Geum.ru

Бондарь Николай Семенович судья Конституционного Суда рф, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации. Автор около 230 публикаций, в том числе 15 книг монографий, учебник

Вид материалаУчебник
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   47
.

--------------------------------

<1> Дарендорф Р. Дорога к свободе: демократизация и ее проблемы в Восточной Европе // Вопросы философии. 1990. N 9. С. 71.

<2> Керимов А.Д. Современное государство: вопросы теории. М., 2007. С. 26.


В этой связи весьма интересным представляется предложенный профессором Г. Арутюняном анализ современных тенденций конституционного развития государств на основе концепции "корпоративной" демократии. Справедливо отмечая, что, в частности, в переходных обществах основными проявлениями иррациональных процессов в конституционной практике являются "искаженные представления о демократии и ценностной системе правового государства", "укоренение политического и бюрократического цинизма, которые порою преподносятся в демократической упаковке", автор приходит к выводу о формировании в странах - членах СНГ некой "корпоративной демократической системы", которая является "результатом слияния политической, экономической и административной сил", "своим характером искажена, игнорирует принцип верховенства права, основана на теневой экономике и реалиях абсолютизации власти" и по своей сути, будучи основана на искаженных конституционных ценностях, "более опасна для общественной системы, чем тоталитарная система" <1>.

--------------------------------

<1> Арутюнян Г. Угрозы корпоративной демократии. С. 39, 41 - 42.


Не касаясь некоторых отдельных акцентов и оттенков соответствующих характеристик современных моделей государственных институтов демократии, нельзя не признать, что в современной практике конституционного развития государств не только молодых, но и развитых демократий принцип народного суверенитета в реальном его проявлении приобретает применительно к большинству населения как "электорату" субсидиарно-совещательный характер, а применительно к государственной власти - чисто факультативное значение.

Иная модель демократии: граждане не просто совещаются и не только участвуют в решении политически, социально-экономически важных для них вопросов, а сами решают их. Это самоуправленческая (муниципальная) демократия, хотя ее противопоставление "государственно-управленческой" не вполне обоснованно. В идеальном варианте речь идет о возможности оптимального сочетания государственных и самоуправленческих (муниципальных) институтов демократии в единой системе осуществления народом своей власти. В этом плане далеко не случайно, что даже весьма критически оценивающие демократию как форму организации государственной жизни авторы признают возможным и допустимым использование демократических принципов формирования и функционирования публичной власти на ее низовом уровне, "в малых коллективах, вроде древнегреческого полиса или современной деревни" <1>.

--------------------------------

<1> Проект "Россия". М., 2006. С. 174.


1.2.2. Местное самоуправление - демократия

"малых пространств"


Главным уроком сложной, противоречивой истории возрождения и непрерывного - в чем-то ставшего перманентным - реформирования местного самоуправления в условиях развития новой российской государственности является вывод о том, что для демократического общества в целом, как и для самого по себе местного самоуправления в качестве одного из институтов современной демократии, одинаково опасными являются крайности как самоуправленческого романтизма, так и муниципального нигилизма.

Одна из основных причин существования этих полярных представлений заключена в том, что мы, не успев освободиться от господствовавшего ранее иллюзорно-идеологического восприятия местного самоуправления как некой самоцели, связанной с решением задач по "поголовному привлечению" населения к управлению делами общества и государства, заболели новыми, не менее иллюзорными - по крайней мере для нас - идеями, ориентированными на построение системы публичной власти в лице местного самоуправления, независимой, а в чем-то и противостоящей власти государственной.

Между тем исторический опыт свидетельствует, что уровень развития местного самоуправления оправдан исключительно в той мере, в какой это позволяет выстроить эффективную систему управления городом, районом, которая содействовала бы созданию условий, обеспечивающих достойную жизнь каждого человека. При поиске золотой середины между крайностями в оценке местного самоуправления следует исходить из того, что не политико-идеологические критерии, а социальное содержание и ориентация на конкретную личность являются, пожалуй, главной ценностью местного самоуправления как института демократии.

В этом находит отражение сущностная природа местного самоуправления, которая проявляется в единстве публичных и частных начал, власти и свободы. В чем они реализуются? Каково практическое значение данных характеристик институтов муниципальной демократии?

Чтобы ответить на этот вопрос, следует учитывать тот факт, что современные институты государственной демократии, основанные на идеях непосредственных и представительных форм народовластия, технологически отработанных моделях партийных систем и систем голосования (выборов), декоративного парламентаризма и т.п., в ушедшем XX в. во многом себя дискредитировали, включая страны с так называемыми развитыми демократиями. Исторический опыт свидетельствует, что демократия как государственная форма осуществления политической власти неизбежно таит в себе опасность охлократических тенденций, "тирании большинства", с одной стороны, и искажение воли большинства современными избирательными технологиями, тотальными информационными системами, жесткими системами партийного строительства - с другой.

Что могло бы стать альтернативой соответствующим процессам? Думается, такую альтернативу можно обнаружить - по крайней мере в определенной степени - в местном самоуправлении, но реальном, а не мнимом, декларативном. Именно в этом случае становится возможным превращение местного самоуправления в систему местной (муниципальной) демократии.

На чем основаны подобные оценки исторической роли и конституционно-правового значения местного самоуправления? Не являются ли они проявлением все того же самоуправленческого романтизма? Не ставя задачу подробного исследования этой проблемы - тем более что ей посвящено, по существу, все содержание настоящей работы, - обратим внимание на два момента.

Во-первых, вопросы местного самоуправления, связанные с необходимостью решения повседневных проблем населения по месту жительства, меньше всего подвержены политическим и партийным пристрастиям, идеологическим искажениям. В конечном счете решение именно этих вопросов является критерием эффективности и целесообразности складывающихся форм осуществления власти на местах, равно как и показателем самой по себе состоятельности практики реализации идей местного самоуправления. На данном уровне, в пределах конкретного города или района, села или поселка, люди получают возможность реального участия в решении вопросов хозяйственно-экономической, политической жизни, здесь они могут безошибочно оценить по деловым качествам своих руководителей, избранников в представительные органы, здесь не удержатся, говоря словами А.И. Солженицына, "ложные репутации, не поможет обманное красноречие или партийные рекомендации" <1>.

--------------------------------

<1> Солженицын А.И. Указ. соч. С. 47.


Во-вторых, на уровне местного самоуправления ярко и одновременно наиболее зримо, результативно обнаруживаются личностные моменты развития демократических процессов, здесь проявляется "очеловеченный" образ социально-экономических и политических реформ. Именно местное самоуправление, обеспечивающее развитие демократии "малых пространств", способно создать в конечном счете органическое сочетание власти и свободы, внешнего управления (реализуемого в том числе посредством выстроенной в последние годы исполнительной вертикали) и внутренней самоорганизации населения. Тем самым становится возможным преодолеть наши традиционные, авторитарные по своей сути, представления о демократии как исключительно государственной форме организации власти, которая якобы является единственным источником и главным гарантом прав личности.


1.2.3. Муниципальная демократия против

государственного патернализма


Каково соотношение демократии и государственного патернализма? При всей, казалось бы, простоте и на первый взгляд наивности данного вопроса следует признать его обоснованность. Для этого достаточно высказать вполне обоснованное, на мой взгляд, предположение, что и сама по себе система демократии может носить при определенных условиях государственно-патерналистский характер. Это становится возможным, в частности, в ситуации тотального огосударствления общества, его основных сфер (включая экономику) и самих по себе институтов демократии - как на общегосударственном, так и местном (поселенческом) уровне их реализации.

Так, под влиянием государственно-патерналистской идеологии, которая получила особенно широкое распространение в условиях "государственного социализма", на протяжении десятилетий мы рассматривали демократию, права и свободы жителей города и деревни, включая их возможности пользоваться элементарными благами, правами на труд и отдых, образование и здравоохранение и т.п., в качестве результата "отеческой" заботы государства в лице его верховной власти о гражданах, удовлетворении их повседневных материальных и духовных потребностей.

Не только в практической деятельности центральных и местных государственных органов, но и в праве, на законодательном уровне, проявилась идеология патернализма, попытки опекать личность как в ее политико-правовом состоянии, так и в любом профессиональном, социально-демографическом, всяком ином функциональном качестве человека не только как гражданина страны, но и как жителя города и деревни. Законодатель в этом случае стремится предрешить все проблемы, расписать все условия и результаты, избавить человека от "бремени" индивидуальной свободы, мук поиска альтернатив в процессе принятия решений на местах. В результате мы воспитали в себе стремление не к свободе, а к покровительству, защите, которую может обеспечить только всесильная центральная власть.

Не потому ли и сейчас нередко предпочитаем говорить о правовой помощи, защищенности личности, а не о правовой свободе, о создании в каждом населенном пункте обстановки социального и правового комфорта для личности? Если правовая защищенность сводится лишь к осуществлению охранительных (негативных) функций закона, то правовая комфортность призвана обеспечить качественно новый уровень правовой (позитивной) свободы. Созданию именно такой обстановки должна способствовать система местного самоуправления.

В отличие от системы государственной демократии, которая, как свидетельствует опыт, может строиться на началах патернализма, муниципальная демократия по самой своей природе как демократия местного самоуправления, самоорганизации своей жизни исключает государственный патернализм. "Без правильно поставленного местного самоуправления не может быть добропорядочной жизни, да само понятие "гражданские свободы" теряет смысл" <1>.

--------------------------------

<1> Солженицын А.И. Указ. соч. С. 47.


Вместе с тем демократический потенциал местного самоуправления как институциональной формы реализации свободы индивидов в пределах территории их постоянного или преимущественного проживания не может проявляться автоматически в связи с самим по себе фактом признания местного самоуправления в качестве конституционно значимого института муниципальной демократии. Создание эффективных механизмов муниципальной демократии, обеспечивающих качественное достижение стоящих перед ними социальных целей и решение вытекающих из этих целей задач, предполагает выработку надлежащей юридической основы местного самоуправления, установление и укоренение в общественной практике правовых форм его осуществления.

Ведь именно право как мера свободы и ответственности позволяет сбалансировать разнообразные социально-экономические, политические и иные интересы, связанные с организацией социальной жизнедеятельности по месту жительства, гармонизировать интересы членов местных сообществ с интересами других публично-территориальных образований (субъектов РФ и Российской Федерации в целом) и, таким образом, сформировать отвечающий потребностям населения государственно значимый порядок решения муниципальных дел.


1.2.4. Муниципальная демократия как форма реализации

публичной власти и прав местного населения


Восприятие местного самоуправления как демократии "малых пространств" закономерно порождает вопрос о социальной и юридической природе демократических начал местного самоуправления, типовых характеристиках образующих его институтов муниципальной демократии.

Общеизвестно, что в категориальном плане демократия охватывает двуединую систему общественных отношений, складывающихся по поводу непосредственного (прямого) и опосредованного (представительного) осуществления тем или иным публично-территориальным коллективном присущей ему власти. Из этого исходит и Конституция РФ, которая, раскрывая природу Российской Федерации как демократического государства, определяет высшим носителем власти в государстве его народ, который осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и местного самоуправления (ч. 1 ст. 1, ст. 3 Конституции РФ).

Вместе с тем демократия, будучи универсальным императивом организации всей системы публичной власти в государстве, на каждом из ее территориальных уровней имеет определенные специфические особенности, связанные, в частности, с содержанием конституционного регулирования отношений народовластия, федеративной структурой России и двухзвенной моделью конституционного законодательства в области государственно-властных отношений. Особенности же муниципальной (поселенческой) демократии определяются, главным образом, особой природой института местного самоуправления, его местом в конституционной системе народовластия.

В отличие от государственной власти местное самоуправление, как это следует уже из самого наименования данного института, составляет определенную форму самоорганизации, которая может быть охарактеризована как управленческая система, в которой управляемый субъект (население) располагает возможностью оказывать решающее воздействие на организацию и функционирование управляющей системы (органов местного самоуправления) и корректировать ее деятельность на основе механизмов обратных связей (выборы, референдум, публичные слушания, обращения в органы местного самоуправления и к их должностным лицам и т.д.). В этой системе каждый входящий в состав местного сообщества индивид является ассоциированным участником осуществления муниципальной власти, действующим по своей воле и в своих интересах, которые - в рамках коллективных форм местного самоуправления - сообразуются с волей и интересами других. Таким образом, индивид реализует свою политическую свободу влиять на состояние муниципальных дел с тем, чтобы привести их к состоянию, которое обеспечивало бы ему наиболее оптимальный режим удовлетворения повседневных потребностей, связанных с проживанием на определенной территории, а местное сообщество в целом - свое право самостоятельно в пределах описанной Конституцией РФ и действующим законодательством сферы свободы усмотрения решать вопросы местного значения.

Отсюда вытекает, что осуществление местного самоуправления как публичной власти и, соответственно, развитие муниципальной демократии одновременно в индивидуально-личностном разрезе предполагает процесс реализации субъективных публичных (муниципальных) прав членов местного сообщества, направленный на обеспечение, прежде всего, социально-экономических, культурных, равно как и политических, интересов и потребностей граждан по месту жительства (подробнее о природе этих прав - в гл. 4 настоящей работы). Причем наибольшая приближенность муниципальной власти к населению и объективная (повседневно складывающаяся) общность интересов членов местного сообщества обусловливают (во всяком случае в смысле требования должного) наименьшее расхождение между целями политической свободы местного сообщества, с одной стороны, и политической свободы каждого из его членов - с другой.

Исходя из этого, демократия в системе местного самоуправления проявляется - в глубинных ее характеристиках - через сущностное единство отношений власти и свободы, в котором она образует политическую форму реализации муниципальной власти и прав местного населения.

В этом плане определение понятия муниципальной демократии, если говорить об этом в самом общем плане, сводится к тому, что это основанная на единстве свободы и ответственности самоуправленческая форма осуществления населением по месту жительства публичной власти, коллективных и индивидуальных прав граждан по самостоятельному решению в пределах, установленных Конституцией и действующим законодательством, вопросов местного значения, непосредственному обеспечению жизнедеятельности и оказанию муниципальных услуг в интересах местного сообщества и отдельных граждан.

Предполагается, что основные положения данного определения могут быть развернуты посредством анализа всей системы институтов муниципальной демократии.


1.2.5. Системные характеристики институтов

муниципальной демократии


Системные характеристики муниципальной демократии могут раскрываться различным образом, в зависимости от избранной в качестве исходной точки зрения на местное самоуправление как социально-правовое явление.

Так, если рассматривать муниципальную демократию в качестве одного из необходимых элементов общей системы народовластия в Российской Федерации (ч. 2 ст. 3 Конституции РФ), представляется важным исследовать ее внешнесистемные связи, установить соотношение муниципальной демократии с формами и институтами государственной демократии, которые реализуются при осуществлении государственной власти. В этом плане муниципальная демократия, базируясь на общих конституционных принципах народовластия, включая, например, принцип взаимосвязи и взаимного дополнения непосредственной и представительной демократии, имеет ряд отличительных черт.

Во-первых, она осуществляется в особой сфере общественных отношений, которую формируют вопросы местного значения; во-вторых, она реализуется на низовом территориальном уровне организации публичной власти; в-третьих, охватывая собой всю территорию Российской Федерации, она проявляется как публичная власть местных сообществ и, таким образом, имеет своими пространственными пределами территории муниципальных образований; в-четвертых, основываясь на принципах самоуправления, она предполагает максимальное сближение управляющего и управляемого субъектов, органов муниципальной власти и местного сообщества и, соответственно, непосредственной и представительной демократии (однако без их отождествления!); в-пятых, она организационно обособлена от демократических институтов государственной власти; в-шестых, муниципальная демократия не ограничивается самоуправленческими властеотношениями, но включает также институты общественного, не публично-властного характера (например, территориальное общественное самоуправление, опросы граждан, собрания (конференции) граждан и т.п.).

Возможна также оценка муниципальной демократии как самостоятельного явления социально-политической и правовой действительности, что позволяет оценить ее с позиций внутрисистемных характеристик, выявить составляющие ее собственные институционные и структурно-функциональные характеристики (элементы), показать взаимосвязи между ними. В этом случае возможны различные варианты системного анализа институтов муниципальной демократии, в частности в зависимости от избранного классификационного основания.

Так, по материальному содержанию в системе институтов муниципальной демократии можно выделить: экономические, политические, социальные институты, обеспечивающие соответственно экономическое, политическое, социально-правовое самоуправление местного сообщества. По характеру участия граждан в механизме функционирования институтов муниципальной демократии различаются институты муниципальной непосредственной и представительной демократии. В зависимости от сущностных черт (конституционных проявлений) местного самоуправления, которое реализуется через муниципальную демократию, следует разграничивать: демократические институты муниципальной власти, институты осуществления местного самоуправления и самоорганизации граждан (территориальное общественное самоуправление), институты муниципальных прав и свобод.

При этом демократические институты муниципальной власти определяют как организационную структуру местной публичной власти (глава муниципального образования, местная администрация, представительный орган муниципального образования, иные органы местного самоуправления, создание которых предусмотрено уставом конкретного муниципального образования), так и характер взаимодействия данных организационных структур местного самоуправления.

К институтам муниципальной демократии относятся также: муниципальные выборы, муниципальный референдум; голосование по отзыву депутата, члена выборного органа местного самоуправления, выборного должностного лица местного самоуправления; голосование по вопросам изменения границ муниципального образования, преобразования муниципального образования; сход граждан; правотворческая инициатива граждан; территориальное общественное самоуправление; публичные слушания; собрание граждан; конференция граждан (собрание делегатов); опрос граждан; обращения граждан в органы местного самоуправления, а также иные институты, если они закреплены в уставе муниципального образования.

Что же касается прав и свобод как институтов муниципальной демократии, то в концентрированном виде они могут быть выражены посредством обобщенной категории "муниципально-правовой статус личности", которой определяется субъективно-личностная мера возможной самореализации индивида в муниципально-правовых отношениях и одновременно обязанности муниципальной власти по обеспечению свободы личности, степень и объем ее гарантирования на муниципальном уровне.