Вопросы к экзамену по истории русской литературной критики V курс, стационар

Вид материала

Вопросы к экзамену

Содержание И. А. Крыловым Владимир Игнатьевич Лукин (1737—1794) Александре Николаевиче Радищеве Николай Иванович Но­виков (1744—1818) Ни­колаи Михайлович Карамзин (1766—1826) БОЯН Он слушает поющего соловья и старается подражать ему на лире. Может быть, жил Боян во времена героя Олега; 2НЕСТОР 4Матвеев артемон сергеевич Симеон петровский ситианович полоцкий Димитрий туптало Князь хилков андрей яковлевич 10 Князь кантемир антиох дмитриевич Климовский семен

Подобный материал:

• Формирование литературной критики русского зарубежья: берлинский период, 659.84kb.
• К. К. Случевский в истории русской литературной критики, 600.84kb.
• Нп «сибирская ассоциация консультантов», 112.62kb.
• Тема урока Кол-во, 579.16kb.
• Курс 4 семестр 7 Вопросы к экзамену по дисциплине «История русской литературы» (после, 33.17kb.
• Тематический план практических занятий по психиатрии и наркологии на 5 курсе медико-профилактического, 34.36kb.
• Примерные вопросы по литературе, 47.24kb.
• Распределены по тематическим коллекциям, 127.38kb.
• Рабочей программы учебной дисциплины «Литературная критика» Уровень основной образовательной, 64.23kb.
• История история России Соловьев, 43.79kb.

9. Критика просветительского реализма. Критическая деятельность А.Н.Радищева, Н.И.Новикова,И.А.Крылова,В.И.Лукина и др.Н.И.Новиков как создатель 1й рус.литерат.энциклопедии «Опыт исторического словаря о российских писателях».

В 1770— 1790-е годы русская критика постепенно становится дей­ственным фактором литературного процесса. Либеральные начинания Екатерины II, вызвавшие активизацию общественной и литературной жизни, приход в литературу нового поколения писателей (В.И. Лукии, М.М. Херасков, Д.И. Фонвизин, ПЛ. Плавильщиков, И.А. Крылов, Н.М. Карамзин, A.H. Радищев и др.), оживление журнальной и книго­издательской деятельности во многом изменили характер и проблема­тику литературно-критических споров: от обсуждения вопросов вер­сификации, выдержанности жанрового канона, стилевых и граммати­ческих норм критики обращаются к постановке более широкого круга проблем: подражательности и самобытности литературы, природы писательского таланта, роли отдельных жанров в современном лите­ратурном процессе, назначения сатиры, исторического пути развития отечественной словесности и др.

Литературная критика, тесно соединяясь с журналистикой, начи­нает занимать важное место в периодических изданиях. Благодаря пе­ремещению критических споров на страницы периодики она стано­вится важна и интересна не только самим участникам литературного процесса, но и достаточно широкому кругу читателей. В ходе литера­турной полемики все большую значимость обретают проблемы идео­логического характера.

Развитию литературной критики способствовал бурный всплеск журнальных изданий, который пришелся на конец 1760—начало 1770-х годов. Большинство этих изданий («Всякая всячина» (1769), общее направление которой фактически определялось Екатериной II; «Трутень» (1769), «Пустомеля» (1770) и «Живописец» (1772)—изда­ния И. И. Новикова, «Адская почтам (1769) Ф.А.Эмина и др.) вмело сатирическую окраску, благоприятную для утверждения в них различ­ных форм литературной критики.

В ходе полемики между «Всякой всячиной» и новиковским «Трут­нем» на первый план выдвинулись вопросы сатиры. Речь шла о том, что должно быть объектом сатиры и в какой мере допустима она в пе­риодических изданиях. Стремясь укрепить в русской литературе охра­нительные начала, «Всякая всячина» отстаивала сатиру «в улыбательном духе», не затрагивающую отдельные лица. Журналистам реко­мендовалось писать о человеческих «слабостях», не касаясь при этом вопросов общественной жизни. Вступив в смелую полемику с Екате­риной 2, Новиков утверждал необходимость острой социальной сати­ры, в том числе сатиры на лица. Характерно, что в его статьях ярко проступало не только публицистическое, но и литературно-критиче­ское начало: за примерами Новиков обращался прежде всего к сатири­ческим жанрам, в частности, к комедиям Мольера и Сумарокова. Так, в комедии Сумарокова «Лихоимец» Новиков находил подтверждение своей мысли о том, что «критика на лицо» более действенна, чем кри­тика на «общий порок».

Издатели «Всякой всячины» стремились навязать публике свои представления о ценностной иерархии в современной литературе. Так, одним из главных объектов нападок журнала стал Тредиаковский, а его «Тилсмахида» рекомендовалась читателям в качестве эффективного средства от бессонницы.

Перемещение критических споров на журнальные страницы по­требовало обновления форм литературной критики. Ученые «рассуж­дения», назидательные «эпистолы», несколько схоластичные «крити­ки», пояснительные «письма» постепенно вытесняются жанрами ре­цензии, литературного фельетона, критической заметки, обозрения, которые лишь к концу XVIII в., главным образом под пером Н.М.Ка­рамзина, обретут легкость и изящество формы.

Своеобразные формы литературно-критической рефлексии на ру­беже 1780—1790-х годов были найдены ^ И. А. Крыловым — издателем журналов «Почта духов» (1789) и «Зритель» (1792). Оценки ряда лите­ратурных явлений (трагедии Княжнина «Росслав», бытовых мотивов в одах Державина и др.) включены здесь в «письма» гномов и волшеб­ников, а в «восточную повесть» «Каиб», опубликованную в «Зрите­ле», вкраплены блестящие выпады против выспренности классицизма н манерности сентиментализма.

Критика на страницах периодических изданий 1760— 1770-х годов еще фрагментарна и эпизодична. Лишь к концу 1770-х годов отклики на текущие события литературной жизни начали приобретать более систематический характер, и одной из новых функций критики стала функция информативная. Так, на страницах ежемесячного «Санкт-Пе­тербургского вестника» (1778—1781) появилась рубрика «Известия о новых книгах», содержавшая информацию (иногда с элементами критической оценки) о только что вышедших книгах—художествен­ных, научных и переводных. Кроме «Санкт-Петербургского вестни­ка» информацию о книжных новинках давал и журнал «Зеркало света» (1786—1787).

Становление отечественной критики на протяжении всего XVIII столетия шло с постоянной оглядкой на европейский культурный опыт. Критика последней трети XVIII в., сохраняя ориентацию на ев­ропейские образцы, в то же время вырабатывала новые критерии оценки отечественной словесности. Как одна из основных проблем формирующейся русской литературы начинает осмысляться пробле­ма подражательности и самобытности. Задача создания самобытной литературы была выдвинута группой молодых драматургов, возглав­лявшейся И.П.Елагиным, куда входили В.И Лукин, Д.И.Фонвизин, Б. Е. Елъчанинов и Ф. А. Козловский. Они предложили программу об­новления национальной сцены, подчеркнув необходимость создания самобытных комедий, близких по своему содержанию зрителю и дос­тупных его пониманию.

В 1765 г. ^ Владимир Игнатьевич Лукин (1737—1794) издал свои «Сочинения и переводов, снабдив публикацию пьес («Пустомеля», «Мот, любовью исправленный», «Щепстильник» и др.) обстоятельны­ми «предисловиями». Драматург стремился обосновать свое понима­ние роли театра в общественной жизни и предложить конкретные меры по обновлению комедийного репертуара. Он считал, что можно достичь более сильного воздействия на зрителя путем переделки чу­жих пьес на русский лад или, говоря его словами, «склонением» их «на свои правы». Такое «склонение» подразумевало замену иностранных имен персонажей именами русскими, перенесение действия комедии в обстановку, соответствующую нашим национальным обычаям и» на­конец, сближение речи героев с русским разговорным языком.

Просветительский утилитаризм в подходе к литературе, требова­ние прямолинейной дидактики свидетельствовали о том, что Лукин по существу оставался в рамках эстетической доктрины классицизма и вместе с тем его выступление против драматургической системы Су­марокова и его последователей явно «расшатывало» эту доктрину.

В «предисловиях» Лукина осуждались театральные сочинения русских авторов, отличавшиеся «несвойством характеров». Критик высмеивал тенденцию называть русских героев Оронтами, Клитанд-рами, Дорантами и механически переносить на отечественную сцену явления европейской действительности, на имеющие соответствий в русской жизни. Впервые в русской критике Лукин раскрывал твор­ческую лабораторию драматурга: объяснял свои творческие принци­пы, рассказывал читателям о своих замыслах, писал о трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться. Следует обратить внимание и на то, что критик, знакомый со многими известными актерами того времени — Дмитриевским, Поповым, Шуйским, Михайловой и др., — впервые начал анализировать актерскую игру.

«Предисловия» Лукина стали важной вехой в развитии русской критической мысли XVIII в, демонстрируя, с одной стороны, расши­рение круга писателей, вовлеченных в историко-литературный про­цесс', а с другой, — новый подход к осмыслению подражательности. Теория «склонения чужих пьес на наши нравы» стала шагом вперед в осмыслении задач создания самобытной русской литературы (пока еще только комедийного репертуара). Критические выпады Лукина против Сумарокова и его сторонников несли в себе плодотворное на­чало: потребность в обновлении драматургических жанров к 1770-м годам явно назрела, и Фонвизин в «Бригадире» блестяще осуществил то, что отстаивал Лукин-теоретик.

Насущной задачей критики последней трети 18 в. становится определение перспектив историко-литературного развития, что тре­бовало осмысления уже пройденного русской словесностью многове­кового пути и оценки состояния новой русской литературы. Данная за­дача была выдвинута на первый план в «Рассуждении о российском стихотворстве» (1772) Хераскова и «Опыте исторического словаря о российских писателях» (1772) Новикова.

В ^ Александре Николаевиче Радищеве слились воедино писатель, мыслитель и революционер.

Радищев далеко уклонялся от собственно литературной критики, но уклонялся в сторону тех важных общих, политических и философских проблем, без которых не может существовать и критика. Как и все просветители XVIII века, Радищев в воспитании человека придавал важную роль среде. Он умел делать из этого положения подлинно революционные выводы. Несправедливые законоположения искажают натуру человека, влияют на его нрав и умственные силы. Нет ничего вреднее, говорил Радищев в главе «Торжок», как «опека» над мыслью, «откупы в помышлениях».

Работы Радищева: "Памятник дактилохореическому витязю...", "Слово о Ломоносове", "О человеке, его смертности и бессмертии". Признание важности "сопряжения с мыслью" в деятельности писателя и критика, высокой духовности, способности понять ближнего, учета социальных, климатических и других обстоятельств среды. Требование свободы и общественной ответственности писателя, верности своим убеждениям.

Если Херасков выхватывал лишь отдельные эпизоды из картины исторического развития русской поэзии, то ^ Николай Иванович Но­виков (1744—1818) в своем «Опыте исторического словаря о россий­ских писателях» восстанавливал гораздо более «плотный» истори­ко-литературный ряд имен и фактов. Включив в свой «Словарь» 317 заметок о российских писателях, Новиков давал читателю богатейшие сведения о письменной культуре Древней Руси и о писателях, внесших значительный вклад в становление новой русской литературы (А Кантемир, Ф. Прокопович. В.К. Тредиаковский, М.В. Ломоносов А.П. Сумароков. Д.И Фонвизин и др.). Тем самым в «Опыте...» Нови­кова устанавливалось представление о непрерывности развития на­циональной литературы—от древнейших времен до XVIII в.

«Опыт...» Новикова совмещал в себе функции словаря и литера­турно-критического труда, недаром В. Г. Белинский считал сто «бога­тым фактом собственно литературной критики того времени.. Био-библиографические сведения соединялись здесь с оценками наиболее значимых для русской культуры литературных произведений. В кри­тических суждениях Новиков отходил от нормативных установок классицизма, от строгого следования авторитетам и часто ссылался на мнение широкого круга читателей. В его критике, наряду с историче­ским подходом к литературе, начинал вырабатываться эстетический критерий оценки произведения.

Расширение проблематики критических споров, вынесение их на журнальные страницы, появление новых форм критики свидетельст­вовали о качественно новом уровне развития литературно-критиче­ского сознания, о более активном влиянии критики данного периода на литературный процесс.


10. Сентименталистская критика. Типологический анализ литературно-критических статей Н.М.Карамзина («Что нужно автору?», «Отчего в России мало авторских талантов?», предисловие к переводу «Юлия Цезаря» Шекспира, «Пантеон российских авторов» и др.)

Одно из самых ярких явлений в русской литературной критике по­следней трети XVIII в — зарождение и расцвет сентименталистской критики. Возникновение европейского и русского сентиментализма было связано с кризисом рационалистического миропонимания и ак­тивной переоценкой этических и эстетических ценностей, сложив­шихся в условиях абсолютистской государственности. Пересматривая представление о подчиненности индивидуальной сферы жизни госу­дарственному бытию, свойственное эпохе классицизма, сентименталисты отстаивали приоритет жизни частной, подчеркивали внесословную ценность личности (нельзя не вспомнить карамзинское: «И кре­стьянки любить умеют»). Культ героев, во имя долга жертвующих своими стремлениями, сменяется изображением обыкновенного «чув­ствительного» человека и его внутренней жизни. В произведениях русских писателей-сентименталистов (Н М Карамзина, П. Ю. Львова. В. В Измайлова, П. И. Шаликова, И П. Милонова и др.) целомудренная природа противопоставлялась цивилизации, представители демо­кратических низов — обитателям дворцов, уединенная жизнь в кругу друзей — светской суете и исканию почестей. Гуманистический па­фос сентиментализма находил свое воплощение главным образом в жанрах прозы — в повести, романе, в жанре путешествия.

Зарождение принципов сентименталистской критики современ­ные исследователи усматривают в литературно-критических замет­ках, письмах и дневниковых записях Михаила Никитича Муравьева(1757—1807). Здесь впервые прозвучала мысль о том, что произведе­ния воспринимаются и оцениваются «особливым внутренним чувст­вом, которое называется вкусом». Выдвижение на первый план кате­гории вкуса, подчеркивание его эмоциональной природы вело к отка­зу от рационалистического подхода к искусству и его нормативной оценки.

Крупнейшим представителем русской критики эпохи сентимента­лизма был основатель этого литературного направления в России ^ Ни­колаи Михайлович Карамзин (1766—1826). Многогранная деятель­ность Карамзина — писателя, историка, публициста, критика, журналиста — оказала мощное воздействие на духовную жизнь общества конца XVIII—первой трети XIXв. Недаром Пушкин позже напишет: «Чистая, высокая слава Карамзина принадлежит России», а Белинский назовет его именем целый период в истории русской литературы — от 1790-я до 1820-х годов.

Уже в первых выступлениях Карамзин, в противоположность кри­тикам-классицистам, выстраивал свой ряд образцовых писателей, вы­двигая на первое место английских и немецких поэтов нового време­ни. Так, в стихотворении «Поэзия» (1787) высочайшую оценку полу­чают Шекспир («натуры друг»), Мильтон («высокий дух»), Юнг («не­счастных утешитель»), Томсон («Ты выучил меня природой наслаждаться»), а также Геснер («сладчайший песнопевец») и Клоп-шток («Он Богом вдохновлен..). В статьях Карамзина этот ряд до­полняется именами крупнейших писателей-сентименталистов—«ис­кусного живописца» человеческой души Ричардсона, «несравненно­го» Стерна, умеющего потрясать «тончайшие фибры сердец наших»,и «великого», «незабвенного» Руссо, «парадоксы» которого Карамзин, впрочем, не принимает. В оценках творчества этих авторов подчерки­вается «чувствительность», «страстное человеколюбие» и глубокое знание «тайн сердца».

Карамзин прочно связал кри­тику с эстетикой как «наукой вкуса», которая «учит наслаждаться пре­красным». Оценка произведения, считал он, должна быть основана не на выяснении его соответствия жанровому канону, но на вкусе, внут­реннем чувстве изящного. Вкус в писателе и критике «есть дарова­ние», которое не приобретается учением. При этом Карамзин осозна­вал относительность критериев прекрасного: «Вкус подвержен был многим переменам».

В критических выступлениях Карамзина одно из центральных мест заняла проблема индивидуальной характерности явлений, обу­словившая повышенное внимание к личности писателя, к новатор­ским поискам в сфере литературных жанров, к индивидуальным осо­бенностям характеров персонажей, психологизму и т. д. Карамзин на­чал переоценку места и роли чувства как во внутренней жизни челове­ка, так и в его общественном бытии, возвел «чувствительность» в ранг основополагающих мировоззренческих принципов. В статье «Что нужно автору?» (1793) он писал: «Говорят, что автору нужны таланты и знания, острый, проницательный разум, живое воображение и проч. Справедливо, но сего не довольно. Ему надобно иметь и доброе, неж­ное сердце, если он хочет быть другом и любимцем души нашей; если хочет, чтобы дарования его сняли светом немерцающим; если хочет писать для вечности и собирать благословения народов»³. Карамзин вплотную подошел к проблеме творческой индивидуальности писате­ля, которая накладывает неповторимый отпечаток на его произведе­ния: «Творец всегда изображается в творении, и часто против воли своей». В программной статье переосмысливалось понятие о «поль­зе» словесности: полезным оказывается все то, что находит отклик в душе и сердце читателя, что пробуждает добрые чувства. Не будет «бесполезным писателем» тот, кто может «возвыситься до страсти к добру» и питает в себе святое «желание всеобщего блага».

ЦИТАТЫ: Говорят, что автору нужны таланты и знания: острый, проницательный разум, живое воображение, но сего не довольно. Ему надобно иметь и доброе, нежное сердце, если он хочет быть другом и любимцем души нашей; если хочет, чтобы дарования его сияли светом немерцающим; если хочет писать для вечности и собирать благословения народов. Чистейший целебный нектар в нечистом сосуде делается противным, ядовитым питием.Когда ты хочешь писать портрет свой, то посмотрись прежде в верное зеркало: может ли быть лицо твое предметом искусства. Ты берешься за перо и хочешь быть автором: спроси же у самого себя, искренно: каков я? ибо ты хочешь писать портрет души и сердца своего. Ты хочешь быть автором: читай историю несчастий рода человеческого -- и если сердце твое не обольется кровию, оставь перо.Если душа твоя тянется к добру, несет желание всеобщего блага: ты не будешь бесполезным писателем - Слог, фигуры, метафоры, образы, выражения -- все сие трогает и пленяет тогда, когда одушевляется чувством Одним словом: я уверен, что дурной человек не может быть хорошим автором.

Убежденный в необходимости критики для развития отечествен­ной словесности, Карамзин регулярно помещал на страницах «Мос­ковского журнала» отзывы о новых книгах — русских и иностранных. Здесь окончательно оформился весьма важный для русской критики жанр рецензии. Нарушая сложившиеся в критике традиции, Карамзин говорил не о нравственной пользе произведения, а прежде всего о его художественной стороне. Так, в рецензии на роман Хераскова «Кадм и Гармония» он отмечал «любопытные завязки», прекрасные описа­ния, «интересные положения». Автор рецензии отвергал прямолиней­ную дидактику и впервые в русской критике высказывал предположе­ние о единстве этического и эстетического. Раскрывая в статьях и рецензиях принципы эстетики сентимента­лизма, Карамзин акцентировал внимание на таких понятиях, как «ес­тественность», «натуральность», психологическая достоверность. Яр­ким образцом сентименталистской критики может служить Карамзинская статья «О Богдановиче и его сочинениях», опубликованная в 1803 г. в «Вестнике Европы» и представляющая собой синтез разных жанров — некролога, литературного портрета и критического разбора поэмы «Душенька» - вольного перевода поэмы Лафонтена «Пси­хея». Создавая в статье идеальный образ поэта, который творит по вдохновению, Карамзин при анализе «Душеньки» подчеркивал нетрадиционность, «неправильность» этой поэмы, требующую столь же нетрадиционного подхода к ней.

Новаторство Карамзина-критика проявилось и в постановке им проблемы характера. Карамзин «чувствовал, что эта проблема центральная в сентимента­лизме и логически вытекает из принципов изображения чувствитель­ности, индивидуальности, социальной характерности». В своих вы­ступлениях («Предисловие к переводу трагедии Шекспира «Юлий Це­зарь», 1786; «Пантеон российских авторов», 1602 и др.) он требовал исторического и психологического правдоподобия характеров, их национальной определенности. Понимая характер как сложное единство духовных и психологических свойств личности, Карамзин далеко уходил от рационалистических представлений теоретиков классицизма, рассматривавших характер как воплощение одной господствующей страсти.

ЦИТАТЫ (предисловие): Сочинения Шекспира - сочинения драматические. Время - могущественный истребитель всего того, что под солнцем находится, не могло еще доселе затмить изящности и величия Шекеспировых творений. Немногие из писателей столь глубоко проникли в человеческое естество, как Шекеспир; немногие столь хорошо знали все тайнейшие человека пружины, сокровеннейшие его побуждения, отличительность каждой страсти, каждого темперамента и каждого рода жизни. Все великолепные картины его непосредственно натуре подражают; Каждая степень людей, каждый возраст, каждая страсть, каждый характер говорит у него собственным своим языком. Для каждой мысли находит он образ, для каждого ощущения -- выражение, для каждого движения души -- наилучший оборот. Но и сей великий мужне освобожден от колких укоризн некоторых худых критиков своих.(пр - софист Волтер) Что Шекеспир не держался правил театральных, правда. Не хотел он соблюдать так называемых единств, которых нынешние наши драматические авторы так крепко придерживаются; не хотел он полагать тесных пределов воображению своему: он смотрел только на натуру, не заботясь, впрочем, ни о чем. Гений его, подобно гению натуры, обнимал взором своим и солнце и атомы. С равным искусством изображал он и героя и шута, умного и безумца, Брута и башмашника. Драмы его, подобно неизмеримому театру натуры, исполнены многоразличия: все же вместе составляет совершенное целое, не требующее исправления от нынешних театральных писателей.

ЦИТАТЫ (пантеон - гоеч., назв. храма, посвященн. всем богам): 1^ БОЯН Он слушает поющего соловья и старается подражать ему на лире. Может быть, жил Боян во времена героя Олега; 2НЕСТОР

Несторова летопись есть сокровище нашей истории как по своей древности, так и по некоторым характерным чертам, важным и, так сказать, лучезарным для прозорливого историка новых, счастливейших времен. Например, краткая речь князя Святослава к его дружине перед битвою с греками не есть ли достаточное, славное изъявление древнего русского мужества и народной гордости?

3НИКОН собирал древние летописи России, известные ныне под его именем и служащие основанием нашей истории. ^ 4МАТВЕЕВ АРТЕМОН СЕРГЕЕВИЧ сочинил историю князей и царей наших, поднесенную им царевичу Феодору . 5ЦАРЕВНА СОФИЯ АЛЕКСЕЕВНА занималась и литературою: писала трагедии и сама играла их в кругу своих приближенных.6 ^ СИМЕОН ПЕТРОВСКИЙ СИТИАНОВИЧ ПОЛОЦКИЙ просвещеннейший муж своего времени, богослов и стихотворец, он переложил в стихи - или, лучше сказать, в рифмы: ибо греческий метр был тогда еще неизвестен - не только песни Давидовы, но и самый церковный месяцеслов; 7.^ ДИМИТРИЙ ТУПТАЛО много писал и в разных родах: поучительные слова, о славянском народе, о всемирной истории, духовные комедии стихами 8ФЕОФАН ПРОКОПОВИЧ Ученый богослов и природный оратор. Им сочинены многие богословские, нравоучительные книги и даже предисловие к морскому уставу.9.^ КНЯЗЬ ХИЛКОВ АНДРЕЙ ЯКОВЛЕВИЧ сочинил "Ядро Российской истории".Книга его полезна для всякого, кто желает иметь легкое сведение о российской истории, не требуя ни основательной критики, ни красивого слога.

^ 10 КНЯЗЬ КАНТЕМИР АНТИОХ ДМИТРИЕВИЧ Сатиры его были первым опытом русского остроумия и слога. 11ТАТИЩЕВ ВАСИЛИЙ НИКИТИЧ Ревностный любитель отечественной истории, употребивший тридцать лет на собирание всего, что до нее касается; ^ КЛИМОВСКИЙ СЕМЕН

Также среди ни: БУСЛАЕВ ПЕТР, ТРЕДИАКОВСКИЙ ВАСИЛИЙ КИРИЛОВИЧ, ЛОМОНОСОВ МИХАЙЛО ВАСИЛЬЕВИЧ СУМАРОКОВ АЛЕКСАНДР ПЕТРОВИЧ…

Новый этап в литературно-критической деятельности Карамзина связан с изданием им журнала «Вестник Европы» (1802—1803), имеющего просветительскую и патриотическую направленность. Журнал содержал постоянные отделы—литературы, политической публицистики и критики; в нем активно сотрудничали старые литера­турные друзья Карамзина —Г.Р. Державин, И.И.Дмитриев и молодые литераторы, в числе которых был В. А. Жуковский, На страницах «Вестника Европы» редактор опубликовал ряд своих художественных произведений («Марфа Посадница», «Моя исповедь», «Рыцарь наше­го времени») и статей, имевших прямое отношение не только к литера­туре, но и к развитию российского общественного сознания и российской культуры в целом («О любви к отечеству и народной гордости» (1802 № 4), «Отчего в России мало авторских талантов?» (1802, № 14)» «О случаях и характерах в российской истории, которые могут быть предметом художеству» (1802, № 24).

В статье «Отчего в России мало авторских талантов?» Карамзин продолжал свои более ранние размышления о природе таланта и усло­виях его формирования. Признавая талант «вдохновением природы»» Карамзин, однако, считал, что он должен созреть в учении, «в посто­янных упражнениях». Писателю необходимо развить тонкий вкус, «овладеть духом языка своего», приобрести «знание света». Если об­стоятельства «не благоприятствуют» развитию дарований, то они «по большей части гаснут». Обращаясь к вопросу, вынесенному в заглавие статьи, Карамзин отвергал «климатическое» объяснение развития культуры, свойственное некоторым французским просветителям, «Не в климате, но в обстоятельствах гражданской жизни россиян, — под­чёркивал он, — надобно искать ответа на вопрос: «Для Чего у нас ред­ки хорошие писатели?». Среди «обстоятельств гражданской жизни» он указывал на предпочтение французского языка языку русскому, препятствующее развитию писательского таланта, а также на «иска­ние чинов», которое мешает молодым людям с дарованием готовиться к литературной деятельности.

ЦИТАТЫ: У нас, конечно, менее авторских талантов, нежели у других европейских народов; но мы имели, имеем их, и, следственно, природа не осудила нас удивляться им только в чужих землях. Не в климате, но в обстоятельствах гражданской жизни россиян надобно искать ответа на вопрос: "Для чего у нас редки хорошие писатели?" Истинных писателей было у нас еще так мало, что они не успели дать нам образцов во многих родах; не успели обогатить слов тонкими идеями; не показали, как надобно выражать приятно некоторые, даже обыкновенные, мысли. Мудрено ли, что сочинители некоторых русских комедий и романов не победили сей великой трудности (засилия франц.яз) и что светские женщины не имеют терпения слушать или читать их, находя, что так не говорят люди со вкусом? Со временем будет, конечно, более хороших авторов в России - тогда, как увидим между светскими людьми более ученых или между учеными - более светских людей.

Карамзинские традиции в разработке общетеоретических проблем литературной критики и конкретных вопросов литературного развития продолжали также П.И Макаров. В.В.Измайлов и И.И.Марты­нов.

В последние два десятилетия XVIII в., во многом благодаря Ка­рамзину и его единомышленникам, происходит осознание критики как особой, самостоятельной разновидности литературной деятельно­сти. По карамзинским публикациям а «Московском журнале», альма­нахе "Аониды», а также в «Вестнике Европы» русские читатели учи­лись судить о состоянии современной им литературы. Критика начи­нала пониматься уже не как негативная оценка или возражение своему литературному противнику, но как опыт анализа произведения, эсте­тическая оценка его содержания и художественных достоинств, осно­ванная на внутреннем чувстве изящного. Субъективность критическо­го высказывания приобретала в глазах критиков-сентименталистов особую ценность, если это высказывание основывалось на глубоком чувстве и знании прекрасного.

11. Развитие журналистики как стимул развития русской критики 18в.(проблема взаимосвязи критики и журналистики; проблема читательской аудитории периодического издания). «Московский журнал» Н.М.Карамзина.

Журналистика как особая сфера общественной деятельности возникала у каждого народа на достаточно высокой ступени социального развития. В России журналистика как индустрия информации появилась в начале XVIII в.

Русская журналистика заявила о своем существовании в 1702 г. с момента издания «Ведомостей» — первой русской печатной газеты. До этого в России издавались рукописные предшественники газеты «Куранты» или «Вестовые письма». Но подлинным первенцем русской печати были все же «Ведомости», которые стали издаваться по личному указанию и при личном участии русского царя Петра I типографским способом, т.е. широко тиражироваться.

Нужно сказать, что первая русская газета, будучи органом государства помещиков-дворян и купечества, явилась в то же время важным фактором развития национальной культуры, особенно если учесть, что она с 1710 г. стала печататься гражданским шрифтом вместо церковнославянского.

Уже в 1728 г. появился первый опыт издания русского журнала под названием «Примечания». В том же году стала издаваться газета «Санкт-Петербургские ведомости» при Академии наук в Петербурге, сменившая петровские «Ведомости».

С первым русским журналом «Примечания» связаны и первые шаги М.В. Ломоносова как журналиста. Здесь в 1741 г. он работал в качестве автора и переводчика. Были опубликованы некоторые оды Ломоносова, переводы научных статей. С 1748 по 1751 г. Ломоносов являлся фактически редактором газеты «Санкт-Петербургские ведомости».

Сотрудничал Ломоносов и в журнале, издававшемся на латинском языке Академией наук «Комментарий» (с 1750 г. «Новый комментарий»). С участием в этом издании связана статья Ломоносова «О должности журналистов», в которой впервые был сформулирован моральный кодекс журналиста, пишущего на научные темы, и вообще человека, берущегося публично давать оценку научным или иным явлениям действительности. Правдивость, умение правильно понять противника были провозглашены важнейшими профессиональными качествами журналиста.

По инициативе Ломоносова вслед за открытием в 1755 г. Московского университета была создана вторая русская газета — «Московские ведомости», а еще ранее Ломоносов убедил правительство издавать академический журнал, который и стал выходить под названием «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие» (1755).

Нужно сказать, что многие журналы XVIII в. были недолговечны, а две русские газеты носили официальный характер. Они были достаточно стандартизированы в отборе информации и ее подаче: на первом месте шли династические новости, затем придворная жизнь, сведения о чинопроизводстве и наградах и только затем любопытные известия и культурная информация. Объявления печатали в специальных приложениях, и доход от их публикации поступал в бюджет Академии наук или Московского университета.

В истории газеты «Московские ведомости» выделяется период, когда эта газета вместе с типографией Московского университета была отдана в аренду известному русскому просветителю Н. И. Новикову. Это было в 1779—1790 гг. Новиков не только оживил газету, расширил ее содержание, но и стал издавать ряд интересных приложений к ней, в их числе первый детский журнал.

В середине XVIII в. русская журналистика обогатилась новым типом издания — частным журналом, т.е. формально независящим от учреждений правительства, который издавал литератор на правах частного предпринимательства. Первым таким изданием был журнал «Трудолюбивая пчела» А.П. Сумарокова (1759). Название трактовалось в том смысле, что читатель, как трудолюбивая пчела, будет собирать все полезное и нравоучительное, что найдет в издании, хотя напрашивалось и другое сравнение — самого издателя, журналиста с пчелой, собирающей все полезное и интересное для людей.

Журнал ориентировался на дворянскую аудиторию и симпатизировал не царствующей Елизавете, а великой княжне Екатерине Алексеевне, ставшей вскоре императрицей Екатериной II. Отсюда критическое отношение к придворной знати времен Елизаветы, критика казнокрадства, взяточничества, лишней роскоши.

Журнал издавался ежемесячно тиражом 1200 экземпляров и был преимущественно литературным.

Издание «Трудолюбивой пчелы» прекратилось в декабре 1759 г. по причине недовольства его критической направленностью.

Затем появились журналы Н.И. Новикова «Трутень», «Живописец», Д.И. Фонвизина «Друг честных людей», И.А. Крылова «Зритель», «Почта духов» и др. Самым замечательным в этой плеяде русских журналов была их сатирическая направленность. Уровень сатиры по формам и ее содержанию был весьма высоким.

Это были преимущественно литературные журналы. Однако и в литературной форме передовые журналисты того времени Новиков, Крылов сумели поставить ряд острых социальных проблем. Новиков в своих журналах критиковал крепостнические порядки, осуждал жестокосердие помещиков, паразитизм, стремление жить не по средствам, французоманию дворян и другие пороки. Журнал «Трутень» сопровождался выразительным эпиграфом «Они работают, а вы их труд ядите» и был обращен к русским дворянам-помещикам.

В целом, к концу XVIII столетия сложилась система печати, достаточно гибкая, чтобы удовлетворить потребности читателя. Появились частные издания прогрессивного направления, установилась тесная связь литературы и журналистики. Из общего числа изданий обособились специальные журналы: хозяйственные, медицинские, детские и некоторые другие. Родилось совершенно оригинальное явление — русская сатирическая журналистика. Появились первые журналы в провинции («Ежемесячные сочинения» в Ярославле и др.).

Определились две основные линии: монархическая, крепостническая и оппозиционная, антикрепостническая и частично даже антимонархическая (Радищев). Оппозиционная печать по связям с общественным движением, передовой идеологией, несмотря на царскую цензуру, встала вровень с возникшей раньше ее по времени западноевропейской журналистикой.

Журналистика XVIII в. дала образцы язвительного памфлета, памфлета-пародии («Письма Фалалею» Новикова, «Похвальная речь в память моему дедушке» Крылова). Она показала богатые возможности эпистолярного жанра (Крылов, Фонвизин). Карамзин предпринял попытки в области интервью. Устами Ломоносова и Радищева сформулирован первый кодекс передового журналиста, журналиста-гражданина. XVIII в. в лице своих лучших представителей завещал последующим поколениям журналистов правдивость, гражданское достоинство, скромность как непременные профессиональные качества.

Таким образом, XVIII в. сделал много. Но общерусская печать нуждалась еще в значительном совершенствовании.Газеты носили казенно-официальный характер, их было мало. Сама история журналистики складывается поэтому как история журналов по преимуществу. Журналы часто не умели обеспечить единство направления — важнейшее требование к прессе. Отсюда тяготение к моножурналу, т.е. журналу одного лица. Надо было осмыслить и в дальнейшем преодолеть исключительную связь общественно-политического журнала с литературой.

Много предстояло сделать по разработке типов журнала, развитию газетного дела.

Впереди было еще совершенствование многих жанров, разработка журнальной теории, видов и форм общения с аудиторией массовым читателем, дифференциации журналистского труда, преодоление цензурных ограничений.

Конец 80-х (1789-1790) Карамзин проводит за границей. Все что наблюдает – заносит в книгу и пытается оформить это в художественное произведение. С января 1791 года издает ежемесячный журнал «Московский журнал». Он готов работать с читателями и корреспондентами. Готов принимать все, кроме мистики – открещивается от масонского влияния. Опубликована «Ода к милости» (обращение к Екатерине Второй). Карамзин помогал Новикову и после смерти Екатерины. Карамзин говорит, что журнал не собирается касаться политических вопросов.

Январь 1791 – декабрь 1792 срок выхода журнала. Публикуются и произведения других авторов – Державин, Дмитриев.

Журнал был переиздан – продолжает быть литературным и актуальным в начале 19 века.

Введение строгого деления материала на отделы. Отделы: 1. «Русские сочинения в стихах и прозе». 2. Переводные тексты. 3. Литературная критика. 4. Театральная критика. 5. Анекдоты, происшествия.

Заслуги Карамзина: выделение отделов, выделение театральной критики в отдельный раздел, библиографическая критика.

«Наслаждение всегда в нашей власти» - эпиграф у журнала.

Борьба с назидательностью. Первая публикация «Бедная Лиза» проходит в «Московском журнале». Ряд произведений был опубликован анонимно, текст принадлежал Карамзину. Он начал публиковать цикл «Письма русского путешественника». В этом цикле можно увидеть жанр отчета. Основа – записная книжка путешественника. Люди, с которыми встречается Карамзин – представители различных сословий. Отказ от критического изображения крестьянского быта, щадит чувствительное сердце читателя. Утверждение сентиментализма в русской литературе благодаря русскому журналу. Строгий отбор материала – произведений для печати. Чувство современности.

Хорошая постановка отдела критики, чистый литературный язык. Карамзин умел говорить с читателями познавательно, увлекательно и живо. Карамзин был очень разносторонним человеком, не мог постоянно заниматься журналистикой. Это заставляет отказаться его от создания журнала. Создается новый тип изданий – альманах. Закончив издание «Московского журнала», Карамзин предполагал весной следующего 1793 г. выпустить альманах «Аглая», однако не сумел наладить сотрудничество друзей-литераторов. Он выпустил первую книжку в 1794 и вторую – в 1795 г., составив их почти целиком из собственных произведений. Там напечатаны были отрывки из «Писем русского путешественника», богатырская сказка «Илья Муромец», прозаический отрывок «Сиерра-Морена», рассказ «Остров Борнгольм», несколько стихотворений и статей.

После «Аглаи» Карамзин в 1796–1799 гг. одну за другой издал три книжки альманаха «Аониды», составленные из стихотворений русских авторов.

В «Аонидах» напечатаны стихотворения Хераскова, Державина, Капниста, Дмитриева, Кострова, Нелединского-Мелецкого, В.Л. Пушкина, Клушина, Николева и других поэтов, представившие читателю состояние русской поэзии в обширной и умело расположенной редактором картине.