Общая социально-психологическая характеристика профессиональной деятельности юриста. Требования, предъявляемые к его личности

Вид материала

Документы

Содержание Познавательная подструктура профессиональной деятельности юриста 1. Место происшествия — источник информации о психологи­ческих особенностях личности преступника. Показателями инсценировок 2. Особенности психической деятельности следователя при осмотре места происшествия.

Подобный материал:

• Нравственно-психологические аспекты профессиональной деятельности юриста Аннотация, 313.06kb.
• Государственный образовательный стандарт: понятие, структура, цели. Болонский процесс, 15.55kb.
• Специфика социологического анализа социальных явлений, 30.81kb.
• Темы дипломных работ по специальности «Психология» для студентов группы 07/ пп проблема, 101.72kb.
• Введение в курс «Исправительно-трудовая психология» План. Исполнение наказания как, 258.99kb.
• Темы контрольных работ Личность в сфере правоохранительной деятельности. Психические, 427.87kb.
• Вопросы к экзамену по курсу «Юридическая психология», 26.19kb.
• 1 Определение психологической структуры личности, ее особенностей, направленности,, 811.04kb.
• Pr-агентство вайенштефан «Основные требования, предъявляемые к сотруднику pr-службы, 319.26kb.
• Положение о социально-психологической службе общее положения, 37.88kb.

Глава 12

^ ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ ПОДСТРУКТУРА ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЮРИСТА

Психологические особенности процессуальных действий по собиранию и проверке доказательств по делу. Психология осмотра места происшествия. Место происшествия — источник информации о личности преступника. Особенности психической деятельности следователя на месте происшест­вия. Психологические особенности проведения следственного экспери­мента, проверки показаний на месте. Психология проведения обыска. Пси­хологические особенности поведения обыскиваемого и обыскивающего во время обыска. Психология предъявления для опознания. Объективные и субеъктивные факторы, влияющие на формирование перцептивного обра­за опознаваемого объекта


Исследование социально-правовых отношений между различными субъектами права, участие в судопроизводстве при рассмотрении дел об уголовных преступлениях, административных правонарушениях, при разрешении гражданско-правовых споров, установление причин возник­новения всевозможного рода конфликтов в обществе, между людьми является составной частью профессиональной деятельности многих юристов.

В российском законодательстве (в уголовном, гражданском, админи­стративном судопроизводстве) действует целый рад правовых норм, рег­ламентирующих порядок собирания, проверки и оценки доказательств при разрешении различных конфликтов уголовного либо гражданско-правового, административного характера. Так, в уголовно-процессуаль­ном законе детально разработана процедура специально предусмотрен­ных для этих целей следственных (судебных) действий, основное назна­чение которых состоит в том, чтобы следователь, дознаватель, суд, ис­пользуя закономерности познавательных (когнитивных) процессов, имели возможность установить обстоятельства, подлежащие доказыва­нию по делу. К таким действиям познавательного характера следует прежде всего отнести: осмотр места происшествия, местности, жилища, предметов, документов, различных вещественных доказательств, а также трупа<(ст. 176—178, 284, 287 УПК); следственный эксперимент (ст. 181,288 УПК); проверку показаний на месте (ст. 194 УПК); обыск и выемку (ст. 182—184 УПК); предъявление для опознания (ст. 193, 289 УПК), а также допрос, в том числе на очной ставке¹. Ряд аналогичных действий познавательного характера проводится и в гражданском судо­производстве в ходе судебного заседания (см. ст. 181 —184 ГПК).

Достаточно широкие полномочия предоставлены и должностным лицам соответствующих органов внутренних дел (милиции) и других органов осуществлять целый ряд мер, проводить различные действия, обеспечивающие производство по делам об административных правона­рушениях: личный досмотр, досмотр вещей, транспортных средств, ос­мотр помещений и т.д. (ст. 27.7—27.9 КоАП).

Естественно, что юристам, а также различным должностным лицам, вовлеченным в процесс познания по делам различной подсудности, необ­ходимы знания не только процессуального порядка проведения этих дей­ствий, но и психологических особенностей поведения лиц, участвующих в них, оценивающих доказательственную информацию, которую получа­ют с помощью этих действий. Поэтому остановимся на рассмотрении некоторых психологических особенностей проведения этих следствен­ных (судебных) действий, имеющих наиболее ярко выраженный позна­вательный характер¹.

§ 1. Психология осмотра места происшествия

Осмотр места происшествия, следственный (судебный) осмотр вещественных доказательств, обнаруженных на месте происшествия, является одним из распространенных и в то же время наиболее ответственным следственным действием'.

Под каким углом зрения мы ни рассматривали бы проблему повыше­ния качества осмотра места происшествия, перед нами неизбежно воз­никают по крайней мере два основных, связанных между собой вопроса на которые необходимо ответить.

Во-первых, почему преступники, какими бы, казалось, изощренными и предусмотрительными ни были, тем не менее нередко оставляют на месте происшествия следы, которые помогают изобличить их? И во-вто­рых, почему, несмотря на это, следователи порой не могут обнаружить эти следы, не видят на месте происшествия тех признаков, которые со всей очевидностью указывают на определенные индивидуальные особен­ности тех, кто совершил преступление?

Можно ли это объяснять только недобросовестным отношением следователя к своим обязанностям, низким уровнем его профессионализма или здесь имеются какие-то еще и другие причины чисто психологичес­кого характера, которые влияют на его поведение во время осмотра? В ответах на все эти вопросы кроется проблема предупреждения ошибок в деятельности следователя (дознавателя) на месте происшествия, по­вышения эффективности и качества следствия в целом. Попытаемся ответить на поставленные вопросы, подойдя к ним с психологической точки зрения, рассматривая место совершения преступления прежде всего как источник информации об индивидуально-психологических осо­бенностях личности преступника, которые отражаются на объектах места происшествия, материализуются в виде различных следов, кото­рые далеко не всегда, к сожалению, замечает следователь (дознаватель).

^ 1. Место происшествия — источник информации о психологи­ческих особенностях личности преступника. Прежде всего место происшествия есть не что иное, как пространство, на котором развора­чивается предметная деятельность лица, совершившего преступление, а также потерпевшего, свидетелей, в последующем — следователя, поня­тых, специалистов.

Различная направленность действий этих лиц по-разному отражает­ся на материальных объектах, которые, в свою очередь, воздействуют на их психику, оставляя у них в сознании следы психического отражения в виде различных образов, вызывая определенные эмоции, чувства, внося в их поведение непредвиденные «помехи», к воздействию которых они не всегда бывают готовы. Таким образом, имеет место взаимное влияние друг на друга субъектов уголовно-процессуальной деятельности и мате­риальной обстановки места происшествия. Вот почему изучение обста­новки места происшествия «позволяет с большей или меньшей степенью вероятности судить о психических особенностях преступника»¹.

В действиях преступника на месте происшествия проявляются: осо­бенности его психических процессов (восприятия, памяти, мышления), психическое состояние, которое у него было при совершении преступле­ния, различные психические свойства его личности: темперамент, харак­тер, его способности, навыки, умения, установки, особенности моти­вации.

Особенно наглядно в обстановке места происшествия отражаются потребности преступника, направленность его личности на их удовле­творение, мотивы, побудившие его совершить преступление. Например, следы хищения со склада, из аптеки медикаментов, содержащих некото­рые лекарственные препараты, дают основание делать предположение о причастности к хищению лиц, употребляющих наркотические вещества либо занимающихся их сбытом. Характерные признаки содержит, напри­мер, место происшествия, связанное с изнасилованием и убийством по­терпевшей. Об определенных сексуальных извращениях преступника могут свидетельствовать повреждения на трупе и т.д.

Довольно наглядно проявляются в способах совершения и сокрыта преступления навыки, способности, психомоторика, интеллект преступ­ника, т.е. тот индивидуальный стиль деятельности, основанный на типо­логических свойствах нервной системы, который позволяет судить о привычках, занятиях, профессиональной принадлежности разыскивае­мого субъекта. Несмотря на разное предметное содержание, привычный способ совершения усвоенных действий (по И.П. Павлову — динамичен кий стереотип), или, как еще говорят, «модус реагирования», они у чело­века не изменяются.

Нередко по оставленным на месте происшествия следам с помощью метода составления психологического портрета преступника удается со­ставить представление об особенностях его характера, поведения, эмо­циональном состоянии в момент совершения преступления и даже о его некоторых внешних, физических данных¹.

Так, при расследовании известного уголовного дела А. Чикатило по характеру повреждений, оставленных им на трупах, было составлено описание убийцы, которое впоследствии во многом подтвердилось. Разыскивая преступника, следователи еще до того, как! был задержан А. Чикатило, пришли к выводу, что убийцей мог быть мужчина в возраст!I от 25 до 55 лет, высокого роста, мускулистый, имеющий группу крови АВ, размер обуви 44 или больше. Преступник, вероятнее всего, ходит с «дипломатом» или с какой-либо сумкой, в которой носит остро заточенные ножи. Вероятно, судим за преступления, совершенные на сексуальной почве. Страдает нарушениями психики в форме полови извращений (онанизм, педофилия, некрофилия, гомосексуализм, садизм), возможно, импотенцией. Знаком с анатомией человека. Его род работы предполагает свободу передвижения. На основании этого были выдвинуты версии о лицах, возможно, причастных совершенным убийствам.

Нельзя также не учитывать и такой важной особенности в поведении преступников, когда они, готовясь к совершению преступления, обдумывая, казалось бы, в деталях свой замысел, тем не менее нередко недооценивают дезорганизующее влияние на их сознание, целенаправленную преступную деятельность своего психического состояния, что, в свою очередь, не может не отражаться на обстановке места происшествия.

Поскольку преступления совершаются в условиях воздействия на психику различных помех субъективного и объективного характера, таких, например, как страх оказаться застигнутым на месте совершения преступления, дефицит времени, усилия, необходимые для преодоления неожиданно возникшего сопротивления потерпевшего, и т.п., — все это вызывает непрогнозируемое по своей интенсивности состояние избыточ­ной нервно-психической, эмоциональной напряженности. Вследствие этого нарушается гибкость мыслительных процессов, частично сужается поле восприятия, ослабляется внимание к своим действиям и сопутствующим им изменениям в материальной обстановке.

По этой же причине резко возрастает вероятность совершения так называемых ошибочных действий, которые не входили в заранее проду­манный преступником сценарий своего поведения. Еще 3. Фрейд в своих лекциях по психоанализу, рассматривая природу бессознательного, го­ворил о так называемых ошибочных действиях (всевозможных ого­ворках, описках, иных не контролируемых сознанием отклонениях в поведении), которые должен, как полагал он, заметить опытный крими­налист, расследующий преступление¹.

Существенные различия в условиях, когда намечалась последова­тельность совершения преступных действий, и в реальных условиях их выполнения нередко снижают остроту мыслительных процессов пре­ступника, сужают его возможности использования приобретенных зна­ний и опыта. И это важно помнить следователю, который не должен терять уверенности найти следы на месте происшествия, а также в по­следующем следы с места происшествия на разыскиваемом преступнике. Данное обстоятельство должно стать доминантой, прочной основой убежденности в успехе своего дела, целевой установкой следователя, направленной на раскрытие преступления.

Связь преступника с местом происшествия имеет далеко не однознач­ный характер. Не только преступник видоизменяет обстановку на месте происшествия, но и сами обстоятельства преступления (в том числе и место преступления) в последующем длительное время влияют на его психику, оказывая сильное воздействие на сознание и поведение, нару­шая адекватные формы реагирования на различные, порой даже ней­тральные раздражители, вызывая в сознании стойкие очаги возбужде­ния, своеобразные аффективно окрашенные комплексы, которые нарушают привычное течение психических процессов, поведение человека.

Периодически возникающие воспоминания, связанные с совершен­ным преступлением, с тем, что ему сопутствовало, нередко вызывают так называемые вторичные (следовые) аффекты. Данное явление было ис­следовано еще в конце 20-х гг. А.Р. Лурия, который выявлял в психике лиц, совершивших убийство, чрезвычайно сильные аффективно окра­шенные следы не только от самого преступления, но и от обстановки, в которой оно происходило. Эти следы нарушают ассоциативные связи, физиологические процессы, координацию действий, двигательные реак­ции, что не может не отражаться на материальных объектах места про­исшествия, на поведении самого преступника.

Как установил А.Р. Лурия, попытки преступника полностью скрыл аффективно окрашенные переживания обычно не удаются. Напротив, эти попытки обостряют аффективно окрашенные симптомы, делают их еще более заметными для окружающих. «Многое, — писал он, — убеж­дает нас в том, что психические следы после каждого преступления остаются в весьма заметной форме. Поэтому, задаваясь целью вскрыть причастность к преступлению, мы должны не только пытаться найти¹ внешние следы и вещественные доказательства (отпечатки пальцев, пятна крови, вещи преступника на месте преступления), но и обратить серьезное внимание на те следы от преступления, которые сохранились в самом преступнике, в его психике. Эти следы столь же ощутимый объективны, как и любые следы внешней среды»¹.

Данную мысль можно проиллюстрировать показаниями одного обвиняемого, первый раз совершившим убийство с покушением на изнасило­вание. Как он пояснил, «совершенное убийство очень сильно угнетало, давило страшным грузом. Мне хотелось уйти куда-нибудь, забыться, валилось из рук, не хотелось работать. Я был в каком-то смятении, перец глазами стояла женщина, которую я убил. Мне было страшно...».

Подобные примеры сильного эмоционального расстройства психи­ческих, прежде всего мыслительных, процессов, разрушающего воздей­ствия эмоционально окрашенных образов, связанных с обстановке! места совершения преступления, далеко не единичны и. встречаются у людей даже с сильным типом нервной системы. В подобных случая! возникают не управляемые сознанием эмоциональные срывы, внешне выглядящие совершенно неадекватными тем словесным раздражителям, которые воздействуют на совершившего преступление как в повседневном общении с ним окружающих, так и в его общении со следователей И здесь по аналогии со следами материального происхождения можно также говорить о различных негативных обстоятельствах, но психо-логического характера, которые хотя и не являются доказательствам! по делу, но при определенных условиях могут рассматриваться улики поведения и побудить следователя обратить больше внимания на изучение жизни человека, проявляющего неадекватные формы эмо­ционального реагирования на происходящие вокруг него события, на вопросы следователя во время допроса.

Совершая преступление, преступники нередко на месте происшест­вия прибегают к различного рода инсценировкам, чтобы направить следователя по ложному пути. Например, инсценируется совершение одного преступления для сокрытия другого или непреступное событие (несчастный случай) — для сокрытия преступления.

Как правило, инсценировка сопровождается умышленным искажени­ем действительной картины события, уничтожением определенных ве­щественных доказательств. Поскольку инсценировка на месте происше­ствия является одной из форм проявления ложного поведения лица, независимо от его желания создаются внутренние противоречия, кото­рые при внимательном к ним отношении должны привлечь внимание следователя.

^ Показателями инсценировок на месте происшествия являются: признаки сокрытия, уничтожения отдельных следов преступления; де­монстративный характер признаков менее опасного преступления; при­знаки совершения несовместимых преступных действий; негативные об­стоятельства, противоречащие наблюдаемой картине на месте происше­ствия.

^ 2. Особенности психической деятельности следователя при осмотре места происшествия. Осмотр места происшествия представ­ляет собой особую разновидность познавательной деятельности следова­теля, которая протекает в сложных условиях воздействия на его психи­ку, сознание различных неблагоприятных факторов, и прежде всего таких, как: внезапность вовлечения его в эту деятельность, дефицит информации, неопределенность следственной ситуации, непривычность обстановки, воздействие отрицательных раздражителей, отвлекающих его внимание, наконец, осознание зависимости своей последующей дея­тельности, направленной на раскрытие преступления, от результатов осмотра.

Наиболее активную роль в познавательной деятельности следователя на месте происшествия играют закономерности восприятия, мышления, направляющего перцептивные процессы, с помощью которого анализи­руется поступающая информация, а также особенности воображения, помогающие мысленно реконструировать обстановку, создавать возмож­ные модели происшедшего события, выдвигать версии. Эти закономер­ности были подробно рассмотрены в гл. 4 нашего учебника.

Основным методом изучения обстановки места происшествия явля­ется наблюдение, в котором ведущую роль играют восприятие и мышление. В процессе восприятия участвуют, как правило, почти все виды анализаторов. При этом наиболее активную роль играют зрительные, осязательные рецепторы, через которые воспринимается наибольшая часть информации. На повышение порога чувствительности анализато-1 ров положительное влияние оказывают использование следователем] НТС криминалистики, его умение нейтрализовать воздействие на психи­ку отрицательных факторов с помощью приемов аутогенной тренировки.

Существенно повышает эффективность восприятия вербализация увиденного. Считается, что нет лучшего способа увидеть, рассмотреть объект, чем воспроизвести его образ. Именно этим можно объяснить положительную роль, которую играет совместное обсуждение участниками осмотра обстановки на месте происшествия, подробное протоколирование, детальное вычерчивание планов и схем. Как показывает следственная практика, посредственное качество протокола осмотра места происшествия, как правило, свидетельствует о поверхностной познавательной деятельности следователя во время осмотра и во многих случаях служит! причиной низкого качества следствия, ошибочных выводов, к который приходят органы предварительного следствия, а порой — и суды.

В качестве примера, иллюстрирующего эту важную мысль, ниже приводятся результаты осмотра по одному уголовному делу, которые наглядно можно сравнить по составленным различными следователями плана и одного и того же места происшествия, приложенным к протоколам осмотра.




Рис. 12.1. План места происшествия, составленный при первоначальном осмотре



В первом случае (рис. 12.1) работники прокуратуры, осмотревшие место происшествия, особо не утруждали себя оформлением результа­тов поверхностного осмотра дома, где были обнаружены трупы пожилых супругов с огнестрельными ружейными повреждениями головы, по­скольку ошибочно исходили из того, что произошло «парное самоубий­ство» и дело в любом случае «за смертью виновного подлежит прекра­щению».

Рис. 12.2. План места происшествия, составленный при повторном осмотре


Во втором же случае (рис. 12.2 и 12.3) после отмены постановления о прекращении данного уголовного дела и возобновления по нему след­ствия спустя почти восемь месяцев был проведен повторный осмотр¹. Первое, что сразу же бросается в глаза при сопоставлении приложенных к протоколам осмотра планов одного и того же места происшествия, — гораздо большая детализация обстановки и, что особенно важно — раз­ная планировка комнаты, в которой были обнаружены трупы. При этом сразу же обращает на себя внимание различное положение (навеска) двери в комнату — весьма немаловажная деталь в этом деле, поскольку мелкоточечные пятна (брызги), похожие на кровь, при повторном осмот­ре были выявлены именно на наружной стороне этой двери, чего вообще не заметили при первом осмотре места происшествия. Данное обстоятельство свидетельствовало о том, что эта дверь во время первого осмотра вообще не осматривалась.

Существенные расхождения в результатах повторного осмотра и в показаниях сына убитых супругов о том, что дверь во время выстрелов! была закрыта (и следовательно, в этом случае кровь никак не могла бы попасть на наружную сторону двери), могли сразу привести к тому, что подозреваемый в убийстве был бы установлен тут же на месте совершенного им преступления в самом начале расследования, чего, к сожалении! не случилось, и дело в последующем было прекращено «за смертью виновного».

Лишь благодаря случайному стечению обстоятельств постановление о прекращении дела было отменено, преступник (сын убитых им родителей) был изобличен и понес заслуженное наказание, чему в немалой! степени способствовали результаты повторного осмотра места происшествия.



Рис. 12.3. План места происшествия (так называемая развертка комнаты), составленный при повторном осмотре.


В ходе осмотра места происшествия рекомендуется мысленно расчленять объект наблюдения, последовательно изучая различные детали обстановки. При этом не следует доверять однократному наблюдению. Один и тот же предмет лучше всего осматривать под разными углами зрения, подвергая сомнениям свои предварительные выводы относительно тех или иных его свойств, постоянно ставя перед собой вопросы «почему», «что это означает» и т.д., критически относясь к своим пред­варительным выводам.

Осматриваемые предметы следует сравнивать с аналогичными объек­тами, сопоставляя результаты наблюдения с исходной информацией о них, а также с научными данными¹.

Существенную роль в организации восприятия, мыслительных про­цессов, в целом всей познавательной деятельности следователя на месте происшествия играет психическая установка. Она направляет позна­вательную деятельность, либо помогая кратчайшим путем прийти к ис­тине, либо заводя его в тупик. В первом случае установка стабилизирует поисковую деятельность следователя, оказывая ему помощь в преодоле­нии всевозможных побочных отрицательных воздействий. Во втором случае, напротив, она выполняет функцию своеобразного «барьера внут­ри нас», препятствующего творческому решению познавательных задач на месте происшествия иным, нетрадиционным способом, сковывая порой мышление следователя.

Под ее воздействием у него вырабатывается готовность реагировать на ситуацию строго определенным образом. В силу этого мышление при осмотре места происшествия может приобретать избирательный харак­тер, значительно суживающий перцептивные возможности следователя. Именно поэтому установка в ряде случаев является своеобразным пси­хологическим тормозом, источником заблуждений следователя, когда он не только не ищет следы преступления на месте происшествия, но и не замечает их, несмотря на то, что они оказываются в поле зрения.

Поскольку установка «своя», сформированным под ее воздействием выводам придается личностный смысл. Особенно четко это проявляется при отстаивании собственных взглядов и убеждений, несмотря на их даже ошибочный характер. В подобных случаях имеет место так назы­ваемая функциональная фиксированность на тех объектах, которые на­ходятся в общем контексте существующей установки. В силу этого в еще большей степени проявляется ригидность мышления с его односторонне избирательным характером, значительно суживающим перцептивные возможности следователя. В подобных случаях «мы не только верим тому, что видим, но до некоторой степени и видим то, во что верим»². . Данному явлению в значительной мере способствует такое негатив­ное побудительное психическое состояние, которое получило название когнитивного диссонанса (от лат. cognitio — знание, познание), о ко­тором мы уже писали. Состояние когнитивного диссонанса возникает у субъектов познания, в том числе, разумеется, и у следователя, особенно когда в ситуации неопределенности возможны различные варианты (вер­сии), объясняющие происшедшее событие (как это, например, бывает при осмотре места происшествия в случае обнаружения трупа: убийство, самоубийство, несчастный случай и т.д.), а также допускающие возмож­ную причастность к преступлению нескольких заподозренных лиц.

Субъективно состояние когнитивного диссонанса зачастую переживается как своего рода недостаточно осознаваемый конфликт, внутрен­ний дискомфорт, от которого человек стремится избавиться путем ней­трализации этого состояния через изменение поведения, пересмотр одного из пришедших в противоречие представлений или через поиск новой информации, смену убеждений¹.

Но как только какая-то альтернатива принята, субъект начинает отдавать предпочтение именно той информации, которая повышает ее цен­ность. Причем нередко это происходит на подсознательном уровне. Сле­дователь оказывается как бы в плену собственных убеждений и вследст­вие этого старается действовать так, чтобы избежать событий, информа­ции, возвращающих его в прежнее состояние когнитивного диссонанса. Это — объективная реальность, часто влияющая на поведение людей, принимающих важные для себя решения. И неважно, происходит ли это в политике или в какой-либо другой области человеческой практики, частности при расследовании преступлений. От этой закономерности никуда не денешься. О ней надо просто знать, чтобы учитывать ее роль.;

Поэтому, чтобы вовремя отказаться от своего сомнительного решения, иногда надо самому себе сказать: я могу ошибаться. А для этого, безусловно, нужны и ясное, четкое мышление, и развитые интеллект, воля, и наконец мужество, чтобы, оказавшись в тупиковом положения, признать ошибочность собственных принятых решений и действий. Од­нако, к сожалению, люди в подобных ситуациях нередко выбирают ту информацию, которая повышает ценность выбранной линии поведения, а противоположная информация ими игнорируется². В этом видится одна из тех причин психологического характера, которая побуждает следователя не только идти по ошибочному пути в расследовании преступления, но и добывать доказательства, подтверждающие правильность собственных ошибочных выводов, которые нередко формируются на стадии осмотра места происшествия.

В этой связи уместно еще раз вернуться к такому явлению, как каузальная атрибуция. Как уже отмечалось, каузальная атрибуция в см временном ее понимании сводится к приписыванию субъектом познания тем или иным явлениям (объектам, людям) различного рода психологи­ческих характеристик, в том числе и причин, объясняющих их поведе­ние. Каузальная атрибуция рассматривается в целом как «основной ме­ханизм социального восприятия, позволяющий включать воспринимае­мые объекты в смысловую систему»¹. Разумеется, к таким объектам южно отнести и место совершения преступления, причинная интерпре­тация которого начинает существенно влиять на поведение тех, кто его осматривает и по результатам осмотра делает свои выводы о случившем­ся, о лицах, причастных к исследуемому событию.

Как пишет X. Хекхаузен, «каузальная атрибуция, вне сомнения, представляет собой базовую способность человека понимать и прогнози­ровать причинно-следственные отношения»². Это одна сторона или функ­ция каузальной атрибуции в процессе познания. Другая ее сторона за­ключается в том, что она входит в процесс мотивации той деятельности, которой активно занят человек, в данном случае следователь, поставив­ший перед собой цель найти того, кто совершил преступление, с исполь­зованием результатов осмотра места происшествия.

С этого момента каузальная атрибуция начинает активно вторгаться в его поисковую деятельность и — что самое главное — направлять и подчинять ее себе. А поскольку область возможных вариантов, объясня­вших причины происшедшего события, как и причастность к нему тех

иных лиц, бывает (особенно в условиях неочевидности) достаточно широка, каузальная атрибуция начинает как бы оправдывать собственные выводы следователя, помогая ему избавиться от состояния когнитив­ного диссонанса и тем самым лишая его возможности усомниться в них, прислушаться к чужому мнению, принять иную точку зрения. Вот почему следователь иной раз не видит тех следов, которые имеются на месте происшествия, либо дает им такое объяснение, которое заводит его в тупик, в процессе длительного бесплодного поиска различных фактов, основное назначение которых подтвердить (убедить других), что его выводы вовсе не ошибочны.

В таком случае возникает вопрос: как поступать в этих обстоятельств, особенно когда становится очевидно, что следователю не удается нравиться с негативным воздействием на его сознание описанных выше психических явлений, когда он оказывается не в состоянии пересмотреть свои взгляды на расследуемое преступление, в основе которых лежит его искаженная оценка обстановки места происшествия, тех следов, которые там были найдены? Представляется, что в такой тупиковой ситуации наиболее разумным может стать решение надзирающего прокурора о передаче уголовного дела другому следователю.

Также необходимо сделать несколько замечаний и о роли эмоционального фактора при осмотре места происшествия. Известно, что место происшествия является средоточием достаточно большого количе­ства различных раздражителей, нередко вызывающих отрицательны! эмоциональные состояния, которые влияют на результативность осмотра. Эти объекты, воздействуя на психику следователя через зрительные, обонятельные рецепторы, вызывают эмоции, обусловленные биохими­ческими факторами. Например, объекты с неприятным запахом вызыва­ют обонятельные ощущения, окрашенные негативными эмоциям что, в свою очередь, может снижать оптическую чувствительность зри тельного анализатора.

Человек, испытывающий эмоции отвращения, подсознательно стремится отстраниться от объекта, вызывающего такие эмоции, либо сократить время контакта с ним. У следователя, других лиц, занятых в осмотре места происшествия, трупов, различных объектов — носителей следов биологического характера, сильные эмоции отвращения могут привести к деструктивному поведению и вследствие этого существенно снизящего результативность осмотра.

Весьма наглядно иллюстрируют эту мысль объяснения следователи, не справившегося с расследованием убийства, когда ему пришлось осматривать место происшествия с двумя трупами, результаты осмотра которого приводились выше (см. рис. 12.1). «Казалось бы, — пояснял он потом, — я привык бывать на местах происшествия, не раз видел трупы, но тогда в доме не мог долго находиться: обширные огнестрельные повреждения из ружья на головах потерпевших, частицы мозга, тошнотворный запах крови — все это действовало на меня и приходилось выходить, чтобы отдышаться, успокоиться».

Такое эмоциональное состояние также отрицательно повлияло на качество осмотра, который проводился, по свидетельству его участи ков, всего лишь в течение 20 минут! Поэтому некоторые детали обстановки дома, где произошло убийство, были отражены в протоколе грубыми искажениями, а на многие вообще не было обращено внимание. Все событие подгонялось под удобную заранее искусственно созданную схему «парного самоубийства».

Следственная ситуация, связанная с осмотром места происшествие является ситуацией повышенной ответственности. Поэтому психическое состояние следователя во многом зависит также и от результатов самой поисковой деятельности. Низкая результативность, переоценка следователем возникающих в связи с этим трудностей раскрытия пре­ступления нередко вызывают повышенное беспокойство за судьбу дела и связанного с этим личного профессионального престижа.

Большое влияние на возникновение у следователя тех или иных ин­теллектуальных, волевых психических состояний (заинтересованности, деловой, познавательной активности и т.п.), на эффективность его пер­цептивной, мыслительной деятельности на месте происшествия могут оказывать межличностные отношения в системе следователь — проку­рор. Выражение прокурором, руководителем следственного аппарата убежденности в том, что следователь справится с полученным заданием, проявит знания, раскроет свои творческие способности, демонстрация готовности прийти к нему на помощь будут способствовать повышению у следователя уверенности в своих силах, еще большей сосредоточеннос­ти, готовности успешно выполнить поручение. Особенно чувствительны к этому начинающие следователи.

Получив сообщение о происшествии, не следует поддаваться излиш­ней торопливости, создавать без особой необходимости обстановку де­фицита времени, нагнетающей состояние психической напряженности.

Находясь в пути к месту происшествия, следователю целесообразно отключиться от всяких посторонних раздражителей, всевозможных мыс­лей о каких-либо служебных или семейных неприятностях. Следует еще больше активизировать состояние деловой активности, желание присту­пить к осмотру, найти следы преступления.

В сложных случаях при наличии достаточного числа оперативных работников на место происшествия обычно выезжает группа из двух-трех и более прокурорско-следственных работников, один из которых, как правило, из числа наиболее опытных либо старший по своему долж­ностному положению, является руководителем.

В этих случаях, как только формируется группа, неизбежно начина­ют действовать социально-психологические механизмы ее функциониро­вания. В процессе общения членов группы на месте происшествия и после его осмотра формируется групповое мнение, которое иногда бывает довольно трудно оспаривать членам данной группы, особенно из числа тех, у кого меньший опыт работы, более низкий групповой статус. В подобных случаях начинают проявлять себя известные в социальной психологии феномен группового давления, эффект внушающего воздей­ствия группы, что может приводить к конформному поведению отдель­ных членов группы, снижающему эффективность совместной поисковой деятельности, препятствующему раскрытию творческих возможностей каждого участника осмотра.

Имея в виду данную закономерность межличностного общения людей в группе, участникам осмотра с более высоким статусом не следу­ет делать поспешные выводы о механизме происшедшего события, те« более в категорической форме, навязывать их своим более молода коллегам.

В целях поддержания высокого уровня делового сотрудничает! между членами группы успехи каждого из них следует рассматривай как достижение всей группы, предотвращая возможные конфликты! ненужное соперничество.

Перспективным направлением в работе следователя, особенно по сложным уголовным делам, видится участие в осмотре места происшествия в качестве специалиста судебного психолога, который сможет оказать необходимую помощь участникам осмотра в дешифровке по материальным следам смысловых показателей психологического содержат» преступного поведения правонарушителя, в составлении психологического портрета преступника.