Программа-минимум 36 кандидатского экзамена по специальности 10. 02. 19 «Теория языка» 36 по филологическим наукам 36 заметки. Размышления. Очерки 49 © 2008 г. М. У. Зубайраева 49

Вид материала

Программа-минимум

Содержание Заметки. размышления. очерки 49 Штудия logos 54 Pro et contra // за и против 60 Плюс-минус бесконечность 65 Социолингвистика. психолингвистика. 67 Словарные материалы 70 Тимаев апты джохаевич 77 © 2008 г. М.М. Гагиева Морфологическая характеристика наречий Лай саг, ше мел вах, цкъа мукъа Iергвац е вирах ца Iаьхача, е демийла ца керчача Да воацача дезала дай дукха хиннаб, пайда кIезига хиннаб Хьа дикал цкъа гу наха, хьа вол гу иттаза 1. путём слияния разных основ. Тишъенна карти, гирзъянна говри, ябакха зурами, селий фатеи цхьатарра я 2. Путём сложения одинаковых основ Къаьстта цIа денначул тIехьагIа, хьалха санна, каст-каста чуахацар Диба Цига кIезиг-дукха ахча а да, Хьамида ше хьона хьахьожадаь. Гаьннача юртара гIаш цIавоагIар со Рузкъа – делкъелца, хьаькъал – валлалца Ден-ден (изо дня в день, каждый день) образовано (от существительного ди Наречия, образованные от числительных. ... Полное содержание

Подобный материал:

• Программа-минимум кандидатского экзамена по специальности 10. 02. 19  «Теория языка», 306.52kb.
• Программа-минимум кандидатского экзамена по специальности 10. 01. 08 «Теория литературы., 81.94kb.
• Програма-минимум кандидатского экзамена по специальности 10. 02. 04 «Германские языки», 62.35kb.
• Программа-минимум кандидатского экзамена по специальности 10. 01. 01 «Русская литература», 543.08kb.
• Программа-минимум кандидатского экзамена по специальности 14. 00. 21 «Стоматология», 222.19kb.
• Программа-минимум кандидатского экзамена по специальности 10. 02. 20  «Сравнительно-историческое,, 173.43kb.
• Программа-минимум кандидатского экзамена по специальности 10. 02. 20  «Сравнительно-историческое,, 181.45kb.
• Программа-минимум кандидатского экзамена по специальности 10. 02. 20  «Сравнительно-историческое,, 170.2kb.
• Программа-минимум кандидатского экзамена по специальности 13. 00. 02 «Теория и методика, 265.33kb.
• Программа-минимум кандидатского экзамена по специальности 19. 00. 01 (общая психология), 229.36kb.

Лингвистический кружок

«Lingua-universum»


Lingua-universum


Журнал основан в январе 2006 года

Выходит 6 раз в год


1

январь-февраль


«Пилигрим»

Назрань – 2008

Содержание

Редколлегия: д.п.н., проф. Т.В. Жеребило (главный редактор),

д.ф.н., проф. А.С. Куркиев (зам. главного редактора), д.ф.н., проф. М.Р. Овхадов, (зам. главного редактора)

к.ф.н., доцент Л.М. Дударова, З.И. Добриева, Т.М. Ажигова, Х.М. Долова


Адрес редакции: 386100, Республика Ингушетия,

г. Назрань, Юго-Западный торговый центр, ул. Измайлова, д. 9;

364030, Чеченская Республика, г. Грозный,

ул. Надкарьерная, д.33.

Тел.: 8-(8732)-22-22-31,

моб.: 8-928-343-27-51.

E-mail: angelina1950@mail.ru


ISSN 1819-3110 © Лингвистический кружок

«Lingua-universum», 2008 г.

Lingua – universum


№ 1 2008





^

© 2008 г. М.М. Гагиева

Морфологическая характеристика наречий

1. Производные и непроизводные наречия.

Нельзя сказать, что вопросы словообразования вообще обойдены вниманием исследователей. Начиная от П.К.Услара, почти каждый исследователь-кавказовед обращался к наречию и его образовательным характеристикам. Однако с полным основанием можно утверждать, что вопросы образования и изменения наречий до сих пор затрагивались недостаточно и специально не рассматривались, главным образом, в школьных учебниках и методике преподавания ингушского языка в школе, при нормативном описании грамматического строя ингушского языка. Данная работа имеет целью именно эту проблему науки об ингушском языке.

Исходя из этого, мы можем определить и решить предстоящие в данной работе задачи следующим образом:

1. Объектом нашего исследования являются наречия ингушского языка, связанные с другими частями речи (существительными, местоимениями, прилагательными, числительными с отглагольными образованиями), т.е. такие, семантика (отнесённость к тому или иному семантическому разряду) и структура (морфемный состав, система отношений между составляющими, морфологические характеристики) определяются отношением к другим однокоренным словам, послужившие деривационной базой для образования конкретного наречного слова.

2. Выявление и рассмотрение с точки зрения словообразовательных типов наречий, структуры (основных словообразовательных моделей ингушских наречий в отрыве от конкретных примеров и текстов, из которых они извлечены), имеющихся в ингушском языке наречных единиц, имеющих сложный (производный характер).

3. Не менее важным и актуальным является вопрос выявления возможностей и средств ингушского языка для образования новых наречных слов, т.е. так сказать принципиально возможный наречный потенциал ингушского языка. Действующие и сегодня, а также исчерпавшие себя способы образования наречия должны быть выявлены, описаны, мотивы объяснены и определено их место в динамике изменения, развития и обогащения, если можно так сказать адвербиального (наречного) фонда ингушского языка.

Считаем целесообразным вкратце охарактеризовать основные понятия и термины словообразования, с учётом специфики структуры наречных слов, применительно к нашему материалу – ингушскому языку. При общетеоретическом исследовании вопросов словообразования, единицей наблюдения может быть любое слово, независимо от его семантики, при исследовании же наречного словообразования круг рассматриваемых вопросов резко сужается и единицей наблюдения может быть только та единица, которая потенциально может стать наречием. Другими словами предметом нашего исследования является только часть вопросов, относящихся к словообразованию вообще.

Одним из важных и активных понятий, используемых в операциях по наречному словообразованию, является понятие словообразовательной мотивации. Более чёткое объяснение этому понятию и термину мы находим в одном из разделов работы Р.И. Гайдарова. Он, в частности, пишет следующее: «Словообразовательная мотивация – это сохранение во вновь образовавшемся слове семантических и формальных признаков того слова или же основы, от которого оно образовано. Следовательно, словообразовательная мотивация – это и возможность непосредственного соотнесения семантики и структуры новообразования или же любого производного слова со значением и структурой другого мотивирующего слова (Гайдаров Р.И. Морфология лезгинского языка. Махачкала, 1963:136).

В ингушском языке, в котором значением одного из находящихся в отношениях мотивации (сакъерда – «веселиться», сакъердам – «веселье», сакъердаме – «весёлый», сакъердаме – «весело») в большинстве случаев объясняется через значение другого слова, является просто необходимостью руководствоваться выводами, к которым пришёл исследователь лезгинского языка. Его теоретические установки, как мы видим, имеют важное значение для всего кавказоведения. В ингушском языке, как и в других родственных языках, сплошь и рядом обнаруживаются (языковые) факты, в которых два слова совпадают по всем параметрам, кроме статуса частей речи. Ведь ингушские наречия очень часто совпадают по всем компонентам с существительными, с прилагательными, союзами, послелогами, приставками, кроме значения частей речи.

Например: вирах – «от осла» и «по ослиному», чтобы определить их соотнесённость к той или иной части речи, необходимо рассматривать их в составе предложения или другими словами, в составе матричного текста (текста, в котором функционируют то или иное наречие и из состава которого оно извлечено).

Рассмотрим такие предложения, в которых имеется слово вирах – «от осла», «по ослиному».

Например:

1. Вирах пайда боал, вир-сагах зе доал. – От осла – польза, от человека-осла (неблагодарного) – вред. (Ф).
   
2. ^ Лай саг, ше мел вах, цкъа мукъа Iергвац е вирах ца Iаьхача, е демийла ца керчача. – Неблагодарный за всю свою жизнь хотя бы раз, но заорёт по ослиному или начнёт валяться в пыли (совершит неблагородный поступок). (Ф).
   

В первом примере слово «вирах» (от осла) является существительным и выступает в предложении косвенным дополнением. Во втором же предложении «вирах» (по ослиному) является наречием образа и способа действия и выступает в составе предложения в роли обстоятельственного второстепенного члена.

В первом предложении вещественное существительное «вирах» (от осла) и во втором «вирах» (по ослиному) в своих значениях совпадают во всех компонентах, кроме значения частей речи. Отсюда напрашивается вывод, что эти два слова «вирах» (на осла) и «вирах» (по ослиному) имеют во всём совпадающую формальную структуру, другими словами, эти два слова представляют собой разошедшиеся по семантике и включившиеся в парадигмы разных частей речи варианты одного и того же слова. Нет, естественно, сомнений в том, что они произошли от слова «вир» (осёл).

Все производные наречия являются мотивированными словами. А структура мотивированного слова, т.е. производного наречия, всегда членима. В составе производного наречия обнаруживается, по крайней мере, два обязательных компонента, но может быть и больше, три, четыре.

Мотивирующая основа, это та часть мотивированного производного слова, наречия, которая является общей с основой мотивирующего слова.

Например, в наречии футтаройна (назло, нарочно) мотивирующей основой будет футтаре (пакость), которая представлена в мотивирующем слове и совпадает с ней. Футтаре (пакость) является мотивирующим словом для наречия футтаройна (назло, нарочно). Ещё совгIат (подарок) является мотивирующим словом для наречия совгIата (в подарок) и т.д.

Говоря об отношениях мотивированных слов с соотносимыми, необходимо подчеркнуть, что для наречного словообразования это является одним из важнейших моментов. Если производное наречие сохранило семантические отношения с соотносимыми словами, то такое наречие относится к группе мотивированных производных наречий. Если же со временем производное наречие (его производность можно доказать только историческим, диахроническим анализом) потеряло семантические отношения со своим мотивирующим словом, то такое наречие, естественно, относится к группе немотивированных производных наречий. Таким образом, по своей словообразовательной структуре все производные наречия как ингушского, так и любого другого языка, делят на две группы: а) мотивированные производные наречия и б) немотивированные производные наречия (к утратившим соотносительность с живыми грамматическими классами и разрядами слов).

Прежде чем приступить к анализу конкретного языкового материала, необходимо подчеркнуть, что по сравнению со словообразовательными возможностями других частей речи, наречная категория слов имеет ограниченные формальные возможности образования, пополнения. Несмотря на эту бедность ресурсов словообразования, наречный фонд ингушского языка постоянно пополняется вследствие процесса адвербиализации. При этом в разряд наречий переходят разнообразные синтаксические конструкции, фразеологические единицы (идиомы). Наши наблюдения показали, что бедность словообразовательных возможностей наречий компенсируется наличием в ингушском языке большого количества устойчивых словесных комплексов с адвербиальной семантикой, образовавшихся вследствие метафорического переосмысления простых словосочетаний, предложений и других строевых единиц языка.

Наречие представляет собой класс в основном производных слов. Непроизводные наречия в ингушском языке (да и в любом другом родственном) весьма немногочисленны.

Исследователь лакского языка Г.В.Топуриа в статье «Наречие и эргатив» размышляет об общих проблемах наречия, наречной семантики и наречного словообразования и пишет: «Различают два основных вида наречий – простые (непроизводные) и сложные (производные). Простыми являются те наречия, морфологическая сегментация которых не представляется возможной - не удается выделить в наречии какой-либо действующий суффикс, не корневой элемент. Такое наречие представляет собой первичную основу и является единой, цельной, неразложимой лексической единицей, имеющей определенное значение». (Топуриа Г.В. Наречие и эргатив: Известия ИЯИМК, т.4. Тбилиси, 1984:104).

К непроизводным относятся такие наречия, которые с точки зрения современного языка не разлагаются на составные части и употребляются в определенной застывшей форме. Они функционируют в языке, не имея каких-либо живых морфологических элементов. Однако это не говорит о том, что первоначально, исторически, «первообразные» наречия не были производными, как нами было уже отмечено выше, от тех или иных категорий слов.

Таким образом, термин «первообразные» наречия употребляется условно. Первообразными, непроизводными наречиями являются, например: кхоана (завтра), ломма (послезавтра), цIулла (позапослезавтра), селхана (вчера), сийсара (вчера вечером), тховсара (сегодня вечером), тахан (сегодня), урагI (по вертикали), пхорагI (поперёк), тIаккха (потом), дукха (много), кIезига (мало), аркъал (навзничь), бартал (ничком), сел (столь), алсам (много), сов (слишком), геттара (совсем), даим (постоянно), дилла (постоянно, всегда), цIумоака (на четвёртый день), цIул цIумоака (на пятый день), цIака (шестой день).

Тахан ахчах ийцача новкъостах кхоана моастагIа хиннав. – Купленный сегодня друг (за деньги) уже завтра сделается врагом. (Ф).

^ Да воацача дезала дай дукха хиннаб, пайда кIезига хиннаб. – У осиротевшей семьи много хозяев, да мало пользы.

Наблюдения над непроизводными наречиями ингушского языка позволили нам заметить одно интересное, на наш взгляд, явление. Большое количество непроизводных наречий является антонимами между собой.

Приведём примеры:

тахан «сегодня» - кхоана «завтра»;

урагI «по вертикали» - пхорагI «поперёк», «по горизонтали»;

аркъал «навзничь» - бартал «ничком»;

дукха «много» - кIезига «мало».

А также встречаются и синонимы:

сел, сов, геттара – «слишком», «совсем», «столь»;

дукха, алсам – «много»;

даим, дилла – «постоянно», «всегда».

Следует отметить, что там, где встречаются синонимы, одно из слов является либо заимствованным, либо производным в историческом плане.

Таким образом, непроизводные наречия состоят из неразложимого корня, т.е. они являются непроизводными с точки зрения современного языка, хотя исторически таковыми не были. Рассматриваемые наречия представляют собой застывшие в глубокой древности слова различных частей речи, аффиксы которых, утратив свою грамматическую роль, стали составной неразложимой частью этих слов. В настоящее время они являются неразложимыми и относятся к непроизводным наречиям.

Интересно мнение Г.В. Топуриа о производных или сложных наречиях. Он пишет: «Что же касается сложных наречий, то здесь всегда есть возможность выделить основу, имеющую определённую семантику и какой-нибудь морфологический элемент – морфему (префикс, суффикс, конфикс). Сложное производное наречие может состоять в основном из двух и трёх компонентов, хотя не исключаются и другие компоненты структуры». (Топуриа Г.В. Наречие и эргатив: Известия ИЯИМК, т.4. Тбилиси, 1984:104). В той же работе Г.В. Топуриа высказал мнение, подтверждающее и наше суждение о том, что простые по форме наречия не всегда на самом деле оказываются простыми. Впрочем, по этому поводу Г.В. Топуриа пишет следующее: «Характерным и специфичным для изучения наречий является то обстоятельство, что их углублённый анализ с помощью внутренней реконструкции и историко-сравнительного анализа родственных языков порой даёт возможность простые наречия причислить к разряду сложных, производных наречий». (Там же).

Проблема глубинной, скрытой, реконструируемой конструкции только методом историко-сравнительного анализа затрагивается в целом ряде работ кавказоведов, хотя специально этот вопрос ещё никто не исследовал. Впрочем, в кавказоведении имеются публикации, посвящённые специально этому вопросу.

Исследователь чеченского языка А.Д. Тимаев посвятил этому вопросу специальную статью «Структура некоторых наречий нахских языков». В статье речь идёт о том, что целая группа наречий места и времени в нахских языках, являющихся на самом деле производными, отнесена к непроизводным, что обусловлено современным языковым сознанием специалистов. «Производный характер таких наречий выявляется при историко-сравнительном анализе их структуры. Этот анализ показывает, что в наречиях нахских языков выделяются окаменелые показатели грамматических классов, а иногда перед нами формы, в которых былые показатели грамматических классов выпали». (Тимаев А.Д. Структура некоторых наречий нахских языков: Известия ИЯИМК, т.4., 1987: 173).

Наша работа не посвящена диахронному и историко-сравнительному исследованию наречия ингушского языка. Перед нами стоит задача синхронного описания наречия в основных его проявлениях. Но обсуждение таких фактов, на которые обращают внимание исследователи кавказских языков, имеет серьёзное значение как в плане решения конкретных вопросов истории грамматического строя ингушского языка, так и выявления общих вопросов генетического и типологического характера в системе всей семьи кавказских или иберийско-кавказских языков.

В процессе морфологического формирования наречий важную роль играют принципы словообразования, характерные только для ингушского языка, обусловленные структурой этого языка.

Образование новых слов идёт за счёт словосложения (основосложение), аффиксации, но они могут быть образованы также путём лексикализации словосочетаний, путём переосмысления значения слов.

Наречие как часть речи выделяется в современном ингушском языке среди других частей речи своими морфологическими признаками.

Исследователь нахских языков Ю.Д. Дешериев по этому поводу пишет следующее: «Наречия выделяются в современных нахских языках посредством морфологических приёмов:

1. особых морфологических показателей,

2. нулевого показателя у исходных основ,

3. окаменелых падежных форм различных слов,

4. отдельных форм местных производных падежей, образованных от так называемых первообразных (непроизводных) форм наречий места и времени.

Особыми морфологическими показателями качественные наречия выделяются только в бацбийском языке. В чеченском и ингушском языках отсутствуют такие формы качественных наречий.

К наречиям с нулевым показателем относятся: хIинца, хIанза (теперь), дукха (много), тахана, тахан (сегодня), дуьхьал, духьал (напротив), тIехьа (сзади, позади). Многие из них оформлены показателями послеложных падежей.

Наречиями стали и некоторые «окаменелые» падежные формы различных основ, выступающих в функции наречия: буса, бусса (им. п.) – ночью; Iуьйранна, Iуйранна (от формы дат. п. ед. ч.) – утром; сарахь – вечером (производная форма местного падежа).

К формам такого типа относятся и следующие: мичара – откуда (мича – куда + р(а), р(е) – аффикс исходного падежа, гергахь – вблизи (герг – близко + аффикс производной формы местного падежа)». (Дешериев Ю.Д. Сравнительно – историческая грамматика нахских языков и проблемы происхождения и исторического развития горских кавказских народов. Грозный, 1963: 485-486).

Ю.Д. Дешериев не затрагивает специально вопрос словообразования наречий, но говорит о падежных формах наречий (а именно непроизводные наречия места и времени), которые встречаются порой во всех четырёх формах местных падежей: направительный I, направительный II, исходный I, исходный II.

Таким образом, производные наречия – предмет нашего специального внимания в данной работе.

Производные наречия – это, во-первых, такие простые однокоренные наречия, в которых с позиций функционирования современного ингушского языка выделяются словообразовательные морфемы, и, во-вторых, сложные наречия, состоящие из двух и более корней. Кроме того, производными наречиями мы считаем и такие наречия, которые возникли в результате конверсии, разнообразных лексико-семантических изменений, адвербиализации.

Производными являются, например, сарахь (вечером), гурахьа (осенью), даггара (от души, искренне), денна (ежедневно), юххьанца (сначала), вирах (по ослиному), цкъаза (иногда), шиннахьа (в двух местах), массанахьа (везде), йоIашха (по-девичьи), сийленца (с честью), таханарга (до сегодняшнего дня).

Даггара аьнна дош Бешлоам-керте а кхаьчад (шахьара а хезад). – Искренне сказанное слово до вершины Казбека долетело (весь город услышал). (Ф).

^ Хьа дикал цкъа гу наха, хьа вол гу иттаза. – Твои достоинства люди видят один раз, а недостатки десять раз.

Как нами уже было отмечено выше, производные наречия по своей структуре или составу делятся на простые и сложные. Простые производные наречия образуются путём присоединения разных аффиксов (как словообразовательных, так и словоизменяющихся).

Такие слова являются наречиями, образованными посредством падежных (словоизменяющихся) окончаний. Одновременно они продолжают оставаться в языке падежными окончаниями (не имеющими собственного лексического значения), служащие для связи слов.

Такие факты, когда слова, «застывшие» в определённой падежной форме, превращаются в другую категорию, многочисленны. Чаще всего выделяются формы существительного в различных падежах (подробно об этом будет сказано ниже).

Наречия образуются и путём удвоения корневого согласного (геминация), что приводит к частичному изменению семантики слова.

Например:

дукха – дуккха лакха – лаккха хьалха – хьалххе

кIезига – кIеззига хIанз – хIанзза тахан – таххане

дика – дикка моцагIа – моццагIа сийсара – сийссаре.

Тахан харца аьннар (харца даьр) – кхоана духьалдаьннад. – Сегодня солгал (поступил дурно) – завтра поплатился. (Ф).

Кхоана ала дезар таххане аьлча, дикагIа хет сона. – То, что придётся завтра всё равно говорить, мне кажется, лучше сегодня же сказать. (П.М-С.).


К некоторым таким образованиям к основе присоединяется суффикс – хь.

Например:

хIанз – хIанззалехь хьогга – хьоггехь

тахан – тахханехь хIаьта – хIаьттехь

сийсара – сийссарехь селхан – селхханехь.


Отдельную группу составляют наречия, образованные путём сложения одинаковых и разных основ.

Итак, сложные производные наречия образуются:

1. путём сложения двух основ (основосложение);

2. путём удвоения одной или разных основ (редупликация);

3. путём закрепления устойчивого сочетания нескольких слов (идиомы) с наречным значением.

К первому способу образования относятся сложные производные наречия, образованные:

^ 1. путём слияния разных основ.

Часть подобных сложений пишется раздельно:

а) основа местоимения + основа существительного:

укх шера (в этом году), укх бетта (в этом месяце),

укх миноте (в эту минуту), укх сахьате (на этот час);

б) основа числительного + основа существительного:

цхьа бесса (одинаково);

в) основа наречия + основа существительного:

юха шера (в следующем, будущем году);

г) основа числительного + основа прилагательного:

цхьатарра (одинаково), цхьа кIеззига (немного);

д) основа местоимения + основа прилагательного:

шийтайпара (своеобразно);

е) основа наречия + основа самостоятельного (прилагательного) причастия:

юхалург (взаймы);

ж) основа наречия + основа масдара (отглагольного существительного):

хьалхадовлара (наперегонки);

и) основа существительного + основа прилагательного:

юхьIаьржа (попасть в неудобное положение, букв. чернолицый), юхькIай (оказаться в выгодном положении, букв. белолицый). При этом прилагательное занимает постпозицию по отношению к слову, с которым оно сливается. Данные сложения употребляются только в значении наречия.

«Надо думать, употребление этих сложений в функции наречия – явление вторичное, возникшее на базе переносного употребления. Первоначально они употреблялись только в одном адъективном значении».

(Чапанов О.В. Способы образования наречий в ингушском языке. – Вопросы вайнахской морфологии. Грозный, 1983: 49).


Юхалург хIама ма ехийла вайгара: дIаелча а ца елча а, гаргало хийра йоал. – Да не попросят у нас взаймы: дашь, не дашь – всё равно родство испорчено. (Ф).

^ Тишъенна карти, гирзъянна говри, ябакха зурами, селий фатеи цхьатарра я. – Всё одинаково: что старый плетень, что чесоточная лошадь, что волынка, что сулакский бубен. (Ф).

^ 2. Путём сложения одинаковых основ:

основ числительных: цкъацкъа (иногда), цкъаьцкъа (никогда).

Цкъаьцкъа аьннадац цо во дош. – Никогда не говорил он плохого слова.

Наиболее распространённым следует считать образование сложных наречий путём повторения их основ.

Ко второму способу образования сложных наречий можно отнести наречия, образованные:

2. удвоением одной основы:

а) наречия, образованные из повторения одной и той же основы без форм словоизменения: сиха-сиха (быстро), каста-каста (часто), шорта-шорта (спокойно), хьалха-хьалха (раньше), моцагIа-моцагIа (давным-давно), ден-ден (ежедневно), Iура-Iура (каждое утро), юкъ-юкъе (в середине);

б) наречия, образованные из повторения одной и той же основы, первая из которых не изменяется, а вторая принимает форму локатива – хь в исходе второго компонента, например: сар-сарахь (каждый вечер), юх-юххехь (близко);

в) первый компонент – корень, второй – основа: духь-духьал (напротив);

г) наречия, образованные путём усечения концовок первого компонента, например: наг-нагахь (иногда), мин-минотехь (ежеминутно);

д) наречия, образованные путём присоединения к каждой основе того или иного формата, например: денгара-денга (изо дня в день), тайп-тайпара (разнообразно), бес-бесара (разноцветно), бусса-бус (каждый вечер), тIехь-тIехьагIа (постепенно), сих-сиха (быстренько), шу-шерга (из года в год), ди-денгара (изо дня в день).

Шу-шерга мел доал саг букара верз – лаьтто дIавех из. – Из года в год человек горбится – это земля его зовёт к себе. (Ф).

^ Къаьстта цIа денначул тIехьагIа, хьалха санна, каст-каста чуахацар Диба. – Особенно после того, как Дибе был выделен дом, она приходила не так часто, как раньше.

2. Удвоением разных основ:

а) удвоение разных (синонимичных) основ без изменений или с изменениями: могаш-маьрша (подобру-поздорову), кIезиг-мезиг (немного);

б) удвоение разных (антонимичных) основ без изменений или с изменениями: дийнахь-бус (днём и ночью), Iурра-сарра (утром и вечером), хьалха-тIехьа (раньше – позже, впереди – сзади), дехьа-сехьа (по ту, по эту сторону), хьал-Iо (вверх – вниз), лакха-лоха (высоко – низко), кIезига-дукха (немного), ден-юкъа (через день), ховш-цаховш (ни в коем случае), деш-дуташ (с перерывами).

Дийнахь-бусса болх-м бергба. – С утра до ночи будем работать. (П.М-С.). ^ Цига кIезиг-дукха ахча а да, Хьамида ше хьона хьахьожадаь. – Там немного денег осталось из того, что тебе оставил Хамид. (П.М-С.).


3. Путём закрепления устойчивого сочетания нескольких слов (идиомы) с наречным значением.

В ингушском языке можно выделить наречия – устойчивые сочетания и идиоматические выражения, образованные синтаксическим путём. Они состоят из сочетания двух, а иногда и трёх слов, графически изображённых раздельно, но лексически воспринимаемых как одно слово с единым наречным значением. Такие сочетания выступают в значении: обстоятельства образа действия, времени, места, меры и степени, причины и обстоятельственных оборотов. В структурном отношении наречные фразеологизмы в ингушском языке довольно разнообразны.

Например:

ша санна шаьра (хорошо – как лёд гладко), боад къовлабаллалца (сумерки пока не закрепятся, до сумерек, т.е. до вечера), мерех даллалца (из носа пока не вытечет, до отвала, сколько угодно), нув хьакха (метлу проводив, дочиста, не оставив ничего), баге а гIоттаяь (рот открыв, разинув рот), кулгаш Iо а эхка (руки повесив, с пустыми руками), мераж Iо а элла (повесив нос), ворхIе даьх денз (с седьмого колена), ший заманчохь (своевременно, в своё время), са бага кхаьча (как могу, душа в рот пришла), даьтта хьакха маьчи санна (маслом намазанный тапок – мягко), бIарга тIа бIарг а оттабаь (прямо - поставив глаз на глаз), ала хIама доацаш (очень хорошо – сказать ничего не имея), кулгаш киса а дехка (ничего не делая – руки, в карман, сунув), ког хийцца (спокойно – ногу вытянув), ха йоацача хана (не вовремя, - во время, не имеющее времени).

Ша санна шаьра хезар деррига а, гучаяьлар къайле. – Всё хорошо (гладко, как лёд) слышала, высветилась тайна. (В.А.).

Ха йоацача хана кхайкаш воа молла шайтIашка кхайк. – Мулла, не вовремя призывающий к молитве, созывает шайтанов. (Ф).