Перевод Библии как фактор сохранения и развития языков народов РФ и СНГ

Вид материала

Документы

Содержание Агранат Т. Б. Алексеев М. Е. Бижоев Б. Ч. Булатова Н. Я. Глашев А. А. Гуриев Т. А. Ибрагимова З. И. Ломова-Опокова М. Ю. Магомедов М. И. Молчанова Е. К., Собиров Э. К. Мусаева З. Х. Порхомовский В. Я. Сихарулидзе Т. Т. Хузангай А. П. Цибульский М. М. Чеченов А. А Шаповал В. В. Эдельман Д. И. Яковлев П. Я. Издания Института перевода Библии в 2000 – 2008гг. ... Полное содержание

Подобный материал:

• 1. Государственная политика РФ в области развития кавказских языков как средства межэтнического, 26.91kb.
• "О совершенствовании системы образования и сохранения самобытных коренных малочисленных, 1085.37kb.
• Приказ от 17 декабря 2008 г. N 267 об утверждении концепции сохранения и развития нематериального, 152.9kb.
•   Международная научно-практическая конференция «Технические музеи как инструмент сохранения, 48.38kb.
• Авторская речь как объясняющий фактор построения драматургического текста, 552.53kb.
• Новый украинский перевод новозаветных книг (на примере Послания к Ефесянам), 127.5kb.
• «Народные художественные промыслы: проблемы сохранения и развития», 975.06kb.
• Рабочая программа дисциплины опд. Ф. 3 «Практический курс 1-го изучаемого языка (английский)», 336.42kb.
• Федеральная целевая программа "культура россии (2006 2011 годы)" (в ред. Постановлений, 1277.16kb.
• Лекций прочитанных в Христиании (Осло) перевод О. Погибина (1964) редакция текста, 2211.37kb.

Перевод Библии

как фактор сохранения и развития

языков народов РФ и СНГ


24– 26 сентября 2008 г.

Материалы конференции


Москва 2008


Редакционная коллегия


М.Е.Алексеев, М.Берле-Моор, К.Гадилия, А.Десницкий, М.Ломова


Перевод Библии как фактор сохранения и развития языков народов РФ и СНГ. Материалы конференции. 24– 26 сентября 2008 г. / ИПБ, ИЯз РАН. М., 2008. – 137 с.


© Институт перевода Библии

© Институт языкознания РАН

Содержание

Предисловие ………………………………………………………………... .6

Абдуллаев И. Х. Сакральная терминология в лакском переводе Нового Завета … 8

^ Агранат Т. Б. Перевод Евангелия в истории водского языка…………… .10

Айбазова Е. С., Булгарова М. А. Роль перевода Библии в развитии ногайского языка и ногайской лексикологии 12

^ Алексеев М. Е. Перевод Библии как фактор сохранения и развития языков народов России… 14

Атаев Б. М. Роль перевода Библии для перспектив развития языков Дагестана (в связи с изданиями Евангелия на аварском языке)……………………… 20

Баркинхоева З. Синтаксические особенности ингушского перевода Евангелия от Луки…………… 26

^ Бижоев Б. Ч. Библия и Коран на кабардинском: история и современные проблемы… 27

Борисевич Е. В. Справочный аппарат Библии С. Будного как научный пе­реводческий комментарий: разнообразие тематики и жанровых форм… .29

^ Булатова Н. Я. Некоторые проблемы перевода Библии на эвенкийский язык. 32

Гимбатов М.-К. М., Халилов М. Ш. Сравнительный анализ библейских и коранических антропонимов (на материале перевода «Евангелия от Луки» на некоторые аваро-андо-цезские языки)……………………… 37

^ Глашев А. А. Христианские религиозные книги на тюркских языках, изданные на Северном Кавказе и в Астрахани в 1806 – 1820 гг..……….….. 38

Грейдан А. Влияние Библейского перевода на развитие коми-пермяцкого языка ..47

^ Гуриев Т. А. Переводы Библии как фактор развития языка…………… ..48

Джагацпанян Е. Армянский перевод Библии (история и значение)…… 49

Ибрагимов Г. Х. Перевод Библии как фактор сохранения нравст­венности и духовных ценностей 52

^ Ибрагимова З. И. Переводы Библии как источник сопоставительного исследования языков (на примере рутульских падежей и английских предлогов)… …54

Косточаков Г. В. Перевод как возвращение уходящего языка… …56

Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. Перевод или пересказ: к истории восприятия Библии в России конца XVIII-XIX вв……………………………. 59

^ Ломова-Опокова М. Ю. Перевод Библии как фактор развития и сохранения языков…………………………62

Магомедов М. А. Опыт редактирования Библии на аварском языке… …69

^ Магомедов М. И. Переводы Библии на языки народов Дагестана как фактор сохранения и развития национальных языков……………………… 71

Майсак Т. А. Новый удинский перевод Четвероевангелия как лингвистический источник…………… ……73

^ Молчанова Е. К., Собиров Э. К. Таджикский перевод Евангелия как источник изучения таджикской лексики……………………… ……………...78

Муртузалиев С. И. Специфика социологического изучения переводов Библии в Дагестане и веротерпимости…………………………………… .81

^ Мусаева З. Х. Союзы в переводных и оригинальных текстах (на примере даргинского перевода Евангелия от Марка)…………………………… ….83

Новак М. О. Древнеславянский Апостол как источник по истории русского литературного языка……………………….………………………… .85

^ Порхомовский В. Я. Некоторые лексические проблемы перевода Библии в социуме с преобладанием ислама………………………………………… 88

Псянчин Ю. В., Аминева Ф. С. Роль переводной духовной литературы в развитии религиозного стиля башкирского языка...………………………. 90

^ Сихарулидзе Т. Т. Вопросы перевода Святого Евангелия…..………..… .94

Сушкова О. О проблеме «общедоступного» языка при переводе Библии.. 96

Хайрова Х. Сложные синтаксические конструкции в ингушском переводе Евангелия от Луки………….…..100

^ Хузангай А. П. Социокультурная значимость чувашских переводов евангелий (1820, 1911, 2007 гг.) ..102

Цветков Г. Н., Смирнова-Сеславинская М. В. Переводы Библии в свете проблемы развития цыганского литературного языка в России и в транснациональном пространстве………….…………………….………………106

^ Цибульский М. М. Роль переводов Библии в повышении престижа родного языка… .. 110

Чевела О. В. У «перепутного креста» филологической и религиозно-догматической герменевтики: функционирование формул библейского происхождения в литургическом дискурсе………….……… ……...…….113

^ Чеченов А. А. Codex Cumanicus и его роль в развитии кыпчакских языков……… ………............................116

Шавхелишвили Б. Перевод Библии как фактор сохранения и развития языков (на материале рукописи XIX в. «Тушино-цовская грамматика» И. Цискаришвили) ……….………….………………...................................118

^ Шаповал В. В. Лексические лакуны двух цыганских переводов Евангелия от Иоанна (2001 и 2003) … .....119

Шихалиева С. Х. Перевод Нового Завета и развитие табасаранского литературного языка… ..........121

^ Эдельман Д. И. О переводе Евангелия на бесписьменный язык (на примере язгулямского языка) .......124

Яковенко Е. Б. Метод лексико-контекстуального апплицирования и реапплицирования и его применение к анализу библейских текстов....... ..126

^ Яковлев П. Я. Из опыта сопоставления «академического» и общедоступного перевода (на материале перевода «Апокалипсиса» на чувашский язык) …. ………….……………….................................................................129

^ Издания Института перевода Библии в 2000 – 2008гг. ..... ..................133

Планируемые публикации.........................................................................136

Предисловие

Оргкомитет международной конференции «Перевод Библии как фактор сохранения и развития языков народов РФ и СНГ» проводимой совместно ИПБ и ИЯз РАН, приветствует всех участников конференции, а также всех интересующихся поднимаемыми на конференции проблемами.

В ходе подготовки конференции оргкомитет предложил вынести на обсуждение следующие вопросы:

▪ роль перевода Библии в создании единого лингвокультурного пространства в России;

▪ роль перевода Библии в повышении престижа родного языка;

▪ проблемы создания письменности и распространения грамотности на родном языке среди носителей бесписьменных языков;

▪ возможности использования текстов перевода в школе и в ВУЗ-ах для преподавания родного языка и литературы;

▪ проблемы соотношения литературной нормы и диалектных явлений в переводе;

▪ роль переводов Библии в развитии грамматической структуры и словарного запаса языков народов РФ;

▪ соотношение элементов «академического» и общедоступного перевода;

▪ использование справочного аппарата, иллюстраций, мультимедийных средств как способов повышения к интереса к тексту и, соответственно, к языку;

▪ переводческая деятельность как разновидность научного изучения языка;

▪ использование переводных текстов для научных исследований.

Присланные на конференцию тезисы, к сожалению, охватили не весь перечень предлагаемых для обсуждения вопросов, что может быть объяснено недостаточной подготовительной работой. В то же время, на наш взгляд, это отнюдь не означает, что эти вопросы не волнуют лингвистическое сообщество. Надеемся, что конференция послужит определенным стимулом в интенсификации работы по этим направлениям.

В то же время присланные тезисы существенно расширили круг обсуждаемых проблем, поднимая такие вопросы, которые, на первый взгляд, не имеют прямого отношения к объявленной проблематике, однако более пристальное ознакомление с тезисами показывает их достаточно недвусмысленное отношение к проблемам роли перевода Библии в деле сохранения и развития языков народов России и СНГ.

Прежде всего в ряду таких «смежных» проблем следует назвать критический анализ конкретных переводов. Отмечая отдельные недостатки анализируемых переводов, авторы приходят к явному или имплицитному выводу о том, что положительная роль перевода в сохранении и развитии того или иного языка непосредственно зависит от качества перевода, т.е. его соответствия литературным нормам.

С этим связан и «технический» вопрос способов передачи библейской терминологии (использование внутренних ресурсов, заимствований – русизмов, арабизмов и др.), особенно дискутируемый в связи с переводами на языки мусульманских народов. По данному вопросу высказываются различные мнения: от полного неприятия заимствований.

Группа докладов содержит обзор истории переводов на те или иные языки в общем контексте языковой ситуации, а также анализ переводов, ставших к настоящему времени памятниками языка и культуры. Эти доклады, обращенные в прошлое, могут быть спроецированы в будущее, показывая, с долей вероятности, то место, которое могут занять современные переводы в культуре народов России и СНГ в будущем.

Методика анализа соответствия переводных и оригинальных текстов затрагивает несколько иной аспект переводческой деятельности, однако также работает на проблемы влияния переводов на языковую ситуацию, поскольку касается степени доверия к переводным текстам: ясно, что перевод, имеющий искажения оригинального текста, не может быть воспринят в языковом коллективе несмотря на его языковые свойства.

Надеемся, что обсуждение всех поставленных на конференции проблем будет способствовать сохранению и развитию языков народов России и СНГ, а также повышению роли переводов Библии в этих процессах

И. Х. Абдуллаев

(ИЯЛИ ДНЦ РАН, Махачкала)

^ Сакральная терминология в лакском переводе Нового Завета

1. С начала 90-х годов прошлого столетия Институт перевода Библии начал интенсивную работу по переводу Нового Завета на дагестанские языки, в т.ч. и на лакский. К настоящему времени в переводе на лакский язык изданы «Евангелие от Марка» (1996) и «Евангелие от Луки» (2002). Перевод этот осуществлен, как и на другие дагестанские языки, с использованием русских переводов Нового завета.

2. Перевод Нового Завета на лакский язык столкнулся с большими трудностями при воспроизведении (передаче) сакральной терминологии, в первую очередь т. н. ключевых понятий (терминов) для которых нет прямых эквивалентов в лакском языке или же очень трудно найти для них замены. Ср. такие новозаветные термины: Слава, Дух, Святой Дух, Церковь, крещение (крестить), Креститель, всевышний, Храм, Синанога, священник и др.

3. При переводе (передаче) таких терминов на лакский язык пользуются различными средствами, среди которых следует отметить:

1) Максимальное использование внутренних ресурсов языка и создание терминов-неологизмов, включая сюда и описательные термины словосочетания, ср.: Зал «Бог», залу (Хъунма, Ялувма) «Господь», Заллу Зал «Господь Бог», Заннал къатта «Дом Божий», Бюхттулссама «Всевышний», КьатIнил къатта «синагога», КьутIи «Завет», каши, бияла «власть», щинай биссаву «крещение» и др. Удачным является «воз­рождение» архаичной усилительно-выделительной формы прилагательных типа Бюхттулссама «Всевышний», отмечаемой в старописьменных памятниках лакского языка XVI-XVII вв. Форма образована от прилагательного (бюхттулсса «высокий») при посредстве усилит.-выделит. суффикса –ма: бюхттулсса-ма «тот, кто высок, выше», т.е. «Всевышний». Привлечение таких форм в переводе расширяют возможности более точного и адекватного перевода Нового Завета и обогащают лексико-семантическую систему языка.

2) Широкое использование бытующих в лакском языке арабизмов, передающих нередко сходные или идентичные для мусульманства и христианства понятия: малаик «ангел», иблис «дьявол», вяъза «проповедь», дуаь «молитва», иман «вера» и др. Целый ряд антропонимов также передан в арабской форме: Ибрагьим, Мусса, Гьарун, Жабраил, Эса и др. В этих случаях вполне оправданным представляется использование известного носителям лакского и других дагестанских языков исламского теологического словаря для передачи адекватных и близких по значению библейских терминов и имен в переводе Нового Завета.

4. Интерес представляет сопоставительный анализ перевода са­кральной терминологии в Новом Завете с такой же терминологией в лакском переводе Корана.

Переводы отдельных сур (глав) Корана в переводе на лакский язык появились в начале ХХ в. Эти переводы осуществлены непосредственно с арабского языка и с использованием большого числа арабизмов в лакском тексте, что затрудняет (видимо, затрудняло и в свое время) восприятие текста читателем.

В 90-х г. и в начале нашего века появилось два полных перевода Корана на лакский язык (М. А. Магомедова и С. А. Мусаева). Они осуществлены с опорой на русские переводы Корана. В этих переводах упор сделан на поиски соответствующих эквивалентов для коранических терминов в самом лакском языке, используя для этого и иноязычные заимствования, в первую очередь арабизмы, бытующие в языке. В связи с этим в лакских переводах наблюдается немало одинаковых (идентичных) сакральных терминов.

Для переводов Нового Завета и Корана на лакский язык характерна одна общая особенность: это минимальное использование русизмов (за исключением тех новозаветных терминов, которые берутся в русской форме).

5. Перевод Нового Завета (и Корана) на лакский язык, способствует выявлению его лексического богатства, словообразовательных возмож­ностей, активизации деривационных средств и некоторых грамматических форм, обогащению и становлению лексико-семантической структуры языка. Благодаря таким переводам расширяется сфера функционирования литературного лакского языка, так как он находит применение для передачи новых для лакской литературы жанров.

Переводы Нового Завета (и других священных книг) на дагестанские языки дают богатый материал и для лингвистических, сравнительно-сопоставительных исследований и для переводоведения.

Т. Б. Агранат

(Ин-т языкознания РАН, Москва)

^ Перевод Евангелия в истории водского языка^

Водский – миноритарный язык прибалтийско-финской группы финно-угорской семьи, в настоящее время его помнит только старшее поколение, живущее в двух деревнях на западе Ленинградской области. К XIV веку водь была обращена в православие, языком церкви для води всегда был русский [см. Ahlquist 1856], а водский язык так и остался бесписьменным (хотя исследователями собрано и записано в транскрипции довольно много образцов речи) и, соответственно, культовая литература на него практически не переводилась, кроме небольшого отрывка евангельского текста, о котором пойдет речь.

В 1883 году финский исследователь О. А. Ф.Мустонен опубликовал записанные им образцы водской речи [Mustonen 1883] и в том числе 2, 3, 4 и 6 главы Евангелия от Матфея. Перевод Евангелия записан в деревне Краколье, где водский язык в настоящее время еще жив. О. А. Ф. Мусто­нен никак не комментирует данный перевод, считается, что он был сделан исключительно для лингвистических целей¹.

Имеются экстралингвистические, социолингвистические, а также собственно лингвистические основания считать, что перевод был выполнен с русского языка [подробно см. Агранат 2005]. Что касается собственно лингвистических критериев, это – перевод некоторых слов, называющих незнакомые реалии и неизвестные понятия: verbluud ‘верблюд’, prorokka ‘пророк’, goveittama ‘поститься’.

Неизвестно, кто сделал это перевод, очевидно, какой-то носитель кракольского говора, неизвестно, имел ли переводчик какое-либо образование. В любом случае, судя по тексту, переводчик был человеком необычайно талантливым, ему удалось избежать многих распространенных ошибок, возникающих при переводе канонических текстов на язык, не имеющий литературной традиции. Можно даже сказать, что он приблизился к функциональному принципу библейского перевода, опередив своих собратьев на столетие. Это проявляется на всех языковых уровнях. Приведем здесь беглый обзор, подробно см. [Агранат 2005].

Кроме небольшого количества лексем, которые можно было передать, только используя заимствования, названия чуждых реалий и понятий творчески переосмысляются переводчиком: ‘акриды’ переводятся как rohošiirkat ‘кузнечики’, ‘порождения ехиднины’ – как mattoi suku ‘змей родня’, ‘в синагогах’ – ţerikõiza ‘в церквях’, ‘сокровище’ – üvüüttä – ‘добро’, ‘первосвященники’ – vanõpat papit ‘старшие попы’, ‘чернокнижники’ – ţirjamehet – ‘грамотеи’. Фразеология не калькируется, а передается описательно: «…завтра будет брошена в печь…» – oomõna ahjoza põlõtõtaa – ‘завтра в печи сожгут’; «…был отдан под стражу…» – õli türmää jõutunnu ‘был отправлен в тюрьму’.

Удалось избежать и синтаксических калек, что бывает особенно трудно при переводе на бесписьменный язык. Деепричастные обороты, не характерные для водского языка, передаются придаточным предложением с союзом времени: «Услышав это, Ирод царь встревожился…» – Kuu Iroda tätä kuuli, eittüsi tämä… – ‘Когда Ирод это услышал, встревожился он…’. Посессивные конструкции с глаголом ‘иметь’ адекватно переведены бытийными (поскольку глагол ‘иметь’ в финно-угорских языках отсутствует): “Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса… – A Ivanala õli kahtana verbluuda karvõissa… ‘А у Ивана была одежда из верблюжьей шерсти…’. Переводчик не нарушает запрет, существующий в прибалтийско-финских языках, на эксплицитное выражение агенса в пассивных конструкциях, передавая смысл средствами, присущими водскому языку, прибегая в данном случае к использованию активной конструкции: “Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню...” – Siis vei pühä enţi Jeesusse kõrpõõ… ‘Тогда святой дух отвел Иисуса в пустыню…’. При переводе несколько раз встречающегося в тексте выражения “реченное через пророка” даже в ущерб передачи смыслового оттенка сохранен исконный синтаксис: prorokka on pajattannu –‘пророк сказал’. В более сложном случае “реченное господом через пророка” принимается следующее решение: Jumalassa pajatõttu proroka läpi ‘от бога сказанное через (сквозь) пророка’.

Поскольку, как известно, исторически нормирование языка обычно начиналось с перевода богослужебных книг, у кракольского говора водского языка был шанс лечь в основу литературного языка. Последнему не суждено было реализоваться, и водский язык так и не обрел письменности. История не знает сослагательного наклонения, но гипотетически можно предположить, как мог бы выглядеть водский литературный язык, если бы был переведен библейский текст, достаточный для использования его в культовых целях, а также можно предположить, что если бы такой

Литература

Агранат Т. Б. Перевод Евангелия на водский язык // Материалы XXXIV международной филологической конференции, С-Пб, 2005.

Ahlquist A. Wotisk Grammatik jemte språkprof och ordförteckning, Helsingfors,1856.

Mustonen O. A. F. Muistoonpanoja // Virittäjä, 1883.

Е. С. Айбазова, М. А. Булгарова

(КЧИГИ, КЧИПКУ, Черкесск)

Роль перевода Библии

в развитии ногайского языка и ногайской лексикологии

Современный ногайский язык динамичен и содержит множество примеров актуализации слов, находившихся ранее на периферии языка, что в свою очередь дает возможность словам становиться источником создания новых терминов и их значений.

Многолетний опыт работы по переводу Библии на ногайский язык подтверждает эти выводы. На протяжении многих десятков лет термины, связанные с религией и религиозной деятельностью людей, обходились стороной, не включались в словари. Например, в «Ногайско-русском словаре», изданном в 1963 году, отсутствуют даже такие термины, как Коран, Инжил «Евангелие», кызмет «служение», ассы, ассылык «богохульство», Забур «Псалтырь», Каьабе «Кааба – мусульманский храм в г.Мекка», сарас «завтрак на рассвете во время мусульманского поста», сийрат «труднопроходимый мост в рай», Таьнъри «Бог» и др.

В процессе перевода религиозной литературы на ногайский язык, в том числе Библии и Корана, постепенно упорядочивается религиозная терминология, раскрываются ресурсные возможности языка, продолжается расширение понятийно-терминологического арсенала, формирование и обогащение абстрактной лексики языка. Переводчики ногайского проекта перевода Библии и авторы настоящего сообщения, одновременно являясь составителями и редакторами словарей, учебников на ногайском языке, результаты, достигнутые в ходе выполнения названного Проекта, внедряют в практику. Так, например, в новом «Ногайско-русском словаре», подготовленном к изданию в Карачаево-Черкесском институте гуманитарных исследований, нашла отражение религиозная терминология, разработанная в в процессе перевода Библии на ногайский язык.

Библия – древний памятник общекультурного наследия человечества. И практически в каждом конкретном языке имеются понятийные эквиваленты библейской терминологии. Ногайская живая речь и письменный язык свидетельствуют о наличии в языке народа определенной близости религиозно-мифологических представлений и их понятий.

Имеются исторические данные, свидетельствующие о том, что еще в XV-XVI веках Библия не была абстрактным понятием в ногайской среде. В одном из посланий в Москву из Сарайчука (столицы Ногайской Орды) времен правления Юсуфа читаем: «Сесь свет прелестным ови придет, а один отоидет. Наши книжники так сказывают, что от смерти никому не избыть. Писано в нашем куране. А и в вашем евангилье то видят, что есть на том свете животного – тому всему помереть, и сам ты гораздо уразумеешь: не умрет и не минетца на сем свете слава добрая» [Трепавлов 2001: 564].

Создание и упорядочение системы религиозной терминологии происходит на базе имеющейся лексики и использования словообразовательных ресурсов и возможностей языка:

1. использование религиозной лексики, ранее бытовавшей в языке: ваьде «обещание», Инжил «Евангелие», шапагат «милость» и т.д.; материалов дилектов и говоров: ювыт «еврей», шабат «суббота», кие «святой» и др.
   
2. использование метода контекстового изучения терминологии, например: русское слово «сила» на ногайский язык переводится как: 1) « куьш – сила», «куват – сила, мощь», «куват – величие, всемогущество» и т. д. Слово выражает разные понятия и только в контексте можно выявить адекватный термин для того или иного понятия.
   
3. широко используется морфологический способ образования терминов. Продуктивны аффиксы: – шы//-ши, -лы//-ли, -лык//-лик: Куткарувшы «Спаситель», Яратувшы «Создатель», насихатшы «учитель, наставник», элши «апостол», акыйкатлык «истина» и др.
   
4. слова, восходящие к сложносоставным основам: ^ Алла Таала «Всевышний», кыямет куьни «судный день» и др.
   
5. вместо однословного термина – краткая описательная форма термина: сувда шомылып тазаланув «крещение», бас дин куллыкшысы «первосвященник» и др.
   

Несомненно, уникальные проекты, осуществляемые Институтом Перевода Библии, оказывают неоценимую помощь в деле сохранения и развития языков малочисленных и разделенных народов, одним из которых является ногайский народ.

Литература

Трепавлов В. В. История Ногайской Орды. М., 2001.

М. Е. Алексеев

(ИЯЗ РАН, Москва)

Перевод Библии

как фактор сохранения и развития языков народов России

Одним из важнейших направлений государственной политики Российской Федерации создание правовых, экономических и социальных условий для сохранения и развития языков народов России. Естественно, что эта политика требует осуществления целого ряда мер, направленных на поддержку использования языков в различных сферах деятельности: общественно-администра­тивной, культурно-образовательной, научной и т п. В правовом отношении подобная ситуация основывается на положения Закона РФ «О языках народов РФ», согласно которому языки народов России являются культурным достоянием нашего государства. Перевод Библии на языки народов России изначально представляется органичным компонентом всего перечисленного выше комплекса мер. Тем не менее, некоторые аспекты влияния переводов Библии на динамику языковой политики и языковой ситуации в Российской Федерации требуют более детального рассмотрения.

В качестве первого стимулирующего фактора можно назвать роль перевода Библии в повышении престижа родного языка, особенно для тех языков, которые ныне специалисты называют «угрожаемыми, вымирающими, исчезающими» и т. п. и, как следствие, повышения интереса к нему как со стороны носителей, так и со стороны местных органов власти. Данная проблема представляется одной из наиболее важных, поскольку процессы вымирания языков нередко сопровождаются полным безразличием носителей к своему языку, который остается функционировать лишь в сфере семейного общения представителей старшего поколения. Между тем, культура каждого, даже самого малочисленного народа является частицей мирового культурного опыта, ответственность за сохранение и развитие которого несет все просвещенное человечество. Перевод Библии на один из таких языков служит мощным импульсом для националь­ного, культурного и духовного возрождения народа – носителя этого языка. Мне приходилось видеть, с каким интересом местные жители наблюдали за работой лингвистических экспедиций и делали такой вывод: если нашим языком интересуются московские ученые, то он заслуживает более престижного статуса по сравнению с нынешним.

Примером может служить перевод Евангелия от Луки на бежтинский язык, считающийся по-прежнему бесписьменным: увидев книгу на родном языке, бежтинцы по-иному стали осознавать родной язык, способный служить для распространения мирового духовного наследия. Рецензию на бежтинско-русский словарь проф. Н. С. Джидалаев закончил следующими словами: «теперь бежтинцы смогут сказать: и у нас имеется своя книга, мы тоже племя Книги». Думаю, еще более уместны эти слова в связи с опубликованными переводами Библии.

Переводы на бесписьменные языки во многом решают и проблемы, связанные с созданием письменности и распространения грамотности на родном языке среди носителей бесписьменных языков, поскольку публикация соответствующих текстов предлагает выбор одного из вариантов алфавита и закрепляет этот выбор. Включение новописьменных языков в процесс начального и последующего образования наталкивается на существенные препятствия в связи с нехваткой учебников и учебных текстов. Это в определенной степени может компенсироваться возможностями, которые дает использование текстов перевода в школе на уроках родного языка и литературы.

В процессе перевода, особенно на языки бесписьменные или недавно обретшие письменность, нередко возникают проблемы, связанные с соотношением в том или ином языке литературной нормы и диалектных явлений. Дело в том, что далеко не во всех языках решены проблемы диалектной опоры литературного языка: во многом выбор здесь был произведен в 30-е годы прошлого столетия. Современная ситуация по крайней мере в некоторых языках сейчас в плане влияния отдельных диалектов на развитие языка в целом существенно изменилась, что приводит к требованиям пересмотра литературных норм. Думается, что переводчики не могут оставаться в стороне от подобных тенденций. С другой стороны, само соотношение понятий «литературный язык» и «диалект» во многих языках оказывается весьма специфичным, поскольку литературный язык функционирует здесь лишь в письменной сфере, в то время как разговорная речь даже образованных людей характеризуется диалектными особенностями. Таким образом, перевод на литературные языки apriori означает некоторую искусственность, отрыв от живых диалектов. Здесь опять же важно следить за тенденциями развития языка и строить переводческую деятельность в соответствии с этими тенденциями, чтобы максимально способствовать развитию и совершенствованию языков.

Между тем престижность результатов переводческой деятельности формируется не только объектом, но и субъектом перевода. Общественный статус и мастерство переводчика является немаловажным фактором повышения интереса к родному языку; равным образом неудачный опыт в выборе переводчика может заранее отвернуть общество от перевода: мне не один раз приходилось, говоря о проблемах перевода, видеть различную реакцию собеседника при ответе на вопрос «А кто переводчик?» Для малочисленных народов, в сообществе, где все друг друга знают, такой вопрос оказывается далеко не праздным.

Перевод Библии, возможно, даст дополнительные импульсы для создания единого лингвокультурного пространства в России: здесь, конечно, в первую очередь мы должны обратить внимание на колоссальную роль, которую сыграла Библия в формировании литературы и искусства христианских народов; думается, что использование библейской фразеологии, библейских сюжетов и образов в художественной литературе на языках народов РФ также может сыграть свою положительную роль. В связи с этим нельзя не указать на необычайную образность языка Библии, его непосредственную связь с различными сторонами народного быта – земледелием, скотоводством и т.п. Отметим, в частности, наличие явных параллелизмов библейских нравственных императивов, содержащихся в Новом Завете, и образцов устного творчества многих народов России. Приведем лишь несколько примеров из ингушского фольклора [Мудрые наставления… 2000]:

Лука 14:11 (в переводе В.Кузнецовой) Потому что всякий, кто возвышает себя, будет унижен, а кто принижает себя, возвысится, ср.

^ Айвенна лийнар кІоаг чу кхийттав, теІа лийнар лакхвеннав.

Взлетевший вверх свалился в яму, вознесся тот, кто скромно жил.

Лука 11:17 …- Всякое царство, если его раздирают распри, запустеет, и дом, где есть распря, рухнет.

^ Барт боаца дезал — деха дІадаха цІа.

Семья без взаимного согласия — разрушившийся дом.

Лука 11:9 И Я говорю вам: проcите – и Бог вам даст, ищите – и найдете, стучите – и Бог отворит вам.

Водаш- лелаш,— тІеххьара а кхача везача дІакхаоач.

Кто ходит и ищет, тот свое находит.

Лука 6:44 Деревья узнают по плодам!

^ Та дика я, сом латаш яле; саг дика ва, гІулакхаца вале.

Дерево хорошо плодами, а человек — делами.

Лука 8:17 Ведь нет ничего тайного, что не станет явным, и нет ничего скрытого, что не станет известным и не выйдет наружу.

^ Дагадоаллар диета лелх.

Потаенное постоянно наружу вылезает.

Особо следует подчеркнуть роль переводов Библии во взаимоотношениях христианской, мусульманской, иудаистской, буддистской и иных культур. Конечно, при переводе Библии, в частности Нового Завета на те языки народов СНГ, которые не относятся к христианскому миру (в том числе исповедующих ислам и буддизм), возникают определенные проблемы, как для собственно процесса перевода, так и для восприятия его в соответствующем сообществе. Решение первого круга проблем прежде всего требует поиска языковых способов передачи понятий, не известных в культуре народов, впервые непосредственно соприкасающихся с Библией. Такие способы, которые, с одной стороны, должны быть достаточно точными, чтобы не искажать содержание оригинала, и, с другой стороны, приемлемыми и естественными для языка перевода, в случае успеха они могут обогатить концептуальный мир народа и, соответственно, послужить связующим мостом между различными культурами.

Второй круг проблем не связан непосредственно с переводческой деятельностью, но все же предъявляет определенные требования к тем, кто этой деятельностью занимается. Прежде всего это касается поисков открытого диалога с представителями различных конфессий, разъяснения целей и задач перевода – это не миссионерская деятельность, целью которой является обращение тех или иных народов, но просветительская, цель которой – приобщение народов к мощнейшему пласту духовной культуры, в основе которой лежат общечеловеческие ценности. С другой стороны, перевод Библии, демонстрируя постулаты, признанные всем человечеством, должен сыграть свою роль в процессе сближения народов, исповедующих различные религии. Во всяком случае нельзя не заметить, что появление переводов Библии на ряде языков России стимулировало впоследствии и переводчиков Корана. Прямое сопоставление текстов (в связи с этим нельзя не отметить весьма полезное издание Института перевода Библии [Библия и Коран 2005] наглядно показывает идейную близость этих книг.

Среди переводчиков одним из наиболее дискутируемых вопросов является вопрос о соотношении заимствований, калькирования и смыслового перевода на разных этапах переводческой деятельности в связи со стремлением добиться максимальной адекватности перевода. На наш взгляд, эта проблема отражается и на роли переводов в процессе развития языка, поскольку напрямую связана с такими аспектами этого процесса, как активизация внутренних ресурсов языка, прежде всего в связи с отражением инокультурных реалий. Как показывает практика, переводчики стараются избегать прямых заимствований из русского языка. В целом эту тенденцию следует признать правильной, поскольку она направлена на сохранение и развитие внутренних ресурсов языка (хотя нельзя в этом плане однозначно считать позитивным фактором замену русизма устаревшим арабизмом). Одновременно с этим нельзя отказываться от использования в переводе от русизмов, получивших «гражданство» в языке. При этом, как представляется, в этом вопросе следует ориентироваться не только на словари, но и живую речь (здесь, конечно, должна помочь процедура апробации).

Говоря об апробации переводов в целом, важно подчеркнуть, что она предполагает тестирование грамматической структуры и словарного состава анализируемых текстов непосредственно в языковом сообществе и по своим основным параметрам может считаться самостоятельным полевым лингвистическим исследованием. Результаты такой процедуры позволяют, с одной стороны, верифицировать сведения о лексике и грамматике исследуемого языка, имеющиеся в специальной научной литературе, и, с другой стороны, обнаружить новые факты, не получившие в науке достаточного освещения. Это означает, что публикация итогов подобных процедур в лингвистических изданиях является весьма перспективным делом. Это, в свою очередь, может сказаться и на роли переводов Библии в развитии грамматической структуры и словарного запаса языков народов РФ в целом.

С этим связана и проблема соотношения «академического» и общедоступного» перевода. Если первый, стремясь к терминологической адекватности, максимально использует малоупотребительную заимствованную лексику, то второй ориентируется на передачу соответствующих понятий более доступными средствами. Оба подхода были в свое время реализованы в табасаранском переводе: первый – в переводе Евангелия от Марка, выполненном Б. Г.-К.Ханмагомедовым (1997), второй – в переводе Евангелия от Луки (2000) и Четвероевангелия (2004) [см. Алексеев 2003]. На наш взгляд, общедоступный перевод в большей степени может влиять на языковую ситуацию, способствовать сохранению языка. В то же время «академический» перевод более ориентирован на развитие языка с уже сложившимися нормами и стилями, расширяя возможности его лексики и грамматики.

Литература

Алексеев М. Е. О двух подходах к табасаранскому переводу Нового Завета // Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конференции, Москва, 2-3 декабря 1999 г. М., 2003.

Библия и Коран. Параллельные места. М.: ИПБ, 2005.

Джидалаев Н. Своя книга у народа // Дагестанская правда. 4 окт. 1996.

Инжил, вая Месигь Исайин ЦІийи Йикърар. Маркдин Инжил. Инжил Таржума апІбан Институт. М., 1997.

Инжил. Лукайи ктибту Ужувлан хабар. Библия таржума апІбан Институт. М., 2000.

Мудрые наставления наших предков. Из ингушского фольклора. Нальчик: Изд. Центр «Эль-фа», 2000.

Ужувлан хабар. Библия илтІибкІбан Институт. М., 2004.

Б. М. Атаев

(ИЯЛИ ДНЦ РАН, Махачкала)

^ Роль перевода Библии для перспектив развития языков Дагестана

(в связи с изданиями Евангелия на аварском языке)

Для дагестанских народов перевод Библии – совершенно новое явление, как в литературе, так и в духовной культуре. Кроме того, перевод Библии на дагестанские языки имеет как чисто научный, лингвистический аспект, так и дает практическую перспективу для создания собственной официальной письменности для языков, ее не имеющих. Для бесписьменных же языков, не имеющих даже не только букваря, но и даже алфавита, зачастую это и первый опыт, и первое печатное издание и первая книга.

Благодаря переводу Библии начато формирование традиций письменной культуры, основанной на опыте дагестанских литературных языков и на основе русской графики. По нашему мнению, поскольку в Республике Дагестан сложилась уникальная ситуация для создания реальных условий для самобытного развития многочисленных языков, следует принять не противоречащий федеральному республиканский «Закон о языках РД», а такой «Закон», который в полной мере учитывал бы всю этноязыковую специфику Дагестана. В таком «Законе» должен быть четко определен статус каждого языка во избежание всякого рода спекуляций на эту тему. Здесь должно содержаться однозначное определение понятий «язык», «наречие», «диалект», «говор», «подговор» и дано научное объяснение существующей между ними разницы. Но даже в этом, сугубо узкопрофессиональном вопросе до сих пор не консолидирована позиция ученых-языковедов. В этом «Законе» должен быть приведен полный список всех языков, диалектов и говоров языков Дагестана. Здесь должна быть объяснена разница между понятиями «государственный язык», «официальный язык», «письменный язык», «бесписьменный язык», «младописьменный язык» и т.д. Если будут оставлены двусмысленные, обтекаемые формулировки, то еще долго будут продолжаться спекуляции на эту тему, грозящие приобрести национальную окраску.

Одновременно с этим, необходимо принять и глубоко продуманную целевую государственную программу по сохранению, развитию и функционированию языков народов Дагестана.

В программе по сохранению и развитию языков народов Дагестана, по нашему мнению, должно быть, кроме прочего, предусмотрено:

– системное изучение языковой ситуации в Дагестане; поддержание национальных языков Дагестана; сохранение, возрождение и их развитие;

– поддержка национально-культурных и культурно-просвети­тельских объединений, ставящих своей целью изучение и распространение родного языка;

– разработка мероприятий по подготовке кадров и совершенствованию системы народного образования на языках народов Дагестана;

– организация кафедр национальных языков и литератур в высших учебных заведениях Дагестана гуманитарного профиля;

– просветительская деятельность, в т. ч. написание учебников, учебных пособий, хрестоматий, справочников по культуре родной речи;

– поддержка различных средств массовой информации, радио-, теле- и кинокомпаний, осуществляющих вещание и создание фильмов на языках народов Дагестана;

– содействие изданию художественной, публицистической, научной, учебной и другой литературы на родном языке;

– публикация лингвистических энциклопедий, фольклорных текстов и памятников словесности;

– научное исследование дагестанских языков, их истории и современного состояния, процессов взаимодействия между этнокультурными и языковыми общностями, межкультурного и межъязыкового общения, характера двуязычия и многоязычия;

– максимальное распространение двуязычия, как важнейшего фактора позволяющего организовать совместное существование полинационального населения и т.д.

Но, прежде всего, необходимо выработать единую республиканскую государственную концепцию языковой политики с широчайшим привлечением всех заинтересованных специалистов и провести солидную конференцию для научного решения всех возникающих вопросов на эту тему. Видимо, не случайно, Закон «О языках народов Российской Федерации» содержит упоминание о проведении «научно обоснованной языковой политики, направленной на сохранение, развитие и изучение всех языков народов РФ на территории Российской Федерации».

Такой пункт программы как «содействие изданию художественной, публицистической, научной, учебной и другой литературы на родном языке» в полной мере предусматривает и осуществление переводов, среди которых достойное место должны занять переводы Библии. Представляется целесообразным в связи с вышесказанным подчеркнуть необходимость соответствия переводов определенным стандартам и нормам.

Рассмотрим это на материалах аварских переводов: «Маркица бицараб рохалил хабар» – Евангелие от Марка (1996) и «Лукаца бицараб Рохалил хабар. Чапарзабазул ишал» – Евангелие от Луки. Деяния (2000). Считаем, что некоторые наши замечания могут оказаться полезными в дальнейшей работе и над остальными частями перевода Библии, в том числе и на другие языки.

Отсутствие переводческих традиций библейских текстов и квалифицированных специалистов, конечно же, сказывается на качестве перевода. Так, например, в аварских текстах слишком много неоправданного использования заимствований, как арабизмов, так и русизмов.

Особо следует остановиться на употреблении многих чисто исламских религиозных терминов, которые неадекватно переведены на аварский язык и не понимаются мусульманами, например, дугIа это не молитва вообще, иман – не вера вообще. Слово «вера» в аварском обычно предполагает именно мусульманскую веру. Термин дугIа у мусульман обозначает «чтение наизусть установленного текста из Корана на арабском языке, обращаясь в сторону Мекки». Поэтому использование данного термина способствует у мусульман возникновению ложных представлений и, как уже отмечалось, «при ближайшем рассмотрении содержательное сходство терминов нередко оказывается обманчивым.

Довольно труден, например, перевод терминов «проповедовать» («проповедь») и «молиться» («молитва»). Ближайшие эквиваленты этих слов обнаруживаются легко, однако на самом деле обозначают нечто иное, нежели то, что вкладывается в них в христианстве. Термины, в основном заимствованные из арабского языка для понятий «проповедь» и «молитва», обозначают в исламе некоторые строго определенные и кодифицированные действия, хорошо знакомые носителям аварского языка, но очень часто отличные от того, что имеется в виду в тексте Нового Завета. Поэтому пользоваться ими для перевода соответствующих новозаветных понятий следует весьма осторожно» [Гимбатов, Тестелец 1994: 120].

Подобные термины можно применить лишь к исламу. И не всегда легко соглашаться с утверждениями типа следующего: «Максимально широкое использование лексики существующей духовной литературы на аварском языке, всегда оказывается весьма полезным» [Тагирова 1999: 156].

В текстах, на наш взгляд, также неоправданно много устарелых слов и терминов, к примеру, ^ Доб заманаялда Палестина букIана Рималъул къайсарасул кверщаликь (Предисловие Евангелие от Марка на аварском языке, с. 1) = В то время Палестина была под властью Римского императора (или цезаря). Еще в «Аварско-русском словаре» М.-С. Д. Саидова (1967) къайсар переводится как цезарь; царь, император с пометой устарелое. Уже сорок лет назад это слово было приведено с пометой устарелое и не все современные носители аварского языка его знают.

В таких случаях, коллективу исполнителей следовало бы избегать непонятных архаизмов. Тем более, из предисловия видно, что авторы ставили перед собой цель: максимально донести до читателя адекватный перевод. Это видно из доверительного обращения на ты к читателю с первых же слов изданий «Гьале дуца цIализехъин буго «Маркица бицараб Рохалил хабар» (с. 1) и чуть далее …Гьале гьанже магIарул мацалде буссинабураб гьелъул цо бутIа кодобе босун буго дуца (Вот теперь одну часть переведенную на аварский язык взял ты в руки).

Необходимо отметить, что в последующих переводах Библии на аварский язык (например, Евангелие от Луки и Деяния. М., 2000) учтены некоторые такие моменты. Например, здесь уже приводится толкование слова къайсар – «Рималъул парччахІ, император»; термин кашиш уже не переводится как «дибир» и т.д.

Но все же авторам следовало бы определиться с переводом на аварский язык таких словосочетаний как грек мацI и греказул мацI – греческий язык и язык греков. (На авантитуле грек мацI, на с.1 Предисловия Евангелия от Марка на аварском языке – греказул мацI). Такое разночтение осталось и в последующих переводах. См. сс. 1, 23, 27 – греказул, с. 106 – грек (Евангелие от Луки и Деяния. М., 2000).

Подобное наблюдается и в случае смешанного употребления словосочетания таржама гьаби (авантитул), и глагола буссинабуна (там же) обозначающие лексему «перевод». В первом случае употреблено арабское слово, во втором – аварское. В подобной ситуации переводчики должны были однозначно определиться. Не думаем, что это сделано для избежания повторов и, они, здесь, по замыслу переводчиков, выступают в качестве полных синонимов. На наш взгляд, было бы адекватнее употребить чисто аварское буссинаби – «перевод».

Зачастую сохранение структурных особенностей оригинала приводит к неадекватности выражения на языке перевода, например, ^ Иордан гIурул лъадалъ (с. 1) «в водах Иордан реки – не совсем по-аварски; лучше – Иордан гIурулъ; ГIисае хъулухъалъе (с. 2) «были в услужении у Иисуса» или «служили у него» – не ясно; Цинги гIасияб гьаракьги гьабун, лъутун ана гьеб гьесул чорхолъа «Затем со страшным криком выбежал он (имеется в виду дьявол) из тела» (с. 4). Здесь буквальный эквивалент «выбежал из тела» не совсем подходит. Следовало бы перевести как «покинул тело».

На наш взгляд, так же не всегда оправдано говорить лишь в мажорных тонах об «употреблении и использовании» при переводе на аварский язык падежных форм слов, которые не получили письменного (официального) закрепления в литературном аварском языке» и «широкое привлечение диалектизмов» [Тагирова 1999: 157].

В текстах встречаются и неоправданные диалектизмы: нахъойги «затем, потом» вместо литературного «нахъеги» (сс. 6, 7, 11, 12, 19, 28 и т.д.) – «Маркица бицараб рохалил хабар»; (сc. 54, 57, 58, 63…) – «Евангелие от Луки и Деяния». При этом, считаем необходимым отметить довольно удачное использование некоторых авторских неологизмов, как: чІейи «жилище» ср. лит. чІей (5:3); нохъодул хабалъ «во гробе, который был высечен в скале» ср. лит. кьурулъ гъабураб нохъода бугеб хобалъув (15:46) и нек. др.

При переводе Библии не всегда учитывается многозначность некоторых аварских выражений, например,^ Лъазабула Аллагьасдасан (с. 2) «сообщили» через Аллаха? или от Аллаха услышали, узнали?; ГIадамал кколел ччугихъабилъун лъугьинарила дица нуж (c. 3). «Я превращу вас в ловцов человеческих душ». В аварском контексте употребление глагола «превращу» не совсем удачно. Было бы лучше использовать словосочетание я сделаю из вас…Мы бы перевели это предложение следующим образом: ГIадамал кколел ччугихъабилъун рахъинарила дица нуж.

Иногда о конкретном значении слова или словосочетания можно догадаться только по контексту. Например, на с. 3 …цинги гьел щвана… «потом они пришли»… здесь не ясно кто они (все кто были участниками предыдущего действия или только некоторые из них). До этого разговор ведь шел о нескольких людях. Непонятно кто потом пошел дальше – все, или некоторые из них? В подобных случаях не совсем оправданно отсылать читателя к контексту, так как и он не всегда помогает.

В литературе высказывалось мнение о том, что «перевод отличается оригинальностью литературного языка…, адекватными соответствиями богословским, историческим и культурным терминам,… доказывая, что на аварском языке можно выражать самые глубокие богословские истины» [Тагирова 1999: 155]. Такую характеристику мы склонны рассматривать скорее как аванс будущим переводам.

Литература

Абдуллаев И. Х. Библейская терминология в переводах Нового Завета на лакский и аварский языки // Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конф., Москва, 2-3 дек. 1999 г. С. 89-98.

^ Алексеев М. Е. Перевод Библии и новые письменные языки Дагестана // Перевод Библии: Лингвистические, историко-культурные и богословские аспекты: Материалы конф. Москва, 28-29 ноября 1994 г. М, 1996.

Алексеев М. Е. О двух подходах к табасаранскому переводу Нового Завета // Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конференции, Москва, 2-3 дек. 1999 г. С. 98-108.

Гамзатов Г. Г. О состоянии и некоторых аспектах перевода Библии на дагестанские языки // Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конференции, Москва, 2-3 дек. 1999 г. С. 82-89.

Гимбатов М.-К. М., Тестелец Я. Г. Из опыта перевода Нового Завета на аварский язык // Альфа и Омега. Ученые записки Общества для распространения Священного Писания в России. М., 1994, № 2. С. 117-129.

Гимбатов М-К. Г. Коранические термины в переводе Библии на аварский язык //Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конференции, Москва, 2-3 дек. 1999 г. С. 445-456.

Жирков Л. И. Аварско-русский словарь. М., 1936.

Саидов М. Д.Аварско-русский словарь. М., 1967.

Тагирова З. М. Перевод Евангелия от Марка на аварский язык: общелитературная и разговорно-обиходная лексика // Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конф., Москва, 2-3 дек. 1999 г. С. 153-157.

^ Халилов М. Ш. Из опыта перевода Евангелия от Луки на бесписьменный бежтинскии язык // Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конф., Москва, 2-3 дек. 1999 г. С. 82-89.

З. Баркинхоева

(Инг. НИИГН им. Ч.Ахриева)

^ Синтаксические особенности

ингушского перевода Евангелия от Луки

Прежде чем приступить к анализу рассматриваемого текста с точки зрения синтаксиса простого предложения, заметим, что простых предложений в нем относительно мало. Так, сравнительно-статистический анализ двух текстов – перевода Библии и отрывка из романа ингушского писателя А. Ведзижева «Метель в горах» дает следующий результат. Из ста предложений в оригинальном ингушском тексте отмечено 56 простых, а в рассматриваемом переводном тексте – 34.

Одной из наиболее характерных синтаксических особенностей рассматриваемого текста является, можно сказать, систематическое отклонение от стандартного ингушского порядка слов, что объясняется, видимо, стремлением переводчика сохранить порядок слов оригинала:

^ Бакъда, Іийсайх лаьца хабараш дувцаш да ди тІехьа дукхагІча наха, Цунна тІа дукха адам доагІар Цунга ладувгІа а дарбаш дайта а. (5:15)

Правда Иисус-ЛОК об разговор-МН говорить-деепр есть день-ИМ после многие люди, Он-ДАТ много человек приходить-ПРОШ ОН-ЛОК слушать-ИНФ и лечение делать заставить-ИНФ и

По нормам ингушского синтаксиса данное предложение необходимо разбить на два простых. А порядок слов в нем должен быть следующий.

^ Бакъда, ди денгара мел доала дукхагІча наха Іийсайх лаьца хабараш дувц. Дукха адам тадоаг1ар Цунна Цунга ладувг1а а дарбаш дайта а.

Попытка сохранения порядка слов текста-оригинала приводит в ингушском переводе к неправильному с точки зрения правил грамматики построению предложений. Это связано с тем, что базовый порядок слов в предложении русского (SVO) и ингушского (SOV) языков не совпадают:

^ ХІанза дукха нах язде гІийртаб тхона юкъе хиннача дика довзачох лаьца

Сейчас много люди писать-ИНФ пытаться-ПРОШ мы-ДАТ быть-прич. хорошо знать-прич. об

уже многие предприняли составление рассказа о событиях, происшедших у нас…. (1:1)

Соответственно, правильное построение имеет вид:

^ Дукха нах тхона юкъе хиннача дика довзачох лаьца язде гІийртаб

Аналогичную природу имеет несоблюдение правила позиции деепричастного оборота. Ср.:

^ Из кхы кора а цавогІаш Иерусалиме юха баьхкар уж, Из лохаш

3ЕД больше найти-ИНФ ОТР-мочь-деепр в-Иерусалим вернуться-ПРОШ 3МН, 3ЕД искать-деепр

Не найдя Его, возвратились в Иерусалим, ища Его (3: 45).

Постпозиция деепричастного оборота недопустима для ингушского синтаксиса (по крайней мере, в данном случае). Нормой для ингушского синтаксиса является препозиция деепричастия по отношению к главному глаголу:

^ Из кхы кора а цавогІаш, Из лохаш, Иерусалиме юхабаьхкар уж.

Примеры такого рода, к сожалению, не единичны.

В этом плане роль рассматриваемой публикации для развития синтаксиса ингушского языка представляется неоднозначной. Конечно, трудно предполагать, что нарушения правил грамматики, подобные отмеченным выше, могут войти в ингушский язык, трансформируя литературные нормы. Скорее, они повлияют на восприятие текста ингушскими читателями.

В целом мы считаем важной и нужной деятельность по переводу Библии на языки народов России, однако перевод любых текстов важно ориентировать на синтаксические и стилистические нормы целевого языка перевода, лишь в крайних случаях применяя нестандартные построения.

Б. Ч. Бижоев

(КБИГИ, Нальчик)

^ Библия и Коран на кабардинском:

история и современные проблемы

Парадоксально, но факт: кабардинцы, являющиеся мусульманами несколько столетий, получили на своем языке сперва перевод Библии (точнее ее части – Нового Завета), и лишь значительно позже – Корана. Причем появление Нового Завета на кабардинском языке послужило стимулом для тех, кто взялся за перевод Корана. До этой поры сдерживающим обстоятельством было бытовавшее в народе мнение о том, что Коран должен существовать только на том языке, на котором он был ниспослан Всевышним – на арабском. Поэтому обычно переводились лишь разного рода молитвенники и просветительско-популяризаторские работы, пока подобная практика не была прервана Советской властью.

Благодаря тому, что существует специальная организация (Институт перевода Библии), христианская литература, издаваемая на кабардинском языке, является более достоверной с научной точки зрения и более респектабельной в своем полиграфическом исполнении, в то время как изданием книг по мусульманской религии заняты отдельные энтузиасты-непрофессионалы.

История свидетельствует о том, что с христианской религией предки кабардинцев – адыги (черкесы), жившие на Северо-Западном Кавказе, стали знакомы очень давно: уже в V – VII в.в. н.э. греческие колонисты на Кавказском и Крымском побережье Черного моря начали распространять среди них христианство, а позже (примерно с X в. н.э.) их дело продолжили миссионеры из соседней Грузии. Это сопровождалось проникновением соответствующей литературы и заимствованием религиозной терминологии.

С XVI в. в Кабарде начали внедрять ислам, и деятельность христианских миссионеров была прервана; беспощадно искоренялось все, что напоминало о христианстве. Тем не менее, первый кабардинский просветитель Ш. Б. Ногма писал, что единичные экземпляры христиан­ских книг на греческом и кабардинском (!) языках дошли до его времени (начало XIX в.). К сожалению, о содержании этих книг ничего не известно, впоследствии они вовсе исчезли, но о бытовании среди кабардинцев христианской веры говорят также наличествующие и поныне в языке некоторые слова греческого и грузинского происхождения (Аущ «Христос», жор «крест», щоджэн «священник» и др.), а также немногочисленные исконные религиозные термины (IутIыж «Пасха», хъуромэ «Рождество», тхьэнапэ «икона»).

Естественно, что исламская терминология, правда, в основном заимствованная, представлена в языке гораздо богаче в силу хотя бы их более позднего проникновения. Этот пласт лексики устоял в языке, несмотря даже на наложенный коммунистическим режимом запрет на всякую религиозную деятельность. Поэтому в более выгодной позиции оказались переводчики Корана и другой исламской литературы, когда на рубеже 80-90-х годов XX века появилась возможность возрождать религию. Переводчики же Библии вынуждены были прибегнуть к более разработанной исламской и даже языческой терминологии.

На наш взгляд, в большинстве случаев это оправданно, поскольку делает переводы более понятными, доступными для носителей кабардинского языка. Но существуют определенные рамки, выход за пределы которых приводит к смешению понятий. В подобных случаях можно было бы просто заимствовать необходимое слово из переводимого текста. К чести переводчиков, они стараются не идти по более легкому пути, а создавать новые слова на исконном кабардинском языковом материале.

Параллельное использование одних и тех же терминов переводчиками как мусульманской, так и христианской литератур, пределы (границы) допустимого и недопустимого в этом процессе, особенности словотворчества переводчиков и редакторов Библии и Корана – все это тема для серьезного исследования.

Е. В. Борисевич

(Минск)

Справочный аппарат Библии С. Будного

как научный переводческий комментарий:

разнообразие тематики и жанровых форм

Библия С. Будного (1572) представляет собой одну из первых в восточнославянском регионе попыток подготовки и выпуска научно-критического издания библейских текстов. С. Будный переводит тексты Священного Писания на региональный вариант польского литературного языка, осуществляя перевод не с латыни, а с оригинального текста на иврите. Посредством введения комментария в издании С. Будного решается несколько задач: читателю разъясняется, с какими трудностями сталкивается переводчик при работе с древнееврейским текстом, а также с чем эти трудности связаны; обозначаются стилистические различия между несколькими вариантами возможных переводческих соответствий в польском языке; соотносятся общепринятые варианты переводческих соответствий с вариантами, предлагаемыми самим С. Будным; дается дословный перевод оборотов и отдельных лексем в случаях. Формы комментария достаточно разнообразны: развернутый заголовок на титульном листе, отсылки к параллельным местам, послетекстовый богословский комментарий, развернутый метатекстовый комментарий и глоссы на полях. Рассмотрим основные типы комментария в издании С. Будного на примере Книги Бытия.

Преобладающую группу единиц комментария составляют глоссы. Основная масса глосс вынесена на поля, в тексте перед глоссируемым словом ставится знак =, а затем такой же знак ставится на полях перед словами Wł – Wła – Własnie (собственно), вводящими глоссы. С. Будный стремится показать читателю структуру оригинального древнееврейского текста посредством своего перевода, который тем самым приобретает черты интерлинеарности. Среди единиц комментария С. Будного отчетливо выделяются несколько функционально-семантических групп.

Глоссы-буквализмы естественным образом дополняют и без того максимально близкий к древнееврейскому тексту перевод С. Будного: 1:15 wł. Znákom y wieczystym czásom, y dniom, y látam. Albo też ták. Niech będą znákámi, y dniámi. Иногда в глоссах-буквализмах С. Будный стремится указать основное значение, присущее той или иной единице вне данного контекста: 13:2 Abram lepak bogaty (był) wielce w bydło, w śrebro y we złoto/=właśnie, obciążony. В своем комментарии С. Будный также разлагает фразеологические единства на самостоятельные составные части и пытается затем перевести их: 16:6 coć się zda dobrego /=wła: co dobrze w oczu twych..

С. Будному не удается обойти основные трудности, которые традиционно возникают у переводчиков Библии вследствие особой природы использованных в ней имен собственных. Переводчик честно информирует читателя о существующей проблеме или указывает все известные ему варианты интерпретации того или иного фрагмента библейского текста: 2:8 Y násádził Jehowá Bog sad w Edenie ná wschod/=albo ray, ale to słowo iuż stáre, =Eden różnie różni rozumieią: iedni to apellátiwe(m) wykładaią, drudzy to maią zá własne imię.

Ряд глосс в переводе С. Будного представляет особый интерес для историков языка, поскольку показывает, что в языке перевода уже сформировались стилистические нормы, четко ощущаемые переводчиком. Оценка того, насколько объективный характер имеет понимание перевод­чиком стилистических особенностей словоупотребления, могла бы стать темой отдельного исследования. Некоторые рассуждения С. Будного указывают на существование целой системы лексико-стили­стических вариантов в польском литературном языке XVI в.: 16:1 a miałá niewolnicę Micraimkę imieniem Hágárę/=wła: robę ále nie wiem czemu teo słowá iusz nászy Polacy nie nayrzą áno iest cudne, od roboty rzeczone; 16:16 do nádrá twego/ =ábo do łona tweo, bo Theik oboie znáczy. Глоссы-перифразы, построенные на анализе либо просто упоминании лексико-стилистических вариантов, в переводе С. Будного обладают стабильной и легко узнава­емой формальной структурой: 1:2 ...á duch Boży powiewał po obliczu wod/=albo wiátr Boży ruszał się; 4:4 y weyzrzał Jehowá ná Hablá y ná offiáry iego/=abo podárek.

Комментарии переводчика обязательно включают в себя транскрип­цию еврейской лексемы и описание ее значения или функции: 6:6 ^ Iwreyskie słowo Jecer, známionuie utworzenie álbo ulepienie.

В тексте перевода, выполненного С. Будным, есть уникальный тип глоссы, больше ни в одном из современных ему изданий не встреча­ющийся, – включенная грамматическая глосса. Прибегая к дословному переводу, переводчик иногда попадает в синтаксический тупик: создает предложения неправильной структуры с точки зрения переводящего языка. Желая устранить этот недостаток, он восполняет недостающие члены предложения в скобках. Чаще всего в роли восполняемых оказыва­ются частицы, местоимения-подлежащие и глаголы-сказуемые, но иногда в роли недостающего оказываются отдельные морфемы: 15:18 ...od rzeki Micraim (skiey) aż do rzeki wielkiey...; 15:7 ...wywiodł z Ura Chasdym (skiego)...; 17:25 Zaś Iszmahelowi synowi iego (było) trzynaście lat...; 18:15 ...a u Sary (będzie) syn; 21:22 Bog z tobą (iest) we wszem...; 21:33 Y nasadził (Abraham) drzewia...; 24:14 ...a (ona) rzecze... В среднем на главу приходится около 4-6 включенных глосс, но есть главы, где грамматических глосс нет.

Среднее количество единиц комментария у С. Будного – 5,3 на главу. У его современников эта цифра составляла 2 единицы. Большинство освещаемых проблем имеет узкоспециальный характер, но сам коммен­тарий чрезвычайно разнообразен с точки зрения затронутой в нем филологической тематики.


Н. Я. Булатова

(ИЛИ РАН, Санкт-Петербург)