Федеральное агентство по образованию бийский технологический институт (филиал)

Вид материалаМонография
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
1.2 Специфика материализма Н.А. Добролюбова в контексте

философской мысли XIX века России


С именем Добролюбова как крупнейшим мыслителем XIX века ассоциируется развитие и отстаивание основных принципов философского материализма в России. Его философский взгляд на окружающую действительность, на материальные и духовные явления преломляется через литературную критику, эстетику. Эта сфера общественной жизни становилась главным деятелем исторического процесса. «Литературные рассуждения имеют характер всеобщности: их может читать вся Россия», – в этом твердо был уверен мыслитель [44, т. 2, с. 225]. Именно в литературно-критических статьях философские проблемы приобретают не только теоретическое, но и практическое значение. Частные вопросы решаются через теоретическое осмысление бытия. Вследствие направленности философии на решение практических задач, Добролюбов разрабатывает те вопросы философской теории, которые были актуальны для второй половины XIX века и «в наибольшей степени отвечали потребностям прогрессивного развития» России, запросам народных масс в изменении общественных отношений [101,
с. 13]. Увлечение материализмом в России отражало его интерес к философским вопросам.

Стремление к преодолению отсталости России, борьба за уничтожение крепостного права и самодержавия обусловливали выработку новой стратегии, требующей теоретического обоснования в условиях противоборства различных общественных сил. В идейно-философской борьбе 50–60-х годов защита материалистического мировоззрения отличалась активной деятельностью против идеалистических, агностических, дуалистических и вульгарно-материалистических учений, по мнению Н.А. Добролюбова, представляющих большую общественную опасность.

Благодаря Добролюбову и его единомышленникам основой философского направления «Современника» как органа теоретической мысли в эти годы становится пропаганда материализма и атеизма, отказ от идеалистического учения. Перед ними стояла задача перестройки социально-культурных основ России, чтобы ввести ее в круг цивилизованных стран Европы. Разрешение ее требовало изменения основ мировоззрения, поэтому выработка философско-исторического мировоззрения была необходима для осмысления общественной жизни, «чтобы знать, как в ней действовать» в условиях противостояния общественных сил [70, с. 102]. В результате этого противоборства происходило углубление и расширение философской проблематики, совершенствование аргументации, разработка новых методов в осмыслении данных конкретных наук.

Важнейшее место в идейном наследии Добролюбова занимает философское учение, теоретическим фундаментом которого является материализм как основа его мировоззрения, основа метода познания. Теоретическая деятельность Добролюбова немыслима была бы без единомышленников, прежде всего без совместной работы с Н.Г. Чернышевским, составлявшей внутреннее единство их взглядов. Их работы «взаимно дополняли друг друга; в них была представлена единая, сравнительно всесторонне разработанная система материализма» [113, с. 54]. При этом «органическое единство основ мировоззрения Чернышевского и Добролюбова лишь ярче проявляет их глубокую оригинальность» [41, с. 35].

Философская концепция Добролюбова, как и любая философская теория, апеллирует к человеку, поэтому понимание человеческой природы становится у него определяющим. Вместе с тем существенным отличием статей на социально-политическую, этическую, философскую тематику у Добролюбова является внимание к «внутреннему человеку», вообще пропаганда прав личности и защиты интересов личности, а у Чернышевского «сфера основного его внимания – само общество, законы его развития, сущность человека как типа, а не как индивидуальности»[41, с. 19]. В литературно-художественной деятельности Добролюбов, связывая литературные проблемы с социально-полити-ческими и этическими, обобщал конкретные наблюдения, стремясь типологизировать конкретное и случайное, выводил общие закономерности. Н.Г. Чернышевского в искусстве интересовала «индивидуальная сущность явлений» [41, с. 20]. Общим для них является обращение к важнейшим теоретическим проблемам своего времени. Н.Г. Чернышевский подчеркивал, что «каждая частная теория» обязательно выводится из «общего миросозерцания данной эпохи» [185, т. 5, с. 622]. Добролюбов также не ограничивается констатацией того, что науки отражают реальную действительность, отмечает, что жизнь и науки взаимосвязаны, эта связь закономерна: «... науки слагаются по жизни...» [44, т. 2, с. 222].

В 60-е годы в России философское мышление приобретало общественное значение и выступало в качестве методологической основы утверждения определенного мировоззрения, в связи с этим обнаруживалась тесная связь философии с жизнью. Выступая против оторванности философии от жизни, Добролюбов замечал: «Но жизнь не уловляется диалектикой, и кто не вникал в разнообразие ее влияний сам, не стесняясь теориями, навязанными в лета неведения, тот не поймет ее хода» [44, т. 2, с. 139]. Кроме того, ему приходилось доказывать необходимость философского осмысления бытия. Развивая мысль о связи философии и реальной действительности, мыслитель обращает внимание на недооценку философского знания, замечая, что философия «основывается на здравом смысле и простой логике, которые есть, конечно, у всякого неглупого человека» [44, т. 1, с. 422]. Таким образом, «не отрицая философию как таковую, что было свойственно многим нигилистам, Добролюбов фактически сводил ее к публицистике, основанной на простой логике» [86].

Одновременно в идейном наследии единомышленников проявляются особенности в отношении к философскому знанию. В условиях формирования нового мировоззрения, в противоположность Чернышевскому, считавшему, что философии как сфере теоретического знания принадлежит определяющее значение, Добролюбов, рассматривая философию как сферу теоретического знания, останавливается на главной практической задаче теоретических наук.

Таким образом, замечательной особенностью теоретического наследия Добролюбова является не отвлеченное научное решение проблем, а непосредственное обращение к тем или иным явлениям общественно-политической жизни. Теоретическая работа мыслителя опосредуется историческими условиями развития общества, связана с «духом времени и общества» [185, т. 4, с. 206]. Философский материализм Добролюбова проникал в практическую жизнь общества и, в отличие даже от западноевропейского метафизического материализма, не был созерцательной философией. Отмечая важность научного знания, он доказывает, что именно наука должна помочь выработке самостоятельного воззрения человека. Именно наука, как полагал Добролюбов, способствует исчезновению религиозных представлений [159, с. 43]. Овладевая наукой, человек непременно накапливает «массу данных», способствующих нахождению истины [44, т. 1, с. 315]. Для Н.Г. Чернышевского важной задачей науки является не просто накопление «массы данных», но и обязательное исследование фактов и проникновение в смысл их на основе философского осмысления [185, т. 2, с. 6]. В свою очередь Н.А. Добролюбов, продолжая и развивая мысль Чернышевского, констатирует: «Не факты нужно приноровлять к заранее придуманному закону, а самый закон выводить из фактов, не насилуя их произвольно...» [44, т. 4, с. 258]. Для Добролюбова важно понимание единства фактов на основе внутренней и необходимой связи. Такой подход к рассмотрению закона является актуальным и сегодня.

Таким образом, выдвигая требование научного подхода к исследованию объективных законов общественного развития, он утверждает высокий авторитет науки, теоретического знания. Основное средство для распространения и утверждения своих идей он видел в просвещении и науке, т.е. во внесении рационального начала в духовную жизнь. Именно ориентация философии на окружающую действительность и превращает философское знание в средство преобразования общественного устройства. Уделяя огромное внимание теоретическому знанию, мыслитель прекрасно понимал, что философское мышление приобретало общественное значение. Вследствие направленности философии на решение практических задач Добролюбов разрабатывает те вопросы философской теории, которые были актуальны для второй половины XIX века. Русский материализм, представителем которого он был, формировавшийся на элитарном уровне, «являлся выражением общемировой тенденции» [7, с. 248].

В рамках русской философии Н.А. Добролюбов принял активное участие в разработке методологии объяснения мира и человека, рассматривая мировоззренческие, общетеоретические проблемы в тесной взаимосвязи с конкретными вопросами жизни, утверждая социально-политическую детерминированность философии, связь теории и жизни. Отстаивая объективную реальность, он опирается в своих трудах на материалистическую традицию не только западной, но и русской философии. Материализм и диалектика у него стали тем оружием борьбы против идеалистических теорий, помогавшим непримиримо относиться к вульгарным материалистам и к эклектике. С позиций материализма и опытного естествознания он разбивает исходные положения идеалистической философии, активно включается в борьбу против идеализма и метафизики, для выявления методологической несостоятельности идеалистического решения вопросов об отношении бытия и мышления, теории и практики. Критика идеализма была направлена на борьбу этих философских систем, рассматриваемых не только как чисто теоретическое заблуждение, а и с точки зрения того, что «консерватизм в науке связан с консерватизмом в политике» [30, с. 406].

Философия, по его мнению, выступающая как основа научного мировоззрения и метода, качественно отличается от метафизических систем. Естественно, что идейно-философские споры с идеалистами в главном вопросе философии неизбежны. В полемику с ним вступили достойные и многочисленные соперники – архимандрит Гавриил (Кикодзе), С.С. Гогоцкий, П.Д. Юркевич и другие представители идеалистической философии 60-х годов XIX века, отрицавшие самодвижение материи, вследствие этого и генезис сознания. Однако в этой полемике Добролюбов неизменно стоял на материалистических позициях, с которых ни разу не отступил. Стремившийся отдалиться от метафизического материализма, он пытается применять новые понятия. По-видимому, этим объясняется применение в материалистической концепции наряду с понятием «материализм» таких терминов, как «реализм», «положительные знания», «положительный метод».

Обосновывая материализм в идейно-философском споре с идеалистами, которые восстают против реализма (т.е. материализма), Добролюбов призывал бросить платонические мечтания о мире, разделенном на «мыслимое» и «являемое», где «чистые идеи имеют настоящую действительность, а все являемое, т.е. видимое, составляет только отражение этих высших идей» [44, т. 2, с. 222].

Он выступает против понимания первичности духовного, нематериального, доказывая несостоятельность идеалистических взглядов, рассматривающих объекты в отрыве от понятий. Например, хлеб, в представлении Добролюбова, не является отражением «высшей, отвлеченной идеи жизненной силы», а предстает перед нами как материальный объект, который «можно съесть» [Там же].

Он прекрасно понимал, что влияние идеализма отрицательно сказывается на понимании людьми соотношения бытия и идей. Теоретически обосновывая свое миропонимание, мыслитель выражает несогласие против попыток свести спор материалистов и идеалистов только к спору об отвлеченных, метафизических понятиях. И он решительно борется против «отвлеченных идей», далеких от жизни, выступая против «телеологических мечтаний», распространенных в далекие времена схоластики [Там же]. Добролюбов исходит из того, что «...самый материализм вовсе не есть реализм; нет, это есть не более как милое отвлечение...» [44, т. 5, с. 178]. По его мнению, споры идеалистов и материалистов для многих есть нечто иное, как удаление в область «элитарной» мысли, в область метафизических представлений. Вместе с тем эти споры так и не проникают в сущность проблем, следовательно, такие беседы бессмысленны.

Доминирующим интересом материалиста Добролюбова было отстаивание научных знаний, находящихся в неразрывной связи с практикой, благодаря чему открывалась возможность не только объяснить мир, но и изменить его. Важнейшей стороной этой деятельности стало развернутое разъяснение выступлений идеалистов и осуждение их реакционного смысла, чуждых научному мировоззрению. В идейной борьбе за утверждение научных принципов в теории познания он требовал от всех наук выполнения таких задач, которыми руководствуются точные науки, – это всестороннее «изучение предмета, наблюдение явления, объяснение факта» [44, т. 1, с. 461].

Теоретическая работа мыслителя проходила в то время, когда познание картины мира, отражающей мир в целом как единую систему, было обусловлено уровнем развития науки и в значительной степени успехами естественных наук. На необходимость тесного союза естествознания и философии как обязательного условия успешного развития научного знания указывал А.И. Герцен в знаменитых «Письмах об изучении природы» (1844–1845). Сознавая, что в основе построения научной картины мира лежит принцип единства природы и принцип единства знания, Добролюбов полагал, что основная задача науки и философии – это помочь человеку в познании природы, бытия. Вследствие этого в разрешении основного вопроса философии он опирается на достижения науки. Принцип единства природы выступает у Добролюбова в качестве общей философской основы построения картины мира. Принцип единства знания, реализуемый им в системности представлений о мире, является методологическим инструментом выражения целостности природы.

Целостность восприятия мира достигается на основе представлений, выработанных различными науками, и определяется уровнем развития этих наук. В XIX в. материалистическое воззрение на природу приобретало научную основу на базе естественных наук, делалась попытка выработки объективного диалектического метода познания естественных наук. Единство научной картины мира достигалось на основе единства философии и науки того времени. Добролюбов горячо выступает за материалистическое понимание природы, за новый метод познания, основанного на опыте. В основе «положительного метода в науке» лежит единство практического знания с «философией природы» [44, т. 2, с. 328]. Для него важен взгляд более широкий и ясный, чтобы привести к единству то, что до сих пор намеренно разъединялось. Заслуга науки «в этом возведении видимых противоречий к естественному единству» [44, т. 2, с. 434]. Во многих работах он отстаивает этот основной и единственный метод исследования  положительный метод в науке: «Ныне в естественных науках усвоен положительный метод, все выводы основываются на опытных, фактических знаниях, а не на мечтательных теориях...» [44, т. 2, с. 328]. Диалектический подход к действительности в положительном методе позволяет понять ее как вечный процесс изменений, старение, смерть одного и рождение другого.

Актуальность применения этого метода была несомненна: «Среди молодежи распространилось убеждение, что только положительное знание способно вести к истинному прогрессу...» [103, с. 773].

Применение положительного метода в науке тесным образом связано с успехами естественных наук – химии, биологии. В первой половине XIX века возникла биология как самостоятельная наука (1802), произошло формирование основных биологических дисциплин, во второй половине XIX века совершился переворот в науке о живой природе (Ч. Дарвин «Происхождение видов путем естественного отбора», 1859), позволивший вскрыть основные факторы эволюции органического мира. Естественные науки в 60-е годы в России стали не просто одной из сфер деятельности, это был путь утверждения свободы, раскрепощения мысли. Естествоиспытатели на основе полученных знаний сами пытались создать научную картину мира. Они были уверены в том, что «естественные науки должны представлять собой фундамент каждой претендующей на точность философии» [6, с. 136].

Обосновывая свои материалистические взгляды, Добролюбов нередко делал ссылки на работы вульгарных материалистов К. Фохта, Л. Бюхнера, Я. Молешотта, труды которых в условиях России 50–70-х годов «сыграли немалую роль в пропаганде материализма» [30, с. 12]. Он обращался к ним «не как к философам, а как к естественникам, физиологам», так как философия Л. Бюхнера и Я. Молешотта, не соединенная с диалектикой, не могла служить надежным фундаментом в осмыслении объективной действительности [72, с. 87]. Тем не менее, он испытал их влияние. Показательно, что безграничная вера в успехи естественных наук побудила читать молодых людей Я. Молешотта,
Э. Дюбуа-Реймона и К. Фохта. Как отмечал Добролюбов, «да и тем еще не верят на слово, а стараются проверять и даже дополнять их собственными соображениями», соединяя эти занятия с философией природы, следуя за лучшими учениками Гегеля (Л. Фейербахом и др.) [44, т. 2, с. 328]. В его представлении, именно естественные науки сделали такой огромный шаг вперед, «примиривши философские рассуждения о силах природы с результатами опытных исследований над материею» [Там же]. При этом, тесно связывая философию с естественными науками, он в противоположность вульгарным материалистам, позитивистам, пытавшимся подменить материалистическую философию естественными науками, видел и отстаивал положения материалистической философии, имевшие более широкое и обобщающее основание, чем положения естественных наук.

В середине 60-х годов вопрос об отношении естествознания к философии становился предметом ожесточенной борьбы. Опытные науки, по мнению П.Д. Юркевича, должны заниматься только явлениями и не касаться «вопроса о метафизической сущности явлений». Продолжая, он отмечает: «В настоящее время, однако же, химия и физиология нередко берутся за решение этих вопросов о сверхчувственной основе вещей, как будто эту сверхчувственную основу можно увидеть в химической лаборатории или в анатомическом театре» [95, с. 93]. П.Д. Юркевич, М.Н. Катков и другие настаивали на принципиальном различии естествознания и философии, отрицая гносеологическую, философскую точку зрения в естественно-научном материализме. Добролюбов вел борьбу за материалистическую теорию, осознавая, что на основе единства философии и науки в XIX в. становилось возможным создание целостной картины мира, которая достигалась непосредственной целостностью восприятия природы.

Положительный метод в науке, опиравшийся на опыт, факты, активно используется Добролюбовым как база для доказательства бесплодности поисков идеалистов В. Берви, Кикодзе, А. Кусакова и других. Совершенно бессмысленными кажутся ему мечты профессора анатомии В.Ф. Берви о том, чтобы исследования были направлены на поиски в материи недоступного чувствам нематериальное – «духа, архея, эфира, жизненной силы» [44, т. 2, с. 330]. Основанием для критики его работ стали для Н.А. Добролюбова тезис – о свободе мыслить как об «опасном даре природы», идеалистическая антропология, согласно которой «в чувственном мире человека первенствующим является внутреннее, а не внешнее; оно есть самооткровение души» [136,
с. 307].

Добролюбов отстаивал первичность возникновения материи, существующей и развивающейся на основе объективных законов, в отличие от идеалистов, бездоказательно объясняющих возникновение материи из духа. Успехи естественных наук, по его мнению, разбивают все средневековые теории В. Берви. Действенный характер публикации Добролюбова проявляется в разоблачении им взглядов представителя русских идеалистов В. Берви. Он враждебно относится к материалистическому направлению, призывает изучать не изменения материи, а отыскивать в ней жизненную силу. В 1858 году В. Берви был уволен в отставку после коллективного протеста 71 слушателя против его лекций, игнорировавших успехи естественных наук. Статья Добролюбова не только помогла студентам отправить в отставку В. Берви, но явилась средством пропаганды на страницах популярного среди передовой части общества основных положений материалистического естествознания.

В построении теоретической концепции мыслитель подходит с позиций материалистической методологии, утверждая, что материальный мир оказывает воздействие «на наше я», вызывая ощущения, поэтому «бытие предметов сознается нами потому только, что они на нас действуют» [44, т. 2, с. 482]. Величину и значение предметов, как полагает Добролюбов, можно определить только по действию на нас.
В результате возникало понимание необходимости исследования причин явлений, их сущностных сил. Своему оппоненту архимандриту Гавриилу он доказывает: «Но в мире вещественном мы не знаем ни одного предмета, в котором бы даже самая малая частица материи не имела каких-либо свойственных ей сил... Точно так же невозможно представить себе и силу, независимую от материи» [44, т. 4, с. 260]. Мыслитель уверен, что для утверждения единственной субстанции материи не нужны никакие логические доказательства, так как новейшая материалистическая философия в своем учении о начале всего сущего опирается на достижения естественных наук и данные практики. В его понимании сила (движение) является неотъемлемым свойством материи, материя – носитель движения, его субстанция, и отдельно она существовать не может. Таким образом, он отстаивает понятие сила как «имманентное и необходимое свойство материи» [71]. Часто употребляя термин «сила», Добролюбов, не имея четких научных представлений о соотношении материи и движения, иногда понимает под ней движение, а иногда – означает причину движения. С одной стороны, материя у него тождественна веществу, с другой – она проявление некоторой субстанции, при этом материя тождественна силе. Это противоречие характерно для естествознания XIX века, «отдающего дань кантианскому феноменализму и одновременно пытающегося выйти за его пределы..» [6, с. 140].

Решительно опровергается им метафизическое понятие силы как оторванной от материи способности. На невозможность существования отдельно силы от материи указывали и вульгарные материалисты. Л. Бюхнер в работе «Сила и материя. Эмпирико-философские этюды» рассматривает силу как необходимое состояние материи, движение как атрибут бытия: «Нет бытия, есть только становление, и ничего в мире не постоянно, кроме изменения» [22, с. 140]. В отдельных положениях вульгарные материалисты сближаются с идеализмом позитивистского толка. Например, Л. Бюхнер полагал, что материя, сила и дух представляют различные проявления одного и того же первичного или основного принципа. Для Добролюбова все существующее представляет собой различные проявления единой вечной материи, меняющей свои формы: «Ничто не исчезает, в сущности, изменяются только формы и личности» [43, т. 1, с. 343]. Для выявления материального единства мира, он, опираясь на естественные науки, рассматривает категорию движения (силу) как способ существования единой движущейся материи.