Хрестоматия
| Вид материала | Документы |
- Хрестоматия, 5453.57kb.
- Т. В. Зуева Б. П. Кирдан русский фольклор учебник, 7686.48kb.
- Социальная психология: Хрестоматия, 4579.03kb.
- Календарно-тематическое планирование уроков литературы в 7-х классах на 2011-2012 учебный, 359.09kb.
- Тематическое планирование уроков литературы в пятых классах. Учебник «Литература» (учебник-хрестоматия), 93.93kb.
- Пермский государственный национальный исследовательский университет философия техники, 962.93kb.
- Министерство сельского хозяйства РФ фгоу впо «Кубанский государственный аграрный университет», 5466.39kb.
- Бескровный Л. Г. Хрестоматия по русской военной истории, 1376.99kb.
- Хрестоматия к теме практического занятия №1 хрестоматия, 1086.44kb.
- А. А. Радугина хрестоматия по философии под редакцией А. А. Радугина Хрестоматия, 6765.34kb.
Этот мир, в котором мы живем и пребываем, в своей сущно-сти есть всецело воля и в то же время всецело представление;
это представление уже как таковое предполагает форму, а именно объект, и субъект, и потому оно относительно; и если мы спро-сим, что остается по устранении этой формы, как и всех форм, ей подчиненных и выражаемых законом основания, то этот ос-таток—отличающийся от представления, не может быть ничем иным, кроме воли, которая поэтому и есть подлинная вещь в себе (1.181).
...Переход от обыденного познания отдельных вещей к по-знанию идеи совершается внезапно, когда познание освобож-дается от служения воле и субъект вследствие этого перестает быть только индивидуальным, становится теперь чистым, безвольным субъектом познания, который не следует более, согласно закону основания, за отношениями, но пребывает в спокойном созерцании предстоящего объекта вне его связи с какими-либо другими и растворяется в нем (1.193).
Когда, поднятые силой духа, мы оставляем обычный способ наблюдения вещей согласно формам закона основания и пере-стаем интересоваться только их взаимными отношениями, конечной целью которых всегда является отношение к нашей собственной воле; когда мы, следовательно, рассматриваем в вещах уже не где, когда, почему и для чего, а единственно их
52
^ XIX - НАЧАЛО XX ВЕКА
ЧТО? и не даем овладеть нашим сознанием даже абстрактному мышлению, понятиям разума; когда вместо этом мы всей мощью своего духа отдаемся созерцанию, всецело погружаясь в него, и наполняем все наше сознание спокойным видением предстоя-щего объекта природы, будь это ландшафт, дерево, скала, стро-ение или что-нибудь другое, и ...совершенно теряемся в этом предмете, т.е. забываем свою индивидуальность, свою волю и остаемся лишь в качестве чистого субъекта, ясного зеркала объек-та, так что нам кажется, будто существует только предмет и нет никого, кто бы его воспринимал, и мы не можем больше отде-лить созерцающего от созерцания, но оба сливаются в одно целое, ибо все сознание совершенно наполнено и объято еди-ным созерцаемым образом; когда, таким образом, объект выхо-дит из всяких отношений к чему-нибудь вне себя, а субъект — из всяких отношений к воле, — тогда то, что познается, пред-ставляет собой уже не отдельную вещь как таковую, но идею, вечную форму, непосредственную объектность воли на данной ступени (1.193).
В таком созерцании отдельная вещь сразу становится идеей своего рода, а созерцающий индивид — чистым субъектом по-знания (1.194).
...Гений заключается в способности познавать независимо от закона основания и, следовательно, вместо отдельных ве-щей, существующих только в отношениях, постигать их идеи, и соответственно самому быть коррелятом идеи, т.е. уже не ин-дивидом, а чистым субъектом познания... (1.205).
Понятие абстрактно, дискурсивно, совершенно неопределен-но внутри своей сферы, определенно же только в своих гра-ницах, допустимо и понятно для каждого, кто только обладает разумом... Напротив, идея, которую можно, пожалуй, опре-делить как адекватную представительницу понятия, всецело наглядна и, хотя замещает бесконечное множество отдельных вещей, безусловно определенна: никогда она не познается индивидом как таковым, а только тем, кто возвысился над вся-ким желанием и всякой индивидуальностью до чистого субъек-та познания. Таким образом, она доступна только гению... (1.236-237).
Воля — это нечто первое и основное, познание же просто привходит к явлению воли и служит его орудием. Поэтому вся-кий человек есть то, что он есть, в силу своей воли, и его харак-тер — это нечто изначальное, потому что желание составляет основу его существа (1.283).
53
^ XIX - НАЧАЛО XX ВЕКА
Подобно тому как события всегда соответствуют судьбе, т.е. бесконечному сцеплению причин, так наши поступки всегда отвечают нашему умопостигаемому характеру (1.291).
Наряду с умопостигаемым и эмпирическим характером надо упомянуть еще нечто третье, отличное от обоих, — приобретен-ный характер, который образуется только в течение жизни, в процессе земного опыта... (1.291).
Это стремление, составляющее ядро и в себе каждой вещи, мы давно уже признали в качестве того, что в нас, где оно рас-крывается яснее всего, при свете полного сознания, носит имя воли. Задержку от препятствия, возникающего между ней и ее временной целью, мы называем страданием, а достижение це-ли — удовлетворением, благополучием, счастьем (1.296).
Так между желанием и удовлетворением протекает всякая человеческая жизнь. Желание по своей природе — страда-ние; удовлетворение скоро насыщает, цель оказывается приз-рачной, обладание лишает прелести, в новой форме появля-ются опять желание и потребность, а если нет — наступает пустота и скука, борьба с которыми так же мучительна, как и с нуждой (1.300).
Всякое удовлетворение, или то, что обычно называют сча-стьем, по существу всегда имеет лишь отрицательный, а не по-ложительный характер. Это не изначальное и по собственному почину посещающее нас счастье, но всегда удовлетворение ка-кого-нибудь желания. Ибо желание, т.е. нужда, это предвари-тельное условие всякого наслаждения (1.304).
Установим же теперь действительное значение понятия до-брого, или хорошего, что может быть сделано очень просто. По существу своему это понятие относительно и означает соответ-ствие известного объекта какому-нибудь определенному стрем-лению воли. Таким образом, все то, что нравится воле в каком-либо из ее проявлений, что удовлетворяет ее цели, все это, как бы различно оно ни было в других отношениях, мыслится в понятии хорошего (1.337).
Противоположное понятие, пока речь идет о непознающих существах, выражается словом дурное, реже и в более абстрак-тном смысле употребляется слово зло; оно, таким образом, оз-начает все то, что не удовлетворяет известному стремлению во-ли (1.337).
Воля так же не может после какого-нибудь удовлетворения перестать постоянно желать вновь, как время не может кон-читься или начаться: длительного, полностью и навсегда удов-
,54
^ XIX - НАЧАЛО XX ВЕКА
летворяющего ее осуществления для нее не бывает. Она похожа на бочку Данаид: нет для нее высшего блага, нет абсолютного добра, а всегда есть только временное благо (1.339).
Всякая любовь — это сострадание (1.349).
...Если в глазах какого-нибудь человека пелена Майи... стала так прозрачна, что он не проводит уже эгоистического разли-чия между своей личностью и чужою, а страдание других инди-видов принимает так же близко к сердцу, как и свое собст-венное, и потому не только с величайшей радостью предлагает свою помощь, но даже готов пожертвовать собственной инди-видуальностью, лишь бы спасти этим несколько чужих, — то уже естественно, что такой человек, узнающий во всех сущест-вах самого себя, свое сокровенное и истинное Я, должен и бес-конечные страдания всего живущего рассматривать как свои собственные и разделить боль всего мира. Ни одно страдание более ему не чуждо... И разве может он, увидев мир таким, продолжать утверждать эту жизнь постоянной деятельностью воли и все теснее привязываться к ней, все теснее прижимать ее к себе? .. Воля отворачивается от жизни; теперь она содрога-ется перед ее радостями, в которых видит ее утверждение. Че-ловек доходит до состояния добровольного отречения, резинья-ции, истинной безмятежности и совершенного отсутствия же-ланий (1.352).
Термин аскетизм, часто мною употребляемый, я понимаю в узком смысле как преднамеренное сокрушение воли через от-каз от приятного и поиски неприятного, добровольно избран-ную жизнь покаяния и самобичевания ради полного умерщвле-ния воли (1.362).
^ ОГЮСТ КОНТ (1798-1857)
Огюст Конт — французский философ, основатель позитивиз-ма. Изучал математику, астрономию и физику в Парижской по-литехнической школе, в молодые годы был личным секретарем со-циалиста-утописта Сен-Симона, в общении с которым во многом формировались учение о классификации наук, о трех стадиях об-щественного развития и концепция «позитивного» как высшего со-циального и духовного состояния. Наибольшую известность Конту принес «Курс позитивной философии» (V. 1—6, 1830—1842). Конт рассматривал позитивизм как среднюю линию между эмпиризмом (материализмом) и мистицизмом (идеализмом): ни наука, ни фи-
55
^ XIX - НАЧАЛО XX ВЕКА
лософия не могут и не должны ставить вопрос о причине явлений, а только о том, «как» они происходят. В соответствии с этим наука, по Конту, познает не сущность, а только феномены. В учении о трех стадиях интеллектуальной эволюции человечест-ва Конт исходит из того, что на первой, теологической, стадии все явления объясняются на основе религиозных представлений; вто-рая, метафизическая, стадия носит характер критической и в чем-то разрушительной силы, подготавливающей позитивную, или научную, стадию, ни которой возникает наука об обществе, со-действующая его рациональной организации. Социологическая докт-рина Конта основывается на идее о том, что социология есть «социальная физика», которая применяет принципы «порядка» и прогресса, реставраторские и обновленческие тенденции.
Фрагменты текстов даны по кн.:
1. Антология мировой философии. В 4 т. Т. 3. М; 1971.
В.Н.Князев
Из книги «ДУХ ПОЗИТИВНОЙ ФИЛОСОФИИ» [ОПРЕДЕЛЕНИЕ «ПОЗИТИВНОГО»]
31. Рассматриваемое сначала в его более старом и более об-щем смысле слово «положительное» означает реальное в противоположность химерическому: в этом отношении оно впол-не соответствует новому философскому мышлению, характери-зуемому тем, что оно постоянно посвящает себя исследовани-ям, истинно доступным нашему уму, и неизменно исключает непроницаемые тайны, которыми он преимущественно зани-мался в период своего младенчества. Во втором смысле, чрез-вычайно близком к предыдущему, но, однако, от него отлич-ном, это основное выражение указывает контраст между п о-л е з н ы м и негодным: в этом случае оно напоминает в фи-лософии о необходимом назначении всех наших здоровых умозрений — беспрерывно улучшать условия нашего действи-тельного индивидуального или коллективного существования вместо напрасного удовлетворения бесплодного любопытства. В своем третьем обычном значении это удачное выражение ча-сто употребляется для определения противоположности между достоверным и сомнительным: оно указывает, таким образом, характерную способность этой философии самопро-извольно создавать между индивидуумом и духовной общно-
56
^ XIX - НАЧАЛО XX ВЕКА
стью целого рода логическую гармонию взамен тех бесконеч-ных сомнений и нескончаемых споров, которые должен был порождать прежний образ мышления. Четвертое обыкновенное значение, очень часто смешиваемое с предыдущим, состоит в противопоставлении точного смутному. Этот смысл напо-минает постоянную тенденцию истинного философского мышле-ния добиваться всюду степени точности, совместимой с природой явлений и соответствующей нашим истинным потребностям;
между тем как старый философский метод неизбежно приводит к сбивчивым мнениям, признавая необходимую дисциплину только в силу постоянного давления, производимого на него противоестественным авторитетом.
32. Наконец, нужно отметить особо пятое применение, ме-нее употребительное, чем другие, хотя столь же всеобщее — когда слово «положительное» употребляется, как противополож-ное отрицательному.
В этом случае оно указывает одно из наиболее важных свойств истинной новой философии, представляя ее как назначенную по своей природе преимущественно не разрушать, но орга-низовывать. Четыре общие характерные черты, которые мы только что отметили, отличают ее одновременно от всех возможных форм, как теологических, так и метафизических, свойственных первоначальной философии. Последнее же зна-чение, указывая, сверх того, постоянную тенденцию нового фи-лософского мышления, представляет теперь особенную важность для непосредственного определения одного из его главных от-личий уже не от теологической философии, которая была дол-гое время органической, но от метафизического духа в собст-венном смысле, который всегда мог быть только критическим (1.550-552).
^ КУРС ПОЗИТИВНОЙ ФИЛОСОФИИ [ЗАКОН ТРЕХ СТАДИЙ И СУЩНОСТЬ ПОЗИТИВНОЙ ФИЛОСОФИИ)
Чтобы надлежащим образом объяснить истинную природу и особый характер позитивной философии, необходимо прежде всего бросить общий взгляд на поступательный ход человече-ского разума, рассматривая его во всей совокупности, ибо ни-какая идея не может быть хорошо понята без знакомства с ее историей.
57
^ XIX - НАЧАЛО XX ВЕКА
Изучая, таким образом, весь ход развития человеческого ума в различных областях его деятельности от его первоначального проявления до наших дней, я, как мне кажется, открыл вели-кий основной закон, которому это развитие в силу неизменной необходимости подчинено и который может быть твердо уста-новлен либо путем рациональных доказательств, доставляемых познанием нашего организма, либо посредством исторических данных, извлекаемых при внимательном изучении прошлого. Этот закон заключается в том, что каждая из наших главных концепций, каждая отрасль наших знаний последовательно про-ходит три различных теоретических состояния: состояние тео-логическое или фиктивное; состояние метафизическое или отвле-ченное; состояние научное или позитивное. Другими словами, человеческий разум в силу своей природы в каждом из своих исследований пользуется последовательно тремя методами мыш-ления, характер которых существенно различен и даже прямо противоположен: сначала методом теологическим, затем мета-физическим и, наконец, позитивным. Отсюда возникают три взаимно исключающих друг друга вида философии, или три об-щие системы воззрений на совокупность явлений; первая есть необходимый отправной пункт человеческого ума; третья — его определенное и окончательное состояние; вторая предназначе-на служить только переходной ступенью.
В теологическом состоянии человеческий ум, направляя свои исследования главным образом на внутреннюю природу вещей, на первые и конечные причины всех поражающих его явлений, стремясь, одним словом, к абсолютному знанию, рассматрива-ет явления как продукты прямого и беспрерывного воздействия более или менее многочисленных сверхъестественных факто-ров, произвольное вмешательство которых объясняет все кажу-щиеся аномалии мира.
В метафизическом состоянии, которое в действительности не что иное, как общее видоизменение теологического состоя-ния, сверхъестественные факторы заменены отвлеченными си-лами, настоящими сущностями (олицетворенными абстракция-ми), нераздельно связанными с различными предметами, кото-рым приписывается способность самостоятельно порождать все наблюдаемые явления, а объяснение явлений сводится к опре-делению соответствующей ему сущности.
Наконец, в позитивном состоянии человеческий разум, при-знав невозможность достигнуть абсолютных знаний, отказыва-ется от исследования происхождения и назначения Вселенной
58
^ XIX — НАЧАЛО XX ВЕКА
и от познания внутренних причин явлений и всецело сосредо-точивается, правильнокомбинируя рассуждение и наблюдение, на изучении их действительных законов, т.е. неизменных отно-шений последовательности и подобия. Объяснение фактов, при-веденное к его действительным пределам, является отныне только установлением связи между различными частными яв-лениями и некоторыми общими фактами, число которых умень-шается все более и более по мере прогресса науки.
Теологическая система достигла наивысшей степени доступ-ного ей совершенства, когда она поставила провиденциальное действие единого существа на место разнородных вмешательств многочисленных, не зависящих друг от друга божеств, сущест-вование которых первоначально предполагалось. Точно так же и крайний предел метафизической системы состоит в замене различных частных сущностей одной общей великой сущно-стью, природой, рассматриваемой как единственный источник всех явлений. Равным образом совершенство, к кото-рому постоянно, хотя, весьма вероятно, безуспешно, стремится позитивная система, заключается в возможности представить все наблюдаемые явления как частные случаи одного общего факта, как, например, тяготение.
Здесь не место подробно доказывать этот основной закон развития человеческого разума и выводить наиболее важные его следствия. Мы рассмотрим его с надлежащей полнотой в той части нашего курса, которая посвящена изучению социальных явлений. Я говорю о нем теперь только для того, чтобы точно определить истинный характер позитивной философии, сопо-ставляя ее с двумя другими философскими системами, которые до последнего времени господствовали последовательно над всей нашей умственной деятельностью. Но чтобы не оставлять со-вершенно без доказательства столь важный закон, который часто придется применять в этом курсе, я ограничусь здесь беглым указанием на самые общие и очевидные соображения, доказы-вающие его справедливость.
Во-первых, достаточно, мне кажется, провозгласить такой закон, чтобы его справедливость была тотчас же проверена все-ми, кто несколько глубже знаком с общей историей наук. В самом деле, нет ни одной науки, достигшей в настоящее вре-мя позитивного состояния, которую в прошлом нельзя было бы себе легко представить, состоящей преимущественно из мета-физических отвлечений, а в более отдаленные эпохи даже и находящейся всецело под влиянием теологических понятий.
59
^ XIX - НАЧАЛО XX ВЕКА
В различных частях этого курса мы, к сожалению, не раз долж-ны будем признать, что даже наиболее совершенные науки со-храняют еще теперь некоторые весьма заметные следы этих двух первоначальных состояний.
Это общее изменение человеческого разума может быть теперь легко установлено весьма осязательным, хотя и кос-венным, путем, а именно рассматривая развитие индивиду-ального ума. Так как в развитии отдельной личности и цело-го вида отправной пункт необходимо должен быть один и тот же, то главные фазы первого должны представлять ос-новные эпохи второго. И не вспомнит ли каждый из нас, оглянувшись на свое собственное прошлое, что он по отно-шению к СБОИН)! важнейшим понятиям был теологом в детстве, метафизиком в юности и физиком в зрелом возрасте? Такая поверка доступна теперь всем лю-дям, стоящим на уровне своего века.
Но кроме общего или индивидуального прямого наблюде-ния, доказывающего справедливость этого закона, я должен в этом кратком обзоре особенно указать еще на теоретические соображения, Заставляющие чувствовать его необходимость.
Наиболее важное из этих соображений, почерпнутое в са-мой природе предмета, заключается в том, что во всякую эпоху необходимо иметь какую-нибудь теорию, которая связывала бы отдельные факты; создавать же теории на основании наблюде-ний было, очевидно, невозможно для человеческого разума в его первоначальном состоянии.
Все здравомыслящие люди повторяют со времени Бэкона, что только те знания истинны, которые опираются на наблюде-ния. Это основное положение, очевидно, бесспорно, если его применять, как это и следует делать, к зрелому состоянию на-шего ума. Но относительно образования наших знаний не ме-нее очевидно, что человеческий разум первоначально не мог и не должен был мыслить таким образом. Ибо если, с одной сто-роны, всякая позитивная теория необходимо должна быть основана на наблюдениях, то, с другой — для того, чтобы зани-маться наблюдением, наш ум нуждается уже в какой-нибудь теории. Если бы, созерцая явления, мы не связывали их с ка-кими-нибудь принципами, то для нас было бы совершенно не-возможно не только сочетать эти разрозненные наблюдения и, следовательно, извлекать из них какую-либо пользу, но даже и запоминать их; и чаще всего факты оставались бы незамечен-ными нами.
60
^ XIX - НАЧАЛО XX ВЕКА
Таким образом, под давлением, с одной стороны, необходи-мости делать наблюдения для образования истинных теорий, а с другой — не менее повелительной необходимости создавать себе какие-нибудь теории для того, чтобы иметь возможность заниматься последовательным наблюдением, человеческий ра-зум должен был оказаться с момента своего рождения в закол-дованном кругу, из которого он никогда не выбрался бы, если бы ему, к счастью, не открылся единственный выход благодаря самопроизвольному развитию теологических понятий, объеди-нивших его усилия и давших пищу его деятельности. Таково независимо от связанных е ним важных социальных соображе-ний, которых я не могу теперь касаться, основное положение, доказывающее логическую необходимость чисто теологическо-го характера первоначальной философии.
Эта необходимость становится еще более.рсязательной, если обратить внимание на полное соответствие теологической фи-лософии с самой природой тех исследований, на которых чело-веческий разум в своем младенчестве преимущественно сосре-доточивает свою деятельность (1.553—556).
[...] Все эти соображения, таким образом, показывают, что, хотя позитивная философия действительно представляет собой окончательное состояние человеческого ума, к которому он не-изменно все" сильнее и сильнее стремился, она тем не менее необходимо должна быть вначале, и притом в течение длинно-го ряда веков, пользоваться то как предварительным методом, то как предварительной теорией теологической философией, отличительной чертой которой является ее самопроизвольность, в силу которой она сначала была единственно возможной и также единственно способной достаточно заинтересовать наш рождающийся ум. Теперь очень легко понять, что для перехода от этой предварительной философии к окончательной челове-ческий разум, естественно, должен был усвоить в качестве посредствующей философии метафизические методы и доктри-ны. Это последнее соображение необходимо-для пополнения общего обзора указанного мной великого закона.
Нетрудно в самом деле понять, что наш ум, вынужденный двигаться с почти незаметной постепенностью, не мог перейти вдруг и непосредственно от теологической философии к пози-тивной. Теология и физика так глубоко несовместимы, их по-нятия настолько противоречат друг другу, что, прежде чем от-казаться от одних, чтобы пользоваться исключительно другими, человеческий ум должен был прибегать к посредствующим кон-