Материалы I и II научно-практических конференций 24 декабря 2003 г и 8 декабря 2004 г. /Под ред. Е. А. Петровой М.: Издательство ргсу, 2004. с
| Вид материала | Документы |
- Таможенный кодекс Российской Федерации от 28 мая 2003 г. N 61-фз (тк рф) (с изменениями, 13352.11kb.
- Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного, 640.11kb.
- Принят Государственной Думой 24 мая 1996 года. Одобрен Советом Федерации 5 июня 1996, 39.78kb.
- Принят Государственной Думой 22 декабря 2004 года Одобрен Советом Федерации 24 декабря, 416.58kb.
- Принят Государственной Думой 22 декабря 2004 года Одобрен Советом Федерации 24 декабря, 343.5kb.
- Основы законодательства РФ о нотариате от 11 февраля 1993, 682.88kb.
- Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного, 594.01kb.
- Самарской Губернской Думой 21 декабря 2004 года в ред закон, 141.49kb.
- А. Г. Шнитке (с изменениями от 22. 06. 2006) Нормативная база положения Настоящее Положение, 150.23kb.
- Принят Государственной Думой 17 декабря 2004 года Одобрен Советом Федерации 24 декабря, 54.65kb.
^ КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ ДЕТЕЙ-ИНВАЛИДОВ И ИХ СЕМЕЙ В ПРОФИЛАКТИКЕ И ПРЕОДОЛЕНИИ ДЕВИАНТНОСТИ
М.Р. МИНИГАЛИЕВА, г. Москва
Вопросы, связанные с изучением девиантного поведения детей и подростков очень обширны и имеют много аспектов (социально-психологические, медицинские, юридические, криминологические и т.д.).
Девиантное поведение — отклоняющееся от нормы — может иметь патологические формы, переходящие в заболевания и непатологические формы, которые через определенное время исчезают, поведение ребенка становится обычным, не отличающимся от нормы.
Среди причин девиантного поведения следует назвать психопатии (16%), патохарактерологические реакции на фоне акцентуаций характера (20%), но причины подавляющего большинства (64%) случаев девиантного поведения не связаны с какой-либо психопатологией, они могут быть объяснены как следствие педагогической запущенности. Таким образом, основная масса детей и подростков с девиантным поведением требует именно психолого-педагогической коррекции и при психологически правильной работе педагога и психолога в 80 % случаев прогноз развития благоприятный. Выделяют следующие виды девиантного поведения: аддиктивное, деликвентное, агрессивное, суицидальное, сексуальные отклонения и другие. Эти нарушения идут рядом друг с другом. Так, среди «обычных» подростков 16-17 лет порядка 17% алкоголизируются, 54% совершают побеги из дома, поведение 10% не соответствуют сексуальным нормам, 8% проявляют суицидальное поведение. Для детей с особыми нуждами (далее - ОН) такого рода статистика не представлена. Однако, можно предположить, что по некоторым группам показателей, процент девиаций может быть даже выше: ситуация жизни ребенка с ОН и его семьи очевидно является много более травмирующей, чем ситуация жизни «обычного» ребенка и его семьи – прежде всего, за счет «обогащения» спектра социальных, медицинских и психологических проблем, связанных с общественным непринятием, невниманием, страхом и отвержением.
Инвалидность ребенка – одна из причин его дезадаптации и девиантности, а также причина возникновения многих проблем психологического и социального плана у его родителей. Среди детей-инвалидов немало тех, кто убегая от распространенного в обществе инвалидизма («расизма» в отношении инвалидов и их близких) и стратегии инвалидизации (закрепляющей ощущение человека с особыми нуждами себя как неполноценного, ударяется в крайности разнотипных психологических и социальных девиаций, многие убегают от социального контроля и общества как такового - множеством самых разных способов. Консультативная работа с такими людьми – шанс вернуть их в общественную жизнь не столько даже как «полноправных и полноценных», сколько важных – для социального и духовного развития самого общества частиц.
Консультирование родителей, имеющих ребенка с ОН и самого ребенка с ОН опирается на следующие принципы:
1) необходимость, в том числе в критические периоды и как часть сопровождения,
2) вынужденность – социальный заказ,
3) комплексность,
4) постоянный характер, в том числе – периодические консультации и т.д.,
5) взаимодействие подсистем работы психолога с ребенком, с родителями и другими специалистами ЦСО, интерната.
Выделим типичные проблемы родителей детей с ОН и направления их коррекции:
1) пассивное отношение к жизни и к болезни ребенка - оно предполагает необходимость активизации – через осмысление успехов семьи и трансляцию успехов родителей из других семей, занимающих активную позицию, обнаружение и исследование «потерь» ребенка и родителей от их пассивности.
2) негативное отношение к жизни, в том числе депрессивные установки и состояния – переформулирование (позитивное переосмысление),
3) позитивное - «рентное» отношение к жизни и болезни ребенка – требуется помощь семье в направлении обнаружения «фиктивных целей», их ниспровержения и замены «реальными» целями (Адлер А.),
4) защитное поведение, в том числе – игнорирование болезни – требует от консультанта помощи семье в направлении развенчания иллюзий «нормальности» и «здоровья» ребенка в противовес необходимости постоянной заботы о его развитии, состоянии как активных и комплексных. постоянных действий и усилий,
5) «стыдящееся» поведение – предполагает в работе с клиентами обнаружение «всеобщности» ограничений в жизни людей, анализ процесса стигматизации, возможна «коррекция средой» – например, временное пребывание в деревне, посещение интерната для детей-инвалидов и т.д., анализ инвалидизации как «расизма» в отношении детей и их семей,
6) гиперопекающие родители – помощь им включает совместный поиск причин гиперопеки – страха родителей за жизнь ребенка и страха оказаться нелюбящей и не принимающей, скрытых тенденций на подавление и «уничтожение» («детоцид») ребенка, развенчание неискренности и построение более искренних моделей поведения,
7) синдром хронической усталости – предполагает помощь в развитии позитивного самоотношения и принятия ситуации как «жизненного вызова», экзистенциальной задачи, необходима поддержка чувства гордости за свой «домашний» иди «инвалидный» труд, развитие взаимоотношений супружеской пары в целях усиления ее внутренних ресурсов, налаживании телесные формы взаимоподдержки супругов и детей,
8) осмысление болезни ребенка как «наказания», чувство вины – необходима разработка представлений родителей об их вине в направлении поиска иррациональных предубеждений, возможен психогенетический анализ, «целе-ориентированная» трансформация проблемных ситуаций, их ценностное осмысление,
9) ипохондрические реакции - нарциссического, истерического или смешанного типов – требуют помощи в коррекции «образа Я» и «образа ребенка» у родителей, продуктивны комплексные – в том числе – телесно-ориентированные методы помощи, выявление «несовместимых симптомов» и «поведений» и т.д.
10) проблемы частичного принятия ребенка и чувства вины – продуктивен анализ невозможности полного принятия и полезности, роли непринятия в позитивном развитии ребенка, анализ возможных схем манипулирования ребенком родителями, поддерживающих и эксплуатирующих их чувство вины, обнаружение и освоение более продуктивных схем межличностного взаимодействия в семье.
11) поддержка родителями формирования и развития вторичных дефектов развития ребенка - необходимо консультирование о возможностях коррекции и «компенсации» того ил иного первичного дефекта, обучение упражнениям, помогающим преодолеть проблемы, связанные с изоляцией ребенка и т.д.
12) проблемы родителей детей-аутистов, замкнувшихся в своих переживаниях на себе - требуется помощь родителям в раскрытии их чувств и переживаний,
13) детоцентризм – его преодоление связано с решением проблемы переориентации родителей на собственную жизнь, раскрытие неиспользованных возможностей, их значимости.
14) «автономные» проблемы родителя(ей), например, проблемы пары, существовавшие до ребенка, его инвалидности – продуктивны общие подходы плюс анализ «развивающих возможностей» детского присутствия, возможно – выявление «неосознаваемой» родителями и ребенком взаимосвязи интенсивностью проблем супругов и болезни ребенка.
Экзистенциалисты, Э. Фромм считают, что борьбу со злом, деструктивностью человек должен начинать с самого себя: нельзя искоренить агрессию, только улучшая социальные условия, необходима внутренняя работа человека над собой. Без принципа личной ответственности никакая профилактическая работа не будет достаточно эффективной. Мы можем научить ребенка не проявлять определенной агрессивности в некоторых ситуациях, но это не будет означать успеха в решении этой проблемы.
В связи с этим можно выделить типичные позиции в консультировании и их преобразования:
1) пассивная – активизация, трансляция ответственности и успехов активных,
2) «зажатая» – страх перед консультированием и страх изменений в целом – показать роль изменений, обсудить феномен «снежного кома», «двойного эффекта самораскрытия» и т.д.
3) зависимая - трансляция активности, альтернативных подходов, важности их поиска,
продуктивная – активная – помощь в поиске информации и выявлении мешающих развитию семьи и ребенка установок, поведения и т.д.,
4) рентная – поставить перед родителем вопрос, о том, что дает ему сегодняшнее поведение, не нужно ли его сохранить, усилить, что он потеряет, если его перестанут жалеть и т.п., что принесут ему более продуктивные способы решения своих проблем и ребенка,
5) негативная («тестирующая») – демонстрация неделания работать и проверка профессионализма консультанта: лобовые вопросы о том. Хочет ли клиент продолжать консультирование и не нужно ли его прекратить, поскольку клиент не проявляет должной заинтересованности и раскрытости.
Конфликтные ситуации в консультировании детей-инвалидов и их родителей:
1) не возникают: соблюдение этических принципов, принципов первичного и вторичного договора, открытое обсуждение взаимодействий клиента и консультанта, их соответствия договору, профессиональная и личностная зрелость консультанта, готовность клиента к консультированию,
2) возникают: «сгорание консультанта», наложение проблем клиента и консультанта, взаимодействие личностных «незрелостей», и т.д.
3) коррекция: ситуация для раскрытия, ситуация развенчания иллюзии понимания - для взаимопонимания, переломная ситуация, исследование ситуации, угашение «мнимого конфликта» обнаружением и противопоставлением позиций, смена консультанта.
Рекомендации по процессу консультирования клиентов данной группы опираются на известные принципы экзистенциально-гуманистической психотерапии: принятие, эмпатия, конгруэнтность, конкретность, необычность, пластичность поведения и отстаивание ценностей. Кроме того, в работе с данными клиентами важно уметь «приземлять» данные принципы в практику непосредственного общения: системность отклонений в развитии личности и ее отношений в ситуации «ОН», требует от консультанта способности «технологизировать» и «операционализировать» свою любовь и принятие клиентов как людей, помогая им, научится такому же принятию и любви не только на уровне «простого отношения», но и на уровне непосредственного поведения, в обыденной жизнедеятельности.
Психологическое сопровождение осуществляется в процессе общения с ребенком и семьей, его жизнедеятельности. Это, прежде всего, консультирование профилактико-информирующего и психотерапевтического характера, связанного с раскрытием общих тенденций развития аномального ребенка, его отношений с миром и семейных взаимоотношений.
Проблемы родителей в ситуации сопровождения образуют несколько типичных групп, например:
1) проблемы супружеской пары, в том числе – ее существования, различия восприятия ребенка и его болезни – для этой пары необходима помощь в поиске общей – более конструктивной – любящей – стратегии организации взаимоотношений с миром и друг с другом,
2) проблемы взаимодействия ребенка с родителями – капризы и непринятие, неадекватные формы компенсации болезни и т.д. – необходима помощь клиентам в изменении систем взаимодействия, любовь и «дрессура» в отношениях с людьми (К.Роджерс, К.Прайор),
3) взаимодействие ребенка с миром других детей и взрослых – часто необходима «прицельная» работа в направлении профилактики дисморфофобии, ипохондрии, инвалидизма, др.
Трудная ситуация, которую переживает клиент – ребенок с ОН или его семья - включает ряд компонентов: кризисная ситуация, ресурсы, интерпретация, кризис /его отсутствие. При этом трудность выступает как функция всех четырех компонентов. В психологическом консультировании наиболее эффективная работа связана с переоценкой клиентом своих ресурсов и реинтерпретацией ситуации как кризисной. Переоценка ресурсов связана с активизацией работы клиентов на ценностно-смысловом уровне, уровне осмысления жизни как совокупности экзистенциальных ситуаций, реинтерпретация ситуации - на уровне моделей осмысления социальных ситуаций и поведения. Состояния родителей в этой ситуации разнообразны: тревожность, возбуждение, подавленность, неуверенность – и иные состояния. Их коррекция связана с преодолением неоднозначности намерений, стремлений семьи, осознанием их ситуативности, для этого, например, возможно использование НЛП – технологий, типа позитивного «якорения», иных когнитивно-ориентированных техник.
Формы сопровождения в кризисной ситуации таковы: диагностическая работа, информационно-просветительская, коррекционная, развивающая. Каждая из этих моделей обладает своими возможностями и ограничениями – на разных этапах семейной истории, на разных этапах переживания семьей кризисной ситуации. Как правило, сочетание этих форм работы предстает как наиболее эффективная модель психологического сопровождения. В ситуации разовых и краткосрочных обращений – менее типичных для клиентов данной группы – центральной должна стать развивающая форма помощи: направленная на активизацию клиентов, их потенциала самопомощи.
Проблемы специалиста в общении с данным классом клиентов:
1) соблюдение общих этических принципов, проблемы, возникающие при их нарушении, например, в ходе консилиума и т.д., «испытание властью», в том числе – «властью информации»,
2) сопротивление родителей помощи как универсальная реакция,
3) комплексность как условие эффективности не всегда достижима,
4) разногласия семьи по поводу ребенка, его особенностей, способов преодоления проблемы,
5) инвалидизм специалиста, часто приводящий к его «психологическому сгоранию»,
6) проблемы налаживания и активизации межпрофессионального взаимодействия, различия моделей межпрофессионального взаимодействия – на уровнях технологий, моделей интерпретации симптомов, уровне ценностей.
Диагностио-коррекционная работа с детьми, имеющими ОН и родителей детей с ОН должна быть ориентирована на следующие важнейшие моменты:
1) отношение к себе и миру, позитивность и глубина, полнота осмысления жизни ребенка,
2) отношение родителей к ребенку, внутренний смысл его болезни, решение проблемы принятия и способность к толерантности как терпимости и к любви,
3) искажения в само -, миро-понимания, понимания ребенка, например – ригидность установок, преувеличенная значимость одного и «пониманий» и т.д.
4) поведенческие – характерологические особенности.
В целом, при обсуждении коррекционной работы с девиантным ребенком можно рекомендовать такие приемы работы:
- нефиксирование ребенка на его негативной тенденции; а также включение «негативных» действий в контекст игры, учебной деятельности,
- иногда - установление запрета на эти действия; или полное игнорирование «нехороших» поступков,
- психодраматическое разыгрывание и отреагирование травмирующего переживания без его анализа;
- выявление и коррекция причин этих действий.
^ ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АДАПТАЦИЯ ЧЕЛОВЕКА ПРИ ПОСТТРАВМАТИЧЕСКОМ СТРЕССОВОМ РАССТРОЙСТВЕ
Е.М. ФИЛЬКОВСКАЯ, г. Москва
Анализ литературных данных свидетельствует, что в психологии человека кроме клинических проявлений посттравматического стрессового расстройства, наблюдаются и другие нарушения в психологии человека, которые можно рассматривать как различные способы адаптации. Известно, что в период после психической травмы человек пытается различными способами восстановить контроль над окружающим миром. Эти способы можно условно разделить по тому, куда направлен вектор адаптивной деятельности в том числе и агрессии (ГребневЕ.А.). Направленность агрессии может быть следующей:
1) агрессия направлена вовне: месть, чрезмерная защита себя или опека своих близких, усиленный контроль окружающего мира.
2) агрессия направлена внутрь себя: вина выжившего, самообвинения, усвоенная беспомощность.
3) комбинированные варианты: самообвинения по поводу несостоявшейся мести и т. д.
К нетрадиционным формам психологических защит у людей, переживших острую психическую травму, можно отнести следующие:
а) месть – желание наказать человека или людей, явившихся причиной трагедии, лично или опосредованно, через правоохранительные органы. Довольно часто ветераны объясняют свое желание вернуться в условия боевых действий именно чувством мести;
б) чрезмерная защита себя – это различные способы восстановления чувства безопасности: пассивное сужение собственной активности, различные проявления социальной фобии; укрепление дома железными дверьми; вооружение (может сочетаться с идеей мести); занятия воинскими искусствами. Например, человек, переживший разбойное нападение в собственном доме, заводит волкодава или огнестрельное оружие.
в) опека близких сочетается с навязчивой тревогой за них, и, соответственно, с различными действиями контролирующего и запрещающего характера, - вплоть до формирования созависимости и создания у близких невротического состояния. Последствия подобного способа тоже зависят от степени выраженности. Например, мать троих детей, потерявшая одного в результате дорожно-транспортного происшествия, остальных не отпускала от себя буквально ни на шаг.
Для человека, пережившего нечто ужасное, мысль о том, что миром правит его величество случай, может стать серьезной проблемой. Некоторые люди, пережившие психическую травму, начинают «судорожно» придерживаться убеждений, дающих чувство присутствия во всем смысла и помогающих удержать иллюзию контролирования действительности» (М. Япко).
Стремление к экстернальному контролю нельзя считать патологическим, поскольку проблемы возникают в тех случаях, когда желаемая степень контроля становится неэффективной или деструктивной. Возможны два проблемных варианта – чрезмерная потребность в контроле над миром и, наоборот, ослабление контроля, т.н. усвоенная беспомощность.
Потребность в усиленном контроле может приводить к двойному стрессу: человеку, перенесшему психическую травму, жизненно важно контролировать все вокруг происходящее, но он в действительности этого сделать не может и в результате не справляется и с тем, что на самом деле происходит. При отсутствии выбора человек приходит к выводу, что он недостаточно усердно это делал и необходимо еще больше усилить контроль. Такая двойная связь постепенно загоняет человека в запредельный стресс, что может являться причиной множества проблем, в том числе социальной дезадаптации и развития психосоматических заболеваний. Недоверчивость к окружающему миру, стремление все сделать самому, трудоголизм – все это проявления потребности в усиленном контроле.
Результаты исследования показали, что усвоенная беспомощность – это убеждение, что любые усилия по контролю окружающего мира бесполезны. Такой человек, оказываясь в ситуации, где можно предпринять какие-либо действия для избежания негативных последствий, опускает руки и не делает ничего. Вторая характерная черта усвоенной беспомощности - это состояние социальной пассивности и невовлеченности (не имеют личных обязательств, равнодушие к карьере и семье). Третья характерная черта – затруднение в планировании собственных дел не только на неделю вперед, но и даже на один день. Четвертая черта усвоенной беспомощности – это социальная изоляция. Общий результат беспомощности – это депрессия, которая длится годами.
Еще один выделяемый в этом периоде симптомокомплекс – так называемая «вина выжившего», который с течением времени может усугубляться и приводить к суицидальным поступкам.
Другой используемый психологический способ восстановления контроля – это самообвинение. Человек с посттравматическим стрессовым расстройством обвиняет самого себя в том, что если бы он поступил по другому, то травматического эпизода не произошло бы, или последствия были бы более приемлемыми. И длительное время визуализирует различные варианты возможного течения произошедшего события с разнообразными «если бы».
Любое психотравматическое событие сопровождается какой-либо потерей и сопровождается реакцией горя. Процесс преодоления горя проходит определенные стадии, которые универсальны для всех людей:
- отрицание (когда человек отказывается верить в то, что произошло);
- гнев (на преступника, правительство, на Бога);
- апатия (отсутствие желания что-либо делать, с кем -то общаться);
- принятие (да, это произошло, да со мной, но надо вновь учиться жить).
Эти стадии проходят все люди, оплакивают ли умершего или потеряв работу. Проблема возникает тогда, когда человек «застревает» на какой-либо стадии.
С течением «посттравматического» времени на первый план выступают «вторичные» факторы травматизации. Само травматическое событие рано или поздно начинает играть в сознании человека все меньшую роль в качестве причины его посттравматических проблем. В гораздо большей степени эмоциональный статус при этом определяют разнообразные негативные последствия проявления в поведении такой симптоматики, как избегание и психофизиологическая гиперреактивность. Убеждения, выстроенные на основе психотравмы, формируют весь будущий сценарий жизни, а сохраняющееся психотравмирующее воспоминание, по принципу обратной связи, постоянно подтверждает их правильность.
Выше изложенное подтверждает необходимость обеспечения реальной психопрофилактики и коррекции посттравматического стрессового расстройства у людей, пострадавших в кризисных ситуациях.
^ ОСОБЕННОСТИ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ ПОСТРАДАВШИМ В ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СИТУАЦИЯХ
Е.М. ФИЛЬКОВСКАЯ, С.А. ЧВЯКИНА, г. Москва
Проблема психических нарушений, возникающих в очаге поражения в ближайшие и отдаленные периоды после ЧС, имеет свою относительно длительную историю. Вместе с тем она остается одной из наименее разработанных как в клинической психиатрии, так и в медицине катастроф. Ее систематическое изучение, по существу, началось лишь в самые последние годы в рамках нового научно-практического направления – психиатрии катастроф.
Сегодня считается общепризнанным, что возникающие в ЧС психические нарушения, представленные, в основном, реактивными психозами, невротическими реакциями и состояниями, являются психогениями. Другими словами, эти нарушения причинно связаны с действиями психотравмирующих факторов, и именно психическая травма определяет их возникновение, симптоматику и последующую динамику. Многие современные психологические концепции («переносимость нагрузок», познавательная, поведенческая, психоаналитическая модели) также рассматривают психические нарушения, возникающие у пострадавших в ЧС, как следствие психической травмы.
Развитие данного направления, определяя методологию теоретических и организационных разработок в сфере практической деятельности, будет способствовать сохранению психического и соматического здоровья не только снижением психических и психосоматических последствий ЧС, но и сохранением здоровья населения в целом.
В ближайшие и отдаленные периоды после ЧС у значительной части пораженных выявляется широкий круг психических расстройств непсихического уровня, масштаб которых может превосходить другие последствия ЧС. Поэтому не случайно в последние годы все большее признание получает точка зрения, что психолого-психиатрические последствия являются наиболее значимыми в социально-психологическом и социально-экономическом планах. Проведенные исследования убедительно свидетельствуют, что после ЧС практически во всех социально-профессиональных группах населения значительно возрастают психическая и соматическая заболеваемость, относящаяся к кругу психосоматической, девиантные формы поведения, патология влечений (наркомания, алкоголизм), число самоубийств и др.
Другим аспектом психиатрической помощи в ЧС является проблема психических нарушений непсихотического уровня у пораженных хирургического и терапевтического профиля, которой уделяется недостаточно внимания. Именно эта патология, сопутствующая травмам, ранениям, хроническому течению соматических заболеваний, инвалидизации, является причиной многих проблем, связанных с социально-профессиональной адаптацией, проведением лечебно-профилактических и реабилитационных мероприятий. В этой связи уместно вспомнить слова Н.И.Пирогова: «Война – это травматическая эпидемия» и, учитывая тесную взаимосвязь травмы и психических расстройств, сказать, что война и ЧС – это психотравматическая эпидемия.
Исходя из представлений о механизмах неврозоподобных нарушений экзогенной природы, при лечении их, наряду с патогенентической терапией основной патологии, следует применять различные методы и средства, направленные на поддержание защитно-приспособительных ресурсов.
Современная психиатрическая практика располагает двумя основными методами профилактики и лечения психических нарушений – психотерапией и психофармакотерапией. Наряду с этим следует выделить возможности рефлексотерапии.
Психотерапия является одним из патогенетически обоснованных методов лечения психической патологии различного генеза. Целесообразным остановиться на нескольких фундаментальных принципах психотерапии.
После того как люди подверглись воздействию травматического события, они в дальнейших реакциях на обычные ситуации склонны путать необычность травмы с необычностью их самих. Поэтому первый принцип терапии – принцип нормализации.
Процесс «заживления» в эмоциональном отношении включает в себя некоторые переживания, избегание, повышенную чувствительность и самообвинение. Учитывая это, вторым принципом терапии можно считать принцип партнерства и повышения достоинства личности. Это означает, что терапевтические отношения должны строиться совместно, приводя к восстановлению в правах личности тех, кто был ущемлен в своем достоинстве и безопасности.
Третий принцип терапии – принцип индивидуальности. Каждый человек имеет свой уникальный путь восстановления после перенесенного стресса. Хотя и были описаны общие психологические и физиологические реакции на стресс, многие исследователи отмечают сложность человеческой реакции на стрессовые воздействия, сравнивая индивидуальность ее проявлений с отпечатками пальцев. Этот принцип говорит о том, что должен цениться и предполагаться без сомнения и пренебрежения индивидуальный способ посттравматической регуляции.
Одним из важных моментов является психотерапевтическая работа с родственниками пострадавших, хотя при ЧС она очень затруднена. Поэтому психотерапевтическое воздействие сводится к рациональным индивидуальным беседам; профилактике острых реакций на горе; умению сопереживать и поддерживать их.
Также применима психотерапевтическая практика, когда психотерапевты, привлекая внимание на себя, как бы «разбивают» скопления людей на более мелкие группы, проводя с ними психокоррекционную работу. Благодаря комплексу таких мероприятий, можно своевременно купировать аффективно-шоковые, истерические, депрессивные реакции. А также, несмотря на массовый характер поражения, ликвидировать предпосылки для индуцирования и развития «эпидемии» психогенных психических реакций.
Кроме того, значимыми моментами являются коллективные реакции страха и их профилактика. Коллективные реакции страха (паника) возникают в военное время и при стихийных бедствиях и катастрофах. Паника, возникнув в многолюдной массе и охватив ее, может принести больше вреда, чем само бедствие. Основу для паники составляет отрицательный пример индуктора и далее, по принципу заразительности, страх охватывает окружающих. Паника – это всегда отсутствие руководства массами или подмена руководства паникерами.
Профилактика паники заключается в следующих мероприятиях:
- знание и разъяснение среди населения ее отрицательных последствий;
- изъятие и успокоение индуктора (индуцирующей группы);
- постоянное руководство массами в устрашающей ситуации;
- постоянная занятость людей и дисциплина поведения;
- назначение транквилизирующих средств.
После купирования острого психического состояния по завершении ЧС, необходимо использовать комплекс различных психотерапевтических методов, медикаментозных средств и социально-реабилитационных программ. Они являются не только необходимыми лечебными мероприятиями при конкретных психических расстройствах, но и служат психопрофилактической основой посттравматических стрессовых расстройств.