Содержание: Предисловие

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 35

тинский язык. Иногда говорят, что латинские переводы, ис-

пользовавшиеся христианскими теологами и философами

средневековья, представляли собой переводы арабских пе-

реводов сирийских переводов греческих сочинений. Это не-

точно. Например, в XII в. Яков Венецианский перевел логи-

ческие сочинения Аристотеля непосредственно с греческо-

го. Яков работал в Византии. В Сицилии Генрих Аристипп,

архидиакон Катании, перевел диалоги Платона "Менон" и

"Федон", другие же перевели Евклида и некоторые сочине-

ния Птолемея. В Испании, в Толедо, архиепископ Раймунд

(1126-1151) организовал процветающую школу переводчи-

ков. Здесь занимались переводами Герард Кремонский, До-

миник Гундисальви (Гундиссалин) и, впоследствии, Михаил

Скот. На латынь были переведены философские произведе-

ния исламских и иудейских мыслителей, таких, как Ави-

ценна и Авицеброн, а также арабские научные сочинения.

Что касается работ греческих авторов, то некоторые латин-

ские переводы и впрямь были сделаны с арабского языка. Во

всяком случае, в Испании была переведена с арабского на

латынь большая часть аристотелевской "Метафизики". Од-

нако этому предшествовал частичный перевод с греческого

(так называемая "Старая метафизика", Metaphysica vetus),

он был вытеснен в начале второй половины XIII в. новым

переводом с греческого, выполненным Вильемом из Мербе-

ке^. Опять-таки, переводу с арабского аристотелевской De

Атта, сделанному Михаилом Скотом, предшествовал пере-

вод с греческого, а после перевода Скота появился еще и

новый перевод с греческого, выполненный Вильемом из Мер-

беке, который перевел также "Политику". Перевод с грече-

ского второй и третьей книг "Никомаховой этики" сущест-

вовал уже в XII в, перевод же первой книги был выполнен в

начале XIII в. Эти переводы были известны соответственно

как старая и новая "Этика". Около 1240 г. Роберт Гроссетест

взял на себя труд полностью перевести это сочинение с гре-

ческого.

Переводческая деятельность продолжалась очень долго. С

точки зрения доступности материала христианские ученые

начала XIII в. были в худшем положении, нежели позднейшие

поколения. Например, сочинения Аверроэса начали прони-

кать в Парижский университет не ранее 1230 г. Далее, имен-

но перевод "Первоначал теологии" Прокла, выполненный

Вильемом из Мербеке, позволил Аквинату установить, что

Liber de causis, ранее приписывавшаяся Аристотелю, в дейст-

вительности основывалась на этом сочинении Прокла. В то

же время ученые начала XIII в. располагали значительной ча-

стью корпуса сочинений Аристотеля, "Тимеем", "Меноном"

и "федоном" Платона^, некоторыми работами аль-Кинди,

аль-Фараби и Авиценны, двумя произведениями Исаака Из-

раэли и "Источником жизни" Авицеброна.

Огромное влияние на интеллектуальную жизнь XIII в. оказа-

ло приумножение знаний об аристотелизме. Благодаря пере-

водам Аристотель превратился из более или менее чистого

логика в создателя всеохватывающей системы. Посколь-

ку эта система явно ничем не была обязана христианству,

она стала, можно сказать, воплощением философии, автор

же ее был известен как Философ. Вполне естественно, что

Аристотеля читали в свете комментариев и исследований,

написанных исламскими и иудейскими мыслителями. Как

мы видели, ему были приписаны некоторые сочинения в

действительности неоплатонического происхождения. Так

что в какой-то мере на него смотрели сквозь цветные стек-

ла. Но это не меняет факта, что его философия в целом дале-

ко превосходила те образцы философствования, которые

предшествовали ей в христианском средневековом мире. По-

ХШ век: университеты и переводы 187

этому не надо ломать голову, чтобы понять, какой интерес и

энтузиазм был вызван приумножением знаний об аристоте-

лизме, которое стало возможно благодаря переводам

Однако этот энтузиазм разделяли далеко не все. В 1210 г.

местный Собор в Париже под угрозой отлучения запре-

тил использовать на факультете искусств сочинения Ари-

стотеля по "естественной философии" - будь то публич-

но или приватно^. В 1215 г. незадолго до того утверж-

денный устав Парижского университета запретил профес-

сорам факультета искусств читать лекции по сочинениям

Аристотеля, посвященным метафизике и философии при-

роды, или по их изложениям^. В 1231 г. папа Григорий IX

издал буллу (farms sdentiarum), в которой заявил, что сочи-

нения, запрещенные в 1210 r, не должны использоваться в

Париже до тех пор, пока не будут очищены от всех подо-

зрительных мест"*. В 1245 г. Иннокентий IV распространил

запреты 1210 и 1215 гг. на университет в Тулузе, который

ранее так гордился своей свободой. Оксфорда запреты не

коснулись. Но ясно, что в Париже они какое-то время со-

блюдались. Однако начиная примерно с 1255 г. в Париже

читались лекции по всем известным сочинениям Аристоте-

ля - факт тем более удивительный, что в 1263 г. Урбан IV

подтвердил буллу Григория IX и в том, что касалось под-

держки запретов 1210 г. Этот факт объясняли по-разному, в

частности, было выдвинуто предположение, будто папа пе-

реиздал буллу своего предшественника, не обратив внима-

ния, что это означает повторение запрета 1210 тР". Звучит

это странно. Но подтверждение запрета странно и само по

себе, поскольку Урбан IV, должно быть, прекрасно знал, что

Вильем из Мербеке переводит Аристотеля при его собст-

венной курии. Как бы то ни было, в 1263 г. лекции об Ари-

стотеле в Париже читались свободно.

Интересно прежде всего, почему вообще был наложен за-

прет. Объяснение, сводящееся к тому, что Аристотель вошел в

христианский мир в плохой компании, не годится. Авиценна

уж точно не был плохой компанией - не худшей, нежели сам

Аристотель. А комментарии Аверроэса к 1210 г. еще не были

переведены. Все дело, видимо, в том, что философия Аристоте-

ля в целом представлялась всеобъемлющей натуралистической

системой и что, в частности, некоторые теории Аристотеля бы-

ли несовместимы (или могли быть истолкованы как несовмес-

тимые) с христианской теологией. Другими словами, аристоте-

лизм воспринимался некоторыми умами как потенциальная

угроза для христианской веры. Профессорам теологии можно

было доверить исправление всех ошибок или заблуждений.

Преподавателям же факультета искусств нельзя было позво-

лить внушать своим молодым питомцам известные доктрины

или сеять сомнения. Таково, видимо, наиболее правдоподоб-

ное объяснение.

Установка на подразделение различных течений мысли XIII в.

соответственно их разным подходам к аристотелизму яв-

ляется - по крайней мере с некоторых точек зрения - и

удобной, и привлекательной, ибо позволяет автору дать бо-

лее или менее ясную картину ситуации и возникшего тогда

конфликта. Эта установка может привести к чрезмерно-

му упрощению того, что было сложным, и к весьма односто-

роннему представлению мысли XIII в. Но поскольку новая

ученость вообще и аристотелизм в частности, безусловно,

стали причиной брожения и возбуждения в академических

кругах и вызвали разные реакции, то, видимо, различные

позиции относительно философии Аристотеля и впрямь мо-

гут рассматриваться как ориентиры - во всяком случае, ес-

ли помнить при этом о возможности и других подходов.

Впрочем, хотя все историки согласны в том, что рост зна-

ний об Аристотеле вызывал различные реакции, все-таки

еще есть о чем поспорить. Например, если данный мысли-

тель занимает враждебную позицию по отношению к Ари-

стотелю, то, вероятно, он отвергает аристотелизм в пользу

чего-то другого. Каково же это другое? Если теолог просто

чувствует, что философия Аристотеля является помехой для

христианской веры, ситуация достаточно ясна. Теолог, не-

ХШ век: университеты и переводы i8q

сомненно, каким-то образом использует Аристотеля, напри-

мер его логику, однако считает некоторые учения, скажем

учение о вечности мира, несовместимыми с христианской

теологией; он чувствует, вероятно, что метафизические и эти-

ческие воззрения греческого философа представляют собой

натуралистическую систему. Если он достаточно явно исполь-

зует некоторые категории и понятия Аристотеля, то мы, ес-

ли захотим, можем охарактеризовать его как неполного ари-

стотелика (так сказать, с философской точки зрения). Одна-

ко котда он противостоит Аристотелю, то выступает скорее

как верующий христианин, чем как философ.

Если же мы хотим сказать, что некоторые критики Ари-

стотеля в XIII в. выступали как философы, то какую филосо-

фию они защищали? В конце XIX в. П. Мандонне высказал

мнение, что в начале XIII столетия аристотелизм столкнулся

с оппозицией со стороны давно укоренившегося автустини-

анства, восходящего в конечном счете к Платону и св. Авту-

стину и характеризуемого такими теориями, как теории бо-

жественной иллюминации и rationes seimnales, а также от-

сутствием сколько-нибудь четкого различения между фило-

софией и теологией. Очевидным достоинством данной точ-

ки зрения является признание того факта, что философская

мысль существовала в средневековом ^сристианском мире и

до волны переводов, о которой упоминалось выше. Однако

вскоре она попала под огонь критики. Например, в ней

усматривали чрезмерно упрощенную тштерпретацию дейст-

вительного положения дел. И историки, в частности Эгъен

Жильсон, которые поддерживали мысль о противостоянии

августинианства и аристотелизма в начале XIII в, вынужде-

ны были провести границы между разными типами авгу-

cтиниaнcтвa?*'.

профессор Ф. ван Стеенберген из Лувена считал, однако,

что изображение ситуации, сложившейся в первой полови-

не XIII в, как конфликта между двумя философскими систе-

мами - августинианством и аристотелизмом - глубоко оши-

бочно. Св. Августин, конечно, рассматривался как великий

учитель в области теологии, однако он не рассматривался так

всеми сторонами. Что касается философии, то такого явле-

ния, как августинианская система, не существовало. "В фило-

софском плане августинианства в первой половине XIII в. не

существует"T. Конечно, некоторые мыслители поддержива-

ли теории, идущие от Августина. Однако эти теории в самых

разных сочетаниях перемешивались с идеями, заимствован-

ными из других источников, таких, как Псевдо-Дионисий,

иудейский мыслитель Авицеброн (Ибн Гебироль) и Аристо-

тель. В конце концов, аристотелевские категории и поня-

тия - например, акт и потенция, материя и форма, субстан-

ция и акциденция - широко использовались и до XIII столе-

тия. Другими словами, консервативные мыслители, встретив-

шие распространение системы Аристотеля в первой полови-

не XIII в. подозрением или враждебностью, были эклектика-

ми. И их философские теории были обязаны своей целостно-

стью интегрированности в теологический интеллектуальный

контекст, а не систематизации на чисто философском уров-

не. Во второй половине XIII в. мы находим сознающее себя

августинианство, которое следует рассматривать в свете осу-

ждений 1270 и 1277 гг. В первые же десятилетия века не

было философской системы, будь то августинианской или

какой-то другой, которая противостояла бы растущему влия-

нию системы Аристотеля. Существовал эклектизм, который

в своих разнообразных формах составлял часть теологическо-

го взгляда на мир.

Несомненно, в пользу тезиса ван Стеенбергена можно

сказать многое. В огромной степени именно рост знаний об

аристотелевской философии, которая, как уже отмечалось,

явно ничем не была обязана иудео-христианской традиции,

сделал необходимым проведение четкого различения между

философией и теологией. Излишне говорить, что философ-

ская рефлексия и спекулятивная мысль существовали в сред-

невековом христианском мире задолго до XIII в. Однако,

как утверждает ван Стеенберген, философствование было эк-

лектичным и развертывалось в рамках христианского теоло-

гического мировоззрения. Значит, можно беспрепятственно

допустить, что в XII в. и первой половине XIII в. не было ни

ХШ век: университеты и переводы, i<)i

одной определенной философской системы, которую мож-

но было бы назвать августинианством и которая в то время,

когда аристотелизм стал более известен, восстала против

него и защищалась консерваторами как единственно истин-

ная философская система. Такая система вряд ли существо-

вала, несмотря на хождение августиновских идей. Ибо, как

мы видели, некоторые основные аристотелевские категории

и понятия уже стали расхожими, другие же идеи консерва-

торов были заимствованы у неоплатоников, Ибн Гебироля

или из других источников, отличных от Августина.

В то же время многое зависит от того, в каком значении

употребляется слово "философия". Ван Стеенберген и сам

признает, что "философия людей XII столетия, понимаемая

как общее представление о вселенной, т. е. философия в ши-

роком смысле слова, является, в сущности, христианской и

августинианской"^ Конечно, продолжает он, "с точки зре-

ния философии как научной дисциплины, т. е. философии в

строгом смысле слова, было бы чрезвычайно неточно гово-

рить о философском августинианстве XII столетия"^. Пожа-

луй, это так; однако сам Августин понимал философию в ши-

роком смысле слова.

Во всяком случае, по мнению автора этих строк, мож-

но с полным основанием говорить об августинианском под-

ходе к философской рефлексии, который был отличен от под-

хода Аристотеля. Отсюда никоим образом не следует, разу-

меется, что августинианский подход характерен для всех

тех', кого можно было бы отнести к августинианцам, если

использовать этот термин так же, как П. Мандонне. Однако

можно доказать, что он характерен по крайней мере для св.

Бонавентуры, о котором пойдет речь ниже. Что касается фи-

лософии как "научной дисциплины", то обсуждение этого

вопроса увело бы нас слишком далеко в сторону. Можно

признать, конечно, что Аристотель рассматривал философию

или ее части как "науку". Однако далеко не все, очевидно,

дерзнули бы отождествить распространение аристотелиз-

ма с распространением научной философии.

Святой Бонавентура.

Доминиканцы обосновались в Париже в 1217 г" а в1229 г. Ро-

ланд Кремонский стал первым доминиканским профессором в

здешнем университете. Францисканцы появились в Париже в

1219г,иоколо1235г.АлександризГэльса,которыйужепрепо-

давал в Париже, стал членом францисканского ордена. К Ролан-

ду из Кремоны вскоре присоединился его собрат-доминиканец

Жан из Сен-Жиля, а в1238 г. францисканец Жан из Ла-Рошели

присоединился к Александру из Гэльса^.

Оба нищенствующих ордена получили кафедры в Париже

в то время, когда епископом этого города (1228-1249) был

Гильом из Оверни. До своего назначения епископом Гильом

преподавал в Париже; он был образцом широко мыслящего

эклектика. Воспользовавшись новой ученостью, он применял

идеи, почерпнутые у Аристотеля, Авиценны и Ибн Гебироля,

соединяя их с августиновскими теориями и подчиняя разви-

тию христианского теологического мировоззрения. Напри-

мер, он принял аристотелевское представление о душе как "со-

вершенстве физического, органического тела, имеющего

жизнь в потенции"^, однако, хотя он был готов в аристоте-

левском духе говорить о душе как о форме тела, он использовал

также и платоновско-августиновские формулировки для

описания взаимоотношений между душой и телом. Кроме то-

го, он отвергал авиценновскую теорию отделенного деятельно-

го разума, которую приписывал, как и Авиценна, само-

му Аристотелю, и взамен обращался к августиновской тео-

192

Св. Бонавентура iq^

рии божественной иллюминации. Далее, хотя Гильом прини-

мал учение Авиценны о различии между сущностью и сущест-

вованием и использовал его для различения Бога и тварей, он

отвергал неоплатонически-авиценновскую теорию эманации и

выступал против учения о вечности мира^.

Александр из Гэльса, чьим учеником некоторое время был

св. Бонавентура, считается первым профессором теологии в

Париже, использовавшим в качестве учебника "Сентенции"

Петра Ломбардского. О Summa Theologica ("Сумме теологии")

Александра^ его соотечественник-англичанин и собрат-фран-

цисканец Роджер Бэкон едко заметил, что она тяжела, как ло-

шадь, и в придачу сомнительна с точки зрения авторства. Хотя

первая часть утверждения Бэкона - очевидное преувеличе-

ние-, вторую надо признать справедливой. Ибо это сочинение

является компиляцией, включающей в себя написанное са-

мим Александром, но также и дополнения, сделанные Жаном

из Ла-Рошели и другими. Однако оно дает представление об

идеях тех францисканцев, которые преподавали в то время в

Париже, и показывает, что, хотя интеллектуальный интерес к

Аристотелю, Авиценне и Ибн Гебиролю действительно суще-

ствовал, он сопровождался, весьма сдержанным отношением к

Аристотелю и его последователям, твердым мнением о том,

что следует верить скорее Августину и Ансельму, чем Аристоте-

лю, и выражением убежденности в том, что без света откро-

вения невозможно достичь никакого удовлетворения. Алек-

сандра нельзя назвать августинианцем, если под этим терми-

ном подразумевать то, что августинианец ничем не обязан ни-

кому из мыслителей, кроме Августина. Например, он следует

Ибн Гебиролю, интерпретируя "материю" как эквивалент-

ную потенциальности и приписывая гилеморфическое строе-

ние всякой твари^. Но, вообще говоря, он безусловно продол-

жает платоновско-августиновскую традицию.

1

Джованни Фиданца, известный как св. Бонавентура, родил-

ся в Баньорее, в Тоскане. Датой его рождения обычно счи-

7- 1114

тается 1221 г.; однако были выдвинуты веские доводы,

заставляющие отнести ее к 1217 г. Видимо, он изучал

искусства в Париже, а затем, в 1243 г., присоединился к

францисканцам^. Он учился теологии у Александра из

Гэльса и Жана из Ла-Рошели, а с 1245 r, после их смерти,

его учителями были Одон Риго и УИЛЬЯМ из Мелитона. В

1248 г. он получил степень бакалавра с правом толкования

Писания, а в 1250-м - с правом толкования "Сентенций"

Петра Ломбардского. Его комментарий к "Сентенциям"

был написан, должно быть, между 1250 и 1252 гг. В 1248 г.

он получил от канцлера университета право на преподава-

ние и преподавал во францисканской школе до 1257 г.

Изза раздоров между секулярным и регулярным духовен-

ством Бонавентура, как и доминиканец Фома Аквин-

ский, до 1257 г. не допускался в качестве "магистра",

или профессора, на факультет теологии. Однако в этом

же году, но несколько раньше, он был избран генера-

лом францисканского ордена, что положило конец его ака-

демической карьере.

Помимо своей главной работы, комментария к "Сентен-

циям" Петра Ломбардского, Бонавентура написал несколь-

ко комментариев к Библии, теологический компендиум (Bre-

vQoqwum), небольшое сочинение "О возведении искусств к

теологии" (De reductione artwm ad theologiam), несколько

Qtlaestiones dispг^ta.taё^'^^ и знаменитый "Путеводитель ума к

Богу" (Шпегапит mentis in Deum). Как глава францискан-

Blog

Содержание: Предисловие