Русская философия сложный и многогранный процесс, который включает в себя многие направления как идеалистической, так и материалистической ориентации

Вид материала

Документы

Содержание А.Л. Чижевского Владимир Иванович Вернадский Развитие русской материалистической философии (конец XIX – начало ХХ века) И.М. Сеченов И.И. Мечников Д.И. Менделеев В.И. Ленин Богданов А.А.

Подобный материал:

• Тема 1 Понятие психологии общения, 208.48kb.
• Философское учение платона содержание, 163.53kb.
• Конспект урока литературы в 7 классе, 72.53kb.
• Для студентов ифм общая характеристика, 272.13kb.
• Секция «Менеджмент» Основные функции кадрового менеджмента, 451.56kb.
• Е. Р. Крылова Холодинамика представляет собой си систему новых взглядов на процесс, 41.52kb.
• Уки, полезно и даже необходимо обратиться к истории ее развития, рассмотреть, как шло, 933.09kb.
• Интегральный эффект внедрения альтернативного энергоносителя – биогаза, 69.35kb.
• К вопросу о человеческом и искусственном интеллекте, 75.75kb.
• От лат. «приспособляю» это сложный процесс приспособления организма, который происходит, 75.53kb.

«естественную философию» или «натурфилософию». Космическая философия представляет собой грандиозную попытку философско-мировоззренческого синтеза. Центральное место в этой философии занимает концепция человека.

Существенная черта космической философии, свойственная всему русскому космизму - стремление наметить связи между кон­цепциями: мира как целого, пространства и времени (их конечности и бесконечности), форм и структурных уровней материи, самоорганизации и эволюции, человека. Эти концепции в науке конца XIX -начала XX века часто выступали как бы «разорванными» между раз­ными науками или сферами познания, существовал разрыв между кар­тиной мира физико-математического естествознания и картиной ми­ра натуралиста - обобщенным образом земной природы. К.Э. Циолковский преодолевал этот разрыв на основе ряда выдвинутых им глубоко диалектических принципов. Отметим самые основные, составляющие в своей совокупности стержень всей космической философии.

1. Принцип монизма, единства, важнейшей чертой которого явля­ется единство человека и космоса.

К.Э. Циолковский рассматривал мир не просто как материаль­ное бытие, но в его человеческом измерении, как сферу че­ловеческого бытия, человеческой практики. В порождении человека видел он смысл космоса: «какой бы смысл имела Вселенная, если бы не была заполнена органическим, разумным, чувствующим миром»? За терминологией скрывается рассмотрение кос­моса как органического целого, в структуре которого отводится важнейшая и даже определяющая роль космическим цивилизациям. Космос выступает у Циолковского, выражаясь современным язы­ком, как «человекомерная система».

2. Принципы самоорганизации и эволюции.

В космической философии содержатся некоторые предположения, предвосхищающие совре­менную теорию самоорганизации. Конечно, идея самоорганизации вы­ступает здесь еще не на собственно-теоретическом уровне, а на уровне научной картины мира и еще не отдифференцирована в доста­точной степени от натурфилософского контекста.

К.Э. Циолковский решительно выступал против концепций, обосновывающих гибель Вселенной. По его словам, никаких признаков приближения Вселенной к «тепловой» смерти» нет. Идее «умирающей Вселенной» противопоставляется в космической философии принцип «все живо», одна из неопубликованных работ Циолковского так и называется – «Живая Вселенная». «Все живо» означает, что «все способно к самоорганизации и эволюции». Механизмы процессов самоорганизации и эволюции Вселенной определяются, по Циолковс­кому, тем, что все физические явления обратимы. По его мнению, должны существовать не только процессы рассеяния энергии, но и процессы ее концентрации, которые обеспечивают «вечное возникно­вение юности Вселенной». Хотя «все периодично», но ничего и ни­когда строго не повторяется.

3. Принцип коэволюции человека и Вселенной.
   

В обобщенной форме идея коэволюции рассматривалась как коэволюция Вселенной и космических цивилизаций, включая и нашу собственную. Наиболее значимый вклад К.Э. Циолковского в разработку этой проблемы состоит в том, что космические цивилизации выс­тупают, по его мнению, единым фактором самоорганизации и эволю­ции космоса, преобразующим, совершенствующим, гуманизирующим его. Глобальное преобразование космоса направлено на достижение выс­шей гармонии. Согласно этой идее, вплотную примыкающей к учению В. И. Вернадского о ноосфере, разум играет важнейшую роль в про­цессах коэволюции человека и Вселенной.

4. Принцип бесконечности.

Он распространялся К.Э. Циолковским и на мир как целое, и на свойства пространства и времени, и на структуру уровней материи, и на эволюционные процессы Вселенной, и на возрастание могущества космических цивилизаций в их практи­чески-преобразовательной деятельности. Этот принцип, так же как и предыдущий, включает, таким образом, не только естественнонау­чный, но и социально-гуманистический аспект.

Известно, что концепция пространства и времени у К. Э. Цио­лковского ограничивалась, в основном, рамками ньютоновской кар­тины мира: бесконечность пространства и времени он понимал как их безграничную протяженность. Но и в отношении этого блока нау­чной картины мира многие мысли Циолковского сохраняют свое зна­чение. Например, он выделял «наряду с абсолютным (т. е. объек­тивным.) временем также время субъективное». Это, писал Циолковский, «…кажущееся время, испытываемое организмами. У одного и того же существа оно протекает с разною скоростью... в зависимости от окружающих впечатлений, душевного состояния или состава мыс­лей». Эти идеи, согласно которым времени приписывается не только физическая длительность, но и опять-таки определенная «человекомерность», получили дальнейшее развитие в философско-мировоззренческих основаниях науки и культуры наших дней. Циолковский не сомневался, что наша Вселенная является бесконечной в пространстве и времени. Бесконечна также образующая ее иерархия структурных уровней. Наш «Эфирный Остров» - этим термином Циол­ковский обозначал «всю известную Вселенную», то есть, выражаясь современным языком, Метагалактику, по его мнению, «только малая (даже бесконечно малая) частица неизвестной Вселенной... Эфирный Остров есть только атом какого-то организма. Последний есть атом высшего организма второго порядка. Организм второго порядка сос­тавляет атом организма третьего порядка, и так без конца». Мате­рия бесконечна в своем развитии и человек - носитель разума, ко­нечно же, не является последней ступенью.

5. Антропологический (антропный) принцип.

Циолковский в своих неопубликованных работах четко поставил вопрос, обсуждение которого лишь в наши дни признано одной из задач науки: «почему же все проявляется в той, а не в другой форме, почему существуют те, а не другие за­коны природы? Ведь возможны и другие…». И отвечал: «Тот космос, который мы знаем, не может быть иным», поскольку человеческое су­ществование не случайно, а имманентно космосу.

В творчестве К. Э. Циолковского значительное место занимали проблемы взаимосвязи освоения Вселенной и будущей судьбы нашей цивилизации. Он был убежден, что без выхода за пределы Земли и преодоления геоцентрической ограниченности научно-техническое и экономическое, демографическое и экологическое, нравственное и социальное развитие человечества неизбежно зайдет в тупик. Поэто­му освоение «эфирного пространства» ученый считал необходимым витком в восходящей спирали общественного прогресса.

В итоге многолетних размышлений, опираясь на свои труды по ракетно-космической технике, К. Э. Циолковский пришел к обосно­ванному выводу о возможности и необходимости космических путешествий и обживания других миров. Его идеи и прогнозы в этом аспе­кте можно кратко обобщить и сформулировать так:

- выход за пределы нашей планеты, расселение землян в Солнеч­ной системе, освоение и переустройство Вселенной для бесконечно­го прогресса и счастья людей - необходимый акт социального прог­ресса;

- в космосе человечество обретет безграничное пространство для жизни и деятельности, получит возможность использовать неис­черпаемые ресурсы вещества и источники энергии для развития про­изводства, а также сохранений от истощения земной природы;

- на околоземных орбитах, астероидах и малых планетах можно будет создать «эфирные города», космическую индустрию;

- в результате расселения в космосе наша цивилизация станет независимой от судьбы Земли и Солнца, а также от глобальных или космических катастроф, что может открыть перспективы бесконечного прогресса и бессмертия человечества.

Будущее мира связано с космосом, и человечество как единый объект эволюции изменится. Оно, считал Циолковский, пройдя нес­колько эволюционных этапов расселения и жизни в космосе, через сотни миллиардов лет превратится в вид лучистой энергии, запол­нив собой все космическое пространство.

Космос - это не только будущее человечества, это и мерило его сегодняшней жизни. Центральной в космической этике Циолковс­кого стала идея о том, что цель жизни и вся деятельность разум­ного существа должны служить прогрессу всего космического целого, поскольку это ведет к устранению в космосе несовершенства жизни, зла и страданий. Жизнь каждого человека - частичка более общего процесса, и своим поведением, нравственностью человек определяет не только свой путь, но и жизнь космического целого. Человек ответственен не только перед собой, но и перед тем будущим, час­тью которого он является; его жизнь есть служение человечеству не только сегодняшнему, но и будущему, и он в ответе за него. Только это может открыть путь к бессмертию.

Идеи космизма прямо или косвенно рассматривались в работах интересных, творчески оригинальных русских мыслителей, зачастую мало известных в широких научных кругах. Так, в начале ХХ века русский физик-теоретик Н.А.Умов (о нем уже шла речь) по-своему развивает близкие идеи о «силе развития», направляющей живое ко все большому совершенствованию сознания, об антиэнтропийной сущности жизни, о творческой природе человека. Предложенное им объяснение роста творческого потенциала эволюции просто и остроумно. Чем создание элементарнее, тем оно комфортабельнее, «блаженнее» слито со средой. По мере развития для него во внешней природе обнаруживается все более «препятствий и недочетов», она все менее удовлетворяет нуждам усложнившегося в своих функциях и строении организма, и он вынужден все усиленнее приспосабливать среду к себе, начинать «работать» с веществом мира, формировать, строить его. В недрах человечества, считает Умов, вызревает новый эволюционный тип - homo sapiens explorans (человек разумный, исследующий), стоящий на гребне эволюции, девиз которого - "Твори и созидай!".

Ссылаясь на ничтожнейший, почти нулевой процент живой материи во Вселенной, Умов считал возникновение жизни совершенно маловероятным событием. Она смогла осуществиться на нашей планете только потому, что это произошло не в «ограниченной материальной системе», а «в системе беспредельной», каковой является весь космос. Тем самым ученый подразумевает: вся Вселенная каким-то образом «работала» на это великое рождение, создав невероятно сложное сочетание факторов в одном месте.

К.Э. Циолковский оказал огромное влияние на формирование научного мировоззрения и методов научной работы ^ А.Л. Чижевского. Идея единства живого и неживого, человека и Космоса, психического и физического является основной для Чижевского и определяет направления его научных исследований. Выдвижение смелых гипотез с последующей их эмпирической проверкой становится для Чижевского основным методом научного познания природы. В своей работе «Основное начало мироздания. Prmcipium Universale Circulations» (1920-1921гг.) единство природы Чижевский видит в едином природном субстрате -электронном, и в едином правящем миром принципе, который должен обобщить многочисленные частные законы.

Идея влияния как ближнего, так и дальнего космоса на жизнь человека рассматривалась А.Л. Чижевским достаточно подробно. Он полагал, что «наше научное мировоззрение далеко от исторического представления о значении для органического царства космических излучений». Тем не менее, ряд достижений науки XX в., по мнению Чижевского, позволяет сделать вывод, что «в науках о природе идея о единстве и связанности всех явлений в мире и чувство мира как неделимого целого достигли в наши дни особой ясности и глубины... Строение Земли, её физикохимия, биосфера являются проникновением строения и механики Вселенной». Чижевский противопоставляет свою точку зрения существующему мнению, что «жизнь есть результат случайной игры только земных сил». Для него жизнь в значительно большей степени есть явление космическое, чем земное. Она создана воздействием творческой динамики космоса на инертный материал Земли. Человек «не только земное существо, отмечал он, - но и космическое, связанное всей своей биологией, всеми молекулами, частицами своих тел с космосом, с его лучами, потоками и полями». В этом случае вовсе не случайным выглядит влияние солнечной энергии на протекание жизненных процессов. Чижевский одним из первых исследователей обосновал эту идею конкретными научными фактами. В частности, он проанализировал корреляции между солнечной активностью и пиками эпидемий и показал, что солнечная активность выступает своеобразным регулятором течения эпидемических процессов. Это, конечно, не означает, что «состояние солнцедеятельности является непосредственной причиной эпидемического распространения тех или иных болезней», но активность Солнца «способствует их быстрому назреванию и интенсивному течению».

Боль за губящее себя в разъединении и раздорах, в своем «небратстве» человечество, понимание того, что вера во всемогу­щество технического прогресса губительна для человека и природы, его окружающей, уверенность в нашем космическом предназначении - все это нашло свое выражение в работах В. И. Вернадского.

^ Владимир Иванович Вернадский - человек историче­ской эпохи с ее крайними противоречиями и в развитии че­ловечества в целом, и в развитии науки и техники. Вернад­ский как личность — выдающийся феномен культуры. Его от­личала необыкновенная энциклопедичность, «ломоносовский размах интересов, стремлений, размышлений». Он либо при­нимал участие в создании, либо был основоположником мно­гих естественных дисциплин, внося в науку вклад непрехо­дящей ценности. Круг его интересов охватывал науки фун­даментальные, относящиеся к самому пониманию окружаю­щего нас мира и места человека в нем. Такие научные дис­циплины оказывают прямое воздействие на формирование научного мировоззрения и в конечном итоге — всей куль­туры.

Творчество Вернадского олицетворяет своеобразную связь веков в развитии отечественного естествознания. Виднейший представитель школы В.В. Докучаева, ученик Д.И. Мен­делеева, А.Н. Бекетова, А.М. Бутлерова, А.И. Воейкова, чьи лекции он слушал в Петербургском университете, Вер­надский сам стал основоположником самостоятельных науч­ных школ.

Учение Вернадского о ноосфере стало связующим звеном между «фантастическими» идеями русских мыс­лителей начала века и современным планетарным мышлением, формирующим наше мировоззрение.

Идеи Вернадского о живом веществе, о космичности жизни, о биосфере и ноосфере, о будущем человечества своими творческими корнями уходят в новую, начавшую активно создаваться с конца XIX - начала XX века философскую традицию ос­мысления жизни и задач человека как вершинного ее порождения. По мнению Вернадского, идея эволюции и ее социальной вариации - прогресса - возникла сначала в философии и лишь потом проникла в естественные науки, претерпев под воздействием их методов сущес­твенные уточнения и трансформации. И уже начиная со вто­рой половины прошлого века философская и религиозно-философская мысль начинает развиваться под сильнейшим впечатлением от науч­ной эволюционной теории. Идея эволюции словно дала воздух чело­веческой надежде: раз идет все усложняющееся преемственное раз­витие форм жизни, то и человек получает естественный шанс для совершенствования. Вернадский высказывался однозначно: «Геологи­ческий эволюционный процесс отвечает биологическому единству и равенству всех людей... Нельзя безнаказанно идти против принципа единства всех людей как закона природы».

У Вернадского встречается двойственное определение ноосферы. С одной стороны, ноосфера возникает с самого появления человека как процесс сугубо объективный, стихийный, а с другой - только сейчас, в наше время, биосфера начинает переходить в ноосферу - собственно, ноосфера еще где-то впереди, на совсем другом, далеко не достигнутом уровне планетарного сознания и деятельности человечества.

Тем не менее, ноосфера - это реальность. С первой мысли че­ловека о мире и себе, с первого самого малого практического изо­бретения, идея и проект которого стали передаваться (устно, в предании, затем письменно, в документе и книге), совершенствова­ться, «зачался тот опоясавший ныне всю планету» информационный по­ток сведений, знаний, концепций. Он-то и дает нам близкое представление о некоей специфической оболочке Земли. Человек - существо, наделенное разумом и волей, действует в мире с самого своего появления как творец и преобразователь, как вольный или невольный зодчий «сферы разума». Она потому так и называется, что ведущую роль в ней играют разумные, «идеальные» реальности: творческие открытия, духовные, художественные, науч­ные идеи, которые материально осуществляются в преобразованной природе, постройках, орудиях и машинах, научных и технических комплексах., произведениях искусства и т. д. На Земле создана но­вая искусственная оболочка: биосфера, радикально преобразованная трудом и творчеством человека.

Представление о том, какое колоссальное изменение происходит от вторжения человека в природу, Вернадский ставит на точную на­учную основу, введя понятие культурной биогеохимической энергии. В целом биогеохимическая энергия - это свободная энергия, обра­зуемая жизнедеятельностью природных организмов (живого вещества); она вызывает миграцию (перемещение) химических элементов биосфе­ры и формирует ее историю. С возникновением человека разумного живое вещество явило такой небывалый по сложности и силе вид энергии, который стал вызывать несравнимую с иными формами миг­рацию химических элементов. Обычная биогеохимическая энергия жи­вого вещества производится путем размножения. Однако, отличитель­ным «видовым признаком» человека стала форма энергии, «связанная с разумом», настолько неудержимо растущая и эффективная, что, по мнению ученого, несмотря на свое колыбельное, можно сказать, «младенчество» относительно земных эпох, эта энергия уже «является основным фактом в ее (всей планеты) геологической истории». Соз­далась, по сильному выражению Вернадского, «новая форма власти живого организма над биосферой», дающая возможность «целиком пе­реработать всю окружающую его природу», переработать - в смысле преобразовать и одухотворить.

В XX веке, по мысли ученого, возникли значительные материальные факторы перехода к ноосфере, к осуществлению идеала сознательно-активной эволюции. Первый из этих факторов – «вселенскость» человечества, то есть «полный захват человеком биосферы для жизни». Вся Земля не просто до самых труднодоступных и неблаго­приятных мест преобразована и заселена, но человек проник во все ее стихии: землю, воду, воздух, а сейчас, как мы знаем, способен длительно жить и в околоземном, космическом пространстве. Второй, может быть, решающий для создания ноосферы фактор - единство человечест­ва. Созидается общечеловеческая культура, сходные формы научной, технической, бытовой цивилизации, самые отдаленные уголки Земли объединяются быстрейшими средствами передвижения, эффективными линиями связи и обмена информацией. Третий фактор «народные массы получают все растущую возможность сознательного влияния на ход государственных и общественных дел». И, наконец, то, что было в центре раздумий и надежд ученого, - рост науки, превращение ее в мощную «геологическую силу», гла­вную силу создания ноосферы. Научная мысль - такое же закономер­ное естественное явление, возникшее в ходе эволюции живого ве­щества, как и человеческий разум, и она не может, по убеждению Вернадского, ни повернуть вспять, ни остановиться, таит в себе потенцию развития фактически безграничного. Он убеждает нас, что «научное знание, проявляющееся как геологическая сила, создающая ноосферу, не может приводить к результатам, противоречащим тому процессу, созданием которого она является».

Когда Вернадский говорил о принципиально новых «общечелове­ческих действиях и идеях», которые возникли в XX веке как одна ив предпосылок перехода от биосферы к ноосфере, он имеет в виду «проблему сознательного регулирования размножения, продления жи­зни, ослабления болезней для всего человечества», считая при этом, что тут только начало и «остановле­но это движение быть не может».

Вернадский как ученый обосновывает объективный характер ноосферы, того нового этапа сознательной, активной эволюции, кото­рый впервые проектировал для человечества Федоров. Это не просто благое пожелание гармонизации мира, свойственное утопистам. Ноосферное направление избрано самой эволюцией, глубинным законом развития мира, выдвинувшим равум как свое орудие.

Русский космизм строит понимание мира на основаниях, исключающих потусторонние сущности и невыявленные субстанции бы­тия. Весь мир здесь, и он явен. Для того чтобы он был здесь, на место невыявленного бытия ставится «обладание небесным простран­ством». В XIX веке русский космизм начинает поиски пространства, соразмерного душе человека, он ищет определение внешней величины, с которой сопряжена внутренняя жизнь людей. Только на уровне ко­смоса исчезает различие между внутренним и внешним. В русском космизме появляется новый поворот в разработке космической темы, который почти столетие спустя, получил название «глобально-эколо­гического». Конструируя множественность миров, русский космизм создает не учение о мире, а определенную структуру, порождающую в людях человечески осмысленный взгляд на мир.

Активно-эволюционные мыслители сумели соединить заботу о це­лом, о Земле, биосфере, космосе, с пониманием запросов высшей ценности - конкретного человека, носителя разума. Гуманизм, ос­нованный на глубоком знании, вытекающий из целей и задач самой природной, космической эволюции, мировоззренческий оптимизм свойствен всему этому семейству идей.

4. ^ Развитие русской материалистической философии (конец XIX – начало ХХ века)
   

Во II половине XIX века русская философия вступает в новый период развития. Самые различные течения в русской интеллектуальной жизни, и в философии, в частности, проявляют все признаки внутренней зрелости. «Идеологические искания еще продолжаются, - писал В. Зеньковский, - их диалектика еще не закончена, но они уже настолько зрелы и отчетливы, что почти все готовы развернуться в форме системы». Достигает своего высшего напряжения и расцвета русский секуляризм, оформившийся в позитивизме К.Д. Кавелина, П.Л. Лаврова, Н.К. Михайловского, Н.К. Кареева. Есть все основания говорить об увлеченности русской мыслью естественно-научным материализмом И.М. Сеченова и И.И. Мечникова. Расширяется сфера влияния марксистской философии.

Развитие отечественного естествознания и опытных наук (см. 3.3) привело к укреплению позиций естественно-научного материализма. К.А. Тими­рязев, характеризуя умственные движения в России второй половины XIX в.- «этой нашей русской эпохи Возрождения», писал: "...русская мысль движется наиболее естественно и успешно не в направлении метафизического умозрения, а в направлении, указанном Ньютоном, в направлении точного знания и его приложения к жизни".

Центральной фигурой этого движения был ^ И.М. Сеченов (1829-1905), который в 60-е годы непосредственно привыкал к идейным пози­циям революционных демократов, находился в близких отношениях с Чернышевским. Его знаменитый трактат «Рефлексы головного мозга» (1861), написанный в защиту воззрений идеолога революционной демо­кратии, составил целую эпоху в истории русского материализма. По словам И.П. Павлова, это была «поистине для того времени чрезвы­чайная попытка... представить себе наш субъективный мир чисто физиологически».

Эта работа сразу привлекла внимание широких кругов российского общества, склонного, как заметил Д.И. Писарев, к «свежему материализму». Когда работа Сеченова вышла в 1866 году отдельной книгой, на нее был наложен арест, а против автора возбуждено судебное преследование.

Основная идея всех исследований и философских обобщений Сеченова заключается в невозможности отделить психические процессы от нервных процессов, с ними связанных. Почему? Потому что мы всегда имеем в человеке «цельный натуральный процесс». Сеченов исходил из положения, что жизнь на всех этапах развития есть приспособление организмов к условиям существования и что «в длинной цепи эволюции организмов усложнение организации и усложне­ние действующей на нее среды являются факторами, обусловливаю­щими друг друга». Признавая неразрывную связь организма с усло­виями его существования, ученый особенно подчеркивал определяю­щий характер влияния среды на содержание психической деятельности человека.

Сеченов отмечал, что содержание психической деятельности определяется, прежде всего, воспитанием, условиями его социального бытия. «...Характер психического содержания,- доказывал он, - на 999/1000 дается воспитанием в обширном смысле слова и толь­ко на 1/1000 зависит от индивидуальности. Этим я не хочу, конечно, сказать, что из дурака можно сделать умного: это было бы все равно, что дать человеку, рожденному без слухового нерва, слух. Моя мысль следующая: умного негра, лапландца, башкира европейское воспитание в европейском обществе делает человеком, мало отличающимся со сто­роны психического содержания от образованного европейца». Из этого принципиального положения Сеченова следовали два важных момента: во-первых, отнесение к природе человека собственно физиологических процессов, общих всем людям и генетически связывающих их со всем остальным животным миром, и, во-вторых, определение сущности чело­века на основе культурно-исторических критериев, признание ее соци­альной специфики. Оба этих момента необходимо дополняют друг дру­га, но первостепенное значение сохраняется за физиологической сторо­ной, составляющей исходное начало всякой психической деятельности.

^ И.И. Мечников (1845-1916) развивает сеченовский антропологизм. Он – серьезный ученый-естественник. Но наука имела смысл лишь постольку, поскольку способствовала человеку «достигнуть своей жизненной цели».

В чем же состоит цель жизни? «Мы должны, - писал Мечников, - всеми силами содействовать тому, чтобы люди, и мы в том числе, провели весь круговорот жизни в гармоническом сочетании чувства и разума, вплоть до наступления в глубокой старости чувства пресы­щения жизнью... Тот факт, что люди в настоящее время лишь в исключительных случаях живут соответственно изложенной программе, зависит от дисгармонии человеческой природы, связанной с ее жи­вотным происхождением».

Другими словами, одной из центральных тем в научных исследованиях Мечникова был вопрос о дисгармониях в человеке. Его работы «Этюды о природе человека» и «Этюды оптимизма» непосредственно подчинены этой проблематике. Мечников критикует мораль, призывающую жить «сообразно природе», ибо в природе нет ничего постоянного. Для ученого неоспоримо утверждение, что человек «есть существо ненормальное, больное, подлежащее ведению медицины». В статьях «Воспитание с антропологической точки зрения» (1871), «Возраст вступления в брак» (1872), «Очерк воззрений на человеческую природу» (1877) и «Борьба за существование в обширном смысле» (1878) ученый развивал тезис, что «человеческий организм устроен настолько дурно, что приспособление его к окружающим условиям является чрезвычайно трудным и даже вовсе невозможным». Но человек науки, Мечников глубоко убежден, что человек при помощи науки в состоянии исправить несовершенства своей природы. Отсюда центральное понятие, на котором строится философское мировоззрение Мечникова – «ортобиоз» - научная регуляция жизни. По его мнению, смерть становится желанной в итоге длительной жизни, и поэтому идеал для человека заключается в том, чтобы «достичь долгой, деятельной и бодрой старости, приводящей в конечном периоде, к развитию чувства насыщения жизнью и желанию смерти». Только в этом случае, полагал он, можно побороть страх смерти и сделать людей счастливыми. При последовательном проведении ортобиоза вполне возможно развитие инстинкта «естественной смерти». Тогда смерть перестает быть тем дамокловым мечом, который всегда поражает в самую неожиданную минуту.

Важнейшим аспектом ортобиотической теории был критический обзор религиозных вероучений. Пока жизнь коротка, рассуждал Мечни­ков, люди всегда будут испытывать «потребность в утешении против горестей человеческой жизни». Именно страх смерти породил все религии. «Представление о будущей жизни в виде бессмертия или иных понятий, связанных с идеей много- или единобожия, развилось вследст­вие потребности жить и противодействовать страху смерти, т.е. для борьбы с величайшим разладом человеческой природы». Мечников обусловливал сущность религии исключительно психологическими моти­вами, что вполне соответствовало антропологической направленности его мышления. Он не видел социальных корней религии, хотя и призна­вал самое широкое воздействие ее на область общественных и семейных отношений.

Одним из ярких представителей естественно-научного материализма был ^ Д.И. Менделеев (1834 – 1907). Деятельность этого ученого многогранна, но наиболее ярким и известным его открытием был периодический закон химических элементов, ставший одним из основных законов современного естествознания. Для материалистической философии он имеет принципиальное значение, ибо выявляет фундаментальные взаимосвязи природы.

Менделеев признавал вечность вещества вместе с эволюционной изменчивостью. Закон сохранения материи и энергии считал краеугольным принципом науки и критерием научности. Основой мироздания полагал три первичных начала: «нераздельную, однако и не сливаемую познавательную троицу вечных и самобытных: вещества (материи), силы (энергии) и духа…».

В частичке вещества он усматривал целый организм, живущий, движущийся и вступающий во взаимодействие с другими в соответствии с объективными закономерностями. Познание закона Менделеев считал сутью научного исследования, основой теории и практики. Называя наблюдение и опыт те­лом науки, он признавал большую роль обобщения - именно с их помощью наука поднимается до понимания закономерностей. В своей исследовательской деятельности Менделеев использовал элементы диалектики. «Стихийная» диалектика была положена в основу его периодической системы, она обосновала его понимание многообразия и взаимодействия мира, утверждение скачкообразного характера в явлениях химизма.

Историю человечества Менделеев рассматривал в связи с развитием промышленности, началом, зародышем промышленного развития, которое дает обществу богатство и просвещение, считал земледелие. Промышленный строй жизни, с точки зрения Менделеева, был неизбежным для всего мира «как один из видов эволюции жизни человечества», подготавливающий новую эпоху. На основе исторического отношения промышленности к земле Менделеев дал периодизацию истории человечества, выделив пять ступеней: дикость, близкую к полуживотному состоянию; первобытно-патриархальное общество, основанное на простом собирательстве, охоте, кочевом скотоводстве; оседлое земледелие, сочетаемое с ручным домашним ремеслом; современный промышленный строй; будущий всеобщий промышленный строй, где исчезнут социальные антагонизмы, для людей будут созданы условия для гармоничного развития, общего подъема материального производства и роста уровня культуры. Для исторического прогресса, полагал, Менделеев, необходимо разнообразие народов, стран, государств, религий, культур. В промышленную эпоху усиливается взаимозависимость человечества и возрастает роль общечеловеческих начал. Менделеев подчеркивал теснейшую взаимосвязь науки и жизни, доказывал решающую роль практики, фабрично-заводского промышленного производства для научного прогресса.

Представители естественно-научного материализма относились к тем русским интеллигентам, о которых С.Н. Булгаков писал: «Вера в прогресс, науку, возможность разрешить все жизненные противоречия в историческом развитии науки и человечества составляют несложный катехизис современного человека… В основу его положен догмат о вере в разум, всесилие науки».

Материализм стал основой марксистской философии, в ней, по словам В.Зеньковского, «мы находим какое-то фатальное тяготение к материализму метафизическому».

В истории русской философии марксисты не оцениваются однозначно. Не в последнюю очередь это объясняется переплетением философских взглядов и политических установок в рамках мировоззренческой деятельности Г.В.Плеханова, В.И.Ленина, А.А. Богданова.

Думается, что не совсем правы те исследователи, которые утверждают, что возрастание интереса к марксизму объясняется слабостью русского антропологического материализма. Марксистская философия характеризуется целостностью и единством методологического подхода, которого так не хватало русской философской культуре.

Зарождение русского (или ортодоксального) марксизма относится к началу 90-х годов, когда в Женеве несколько бывших народников (П.Б. Аксельрод, В.Н. Засулич и др.) создали группу «Освобождение труда». Возглавил ее Г.В. Плеханов (1856 – 1918), «самый выдающийся марксист до Ленина», как его называли в советской историографии. Прежде он был одним из крупнейших деятелей «Земли и Воли» и «Черного передела», дважды «ходил в народ» с революционной агитацией. В марксизм перешел, глубоко разочаровавшись в «революционной метафизике» народничества.

Литературная и научная деятельность Плеханова была очень интенсивна. Ему принадлежат основательные и ценные работы о Чернышевском и Белинском, множество статей, посвященных культуре и искусству.

Из многочисленных философских трудов Плеханова прежде всего выделяются: «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» (1895), «Основные вопросы марксизма» 1907), «Materialism militans» (1908 – 1910), «История русской общественной мысли» (1914), оставшаяся незавершенной.

При изучении воззрений Плеханова обращает на себя внимание его настойчивое стремление соединить философский и исторический материализм. «Материализм воскрес, - пишет он, - обогащенный всеми приобретениями идеализма – важнейшее из них есть диалектический метод». Плеханов основательно знал французский материализм, как о том свидетельствует его книга «Очерки по истории материализма». Он не раз отмечает ошибочные построения Гольбаха и Гельвеция, но к их философскому материализму присоединяется без оговорок. «Французский метафизический материализм, - замечает он в первой книге, - не мог справиться лишь с вопросами развития», т.е. с проблемой исторического бытия. Другим серьезным дефектом французского материализма Плеханов считает «фатализм», т.е. отсутствие учения о свободе. Французские материалисты пытались из природы человека объяснить историю, т.е. не считались с общественной средой, с производственными отношениями: в этом их позиция и должна быть, по мысли Плеханова, дополнена учением Маркса.

Тезис Маркса – «не сознание определяет бытие, но бытие определяет сознание» - есть исходный пункт как в историософии, так и антропологии Плеханова. Он не отрицает известной независимости в «идейной диалектике» и даже готов допустить, что «открытие законов в области естествознания не зависит от общественных отношений». Но надо подчеркнуть, что антропология у Плеханова та же, что была у Маркса. Внутренний мир человека слагается в зависимости от экономических отношений – это основа всех построений Плеханова, его поправка к учениям французских материалистов. Однако русский философ избегает вульгаризации этой зависимости. «В области идеологии, - замечает он, - многие явления могут быть объяснены только косвенным образом посредством влияния экономического развития». Он идет дальше: структура цивилизованных обществ настолько сложна, что в строгом смысле слова нельзя говорить о состоянии духа и нравов, соответствующих данной форме общества». Учение Маркса о «надстройках» целиком принимается Плехановым. Поэтому, он говорит об изменении человеческой природы под влиянием производственных отношений. «Воздействуя посредством своего труда на природу вне его, - пишет он, - человек производит изменения в своей собственной природе». «Когда человек подчинит своей воле производственные отношения, тогда кончается царство необходимости, воцаряется свобода». Весь диалектический процесс истории освещается у Плеханова (вслед за Марксом) в соответствии с утверждением царства свободы.

В ближайшей связи с этими положениями диалектического материализма у Плеханова стоят его этические воззрения. Будучи человеком всесторонне образованным, жившим всеми интересами современной культуры, Плеханов был лично благородным и этически глубоким человеком. Хотя по своим теоретическим взглядам он защищал классовую мораль, но, в книге «О войне» Плеханов становится на точку зрения Канта в учении о личности как самоцели, и борьба за «освобождение рабочих от ига капитала», третирующего личность, как «средство», а не как самоцель, получает у него чисто моральный смысл. Если, с одной стороны, Плеханов категорически заявляет, что в «нравственных понятиях нет ничего абсолютного», то для него самого все-таки существовала общечеловеческая мораль с ее абсолютными принципами. Если однажды он категорически заявил, что «идеализм XIX века был одним из духовных орудий классового господства», то практически он сам был, как было уже отмечено, склонен опираться на этический идеализм Канта.

Нельзя не сказать что, оставаясь правоверным последователем диалектического материализма, как его строили Маркс и Энгельс, Плеханов всегда оставался внутренне свободным. Большой литературный талант, тонкое критическое чутье делали Плеханова живым и интересным писателем, в котором верность марксизму никогда не заглушала ни подлинного морального благородства, ни интереса к истине.

^ В.И. Ленин (1870 – 1924) учился в Казанском университете, но после казни его старшего брата («народовольца») был исключен из университета. В 1891 г. Он сдал экзамен экстерном по юридическому факультету. К 1894 г. относится первая полемическая работа Ленина, направленная против народников (Что такое «друзья народа»…), в которой Ленин уже является защитником марксизма и материалистического понимания истории и с нескрываемым презрением относится «ко всякой метафизике». Учение Маркса о «надстройках» уже освоено в это время Лениным.

В.И. Ленину принадлежит множество статей и набросков: он не бросал занятий философией даже тогда, когда стал во главе советского правительства. Но самыми значительными его философскими исследованиями являются «Материализм и эмпириокритицизм» (1909) и «Философские тетради» (1914 – 1916 г.).

Ленин не мог пройти мимо того факта, что марксистская философия оказалась в противоречии с новейшими открытиями в естествознании, особенно в физике. Создатель этой философии Энгельс придерживался механистической трактовки сущности материи, т.е. сводил материю к телесности, веществу. В конце XIX в. наука пришла к выводу, что реальное бытие вовсе не сводится к одной только телесности, к ато­мам, а имеет еще и некое энергийное состояние («поле»), может суще­ствовать и распространяться в пространстве независимо от вещест­венного объекта. Это открытие побудило многих ученых не только отвергнуть материализм («материя исчезла»), но и стать на позиции субъективного идеализма («материя есть плод чистой мысли»). Нача­лось брожение и в рядах русских марксистов.

Решение этой проблемы Ленин видел не в отходе от диалектического материализма, а в развитии «революционной сути» диалектического материализма применительно к современному естествознанию.

Согласно Ленину, «исчезновение материи» - это всего лишь очеред­ной миф идеалистической философии; исчезает не материя, а сущест­вующий предел наших знаний о материи, исчезают такие ее свойства, которые раньше казались абсолютными, неизменными. В материи всегда сохраняется некая постоянная константа, не колеблемая никаки­ми открытиями в науке. Эта константа не онтологического, а гносеоло­гического характера: «...единственное «свойство» материи, с признани­ем которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания». Лени­на не смущало то, что свойство объективности касалось не сущности вещей самих по себе, а только их отношения к сознанию, ощущениям. Ему важно было другое: если сущность, или субстанция материи отно­сительна, релятивна, то ее независимость от человеческого сознания вечна и неизменна. Материя вновь обретала отторгнутый от нее ранее физикой атрибут абсолютности, освобождаясь заодно от каких бы то ни было колебаний и тенденций в научном познании.

Ленин проводит принципиально важное разграничение между философской категорией материи и изменчивыми конкретно-научными представлениями о ней. То же относится к категориям пространства, времени, причинности, необходимости. Материалистическая философия, по Ленину, ограничивается признанием объективного существования обозначаемых ими реальностей, представляя их конкретное исследование частным наукам. Процесс познания Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме» характеризовал лишь в общих чертах как процесс противоречивый, сложный, бесконечный, связанный с практикой как основой познания и критерием истины. Он определяет материализм в познании как теорию отражения, рассматривающего наши восприятия и представления как образы существующих независимо от сознания и мышления явлений. Подчеркивая объективность содержания формирующихся в результате процесса отражения образов, Ленин вместе с тем считал их идеальными, а не материальными по своему характеру.

В «Философских тетрадях» содержатся комментарии к некоторым работам Гегеля и других философов. «Логику Гегеля, - писал Ленин, - нельзя принимать в данном виде, нельзя брать как данное. Из нее надо выбрать логические (гносеологические) оттенки, очистив от Ideenmystik: это большая работа». Для Ленина это означало – «читать Гегеля материалистически», т.е. выкидывая «большей частью боженьку, абсолют, чистую идею etc». Поставив в «Философских тетрадях» проблему диалектики в плоскость гносеологии, Ленин определяет ориентиры, указывающие на диалектический характер познания: развертывание всей совокупности моментов действительности, взаимозависимость и взаимопереход всех понятий, доходящие до тождества противоположностей между понятиями, изучение противоречия в самой сущности предметов, наконец, раздвоение единого и познание противоречивых частей его. В результате Ленин перечисляет 16 элементов диалектики, обращая внимание на то, что этот поиск нельзя считать законченным. Во фрагменте «К вопросу о диалектике» он дает обобщающее определение диалектики: это «живое, многостороннее (при вечно увеличивающемся числе сторон) с бездной оттенков всякого подхода, приближения к действительности…». Считая такую установку основой гибкого подхода к действительности Ленин использует ее и в спорах с оппонентами, и в решении историософских вопросов.

^ Богданов А.А. (1873 – 1928) относился к числу настолько неординарных последователей Маркса в России, что современные отечественные исследователи для определения его мировоззренческих ориентаций вводят понятие «марксиствующий позитивист». Для этого определения, несмотря на его «размытость», есть осно­вания: врач по специальности, Богданов с самого начала тяготел к позитивистскому обоснованию марксизма.0тсюда серьезные разногласия -прежде всего, по философским проблемам - с Плехановым и Лениным. В своем философско-мировоззренческом становлении Богданов прошел несколько фаз. Сначала он увлекался энергетикой Оствальда и написал книгу «Основные элементы исторического взгляда на природу» (1899). От Оствальда Богданов перешел к эмпириокритицизму, главным образом следуя Маху; под влиянием Маха написана книга Богданова «Эмпириомонизм» (1904 -1906). Отсюда развилась последняя его система, носящая название «Тектология» (1913 – 1915). К этому же периоду относится книга «Философия живого опыта».

Взгляды Богданова вызывали ожесточенную критику со стороны ортодоксальных марксистов: его философия была одним из объектов ленинской критики в «Материализме и эмпириокритицизме». Однако такой серьезный исследователь истории русской философии как В.Зеньковский писал, что среди представителей русского марксизма (или неомарксизма) Богданов «представляет редкое и счастливое исключение в том смысле, что он не подгоняет своих построений к определенным выводам… Богданов остается все время свободным мыслителем, искренне и серьезно принявшим марксизм...».

Как мыслитель Богданов довольно рано выразил стремление к конструированию всеохватывающей философской системы, дающей целостную картину мира. Основу этого философского синтеза он видел в «социальном материализме» Mapкса, который, однако, должен быть дополнен «новейшими течениями мысли». Философ­ские поиски Богданова определялись двумя положениями марксизма: с одной стороны, он принимает марксистскую интерпретацию учения Гегеля о том, что лишь в истории раскрывается «тайна бытия», с другой - он принимает марксистский тезис о философии, которая призвана не столько объяснять мир сколько изменять его.

В его первой значительной и объемной книге «Основные элементы исторического взгляда на природу» обосновывается материалистический подход к проблемам бытия, материи, познания и сознания.

По его мнению, «гипотеза материи отживает свой век», но она «еще не вполне отжила его». Поэтому «сознание есть биологическая функция». Всюду Богданов в этой книге подчеркивает решительный релятивизм, как «последовательно проведенное отри­цание безусловного в сфере познания». Стремясь соединить марксистские основы с идеей эволюции, Богданов пытается нарисовать общую схему развития психики в связи с «общественными» условиями; по его мнению, понятия «ис­тины» и «лжи» отражают на себе «отживающее статическое мировоззрение», только «исторический взгляд на позна­ние безусловно верен.

В гносеологии Богданов продолжает утверждать зависимость познания от трудовых процессов. Вводя понятие «опыт», понимаемое в самом широком смысле слова, Богданов утверждает: «Сущность опыта в труде – опыт возникает там, где человеческое усилие (не индивидуальное, а коллективное) преодолевает стихийное сопротивление природы». Поэтому, «когда, вместо живой активности труда, поставлена отвлеченная активность мышления, то нельзя получить философии, действительно изменяющей мир» а это последнее и есть, по Марксу, задача философии.

Но Богданов отходит от традиций марксистской философии, когда дает оценку диалектике, утверждая, что «понятие диалектики не достигло еще полной ясности и законченности»: по Богданову, диалектичность, например, жизни не в том, что «организм противоречит самому себе, будучи одновременно «тем же» и «не тем же» - организм делается «не тем же» в борьбе со средой».

Для Богданова «диалектика вовсе не есть нечто универсальное… она есть частный случай организационных процессов, которые могут идти также и иными путями». Собственно, на место диалектики в прежнем смысле он ставит понятие «организационного процесса»: в диалектике Маркса дело идет о «развитии», в работах Богданова на первом месте стоит «творческое изменение бытия» - «организационный процесс». Отсюда богдановская «тектология», т.е. учение об организационных процессах, о творческом изменении бытия. Тектология, утверждает Богданов, именно как учение о «практическом овладении» «возможностями» в бытии – «вся лежит в практике». На место «стихийно» идущих процессов изменения в природе и человеческой жизни надо поставить «сознательное» вмешательство в бытие». «Тектология» и есть «наука о строительстве», - и философия, которая «лишь объясняла» мир, была, по Богданову, только «предтечей философии».

Деятельность А.А. Богданова после революции постоянно находилась под огнем критики, порой совершенно необоснованной. Его тектология как философско-организационная система, высоко оцененная на Западе, была включена в научный оборот в нашей стране только в восьмидесятые годы прошлого века. В 1926 году А.А. Богданов организовал и возглавил первый в мире Институт переливания крови и погиб, поставив на себе научный опыт.