Geum.ru

Бондарь Николай Семенович судья Конституционного Суда рф, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации. Автор около 230 публикаций, в том числе 15 книг монографий, учебник

Вид материалаУчебник
Подобный материал:
1   ...   33   34   35   36   37   38   39   40   ...   47
.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2007. N 2. Ст. 401.


В то же время вводимые в отдельных субъектах Федерации ограничения прав, которые фактически превращают институт регистрации в разрешительный порядок, обосновываются порой имеющими место злоупотреблениями граждан своими правами в сфере регистрационного учета. В порядке иллюстрации данной проблемы можно отметить следующее. В ходатайстве Министерства внутренних дел о разъяснении отдельных положений Постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1998 г. N 4-П <1> были приведены следующие цифры, свидетельствующие о недобросовестности некоторых граждан. В одном из частных домов, расположенном в Лотошинском районе Московской области, было зарегистрировано по месту жительства 205 человек; в Санкт-Петербурге в комнате коммунальной квартиры площадью 9,5 кв. м зарегистрировано... 557 человек. Но и это еще не предел: в том же Санкт-Петербурге в квартирах, расположенных по ул. Бабушкина и по пр. Большакова, зарегистрировано 636 и 673 человека соответственно. Кроме того, отмечалось, что в некоторых субъектах Федерации, таких как Москва, Санкт-Петербург, Московская, Ленинградская области, весьма широко распространена практика заключения по сути фиктивных сделок купли-продажи, дарения (доли) собственности в виде части жилой площади с целью оформления регистрации по месту жительства иностранных граждан, лиц без гражданства, а также граждан РФ, желающих закрепиться в названных субъектах. При этом собственники, наниматели, давая письменные согласия на вселение других лиц в жилые помещения, как правило, не учитывают права других граждан, проживающих с собственником, нанимателем жилого помещения, в том числе несовершеннолетних.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1998. N 6. Ст. 783.


Однако целесообразность не должна стоять над правом. Регистрационный учет должен быть основан на добросовестности и добропорядочности как регистрируемого, так и регистрирующего лица. Это означает, что для регистрации необходимо предоставить только предусмотренные законом надлежащие документы, а регистрирующие органы обязаны при соблюдении формальных оснований лицом зарегистрировать его, однако, если впоследствии выяснится, что гражданин злоупотребил своим правом, это является основанием для признания решения о регистрации недействительным. Так, в частности, гражданин может быть снят с регистрационного учета по месту жительства при обнаружении не соответствующих действительности сведений или документов, послуживших основанием для регистрации, или неправомерных действий должностных лиц при решении вопроса о регистрации - на основании вступившего в законную силу решения суда (ст. 7, подп. "ж" п. 31, п. 32 Правил).

Злоупотребление правом не всегда связано с недобросовестностью лица или его умыслом совершить то или иное неправовое действие. Зачастую оно проистекает из незнания и/или непонимания нормы поведения, своего права, т.е. является показателем низкого уровня правосознания. В качестве иллюстрации к сказанному приведем дело, ставшее предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ.

В Конституционный Суд РФ поступили жалобы от Н.Ф. Филипповой и Д.В. Горешвили на нарушение их конституционных прав положениями Закона РФ "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации". Принципиальным вопросом по существу, поставленным заявителями, являлся вопрос о том, что включает в себя понятие "место жительства". С точки зрения заявителей, местом жительства гражданина может быть любое сооружение, избранное им для проживания, и компетентные органы обязаны зарегистрировать его по этому месту жительства, так как иное якобы нарушает конституционные права и свободы гражданина. Д.В. Горешвили было отказано в регистрации по месту жительства по указанному им адресу на основании отсутствия родственных связей с нанимателем. В жалобе в Конституционный Суд РФ он отметил, что он не знает другого жилого помещения, где он мог бы проживать, но имеет возможность приобрести дачу, где мог бы зарегистрироваться, если бы не ч. 2 ст. 2 указанного Закона, устанавливающая, что местом жительства гражданина может быть только жилое помещение. Кроме того, данная норма предусматривает, что местом пребывания может быть только специализированное учреждение или жилое помещение. В связи с этим Д.В. Горешвили не может пребывать, например, в палатке более 10 дней без регистрации по месту пребывания. Однако он не сможет и зарегистрироваться по месту пребывания в этой палатке, вследствие чего он будет вынужден либо нарушить закон, либо непрерывно переезжать из одного места в другое, что противоречит ст. 27 Конституции РФ.

Другая заявительница, Н.Ф. Филиппова, на протяжении нескольких лет (с 1994 г.) проживала с благословения Отца Владимира (заведующего Канцелярией Патриархии РФ) в вагоне-бытовке на территории Храма Живоначальной Троицы. В 2000 г. решением паспортного управления ГУВД г. Москвы, а затем и Замоскворецкого межмуниципального суда ей было отказано в регистрации по месту жительства в вагоне-бытовке. Решение было мотивировано тем, что заявительница не является собственником, нанимателем или имеющим другие законные основания для вселения в занимаемое помещение, а вагон-бытовка не является жилым помещением <1>.

--------------------------------

<1> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 29 мая 2003 г. N 209-О // Архив КС РФ. 2003.


В данном Постановлении Конституционный Суд РФ указал, что институт регистрации введен в целях обеспечения необходимых условий для реализации гражданами РФ их прав и свобод, а также исполнения ими обязанностей перед другими гражданами, государством и обществом, а потому уведомление гражданином органов регистрационного учета о месте своего пребывания и жительства в соответствии с установленным порядком является не только его правом, но и обязанностью. Регистрация гражданина в палатке или в вагоне-бытовке, или ином сооружении, не соответствующем законно установленным параметрам, не позволяет обеспечить реализацию гражданами их прав и свобод, в том числе жилищных прав граждан; противоречит сущности регистрации, так как не дает возможности вести учет места пребывания гражданина.


5.2.3.3. Местное самоуправление -

сфера реализации и гарантирования личных прав


Вторая форма проникновения муниципально-правовых институтов в конституционное содержание личных (гражданских) прав - закрепление на конституционном уровне роли органов местного самоуправления в гарантировании соответствующих прав.

Так, ст. 24 Конституции РФ в ч. 2, закрепляющей гарантии права человека на неприкосновенность информации о частной жизни лица, прямо обязывает не только органы государственной власти, но и органы местного самоуправления, их должностных лиц обеспечивать каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими права и свободы данного лица. Эта обязанность вытекает и из предусмотренных федеральным законодательством возможностей органов местного самоуправления, наряду с государственными органами, собирать и использовать в установленном законом порядке персональные данные, т.е. "сведения о фактах, событиях и обстоятельствах жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Федеральный закон от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ "О персональных данных" // СЗ РФ. 2006. N 31. Ч. 1. Ст. 3451.


Это весьма острая форма взаимоотношений органов местного самоуправления (как и государственных органов) с гражданином, охватывающая сферу информационных отношений. Особенно актуальной является проблема гарантирования информационной неприкосновенности личности по месту жительства в нынешних условиях активного развития систем электронной обработки информации. Именно поэтому в качестве предмета и цели защиты личности в связи с автоматической обработкой персональных данных на европейском уровне признается обеспечение права человека на неприкосновенность личной сферы в связи автоматической обработкой данных о нем вне зависимости от гражданства и места жительства (Конвенция о защите личности в связи с автоматизированной обработкой персональных данных, принятая Советом Европы 28 января 1981 г.). Названная Конвенция ратифицирована Федеральным законом от 19 декабря 2005 г. N 160-ФЗ <1>. Признавая безусловную значимость присоединения Российской Федерации к данному международному правовому акту, следует, однако, заметить, что эффективная реализация ее положений, как и конституционной нормы об информационной неприкосновенности личности, требует от федерального законодателя последовательной работы по развитию и конкретизации конвенционных и конституционных норм и принципов в текущем законодательстве (защита персональных данных предусмотрена только лишь применительно к сфере трудовых отношений ТрК РФ, а базовый закон в сфере защиты персональных данных находится в настоящее время в стадии подготовки ко второму чтению <2>). Не менее важным представляется в этом плане и муниципальное нормотворчество, включая уставы муниципальных образований, где также могут определяться конкретные гарантии обеспечения соответствующего личного права граждан на местном уровне сбора, хранения и использования персональных данных.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2005. N 52. Ч. 1. Ст. 5573.

<2> См.: проект Федерального закона N 217352-4 "О персональных данных" (внесен Правительством РФ) // СПС "КонсультантПлюс".


При этом даже в тех случаях, когда конституционная норма напрямую не оговаривает муниципальный уровень в качестве возможного для реализации соответствующего права или свободы человека, следует учитывать, что возможность прямого влияния последних на институты местного самоуправления заложена в нормативном содержании соответствующего личного права (свободы).

Например, ст. 28, закрепляющая свободу совести и вероисповедания, и корреспондирующая ей ст. 14 Конституции РФ, устанавливающая, что Российская Федерация - светское государство, специально не касаются муниципально-правовых аспектов реализации этих норм, хотя их требования в одинаковой мере распространяются на сферу как государственной, так и муниципальной жизни.

И это обстоятельство в полной мере должно учитываться как в правоприменительной, так и в законотворческой практике, что, к сожалению, не всегда имеет место. Например, смысл названных статей Конституции РФ (ст. 14, 28) свидетельствует, что образование в государственных и муниципальных образовательных учреждениях в одинаковой мере должно носить светский характер. Однако в Законе РФ от 25 октября 1990 г. N 267-1 "О свободе вероисповеданий" <1> (ныне утратил силу) говорилось о светском характере лишь системы государственного образования. Эта неточность была устранена новым Федеральным законом от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" <2>, ст. 4 которого прямо закрепляет в качестве одного из важных принципов взаимоотношений государства и религиозных объединений "светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях". Такой же подход характерен и для Закона РФ "Об образовании" (ст. 2).

--------------------------------

<1> ВВС РФ. 1990. N 21. Ст. 240.

<2> СЗ РФ. 1997. N 39. Ст. 4465.


Таковы в общих чертах способы прямого взаимодействия конституционного института личных (гражданских) прав и свобод с институтами местного самоуправления.


5.2.4. Социально-экономические права и свободы

человека и гражданина в системе местного самоуправления


Известно, что главное препятствие на пути к углублению реального самоуправления населения коренится в финансово-экономических возможностях его развития, в недостаточных материальных и социально-культурных условиях жизни местных сообществ. Это напрямую выводит институты местного самоуправления на систему социально-экономических прав и свобод человека и гражданина как на одну из центральных проблем современного развития муниципальной демократии.

Значение данной группы прав в механизме реализации местного самоуправления необходимо понимать значительно более широко, чем это определяется конкретным содержанием соответствующих прав. В условиях рыночной экономики, основанной на саморегулировании, саморазвитии в соответствии с объективными экономическими законами, местное самоуправление приобретает характер, прежде всего, социально-экономического самоуправления. В его основе лежит полнота прав человека на осуществление предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, свободу труда, частную собственность, равно как и на пользование социальными и культурными благами, необходимыми для нормального существования человеческой личности.

Экономическая самоорганизация населения: взаимопроникновение политической и экономической свободы личности. Важное значение имеет понимание того обстоятельства, что институт социально-экономических прав и свобод человека и гражданина является решающим инструментом реализации экономической самоорганизации населения, самостоятельного решения местным сообществом хозяйственно-экономических, социально-культурных вопросов местного значения. Это определяется, в частности, тем, что только данная группа прав и свобод самым непосредственным образом связана с отношениями собственности, экономическими и социальными компонентами гражданского общества. А осуществление этих прав означает участие граждан в осуществлении экономической власти, в том числе на местном уровне ее реализации, в пользовании социальными благами и ценностями муниципальных образований и общества в целом.

Здесь, правда, нельзя не учитывать, что и другие права человека формируются и реализуются под воздействием и на основе отношений собственности. Получая юридическое закрепление, они приобретают материальное содержание как от политической, так и от экономической власти; в этом смысле все они обладают определенным экономическим значением. Однако содержание, например, политических прав (на объединение, избирательные и т.п.) обусловливается отношениями собственности не непосредственно, а опосредованно. Соответственно, и экономическое назначение данных прав воплощается, как правило, не в экономических или социальных, а в политических отношениях. Так, экономическое и социальное значение права на объединение выражается прежде всего в том, что его реализацией предопределяются организационно-правовые формы согласования интересов работников наемного труда и предпринимателей в рамках различного рода общественных объединений, достижения социального партнерства между ними, включая защиту экономических интересов как трудящихся, так и предпринимателей-работодателей.

Наблюдается, таким образом, тесная взаимосвязь, взаимопереплетение правовых норм экономической и политической свободы, что особенно ярко проявляется на низовом, муниципальном уровне. Это и понятно, так как демократическая организация отношений собственности способствует развитию всех сфер свободного сообщества. Нельзя не согласиться в этом вопросе с М. Фридманом: "С одной стороны, свобода экономических отношений сама по себе есть составная часть свободы в широком смысле, поэтому экономическая свобода есть самоцель. Во-вторых, экономическая свобода - это также необходимое средство к достижению свободы политической" <1>. И если "экономическая свобода как самоцель" реализуется на государственно-правовом уровне через систему социально-экономических прав и свобод, обладающих всеми характеристиками субъективных, непосредственно действующих прав и составляющих важнейший элемент конституционного статуса гражданина, то экономическая свобода как "средство к достижению свободы политической" характеризует институт социально-экономических прав с точки зрения гарантирующих его функций по отношению к другим правам конституционного статуса. К таким правам-гарантиям и политической, и личной свободы человека относятся, например, права на благоприятную окружающую среду, на охрану здоровья, на образование, пользование достижениями культуры, на отдых и т.п. Последовательная реализация соответствующих прав - важное условие (гарантия) формирования свободных и социально активных индивидуальных и коллективных субъектов местного самоуправления в лице как каждой в отдельности личности, так и местного сообщества в целом. Более того, образовательный уровень населения, его культурные ценностные ориентиры напрямую влияют на сам процесс формирования территориальной общности людей по месту их жительства, где обеспечивается доступ к соответствующим экономическим благам.

--------------------------------

<1> Фридман М., Хайек Ф. О свободе. С. 8.


В то же время не менее неожиданно (если не сказать, что парадоксально) могут восприниматься - но лишь в первом приближении - идеи соавтора и во многом научного соратника М. Фридмана Ф. Хайека из его более поздних трудов крайнего либерализма, где он пишет буквально следующее: "В конечном итоге, экономических целей вовсе не существует. Экономические усилия людей, точно так же, как и услуги, которые оказывает им рыночный порядок, заключаются в распределении средств между соперничающими между собой конечными целями, которые всегда имеют неэкономический характер... В силу этого политика, использующая стихийно упорядочивающие силы, не может стремиться к известному максимуму отдельных результатов, а должна стремиться к общему итогу всех изменений, т.е. к увеличению перспектив достижения собственных целей любым человеком" <1>. В этом со всей очевидностью просматривается известная позиция отрицания социальных функций государства и, соответственно, признания социальных прав в качестве юридически значимых конституционных прав, что принципиальным образом расходится с основными демократическими тенденциями развития современного конституционализма в направлении социализации экономической и политической сфер, признания социальных прав в качестве основных прав человека, принадлежащих ему от рождения <2>. Через социализацию происходит своего рода "стыковка" рыночной экономики с политической сферой демократического правового государства, что напрямую отражается и на самом по себе институте социально-экономических прав граждан.

--------------------------------

<1> Хайек Ф.А. фон. Право, законодательство и свобода. Современное понимание либеральных принципов справедливости и политики. Пер. с англ. М., 2006. С. 281 - 282.

<2> См.: Зорькин В.Д. Стандарт справедливости // Российская газета. 2007. 8 июня. С. 13.


Выступая как права-гарантии, социально-экономические права несут двойную нагрузку в юридическом механизме обеспечения и экономической, и политической свободы личности, включая систему местного самоуправления. Более того, они способны оказывать самое непосредственное влияние и на другие звенья единого механизма конституционного регулирования положения личности в обществе и государстве. Социально-экономические права, их объем и степень гарантированности во многом предопределяют, например, эффективность реализации института равноправия граждан, в том числе территориального, на что уже обращалось внимание. В силу особенностей материального содержания в социально-экономических правах находит свое наиболее полное воплощение единство правовых и социальных аспектов равноправия и справедливости.

Таким образом, понимание социально-экономических прав как института реализации местного самоуправления в одинаковой мере должно исключать как "уравнительный" подход к ним (как некоего уравнителя материальных и духовных благ, регулятора правового положения гражданина-потребителя "бесплатных" благ и услуг), так и ставший распространенным в сегодняшних условиях подход к социально-экономическим правам с позиций их чисто рыночной наполненности, когда они рассматриваются прежде всего как совокупность правовых возможностей беспрепятственного распоряжения капиталом, другими ресурсами и доходами для достижения собственной выгоды, удовлетворения своих эгоистических потребностей. Рыночно-экономическое содержание - это лишь одна сторона данной группы прав. Вторая же, не менее важная, заключена в их общесоциальной направленности. Именно это позволяет рассматривать и экономическую свободу в целом (в правовых формах ее проявления) как общецивилизационный феномен, как проявление естественных, неотъемлемых прав человека, инструмент утверждения принципов социальной справедливости, формирования гражданского общества и местного самоуправления.

Учитывая, что социально-экономические аспекты муниципальной демократии получили определенное освещение в предыдущей главе, представляется целесообразным уделить большее внимание политическим правам и свободам.


5.2.5. Политические права и свободы

как институт муниципальной демократии


Наиболее глубокие линии взаимосвязей и проникновения прав и свобод в ткань муниципальной демократии наблюдаются в процессе реализации политических прав и свобод человека и гражданина.

В чем их специфика и каково назначение в институционной системе местного самоуправления? При ответе на данный вопрос необходимо учитывать особенности их конституционной природы, место и роль в общей системе правового регулирования положения человека и гражданина.

Основная особенность данной группы прав заключается в том, что они самым непосредственным образом связаны с организацией и осуществлением различных форм публичной власти и всей системы народовластия. Это, в свою очередь, напрямую выводит их на уровень местного самоуправления как одну из форм осуществления власти народа (ст. 3 Конституции).

Политические права и свободы самым непосредственным образом связаны со всеми сторонами функционирования политической власти населения на всех уровнях ее организации. В процессе реализации политических прав и свобод проявляется достигнутый уровень реального демократизма как в обществе в целом, так и в местных сообществах. В данном конституционном институте находит практическое подтверждение тот факт, что "носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ" (ст. 3 Конституции).