«Политехник»

Вид материала

Книга

Содержание § 2. Развитие института условно-досрочного освобождения и идеи ресоциализации осужденных в советской России

Подобный материал:

• Место проведения конференции Конференция будет проводиться на базе отдыха Политехник,, 57.5kb.
• Рпк «Политехник», 1218.4kb.
• Учебное пособие рпк «Политехник» Волгоград, 2701.63kb.
• Автотранспортное государственное, 12110.51kb.
• Краткий курс лекций рпк «Политехник» Волгоград, 681.39kb.
• Программа конференции 1 2 июля 2010 г., конференц-зал дк «Политехник», 42.33kb.
• Зипаев Дмитрий Владимирович Регистрационный взнос за участие в конкурс, 62.41kb.
• Учебное пособие рпк «Политехник» Волгоград, 1507.69kb.
• Программа: практического семинара на тему: «Пути повышения эффективности и надёжности, 61.31kb.
• Конкурс сочинений, 34.72kb.

^

§ 2. Развитие института условно-досрочного освобождения и идеи ресоциализации осужденных в советской России

После октябрьского переворота 1917 г. и свержения Временного правительства Совнарком во главе с В. И. Лениным приступил к реформам в управлении: был издан Декрет о власти, согласно которому вся власть перешла к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, уничтожена полиция и отменено законодательство, противоречащее новой советской идеологии. Несмотря на стремление Советской власти избавиться от всего того, что было связано с царской Россией, условно-досрочное освобождение не было отменено. Напротив, его полезность и значимость были оценены высоко: уже в Декрете о суде № 1 от 25 ноября 1917 г.⁵⁷ судебной власти было предоставлено право помилования, включающее условно-досрочное освобождение, а Положением Народного комиссариата юстиции (НКЮ) «О досрочном освобождении» от 25 ноября 1917 г.⁵⁸ были установлены правила досрочного освобождения лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы.

Позднее институт условно-досрочного освобождения был регламентирован в Декрете Всесоюзного центрального исполнительного комитета (ВЦИК) о суде № 2 от 7 марта 1918 г.⁵⁹, ст. 32 которого предоставляла возможность всем осужденным просить народный суд об условном или досрочном освобождении. В нем еще отсутствуют основания освобождения, не названы категории лиц, которым оно может быть предоставлено, не определен порядок его применения. Таким образом, при сохранении идеи условно-досрочного освобождения, правовая разработка данного института советской властью началась заново.

Дальнейшее развитие идея условно-досрочного освобождения получила во Временной инструкции от 23 июля 1918 г. «О лишении свободы как мере наказания и о порядке отбывания такового»,⁶⁰ в Постановлении Чрезвычайного VI Всероссийского съезда Советов от 6 ноября 1918 г. «Об освобождении некоторых категорий заключенных»,⁶¹ в Инструкции от 25 ноября 1918 г. «О досрочном освобождении».⁶²

В инструкции «О досрочном освобождении» указывалось: «Лица, отбывающие наказание лишением свободы, могут быть по постановлению Народного Суда или Революционного Трибунала по подсудности освобождаемы до истечения срока наказания». Ходатайство возбуждалось самим осужденным, его близкими родственниками или Распределительной комиссией при отбытии половины срока наказания. Постановление НКЮ от 7 августа 1920 г. «Об изменении Инструкции о досрочном освобождении»⁶³ запретило суду возбуждать ходатайство о досрочном освобождении осужденного.

В 20-е годы в соответствии с ленинским положением о замене тюрем воспитательными учреждениями в самые сжатые сроки создавалась принципиально новая система исправительных учреждений, отвечающая целям новой советской исправительно-трудовой политики. Основные положения этой политики были закреплены в Программе РКП (б), принятой восьмым съездом партии в марте 1919 года. Для развития положений Программы затем был принят ряд декретов и постановлений Совета Народных Комиссаров (СНК). Так, декрет от 18 июля 1919 г. «Об учреждении распределительных комиссий при карательных отделах губернских и областных отделах юстиции»⁶⁴ возлагал на них обязанности по проведению всестороннего изучения личности и определению программы индивидуального воздействия на нее. В документе закреплялась цель деятельности исправительных учреждений – «исправление и перевоспитание заключенных».

На страницах журнала «Пролетарская революция и право» в 1918–1920 гг. велась оживленная дискуссия о целях наказания и возможности исправления преступников, даже из числа представителей свергнутого буржуазного строя, что позволило осмыслить и теоретически сформулировать задачи советской уголовной и исправительно-трудовой политики, возможность и необходимость исправления каждого правонарушителя.

Основным положением, исходя из которого началась трансформация преимущественно карательной политики в политику исправительно-трудовую, была идея исправления осужденных как главная цель наказания и общественно-полезный труд как ведущее средство исправления. Признание исправления осужденных основной целью наказания в стадии его исполнения имело важное теоретическое и практическое значение. Оно означало, что режим и условия отбывания наказания в исправительных учреждениях по своему содержанию и характеру воздействия должны отвечать педагогическим требованиям и способствовать нравственной перестройке сознания осужденных.

Особое значение для теории и практики исправления заключенных имел декрет СНК от 21 марта 1921 г. «О лишении свободы и порядке условно-досрочного освобождения».⁶⁵ Он приобрел принципиальное значение в деле становления прогрессивной системы отбывания наказания, заключавшейся в переводе заключенных от более строгих форм изоляции к менее строгим с последующим досрочным освобождением от наказания, что стимулировало процесс исправления преступников.

Условно-досрочное освобождение предусматривалось как полное освобождение от отбывания наказания в виде лишения свободы и принудительных работ, либо переводе на принудительные работы без содержания под стражей на весь оставшийся срок или часть его. Условно-досрочное освобождение распространялось на всех заключенных, независимо от характера совершенного преступления и наличия рецидива, при условии правопослушного поведения и фактическом отбытии половины срока наказания, назначенного приговором суда. Правопослушное поведение заключалось в соблюдении правил поведения в исправительно-трудовом учреждении, в стремлении к труду и обучению. Преамбула декрета «О лишении свободы и порядке условно-досрочного освобождения» гласила: «Лишая свободы лиц, признанных опасными для советского строя, судебные и административные органы должны стремиться поставить этих лиц в такие условия, чтобы они фактически были не в состоянии причинить вред, и в то же время предоставить им возможность исправиться и приспособиться к трудовой жизни».

Таким образом, в качестве оснований применения условно-досроч-ного освобождения декрет устанавливал исправление осужденного, имея в виду его «приспособление к трудовой жизни» и отбытие половины срока наказания. Такой гуманный подход объяснялся глубокой верой в то, что в условиях социализма профессиональная преступность должна исчезнуть. Как известно, этого не случилось, и позже руководство страны было вынуждено пересмотреть свою позицию.

Гуманное отношение к преступникам нашло свое отражение и в УК РСФСР 1922 г.⁶⁶ Создавалась Наблюдательная Комиссия, призванная контролировать отбывание наказания и применение досрочного освобождения. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. в ст. 52 устанавливал: «К отбывающим наказание в виде лишения свободы или принудительных работ, обнаружившим исправление, может быть применено условно-досрочное освобождение». Ст. 53 кодекса закрепляла два вида условно-досрочного освобождения: полное освобождение и перевод на принудительные работы без содержания под стражей на весь оставшийся срок. Условность освобождения проявлялась в том, что если досрочно освобожденный совершит в течение неотбытого срока наказания тождественное или однородное преступление, то неотбытая часть наказания присоединится к наказанию за новое преступление. По мнению С. В. Познышева, перевод на принудительные работы без содержания под стражей был в сущности не условно-досрочным освобождением, а заменой одного наказания другим.⁶⁷ Действительно, законодатели того времени не видели особой разницы между такими институтами уголовного права, как амнистия, замена наказания, условно-досрочное освобождение.

Условно-досрочное освобождение распространялось на все категории осужденных независимо от характера совершенного преступления. В последующие годы ряд декретов ВЦИК РСФСР установил, что условно-досрочное освобождение распространяется только на выходцев из рабочих и крестьян. Не случайно в УК РСФСР 1922 г. был изменен порядок представления к условно-досрочному освобождению. Дискуссия по вопросам исправления классово-враждебных элементов велась вплоть до принятия Исправительно-трудового кодекса Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (ИТК РСФСР) 1924 г.⁶⁸ Многие теоретики и практики считали, что к ним необходимо применять только меры изоляции, а в отношении преступников из числа трудящихся все стояли твердо на позиции применения мер воспитательного воздействия. Во всех документах того времени стал четко прослеживаться классовый подход к преступникам.

С 1923 г. получило широкое распространение условно-досрочное освобождение отдельных категорий осужденных. Так, например, согласно декрету ВЦИК от 18 июля 1923 г. «О применении условно-досрочного освобождения к осужденным за преступления, предусмотренные ст. ст. 140 и 140-а УК»,⁶⁹ губернские исполнительные комитеты обязаны были пересмотреть дела осужденных за указанные преступления и применить условно-досрочное освобождение к тем осужденным рабочим и крестьянам, дальнейшее содержание под стражей которых комиссия найдет излишним по отбытии ими не менее 2–4 месяцев; а декрет ВЦИК 5 марта 1923 г. «Об условно-досрочном освобождении заключенных женщин ко дню празднования интернационального дня работниц» предусматривал условно-досрочное освобождение женщин.⁷⁰ Институт условно-досроч-ного освобождения приобретал, т. о., черты амнистии, сохраняя при этом признаки условности.

Удельный вес условно-досрочного освобождения в системе мер, применяемых судами первого десятилетия советской власти, был значительным. С изданием ИТК РСФСР 1924 г.,⁷¹ передавшего право применения условно-досрочного освобождения Распределительным комиссиям, начался рост числа рассмотренных дел о досрочном освобождении.⁷²

В это же время ст. 16 ИТК РСФСР 1924 г. предусматривалась система зачетов рабочих дней за продуктивный труд из расчета два дня труда за три дня срока наказания.⁷³ В результате осужденный мог освободиться до истечения установленного приговором суда срока.

Сложившаяся дифференцированная система зачетов представляла собой безусловную форму освобождения от отбывания наказания. Введение системы зачетов сыграло огромную роль в деле восстановления страны после гражданской войны и стимулировании исправления осужденных, но создало ненужный параллелизм и конкуренцию норм в применении досрочного освобождения.

Кроме того, ИТК РСФСР 1924 г. в ст. 227 предусматривал ряд мер по оказанию помощи освобождаемым из мест заключения, например, оказание материальной, юридической и медицинской помощи, предоставление на первое время помещения и питания на льготных условиях, подыскание занятий, обучение.

С принятием Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик, утвержденных Постановлением ЦИК СССР от 31 октября 1924 г.,⁷⁴ возникла необходимость приведения действующего законодательства в соответствие с общесоюзным. Ст. 38 Основных начал устанавливала, что «к лицам, присужденным к мерам социальной защиты, обнаруживающим исправление, может быть применено условно-досрочное освобождение от дальнейшего отбывания определенной судом меры социальной защиты». Оно выражалось либо в освобождении от дальнейшего отбывания наказания, либо в замене определенной судом меры социальной защиты более мягкой.

Эти же положения были закреплены и в УК РСФСР ред. 1926 г.⁷⁵ Согласно ст. 56 кодекса условно-досрочное освобождение могло быть применено «к лицам, приговоренным к лишению свободы или принудительным работам и обнаружившим исправление…». Если досрочно освобожденный совершит в течение неотбытого срока новое, не менее тяжкое преступление, то неотбытая часть срока присоединяется к мере социальной защиты, принятой судом в отношении него за новое преступление.

С принятием Постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 26 марта 1928 г. «О карательной политике и состоянии мест заключения»⁷⁶ появилась тенденция к усилению суровости наказаний, ограничению применения зачетов рабочих дней по классовому принципу. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 26 февраля 1928 г.⁷⁷ применение досрочного освобождения в отношении осужденных за государственные преступления фактически прекращено, а 30 октября 1929 г. Постановлением ВЦИК и СНК «Об изменении ст. ст. 12 и 50 УК и ст. ст. 47 и 174 ИТК»⁷⁸ ликвидированы прогрессивная система отбывания лишения свободы и Распределительные комиссии.

Отмена прогрессивной системы отбывания наказания явилась шагом назад в развитии советской исправительной системы: ликвидировались переходные дома и изоляторы специального назначения для наиболее опасных преступников, разрушилась ранее принятая дифференциация контингента, освобожденным перестала оказываться помощь в решении трудового и бытового устройства, игнорировалась индивидуальная воспитательная работа, не соблюдался принцип содержания заключенных по месту жительства и др. В дальнейшем это привело к массовым беспорядкам и бунтам заключенных, которые лишились единственно близкой перспективы улучшения их и без того тяжелого положения в советских тюрьмах и лагерях.

Постановление ВЦИК и СНК СССР от 6 ноября 1929 г. «Об изменении ст. ст. 13, 18, 22 и 38 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик»⁷⁹ изменило союзное законодательство т. о., что условно-досрочное освобождение применялось к осужденным после отбытия ими не менее одной трети срока социальной защиты. В отношении лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях, пользовавшихся до вынесения приговора избирательными правами и обнаруживших исправление, досрочное освобождение было возможно в форме перевода осужденного на поселение в районе данного лагеря на оставшийся неотбытый срок или без поселения. Это было закреплено в Положении об исправительно-трудовых лагерях 1930 г.⁸⁰

С 1931 г. вследствие тяжелого экономического положения и поиска эффективных средств воздействия на правонарушителей руководство Главного управления исправительно-трудовых лагерей (ГУЛАГ) способствовало повсеместному применению системы зачетов рабочих дней в срок отбытия наказания. Как указывает С. И. Кузьмин, утвержденное в январе 1931 г. Временное положение о зачете рабочих дней заключенным, содержащимся в исправительно-трудовых лагерях, предусматривало изменение порядка применения зачетов рабочих дней. Зачет по первой категории труда устанавливался из расчета 4 дня срока за 3 дня работы, а по второй – 5 дней срока за 4 дня работы. Система зачетов применялась по истечении трех месяцев содержания в лагере и двух месяцев в иных местах заключения. Осужденным за контрреволюционную деятельность начисление зачетов допускалось в отдельных случаях по специальной норме не ранее как через год после вынесения приговора и только с разрешения ГУЛАГа. Система зачетов не применялась в отношении тех, кто отбывал наказание в ШИЗО или штрафных ротах. Зачеты не начислялись при низком качестве произведенной работы и в том случае, если количество дней, в которые заключенные не выполняли норму выработки, достигало 50 % от общего числа рабочих дней в данном периоде.⁸¹

Принятый в 1933 г. ИТК РСФСР ⁸² подробно регламентировал исполнение наказания в виде лишения свободы, и с учетом сложившейся практики условно-досрочное освобождение стало применяться по отбытии не менее половины срока назначенной меры социальной защиты, включая и освобождение по зачетам рабочих дней. Согласно ст. 124 условно-досрочное освобождение применялось Наблюдательными комиссиями, а не судом, как было ранее по Постановлению 1929 г. Предусматривались следующие виды досрочного освобождения: полное; перевод на исправительно-трудовые работы без лишения свободы на срок не свыше одного года; зачет двух дней особо продуктивной работы за три дня срока; к лицам, работающим на работах, имеющих особо важное значение, систематически перевыполняющим производственную норму или давшим особо ценные производственные предложения, или имеющим иные особые заслуги в деле выполнения промфинплана – зачет одного дня работы за два дня срока. К отбывающим ссылку с исправительно-трудовыми работами условно-досрочное освобождение применялось в виде перевода на исправительно-трудовые работы без лишения свободы в месте по выбору осужденного или полного освобождения от ссылки и исправительных работ.

На практике низовая лагерная администрация нередко отказывалась представлять заключенных к условно-досрочному освобождению по надуманным предлогам. В рассматриваемый период времени данный вид освобождения не нашел широкого применения. В обзорном письме ГУЛАГ народного комиссариата внутренних дел (НКВД) от 9 октября 1935 г. указывались неубедительные формулировки типа: «Учитывая тяжесть совершенного преступления, считать условно-досрочное освобождение нецелесообразным» или «Как классово чуждому элементу отказать». Администрации лагерей следовало так поставить аттестование заключенных, чтобы отрицательное заключение о невозможности применения условно-досрочного освобождения логично бы вытекало из самого содержания характеристики.⁸³

С конца 30-х по начало 50-х гг. в связи с установлением в стране тоталитарного политического режима и культа личности И. Сталина кодексы фактически перестали действовать, законодательная регламентация исполнения наказания вытеснилась ведомственными актами, а судебная власть подменилась Особым Совещанием.⁸⁴ Это время ознаменовалось массовыми политическими процессами и репрессиями. Практика применения условно-досрочного освобождения постепенно начала сокращаться, и в целях максимального использования рабочей силы заключенных на строительстве и производстве Приказом НКВД СССР от 15 июня 1939 г. «Об отмене практики зачета рабочих дней и условно-досрочного освобождения»⁸⁵ система досрочного освобождения заключенных была отменена. Эта мера имела отрицательные последствия в достижении целей, стоящих перед наказанием, ослабила стремление осужденных к исправлению, привела к массовым волнениям, забастовкам. Следует констатировать: изложенные обстоятельства обусловили восстановление института условно-досрочного освобождения через девять месяцев после его отмены. Однако использовали его ограниченно с согласия уполномоченного оперативно-чекистского отдела и инспектора учетно-распределитель-ной части по решению Особого Совещания при НКВД СССР. В рассматриваемые годы был нанесен значительный ущерб выполнению исправительными учреждениями задач по перевоспитанию осужденных и предупреждению новых преступлений. Как указывал И. Д. Перлов, «отмена рассматриваемых институтов привела к существенному ограничению прав осужденных, лишению их стимула к быстрейшему исправлению, а также затруднила процесс исправления заключенных».⁸⁶

Начало Великой Отечественной войны заставило в интересах производства опять ввести зачеты рабочих дней (но не применять их к «политическим» осужденным). Однако, как только положение на фронтах изменилось в пользу Советского Союза, режим вновь ужесточился, все зачеты были отменены и восстановлены лишь в 1952 г. для осужденных за общеуголовные преступления.

Со смертью И. Сталина и с изменением политического климата в стране институт условно-досрочного освобождения был восстановлен Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июля 1954 г. «О введении условно-досрочного освобождения из мест заключения».⁸⁷ Указ устанавливал: «К лицам, осужденным к отбытию наказания в местах заключения и доказавшим свое исправление честным отношением к труду и примерным поведением, по отбытии ими не менее двух третей срока наказания может быть применено условно-досрочное освобождение. Оно выражается либо в освобождении от дальнейшего отбывания меры наказания, либо в замене назначенного судом наказания более мягким, по месту содержания осужденного, на основании представления администрации мест заключения».

Условность освобождения заключалась в том, что при совершении нового преступления в течение неотбытого срока наказания, суд мог присоединить эту часть срока к новой мере наказания с возвращением лица в места заключения. Никаких иных условий освобождения осужденному не предъявлялось.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 апреля 1954 г. «О порядке досрочного освобождения от наказания осужденных за преступления, совершенные в возрасте до 18 лет» впервые законодательно урегулирован порядок досрочного освобождения от отбывания наказания несовершеннолетних. Установлено, что лица, доказавшие свое исправление примерным поведением, добросовестным отношением к труду и обучению, могут быть досрочно освобождены по отбытии ими не менее одной трети определенного судом срока лишения свободы, или им может быть сокращен срок наказания. Досрочное освобождение несовершеннолетних осужденных было безусловным.

Наряду с этим, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1957 г. «О внесении изменений и дополнений в Положение о воинских преступлениях»⁸⁸ были внесены следующие поправки: «Если военнослужащий проявит себя стойким защитником СССР, по ходатайству соответствующего военного командования определением суда он может быть освобожден от назначенного ранее наказания или подвергнут другому, более мягкому наказанию».

С конца 50-х гг. в СССР и за рубежом проводились активные научные исследования путей повышения эффективности воспитательного воздействия условно-досрочного освобождения, поиск новых средств стимулирования законопослушного поведения осужденных не только во время отбывания наказания, но и после освобождения из мест лишения свободы.

В этой связи на уровне общесоюзного законодательства 25 декабря 1959 г. принимаются Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик,⁸⁹ а вслед за ними принимаются Уголовные кодексы республик. Ст. 44 Основ (ст. 53 УК РСФСР⁹⁰) устанавливала возможность условно-досрочного освобождения или замены наказания более мягким при отбытии 1/2 назначенного срока наказания, а для лиц, осужденных за особо опасные государственные и другие тяжкие преступления, – по отбытии 2/3 назначенного срока наказания. Условно-досрочное освобождение применялось к лицам, доказавшим примерным поведением и честным отношением к труду свое исправление. Этот критерий становится строго обязательным, и только на основании двух юридических фактов – формального и материального – суд мог освободить осужденного от отбывания наказания условно-досрочно. Статьи содержали оговорку о неприменении условно-досрочного освобождения к особо опасным рецидивистам. В отношении несовершеннолетних применялись условно-досрочное, досрочное освобождение или замена наказания более мягким после отбытия не менее 1/3 срока наказания. При достижении совершеннолетия осужденного суд мог применить условно-досрочное освобождение, при недостижении – досрочное без каких-либо условий.

Одновременно зачеты рабочих дней в срок отбытия наказания были подчинены системе условно-досрочного освобождения и применялись по отбытии 1/2 срока наказания при наличии признаков исправления осужденного. Так был ликвидирован ненужный параллелизм между ними. Сам факт упразднения перспективы досрочного освобождения только по зачетам имел большое воспитательное значение, т. к. ставил заключенного перед необходимостью честным трудом и примерным поведением доказывать свое исправление.⁹¹

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 апреля 1962 г. «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик»⁹² введены дополнительные ограничения в применении условно-досрочного освобождения к некоторым категориям осужденных. Оно не применялось к лицам, осужденным за особо опасные государственные преступления, бандитизм, действия, дезорганизующие деятельность исправительно-трудовых учреждений (ИТУ), фальшивомонетничество, нарушение правил о валютных операциях, хищение государственного и общественного имущества в особо крупных размерах, убийство и изнасилование при отягчающих обстоятельствах, разбой, взяточничество, посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника, совершенные при отягчающих обстоятельствах.

Широко стало практиковаться условно-досрочное освобождение из ИТУ отдельных категорий осужденных с направлением их на предприятия народного хозяйства, прежде всего, на вредные производства.

Практика борьбы с преступностью свидетельствовала о том, что существующий порядок условно-досрочного освобождения нуждался в некотором совершенствовании.⁹³ В частности, в уголовно-правовой литературе ставился вопрос об исключении из законодательства указания на то, что решение об отмене условно-досрочного освобождения принимается при совершении лицом в течение испытательного срока однородного или не менее тяжкого преступления, т. к. это создавало значительные трудности при применении закона судами. Л. Е. Орел, Ю. Н. Емельянов предлагали законодательно закрепить отмену условно-досрочного освобождения за совершение всякого нового умышленного преступления, за которое виновный осуждается к лишению свободы.⁹⁴

На заседаниях высших органов власти СССР – ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР – было признано необходимым в целях дальнейшего усиления борьбы с рецидивной преступностью установить дополнительные ограничения в применении условно-досрочного освобождения в отношении лиц, ранее судимых за тяжкие преступления, а также в отношении несовершеннолетних, осужденных за некоторые особо опасные преступления, лиц, ранее условно осужденных или условно-досрочно освобожденных при совершении ими новых преступлений.

В соответствии с этим Законом СССР от 11 июля 1969 г. « О внесении дополнений и изменений в Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик»⁹⁵ были введены ст. 44 прим. 1 в Основы уголовного законодательства и ст. 53 прим. 1 в УК РСФСР. Новые статьи устанавливали, что условно-досрочное освобождение не применяется «к особо опасному рецидивисту; к лицу, ранее осуждавшемуся за умышленное преступление, к которому были применены условно-досрочное освобождение от наказания либо замена неотбытой части наказания более мягким наказанием, если это лицо до истечения неотбытого срока наказания вновь совершило умышленное преступление, за которое оно осуждено к лишению свободы», к осужденным за вышеперечисленные преступления, а также за особо злостное хулиганство, хищение огнестрельного оружия.

Этим же законом определялось, что условно-досрочное освобождение может быть применено только к осужденному, примерным поведением и честным отношением к труду доказавшему свое исправление. Устанавливалось, что совершение нового умышленного преступления, за которое лицо осуждается к лишению свободы, влечет отмену условно-досрочного освобождения.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 февраля 1977 г. «О внесении изменений и дополнений в уголовное законодательство СССР» ⁹⁶ дополнил Основы законодательства статьей 44 прим. 2, которая закрепила сложившийся с 1964 г. порядок условного освобождения из мест лишения свободы с обязательным привлечением к труду. Новая статья 53 прим. 2 появилась и в Уголовном кодексе РСФСР. Условно-досрочное освобождение с обязательным привлечением к труду применялось в отношении тех осужденных, дальнейшее исправление и перевоспитание которых "возможно без изоляции от общества, но в условиях осуществления надзора". Это создавало стимул для правопослушного поведения даже привычных преступников, но на практике не оправдало себя. Следует заметить, что такое условно-досрочное освобождение не было в полном смысле освобождением, а скорее заменой лишения свободы наказанием в виде исправительных работ. В данном случае поощрительная природа условно-досрочного освобождения проявлялась слабо, т. к. исправительные работы того времени были куда тяжелее отбывания лишения свободы.

Также этим документом были изменены ст. ст. 44 и 44 прим. 1 Основ уголовного законодательства (ст. ст. 53, 53 прим. 1 УК РСФСР), а именно значительно расширена возможность применения условно-досрочного освобождения. Институт условно-досрочного освобождения не применялся только к особо опасным рецидивистам; осужденным за особо опасные государственные преступления; осужденным за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах; к лицам, которым наказание в виде смертной казни было заменено лишением свободы в порядке помилования или амнистии. Не входящие в их число преступники, осужденные за совершение тяжких преступлений и неоднократно судимые, могли рассчитывать теперь на условно-досрочное освобождение от наказания по отбытии ими не менее 3/4 срока лишения свободы. Указом была предусмотрена обязанность наблюдения трудовых коллективов за досрочно освобожденными. Практика показала высокую эффективность данной меры социального воздействия.

В последующие десятилетия вплоть до 1991 г. государство постепенно вводило все новые ограничения в применении условно-досрочного освобождения для ряда категорий осужденных практически до уровня 1962–1969 гг.

Так, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1982 г. «О дальнейшем совершенствовании уголовного и исправительно-трудо-вого законодательства»⁹⁷ ст. 44 прим. 1 Основ уголовного законодательства дополнена пунктами 5 и 6: условно-досрочное освобождение не применяется «к лицу, ранее более двух раз осуждавшемуся к лишению свободы за умышленные преступления, если судимость за предыдущие преступления не снята и не погашена; к лицу, ранее освобождавшемуся условно-досрочно или с обязательным привлечением к труду и вновь со-вершившему преступление в течение неотбытой части наказания или обязательного срока работы». А по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 2 апреля 1985 г. «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного законодательства и Основы исправительно-трудового законодательства СССР и союзных республик»⁹⁸ пункт 3 ст. 44 прим. 1 Основ уголовного законодательства был изложен в следующей редакции: условно-досрочное освобождение не применяется «к лицам, осужденным за бандитизм, разбой, умышленное убийство, умышленные тяжкие телесные повреждения при отягчающих обстоятельствах, изнасилование, повлекшее особо тяжкие последствия, посягательство на жизнь работника милиции, особо злостное хулиганство, угон воздушного судна, хищение огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ путем разбоя, хищение наркотических веществ путем разбоя или в крупных размерах». Таким оставалось уголовное законодательство вплоть до распада Советского Союза.

Принятый в 1970 г. Исправительно-трудовой кодекс РСФСР⁹⁹ подробно регламентировал исполнение наказания в виде лишения свободы, в т. ч. и вопросы досрочного освобождения осужденных и еще в большей степени, чем ранее действовавшее законодательство, определял ресоциализационные меры по отношению к бывшим «сидельцам». В частности, ст. 104 ИТК РСФСР 1970 г. гласила: «Лица, освобожденные от отбывания наказания, должны быть обеспечены работой, по возможности с учетом имеющейся у них специальности, исполнительными комитетами местных Советов депутатов трудящихся не позднее пятнадцатидневного срока со дня обращения за содействием в трудоустройстве. В необходимых случаях освобожденным от наказания предоставляется жилая площадь». Указания местных Советов были обязательны для руководителей всех предприятий и учреждений. Инвалиды и лица престарелого возраста по их просьбе помещались в дома инвалидов и престарелых. За всю историю развития исправительно-трудового законодательства России именно нормы ИТК РСФСР 1970 г. в наибольшей степени воплотили идеи исправления и социальной реабилитации лиц, освобождаемых из мест лишения свободы, в т. ч. и досрочно.

Изучение судебной практики применения условно-досрочного освобождения показало неоднозначное отношение к нему со стороны судов, что подтверждается исследованиями других авторов.¹⁰⁰ Периоды массового применения условно-досрочного освобождения сменялись повсеместными отказами в его предоставлении как следствие изменения политики государства в отношении осужденных. Нередки были ошибки и «перегибы», на что указывал Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении № 9 от 19 октября 1971 г.¹⁰¹ Основным недостатком в деятельности судов называлось акцентирование внимания на формальных критериях условно-досрочного освобождения, а именно: отбытому и неотбытому срокам, в то время как подтверждению исправления осужденного достаточно внимания не уделялось. В отдельных случаях суды применяли условно-досрочное освобождение без надлежащей проверки содержащихся в представлении данных о личности осужденного; по разному решали вопрос о возможности применения условно-досрочного освобождения к лицам, освобожденным из мест с обязательным привлечением к труду. Допускались и другие судебные ошибки.

Формирование уголовно-исполнительной политики и права в период 1991–1996 гг. было отмечено коренными преобразованиями в экономическом, общественном и государственном строе России. Требования развития демократии, защиты прав и свобод человека и гражданина, проявления гуманизма в отношении правонарушителей явились определяющими факторами изменений уголовного и уголовно-исполнительного законодательства России.

Российское уголовное законодательство впитало в себя в некоторой степени и идеи теории социальной защиты, сформированной в кон. XIX – нач. XX вв. В 60-х годах XX столетия французским ученым-криминологом М. Анселем была разработана теория Новой социальной защиты.

Первоначально термин «социальная защита» обозначал охрану общества от правонарушителя путем применения суровых репрессий за совершенное преступное деяние. Посредством мер исправления или охраны общество стремится предупредить рецидив со стороны преступника. Термины «социальная защита» и «предупреждение преступлений, основанное на опасности» употреблялись как равнозначные. В современном же значении социальная защита является противопоставлением исключительно возмездной системы и включает обновленную концепцию борьбы с преступностью. Теория Новой социальной защиты исходит из предпосылки, что, поскольку преступление представляет собой социальное явление и человеческой поступок, все не заканчивается назначением наказания. Остается еще понять преступление как социально-индивидуальное явление, предупредить его совершение и поставить вопрос о том, какой образ действий, помимо простой квалификации деяния, необходим в отношении его исполнителя.¹⁰² Современная концепция отражается в формуле «предупреждение и исправительное воздействие на преступника». Именно этих двух элементов недоставало традиционной концепции. Таким образом, социальная защита представлялась одновременно и новым подходом к проблеме преступления и новой тенденцией уголовной политики.

При реформировании УК и ИТК РСФСР предполагалось сместить акцент с исправления осужденных трудом в сторону их социальной реабилитации, а также исключить политико-идеологическую окраску законодательства.¹⁰³

2 июля 1991 г. были приняты Основы уголовного законодательства СССР и Республик,¹⁰⁴ ст. 51 которых была взята из проекта Уголовно-исполнительного кодекса РФ. Таким образом, к лицам, отбывающим наказание в виде лишения свободы, ограничения свободы, исправительных работ, направления в дисциплинарный батальон или ограничения по службе, судом могло быть применено условно-досрочное освобождение или замена неотбытой части наказания более мягким при условии примерного поведения и добросовестного отношения к труду, обучению. Законом РФ от 18 февраля 1993 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Исправительно-трудовой кодекс РСФСР и Закон “О милиции”»¹⁰⁵ отменено условно-досрочное освобождение с обязательным привлечением к труду, а также ссылка, высылка. Условно-досрочное освобождение могло быть применено к осужденным за любые преступления, независимо от наличия или отсутствия рецидива.

Дальнейшая работа по реформированию уголовного и уголовно-исполнительного законодательства шла на основе Конституции РФ от 12 декабря 1993 г.

Принятый в 1996 г. Уголовный кодекс России в ст. 79 закрепил институт условно-досрочного освобождения в таком виде: «Ч. 1. Лицо, отбывающее исправительные работы, ограничение по военной службе, ограничение свободы, содержание в дисциплинарной части или лишение свободы, может быть освобождено условно-досрочно, если судом будет признано, что для своего освобождения оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания. Ч. 3. Условно-досрочное освобождение может быть применено только после фактического отбытия осужденным: а) не менее 1/2 срока наказания, назначенного за преступление небольшой или средней степени тяжести; б) не менее 2/3 срока наказания, назначенного за тяжкое преступление; в) не менее 3/4 срока наказания, назначенного за особо тяжкое преступление, а также 3/4 срока наказания, назначенного лицу, ранее условно-досрочно освобождавшемуся, если условно-досрочное освобождение было отменено по основаниям, предусмотренным ч. 7 настоящей статьи».

13 января 1996 г. Президентом РФ была подписана Концепция реорганизации уголовно-исполнительной системы министерства внутренних дел Российской Федерации (МВД РФ) на период до 2005 г.¹⁰⁶ Концепция реорганизации УИС, помимо прочего, предусмотрела создание условий и порядка исполнения наказаний, обеспечивающих гуманное отношение к осужденным и стимулирование у них правопослушного поведения. Провозглашался принцип подготовки осужденных к жизни на свободе с первого дня пребывания в учреждении, исполняющем наказания. Уголовно-исполнительная система должна быть связана с системой социальной реабилитации лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы. Эти положения в некоторой степени воплотились в жизнь с принятием в 1996 г. Уголовно-исполнительного кодекса РФ, ст. 175 которого регламентирует применение условно-досрочного освобождения, а глава 22 – оказание помощи лицам, освобожденным от отбывания наказания.

Но с принятием Уголовного кодекса РФ и Уголовно-исполнительно-го кодекса РФ работа над новым уголовно-исполнительным законодательством современной России не завершилась. Институт условно-до-срочного освобождения продолжает реформироваться и по сей день.

Законом от 9 марта 2001 г. в ст. 79 Уголовного кодекса РФ были внесены изменения. Так, в частности, был сокращен срок, по отбытии которого осужденный мог быть освобожден условно-досрочно. В настоящий момент условно-досрочное освобождение возможно только после фактического отбытия осужденным: а) не менее 1/3 срока наказания, назначенного за преступление небольшой или средней степени тяжести; б) не менее 1/2 срока наказания, назначенного за тяжкое преступление; в) не менее 2/3 срока наказания, назначенного за особо тяжкое преступление, а также 3/4 срока наказания, назначенного лицу, ранее условно-досрочно освобождавшемуся, если условно-досрочное освобождение было отменено по основаниям, предусмотренным ч. 7 ст. 79 УК РФ.

Согласно федеральному закону от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ¹⁰⁷ стало возможным условно-досрочно освобождение только от таких видов наказания, как содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы.

Подверглись изменению и нормы уголовно-исполнительного законодательства, определяющие процедуру представления к условно-досроч-ному освобождению: теперь ходатайство перед судом может возбуждать сам осужденный или его защитник без посредничества исправительного учреждения.¹⁰⁸

Изучение истории развития института условно-досрочного освобождения в России и практики его применения позволило определить правовые признаки условно-досрочного освобождения. Во-первых, условно-досрочное освобождение применяется только к лицам, отбывающим наказание, назначенное приговором суда. Во-вторых, правом условно-досрочного освобождения обладает только суд. В-третьих, условно-досрочно может быть освобождено лицо, не нуждающееся в дальнейшем отбывании наказания, т. е. лицо, переставшее быть общественно опасным. В-четвертых, условно-досрочное освобождение применимо после отбытия осужденным определенной законом части срока наказания. В-пятых, осужденный освобождается досрочно под условием несовершения новых преступлений, исполнения возложенных обязанностей и соблюдения общественного порядка в течение неотбытой части срока наказания.

Развитие условно-досрочного освобождения всегда связывалось с достижением такой цели наказания, как исправление. Условно-досрочное освобождение позволяет вернуть осужденных к нормальной жизни в обществе как можно раньше и способствует успешной их ресоциализации. Однако проблемы правовой регламентации института условно-досрочного освобождения существуют и сегодня, а проблемы оказания помощи осужденным после их досрочного освобождения остаются неразрешенными.

§ 3. Правовая природа условно-досрочного освобождения осужденных к лишению свободы и их ресоциализации

Суд, вынося приговор осужденному и избирая вид и размер наказания, стоит перед выбором оптимального, не слишком строго и не слишком мягкого наказания. Однако в условиях судебного разбирательства сложно тщательно изучить личность подсудимого, выявить истинные мотивы и цели его поведения и в соответствии с ними назначить справедливое наказание. Кроме того, как писал Н. С. Таганцев, «мы не можем отрицать, что и после приговора, как и до него, преступник не остается в состоянии застоя, а видоизменяется и нравственно, и физически, и нередко эти изменения могут оказаться не соответственными наблюдениям, предположениям и выводам суда».¹⁰⁹ Поэтому назначенное наказание всегда является предположительной мерой социальной ответственности виновного, а значит, законом должна быть предусмотрена возможность корректировки наказания с учетом достижения его целей и поведения осужденного при помощи институтов досрочного освобождения.

Социальное назначение института освобождения от наказания, по мнению З. И. Зельдова, – корректировать интенсивность криминализации конкретных общественно опасных деяний, совершенных конкретными личностями, в зависимости от достижения в отношении них целей наказания – прежде всего исправления осужденных, способствовать индивидуализации и дифференциации уголовной ответственности, служить постепенной формой перехода от применения уголовных наказаний к нормальной жизни в обществе. Нельзя допустить назначение наказания, ставшего нецелесообразным, а значит и негуманным: несправедливо наказывать преступника только для того, чтобы исправлять или устрашать других.¹¹⁰ Поэтому в законодательстве и установлены различные виды освобождения от наказания.

Условно-досрочное освобождение является одним из видов досрочного освобождения от отбывания наказания, наряду с заменой неотбытой части наказания более мягким видом наказания (ст. 80 УК), освобождением от отбывания наказания в связи с болезнью (ст. 81 УК), отсрочкой отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82 УК), освобождением от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора суда (ст. 83 УК). В тех случаях, когда амнистия (ст. 83 УК) и помилование (ст. 85 УК) освобождают от отбывания наказания ранее назначенного судом срока, их тоже можно рассматривать как досрочное освобождение.

До настоящего времени отсутствовало четкое разграничение в законодательном изложении некоторых аспектов исследуемого института. Действующее законодательство также не совсем избавилось от указанного недостатка, и до сих пор условно-досрочное освобождение не до конца приобрело самостоятельные уголовную, исполнительную и процессуальную формы.

Институт условно-досрочного освобождения регламентируется нормами уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуально-го права, что объясняется единством целей этих тесно соприкасающихся отраслей права. Исторически условно-досрочное освобождение сложилось как институт уголовного права, но с выделением из уголовного права норм уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права институт условно-досрочного освобождения стал комплексным. Нормы уголовного права выступают ведущими, что подтверждается исследованиями З. И. Зельдова,¹¹¹ С. Г. Барсуковой,¹¹² П. М. Малина¹¹³ и др. В Уголовном кодексе РФ предусмотрены основания применения условно-досрочного освобождения, перечень наказаний, от отбывания которых возможно такое освобождение и условия, предъявляемые освобожденным условно-досрочно, а в Уголовно-исполнительном и Уголовно-процессуальном кодексах РФ – порядок такого освобождения.

Понятия «основания» и «условия» условно-досрочного освобождения, несмотря на их тесную взаимосвязь, требуют правового разграничения. Основания условно-досрочного освобождения – закрепленные в уголовном законе юридические факты, при наступлении которых лицо может быть условно-досрочно освобождено, а условия – это требования, предъявляемые к условно-досрочно освобожденному и его поведению в период неотбытой части наказания, когда он уже находится на свободе.

Условно-досрочное освобождение – самый распространенный вид досрочного освобождения от отбывания наказания. Действующее законодательство (ч. 1 статьи 79 УК РФ) так определяет условно-досрочное освобождение: «Лицо, отбывающее содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания». При этом на осужденного возлагается обязанность вести законопослушный образ жизни, исполнять назначенные судом обязанности в течение неотбытой части срока.

До принятия федерального закона от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ ¹¹⁴ условно-досрочное освобождение могло быть применено к большинству видов наказаний срочного характера – исправительным работам, ограничению по военной службе, ограничению свободы, содержанию в дисциплинарной воинской части, лишению свободы при совершении любых преступлений и по всем категориям осужденных, в настоящий момент – только к содержанию в дисциплинарной воинской части и лишению свободы.

С данным нововведением нельзя согласиться в полной мере. Действительно, нет смысла условно-досрочно освобождать лицо, отбывающее исправительные работы или ограничения по военной службе, поскольку эти виды наказания предусматривают незначительные ограничения прав осужденных и назначаются на непродолжительный срок – до двух лет.

В то же время, ограничение свободы назначается за совершение умышленных преступлений лицом, не имеющим судимости, на срок от одного года до трех лет, за совершение неосторожных преступлений – от одного года до пяти лет. Закон относит ограничение свободы к наказаниям, не связанным с изоляцией от общества, в то время как осужденные, его отбывающие, помещаются в специализированные исправительные центры в пределах того субъекта федерации, где осужденный проживал или совершил преступление. Так осужденный отрывается от привычной микросреды, семьи, трудового коллектива на довольно продолжительный срок. Это приводит к нарушению социально-полезных связей осужденного, вызывает дезадаптацию и другие негативные последствия отбывания наказания: духовный и информационный «голод», психические нарушения в эмоциональной сфере, разрушение положительных отношений с семьей, постоянное нахождение в неблагоприятной среде, характеризующейся антиобщественными признаками. Ограничение свободы по своему карательному содержанию, на наш взгляд, ближе к лишению свободы, нежели к наказаниям, не связанным с лишением свободы. Поэтому мы считаем, что законодатель напрасно исключил ограничение свободы из перечня наказаний, от отбывания которых возможно условно-досрочное освобождение.

Практика применения условно-досрочного освобождения показала, что оно применялось в подавляющем большинстве случаев именно к наказанию в виде лишения свободы. Данный вид наказания связан для осужденного с большим количеством правоограничений, от которых его целесообразнее освободить при достижении определенной степени исправления.

В литературе неоднократно поднимался вопрос о стабильности приговора при условно-досрочном освобождении осужденного, задают его и многие практические работники. В. Андреев, П. Доргеев, Э. Т. Борисов¹¹⁵ утверждали, что условно-досрочное освобождение подрывает авторитет приговора, колеблет его стабильность. Однако стабильность приговора нельзя понимать так, что осужденный во всех случаях должен отбыть полностью срок наказания, назначенного судом. В научных работах анализировался вопрос о том, можно ли рассматривать условно-досрочное освобождение в качестве корректировки приговора или наказания. Представляется правильной точка зрения И. Д. Перлова, Ю. М. Ткачевского, С. Г. Келиной,¹¹⁶ которые не видят в условно-досрочном освобождении изменения приговора. Решение по вопросу об условно-досрочном освобождении не ставит под сомнение правильность приговора в части обвинения и наказания, хотя вносит существенные изменения в сроки его фактического исполнения. Возможность такой корректировки заранее предусматривается законодателем, известна она и суду, выносящему приговор. Как писал И. Д. Перлов, «общество и правосудие заинтересованы в том, чтобы наказание было эффективным. И если эффект достигнут путем сокращения назначенного судом срока наказания, то это не только не подрывает устойчивость приговора, но свидетельствует об успешном его исполнении».¹¹⁷ Поэтому о колебании стабильности приговора речь идти не может, в то время как корректировка наказания в ряде случаев бывает необходима.

Несмотря на большую изученность данного института права, в науке уголовного права отсутствует единство взглядов на правовую природу условно-досрочного освобождения.

М. А. Ефимов определял условно-досрочное освобождение как заключительную стадию отбывания наказания.¹¹⁸ Такое утверждение приводит к выводу, что осужденный продолжает отбывать оставшуюся часть наказания на свободе, хотя в действительности никакое наказание в этот период реально не отбывается. Это определение сводит на нет правовое значение неотбытой части назначенного судом срока наказания (по сути – испытательного срока). Условно-досрочное освобождение представляет собой переход из состояния отбывания наказания в состояние, когда осужденный наказания не отбывает, а находится на свободе под контролем специально уполномоченного государственного органа. Применение к лицу мер общественного и социального воздействия никаких карательных элементов не содержит и наказанием не является. Это способ государственно-правового контроля за поведением освобожденного.

Ю. М. Ткачевский рассматривал условно-досрочное освобождение как досрочное прекращение отбывания наказания при условии соблюдения освобожденным в течение испытательного срока установленных законом требований.¹¹⁹ Ф. Р. Сундуров характеризовал условно-досрочное освобождение как досрочное освобождение осужденного от дальнейшего отбывания наказания под условием несовершения им в течение неотбытой части срока наказания нового преступления и недопущения нарушений общественного порядка.¹²⁰

Такие ученые, как А. М. Носенко,¹²¹ С. Я. Улицкий,¹²² А. Ф. Сизый,¹²³ Р. А. Сабитов¹²⁴ рассматривали условно-досрочное освобождение как субъективное право осужденного, то есть обеспеченную законом меру возможного поведения лица, направленную на достижение его целей и удовлетворение интересов. Поддерживая последнюю позицию, А. С. Михлин,¹²⁵ Ю. М. Ткачевский¹²⁶ выдвинули такой аргумент: любому праву должны соответствовать средства его обеспечения и защиты, т. е. юридические обязанности других субъектов правоотношения.

В настоящий момент условно-досрочное освобождение действительно возведено в ранг субъективного права осужденных, поскольку ст. 79 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) в ред. федерального закона от 08.12.2003 г. определяет, что «лицо, отбывающее содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению». Мы неоднократно говорили о необходимости изменения статуса условно-досрочного освобождения с законного интереса на субъективное право.¹²⁷

С. Г. Барсукова характеризует условно-досрочное освобождение как поощрительную меру уголовно-правового характера.¹²⁸ П. М. Малин рассматривает условно-досрочное освобождение как высшую ступень прогрессивной системы отбывания наказания.¹²⁹ Действующее уголовно-исполнитель-ное законодательство также рассматривает условно-досрочное освобождение как меру поощрения и включает данный институт в прогрессивную систему отбывания наказаний.

Некоторые исследователи не видят в представлении к условно-досрочному освобождению поощрения. Так, А. М. Носенко указывал, что в теоретическом отношении точка зрения на условно-досрочное освобождение как поощрение, льготу «противоречит сущности поощрения в трудовом праве и позиции исправительно-трудовой педагогики, рассматривающей его как одно из средств перевоспитания. В практическом отношении это привело бы к снижению уровня требований при определении степени исправления осужденного».¹³⁰ Но согласиться с этим довольно трудно, ибо условно-досрочное освобождение связано с достижением целей наказания и правомерным поведением осужденного, с его стремлением доказать правоприменителю, что он исправился и не нуждается в отбывании наказания. Поэтому условно-досрочное освобождение является мерой поощрения одобряемого государством поведения осужденного.

Поощрение в уголовном праве означает устранение либо смягчение реального или потенциального правоограничения при наличии оснований, указанных в соответствующей норме.¹³¹ Поощрение адресуется тому лицу, в социально полезном поведении которого заинтересованы общество и государство. Впервые о «награждении добродетели» как средстве предупреждения преступлений, об умножении «добродетельных поступков» сказал Ч. Беккариа в своих трудах. В России сложилась собственная пенитенциарная философия, разделявшая идеи западных гуманистов. М. Гернет писал, что наступит такое время, когда «общество, помышляющее теперь только о наказаниях, позаботится о наградах и заслугах, и может быть, не поддающиеся влиянию наказания поддадутся влиянию награды, особенно, если она присуждена вовремя, в момент колебания человеческой воли сделать выбор между путем законным и преступным»¹³². При условно-досрочном освобождении уголовно-правовое поощрение выражается в освобождении от наказания, которому должно предшествовать правомерное поведение осужденного и добросовестное отношение к труду.

Поощрения – это такие средства воспитательного воздействия, с помощью которых администрация исправительного учреждения отличает хорошее поведение, честное отношение к труду и обучению от отрицательного. Так, А. Ф. Сизый, пишет: «Администрация… не только признает, одобряет, вознаграждает ту или иную степень исправления и перевоспитания осужденных, но и стимулирует их и других осужденных на дальнейшие усилия, старательность, проявления полезной инициативы».¹³³

Большинство правоведов, как указывает С. А. Капункин, разделяют меры поощрения и взыскания на две группы: 1) формы одномоментного реагирования на конкретные значимые поступки осужденных (ч.ч. 1 и 2 ст. 113, ч.ч. 1 и 2 ст. 115 Уголовно-исполнительного Кодекса Российской Федерации (УИК РФ)); 2) меры, выражающие оценку постоянного поведения осужденного, свидетельствующего об устойчивом выражении его отношения к порядку отбывания наказания и средствам исправительного воздействия (ч.ч. 3, 4, 5 ст. 113, ч. 2 ст. 78 и ст. 87, ч. 4. ст. 115, ч. 4 ст. 78 и ч. 3 ст. 87 УИК РФ).¹³⁴ Условно-досрочное освобождение как мера поощрения относится именно ко второй группе мер, т. к. применяется по результатам поведения осужденного за весь период отбывания наказания.

Изучение истории развития условно-досрочного освобождения и анализ законодательства позволяют сделать вывод о его поощрительной правовой природе, ведь предоставление связывается с правомерным поведением осужденного, его отношением к труду, обучению, проводимым воспитательным мероприятиям. Такое поведение реализуется в интересах государства и осужденного и рассматривается как особая форма должного поведения лиц, отбывающих уголовное наказание, стимулируемого с помощью поощрительных норм.

Правовой стимул – это правовое побуждение к законопослушному поведению, создающее режим благоприятствования для удовлетворения интересов субъекта. Субъективные права, законные интересы, льготы, поощрения, а также обязанности, запреты и наказание на уровне мотивации поведения «кодируются» соответственно в правовые стимулы и ограничения. Именно стимулы и ограничения, в конечном счете, являются значимыми для поведения, связаны с ценностями, на которые ориентируется субъект. При этом действие права не должно сводиться только к возбуждению или подавлению мотивов к разным действиям, но и к укреплению и развитию одних склонностей и черт человеческого характера, в ослаблении и искоренении других¹³⁵. Правовой стимул, в отличие от мотива, являющегося внутренней побудительной силой, выступает как внешняя причина. Действует же он через внутренние механизмы и процессы: интересы, цели, мотивы. Поэтому, как указывает А. В. Малько, процесс правового стимулирования включает в себя не только создание благоприятной внешней ситуации, но и необходимое соответствие ее внутренней структуре личности. Однако правовое стимулирование – не всякое внешнее воздействие, а лишь информационно-целенаправленное, предполагающее сознательное изменение поведения субъекта в юридической сфере, способствующее достижению определенных общественных целей, интересов. При этом правовые стимулы представляют собой лишь позитивные средства (дозволения, льготы, поощрения и т. п.) и не должны включать средства негативные (запреты, наказания, обязанности и т. п.), которые относятся к правовым ограничениям. Законодатель под стимулированием тоже понимает строго позитивные элементы, подразумевая социальную направленность на развитие положительной активности.¹³⁶

Подчас понятие «правовой стимул» употребляется в сугубо воспитательном аспекте, наделяя его позитивным характером.¹³⁷ В качестве стимулов в данном случае выступают все правовые средства, которые благотворно влияют на развитие положительных склонностей личности, на ее качества, убеждения, культуру, способствуя формированию требуемой системы ценностей. Таковыми могут быть практически все юридические инструменты. Некоторые связывают стимулы с поощрениями.¹³⁸ Поощрения действительно выступают самыми мощными стимулирующими факторами, сильнее других вызывают заинтересованность субъектов в определенном поведении, создавая для них режим наибольшего благоприятствования. Однако все богатство побуждающих средств в правовом регулировании нельзя сводить только к поощрению, т. к. тем самым отрицаются стимулирующие возможности у целого ряда позитивных стимулирующих инструментов: льгот, субъективных прав, законных интересов и т. п.¹³⁹

Условно-досрочное освобождение – важный стимул к исправлению осужденных, который оказывает положительное воспитательное воздействие, это серьезное средство укрепления дисциплины и правопорядка в исправительных учреждениях. Сознание возможности быть освобожденным ранее установленного приговором срока наказания, наглядный пример тех, кто уже освободился, желание досрочно вернуться к общественно-полезной деятельности и семье способствуют более успешному осуществлению процесса исправительного воздействия.

Для выяснения природы условно-досрочного освобождения необходимо решить вопрос о том, какие цели преследует наказание и с чем связано условно-досрочное освобождение от него. Старое философское положение, выраженное в формах «справедливое по природе» и «справедливое по закону», ни для какой науки, и даже этики, не имеет такого непосредственного и практического значения, как для науки уголовного права.¹⁴⁰

Наиболее распространенной является позиция, согласно которой наказание рассматривается как мера государственного принуждения, применяемая судом от имени государства к лицам, виновным в совершении преступления, в целях общего и специального предупреждения преступлений.¹⁴¹ М. Д. Шаргородский определял наказание как лишение преступника каких-либо благ, в котором выражается отрицательная оценка преступника и его деятельности государством.¹⁴²

По И. Фихте, государство ввиду целесообразности дает преступнику возможность вернуться в общество, искупить свою вину, дает право на наказание. Поэтому мера наказания вытекает не из принципа наказания, а из идеи о цели.¹⁴³ По И. Гербарту и Э. Гейеру¹⁴⁴, количественно способ наказания определяется идеей права, которая требует обозначения правила поведения, и идеей доброжелательства, которая ходатайствует об улучшении преступника. Заслуженное количество наказания должно быть непременно присуждено сотворившему зло.¹⁴⁵ Эта теория сводится к гегелевскому требованию равноценности между преступлением и наказанием. Здесь важно, какое развитие получила в уголовном праве теория Гегеля.

Г. Гегель требует именно равноценности, а не специфического равенства между преступлением и наказанием.¹⁴⁶ Ф. Лист отмечал, что Гельшнер как последователь Гегеля видит основание наказания в несправедливости, а меру наказания исключительно в «соображениях целесообразности».¹⁴⁷ Он выводит из этого то, что при соразмерении преступления и наказания вопрос сводится к определению индивидуального значения преступления для права и государства, а наказания для преступника. Отсюда следует, что не может быть абсолютного масштаба для правильного измерения наказания, который годился бы для какой угодно эпохи. Уголовное законодательство должно рассматривать наказание лишь как средство к цели и при установлении наказания исходить из соображений целесообразности. Полная подчиненность карательной власти идее о цели – вот идеал карающей справедливости. Справедливо только необходимое наказание. Для того чтобы научно установить правоохраняющее и предупреждающее влияние наказания, необходимо рассматривать преступление как социальное явление, а наказание как социальную функцию. «Результатом проведения идеи о цели и принципа меры наказания должно быть обезвреживание неисправимых и исправление исправимых преступников».¹⁴⁸

Исправление осужденного и признание его ненуждающимся в дальнейшем отбывании наказания – вот то условие, при наличии которого мы и рассматриваем условно-досрочное освобождение. Из этого исходят и теоретики «новой социальной защиты», представляющие преступление как результат действия ряда социальных факторов, устранение которых и позволит эффективно противодействовать преступности и исправлять личность правонарушителя.¹⁴⁹ В современной криминологии принято искать причины индивидуального преступного поведения на стыке индивидуальных особенностей человека и социальных условий его жизни, во взаимодействии социальных и биологических детерминант поведения.

В самом широком смысле цель наказания – предупреждение совершения общественно опасных деяний. По Ч. Беккариа, «цель наказания заключается не в мучении и унижении человеческого существа… Цель наказания – воспрепятствование преступнику совершать новые вредные для сограждан деяния и отклонение других от совершения таких деяний».¹⁵⁰

Современная концепция целей уголовного наказания, закрепленная в Уголовном кодексе РФ, исходит из существования следующих целей наказания:

1) восстановление социальной справедливости;

2) исправление осужденного (моральное и юридическое);

3) предупреждение совершения новых преступлений.

В последнее время в научной литературе наряду с такой целью наказания, как «исправление» все чаще используется понятие «ресоциализация». Эти категории требуют правового разграничения.

Статья 9 УИК РФ устанавливает, что исправление осужденных – это формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения. Постановка такой цели наказания законодателем исходит из научно обоснованного положения о том, что человек не рождается преступником, он становится им из-за неблагоприятно сложившихся условий жизни, и поэтому его можно изменить к лучшему путем исправления.

Идея исправления преступников возникла много веков назад. Еще до нашей эры греческий философ Протагор видел цель карательной деятельности государства в исправлении преступника, в применении наказания не за то, что он совершил преступление, т. к. все равно ничего не вернуть назад, а в интересах будущего, чтобы впредь преступники «не грешили».¹⁵¹

Как указывал И. Я. Фойницкий, теория исправления рассматривает наказание как меру воспитательную, применяемую для того, чтобы сделать из преступника доброго члена общества, хорошего человека. Его сторонники видели в этом единственное оправдание наказания. В содержание исправления они вкладывали религиозно-нравственные переживания, стремясь добиться этого обучением преступника священному писанию¹⁵². Советское законодательство стремилось превратить преступника в полезного члена общества путем приобщения к честному труду, укоренения в нем альтруистических мотивов.

А. Л. Ременсон писал, что «исправительная задача ИТУ может считаться достигнутой, когда осужденный подготовлен к сознательному и добровольному соблюдению элементарных требований социалистического общества, когда в нем воспитана прочная привычка к соблюдению элементарных требований».¹⁵³ Ф. Р. Сундуров характеризовал исправление как особый педагогический процесс, предполагающий разрушение у осужденного негативных, антиобщественных свойств и проявлений и формирование у него социально полезных качеств.¹⁵⁴ Н. И. Титов рассматривал исправление и как процесс воспитательного воздействия на осужденных, и как определенный положительный результат этого воздействия.¹⁵⁵ М. П. Мелентьев говорил, что «под сущностью исправления осужденных следует понимать их ресоциализацию, т. е. процесс, который стимулирует формирование у неосужденного жизненной позиции, отвечающей конституционным нормам, определяющим права, свободы и обязанности граждан».¹⁵⁶ Таким образом, он отождествлял понятия «исправление» и «ресоциализация» осужденных. Есть на этот вопрос и иные точки зрения.

Как видим, единства мнений в трактовке понятия «исправление» нет. Зачастую исправление понимается и как результат, и как процесс достижения цели. Указанную двойственность ввел сам законодатель, определяя исправление как «формирование у осужденных» уважительного отношения к основным ценностям цивилизованного общества, т. е. как процесс. Поэтому М. С. Рыбак предлагает разделить данные понятия и для обозначения процесса исправления осужденных использовать термин «ресоциализация», хотя далее обозначает ресоциализацию осужденных как цель применения уголовного наказания.¹⁵⁷

Некоторые авторы сомневаются в целесообразности постановки перед наказанием такой цели как «исправление». В. Д. Кузьмин-Караваев обосновывал реальную недостижимость «исправления» как цели уголовного наказания.¹⁵⁸ М. С. Рыбак предлагает цель «исправление осужденных» заменить их «ресоциализацией».¹⁵⁹ О необходимости введения в законодательство ресоциализации как цели уголовного наказания говорят и другие исследователи.¹⁶⁰ Р. Г. Галикеев и Ю. В. Чакубаш утверждают: «Сегодня речь идет об отказе от исправления как цели уголовного наказания или, вернее, подмене ее так называемым «юридическим исправлением», под которым понимается несовершение человеком повторного преступления под страхом перед наказанием... Несомненно, что в демократическом государстве должна и будет преобладать ориентация на реализацию цели социальной реабилитации преступников».¹⁶¹ Такая цель закреплена в законодательстве ряда зарубежных государств – Франции, ФРГ, Швеции.

Несомненно, законодательное закрепление ресоциализации осужденных как цели уголовного наказания позволит достигнуть другую его цель – специальное предупреждение преступлений. Наше общество заинтересовано в коренной переделке сознания осужденного, и поэтому законодатель должен не только ограничиваться достижением исправления, но и требовать закрепления у личности таких свойств и привычек, которые исключают возможность совершения преступления. Государство, наказывая преступника, должно предпринять все возможные ресоциализационные меры, чтобы он более не совершал преступлений.