Игорь Беляев. Духовный Принцип Вселенной Часть IV
| Вид материала | Документы |
- Принципы разработки асу, 96.54kb.
- Давид Володин Вселенная Павла Флоренского, 63.33kb.
- «Рождение и эволюция вселенной (Теория Большого Взрыва)», 3066.43kb.
- Теория потока развтия (теория фрактальной вселенной) общий принцип устройства и развития, 88.03kb.
- Законы эволюции вселенной часть критика теории большого взрыва, 624.41kb.
- Законы эволюции вселенной часть постановка задачи об эволюции вселенной, 370.32kb.
- Размеры гравитона и фотона или уравнения Вселенной, 122.01kb.
- Высшего Профессионального Образования Современная Гуманитарная Академия утверждаю ректор, 235.15kb.
- 1. Процессы самоорганизации в ранней Вселенной, 223.14kb.
- Реферат по литературе духовный конфликт в романе И. С. Тургенева «Отцы и дети», 52.2kb.
Середина сентября. В саду поспели огромные яблоки. Ярко светит Солнце. Но в любое время может пойти дождь. Это последнее тепло уходящего года.
Татьяна Ивановна отключила наш телефон: она не доверяла Лиле.
— Ты уедешь, как себя Лиля поведёт, неизвестно, — приговаривала она через открытую форточку.
Жизнь предлагала мне выбор: ехать на Дальний Восток, оставаться в Свердловске или вернуться в родительский дом. От Андрея ещё вызов не пришёл, и у меня было время подумать. Я отнёс в студию, где записывал песни, секвенсор, отдал его оператору в надежде на то, что кто-нибудь его может купить. Ехать к родителям без денег я не мог: что я скажу маме? Что нет денег, нет дома, из семьи ушёл? Для неё это будет удар. Она всё, что заработала за всю свою жизнь, отдала мне, а я это всё растерял. И в Свердловске нельзя оставаться: здесь заколдованный круг материальных проблем с каждым днём сгущает окружающую атмосферу. Кажется, весь мир покушается на меня. Неизвестно почему, сосед, родственник Татьяны Ивановны, стал частенько заходить в гости. Я ему отдал свою электробритву. Тёмная личность. Он как-то связан с теми ребятами, криминалом, у которых я брал деньги. Эти ребята постоянно крутились у его дома. Резкие перемены в соседских отношениях с Татьяной Ивановной. Мне надо работать — но где? Все люди заняты иллюзией работы, нет никакой пользы от того, что они делают. Только хаос и разрушение от их дел. Мне ввергаться в их мир? Зачем? Я могу делать нечто другое. Работать надо, это единственный способ выжить. Положение крайне критическое. Если не удастся продать секвенсор, это крах. Главная проблема сейчас — вернуть деньги матери. Хороший же урок дан мне жизнью. Верно сказано, что нельзя жить в долг. Но может быть, все эти проблемы только внутри меня? Лиля же их не замечает, она не может понять, что меня мучает и что побуждает к действию. Может быть, всё возникает оттого, что я свободен и стремлюсь к независимости. Не видно внешних причин для беспокойства, но внутри всё раздирает на части, словно едкий дым обволакивает и невозможно вздохнуть свежим воздухом. Как ничтожна суть денег, и как сильно они управляют сознанием. Харе Кришна! Источник вечного света на путях искания — это проявленная личностная форма Бога, она понятна сознанию людей и мне. Человек — часть его сознания, и всё же человек обладает своей волей, и у него собственная свобода выбора. Я оглядываюсь назад, смотрю вперёд, и вижу, что и нет у меня никакой цели или идеи, которая двигала бы мою жизнь. Я принимаю всё, что она даёт. Обстоятельства привели меня к тому, что надо научиться зарабатывать деньги. Все мои попытки жить семейной жизнью ни к чему не привели, всё больше хаос и разрушение берут верх в такой жизни. Мы с Лилей не смогли противостоять этому натиску. Всё разрушено, а так славно начиналось. Осталось только незыблемым понятие Бога. Только Бог даёт силы к существованию. Ничто в этом мире не вечно, все самые совершенные формы материального мира не способны выдержать Время. Жизнь человечества продолжается, мы получаем уроки, сдаём экзамены и вновь делаем ошибки, и всё повторяется из года в год, из века в век, из эпохи в эпоху. Неужели в нашем мире невозможно обрести совершенство в жизни? Где тот путь, который ведёт к нему?
Какая сложная жизнь. Тысячи людей живут и не знают, что лежит в основе их жизни. Что за силы управляют течением руки? Как много загадок и тайн возникает на жизненном пути. Что мешает нам постигать Знания? Наше невежество? За любую, самую незначительную ошибку приходится очень дорого расплачиваться. Все четыре года, связанные с семьёй, втянули меня в материальную зависимость, я только и делаю, что переставляю вещи с одного места на другое. Я ничего не создал. Все мои попытки что-то сделать пресекались и в мыслях, и в делах. Я сам этот путь выбрал, но, видно, ничего другого у меня не было. Много раз что-то давалось, но всё не то — или, может быть, я ошибался? Но прошлое изменить невозможно. Надо только всё это правильно понять. В конце сентября Лиля уехала на турбазу недалеко от Сысерти. Тёща находилась в отпуске и поэтому дочка жила у неё. Я несколько раз пытался забрать дочку домой, но тёща без Лилиного разрешения её не отдавал. И я поехал на турбазу просить разрешения.
На турбазе «Солнечный камень» клуб «Витас» организовал встречу с Шелестовой. Много знакомых лиц. Все нетерпеливо ждали её приезда. Лиля жила в комнате с тремя женщинами. Моему приезду обрадовалась. «Ты знаешь, — сказала Лиля, — я никак не могу понять, почему мы так тяжело живём. Здесь, а турбазе так много разных людей, но одиночки, послушаешь их, так они во многом ещё более несчастны, чем мы. Но когда они все вместе, то выглядят радостными и счастливыми. Отбрось все проблемы хоть на несколько дней, поживи здесь, отдохни, пообщайся, здесь много интересных людей. Расслабься, наберись сил. Я понимаю, что мы скатываемся с тобой в какую-то пропасть, но это от меня не зависит. Ты не давай повода для разногласий, не думай ни о чём. Живи просто. Давай будем бегать и обливаться по утрам холодной водой. Я уже несколько раз это делала. Здесь много таких, мы смотрим друг на друга, и это очень поддерживает. Надо жить общиной единомышленников, тогда становится легко, чувствовать крепкие плечи товарищей. Если споткнулся, тебя поднимут, отряхнут».
Мы с Лилей шли по лесной дорожке, занесённой жёлтыми листьями и хвоей. Становилось уже холодно. Серо-свинцовые облака неслись по синему небу, на озере поднимались волны и бились о берег. Я подошёл к деревянному домику, думал, что это туалет, а оказалось, что это летний домик для отдыхающих, вокруг находилось ещё несколько таких же домиков, беспорядочно утыканных между соснами. «Почему мы строим такие сараи? — удивился я. — Из этого же материала можно сделать гораздо более приличное жильё. Странно, почему они обшиты все шифером — может быть это, действительно, туалеты?». Я попытался заглянуть в законопаченное окно, увидел там нары и табуретки. «Господи, что же происходит с Россией?» — вырвалось у меня из груди.
Поужинали мы в холодной столовой. На столе стояла алюминиевая миска с пригорелой кашей и несладким компотом из сухофруктов.
— Здесь все вегетарианцы и сыроеды, поэтому такое меню, — сказала Лиля, увидев моё недовольное лицо.
Я пожевал кусочек хлеба с солью и чесноком, попробовал компот.
— Мы здесь сами готовим по очереди, — объяснила Лиля. — Ты бы пришёл на кухню и подсказал, как делать, а то не у всех получается. Вчера было вкусно, а сегодня, действительно, перестарались.
Лиля съела свою и мою кашу.
— Если хочешь, то бери мой компот, — предложил я.
— Я уже не могу. Здесь целый день на природе — аппетит хороший, но немного поешь и наедаешься. Мы едим четыре раза в день, всё по Шелестовой. Я заметила, что твоя система питания почти совпадает с Шелестовской. Единственная разница только в отношении мяса: она допускает куриную ножку по праздничкам.
— Я хотел забрать Ольгу, но твоя мать мне её не отдала. Это ты ей так сказала?
— Ничего я не говорила. Она на тебя очень обижена. Ты лишний раз лучше не связывайся с ней. Она потом на меня нападает.
— Ты напиши записку, чтоб я мог забрать Ольгу. Возьми сейчас и напиши.
— Ты так ей скажи.
— Я уже говорил — она ни в какую, словно это её ребёнок.
Лиля написала на бумаге несколько слов.
— Мне стало опять плохо, — произнесла она, — пойдём, прогуляемся.
У выхода я встретил знакомого, с кем когда-то учился в университете. Он спускался по лестнице в халате с двумя вёдрами воды.
— Ты куда собрался? — спросил я.
— Пойдём с нами — увидишь. Мне уже одного ведра мало.
— Здесь многие обливаются и утром и вечером, — сказала Лиля. — Мне надо тоже облиться.
На улице было холодно и темно. Фонари освещали асфальтовые дорожки. На скамеечке сидела молодая пара в обнимку, пробежал старичок в спортивной одежде.
— Кажется, недавно мы с тобой познакомились, — сказал я, — а уже шесть лет прошло. Помнишь, как мы с тобой гуляли по ночному Свердловску, смотрели кино, залазили на крышу небоскрёба?
— Я тогда была очень стеснительная, но когда ты появился, я перестала бояться. Мне казалось, что, когда ты рядом, ничего плохого произойти не может. Я не могла представить, что мы будем жить вместе, мне было достаточно, чтобы ты просто где-то был. Потом ты та неожиданно исчез, я уже думала, что навсегда тебя потеряла, но ты написал письмо. Я так обрадовалась. Ты просил чертежи детской площадки и камина. Я в библиотеке перерыла кучу книг, только бы тебе угодить.
— Сейчас ты такая же, как и раньше, и голос такой же, и глаза. Но почему ты бываешь другой?
— И ты изменился. Я не могла предположить, что ты можешь быть грубым.
На другой день я уехал в Свердловск узнать насчёт секвенсора. Оператор ушёл в отпуск, сказали, что появится через неделю, а может, и через две. Я забрал дочку. Целый день мы прогуляли с ней по городу. Она уже совсем взрослая, мне так покойно, когда она рядом, и хорошо. Все эти годы, всё же, не прошли напрасно. Дочка оправдывает все наши трудности. Как хорошо, что она есть! Находясь рядом с Лилей, я не могу отвязаться от жгучего чувства, парализующего мои действия и мышление. Стоит немного отойти от неё, почувствовать себя самим собой, как сразу же всплывает всё плохое, что возникало в наших отношениях. Многое из того, что произошло, вызвано не действиями. А мыслями. Эти мысли вертятся вокруг нас, и хочется побыстрей от них освободиться. И каждый раз мне хочется её пожалеть, когда ей трудно. Но, приближаясь, я вновь разбиваюсь о её иллюзорные представления о жизни. Я ищу покоя, чтоб опять восстановить себя.
Осень, холодный ветер гнёт траву, жёлтые деревья, и на душе неспокойно. В эти переходные периоды всегда возникает такое напряжение. Никогда точно не знаешь, что тебя ждёт дальше.
На другой день после завтрака я пошёл на кухню и стал помогать готовить обед. Мои указания поначалу не воспринимались, но потом, увидев, что мои советы действительно дают хорошие результаты, весь рацион был переложен на мою ответственность. Мы накрыли на стол. Дружной толпой расселись на свои места отдыхающие. «Большое спасибо поварам! — со всех сторон стали раздаваться одинокие выкрики сидящих за столом. — Надо вынести благодарность за очень вкусный обед!» Я сел за стол рядом с Лилей и отведал овощной салатик, вегетарианский борщ без соли, печёной картошки. За тридцать минут до обеда мы поставили большой бак клюквенного компота на стол. Все приходили и выпивали, кто сколько хотел. И поэтому никакой жидкости, кроме супа, за обедом больше не было. На десерт каждый захватил с собой яблоко. «Большое тебе спасибо за обед, — сказала Лиля. — Ты действительно волшебник, я первый раз с удовольствием здесь поела». Многие просили добавки, и последние, кому не досталось, разочарованно протирали хлебом свои тарелки. Потом все сидящие за столом дружно прогорланили хором: «Спа-си-бо!»
После обеда час активного отдыха, и в четыре часа началось занятие по хатха-йоге. Вела его одна из учениц Шелестовой. Человек двадцать сидели в спортивном зале, слушали и пытались выполнить упражнения, которые показывала инструкторша.
— Йога-мудра — очень хорошее упражнение для позвоночника, — объясняла женщина. — Когда сидите в таком положении, можно читать молитву, кому какая больше нравится, например «Отче наш». И самое сложное упражнение, но, в то же время, и простое — поза «Лотос». Предварительно можно размять ноги такими движениями: тяните пяточку согнутой ноги ближе к себе, не носок, а пятку, — поправляла инструкторша, — постучите коленкой о пол, расслабьте мышцы, не напрягайтесь, спина прямая.
Мы с Лилей и ещё несколько человек легко сели в лотос. Другие же корячились и не могли даже согнуть свои толстые ноги.
— Кому сложно, садитесь в полулотос: просто подогните ноги под себя. Это упражнение замыкает циркуляцию энергии. Лучшая поза для медитации.
— Какая тут медитация, если ногу сводит? — ворчал пожилой мужчина.
— Конечно, сразу может и не получится. Если вы неправильно питались всю жизнь, ваш организм зашлакован, потерял пластичность. Начните правильно питаться, каждый день по утрам делайте зарядку, и сами не заметите, как через месяц легко садиться в лотос. Я сама прошла этот путь. И моя полнота нисколько не мешает сгибать ноги. Комплекс физических упражнений, закаливание организма, сбалансированное раздельное питание настраивает организм на природные ритмы, устраняет многие заболевания. Человек обретает вторую жизнь. Что касается питания и закаливания, когда приедет Галина Сергеевна, она лучше сама вам обо всём расскажет.
После этого занятия началась лекция по адаптации организма к современным условиям жизни. Читал её мужчина. Наш давний знакомый, Миша Гущин, хранитель Агни-Йоги, записывал её на магнитофон.
— Неужели тебе это интересно? — спросил я его.
— А как же? Здесь всё интересно, - он так это произнёс, что сразу выдал и раскрыл себя.
Он для меня раньше был загадкой, я его считал духовно образованным и духовно богатым человеком. А здесь он бегал, как мальчишка и записывал всякую ерунду. С лекции я ушёл.
На другой день с утра в столовой шло приготовление к приезду Галины Сергеевны Шелестовой. Празднично накрыт стол с букетами осенних листьев, цветов. Красиво оформлены овощные блюда, салаты, салфетки. Новогодние гирлянды и воздушные шары, поздравительные плакаты. Необычное оживление и искрящаяся радость в глазах отдыхающих, тревожное беспокойство и волнение создавали в воздухе особую атмосферу.
«Идёт! Идёт!» — прокричала молодая девушка. Группа отдыхающих выстроилась в шеренгу. Женщина в русском сарафане держала перед собой хлеб с солью на подносе. В дверях вместе с Володей Сверчковым показалась Галина Сергеевна. Она на мгновение остановилась в дверях, увидев столь пышное представление в её честь. Владимир взял её за руку и помог войти. После того, как она отведала хлеба с солью, её усадили в высокое деревянное кресло навроде царского трона. И началось выступление. Молодые девушки показывали акробатическую композицию с гимнастическими лентами. Затем пропели весёлую песню о питании, прочитали стихи. Володя спел арию из оперы. Под конец импровизированного концерта все заплясали. Галина Сергеевна встала из кресла и неожиданно для всех села «на шпагат». Мужики с Володей подбежали к ней и подняли её за руку. Растроганная такой встречей, Галина Сергеевна заговорила тихим, спокойным голосом. В зале образовалась тишина.
— Новое время начинается у России, так много улыбок и талантов, отступают болезни. Мир наполнен счастьем здоровой жизни. Я рада встрече на Уральской земле с друзьями, единомышленниками. Ещё недавно страдания одиночества отягощали наши жизни. И вот мы все здесь собрались, чтобы поддержать друг друга, чтобы помочь слабому подняться, а сильному стать мудрым. В свои семьдесят четыре года, как видите, я ещё полна сил, и не всякий молодой мужчина сможет повторить всё, что я умею в гимнастике. И вам всем желаю обрести здоровье и жить долго и счастливо.
— А теперь, — громко проговорила женщина-ведущая, — отведайте наши угощения по Вашим рецептам.
Зазвучала музыка, и Шелестовой стали подносить разные блюда.
— Я не думала, что мои салаты могут быть такими вкусными, — нахваливала она девушек.
Все рассаживались по своим местам за длинным столом. Галину Сергеевну усадили на главное место. Застучали ложки по тарелкам.
«Но почему у меня такие плохие чувства вызывает эта пожилая, милая, добродушная женщина и весь мой организм отталкивает и не принимает её? — мучил меня вопрос. — Как преданно мне смотрят в глаза все остальные, боятся приспустить каждое слово. Но у меня всё, что она делает, вызывает отвращение. В моём сознании её возраст не может состыковаться с её поступками. С возрастом человек обретает умеренность, рациональность, мудрость, и всё это в ней есть, но какое-то не такое, как должно быть. Какое, я не знаю, но не должен так вести себя человек. Всё, что она говорит, мне кажется, она говорит лицемерно, неестественно звучат её слова. Она убедительна и правдива. Но это только Разумность Знания, Духовного основания не слышно в её словах. Больно смотреть на людей, жадно впившихся в неё взглядом. Безусловно, Шелестова — личность, но личность диктаторская, жёсткая, хотя это незаметно. Она похожа на партийного бюрократа, который выучил устав и больше ничего не знает. Может быть, это только мне так кажется. Может быть, я ей завидую? Что не я сижу там вместо неё, ведь я знаю гораздо больше, чем она и Знания мои более фундаментальные? Но мне такого раболепия и внимания совсем не надо. Зачем? Это всё бессмысленно. Невозможно внешними усилиями изменить человека. Зачем создавать иллюзию его способностей? Каждому дано то, что дано, и надо пытаться развивать то, что есть. Этим они и занимаются, но почему мне плохо от них?»
Люди приехали отдыхать, но сами моют полы и убирают за собой. Так и должно быть. Но эту казарменность общежития мне сложно понять.
В этот же день я уехал в Свердловск, а затем на родину, к родителям. Подъезжая к родным местам, я впервые за четыре года почувствовал себя свободным человеком. Ничего меня не связывало с этим миром. Я, как и прежде мог начать всё заново. Огромная сила наполняла моё тело энергией. Какое странное чувство, словно заново родился! Здесь, на родине, можно прекрасно жить. Но когда я пообщался с родителями и прошёлся по городу, настроение моё переменилось. Не видно радостных картин ни в словах, ни в делах вокруг. Серость и однообразие спокойной неторопливой жизни. Хорошо здесь заниматься художеством. Красивая окружающая природа: извилистые речки, могучие горы и леса — всё это можно воплотить на холсте. Но надо ехать в Свердловск. Этот злосчастный секвенсор не даёт покоя. Почему так произошло с ним, я не мог понять. Словно кто-то управлял моим сознанием в тот момент. Я не понимал, что делал — отдал кучу денег непонятно за что. Можно было купить машину или хороший дом здесь на Волчанке, и ещё бы остались деньги на жизнь. Но сейчас нет ни денег, ни секвенсора.
Вечером я уехал в Свердловск. Щемящая боль в сердце и тупая тяжесть в груди разрывали моё тело на части. Как ужасно это состояние, когда не хочется жить, разные мысли прокручиваются в голове. Как выбраться из всего этого? Я приехал в Свердловск нищим, а уезжаю разорённым. Всё бы ничего, но жалко труды матери: она всё, что у неё было, отдала мне, все вещи продала, всё золото, лишь бы у меня было место под Солнцем. Всё, что у меня было, превратилось в ничто. Почему? «Не могу понять, почему!» — от отчаяния вырвалось у меня из груди. Надо как можно быстрей вернуть матери деньги.
Почему мир так завяз в денежные отношения? Они управляют всем, в том числе и жизнью. Но так не должно быть. Почему это случилось с человечеством? Почему люди допустили такое безобразие? Жизнь должна зависеть от воздуха, от воды, природы, но никак не от денег. Но получается. Что всё мы покупаем за деньги: еду, одежду, жильё. Можно ли обойтись без денег? Ведь живут же северные народы, и хорошо живут. Что нам эта цивилизация даёт? Нужно ли всё это для эволюции человека?
Такой резкий взлёт технизации человечества произошёл в последние века, и особенно в нашем двадцатом веке. Человечество завязано на создание вещей, вещи порабощают людей, лишают их свободы и независимости. Весь мир, Земля начинают болеть и страдать от этого с каждым годом увеличивающегося хаоса. Невозможно остановить этот процесс. Он обретает всё более совершенные формы и входит в жизнь человека как естественное и необходимое явление. Но это было не всегда. Миллионы лет человечеству. Понятия древних были не хуже наших, но такого глобального, тотального порабощения человечества материальной средой не было никогда. Раньше, в далёкие времена, Духовное начало, всё же, преобладало над Разумом. А сейчас о духе никто нигде не говорит. А что будет дальше?! Нет, надо быстрей об этом кричать везде, где можно. Надо людям объяснить эту трагедию. Надо направить человеческий поток на Духовные ценности. Надо стараться и делать всё возможное, что в твоих силах.
Пока не понятно, что же мне делать. Мир людей с его ужасными законами существования мной отвергается. Я уже давно понял, что раскрытие меня происходит в покое и уединении. Но его всё нет, и в ближайшее время не предвидится. Я ничего не могу делать, и поэтому надо смириться и покорно заняться любой работой, которая даёт деньги. Трудности меня не пугают. Они лишь забирают уходящие в пустоту лучшие годы жизни. Мне уже скоро тридцать лет, а я ничего не сделал. Мои песни никому не нужны. Картины до сих пор в салоне, и никто их не бреет. На то, чтоб вернуть деньги маме уйдёт два года. Но ничего не поделаешь, такова жизнь.
Я позвонил Шитову Вадиму, чтоб он забрал мои картины из салона. У меня не было денег, чтоб заплатить за них: по правилам салонной продажи за выставку работ, не важно, продались они или нет, нужно было платить пятнадцать процентов от стоимости. Он работал в центре, недалеко от салона, вторым секретарём в городском комитете комсомола. Вадим их забрал и повесил в своём кабинете. Целый день я колол дрова, и от такой работы стало немного легче. Какие трудные экзамены мы проходим. Нас на мгновения посещают чувства отчаяния, потери Бога, учителя. Не легко мне живётся, отовсюду гонения. Свердловск много дал, но ещё больше забрал.
Наконец-то пришёл вызов от Андрея. В этот же день я зашёл в СИНХ, в студию, и застал там оператора, который, как оказалось, тоже ненадолго забежал по делам. Я забрал секвенсор. Купил билет на самолёт. Собрал рюкзак, взял гитару. И на другой день полетел на Дальний Восток.
Другие части романа – на ссылка скрыта