Введение

Вид материала

Доклад

Содержание Раздел 1. уважение неприкосновенности личности Пытки и другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения и наказания со стороны правоохранительных органо Отказ в проведении справедливого публичного судебного разбирательства, нарушение принципа независимости судов Отказ в получении гарантированной внесудебной защиты

Подобный материал:

• Джон Р. Хикс. "Стоимость и капитал", 4314.44kb.
• Введение глава психологизм как особенность характерологии в рассказах Всеволода Иванова, 12.47kb.
• Лабунец Ольга Юрьевна мытищи 2009 г. Оглавление Введение 3 Использование видеофильмов, 263.17kb.
• Анализ и планирование трудовых показателей Аудит и контроллинг персонала Введение, 12.45kb.
• Программа курса. План семинарских занятий Методические рекомендации Новосибирск 1999, 340.75kb.
• Учебной дисциплины (модуля) Наименование дисциплины (модуля) Введение в спецфилологию:, 83.08kb.
• 1. Целеполагание в процессе менеджмента Введение, 49.78kb.
• Пояснительная записка. Особенностью курса «Введение в языкознание» является высокая, 305.75kb.
• Курносов Владимир Анатольевич Волжск 2007 Оглавление Введение 3-5 Глава I. Юродство, 355.39kb.
• Целевые программы и непрограммная деятельность Распределение расходов по целям, задачам, 396.48kb.

РАЗДЕЛ 1. УВАЖЕНИЕ НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ

Свобода от рабства, запрет на принудительный и подневольный труд

16.06.2005 года газета «БашвестЪ» сообщила, что военнослужащий-срочник из Башкортостана, который проходил службу в Осетии, обвиняется в самовольном оставлении части. Об этом газете заявил военный прокурор Владикавказского гарнизона Александр Теблоев. Олег Терехин, который осенью 2003 года был призван в армию и служил под Владикавказом, утверждал, что в июне 2004 года ротный командир продал его местному жителю, осетину Аслану Догузову, за что получал по 700 рублей в месяц. Со слов Терехина следует, что почти год он жил на положении раба: смотрел за скотиной, питался чем попало и т.д. Спустя несколько месяцев, кавказскому пленнику удалось тайком позвонить домой, в Благовещенск, и сообщить обо всем родителям. Вскоре отец приехал в Осетию и забрал сына. В марте 2005 года Терехин с матерью рассказали обо всем этом военной прокуратуре Уфимского гарнизона. В ходе проверки полученной информации выяснилось, что рядовой Терехин действительно «привлекался к хозяйственным работам, не связанным со служебной деятельностью». Тем не менее, за превышение должностных полномочий в отношении ротного командира Александра Терещука было возбуждено уголовное дело по статье 285 УК РФ, но затем было прекращено из-за отсутствия состава преступления.

Пытки и другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения и наказания со стороны правоохранительных органов, произвольные аресты, задержания

Начало года. В следственном изоляторе жестоко избили человека. Никто из представителей правоохранительных органов не смог объяснить, откуда у подследственного, находящегося под их полным контролем, появились телесные повреждения. Отрицание очевидного – один из приемов наших «органов».

17 января 2005 года в Туймазинское представительство нашего Фонда поступило заявление от Гаянова Марса Габдулловича, обвиняемого по ст. ст. 205, ч. 1, 222, ч. 1 УК РФ, содержащегося в следственном изоляторе № 1 г. Уфы.

В заявлении Гаянов М.Г. сообщил, что 1 января 2005 года после обеда, ближе к вечеру, его перевели с вещами из камеры № 113 корпуса № 3 ИЗ 3/1 в камеру № 156 корпуса № 5 ИЗ 3/1. Перед входом в камеру офицер в форме пообещал Гаянову, раз он ни в чем не признается, его ждут ад и жизнь «эмигранта на лыжах» в ИЗ 3/1. Затем Гаянова оставили в камере № 156. После вечерней поверки начались избиения и пытки в углу на первом этаже двухъярусной койки. Гаянова связали и били кулаками, ногами, палками, а также большой металлической кружкой по всем частям тела кроме лица. Били по затылку, подвешивали за руки, то за ноги и руки – ноги вместе, давя на позвоночник. При этом, избивая и матерясь, требовали назвать имена сообщников, рассказать, откуда идут деньги, объяснить структуру группы. Требовали оставить ислам, смеялись, что теперь, после пыток и избиения, не сможет читать намаз и будет грешником. Одновременно угрожали сделать инвалидами сыновей Гаянова, содержащихся в ИЗ 3/1. Угрожали направить своих людей для того, чтобы издеваться и изнасиловать жену Гаянова и обеих снох, то есть жен его сыновей. Внукам и внучкам, старшей из которых 8 лет, а младший внук родился в ноябре 2004 года, обещали устроить земной ад при этой жизни. Сколько длилось избиение Гаянов не знает, но до утренней поверки он так и не смог уснуть от болей.

Утром 2 января Гаянова отвели обратно в камеру № 113 корпуса 3, где он никому ничего не рассказал по поводу плохого состояния, а сослался на сердечный приступ.

Последствием избиений и пыток, а также морально-психологического давления явились: головная боль, боль в области сердца и грудной клетки, боли спины и боков выше пояса, внутренние боли выше пояса в районе легких, почек, печени, селезенки и желудка, боль в обеих ногах и руках, слабость при удерживании чего-либо пальцами рук, быстрая утомляемость глаз, плохой сон.

13 января 2005 года после завтрака, Гаянова М.Г. и его сына Булата, 1972 года рождения, увезли в прокуратуру Республики Башкортостан. Там Гаянов встретился с адвокатом, сообщил и показал ему следы побоев и пыток, произведенных в ночь с 1 на 2 января 2005 года. В присутствии конвойной службы МВД РБ было написано заявление на имя старшего следователя прокуратуры РБ Халикова А.Н., которое сразу было передано Халикову А.Н. Однако следователь прокуратуры не направил Гаянова на освидетельствование и его отправили обратно в ИЗ 3/1. Когда конвойная служба увидела следы побоев, то старший конвоир попросил Гаянова написать заявление, что к побоям они не имеют отношения. Гаянов написал заявление и передал старшему конвоиру.

По прибытии в ИЗ 3/1, в присутствии конвоиров и сыновей, Гаянов был полностью осмотрен врачом, который сделал в журнале какие-то записи, с которыми Гаянова не ознакомили. После чего Гаянов был отправлен в камеру № 113 корпуса № 3.

Вечером 13 января 2005 года Гаянов написал жалобу на имя Арсланова Р.Г. в УСБ МВД РБ, которую утром 14 января забрал дежурный по корпусу. Была ли эта жалоба передана в УСБ МВД РБ Гаянову не известно.

Днем 14 января 2005 года Гаянов трижды вызывался оперативным работником, представившимся гражданином начальником, который расспрашивал Гаянова по факту избиения. Гаянов отказался отвечать, потому что не знал, с кем разговаривает, так как «гражданин начальник» не представился и документов никаких не показал. Вечером этого же дня, перед вечерней поверкой, Гаянова перевели в камеру № 129 корпуса № 3, где он находился в последующие дни. Несмотря на установление факта наличия у Гаянова телесных повреждений, никакой медицинской помощи ему не было оказано. Никто из прокуратуры и УСБ МВД РБ проверку по факту избиения не проводил. Ответы из прокуратуры и УСБ МВД РБ Гаянов не получил.

В беседе Гаянов М.Г. уточнил, что все избивавшие его люди были примерно одного возраста (молодые) с короткими стрижками, некоторых из них он может опознать. Через несколько дней после избиения в камере № 156, при конвоировании по коридору следственного изолятора Гаянов увидел одного из истязателей в военной форме, при этом конвой этого человека не сопровождал.

В письме от 7.02.2005 года № 3/10/46-7 за подписью заместителя начальника Главного управления исполнения наказаний Минюста России по РБ Пестова В.В. сообщалось, что обращение по поводу неправомерных действий в отношении Гаянова М.Г. со стороны администрации учреждения ИЗ 3/1 ГУИН Минюста России по РБ рассмотрено помощником начальника ГУИН МЮ РФ по РБ полковником внутренней службы Петровым А.П. с выездом в учреждение. В результате проведенной проверки выяснилось, что факты, изложенные в обращении, не подтвердились.

В ответе от 09.02.05 года № 214 за подписью заместителя начальника Учреждения ИЗ 1/1 по лечебно-профилактической работе капитана вн/с Калаянова адвокату Горобцу К.Э. сообщалось, что в промежуток времени с 01.01.05 года по 13.01.05 года у Гаянова Марса Габдулловича телесных повреждений зафиксировано не было. По прибытии со следственных мероприятий 13.01.05 года в 17.20 осмотрен дежурным фельдшером, зафиксированы телесные повреждения: обширные кровоподтеки багрово-фиолетового цвета средней и нижней трети правого бедра, верхней трети правой голени, нижней трети левого бедра, верхней трети левой голени, кровоподтек фиолетового цвета области гребня подвздошной кости справа, ссадины обеих голеней стадии грануляции.

Однако во время бесед сотрудников нашего Фонда, состоявшихся 14 февраля 2005 года, с помощником начальника ГУИН МЮ РФ по РБ полковником внутренней службы Петровым А.П. и старшим следователем прокуратуры РБ Халиковым А.Н., не получено внятного опровержения доводов Гаянова М.Г. Представитель ГУИНа утверждал, что у Гаянова М.Г. до 13 января не было зафиксировано телесных повреждений. Заявление же Гаянова о том, что телесные повреждения он получил во время пребывания в следственном изоляторе, не соответствует действительности. Старший следователь прокуратуры РБ Халиков А.Н., в свою очередь утверждал, что, несмотря на то, что в ГУИНе зафиксировали наличие телесных повреждений у Гаянова после проведения следственных действий в прокуратуре РБ, он никакого отношения к этому не имеет. Никаких мер физического воздействия в прокуратуре РБ к Гаянову М.Г. не применялось. Ни один из представителей правоохранительных органов не смог объяснить, каким образом у человека, находившегося под их полным контролем, появились значительные телесные повреждения.

Вышеизложенное делает вполне правдоподобными следующие заявления. 1 июля 2005 г. у представительства Республики Башкортостан в Челябинской области национал-большевики устроили пикет против насилия в тюрьмах Республики Башкортостан. Как сообщил в интервью ИА «Регнум» член исполкома челябинского отделения Константин Огольцов, акция посвящена проблеме несоблюдения прав и свобод граждан в колониях Башкирии, а в частности национал-большевика Максима Громова, отбывающего наказание за участие в захвате кабинета Михаила Зурабова в августе 2004. По словам нацболов, их товарища периодически избивают и содержат в карцере уже 15 суток. Руководство колонии, где отбывает срок Громов, эту информацию не подтвердило. «Насилие в самой Республике Башкортостан носит тотальный характер, а про башкирские тюрьмы и говорить не приходится. По последней информации Максим Громов все еще находится в карцере и подвергается пыткам. Узнать какую-либо информацию не удается ни нам, ни матери самого Громова», - заявил Константин Огольцов⁸.

Случай, когда жертвой милиции стали несовершеннолетние. Милиция при этом была использована местной властью для подавления конкурентов по бизнесу.

13.09.2005 года в наш Фонд обратился Тангаев А.Н. с заявлением о том, что 19 августа 2005 года сотрудниками Туймазинского ГРОВД был избит его несовершеннолетний сын – Тангаев Руслан, 1988 года рождения. В результате Руслану были нанесены телесные повреждения. По данному факту его родители 22 августа обратились с заявлением в Туймазинскую межрайонную прокуратуру.

Из беседы с Александром Тангаевым удалось выяснить, что он является директором ООО СХП «Никитинка». В результате того, что у него испортились отношения с главой администрации г. Туймазы и Туймазинского района Хайруллиным Р.Х., последний дал указание милиции совместно с работниками ОАО ПЗ «Туймазинский» отобрать скот, принадлежащий ООО СХП «Никитинка» и перегнать его в поселок Дуслык.

19 августа 2005 года на ферму ООО СХП «Никитинка» приехала группа сотрудников Туймазинского ГРОВД, туда же прибыли работники ОАО ПЗ «Туймазинский» во главе с директором А. Закировым. Группой милиционеров руководил начальник службы участковых милиционеров Лаукард, в составе группы были участковые уполномоченные милиции Фаррахов, Чехонин, Габдрахманов. Позже приехали заместитель начальника Туймазинского ГРОВД Хайруллин и начальник Туймазинского ГРОВД Т.С. Шарифуллин. Сотрудники милиции требовали у Тангаева, чтобы он добровольно отдал скот, но Тангаев отказался. Тогда начальник Туймазинского ГРОВД увез Тангаева А.Н. в милицию. Тангаева А.Н. продержали в милиции несколько часов и составили в отношении него протокол об административном правонарушении, в котором говорилось, что он выражался нецензурной бранью, нарушал общественный порядок. Находясь в милиции, Тангаев узнал, что туда же были доставлены, якобы, за нарушение общественного порядка и сопротивление сотрудникам милиции три работника ООО СХП «Никитинка»: Аглиуллин, Галимов и Романов. Последние сообщили Тангаеву, что после того, как Тангаева увезли, сотрудники милиции совместно с работниками ОАО ПЗ «Туймазинский» угнали скот в количестве 165 голов. При этом сотрудники милиции избили несовершеннолетнего сына Тангаева. Били сына Тангаева участковые уполномоченные милиции Фаррахов и Габдрахманов.

Тангаев Руслан рассказал следующее. Когда сотрудники милиции, совместно с директором ОАО ПЗ «Туймазинский», с помощью бульдозера попытались сломать входные ворот в карду (загон для скота), чтобы угнать скот, Руслан и тракторист Галимов Риф, встали напротив бульдозера, перегородив движение. После этого участковый уполномоченный милиции пос. Субханкулово Чехонин Анатолий вывернул руки Рифу и оттащил его в сторону. Кто-то из сотрудников милиции попросил отойти от бульдозера, но Руслан продолжал стоять перед бульдозером. В это время двое сотрудников Туймазинского ГРОВД сзади подхватили Тангаева за руки и отвели в сторону от бульдозера. Тангаев Руслан попытался вырваться от милиционеров, чтобы бульдозер снова не поехал к карде, но к нему подошел милиционер Фаррахов Фарит и ударил кулаком левой руки по груди, после чего он же ударил Руслана коленом по животу. Тангаев от ударов согнулся и почувствовал еще один удар по спине в области позвоночника. От удара по спине Тангаев упал на землю лицом вниз и закрыл голову руками. После избиения Руслан узнал от друга, что данный удар локтем нанес милиционер Габдрахманов Артур. После того, как Тангаев упал, и лежал на земле лицом вниз, закрывая руками голову, сотрудники милиции стали пинать его ногами по туловищу, по бокам. Сколько ему нанесли ударов он не знает, но ему показалось, что били его долго. Тангаев находился в шоковом состоянии, поэтому не слышал, что при этом говорили сотрудники милиции, избивавшие его. Как Тангаеву позже рассказали рабочие, его били Фаррахов и Габдрахманов Артур. После того, как сотрудники милиции перестали бить, Тангаев встал, те же сотрудники милиции схватили его, а Фаррахов попытался надеть на него наручники, но Руслан смог убежать. Вечером этого же дня Руслан Тангаев, в связи с плохим самочувствием, обратился в Субханкуловскую районную больницу. После этого к Тангаевым приехал сотрудник милиции Сафиуллин и взял объяснение по поводу обращения в больницу. 21 августа 2005 года Руслану стало хуже, и его положили в центральную районную больницу Бакалинского района, где в последующем находился на лечении 22 дня. Ему был поставлен диагноз: ушиб левой почки, сотрясение головного мозга.

Галимов А.Р., 1989 года рождения, работавший разнорабочим в ООО СХП «Никитинка», добавил, что, когда сотрудники милиции били Тангаева Р.А., он подбежал к Руслану, чтобы оттолкнуть от него сотрудников милиции. В это время участковый уполномоченный милиционер Габдрахманов Артур схватил Галимова А.Р. за плечи, оттолкнул и ударил ребром ладони по шее сзади слева. От удара Галимов всю ночь не мог спать, так как болела шея. Поэтому 21 августа Галимов А.Р. с отцом обратился в Субханкуловскую поликлинику. Его осмотрели, сделали укол.

2 сентября 2005 года старший следователь Туймазинской межрайонной прокуратуры Р.Р. Байков отказал в возбуждении уголовного дела по заявлению Тангаевых. 16 сентября 2005 года прокуратурой Республики Башкортостан было возбуждено уголовное дело. Тангаевы – отец и сын - признаны потерпевшими.

В конце 2004 года в информационном агентстве «Башинформ» на встрече с журналистами замминистра внутренних дел Башкортостана, начальник Управления по кадровой и воспитательной работе МВД РБ Фатхлислам Тукумбетов (ставший впоследствии Уполномоченным по правам человека в РБ) заявил о начале «чистки» в рядах действующего состава милиции. «Наша задача - укрепить авторитет органов внутренних дел, - сказал Фатхлислам Тукумбетов. - Поэтому мы будет принимать жесткие меры по отношению к тем, кто совершил поступок, порочащий милиционера». Мы выражаем надежду, что «чистка» милицейских рядов не станет очередной кампанейщиной, а действительно достигнет благой цели. Но пока на деле мы видим иное.

Ниже мы приводим пример, когда в органах правопорядка годами работает милиционер, нарушающий закон, а руководство никак не может отпустить от себя столь ценный «кадр».

С 2003 года Туймазинским представителем Фонда «Международный стандарт», региональным координатором «Комитета против пыток» В. Садыковым проводится общественное расследование по факту противоправных действий старшего участкового уполномоченного Октябрьского ГОВД майора милиции Шарафутдинова А.М. по отношению к нескольким гражданам. Еще в 2002 году аттестационная комиссия в составе 7-ми человек (среди которых 5 полковников милиции и юстиции) при одном воздержавшемся проголосовала открыто за следующую формулировку «Майор юстиции Шарафутдинов Айрат Маслаувиевич не соответствует занимаемой должности из-за профессиональной непригодности». Должность майора Шарафутдинова на тот момент – старший следователь следственного отдела ОВД г. Октябрьский республики Башкортостан. И проработал он в органах внутренних дел до своей очередной аттестации более 10 лет (с 21 сентября 1991 года). В тексте аттестации читаем среди прочего: «Эмоционально не устойчив, допускает элементы грубости с гражданами, с коллегами по работе, игнорирует указания как непосредственного руководства следственного подразделения, так и руководства ГОВД и МВД РБ, допускает грубые нарушения законности при расследовании уголовных дел… Помимо грубых нарушений уголовно-процессуального законодательства ст. следователь Шарафутдинов А.М. совершал и проступки, граничащие с уголовным преступлением». По данным фактам в 2003 году прокуратурой г. Октябрьского было возбуждено уголовное дело и Шарафутдинову А.М. предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 139 и 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия). 1 ноября 2003 года приказом начальника Октябрьского ГОВД № 117 майор милиции Шарафутдинов А.М. - участковый уполномоченный милиции отдела внутренних дел г. Октябрьского, был отстранен от исполнения функциональных обязанностей с использованием для выполнения разовых поручений начальника отдела участковых уполномоченных милиции с 4 ноября 2003 года. Тем не менее, майор Шарафутдинов продолжает применять унижающие достоинство виды обращения с гражданами, даже не находящимися под следствием.

6 апреля 2005 года гражданин Рузов С.А. стал очередной жертвой указанного майора. Рузов направлялся на прививку и зашел в опорный пункт, чтобы поинтересоваться у сотрудников милиции, в каком помещении находится прививочный кабинет. С собой у него был ящик для рассады, купленный в магазине. Майор Шарафутдинов выяснил у Рузова его данные - фамилию, имя, отчество, домашний адрес, год рождения, проверил их по имевшейся в опорном пункте картотеке и приказал своему коллеге закрыть входную железную дверь на замок. Затем приказал, чтобы Рузов сел на стул. Майор стал обвинять Рузова в том, что тот украл ящик для рассады, потому что был ранее судим. Рузов спросил у майора, задержан ли он и попросил предъявить удостоверение. Майор в грубой форме отказался предъявлять документы.

Кончилось все это тем, что «заплечных дел мастер» стал душить ни в чем не повинного человека его же собственным шарфом. Рузов некоторое время сопротивлялся удушению, затем потерял сознание. Очнулся Рузов на полу, карманы у него были вывернуты наружу. В это время майор, требуя подписания протокола, истерически орал: «Ты понял, кого ты должен бояться в микрорайоне? Если не подпишешься, я тебя удавлю…». Рузов испугался, что майор его действительно задушит, и согласился подписать протокол. Майор требовал, чтобы Рузов на чистом бланке протокола написал признание, что совершил мелкое хулиганство, то есть ругался матом. В объяснении Рузов написал, что зашел в опорный пункт и выругался нецензурно. В тот же вечер в больнице Рузову поставили диагноз «закрытый подвывих, кровоподтек шеи»…

2005 год, 14 июля. Поселок Серафимовский. Чистка милицейский рядов снова прошла стороной.

На улице сотрудник милиции Зинков С. пригласил Старцева Андрея Анатольевича проехать с ним в милицию для разговора. В машине уже находился знакомый Старцева Хазиев Дмитрий. В опорном пункте милиции Зинков вместе с начальником милиции Хамзиным А. пересадили задержанных в другую машину и отвезли в Туймазинский медвытрезвитель.

Читаем в объяснении Старцева. «В вытрезвителе нас раздели до трусов и посадили в помещение для задержанных. Никакого медицинского освидетельствования на состояние алкогольного опьянения со мной не проводили. Ни в какие трубки дышать не давали. Часа через полтора мне захотелось в туалет, я постучался в дверь и попросился в туалет. Меня вывел один сотрудник, позвал других сотрудников милиции и подвел к столу. В это время неожиданно мне вывернули назад руки, положили лицом в пол и начали избивать ногами. Избивали меня четыре милиционера, больше всех бил какой-то сержант невысокого роста, полноватого телосложения. При этом они нецензурно выражались и, спрашивали, не блатной ли я? Я стал кричать, чтобы меня не били. Одновременно милиционеры угрожали, что они меня убьют, если я не перестану кричать. Я слышал, как в дверь камеры стучал Хазиев Д. и просил, чтобы меня не избивали, но они на это никак не реагировали. Минут через пятнадцать милиционеры перестали меня бить, подняли, велели, чтобы смыл кровь с лица, что я и сделал. У меня сильно болела голова, ребра, со лба текла кровь, кисть правой руки сильно опухла и болела. Я попросил милиционеров дать мне таблетки от головной боли, но мне отказали. Затем меня проводили в камеру, там разрешили позвонить родственникам, чтобы привезли деньги для оплаты медвытрезвителя. Мне сказали, что после этого нас выпустят. Ко мне приехали из дома, заплатили деньги за мое и Хазиева пребывание в медвытрезвителе. Однако нас не отпустили. Утром часов в девять за нами в вытрезвитель приехали два серафимовских участковых и, в нашем с Хазиевым присутствии составили на нас протоколы, какие-то рапорта, объяснения свидетелей. Когда нас выпускали из медвытрезвителя, мне не вернули 80 рублей. Я стал требовать их возврата, но мне сказали, что их, якобы, отдали девушке, которая приезжала ночью за мной. После этого нас отвезли в Туймазинскую милицию, там мы находились около двух-трех часов. В двенадцать часов нас отвели в суд. В начале завели Хазиева Д. После того, как Хазиев вышел из кабинета, мировой судья Мухарямов пригласил меня и спросил, что произошло. Я ответил, как было дело, и попросил отпустить меня домой, так как был избит сотрудниками медвытрезвителя и ничего противоправного не совершал, после этого Мухарямов попросил выйти из кабинета. Сидя в коридоре, я слышал, как мировой судья Мухарямов кому-то позвонил, и спросил, обоих ли сажать. После чего вышла секретарь Мухарямова, вынесла нам постановления о нашем аресте на семь суток. В ИВС меня не хотели принимать, потому что я был весь избит. Потом дежурная смена описала синяки и ссадины, взяли с меня расписку, что претензий к сотрудникам ИВС я не имею. У меня было плохое состояние, я написал заявление, чтобы вызвали «скорую помощь», но ко мне врачей не пригласили, медицинской помощи оказано не было. Пока я находился в ИВС, меня несколько раз выводили на беседы в уголовный розыск. Какие-то сотрудники по имени Дэн и Василь каждый раз спрашивали у меня про какую-то кражу телевизора в Туймазах. 22 июля 2005 года меня выпустили из ИВС и я сразу обратился в прокуратуру и в больницу, где были зафиксированы имеющиеся у меня телесные повреждения».

304 обращения жителей Башкортостана на неправомерные действия милиционеров поступили в 2005 году в МВД РБ. Как сообщили в пресс-службе министерства, в 16 случаях эти заявления были признаны обоснованными.⁹ Мы же прокомментируем эти цифры следующим образом: остальным 288-ми гражданам не удалось защитить свои права.

В заключение еще несколько цифр. На заседании общественного совета МВД РБ, прошедшем в Уфе в декабре 2005 года, были приведены данные социологического опроса, проведенного среди жителей республики в ноябре. В Башкирии 67,2% граждан удовлетворительно оценивают деятельность органов внутренних дел, и лишь 9,7% — высказались о работе милиции в негативном ключе.¹⁰ Мы склонны доверять другой статистике. Согласно данным репрезентативного опроса общественного мнения заведующего кафедрой прав человека Института права Башгосуниверситета Марата Утяшева, 25% жителей Башкирии готовы обратиться в суд для того, чтобы восстановить свои нарушенные права, 11% респондентов сказали, что готовы обратиться в милицию, если их права будут нарушены, 10,4% - к уполномоченному по правам человека, 7,8% - к правозащитникам, 6,3% населения обратятся, скорее всего, к криминальным авторитетам, 5,5% - в прокуратуру, а 34% граждан вообще никуда обращаться не будут. На вопрос, какие права человека нарушаются чаще всего, 29,3% респондентов ответили, что все права нарушаются в равной степени, 29% считают, что нарушено их право получать справедливое вознаграждение за труд, 27% отметили право на труд и защиту от безработицы, 26,4% - право на соцобеспечение. По мнению ученого, крайне низкий процент недовольных нарушением политических прав, также относительно большая часть населения, которая ратует за социальные и экономические права объясняется тем, что большинство жителей страны не склонны высказываться о нарушении их прав со стороны власти.¹¹

Отказ в проведении справедливого публичного судебного разбирательства, нарушение принципа независимости судов

В 2005 году продолжала расти нагрузка на мировых судей республики. Об этом на совете мировых судей, прошедшем в Уфе 12.07.2005 г., сообщил министр юстиции РБ Владимир Спеле. Если в 2002 году каждым мировым судьей окончено в среднем 91,5 дела в месяц, то в 2003-м - уже 117,2 дела, в 2004-м - 152,8 дела. Только за шесть месяцев текущего года количество рассматриваемых дел составило уже 170,5 в месяц (по Уфе 172,7 дела). Из них 6,8 - уголовных дела (по Уфе - 4,4), 60 гражданских (по Уфе - 54,4), 103,8 дела по административным правонарушениям (по Уфе - 113,8).

В целом по республике нагрузка на мировую юстицию по уголовным делам возросла на 21,8 % (рассмотрено 6242 уголовных дела). При этом количество лиц, приговоренных к лишению свободы, возросло наполовину - с 202 в первом полугодии 2004 года до 303 в 2005 году. Количество оконченных гражданских дел возросло на 33,5 процента (55475 дел). На 18,4 % больше по сравнению с аналогичным периодом 2004 года мировыми судьями было рассмотрено дел об административных правонарушениях (95868). Однако, несмотря на повышенную нагрузку, качество рассмотрения дел в мировой юстиции остается по-прежнему высоким, отметил Владимир Спеле¹².

Ислам.Ру сообщило, что 6 мая 2005 года - во второй день заседания суда по делу девяти жителей Башкирии, обвиняемых в связях с Хизб ут-Тахрир – «сотрудники милиции и УБОП пытались затолкать верующих, собравшихся у здания Верховного суда, в специально подогнанный автобус, осыпая их угрозами и нецензурной бранью. Свои действия органы правопорядка обосновали тем, что «любого подозрительного человека можно задержать на 3 часа». Задерживая «подозрительных» людей, милиционеры задавали вопросы о том, есть ли у них дома «пропагандистская литература и оружие», а также «кто из ваших знакомых мусульман имеет дома оружие и литературу по подрывному делу». Кроме того, Ислам.Ру отмечает, что на первое (объявленное открытым) судебное заседание по делу Хизб ут-Тахрир в Башкирии милиция не пустила более 60 верующих.

10 ноября 2005 года в Верховном суде РБ завершились предварительные слушания по делу директора Института проблем сверхпластичности металлов РАН Оскара Кайбышева, обвиняемого, в частности, в незаконном экспорте технологий двойного назначения южнокорейской компании ASA. Адвокаты академика предложили суду переквалификацию действий господина Кайбышева по трем статьям обвинения. Защита сочла, что его действия были квалифицированы в обвинительном заключении «с нарушением УПК», а степень тяжести вменяемых ученому в вину обвинений завышена. По части 3 статьи 327 УК РФ («Использование подложных документов») и части 1 статьи 285 («Злоупотребление должностными полномочиями») адвокаты потребовали уголовное дело вообще прекратить, а обвинение по части 4 статьи 160 («Присвоение и растрата») – смягчить. На прошлом заседании суда, 2 ноября, защита господина Кайбышева выступила в суде с другим ходатайством. В нем она заявила о том, что представленные следствием в суд материалы были составлены «с нарушением уголовно-процессуального законодательства», констатировала возможное наличие в действиях следствия «служебного подлога» и попросила вернуть материалы в прокуратуру «для пересоставления обвинительного заключения». Поводом к этому, как пояснил адвокат ученого Алексей Зеликман, послужил, в частности, «лишний» лист, который адвокаты обнаружили в 37-м томе дела. «Согласно УПК, составлять и подписывать обвинительное заключение должен руководитель следственной группы,– рассказал Ъ господин Зеликман.– А тут получилось так, что вел уголовное дело рядовой следователь, а подписал обвинительное заключение начальник следственного отделения. Чтобы скрыть это нарушение, в УФСБ задним числом вклеили в дело лист, которого не было в материалах, представлявшихся обвиняемому и адвокатам под роспись на ознакомление. Как иначе понимать то, что в этих материалах было сказано, что том состоит из 27 листов, а сейчас их 28? Прокуратура должна разобраться с этим, проведя служебную проверку, и пересоставить обвинительное заключение». Суд, однако, отказал защите в удовлетворении обоих ходатайств. Возглавляющий обвинение на процессе представитель прокуратуры Башкирии Наиль Кулов сказал, что у защиты «нет никаких оснований заявлять о существенных нарушениях УПК». «Ни о каком служебном подлоге речи быть не может, а защита просто искажает факты, трактуя их в свою пользу,– заявил он.– Суд принял законное решение, отказав ей. Что же касается переквалификации статей обвинения, защита имеет право ставить вопрос об этом, но, на мой взгляд, поторопилась с этим. В первую очередь суд должен установить фактические обстоятельства дела. Вопросы же квалификации преступлений обычно рассматриваются судом после исследования собранных по делу доказательств, а не на стадии предварительных слушаний»,– полагает господин Кулов. Единственным ходатайством стороны господина Кайбышева, которое удовлетворил суд, стала просьба вызвать на процесс в качестве свидетеля защиты главу УФСБ РФ по Башкирии Игоря Чернокова.¹³ Процесс над академиком Кайбышевым, по мнению ряда специалистов, развивается однозначно: местная власть в лице ряда крупных чиновников намерена его засудить.

Об избирательности отношения судей к подсудимым свидетельствует и следующий факт. 5 декабря 2005 года Ленинский районный суд Уфы впервые в судебной практике Башкирии мерой пресечения для торговца наркотикам выбрал домашний арест. Ранее подследственные, подозреваемые в подобных преступлениях, заключались под стражу. Как выяснилась, лояльность суда по отношению к 22-х летнему уфимцу Ахметову была не случайной. Дело в том, что парень, торговавший героином, является сыном председателя одного из районных судов Башкирии. Наркополицейские задержали его 1 декабря при попытке сбыта белого порошка. В ходе личного досмотра у него обнаружено и изъято почти 1,5 грамма наркотика. Как сообщила пресс-секретарь Башнаркоконтроля Диана Лапшина, во время задержания Ахметова к нему на помощь с милицейской дубинкой выбежал отец, который пытался отбить сына у наркополицейских. Стоит отметить, что ранее Ахметов привлекался к уголовной ответственности за грабеж, но дело до суда не дошло.¹⁴

«Дело» туймазинского правозащитника Гусака свидетельствует о полном отсутствии справедливости судебной системы и сращивании ее с исполнительной властью и милиций, в частности, в ряде случаев.

15 декабря 2005 года мировой суд города Туймазы вынес очередной сфабрикованный обвинительный приговор Николаю Гусаку, который в течение последних 9 лет судится с предприятиями «Туймазыхиммаш» и «Серафимовским заводом нефтеавтоматики», с которых он был необоснованно уволен. Николай уже успел отсудить у предприятий за вынужденные прогулы 400 и 750 тысяч рублей соответственно. Пока Гусак судится, он уже настолько надоел местным властям, что председатель местного суда Кальметьев пригрозил ему физическим устранением. Гусак расценил угрозу со стороны председателя суда буквально и написал заявление в УФСБ.

Заявление Н.Гусака было из регионального ФСБ направлено в Прокуратуру РБ и «спущено по инстанции». Прокуратурой не было предпринято никаких действий по проверке сведений, содержащихся в заявлении Гусака.

02.09.2005 г. Н.А. Гусак подвергся административному задержанию с нарушением процессуальных норм (в протоколе об административном правонарушении отсутствовала дата, к задержанному в течение нескольких часов не пускали адвоката). В этот же день в камере ИВС Н. Гусак был избит сокамерниками, один из которых (А. Аглиуллин) выступал по делу Гусака истцом. Несмотря на просьбу Гусака, медицинское освидетельствование по данному факту проведено не было. 3 сентября на Гусака Н.А. наложен административный арест сроком 15 суток. 6 сентября при повторном рассмотрении дела мера пресечения оставлена без изменения, несмотря на наличие доказательств о невиновности задержанного (судья не обратил на них внимания).

В результате за 2 месяца против Гусака и членов его семьи было сфабриковано 18 уголовных дел. Решением суда от 15.12.2005 за оскорбление помощника судьи Николай был приговорен к полугоду исправительных работ и должен выплатить компенсацию за моральный ущерб потерпевшему в размере 10 тысяч рублей. Стоит заметить, что «оскорбленная» секретарша председателя туймазинского суда, являлась сожительницей милиционера, которого осудили на 4 года за пытки благодаря туймазинским правозащитникам. По поводу «оскорбления». Никто из троих «свидетелей», которых на самом деле не было на месте «преступления», в суде не смог назвать то пресловутое нецензурное слово.

Гусаку в милиции и в суде сказали, что, как только будет заканчиваться его очередной срок, его снова будут арестовывать и выносить обвинительный приговор. И так до тех пор, пока не сломают.

Отказ в получении гарантированной внесудебной защиты

О том, насколько эффективно защищает права и свободы граждан прокуратура и милиция, свидетельствуют следующие данные.

В мае 2005 г. прокуратура Башкирии возбудила 43 уголовных дела по обвинению сотрудников органов внутренних дел в сокрытии преступлений. Как заявил на брифинге прокурор Башкирии Александр Коновалов, среди обвиняемых милиционеров есть как рядовые сотрудники, так и руководящий состав. Уголовные дела стали результатом проверок соблюдения законности при учете и регистрации преступлений, проведенных прокуратурой Башкирии в мае 2005 года. Полученные данные Коновалов назвал «неприятными». По его словам, среди фигурантов уголовных дел по факту сокрытия преступлений есть «один начальник РУВД и четыре заместителя начальников городских и районных отделений милиции».

По данным пресс-службы прокуратуры, одним из обвиняемых является глава Демского РУВД Уфы Барий Аминов, которому инкриминируется превышение должностных полномочий и сокрытие преступления, совершенного сотрудниками милиции в помещении РОВД. Большинство укрываемых преступлений в Башкирии — мелкие кражи. Однако, заявил прокурор, «мы выявляем и факты сокрытия преступлений и по делам прокурорской подследственности». Прокурорский надзор за соблюдением законности при учете и регистрации преступлений сотрудниками милиции Александр Коновалов охарактеризовал как «неадекватный». По его словам, по итогам внутриведомственных разбирательств одному из прокуроров уже объявлено неполное служебное соответствие, документы в отношении другого направлены в аттестационную комиссию. Фамилии и место работы проштрафившихся прокуроров Коновалов предпочел не называть¹⁵.

Стыдобушкой назвал на заседании коллегии республиканской прокуратуры в октябре 2005 г. работу своих подчиненных прокурор Башкирии Александр Коновалов. С момента его вступления в должность (с февраля 2005 года) уволены шесть прокуроров. Одна из главных причин - сокрытие тяжких преступлений. Так, в городе Октябрьском прокурор дал «добро» на отказ в возбуждении дела об убийстве, в Абзелиловском районе уголовные дела не доводились до суда в течение нескольких лет. «Мы наказываем милиционеров за укрывательство краж сотовых телефонов и металлических баков из садов, а наши коллеги скрывают преступления, совершенные против личности! – негодовал А. Коновалов. - За подобные вещи будем привлекать к жесточайшей ответственности…». Посетовал он также на формализм в работе стражей порядка: «В протоколах пишут дурь откровенную, а планы мероприятий по поиску пропавшего или раскрытию преступления, по-моему, просто ксерокопируют, вписывая новую фамилию. Читаю дело, касающееся пропажи 15-летнего подростка: в плане - намерение оперуполномоченного поговорить с сотрудниками по месту работы пропавшего, в отделе кадров!» Особо прокурор коснулся темы заказных преступлений, отметив, что правоохранительные органы республики показали бессилие в их расследовании. В качестве примеров он назвал убийства коммерсантов Волкова, Засова и других и похищения адвоката Делла, предпринимателей китаянки Хуанху и Киекбаева. Больше половины нераскрытых убийств приходится на Уфу: всего по республике - 39, в Уфе - 26. «И при этом начальник городского УВД не явился ни на одно наше совещание», - заметил в заключение А. Коновалов¹⁶.