Geum.ru

I. Комната в Царском ~ Совершеннолетие Володи Дешевова Лида Леонтьева, Поездка на Валаам Нешилот Юкс и Юкси 7 дневник

Вид материалаДокументы

Содержание


Н.н.пунин- м.а.голубевой.
Н.н. лунин - и.н.пуниной
Н.н.пунин - а.г.каминской
На восход венеры
Н.н.пунин - а.г.каминской
Подобный материал:
1   ...   97   98   99   100   101   102   103   104   ...   107
^

Н.Н.ПУНИН- М.А.ГОЛУБЕВОЙ.


июня 1952 года. Абезь

Тиканька родная, голубка моя, не тоскуй так; ты же тем самым теряешь меня: я знаю это по себе; томление тоски за­темняет твой «светлый лик»; стоит мне только пожелать увидеть тебя непременно сейчас, как ты уходишь далеко и сокращаешься до точки. Только живя над временем и пространством, я чувст­вую тебя рядом... Эти дни нахожусь в некоторой тревоге: не имею от тебя писем более 2-х месяцев, последняя открытка «Опять не письмо...» была от 10-IV. А тут еще пришла банде­роль с Шекспиром (спасибо!). Чудесно ты написала о концерте Юдиной; но мне хочется сказать о Бетховене -*■ беспокойный он человек (динамичный), а между тем мир лежит почти в покое, только сокращается или расширяется (дышит); это хорошо по­нимал Бах; кроме того, страдания — это все-таки несовершен­ство; мир не страдает, даже когда находится в трагическом состоянии - и это тоже знал Бах. Поцелуй Никин лобик. Зем­ной поклон ангелам, среди которых ты живешь; беспримерное благородство. Ужасно жду письма. Целуй Ирочку, Аню, Маш­ку. Будущее расступается и все светлеет. О, Тика. Целую твое сердце; мир светел тобою. Синь.

^

Н.Н. ЛУНИН - И.Н.ПУНИНОЙ*


<Лето 1952 года. Абезь>

Ирочка, доченька, здравствуй. Наконец я дождался случая написать тебе записочку. Ее перешлет тебе Петренко Иван Андреевич — благородный человек. Он кончил срок и теперь едет на вольную высылку. Он много помог мне, поэтому, если он об­ратится к вам за помощью, помогите, сколько будете в состоя­нии. От него вы получите ряд писем и узнаете подробно обо мне. Я осужден не трибуналом, так как для суда матерьяла не было, а особым совещанием; дело мое — 35-й год и космополитизм. Они долго затруднялись, как быть с освобождением 35-го года, пренебрегли; мне подпортил, не желая этого, Гумилев; меня при­шили к его делу, хотя, видимо, он не содействовал этому*. Сам он взят по старому делу. Акума висела на волоске. Вероятно, ее спасли стихи в «Огоньке».

Я здоров и довольно бодро себя чувствую; временами только охватывает мрак, как это видно из письма Тике в ДВС*, не огор­чайтесь только. Спасибо тебе за заботы и любовь. Твои письма я перечитываю часто, прекрасно написаны. Всякое воспомина­ние об Анюте сжимает мне горло. Ее история с экзаменами вос­хитительна. Это ее стиль. Ни в каком белье я не нуждаюсь, мы можем ходить только в казенном. Единственное, что мне надо галоши на валенки и одна портянка. Нуждаюсь я очень в по­сылках и небольшом количестве денег для ларька.

Еще одно, перешли эту записочку по адресу и сообщи ад­рес моего лагеря. Все. Прости, родная, эту беспорядочную за­писку. Торопят. Жду, волнуясь, твоей защиты*; опиши подроб­но. Пиши каждую субботу, жду. Целую тебя, мое крылышко, и целую Анютин глаз. На Тику у меня не хватает слов, она уди­вительная. Всех часто вижу во сне. Всем, всем привет и Миич-ке, что не забывает. Целую тебя и верю, что скоро увидимся.

Папа. Роме особая благодарность.

^ Н.Н.ПУНИН - А.Г.КАМИНСКОЙ.

марта 1953 года, <А6езь>

Светик мой Аничка, крылышко мое, спасибо за пеницил­лин; он помог, я совсем поправился и опять буду работать в ин­дивидуальной столовой. Но теперь у меня новая просьба: при­шли мне кирзовые высокие сапоги, 43-й размер, можно слегка подержанные — в комиссионном или на рынке; пусть мамочка не посылает мне очередных денег (у меня еще есть) и на них купит. Большая просьба. Ну, прости.<...> В самом плачевном состоянии моя зимняя шапка, говорят, в лагере нет хуже; но дело к весне — и это не спешно. Возьмите только на мушку. Ее можно отремонтировать, если бы был мех и подкладка. Все

.прекрасно. Живу я по новой поговорке: старость не радость, но большая сладость лежать на боку, покурив табаку. Так я и не знаю, какая у вас квартира, т.к. твоего письма с планом я не получил. Как-нибудь опиши мне ее без плана. Я очень ску­чаю, когда долго нет вестей от вас, как сейчас, например. Для Тики написал я стишок, который и прилагаю. Пусть напишет, понравился ли ей и всем вам. Целую тебя <*>, знаешь этот знак? или еще не выучила. Ну, бесконечно. Всем, всем привет. Пи­шите. Твой папа.
^

НА ВОСХОД ВЕНЕРЫ


(в этом году она особенно большая)

Что-то случилось сегодня в созвездьях,

Словно собрались петь хорал.

В прошлом стою или все еще здесь я?

Нет для меня ни концов, ни начал.

Трудно и страшно средь этих просторов,

В этих пространствах не разберусь.

Я только встречи обещанной, скорой,

Встречи с одною звездой не дождусь.

Это описание северного неба и вместе жеста недоумения, с которым Тика танцевала когда-то. Привет, привет. Тику и Ма­шу поцелуй, сколько можешь. Тороплюсь, поэтому почерк плох.


^ Н.Н.ПУНИН - А.Г.КАМИНСКОЙ.

мая 1953 года. <Абезъ>

Здравствуй, Аничка, крылышко, колокольчики степные! Нам разрешили писать в счет 2-го полугодия; тоже хороший сим­птом; ждем, как и все. От вас я имею совсем мало писем. От Тики последняя открытка от 7-го февраля. Огорчен, что не по­лучил обещанного ею большого письма-ответа; пусть напишет еще раз. Вельфлина я так и не получил, хотя мама писала, что видела его заклеенным в бандероль еще год назад. Ну и не надо, теперь другое время!* Нечего читать и газет никто не пришлет, а иногда очень хочется знать; здесь ведь много выдумывают.

Акуме передай земной поклон и благодарность за пасхаль­ную посылку. Все очень вкусно, но письмо было бы интерес­нее; впрочем, одно другого не исключает! У тебя стал хороший почерк; молодец! Но внимания по-прежнему не хватает: «По-здавляю»\..

Ну, до свидания, светик мой. Люби и не забывай. Поце­луй крепко маму и Тику, папу тоже и Дарочку, и Машука*, и Нику, и всем, всем такой привет, какого я еще не посылал. Соскучился по деревьям и колоннам; потрогать бы их руками! Жду писем. Ручку мою маленькую целую. Данья!