Содержание: Предисловие

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 35

dierum) и "Диалог" {Ovuogus).

Публикация критического издания политических сочине-

ний Оккама была начата издательством Манчестерского уни-

верситета в 1940 г. под редакцией Дж. Сайкса (J.G. Sikes)"'".

Критическое издание философских и теологических работ

Оккама выходит под покровительством францисканского

института в Сент-Бонавентуре (Нью-Йорк)^.

Изучая мысль Оккама, важно иметь в виду его теоло-

гические убеждения и его основанное на теологических пред-

посылках видение мира. С одной стороны, он рассматривает

Бога как всемогущего и свободного, способного сделать во-

обще все, что не влечет за собой логического противоречия.

С другой стороны, он рассматривает мир как насквозь слу-

чайный или, если угодно, рассматривает истинные утвержде-

ния о конечных вещах как случайные истины, зависящие от

божественной воли. Отсюда не следует, что Оккам считает

божественные всемогущество и свободу философски дока-

зуемыми. Дело, скорее, в том, что его теологическое видение

реальности, христианское видение, как он его понимает,

предрасполагает его мыслить определенным образом. Напри-

мер, твердая вера Оккама в божественные всемогущество и

свободу предрасполагает его отвергнуть какие бы тони бы-

ло элементы греческого или мусульманского детерминизма.

Для него было бы немыслимо согласиться с теорией мира,

согласно которой мир с необходимостью проистекает из Бо-

га через ряд последовательных стадий. Даже учение о веч-

ных божественных идеях как прообразах, или образцах, тво-

рения, имеет, на его взгляд, примесь греческого детерминиз-

ма - во всяком случае, если интерпретировать это учение

как подразумевающее, что божественная воля стеснена веч-

ными архетипами. Далее, видение мира как насквозь слу-

чайного предрасполагает Оккама настаивать на том, что

единственный способ узнать, каковы же вещи, - это по-

смотреть и увидеть (или же узнать посредством выведения

из уже установленных истин). Ведь вещи не необходимо та-

ковы, каковы они есть. Они могли бы быть иными. Истин-

ные суждения, которые мы составляем о них, суть случай-

ные истины.

Конечно, часто трудно уяснить, насколько Оккам, от-

стаивая какое-либо мнение или теорию, руководствовался

исключительно логическими и философскими соображе-

ниями и насколько - соображениями теологическими. Во-

прос о теологическом основании его мысли не является, од-

нако, вопросом маловажным или просто излишним. Кри-

тикуя метафизические аргументы или теории, выдвинутые

предшественниками, он может обращаться просто к логи-

ческим критериям - и совершенно справедливо, поскольку

имеет дело с вопросами логики. В то же время Оккам

отнюдь не пытается уличить метафизику в том, что ее тай-

ная цель - исходить из предположения об иррациональ-

ности христианской веры. Вдобавок к своим чисто логиче-

ским изысканиям, он имеет в виду освобождение христи-

анской веры от того, что считает - справедливо или не-

справедливо - чужеземным игом греческих и мусульман-

ских способов мышления, осквернивших ее чистоту. Мож-

но, например, критиковать доказательства существования

Бога, намереваясь показать, что вера в Бога неоправданна.

Человек может также критиковать традиционные доказа-

тельства не только потому, что считает их несостоятельны-

ми в логическом отношении, но и исходя из убеждения, что

Бог, чье существование доказано философски, не был бы

трансцендентным Богом христианской веры. Несомненно,

было бы преувеличением изображать Оккама неким бар-

тианцем до Барта; однако, ограничивая сферу философии на

логических основаниях, он думает также, что делает это

в интересах веры и теологии.

Если говорить кратко, Оккам - это не две личности, а

XIV век 41: Уильям Окклм i8j

одна. Божественные всемогущество и свобода являются, с

его точки зрения, предметами веры, но отсюда никоим обра-

зом не следует, что верования, которых он придерживается

как христианин, не оказывают никакого влияния на его ум

и мышление как философа.

Основанием всякого нашего знания о мире выступает,

с точки зрения Оккама, непосредственное постижение ин-

дивидуальных вещей. Только индивидуальные вещи сущест-

вуют^. Представление о том, что универсалии суть субстан-

ции, существующие вне ума, абсурдно. Это легко понять. Ес-

ли бы человеческая природа Тома и впрямь была общей

природой или универсальной сущностью, онтологически об-

щей для всех членов человеческого рода, то исчезновение

Тома повлекло бы за собой исчезновение всего рода, всех

людей. Однако это очевидно не так. Что касается учения

Скота о том, что в Томе имеется формальное различие меж-

ду общей природой и его "этостью", данная теория, несо-

мненно, является попыткой усидеть сразу на двух стульях.

Нет и не может быть никакой универсальной природы, ко-

торая должна быть "ограничиваема" неким индивидуализи-

рующим фактором. Благодаря уже тому, что нечто сущест-

вует, оно является индивидуальной, или единичной, вещью.

И всякое познание реальности предполагает непосредствен-

ное постижение индивидуальных существующих вещей.

Непосредственное интуитивное постижение некоей

вещи, правда, не является тем же самым, что и суждение.

Но оно находит естественное выражение в суждении о том,

что данная вещь существует. И Оккам определяет интуи-

тивное знание (noft'ria intldttva) вещи как такое знание, "в

силу которого можно знать, есть вещь или нет, так что, если

вещь есть, разум тотчас же выносит суждение о том, что она

ecть..."'"^ Интуитивное знание, таким образом, позволяет

уму сформулировать случайное высказывание о существова-

нии этой постигнутой вещи.

Однако Оккам не готов допустить, что интуитивное по-

стижение единичного, или индивидуального, объекта является

надежной гарантией существования объекта. Он, пожалуй,

запутывает дело, говоря об "интуитивном познании" несуще-

ствующего объекта. Иначе говоря, критик мог бы захотеть

поставить вопросы об уместности в этом контексте слова

"познание". Однако за исключением этого момента позиция

Оккама представляется достаточно ясной. Мы должны про-

вести различение между, например, актом видения и сужде-

нием о том, что видимая нами вещь существует как реаль-

ность вне ума. Это суждение является случайным высказы-

ванием; и акт видения не гарантирует его истинности. В

этом вопросе Оккам апеллирует к божественному всемогу-

ществу, поскольку оно понимается как предполагающее, что

все то, что Бог делает посредством вторичных причин, он мо-

жет сделать и без них. Обычно видение объекта обусловлено

присутствием объекта; однако Бог мог бы произвести этот

физико-психологический акт и без существующего объекта,

при условии, что видимый объект существовал, будет сущест-

вовать или, во всяком случае, является возможным объек-

том. Верно, что, согласно Оккаму, божественное всемогуще-

ство - истина веры, которая не может быть доказана в рам-

ках философии. Однако основание, в силу которого он уверен,

что Бог мог бы стать причиной интуитивного постижения

несуществующего объекта, состоит в том, что, по его мне-

нию, нет логического противоречия между, скажем, утверж-

дением "я вижу звезду" и утверждением "звезды не сущест-

вует" или "звезды там нет". И этот логический факт, оче-

видно, может быть доказан безотносительно к Богу. Основа-

нием, в силу которого Оккам вводит здесь Бога, является его

мнение, что "интуитивное знание естественным образом не

может ни иметь причину, ни сохраняться, если объекта не су-

щecтвуeт"'"° Только Бог может действительно вызвать иную

ситуацию. Но он не мог бы этого сделать, если бы это было

логически невозможно. И философ может понять, что здесь и

впрямь нет никакого логического противоречия, даже если

он и должен признавать, что в естественном порядке вещей

интуитивное знание объекта всегда выступает действием;

произведенным существующим объектом.

Этот тезис был одним из тех, против которых возражали

XIV век 14: Уильям Оккам 287

теологи - критики Оккама. Вероятно, они посчитали его

равносильным утверждению, что Бог может быть обманщи-

ком. Однако хотя Оккам действительно говорил, что Бог мог

бы вызвать в нас согласие с высказыванием о том, что звезда

(как объект видения) существует, в то время как фактиче-

ски она не существовала бы, но он добавлял, что это согласие

было бы скорее актом веры, нежели очевидным знанием*^'.

И не будь он отвлечен спором о евангелической бедности, то

он сумел бы удовлетворить судей более умеренных, нежели

Люттерелл, разъяснив, что в его высказывании, в конце кон-

цов, нет ничего ужасного. Что касается этого тезиса самого

по себе, то его плодотворное обсуждение потребовало бы

^ тщательного анализа. Например, наш обыденный язык по-

зволяет говорить, что мы видим звезду, когда звезды, как.

1 сообщают нам астрономы, уже не существует. И если нам

не ведомо, что говорят астрономы, мы, естественно, выно-

сим суждение о том, что звезда действительно существует.

1 Если же исходить из определенного знания астрономиче-

ских фактов, то как говорить правильно? Правильно ли ска-

зать: "Я воспринимаю звезду"? Если да, то что это означает?

Высказывание о том, что я обладаю "интуитивным знани-

ем" (cognitio intuitiva), по-видимому, является открытым для

критики^, хотя достаточно ясно, что, даже следуя естест-

венному ходу событий, мы можем подумать, что восприни-

маем актуально существующий объект, в то время как на

самом деле он не существует актуально^".

В любом случае основанием всего нашего знания о ре-

, альности является интуитивное постижение единичных, или

индивидуальных, объектов. Это не означает, что интуитив-

ное знание - единственная форма знания. Существует так-

же абстрагированное знание. На этом уровне появляются

1 универсальные понятия. Похоже, Оккам первым стал пони-

мать абстрагированное знание как некое знание, посредст-

вом которого нельзя познать, существует ли объект. Напри-

[ мер, я могу знать, что Джон - белый или что он - англи-

чанин. Однако даже если суждение о том, что Джон белый,

предполагает, что он существует, то я не могу вывести его

существование из своего знания о том, что он белый^. Од-

нако к тому времени, когда Оккам начал писать QuodUbeta,

он уже четко связывал абстрагированное знание с универ-

сальными понятиями. "Человек смертен" выражает абстра-

гированное знание. Но такого рода знанием предполагается

cognitio intuitiva, интуитивное знание. Действительно, как бы

мы ни понимали абстрагированное знание, оно всегда пред-

полагает непосредственное постижение индивидуальных

объектов.

Такие объекты не обязательно являются внешними мате-

риальными вещами, объектами чувственного восприятия.

Мы можем обладать интуитивным знанием о наших внут-

ренних актах - таких, как акт желания или акт воления.

Поэтому можно сказать, что, с точки зрения Оккама, чувст-

венное восприятие и интроспекция являются источниками

нашего естественного знания реальности. А принцип эконо-

мии, или бережливости^, может использоваться для устра-

нения тех сущностей, существование которых не может быть

ни проверено в опыте, ни выведено с помощью самоочевид-

ных принципов, ни гарантировано откровением

Ну а какого рода вещи существуют в мире? Субстанции

и их качества. Все другие категории суть соозначающие тер-

мины. Стол, например, тождествен своему количеству. Если

мы говорим, что стол имеет количество или обладает коли-

чеством, то количество не есть сущность, отличная от стола.

Слово "количество" в этом случае означает сам стол, а со-

означает то, что он имеет части. Если бы он не имел частей, то

не был бы столом. Что касается отношений, то отдельно от

вещей не существует таких сущностей, о которых говорят,

что они связаны неким отношением; нет их и отдельно от

деятельности ума, который их сравнивает. Вполне правиль-

но сказать, например, что две травинки в определенных от-

ношениях похожи. Однако отсюда никоим образом не сле-

дует, что существует какое-то отношение сходства, отдель-

ное от этих двух объектов и сравнивающей деятельности

ума. Применяя принцип экономии, мы можем избавиться

от всех якобы отдельных сущностей, называемых отноше-

XIV век 41: Уильям Оккам 180

ниями^. Мир тогда понимается как состоящий из отдель-

ных субстанций с их различными качествами.

Каждая из этих субстанций или вещей могла бы сущест-

вовать сама по себе - конечно, не в естественном порядке

вещей, но благодаря божественному могуществу. Ведь нет

логического противоречия между утверждением о том, что

Том существует, и утверждением о том, что никакой другой

конечной вещи не существует. Иными словами, не сущест-

вует необходимых отношений между вещами. Отсюда сле-

дует, что если А есть причина В, то это просто случайный

факт. Такие факты могут быть установлены не a priori, но

только благодаря обращению к опыту. Интуитивно постичь

В - не значит интуитивно постичь А. Идея одного не содер-

жит в себе идеи другого - их связывает разве что сила ассо-

циации. Желая узнать причину события X, мы должны уста-

новить фактор, который всегда предшествует Х и в отсутст-

вие которого Х никогда не происходит. "Доказано, что огонь

есть причина теплоты, ибо когда огонь в наличии, а все дру-

гие вещи [т. е. все другие возможные причинные факторы. -

ф.К.] удалены, то вследствие этого теплота появляется в

могущей нагреваться и расположенной вблизи (огня) вещи

<"> Сходным образом доказано, что данный объект есть

причина интуитивного знания, ибо когда все другие факто-

ры в наличии, а удален один лишь данный объект, то вследст-

вие этого интуитивное знание не появляется"^.

Оккам не отрицает принципа причинности, т. е. не

утверждает, что вещь может начать существовать без какой-

либо причины. Не сводит он идею причинности и к идее ре-

гулярного следования. Что он действительно утверждает -

так это то, что мы не можем раскрыть причину события ина-

че, нежели посредством опыта. И в качестве способа раскры-

тия причины конкретного события Оккам предлагает ис-

пользовать метод присутствия и отсутствия, или исключе-

ния. В сущности, он излагает аристотелевское учение о че-

тырех типах причинности и сам аргументирует это таким

образом, какой явно предполагает веру в то, что событие

должно иметь какую-то причину. В конце концов, если бы

Бог создал одно^динственное человеческое существо, а ни-

какой другой конечной вещи не существовало, это человече-

ское существо все же имело бы причину, хотя и не эмпири-

ческую.

Употребление абстрактных терминов, утверждает Оккам,

побуждает людей думать, что должны существовать сущно-

сти, соответствующие этим терминам. Например, мы гово-

рим о вещах, существующих во времени. Поэтому мы, быть

может, склонны думать, что должна существовать некая та-

инственная сущность, которая называется "временем" и в

которой происходят события. Однако слово "время" означа-

ет то же самое, что и "движение", хотя оно соозначает акт

ума, различающего в движении "до" и "после". Сказать же,

что тело движется в пространстве, - значит сказать, что оно

последовательно занимает различные места. Нет сущности

или качества, называемого "передвижением", т. е. сущности,

так сказать, отдельной от вещей. "Было бы удивительно, ес-

ли бы моя рука стала причиной какой-то силы в камне, при-

дя в соприкосновение с ним благодаря пространственному

движению"^. Чтобы объяснить движение, нам не надо изо-

бретать сущности, силы или особые качества. Вопрос состо-

ит скорее в том, что останавливает движение вещи, при-

шедшей в движение, а не в том, почему она продолжает

двигаться.

Движение, таким образом, анализируется в терминах ве-

щей и мест. А само место определяется в терминах поверх-

ности или поверхностей тех тел, в отношении которых оп-

ределенная вещь, как говорят, и находится в определенном

месте. Так что в конце концов мы приходим к миру, состоя-

щему из вещей и их абсолютных акциденций.

Конечно, Оккама нельзя назвать эмпириком, если под

эмпиризмом мы имеем в виду философию Юма или по-

нимаем его как предполагающий отказ от метафизики. В то

же время мы вправе говорить об элементах эмпиризма в

мысли Оккама. Мы рассмотрели некоторые из них. Теперь

можно обратиться к некоторым логическим темам

Прежде всего Оккам различает науку "реальную" и "ра-

XIV век ill: УШ.ЬЯМ Оккам________291

циональную". Это специальные термины, которые нужда-

ются в некотором разъяснении. Все науки, утверждает Ок-

кам, имеют дело с высказываниями. Именно высказывани-

ям мы приписываем истинность или ложность. И хотя все

науки основаны на высказываниях, существуют разные ти-

пы науки. Например, физик или натурфилософ имеет в фи-

зике дело с общими понятиями, которые непосредственно

подразумевают вещи^". На нашем обыденном языке мы бы

сказали, что физик трактует о вещах. Однако это неточный

способ выражения. Если физик или натурфилософ формули-

рует общее утверждение, скажем, о движущихся телах, он

имеет дело непосредственно с понятием "движущееся те-

ло", о котором говорит, что оно подразумевает индивидуаль-

ные движущиеся тела. Физика является реальной наукой. И

хотя все реальные науки трактуют о предметах, они делают

это опосредствованно в том смысле, что имеют дело с об-

щими понятиями, которыми непосредственно подразуме-

ваются вещи. Логика же трактует о понятиях, которыми

подразумеваются другие понятия. Если, например, логик

формулирует утверждение о том, что виды суть подразделе-

ния родов, то термин "виды" подразумевает такие понятия,

как "человек", "лев", "лошадь" и т. д. Поэтому логика, имею-

щая дело с понятиями, которыми подразумеваются другие

понятия, характеризуется как рациональная наука. Иначе

говоря, реальные науки трактуют о терминах первичной ин-

тенцки, обозначающих вещи, тогда как рациональная наука

трактует о терминах вторичной интенции, обозначающих

другие термины^.

Пожалуй, может показаться, будто утверждение, что логи-

ка имеет дело с терминами, несовместимо с утверждением о

том, что она имеет дело с понятиями, подразумевающими дру-

гие понятия. Ибо не является ли термин словом, а не поняти-

ем? Чтобы справиться с этим затруднением, необходимо обра-

титься к некоторым важным различениям, уразумение кото-

рых существенно важно для понимания позиции Оккама.

Слово "термин", замечает Оккам, может употребляться

в нескольких смыслах^'. Во-первых, оно может употреблять-

ся в широком смысле и включать в себя, например, все, что

может быть субъектом предложения. В этом случае даже

высказывание может быть названо термином. Ведь если мы

говорим <человек смертен" есть истинное высказывание>,

то предложение "человек смертен" функционирует как субъ-

ект, которому приписывается истинность. Во-вторых, тер-

мины могут быть противопоставлены предложениям, так что

Blog

Содержание: Предисловие