кольском полуострове, за Полярным кругом. "Я родился, - напишет он в записной книжке, - через три недели после Мюнхенского сговора". В 1946 году арестовывают его отца Василия Васильевича (знаменитая статья 58-10: антисоветская агитация и пропаганда). До 8-го класса будущий писатель вместе с братом Борисом находится в детском доме города Кировска Мурманской области. С 8-го класса по 10-й - уже обычная школа, которую Ерофеев заканчивает с золотой медалью.
В 1955 году Венедикт Ерофеев приезжает в Москву и, пройдя только собеседование (в то время золотым медалистам не было необходимости сдавать все экзамены), поступает на филологический факультет Московского государственного университета. Тогда же, т.е. на первом курсе, начинается "первое осмысленное писание" - первое прозаическое произведение "Записки психопата" ("Заметки психопата"), охарактеризованное самим писателем, как "самое объемное и самое нелепое из написанного".
После исключения из университета (1957 год) начинаются скитания - он сменяет три пединститута (Владимирский, Коломенский и Орехово-3уевский), работает, как уже говорилось, "в разных качествах и почти повсеместно". В 1970 году ("на кабельных работах в Шереметьево") Ерофеев пишет поэму "Москва - Петушки" и создает таким образом особый жанр русской литературы XX века, который так и называется "Москва - Петушки". В 1973 году книга выходит в Иерусалиме, писатель становится всемирно знаменит. ("Моя проза - в розлив с 1970 г. и с 73 навынос".)
В 1985 году Венедикт Ерофеев пишет трагедию "Вальпургиева ночь, или Шаги командора", которая должна была составить по его планам вторую часть триптиха "Драй Нэхте" (Три ночи). Однако начавшаяся тяжелая болезнь (рак горла), предсказанная им самому себе еще финалом поэмы "Москва -Петушки" ("Они вонзили мне шило в самое горло...") не позволила их осуществить. Сохранились только наброски к одной из предполагавшихся еще "ночей": к пьесе "Диссиденты, или Фанни Каплан".
Последним законченным произведением писателя было эссе, своеобразный коллаж "Моя маленькая лениниана" (1988).
В стране бурно и лавинообразно разворачивается перестройка, имя Ерофеева начинает появляться в печати, публикуются отрывки из его произведений, интервью. Страна выздоравливает, здоровье самого Ерофеева становится все хуже.
В конце 1988 года журнал "Трезвость и культура" (а где же еще печататься Ерофееву?!) начинает публикацию "Москвы - Петушков". В 1989 году поэма (почти без купюр) появляется в сборнике "Весть" (М.:Книжная палата). В 1990 году в издательстве "Интербук" появляется отдельной книгой, причем по ценам, установленным самим автором: первое издание - 3 руб. 62 коп., второе - 4 руб. 12 копеек. Это была последняя шутка писателя. Последние же дни его описаны в "Последнем дневнике".
Документ это одновременно и страшный, и великий, и замечательный. Прочитав его, понимаешь: не зря Ерофеев оправдывал свое пьянство тем, что это у него такое призвание, а "уважать надо всякое призвание". "Последний дневник" хочется назвать - ПЬЯНСТВО КАК СЛУЖЕНИЕ.
"Последний дневник" читать трудно. После прочтения хочется не откупорить, а забыться. Не бражничать, а бежать. Судите сами: "Голову можно поворачивать только на 25 влево и 20 вправо". (После двух операций на горле...) "Все дальше к вечеру уже не могу говорить, даже кивать головой не в силах". (Не следует забывать, что после 1985 года Ерофеев вообще не мог говорить, пользовался специальным аппаратом.) Ерофеев не жалуется, он записывает. Поэтому есть и такое: "Сегодня я уже способен гулять. (...) Усаживаюсь за привезенную прессу". Но (запись того же дня) - "... стук в окошко: появл. Мур. И тоже с провизией, и тоже с коньяком". А в другой день даже так: "...врываются Кобяковы с псом, с коньяком и кагором". А следовательно - "начинается полоса коньяков и канделябров".
Начинается она, как и положено, совсем не страшно, можно даже сказать, светло и радостно: "...выпью еще стакан, закушу луковкой и буду славить моего Господа". Хорошо, да? Но не радуйтесь прежде времени. Дневник-то последний, предсмертный дневник, а значит самый что ни на есть смертный. И смерть, как "девка с гостинцем" (т.е. водкой) все время маячит рядом:
"Приканчиваю утром остаток водяры..."
"Приканчиваю остаток вчерашней водяры..."
"Подкрепляю себя остатком бормотухи..." и т.д.
Ах, Веня. Пьющему трудно. Непьющему гадко. Пора заканчивать. Но напоследок несколько заключительных аккордов, в сущности, чистая лирика, а по сути - проливные слезы: "Снова один. Метелица почти стихает. "Скоро март", говорю себе, и больше ничего не говорю".
"Коньяк, еще коньяк, и отдыхаю с гудящими от весны ногами".
И одна из самых, самых последних записей: "...первый раз спал на новой кроватке..."

Ерофееву опять, как всегда, не повезло. Грандиозные "ерофеевские праздники" - с возведением памятников на Курском вокзале и в Петушках, с автопробегами и забегами на ипподроме и пр. и пр., задумывались и планировались, конечно, до всяких кризисов, инфляции и девальваций, задумывались именно как праздники. Сейчас же, когда многие почитатели Ерофеева оказались без работы и средств к существованию, все это выглядит этаким пиром во время чумы. С другой стороны, вся жизнь, все творчество Венедикта Ерофеева - это и есть пир во время чумы. Пир духа (как любили говорить в перестройку) во Время Красной Чумы. Да и вообще, что делать безработному интеллигенту в критические для страны дни? Воспользоваться "русской прокладкой на каждый день" - водкой. Ну, а чтобы не пить мрачно, тупо, с горя, только и остается, что праздновать Веничкин юбилей.

Самая сентиментальная фраза из записных книжек Ерофеева: " Мой малыш, с букетом полевых цветов, верхом на козе. Возраст 153 дня". Своего единственного сына Венедикт Ерофеев назвал тоже Венедиктом. А ведь мог бы Фаддеем: был бы Фаддей Венедиктович.
11216. Топелиус Захарий
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Топелиус Захарий (Zacharias Topelius, 18181898) выдающийся шведо-финский писатель. Р. в семье врача, первого собирателя финского фольклора. В 1883 Т. переехал из провинции в Гельсингфорс и поселился у знаменитого поэта И. Л. Рунеберга , в котором нашел ближайшего друга и наставника. Вокруг Рунеберга, стоявшего во главе национально-патриотического движения финнов в 30-х гг., группировалась наиболее талантливая и прогрессивная молодежь Финляндии. Кружок Рунеберга оказал сильнейшее влияние на молодого Т., предопределив дальнейшее развитие его литературной и общественно-политической деятельности. По окончании ун-та в 1840 Т. стал в 1841 редактором «Гельсингфорсских известий» (Helsingfors Tidningar) и руководил газетою до 1860. Т. писал в газете общеполитические статьи и обзоры в либеральном духе, а в стихах и поэмах иносказательно выражал сокровенные думы и чаяния прогрессивных слоев финского народа, жестоко страдавшего под гнетом царизма. Особенным успехом пользовались «Гельсингфорсские письма» Т. Руссофильская позиция Т. во время Крымской войны (в своей идеалистической наивности Т. надеялся, что «победоносная» Россия даст Финляндии независимость) оттолкнула от него более радикальную часть финнов. Оставив публицистическую деятельность, Т. перешел к педагогической; в 1873 он получил кафедру истории в Гельсингфорсском ун-те и был затем его ректором. В 1878 он ушел из ун-та и всецело отдался литературной работе.
11217. Топики по Английскому языку для англ.шк. (10 класс)
Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008
11218. Топоров В.Н. «Странный Тургенев»
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Инструменты Топорова как исследователя и читателя - это контрпереживание, фильтрация фактов через призму импрессионизма. Это совершенно новый и необычный подход, претензия обнаружить и показать то, чего раньше не было в русской классике. Для такого подхода становятся актуальными приемы психоанализа. Например, описание родовых и генетических травм, - деспотичной матери, красавца и Дон Жуана отца красной нитью проходят через всю биографию писателя и предопределяют появление главного комплекса, главного архетипа Тургенева - морского, всюду словно бы преследующего его. На самом деле, подбор подобных примеров впечатляет: «Вешние воды», «Накануне» - описание Царицынских прудов, в рассказе «Касьян с Красивой мечи» небо. Вот цитата из этого произведения, описание неба «бездонное море... оно широко расстилается под вами, деревья... словно корни огромных растений, спускаются, отвесно падают в те стеклянно ясные волны... Волшебными подводными островами тихо наплывают и тихо проходят белые круглые облака - и вот вдруг все это море, ... все заструится, задрожит беглым блеском, и поднимется свежее, трепещущее лепетание, похожее на бесконечный мелкий плеск внезапно набежавшей зыби». Вот он, морской синдром, морской архетип в действии. Море ритмически отмеривает наступление жизни и смерти, соединяет сознательное с бессознательным и так с раннего детства. В свою очередь сама книга Топорова ритмическим чередованием и монтажом цитат Тургенева, других классиков, стилистически однородных комментариев - завораживает, постепенно обнаруживая свою власть над читателем. Текст её, этой книги, как бы прошит словами «роковой», «безысходный», «трагический», «темный», «пленник фатума».
11219. Торо
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Торо (Thoreau, Henry David, 18171862) американский писатель. Р. в семье бедного фермера. Несмотря на университетское образование, продолжал заниматься ремесленным трудом, стремясь увязать свою общественно-философскую теорию с жизненной практикой. Творчество Т. становится понятным в свете усиливающегося в 3040-х гг. протеста мелкобуржуазных групп против развития капитализма в Америке. Протест этот нашел отражение в идеалистических течениях.
11220. Торрес Луис
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

На этом человеке долгое время лежало клеймо мятежника, бросившего своего капитана на произвол судьбы. Сам Торрес оправдывался, говоря, что, напротив, это он оказался брошенным своим капитаном. По его словам, флагманское судно Капитана ночью ушло, ...не дав нам знать и без всяких сигналов... И хотя мы отправились на поиски и сделали все возможное, но найти ее не смогли. Ибо они (Кирос и его люди) пошли не по своему курсу и не с добрыми намерениями . Все эти версии чрезвычайно сомнительны. Из судовых журналов Капитаны явствует, что это судно вышло из бухты только после того, как исчезли два других судна, и что Кирос несколько дней искал у входа в бухту Альмиранту и Трех волхвов . Однако установить сейчас, кто кого бросил и кто кого не искал, совершенно невозможно. Факт тот, что после безнадежных поисков Кирос принял решение идти в Акапулько, чтобы доставить испанским властям вести об открытии Южного материка. 23 декабря 1606 года он привел Капитану в Акапулько. По версии Торреса и Прадо-и-Товара, после ухода Капитаны Альмиранта и Три волхва простояли в бухте Сантьяго-и-Сан-Фелипе пятнадцать дней. Затем Торрес распечатал пакет, в котором содержалась инструкция вице-короля на случай гибели Кироса. Инструкция предписывала Прадо-и-Товару, как старшему в чине, принять команду над флотилией и следовать в поисках новых земель до 20° южной широты, а в случае, если ничего не будет обнаружено, идти в Манилу. Торрес (он остался фактически командиром экспедиции), несмотря на противодействие экипажей, которые желали немедленно следовать в Манилу, пошел на юго-запад. На 20° южной широты и примерно на 160° восточной долготы он повернул на северо-запад и направился к Новой Гвинее. 20 июля 1606 года корабли Торреса достигли юго-восточной оконечности Новой Гвинеи. Вопреки всем традициям Торрес проследовал дальше вдоль ее южных, а не северных берегов. Он шел в водах Кораллового моря, усеянного мелями и рифами, обходя бесчисленные мелкие островки и преодолевая встречные ветры и течения. За первые сорок дней он прошел к заливу Папуа, оставив позади длинный хвост Новой Гвинеи. В начале сентября, находясь в излучине залива Папуа, Торрес убедился, что дальше идти вдоль новогвинейского берега нельзя из-за мелей и встречных прибрежных течений. Находясь на 7°30'' южной широты, примерно против устья реки Кикори, Торрес повернул на юго-запад и повел корабли в открытое море. На 10° южной широты он открыл острова Маланданса, Перрос, Вулкан, Мансерате и Кантаридес они соответствуют гряде рифов Уорриор.

Blog

Литература