Geum.ru

Работа студентов материалы 58-й научной студенческой конференции

Вид материалаДокументы

Содержание


Секция истории Карелии
О перспективах изучениясеверных лабиринтов в контекстеразвития научного знания
Заонежский район в периодфинской оккупации (1941—1944 гг.)
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   67
^

Секция истории Карелии

Из истории борьбы с инфекционными
заболеваниями в Олонецкой губернии
XIX века

Авдеева Т. — студ. 4 курса
Научный руководитель — канд. ист. наук Ружинская И. Н.


Эта тема привлекательна для нас, так как она затрагивает актуальную проблему: как сохранить самое ценное для людей — здоровье. Изучение истории эпидемий помогает решению ряда проблем современной эпидемиологии, обогащает накопленным многими поколениями отечественных врачей опытом. Для Олонецкой губернии 2-й половины XIX в. были характерны частые эпидемии тифа, натуральной оспы и холеры. Но из-за низкой организации лечебно-профилактической помощи населению бороться с ними было сложно. Широкому распространению среди населения инфекционных болезней способствовало отсутствие каких-либо плановых противоэпидемических мер. Они предпринимались лишь в момент развития эпидемий каждым уездным земством. Земства для жителей губернии проводили оспопрививание (бесплатно). Население оповещалось о санитарных требованиях, применялись меры к оздоровлению населенных пунктов путем очистки улиц, дворов от грязи. Печатались брошюры, статьи о противоэпидемических прививках, о правилах гигиены. Так, по территории Карелии распространялось наставление с мерами предохранения от холеры. Также для больных холерой открывались временные холерные больницы, нанимались дома, в которых располагали больных. Кроме того, устанавливались санитарные надзоры за речными судами, так как часто эпидемии проникали в губернию по водной системе. Проводилась дезинфекция помещений, при необходимости закрывались школы, гимназии, училища. Проверялись лавки, торговые заведения, где продавались съестные припасы. Во время возникновения эпидемий особенно ощущалась нехватка врачей. В губернию тогда для борьбы с бедствием направлялись отдельные врачи из Санкт-Петербурга. Земства по возможности поощряли медицинских рабготников (денежные награды, ордена). Эпидемии уносили огромное число жителей губернии. Так, например, с 29 июля по 10 октября 1866 г. всего по Олонецкой губернии заболело холерой 618 человек, из них выздоровело 281, а умерло 320 (т. е. больше половины).

Таким образом, эпидемическая обстановка в Олонецкой губернии
2-й половины XIX в. была сложной. Для Карелии в это время были характерны частые эпидемии. Но из-за недостаточного медицинского обеспечения, низкой организации стационарной медицинской помощи, слабости санитарной организации на территории Карелии было сложно бороться с заразными болезнями. И поэтому имела место значительная смертность населения.
^

О ПЕРСПЕКТИВАХ ИЗУЧЕНИЯ
СЕВЕРНЫХ ЛАБИРИНТОВ В КОНТЕКСТЕ
РАЗВИТИЯ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ

Коткин К. — студ. 4 курса ИФФ, МГПУ (г. Мурманск)
Научный руководитель — канд. ист. наук, доц. МГПУ Федоров П. В.


При всех очевидных достижениях археологической науки на Европейском Севере в ХХ в. следует признать, что северные лабиринты, остались в общем нерешенной проблемой. Причина того, что при всей значительности проведенных работ по изучению северных лабиринтов (историография лабиринтов насчитывает более 150 лет) археологи оказываются ими не удовлетворены, а саму проблему считают малоперспективной, заключается в специфике археологического знания: археология занимает несколько автономное положение в системе гуманитарных наук, а методология исследований северных лабиринтов за полтора столетия изменилась крайне незначительно. Информация, заложенная в первобытный памятник, и навыки ее «прочтения» не всегда позволяют эффективно применять традиции археологической науки. Отсюда и та неудовлетворенность результатами изучения проблемы лабиринтов. Выход из сложившейся ситуации, на наш взгляд, — в процессах неизбежного сближения и конструктивного взаимодействия археологии и всей гуманитаристики в целом, в появлении интернациональных, междисциплинарных проектов (в которые будут включаться данные не только гуманитарных, но и таких наук, как философия, психология, информатика, астрономия и других) и во взаимообогащении знаний, приемов, методов различных отраслей знания. Все это, надо надеяться, поможет не только более продуктивно «прочесть» информацию древних лабиринтов, но и преодолеть замкнутость археологии, выйти на новый уровень ее развития, и, кроме того, продуктивно бороться с псевдонаукой («теория Гипербореи» и т. п.), главная черта работ которой — в отрицании конструктивного опыта науки. Важно будет реализовать такой принцип, как доступность: данные совместных конференций, семинаров, разведок, экспедиций, экспериментов (по построению лабиринтов, проверке гипотез и т. д.) ученых различных областей знания должны доводиться до общественности, что если не исключит, то, во всяком случае, затруднит продвижение ненаучных гипотез. Создание лабиринтов свидетельствует о высоком уровне абстрактного мышления создававших его людей, зарождении у них математических знаний. Поэтому наиболее важно произвести корректировку самого предмета исследования: акценты в изучении северных лабиринтов целесообразно перевести с объекта на субъект, то есть на мировоззрение первобытного человека. Продуктивным будет, если лабиринты будут рассматриваться как памятники, отражающие первобытное (следовательно, синкретическое мировоззрение), а значит, должны измениться методологические установки на основе комплексного подхода к проблеме.

^

Заонежский район в период
финской оккупации (1941—1944 гг.)

Осипова И. — студ. 1 курса
Научный руководитель — канд. ист. наук, доц. Веригин С. Г.


Наше исследование посвящено повседневной жизни людей, оказавшихся в оккупированном Заонежье. В рамках данной темы выделяется ряд вопросов, а именно: каковы были условия жизни людей и взаимоотношения между ними. В качестве источника использованы воспоминания очевидцев.

Финны пришли в Заонежье осенью 1941 г., но полностью оно было оккупировано 5 декабря этого же года. Всего в районе осталось около пятнадцати тысяч человек. Согласно воспоминаниям, финны первым делом принялись отбирать у местных жителей скот, хлеб и другое имущество, за укрытие которых наказывали плетками. К. И. Осипова вспоминает, что сначала финны спрашивали разрешения, а потом стали сами забирать то, что захотят.

Частью финской политики было переселение заонежан в концентрационные и трудовые лагеря. Жителей прибрежных территорий сгоняли вглубь Заонежья с целью предотвращения контактов с советскими партизанами. Д. Ананьева вспоминает, что в чужой деревне ее семью разместили в квартире, где еще было пять семей; люди спали на полу, подстилая солому. В крупных деревнях назначались старосты для поддержания порядка. Передвижение из одного населенного пункта в другой запрещалось без специального разрешения. Местных жителей привлекали к различным работам. Как отмечает А. М. Хансен, все взрослое население и подростки с пятнадцати лет участвовали в строительстве дороги Медвежьегорск — Великая Губа.

В военный период заонежане испытывали много трудностей. Положение усугублялось тем, что постоянно возникали проблемы с питанием, которого категорически не хватало. А. И. Пиминова вспоминает, что населению выдавали некачественную муку с примесью бумаги. По словам К. И. Осиповой, работающим выдавали больший паек, чем остальным, в который входили мука или галеты, масло, сахарин; преодолевая голод, люди ели клеверные шишечки, крапиву и льняное семя. Отсутствие жилищных удобств и достаточных средств гигиены вызывало различные болезни. Согласно воспоминанию А. М. Хансен, из-за скученности были вши и чесотка. К. И. Осипова отмечает, что таблеток и лекарств не было, выдаваемой нормы мыла не хватало, поэтому люди варили щелок из золы, в котором стирали и головы мыли.

По словам очевидцев, взаимопомощь являлась естественным условием совместной жизни людей. Но часто инстинкт самовыживания преобладал над совестью человека, и он отказывал в помощи другим людям. Это обычно становилось причиной рождения предательства. К. И. Осипова приводит в пример старосту из Великой Губы, который, проходя мимо людей в магазин, так раздвигал их руками, что и старушки, и дети падали со ступеней. А финны, проходя, никого не трогали.
В целом люди не держат зла на финнов, так как те не обижали их.