«Откуда есть пошла Русская земля?» (VI в.). Первые «Великие князья» русские (IX-Х вв.). Династия Рюриковичей. Образ жизни, обычаи, представления наших предков. Крещение Руси Владимиром (980 — 1015). Кирилл и Мефодий. Ярослав Мудрый (1019 — 1054). «Русская Правда»
Вид материала | Документы |
- «Откуда есть пошла Русская земля?», 100.85kb.
- «Откуда есть пошла Русская Земля? Кто в Киеве нача первее княжити? И с коих пор Русская, 15.53kb.
- Урок истории в 6-м классе Тема: «Откуда есть пошла земля Русская, 184.75kb.
- Откуда есть пошла русская земля, 242.74kb.
- Темы рефератов по истории. «Откуда есть пошла земля Русская», 44.57kb.
- Вот повести минувших лет, откуда пошла русская земля, кто в киеве стал первым княжить, 2453.71kb.
- Владимир Красное Солнышко крещение Руси; Ярослав Мудрый сын Владимира Красное Солнышко,, 77.19kb.
- Реферат по истории отечества на тему Критика "норманской теории", 964.04kb.
- А. К. Погодаев 2009 г. Программа, 406kb.
- Откуда пошла Земля Русская, 256.99kb.
Изучая «Эволюции поэтического сознания и его форм» в связи с общей историей культуры, Веселовский выдвинул идею первобытного синкретизма разных видов искусства, идею, которая принята современной наукой.
Конкретно-исторический подход сочетался у Веселовского с тенденцией к социально-психологическому изучению искусства. Это проявилось в понимании им роли личности художника в истории культуры. Веселовский выступил против «теории героев, этих вождей и деятелей человечества».
Говоря о традиции, об устойчивых поэтических формулах (сюжетах, эпитетах, символах), Веселовский указывал на их суггестивность, на их способность наполняться новым содержанием, внутренне обогащаться.
Веселовский видел много путей дальнейшего развития науки. Одним из наиболее плодотворных был, по его мнению, контакт эстетики с лингвистикой. Именно по этому пути шел А. А. Потебня.
Ученый-славист, Потебня занимался проблемами общего языкознания, сравнительно-исторической грамматикой, теорией словесности, фольклором. Обобщения, рождавшиеся в результате изучения огромного эмпирического материала, выводили их автора далеко за пределы собственно лингвистики или теории литературы в область широких вопросов теории культуры.
Для Потебни и Веселовского характерен интерес к проблеме художественного мышления, к вопросам о связи мифа, языка и искусства. В языке поэзии, отмечал Веселовский, продолжается «психологический процесс, начавшийся на доисторических путях». «За иным эпитетом, к которому мы относимся безучастно, так мы к нему привыкли, лежит далекая историко-психологическая перспектива». Стремление проникнуть в эту перспективу, понимание того, что «каждая культурная эпоха обогащает внутреннее содержание слова», убежденность в том, что «этот прогресс общественной мысли в границах слова или устойчивой политической формулы должен привлечь внимание психолога, философа, эстетика» — все это сближает Веселовского с Потебней. Но если Веселовский изучал эволюцию форм художественного мышления человечества в историко-генетическом плане, то Потебня исследует эту проблему с психолого-гносеологической точки зрения. В первом случае в центре внимания — история поэтического стиля, во втором — «индивидуально-психологический акт становления образа».
Потебня выводит основные свойства поэзии из свойств слова. Проблема слова понимается им в традициях школы Гумбольдта как проблема философская; слово участвует в образовании последовательного ряда систем, обнимающих отношение личности к природе. В становлении человека, учит Потебня, язык играет решающую роль (о колебаниях ученого между материализмом и идеализмом). Слово — не средство сообщения готовой мысли, но средство ее создания.
В условиях чрезвычайно развитой специализации знания Потебня мечтал о взаимодействии наук, то, что сегодня мы называем междисциплинарным принципом исследования как методологии, современной науки. «Наше время, — писал он, — представляет пример взаимодействия наук и избрания лицами срединных путей: языкознания и физиологии, языкознания и психологии, языкознания и истории; психологии и физиологии».
Начатое в 60-х годах прошлого столетия психолингвистическое исследование художественного мышления было продолжено в конце XIX — начале XX в. Д. Н. Овсянико-Куликовским, А. Белым и др.
Вторая половина XIX в. — это новый период в историческом развитии русской художественной культуры.
Искусство становится теперь все более социальным по проблематике и в значительно большей мере демократическим по идейной направленности и формам. В нем получает дальнейшее развитие реалистический принцип отражения жизни и гораздо активнее и критически глубже осознаются главные социальные конфликты русской действительности. В нем отчетливо сказывается и развивается направление критического реализма.
Изменения эти были вполне закономерны. Они стали своеобразным художественным выражением тех глубоких сдвигов, которые происходили тогда в недрах русского общества.
Основной особенностью русской общественной жизни, определившей новую ступень ее развития было резкое углубление и обострение социально-политического противоречия между уже начавшимся буржуазным развитием страны и реакционным самодержавно-помещичьим правопорядком, всеми силами питавшимся задержать это развитие.
Художественная литература вместе с литературной критикой и публицистикой по-прежнему оставалась, по меткому выражению Герцена, «единственной трибуной», с высоты которой русское общество, лишенное гражданской свободы, заставляло услышать «крик своего возмущения и своей совести».
XIX столетие вообще принято считать русским «веком Просвещения», вовсе не представлявшим собой подражания французскому Просвещению, но имевшим свои национальные корни и самобытное содержание.
Однако расцвет русского просветительства, связанный в основном с формированием революционно-демократического мировоззрения, падает на 1840—1860-е годы. Крупнейшие выразители этого мировоззрения в художественной литературе и критике — Белинский, Некрасов, Чернышевский, Добролюбов, Писарев, Салтыков-Щедрин — были выдающимися просветителями-демократами, видевшими грядущий «золотой век» жизни русского общества в свободе и благосостоянии крестьянства, в его развитии на основе общинных или артельных начал и передовых форм национальной культуры. И лишь демократы-народники отказывались в течение 1870-х годов от этих прогрессивных, просветительских иллюзий, переходя к идеализации отсталых, патриархально-общинных отношений крестьянской жизни.
Однако поскольку в результате правительственных реформ в стране долго сохранялись пережитки старого, самодержавно-крепостнического строя, замедлявшие и искажавшие буржуазное развитие, просветительский склад русской передовой общественной мысли проявлялся и позже — в течение всей второй половины XIX в. Просветителями-демократами по складу мышления оставались Короленко, Чехов, Мамин-Сибиряк.
Литература второй половины XIX в. не только принесла с собой новые темы и идеи, но и значительно раздвинула границы реализма, создав новые художественные формы в прозе, драматургии и поэзии.
Реализм все более принимает критический характер.
Критический реализм как художественный метод нашел свое дальнейшее развитие в творчестве виднейших русских писателей XIX в. Их произведения окончательно преодолели отжившие эстетические нормы и, опираясь на опыт Пушкина и Гоголя, приобрели черты критического реализма, что создало предпосылки для более сильного воздействия творчества писателей и поэтов на всю русскую культуру.
Литература критического реализма заключала в себе глубокое и своеобразное содержание. Она реалистически разоблачала кризисное состояние русского общества. Литература раскрывала проявления этого кризиса в человеческих характерах, отношениях, переживаниях. Она показывала политическую косность чиновничьей власти, паразитическое вырождение и нравственный кризис дворянства, неразвитость и ограниченность буржуазных слоев, идейно-политическую слабость и трусливость либерального движения, закабаленность и отсталость трудящихся народных масс, слабость сил революционной демократии.
Но вместе с тем литература обнаруживала и возможности прогрессивного развития, таившиеся в русском обществе, в его демократических слоях, — неиссякаемую способность народных масс к созидательному труду, их самоотверженность в защите интересов родины и в борьбе за свое освобождение, а также неиссякаемость умственных и нравственных сил демократической интеллигенции, ее активность в борьбе за освобождение народа.
Все эти особенности содержания художественной литературы вызывали переосмысление и переработку старых принципов и форм изображения жизни и возникновения новых.
Так, раскрытие глубокой внутренней неудовлетворенности и нравственных исканий в среде господствующих слоев и разночинной интеллигенции привело к развитию жанра социально-бытового романа и повести, психологических по изображению характеров героев. Наибольшие достижения принадлежали в этом жанре Л. Н. Толстому, Тургеневу, Достоевскому. Изображение идейно-политической борьбы революционной демократии приводило к появлению романов, политических по проблематике и конфликтам. Такие романы характерны для творчества Чернышевского, Слепцова, Омулевского, Степняка-Кравчинского и других писателей. Оба вида романов отличались остротой постановки социальных и идеологических проблем. Рассматриваемый период был временем расцвета проблемного романа, в котором критический реализм нашел наиболее яркое проявление.
В «Записках из мертвого дома» (1861—1862) Достоевского и романе Писемского «Тысяча душ» (1858) представлена картина крепостнической России, ее нищеты, бесправия и угнетения.
Социальные и психологические предпосылки возникновения «лишних людей» исследовал Гончаров в романе «Обломов» (1859). Показав историческую бесперспективность «людей 40-х годов», русская литература и критика поставили вопрос о новом типе героя-деятеля. В образе Инсарова (роман «Накануне», 1860) Тургенев первым воплотил свои представления о деятеле, лишенном трагической раздвоенности. В романе «Отцы и дети» (1862) он показал «русского Инсарова» — демократа, «нигилиста» Базарова, становящегося реальной силой русской жизни.
Жизненное кредо Тургенева — противника насильственных мер решения любых проблем, в том числе и социальных, пожалуй, наиболее точно высказывается в маленькой поэтической зарисовке — небольшом рассказе «Воробей»: «Только любовью держится и движется жизнь».
Образец романа о «новых людях» и совершенно других — противоположных общественных позициях — «Что делать?» (1863) Чернышевского, где писатель решает труднейшую задачу литературного воплощения социалистического идеала, впервые создавая образ профессионального революционера.
Памятником идейных 60-х годов стали художественные мемуары Герцена «Былое и думы» (1852—1868). Под влиянием идей Герцена — основоположника крестьянского социализма в России — почти все революционеры этого периода признавали и обосновывали особые пути развития России, которые позволят ей миновать стадию капиталистического развития и перейти к социализму через крестьянскую общину.
Главным объектом художественного исследования в 60-е годы становится жизнь народа, а одним из основных литературных жанров — очерк, призванный рассказать трезвую правду о народе. Особое развитие очерк получил в творчестве писателей-разночинцев Н. В. Успенского (1837—1889), Ф. М. Решетникова (1841—1871), В. А. Слепцова (1836—1878), Н. Г. Помяловского (1835— 1863), А. И. Левитова (1835—1877) и др. Знамением времени стал цикл Салтыкова-Щедрина «Губернские очерки» (1856—1857), в которых отдельные эпизоды сложились в широкую социальную картину русской жизни, свидетельствующую о неизбежности близких перемен. Очерки Щедрина противостояли либерально-«обличительной» литературе, представленной произведениями А. А. Потехина (1829—1908), В. А. Сологуба, М. П. Розенгейма (1820—1887), П. И. Мельникова-Печерского (1818—1883), позднее ставшего талантливым бытописателем русского раскола.
Почти одновременно с романами о «новых людях» (среди них «Мещанское счастье» и «Молотов», оба — 1861 г., Помяловского), появились и так называемые антинигилистические романы: «Некуда» (1864) и «На ножах» (1870—1871) Н. С. Лескова (1831—1895), «Взбаламученное море» (1863) А. Ф. Писемского (1821—1881), «Марево» (1861) В. П. Клюшникова (1841—1892), «Кровавый пуф» (1869—1874) В. В. Крестовского (1840—1895) и др. Цель такого рода произведений была в дискредитации революционеров, чьи идеи якобы враждебны народу и чужды русскому сознанию.
Борьба двух направлений развернулась и в поэзии. С одной стороны, ее вели поэты-демократы Н. А. Некрасов, Д. Д. Минаев (1835—1889), В. С. Курочкин (1830—1875), И. С. Никитин (1824—1861), М. Л. Михайлов (1829—1865) и др., с другой — сторонники «чистого искусства»; А. А. Фет (1820—1892), Я. П. Полонский (1819—1898), А. Н. Майков (1821—1897)и др.
Решительную реформу русской поэзии и русского стиха осуществил Некрасов. Он поднял до высот искусства то, что считалось прозой жизни, услышал поэтическое звучание непоэтических тем и слов, расширил жанровые и тематические границы лирики. Однако и сторонники «чистого искусства» оказались важным звеном в истории русской поэзии.
Фет дал высокие образцы пейзажной и любовной лирики, открыл новые музыкальные возможности стиха. За рамки «чистого искусства» выходит многими своими мотивами поэзия Я. П. Полонского и творчество А. К. Толстого (1817—1875), тонкого лирика, сатирика и юмориста, автора исторического романа «Князь Серебряный» (1862) и драматической трилогии «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис» (1866— 1870).
Хотя Толстой отрицательно относился к революционному движению и революционной мысли 60-х годов, неоднократно говорил о своей неприязни к демократии, социализму и материализму, но он боролся с революционной мыслью не с официозных позиций. Он в то же время крайне отрицательно относился к современным ему правительственным кругам и правительственным идеологам. Его письма и юмористические стихи пестрят злыми насмешками над министрами и другими представителями высшей бюрократии, которую поэт считал каким-то наростом, враждебным подлинным интересам России. Толстой негодовал на деятельность Третьего отделения и цензурный произвол. Вообще он чувствовал себя социально одиноким и сам называл себя «анахоретом», отшельником, находящим истинное отдохновение только на лоне природы: «И ничего в природе нет, что бы любовью не дышало» (А. Толстой).
Во второй половине 60-х и в 70-х годах написаны наиболее значительные из его сатир, направленных как против революционного лагеря, так и против бюрократических кругов и официальной идеологии. Последние («История государства Российского от Гостомысла до Тимашева», «Сон Попова») не могли быть напечатаны при его жизни и распространялись в многочисленных списках. И в этом, конечно же, нет ничего удивительного: достаточно привести в пример несколько отрывков из его поэмы «История государства Российского»:
Вся земля наша велика и обильна,
а наряда в ней нет.
Нестор, «Летопись».
Послушайте, ребята,
Что вам расскажет дед.
Земля наша богата,
Порядка в ней лишь нет.
А эту правду, детки,
За тысячу уж лет
Смекнули наши предки:
Порядка-де, вишь, нет.
И стали все под стягом
И молвят: «Как нам быть?
Давай пошлем к варягам:
Пускай придут княжить».
Умре Владимир с горя,
Порядка не создав.
За ним княжить стал вскоре
Великий Ярослав.
Оно, пожалуй, с этим
Порядок бы и был;
Но из любви он к детям
Всю землю разделил.
Плоха была услуга,
А дети, видя то,
Давай тузить друг друга:
Кто как и чем во что!
Узнали то татары.
«Ну, — думают, — не трусь!»
Надели шаровары,
Приехали на Русь.
Иван явился Третий;
Он говорит: «Шалишь!
Уж мы теперь не дети!»
Послал татарам шиш.
И вот земля свободна
От всяких зол и бед
И очень хлебородна,
А все ж порядка нет.
Ходить бывает склизко
По камешкам иным,
Итак, о том, что близко,
Мы лучше умолчим.
Подъем общественного сознания в предвестии перемен коснулся и драматургии. Острозлободневная трилогия А. В. Сухово-Кобылина (1817—1903) объединила социально-бытовую комедию «Свадьба Кречинского» (1855), сатирическую драму «Дно» (1861) и трагический фарс «Смерть Тарелкина»(1868).
С первой антикрепостнической трагедией «Горькая судьбина» (1859) выступил Писемский. Нравственно-обличительные пьесы Островского «Темное царство», «В чужом пиру похмелье», 1856; «Доходное место», 1857; «Воспитанница», 1859; трилогию о Бальзаминове (1857—1861) и его драму «Гроза» (1859) Добролюбов расценил как предзнаменование близкого крушения феодальных устоев старой России.
Вторая половина 60-х годов выдвинула новые имена, среди которых особое место занимает Г. И. Успенский (1843— 1902). В его цикле очерков «Нравы Растеряевой улицы» (1866) отразились пореформенное время, обнищание мастерового люда; в цикле «Разорение» (1869—1871) появился один из первых в русской литературе образ героя-обличителя и правдоискателя из рабочей среды. Новые циклы («Признаки времени», 1863—1874; «Помпадуры и помпадурши», 1863— 1874) создал Салтыков-Щедрин. Наблюдения писателя над русской жизнью вылились в обобщение огромной силы — «Историю одного города» (1869—1870); город Глупов — символ государственности, основанный на угнетении, произволе и деспотизме. Сатира Щедрина приобретает гротескные и фантастические формы, выражая идею «призрачности» реальной жизни современного общества.
В конце 60-х годов появилось одно из величайших произведений русской и мировой литературы — роман «Война и мир» (1866—1869) Л. Н. Толстого (1828—1910). Он начал литературную деятельность в 50-х годах («Детство», «Отрочество», «Юность», 1852—1857; «Севастопольские рассказы», 1855—1856; «Утро помещика», 1856). Тогда же Чернышевский определил его художественный метод как «диалектику души». Гениальное проникновение в психологию человека, тончайший анализ его душевных движений и эволюции характера, искусство передачи «внутреннего монолога» — все эти черты метода Толстого, обогатившие впоследствии все мировое искусство, проявились в повести «Казаки» (1863) и в полной мере в романе «Война и мир». Толстой создал новаторскую художественную форму романа. «Война и мир» — национальная народная эпопея, в которой охвачены судьбы народов и частная жизнь людей; реальные исторические события, исторические деятели органически связаны с нравственными и философскими исканиями вымышленных героев. «Сцепление всех со всем», по выражению Толстого, составляет главный композиционный принцип романа.
В 60-е годы определился новый этап в творчестве Достоевского (1821—1881) как создателя идеологического романа. В «Преступлении и наказании» (1866) он утверждает необходимость борьбы с миропорядком, основанным на страданиях и унижении человека человеком. В то же время Достоевский отрицает насильственные меры переустройства мира.
В романе «Идиот» (1868) Достоевский воплотил идеал «положительно-прекрасного человека», идеал христианской морали и единения людей на основе всеобщей любви. Роман «Бесы» (1871—1872) был воспринят демократическим лагерем как злободневный памфлет, направленный против русских революционеров, но в нем содержалась и критика либерализма, а также мелкобуржуазных извращений социалистических идей и революционной практики, характерной для «нечаевщины».
Романы Салтыкова-Щедрина, Л. Толстого и Достоевского стали важной вехой на пути развития духовной культуры человечества.
В творчестве Островского пореформенная действительность предстала тем же «темным царством», постоянно порождающим стремление вырваться из него. В пьесах Островского 70-х годов были поставлены новые проблемы. О неизбежности ухода дворянства с исторической арены и нравственной чистоте людей, не желающих принять мир наживы и лжи, говорилось в драме «Лес» (1871); о власти денег, определяющей всю жизнь человека и калечащей его душу, — в пьесах «На всякого мудреца довольно простоты» (1868), «Бешеные деньги» (1870), «Волки и овцы» (1875), «Бесприданница» (1879)и др.
Драматургия Островского оказала влияние на становление сценического реализма в России и реалистической школы актерского мастерства.
В 70-е годы развернулось творчество Н. С. Лескова. До этого он выступал как автор артистически тонких и глубоко правдивых произведений из народной жизни («Житие одной бабы», 1863; «Леди Макбет Мценского уезда», 1865, и др.) и в то же время как автор антинигилистических романов. Эти две линии причудливо переплелись в романе «Соборяне» (1872), где есть и карикатурное изображение нигилистов, и понимание силы и величия русского характера. «Соборяне» положили начало серии произведений Лескова о русских «праведниках». Художественная палитра его чрезвычайно многогранна (сказания, повести, рассказы, легенды, памфлеты).
«Нравописательные» романы публикуют и такие писатели, как Мельников, Стебницкий, Боборыкин, Марко Вовчек. Выходят из печати исторические драмы Мея, Аверкиева, чья драма «Василий Темный» получила широкую известность.
Во второй половине XIX в. в России усиливается интерес к тем процессам, которые протекали в это время в западноевропейской культурологии. Об этом можно судить по умножающемуся числу переводов речей немецких, французских, английских культурологов, а также философов, психологов, литературоведов и искусствоведов, в которых ставились серьезные культурологические проблемы. Эти публикации имели большое значение, так как благодаря им основные идеи, концепции, учения западноевропейских мыслителей становились доступными не узкому кругу специалистов, а широким слоям интеллигенции, студенческой молодежи, достаточно характерный пример — рассказ И. Е. Репина в его воспоминаниях «Далекое близкое» о том, как студенты Академии художеств «запоем» читали сочинения Пруд она и Оуэна наряду с работами Чернышевского и Писарева, вырабатывая на этой основе свои демократические воззрения.
В 1847 г., еще при жизни Белинского, была начата публикация «Лекций по эстетике» Гегеля. В этом году вышли только две части, а третья — что вполне понятно в тех исторических условиях — увидела свет только в 1860 г. (новое издание состоялось в 1869 г.). В середине века больше никого из классиков немецкой идеалистической эстетики в России не переводят, а начиная с 60-х годов активно публикуют переводы, с одной стороны, представителей социалистически-утопической и социологической ориентации, а с другой — представителей позитивизма. Так, к первому из этих направлений русский читатель приобщался благодаря выходу в свет в 1860 г. трактата П. Прудона «Искусство, его основание и общественное назначение» (новое издание было осуществлено в 1895 г.), работ М. Гюйо «Искусство с точки зрения социологии» и «Задачи современной эстетики», опубликованных в начале 90-х годов, брошюры Г. Тарда «Сущность искусства» (1895); второе направление было представлено «Происхождением Человека» (1871) Ч. Дарвина, сочинениями Г. Спенсера, шеститомное собрание которых выходило в 1866—1869 гг., книгой Г. Гельмгольца «Учение о слуховых ощущениях как физиологическая основа для теории музыки» (1875). В этом свете становится понятным появление в 1878 г. работ Вл. Вольяновича и Л. Оболенского, пытавшихся подвести под эстетику психофизиологический фундамент.