Geum.ru

Образ мира

Вид материалаДокументы

Содержание


Мифологические объекты.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11

Суточный отрезок


Объекты

Состояния и виды

деятельности человека

бытийность


сон


природные


питание

досуг


артефакты


труд


мифологические

обрядовость

Природные объекты и явления. В результате наблюдений над окружающим миром человек выявил ряд природных явлений и объектов, приуроченных к определенному времени суток. К их числу относятся некоторые представители мира флоры и фауны, активность которых приходится на определенное время суток. Например, слово полунчник и полуншник в различных диалектах обозначает зверя, который охотится только ночью (Забайкал.), птицу козодоя (Новг., Яросл., Волог., Смол.) и летучую мышь (Свердл.), которые летают по ночам [СРНГ, вып. 29, с. 156]. В зависимости от времени активности получили свое название некоторые виды мотыльков: деннк, полденник, вечрник, смеречники, ночнк, ночннка [Даль, т. 1, с. 1060, 463; т. 4, с. 634; т. 2, с. 1445–1446]. В темное время суток раскрываются цветки таких растений, как вечрница [Даль, т. 1, с. 463], ночная красвица (Том.) и полуночный цвет (Олон.) [СРНГ, вып. 15, с. 172; вып. 29, с. 157].

Как видно из примеров, преимущественную фиксацию в языке получает активность природного мира в ночное (сумеречное) время. По всей видимости, это связано с тем, что бодрствование в темное время суток расценивается языковым сознанием как отступление от общей нормы, а потому требует специальной регистрации.

В диалектах функционирует ряд обозначений ветров, дующих в определенный суточный период: жавр – ‘ветерок, дующий перед рассветом’ (Бурят.) [СРНГ, вып. 9, с. 54]; зорька, обл. – ‘2. Легкий ветер, бывающий на утренней заре’ [МАС, т. 1, с. 622]; зарнк – ‘вечерний или утренний ветер’ (Енис.); бух-ня – ‘дневной, полуденный ветер’ (Моск.); горнк – ‘бриз на озере Иссык-Куль, дующий летом по ночам с гор’ (Мурзаевы) [СРНГ, вып. 10, с. 384; вып. 3, с. 325; вып. 7, с. 54] и др. Специальные наименования получили утренние (ночные) морозы, повреждающие растения: тренник [Даль, т. 4, с. 1100; МАС, т. 4, с. 536]; пморозок; глога (Олон.); желзная роса (Арх.) [СРНГ, вып. 25, с. 185; вып. 6, с. 104; вып. 9, с. 105] и др.

Особую подгруппу составляют единицы, бытующие на территории Беломорья, в значении которых зафиксировано изменение уровня воды на море в зависимости от времени суток. Так, различают утреннюю, денную (дневную), вечернюю и ночную воду, а также полношницу – ‘уровень воды в полночь’ [СРНГ, вып. 4, с. 331–332; вып. 29, с. 156].

Некоторые из природных объектов стали выступать в качестве своеобразных примет наступления того или иного периода суточного времени. Одним из таких важнейших ориентиров являются звезды. Так, например, установленная связь между планетой Венерой и временем ее появления на небосклоне была отражена во внутренней форме ее многочисленных наименований (всего 17 единиц): зри [Даль, т. 1, с. 1567]; зорнца (Казан., Волог.), зарца (Краснояр.), заренца (Арх.), зорнка (Пск.) [СРНГ, вып. 11, с. 342, 384; вып. 10, с. 382; вып. 11, с. 339]; тренница [Даль, т. 4, с. 1100]; утренняя зар (Курск.) [СРНГ, вып. 11, с. 15]; вечрница [Даль, т. 1, с. 463]; вечерняя зар (Пенз., Курск.); полунчница, полунчная (заря) (Хабар.) [СРНГ, вып. 11, с. 15; вып. 29, с. 156, 157] и др. Возможность наблюдать планету Венеру в разное время суток послужила основанием для осмысления ее как нескольких разных звезд: Венера утренняя – зорница, вечерняя же – другая звезда (Волог.); Утрена заря (то есть звезда. – С.Ц.) – полуночна зашла (Хабар.) [СРНГ, вып. 11, с. 342; вып. 29, с. 157].

В работе А.А. Коринфского приводится интересное объяснение внутренней формы двух широко распространенных в диалектах наименований звезд: «Не все звезды для русского хлебороба одинаковы. Так, знает он “Вечерницу” – первую вспыхивающую вечером звезду, назовет и “Денницу” – позднее всех своих сестер погасающую на небе, только-только не встречающуюся с утренней ранней зорькой» [Коринфский 1995, с. 56]. В «Словаре русских народных говоров» зафиксирован уникальный пример именования звезды в соответствии с действием, осуществляемым в период ее появления на небосклоне, – это слово блнница, бытующее в Псковской области в значении ‘утренняя звезда, появление которой указывало рыбакам время, когда хозяйки начинают печь пироги’ [СРНГ, вып. 3, с. 25].

При определении времени суток по звездам важным ориентиром для жителей разных территорий выступали определенные созвездия, подтверждение чему находим в иллюстративном материале к их диалектным наименованиям: Грки-те (Стожары) и показывают время (Верхне-Салд.); В старину рыбаки… по решётке (Стожары) время определяли (Эстон. ССР); Оржаные промёжки (?) … перед утром-то они на север идут (Перм.); Сабанья нога (Большая медведица) стоит ниже – значит скоро свет (Р. Урал) [СРНГ, вып. 7, с. 161; вып. 35, с. 88; вып. 32, с. 183; вып. 36, с. 10]. В семантике рассмотренных диалектных единиц сохраняются отголоски того времени, когда ночное звездное небо являлось для сельских жителей «безошибочно верными часами», «грамоткой, написанной по синему бархату», благодаря которой сельские жители «с поразительной для оторванного от природы горожанина точностью угадывали по расположению звезд время ночи» [Коринфский 1995, с. 56].

Еще одно природное явление, прочно связанное в языковом сознании с суточным временем, – выпадение росы. Неслучайно в Сибирских и Терских говорах оно именуется по времени своего протекания – зар [СРНГ, вып. 11, с. 15]. С другой стороны, наименование указанного природного явления стало использоваться для обозначения временных отрезков: роса – ‘единица измерения длительности отдельных процессов’: Про сено так говорят: три дня пролежало – три рос (Ряз.) [СРНГ, вып. 35, с. 182]; до росы – ‘очень рано’ [СУ, т. 3, с. 1385]; по росе – ‘рано утром’ (Новосиб.); погнать, выгнать (скот) на росу – ‘погнать (скот) рано утром’ [СРНГ, вып. 35, с. 181] и др. Хотя роса обычно выпадает дважды в сутки, преимущественное значение для языкового сознания имеет ее появление в утреннее время. Это подтверждается тем обстоятельством, что большинство единиц с семантическим компонентом ‘роса’ содержит в значении отсылку к суточному отрезку утро. Отметим также, что слова утро, утренняя являются наиболее частотными реакциями на стимул роса, в то время как слово вечер вообще не фиксируется в числе типичных реакций [РАС, кн. 3, с. 152].

Наконец укажем такой важный «индикатор» времени суток, как поведение домашних животных. В качестве живых часов в быту русского крестьянина издавна использовались петухи. Как отмечает В. Белов, «не иметь петуха означало то же, что в нынешние времена вставать по соседскому будильнику» [Белов 2000, с. 181]. Действительно, строгая соотнесенность сна, пробуждения и пения петухов с одними и теми же суточными периодами позволила выступить этим птицам в качестве своеобразных живых часов, с показаниями которых крестьянин соотносил собственную деятельность. Так, в диалектах широко распространены выражения с петухами (кочетами) ложиться / вставать / выезжать в значении ‘очень рано’ (Ряз.) [СРНГ, вып. 15, с. 129] и т.п. Слова петух, кочет, куры и словосочетания, включающие в свой состав эти слова, стали выступать для обозначения временных отрезков. Так, период от полуночи до рассвета, на протяжении которого трижды раздается петушиное пение, в старожильческих прииртышских говорах носит название петушиный рёв [Пыхтеева 1987, с. 4]. В национальном русском языке широко распространены выражения первые петухи – ‘полночь’ [Даль, т. 3, с. 1446], ‘самое раннее после полуночи пение петухов’ [МАС, т. 3, с. 44]; вторые петухи – ‘время до зари’ и третьи петухи – ‘заря’ [Даль, т. 3, с. 1446]; первые, вторые, третьи кочет (кочет) – ‘пение петухов ночью, по которому определяют время’ (Самар., Казан.); двое петухи пропели – ‘о времени с 3 до 4 часов утра в зимнюю пору’ (Казан.); дольше кочетов – ‘за полночь’ (Влад.); на кочетах – ‘рано утром’ (Дон.) [СРНГ, вып. 15, с. 128; вып. 7, с. 285; вып. 15, с. 128, 129] и т.п.

Большинство рассмотренных единиц иллюстрируют мысль Н.И. Сукаленко о том, что время способно отражаться в названии природных реалий [Сукаленко 1992, с. 24]. Однако далеко не всегда установленная языковым сознанием связь между природными реалиями и временем суток фиксируется посредством внутренней формы. В этих случаях для выявления корреляций, скрытых в лексическом значении единицы, необходима кропотливая работа, связанная с анализом ее типичных контекстуальных окружений, ассоциативных связей. В дефинициях толковых словарей подобные «имплицитные» корреляции зачастую не находят отражения.

Так, на фоне приведенных ранее примеров обнаруживается необоснованное нарушение коррелятивного принципа при определении в МАС и СУ значений таких единиц, как цикада и светляк. В дефиниции слова цикада, предлагаемой в МАС, содержится скорее биологическое описание: ‘хоботное прыгающее насекомое, самцы которого издают характерное стрекотание’ [МАС, т. 4, с. 654]. Однако в этом определении не нашла отражения информация о пении цикад как об одной из примет наступления темного времени суток. Частным подтверждением значимости этого представления для языкового сознания является приведенный в статье иллюстративный материал: Степь ночью непрерывно звенела песней степных сверчков, полевых цикад (Немирович-Данченко). Сказанное относится и к словарным статьям слов светляк, светлячок – ‘небольшой жук, светящийся в темноте’: В темноте зажглись светляки… (А.Н. Толстой); День угасал, в лесу начало быстро темнеть. <…> Вокруг меня зажглось множество светлячков (Линьков) [МАС, т. 4, с. 47].

Подобная недостаточность дефиниций, их отвлеченность от обыденного сознания обнаруживается и при определении единиц, обозначающих Солнце и Луну (месяц). В МАС соответствующие слова определяются следующим образом: солнце – ‘центральное тело Солнечной системы, звезда, представляющая собой гигантский раскаленный газовый шар, излучающий свет и тепло за счет протекающих в его недрах термоядерных реакций’; луна – ‘небесное тело, естественный спутник земли, светящийся отраженным солнечным светом’ [МАС, т. 4, с. 190; т. 2, с. 204]. Такие энциклопедизированные, громоздкие дефиниции, по выражению С.Д. Кацнельсона, «подавляют своей научностью», в малой степени отражая специфику восприятия обозначаемых объектов языковым сознанием. Как было продемонстрировано выше, именно Солнце и Луна, их суточное движение по небосклону, сопровождаемое сменой освещения, выступают для языкового сознания основой членения суточного круга. Представляется, что этот факт, многократно и разнообразно концептуализированный в языке, должен найти отражение в дефинициях тех единиц, которые именуют указанные небесные тела. С этой позиции следует признать более удачными дефиниции слов солнце и луна, предложенные в словарях В.И. Даля и Д.Н. Ушакова: солнце, солнышко – ‘наше дневное светило’ [Даль, т. 4, с. 377]; луна – ‘спутник земли, светящийся по ночам’ [СУ, т. 2, с. 96]; месяц – ‘ночное светило’ [Даль, т. 2, с. 968]. Любопытно, что в языке присутствуют единицы, внутренняя форма и значение которых зеркально отображают приведенные выше слова: так, в словаре В.И. Даля зафиксировано устойчивое выражение ночное светило в значении ‘луна, месяц’ [Даль, т. 4, с. 83]; в «Русском семантическом словаре» приводятся устаревшие варианты наименования солнца и луны – дневное светило и ночное светило [РСС, т. 1, с. 568].

Таким образом, в современном русском языке представлен круг единиц, характеризующих природные объекты и явления с точки зрения их приуроченности к суточному времени (183 единицы). Анализ их семантики позволил установить, что информация об архаических, «природных» способах измерения времени – по положению звезд, по поведению животных, птиц, насекомых – до сих пор сохраняется в языке, прежде всего в его диалектной ипостаси.

Артефакты. В особую группу (94 единицы) выделены наименования разнообразных неприродных объектов (как материальных, так и интеллектуальных), которые изготовлены или приспособлены человеком для использования в определенное время суток, например: вечорка, разг., фам. – ‘вечерняя газета’ [СУ, т. 1, с. 267]; тренник и вечрник – соответственно ‘утренний’ и ‘вечерний удой молока’ [Даль, т. 4, с. 1023; т. 1, с. 463]; исды– ‘2. Рынок, на котором торгуют только утром… вечерний всегда называют базаром’ (Архив РГО) [СРНГ, вып. 12, с. 212]; серенада – ‘1. Вечерняя приветственная песнь’ [СУ, т. 4, с. 160].

Целый ряд диалектных наименований служит для обозначения сооружений, предназначенных для размещения домашнего скота в разные суточные периоды: гумшко – ‘3. Небольшая поляна, на которую во время ночевки в лесу пускают пастись лошадей’ (Арх.) [СРНГ, вып. 7, с. 229]; плдни, обл. – ‘4. Место на выгоне, где останавливается стадо для дойки коров около 12 часов дня’ [СУ, т. 3, с. 512]; деннк – ‘3. Участок, примыкающий к крестьянскому дому, где находится скот днем’ (Новосиб.) [СРНГ, вып. 7, с. 35], ‘крытая изгородь при дворе, для скота, во время дня’ (Кур.) [Даль, т. 1, с. 1060], ‘некрытая загородка для скота, в которой скот проводит день’ [Вялкина 1975а, с. 91]. Ср. с дефиницией слова денник, приведенной в МАС, в соответствии с которой внутренняя форма слова является деактуализированной: ‘отдельное закрытое стойло в конюшне, где лошадь стоит без привязи, или особое отгороженное теплое место в хлеве для животных, которым нужен особый уход’ [МАС, т. 1, с. 386].

В рассматриваемой группе единиц представлены наименования одежды, предназначенной для ношения в тот или иной суточный период, например: пеньюр – ‘1. Утренний капот из легкой ткани’ [МАС, т. 3, с. 41]; матин – ‘1. Женская утренняя домашняя одежда в виде широкой и длинной кофты из легкой ткани’ [СУ, т. 2, с. 161]; обга – ‘все, что надевают или чем укрываются на ночь’; блшница – ‘женская ночная сорочка’ (Курск., Ворон.) [СРНГ, вып. 22, с. 281; т. 3, с. 28] и др.

Отметим тот факт, что в значении отдельных единиц рассмотренной группы своеобразно преломляются некоторые параметры, выявленные и описанные на основе анализа единиц, соотносящихся с денотатом параметрического типа. В данном случае эти параметры представлены как характеристики суточных отрезков, освоенные в хозяйственной деятельности человека. Например, в значении широко распространенного в диалектах слова ндья, нодь – ‘костер, устраиваемый в лесу в холодные ночи’ (Арх., Сев.-Двин., Онеж., Волог., Новосиб., Сиб., Заурал. и др.) [СРНГ, вып. 21, с. 268] фиксируется два признака ночного времени суток: ‘низкая температура’ и ‘недостаточная освещенность’. Второй из указанных признаков представлен в значении слов, именующих светильники, которые используются в случае недостаточности ночного освещения: ночник [МАС, т. 2, с. 512], влчий глаз (Калуж.), сльник (Арх., Сев., Горьк., Р. Урал., Новосиб., Том., Краснояр., Бурят. АССР), свшник (Арх.) [СРНГ, вып. 5, с. 80; вып. 36, с. 69, 273] и др.

^ Мифологические объекты. Эту группу образуют слова и устойчивые выражения (56 единиц), в значениях которых закрепились представления о мифологических персонажах и предметах, проявляющих активность, магические свойства в определенные суточные периоды. Многочисленные этнолингвистические материалы свидетельствуют, что в славянском народном сознании сохраняются архаичные представления о сакрально маркированных суточных периодах и точках. Прежде всего к ним относятся переломные, пограничные моменты в суточном течении времени – полночь и полдень, утренняя и вечерняя заря, которые по отношению к человеку обычно расцениваются как «опасное и нечистое время или даже вообще “не время”» [Толстая 1997, с. 123]. Указанные суточные промежутки в русских диалектах имеют отрицательно маркированные наименования: нчас – ‘время от полудня или полуночи до часу, когда оживает всякая нечисть’ (По нижн. и Средн. теч. р. Урал); вредное время – Шибко-то вредное время быват два раза в сутки: в полдни, в 12 часов, и в полночь (Иркут.) [СРНГ, вып. 21, с. 205; вып. 5, с. 190]; проклянутый час – Проклянутый час в 12 ночи и в 12 дня, шесть утра и шесть вечера. В эти часы опасаться надо, выходить благословясь (Новг.; Пест., 1976) [Черепанова 1993, с. 145]. На Печере в качестве наименования «неурочного» времени бытует сочетание пхлый (пухлй) час – В каждых сутках есть пухлый час (Печ.; Усть-Цил., Трусово) [Там же].

Полдень и полночь считаются моментами таинственными и критическими: «в эти часы деятельность мифических существ достигает наивысшей активности, оказывается возможным их воплощение в зоо-, антропоморфном или гибридном облике и появление в “этом” мире» [Криничная 2001, с. 285]. С полуденным и полуночным временем соотнесено значение слова дковаться – ‘4. Дурачить, запутывать, сбивать с толку кого-либо (о нечистой силе: водяном, лешем): Некоторые строго определенные места в лесу и реке… в особенности в полдень, советуют решительно избегать, так как тут временами декуется, то есть обнаруживается присутствие нечистой силы (Тюмен., Тобол.); Заговор тот надо делать в полночь. И шибко тогда дкуется: всяка нечисть лезет (Свердл., Волог., Яросл.) [СРНГ, вып. 7, с. 337]. Если полночь – это кульминационный момент на фоне общего ночного бесчинства нечистой силы, то полдень – это единственная временная точка дневного периода, когда враждебные по отношению к человеку силы проявляют себя. Так, например, в полдень опасно купаться и ловить рыбу, так как в это время «все бесы сходятся на берегах рек, озер» [Криничная 2001, с. 62; СРНГ, вып. 4, с. 352–353]; брань, произнесенная в полуденный час, незамедлительно наказывалась, а проклятие сбывалось [Криничная 2001, с. 190] и т.д.

Временем совершения магических действий является заря: «на рассвете и закате предпочтительно колдовать и врачевать, заговаривать заговором» [Толстой 1997, с. 25]. Следует, однако, отметить различие в сакральной оценке утренней и вечерней зари: если утренняя заря в народном сознании маркируется преимущественно положительно, то образ вечерней зари имеет негативную окраску. Так, в фольклоре вечерняя заря обычно называется «темной», в то время как утренняя – «ясной». Персонифицированный образ утренней зари имеет целый ряд ласкательных наименований, например: зорька, зорюшка, заря-заряни­ца, заряночка и т.д. Расхождение в оценке утренней и вечерней зари обусловлено местонахождением и характером движения солнца в соответствующие временные периоды. Так, при произнесении заговоров на утренней заре в соответствии с положением солнца обращались к востоку, который по представлениям русских был жилищем Бога, а вечером – к западу, где обитал сатана. Вечерняя заря предшествует времени захода солнца, которое считалось особенно ответственным и опасным. Утренняя же заря связана с появлением солнца, знаменующим возрождение жизни, прерванной на время ночного периода. К утреннему периоду приурочено прекращение действия нечистых сил, бесчинствующих ночью.

Названные межевые моменты суток подверглись в народном сознании персонификации: в русском фольклоре присутствуют образы трех богатырей – Вечрка, Зрька и Полунчка (варианты названий – Вечер, Вечерник; Заря-богатырь, Светозор, Световик; Иван Утренней Зари и Иван Полуночной Зари; Полночь-богатырь, Полуночник и т.п.) [СМ, с. 88]; в заговорах к зорям обращались по имени, называя вечернюю Маремьяной, а утреннюю Марией, Марьей [Там же, с. 189; СРНГ, вып. 4, с. 214]. В полдень может произойти небезопасная для человека встреча с полуденником или полдницей – ‘всклоченной старухой в лохмотьях с клюкой’ (Сиб.) [Даль, т. 3, с. 679], которая может сразить человека. В полночь активизируются злобные полуночные духи, насылающие на человека бессонницу, кашель и прочие болезни: полнчница, полуншница – ‘нечистый дух, появляющийся по ночами, беспокоящий спящих людей’ (Новг., Сев.-Двин.); полуночная баба (тётка), полуночная (в знач. сущ.) – ‘продолжительный судорожный кашель, вызываемый ночью злым духом (полуночницей)’ (Арх.) [СРНГ, вып. 29, с. 157].

Высшая активность мифологических сил связана с периодом от восхода до захода солнца [Гура 1997, с. 72; СМ, с. 185]. В соответствии с этим большинство единиц описываемой группы относятся к денотативному классу <ночь>. Так, например, в указанный денотативный класс вошли выражения полуншная вода (Смол.), непитная вода (Арх.), невлданная вода (Дон.) [СРНГ, вып. 29, с. 157; вып. 21, с. 109; вып. 20, с. 346], в семантике которых отражены представления о целебных свойствах воды, взятой из реки в полночь или из колодца до восхода солнца, пока ее никто еще не пил.

Однако большая часть сил, высвобождающихся в ночное время, враждебна по отношению к человеку. Неслучайно в русском языке бытует выражение не к ночи будет сказано (помянуто) – ‘о ком, чем-либо страшном, очень неприятном’ [МАС, т. 2, с. 512]. Особенно вольно бесовское отродье чувствует себя в период от полуночи до первых петухов. Н.И. Толстой указывает на наличие в славянских языках особой единицы, обозначающей этот наиболее опасный для человека период: в русском языке – глухая ночь, в сербском – глуво доба, в полесском – глупица [Толстой 1997, с. 24; см. также: СМ, с. 123]. К ночному периоду приурочено появление таких зловещих персонажей, как вампир – ‘1. Оборотень, мертвец, выходящий из могилы