Содержание: Предисловие

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 35

частью его программы христианского теолога, т. е. частью

пути веры, стремящейся уразуметь самое себя.

Однако из факта, что Ансельм размышляет, так сказать, в

рамках веры, отнюдь не следует, будто то, что кажется аргу-

ментами, в действительности ими не является. Они могут

быть благочестивыми медитациями, однако не в том смыс-

ле слова, который исключает серьезную рефлексию и раз-

мышление. Ансельм, разумеется, не был окружен атеиста-

ми, которых пытался бы убедить в существовании Бога. Но

отсюда никоим образом не следует, что он не пытался про-

думать разумные основания веры в Бога. Это было частью

поисков верой уразумения самой себя. Выдергивать аргу-

менты из контекста и рассматривать их вне всякого отно-

шения к первоначальной вере - это одно. Заявлять же, что

они вообще не являются аргументами, - совсем другое.

В работе "Монологион" Ансельм развивает ряд доказа-

тельств существования Бога, исходящих из степеней со-

вершенства"^ Он считает само собой разумеющимся, что

во вселенной различаются степени совершенства, например

Ансельм и Абеляр QI

степени благости. Дальнейшая посылка: если некоторые су-

щества характеризуются совершенством, которое как тако-

вое не предполагает конечности и ограниченности'", то они

черпают свое совершенство из бытия, которое есть совер-

шенство как таковое в абсолютной и неограниченной фор-

ме. Таким образом, степени блага свидетельствуют о суще-

ствовании абсолютного блага, степени мудрости - о суще-

ствовании абсолютной мудрости и т. д.

Эту линию аргументации можно охарактеризовать как

платоновскую, хотя в общих чертах она содержится в

диалоге Аристотеля "О философии""^ Конечно, даже если

мы готовы допустить наличие в мире объективных степеней

совершенства, обоснованность этой посылки, на которой ба-

зируется всякий вывод от существования ограниченного к

безграничному совершенству, как раз и есть то, что долж-

но быть доказано. Кроме того, в аргументе, содержащемся

в третьей главе трактата "Монологион", Ансельм предпола-

гает, кажется, что существование есть совершенство'". Од-

нако, пытаясь показать, что эмпирический мир, включаю-

щий в себя разные степени совершенства, свидетельствует

о существовании Бога, Ансельм вносит свой вклад в разви-

тие средневековой метафизики. Линия доказательства,

представленная в первых трех главах "Монологиона", будет

повторена Аквинатом в четвертом способе доказательства

существования Бога.

Ансельм гораздо больше известен благодаря знаменитому

аргументу, выдвинутому им в работе "Прослогион", - так

называемому онтологическому аргументу, который, несмот-

ря на все опровержения, имел тенденцию воспроизводить-

ся в той или иной форме вплоть до наших дней. Стремясь

найти емкий аргумент, который как таковой был бы доста-

точен для доказательства не только существования Бога, но

и всего того, во что веруют христиане относительно божест-

венной природы или субстанции'", он обнаружил искомое

в доказательстве, демонстрирующем экзистенциальный под-

текст идеи абсолютного совершенства. Если "безумец" из

Псалтири'", который говорит в сердце своем: "Нет Бога",

действительно понимает, что христиане имеют в виду под

Богом, то логика вынуждает его признать существование Бо-

га. Другими словами, если он, по его мнению, знает, чтб под-

разумевается под Богом, он уже допускает возможность су-

ществования Бога и по логике вещей должен утверждать,

что Бог действительно существует. Хотя, следовательно, он

может сказать устами, что Бога нет, он не может сказать это

в своем сердце, если действительно понимает, чтб говорит,

при том условии, что он хотя бы однажды допустил реаль-

ную возможность существования Бога. Это, по сути, и наме-

ревался доказать Ансельм.

Во второй главе "Прослогиона" он развивает эту линию

доказательства. Когда сомневающемуся говорят, что Бог есть

то, больше чего невозможно помыслить ничего, он понима-

ет сказанное. В этом случае он должен признать, что Бог

существует субъективно, т. е. в уме, в понятии о нем, кото-

рое есть даже у сомневающегося. Но Бог был определен как

абсолютное совершенство, как то, больше чего невозможно

помыслить ничего. То же, что существует объективно, вне

ума, а также субъективно, очевидно "больше" (более совер-

шенно), нежели существующее только в идее Следователь-

но, коль скоро Бог есть то, больше чего невозможно помыс-

лить ничего, он должен существовать объективно.

В третьей главе "Прослогиона" Ансельм делает, как

ему кажется, дополнение к уже приведенному аргументу,

хотя некоторые комментаторы рассматривают это дополне-

ние как самостоятельный, или логически независимый, ар-

гумент^ Мы можем мыслить некоторые вещи как несуще-

ствующие. Например, дерево, растущее где-то в поле, суще-

ствовало не всегда. Нельзя сказать также, что оно будет су-

ществовать всегда. Другими словами, его существование яв-

ляется случайным, а не необходимым. Но существовать не-

обходимо, существовать так, что несуществование исклю-

чено, - "больше" (более совершенно), чем существовать слу-

чайно. Следовательно, то, больше чего невозможно помыс-

лить ничего, должно мыслиться как существующее необхо-

димо. Другими словами, Бог не может быть просто возмож-

Ансельм и Абеляр <^

ным бытием. Если он существует или вообще может суще-

ствовать, то существует необходимо.

Из понятия того, больше чего невозможно помыслить

ничего, Ансельм выводит божественные атрибуты, такие, как

всемогущество (глава 7) и бесконечность (глава 13), посколь-

ку такие совершенства имплицитно содержатся в идее аб-

солютного совершенства - того, больше чего невозможно

помыслить ничего.

Некий бенедиктинский монах по имени Гаунило напи-

сал сочинение, содержащее критику ансельмовского аргу-

мента. Его главный тезис можно суммировать в утвержде-

нии, что ни одно понятие не предполагает собственного объ-

екта"'. Рассматривая в качестве примера сказочный зате-

рянный остров, который, как говорят, прекраснее и велико-

лепнее любого из известных островов, он доказывал, что,

хотя мы способны помыслить или вообразить такой остров,

отсюда никоим образом не следует, что он действительно

существует. Ансельм, естественно, отрицал, что можно при-

равнивать понятие острова к понятию Бога. Ибо только по-

следнее понятие есть понятие о том, больше чего невозмож-

но помыслить ничего"^ Однако, по мнению Гаунило, Ан-

сельм не показал, что Бог существует в уме иначе, нежели

идеи, объекты которых мы, конечно, можем ставить под со-

мнение или отрицать. Все замечательно, пока мы говорим о

Боге, существующем в уме. Но хотя "безумец" может иметь

некоторое представление о том, что имеется в виду, когда он

слышит слова "то, больше чего невозможно помыслить ни-

чего", у него нет ясного и отчетливого понимания божествен-

ной природы или сущности, которое требуется .для ура-

зумения того, что Бог должен существовать. Безумец может,

следовательно, ставить под сомнение или отрицать сущест-

вование Бога.

Историческая судьба доказательства Ансельма была пере-

менчива. Принятое в той или иной форме некоторыми сред-

невековыми мыслителями, оно было отвергнуто Аквина-

том'". По прошествии средних веков собственные вариан-

ты этого доказательства предложили Декарт и Лейбниц'^.

^ ИСТОРИЯ СРЕДНЕВВКОВОЙ ФИЛОСОФИИ

Кант опроверг его, и болыпинство современных философов

признают его критику решающей. Однако не так давно ар-

гумент снова вернулся к жизни. Так, профессор Н. Малколм'" и

профессор Ч. Хартсхорн'^ попытались показать, что существова-

ние Бога либо логически необходимо, либо логически невоз-

можно и что, поскольку не была доказана его логическая

невозможность, оно логически необходимо.

Обсуждение аргумента (или аргументов), изложенного

Ансельмом в "Прослогионе", исходило из посылки, что пред-

ставленное в качестве аргумента сформулировано именно

как аргумент и был задан вопрос о том, состоятелен ли этот

аргумент. Однако эта интерпретация была подвергнута со-

мнению"^ Утверждалось, например, что Ансельма интере-

сует не построение аргумента с целью убедить агностиков

или атеистов, но разъяснение христианам исповедуемой ими

идеи Бога. Верить в Бога - значит верить в того, кто абсо-

лютно совершенен и радикально отличается от всех конеч-

ных вещей, поскольку существует не просто случайно, но

необходимо. Ансельмовы размышления попадают в религи-

озный контекст и начинают служить возвышению и углуб-

лению христианского понимания божественной единствен-

ности, того факта, что Бог мыслится не как относительно

верховное бытие, но как уникальный и единственный транс-

цендентный объект обожания и поклонения. Ошибочно

трактовать размышления Ансельма с этой точки зрения, т. &

как доказательство существования Бога, адресованное неве-

рующему.

Действительно, Ансельм мыслил в религиозном кон-

тексте. Аргумент и впрямь строился им в форме обращения

к самому Богу. Далее, Ансельм пишет как верующий хри-

стианин - с точки зрения веры, ищущей уразумения; и нет

веской причины отрицать, что он пытается сделать для хри-

стианина более понятной природу Бога, в которого тот ве-

рует. В то же время достаточно ясно, что Гаунило был абсо-

лютно прав, рассматривая этот аргумент именно как аргу-

мент. Можно сказать, Ансельм утверждает, что "Бог сущест-

вует" - высказывание аналитически истинное. Если так, то

Амсельм и Абеляр qg

едва ли можно отрицать, что Ансельм пытается доказать ана-

литическую истинность этого высказывания. Можно пору-

читься, что чем больше мы отвлекаем аргумент от контекста

и рассматриваем его исключительно как таковой, тем даль-

ше отходим от атмосферы, так сказать, веры, ищущем ура-

зумения самой себя. Однако хотя Ансельм утверждает в пре-

дисловии к "Прослогиону", что пишет с точки зрения чело-

века, пытающегося возвысить свой ум к Богу и постичь то,

во что верует, он также открыто заявляет, что ищет тот един-

ственный аргумент, который доказал бы, что Бог существует

и что он таков, каким его видит верующий христианин. Вот

почему в характеристике этого аргумента именно как аргу-

мента трудно усмотреть какое-либо несоответствие.

Мы не можем углубляться в данную дискуссию. Это уве-

ло бы нас слишком далеко в сторону'^. Можно, однако, сде-

лать два замечания. Во-первых, если мы признаем, что Акви-

нат и Кант справедливо отвергали развитый Ансельмом в

"Прослогионе" аргумент'", нам все же придется разъяснить,

почему этот аргумент имеет тенденцию возвращаться в раз-

ных формах. Происходит ли это просто потому, что сохра-

няются основания для логической путаницы? Или же пото-

му, что вера в предельную божественную реальность власт-

вует над некоторыми умами? Если это так, то почему? Во-

вторых, можно заметить, что рассуждение Ансельма и его

спор с Гаунило обнаруживают такую изощренность, какой

мы не мотли бы ожидать, если бы считали XI в. временем

практически беспросветной интеллектуальной отсталости и

темноты'^

О тонкости рассуждения Ансельма можно судить по его

анализу выражения "из ничего", содержащегося в утвержде-

нии, что Бог создал мир из ничего. Он разъясняет, что выра-

жение "из ничего" не предполагает ранее существовавшего

материала, особого рода нечто, но что оно эквивалентно вы-

ражению "не из чего-либо". Ансельм вполне мог иметь в

виду точку зрения вроде той, что развивалась фредегизием

Турским (см. выше, с. 86), - точку зрения, которую он

намеревался усовершенствовать. Однако все дело в том, что

здесь Ансельм обнаруживает понимание факта существова-

ния разнш^д между грамматической и логической формами

высказывания. Отнюдь не верно думать, что все средневеко-

вые мыслители были слепы к этому различию и первый луч

света блеснул только благодаря Бертрану Расселу"'.

Стоит добавить, что в своем сочинении De Grammatico

("О грамматисте"), написанном в форме диалога между учи-

телем и учеником, Ансельм обнаруживает тенденцию обра-

щаться к ралрюнальному или обыденному языку'". Он ис-

следует здесь вопрос о паронимах; как он говорит, эта тема

широко обсуждалась диалектиками XI столетия'". И выби-

рает он для специального рассмотрения случаи, когда слово

может функционировать или как имя существительное, вы-

ражающее конкретное понятие, или как прилагательное. В

качестве примера он берет слово grammaticus, которое мо-

жет функционировать или как имя существительное [на-

пример, в выражении grammaticus loquitur - "грамматист

(grammarian) говорит"], или как прилагательное. Английский

язык, однако, не позволяет нам использовать слово "gramma-

tical" как имя существительное, поэтому возьмем слово "пья-

ный". В таких предложениях, как "Пьяные нарушают поря-

док" или "В углу сидел пьяный", слово "пьяный" выступает

как имя существительное, в предложении же "Петр пья-

ный" - как прилагательное. Заданный Ансельмом вопрос

состоял в том, означает ли такое слово субстанцию или ка-

чество. Большинство людей, скорее всего, ответило бы, что

оно означает иногда одно, а иногда другое. По мнению Ан-

сельма, этот ответ не годится. Мы действительно можем ис-

пользовать "пьяный" как прилагательное; однако если мы ис-

пользуем его как таковое для обозначения качества - на-

пример, в выражении "пьяный прискорбный", - то насме-

шим не только грамматистов, но даже крестьян. Мы долж-

ны сказать, например, "пьянство прискорбно" или "пьянеть

прискорбно". Ансельм заключает, что такое слово, как "пья-

ный", означает непосредственно опьянение, состояние опья-

нения, а косвенно - человека, т. е что оно означает опьяне-

ние и "является именем" для человека'^. Действительно,

Амсельм и Абеляр 07

обыденное словоупотребление показывает, что "пьяный" яв-

ляется именем для человека. Ведь предложение "пьянство

пьяно" бессмысленно. Подобным же образом Ансельм дока-

зывает, что в таком предложении, как "Том бел", слово "бе-

лый" означает обладание качеством белизны и "является

именем" для Тома.

Эти образцы ансельмовской диалектики приведены нами

не в качестве свидетельства высокоразвитой логики. Но ин-

тересно посмотреть, как он различает обозначение (signifi-

catio) и референцию {appeUatio, именование) и как, пытаясь

подкрепить свою теорию, показывает, что противостоящая

теория обусловливает или поощряет возникновение пред-

ложений абсурдных или бессмысленных с точки зрения

стандартов обыденного употребления"". По мере развития

логики подобный подход становился более формализован-

ным. В эпоху же раннего средневековья он находил опору в

семантике естественного, или обыденного, языка.

1

Л4ожет показаться, что переходить от Ансельма к Абеля-

ру - примерно то же, что переходить от теолога к диалекти-

ку и от святого, в высшей степени ортодоксального, нраво-

учительного автора - к еретически мыслящему философу.

Но Абеляр хотя и был самым выдающимся диалектиком сво-

его времени, был также и теологом'^. Будучи не святым, а

скорее человеком бойцовского склада, умевшим наживать

врагов (из коих особо выделялся св. Бернар) и трудным в

общежитии, он, однако, не был и отъявленным еретиком, ка-

ким выставляли его некоторые оппоненты. И в любом случае

он был оригинальным и чрезвычайно одаренным мыслите-

лем, который сыграл огромную роль в повышении стандар-

тов интеллектуальной жизни.

Абеляр родился в Пале, близ Нанта, в 1079 г., и учился

сначала у Росцелина, а затем у Гильома из Шампо (ум. 1120) -

оба они впоследствии пали жертвами его диалектическо-

го искусства. Затем он начал читать лекции - сначала в

Мелене, потом в Корбее и в Париже. Обратившись к теоло-

гии, Абеляр пользовался наставлениями Ансельма Ланского.

По-видимому, его воинственный характер стал причиной

ссор; в 1113 г. он начал преподавать теологию в кафедраль-

ной школе в Париже. Но его карьера прервалась из-за ши-

роко известной связи с Элоизой и последствий этой связи, и

он удалился в аббатство Сен-Дени. Вызвав недовольство

тамошних монахов, он ушел оттуда, поселился неподалеку

от Ножан-сюр-Сен и основал школу Духа-Утешителя (Le

Paraclet) для учеников, которые приходили к нему в место

его уединения. Затем он стал аббатом монастыря св. Гильда-

зия в Бретани, передав Параклет в собственность Элоизе.

Однако его отношения с монахами общины св. Гильдазия

были далеко не идиллическими'". На несколько лет след Абе-

ляра теряется, а затем он возвращается в Париж и читает

лекции на холме Сент-Женевьев, где среди его учеников был

Иоанн Солсберийский. Абеляр занимался также литератур-

ной деятельностью, в результате чего был обвинен св. Берна-

ром в ереси и осужден собором в Сансе (1141). Обращение

к папе Иннокентию II вызвало дальнейшее осуждение и за-

прет на чтение лекций. Тем временем Абеляр предпринял

что-то вроде отречения. Умер он в мирном уединении в клю-

нийском аббатстве Сен-Марсель, близ Шалон-сюр-Сон,

в 1142 г.

Выше упоминалось, что какое-то время Абеляр учился

у Гильома из Шампо. Хотя Гильом был учеником Росцели-

на, приверженца теории flatus vocis, сам он создал ультра-

реалистическую теорию универсалий. Гильом утверждал, на-

пример, что у всех людей одна общая сущность, неделимо

присутствующая в каждом, и что именно эту общую сущ-

ность означает слово "человек" в суждении "человек смер-

тен". Однако Абеляр возражал ему, указывая на абсурдные

следствия этой теории. Если бы, например, Том и Джон име-

ли нумерически одну и ту же сущность, они были бы одним

и тем же человеком. Следовательно, если бы Джон находил-

ся в Париже, а Том - в Лондоне, один и тот же человек

Амсельм и Абеляр qq

был бы в двух местах одновременно. Далее, поскольку мы

можем говорить о божественной сущности, или субстанции,

теория Гильома логически приводит к заключению, что все

сущности, или субстанции, тождественны сущности, или суб-

станции, Бога' ^.

Под натиском критики Абеляра Гильом из Шампо отка-

зался от этой теории и стал утверждать, что в членах одного

вида одна и та же природа или сущность представлена "без-

различно" {mtUfferenter). Абеляр, видимо, воспринял это как

чисто вербальное изменение, как если бы Гильом утверждал,

что, хотя два человеческих существа не являются одним и

тем же существом, они все-таки не различны. Однако из

сохранившихся фрагментов логических сочинений Гильо-

ма"" достаточно очевидно, что он имел в виду не тождество,

но сходство человеческой природы в двух разных людях. Она

представлена "безразлично" в каждом из них - в том смыс-

ле, что их нельзя отличить друг от друга путем простого упо-

минания определяющих характеристик человеческой при-

роды. Едва ли возможно, однако, точно установить позицию

или ряд позиций ГилБОма'^. Ясно только, что в результате

непрерывных атак Абеляра он отказался от ультрареализма.

В 1108 г. он оставил кафедру в парижской кафедральной

Blog

Содержание: Предисловие