Geum.ru

Потсдам: финал и новое начало

Вид материалаДокументы

Содержание


Азиатский фронт холодной войны: Корея
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   14

Азиатский фронт холодной войны: Корея


Новой пробой сил стала война в Корее. Вряд ли могло бы произойти то, что дальше произошло, не появись наша атомная бомба, не произойди революция в Китае. И если бы Сталин не переоценил успехи мирового коммунизма и не недооценил решимость и возможность Демократических стран, выступивших затем под флагом ООН. 14 февраля 1950 г. после труднейших переговоров Сталин и Мао заключают Договор о дружбе, союзе и взаимопомощи. («Мы должны (с.407) отобедать с тигром, чтобы вырвать у него кусок мяса», — сказал Мао Чжоу Эньлаю.) Сталин тоже не слишком доверял Мао: разрастался конфликт с Югославией — не станет ли Мао «восточным Тито»? Когда весной 1950 г. Ким Ир Сен, генеральный секретарь ЦК Трудовой партии Кореи, «солнце нации» и бывший капитан Красной Армии, прибыл к Сталину с очередными просьбами о военных поставках, он сообщил, что готов начать наступление на юг полуострова, чтобы объединить Корею и нанести удар американскому империализму на Дальнем Востоке.

Вопрос о воссоединении расколотых войной государств возник сразу после ее окончания. Но каким путем воссоединять? Переговорами или силой? В Европе, где стояли друг против друга военные блоки, сила исключалась. Другое — в Корее и во Вьетнаме. Здесь все казалось нестабильным, допускавшим военные решения национальной задачи — воссоздание единой нации.

Но холодная война неимоверно усложняла проблему. Другой вопрос: на какой основе воссоединяться — коммунистической или демократической, каким из этих двух вариантов станет будущее единое государство? Национальная идея, справедливая в своем общем смысле, вплеталась в схему глобального противостояния и оказывалась тупиковой. После раздела Кореи на две оккупационные зоны с границей по 38 параллели, Сталин хотел укрепить позиции на Севере. Он не желал столкновения с США и сначала был осторожен. Однако северокорейцы хотели объединения, накапливали получаемые из Советского Союза силы и выдвигали их к границе. Обстановка казалась благоприятной: победа китайской революции сочеталась с развитием партизанского движения на Филиппинах, в Малайе, во Вьетнаме, с успехом левых сил в Японии, а южнокорейский режим Ли Сын Мана представлялся разложившимся, со слабой армией.

И Сталин дал согласие на план «освободительного похода на юг», предложенный Ким Ир Сеном [10]. По-видимому, его не только убедили доводы северокорейского лидера, но и спасения, что в противном случае тот обратится к Мао, который тогда сможет претендовать на ведущее место в коммунистическом мире.

Когда субботним рассветом 25 июня 1950 г. северокорейская армия двинулась вперед превосходящими силами, Сеул и Вашингтон были застигнуты врасплох и тотчас обратились к Генеральному секретарю ООН Трюгве Ли с требованием срочного созыва Совета Безопасности. «Так это же война против Объединенных Наций!» — воскликнул тот. Наступление сначала развивалось быстро. На третий день командующий американскими войсками генерал Макартур сообщает в Вашингтон: (с.408) в Корее катастрофа, армия бежит. Южнокорейской армии фактически нет. Он просит перебросить из Японии 12 американских дивизий, чтобы на юге полуострова удержать район Пусана и выиграть время. Подкрепления двинуты из Японии.

Впервые ООН решила совместно применить силу. Страны, входящие в Организацию Объединенных Наций, стали с самого начала рассматривать события в Корее не как ограниченный конфликт, но как событие глобального масштаба. «Наступление за воссоединение Кореи» превратилось в войну против ООН.

Вторжение в Южную Корею, как и ранее блокада Берлина, было ошибкой. Полная недооценка другой стороны, непонимание ее политики и стратегии предопределяли поражение. Просчет допустил и Трумэн, считая, что за спиной Пхеньяна стоит прежде всего Пекин и что наступление в Корее — это прелюдия китайского захвата Тайваня, Филиппин, Вьетнама. И даже модель для следующего удара Сталина в Европе для воссоединения Германии.

Но у Мао после только что свершившейся революции и долгой войны не было сил для политики такого масштаба, а у Сталина — для новых акций в Европе.

Однако уже начало корейской войны ознаменовалось быстрым ухудшением американо-китайских отношений и усилением войск и военных сил в Западной Европе, где противостояние резко возросло. Конфронтация Востока и Запада в целом усилилась — в Европе и Азии, — и холодная война стала вступать в новую, еще более острую фазу. Отвечало ли это интересам Сталина? По-видимому, в определенных пределах да, ибо помогало укреплять внутреннюю диктатуру и мобилизовать силы. Отвечало ли интересам страны, народа? Безусловно, нет. Армии Ким Ир Сена вышли к югу полуострова, но были остановлены у пусанского плацдарма. Силы ООН нарастали. «Гром победы» в Пхеньяне стал затихать. Боевой дух упал, появилась растерянность: прошло уже несколько месяцев, и блицкриг явно сорван. И когда войска ООН перешли в контрнаступление, отход северокорейской армии принял беспорядочный характер. Вскоре она была отброшена за 38 параллель, затем вплоть до советской и китайской границ. Сталинский советник генерал Штыков доносил: «Корейской народной армии как организованной силы больше не существует, а есть банды мародеров» [12].

Ким Ир Сен стал взывать о помощи к Москве и Пекину. В итоге сложных переговоров между обеими столицами в ноябре 1950 г. огромные массы плохо вооруженных китайских «добровольцев» — до миллиона человек — под командованием Пын Дэхуая перешли пограничную (с.409) реку Ялуцзян и, отбросив союзные войска, продвинулись далеко к югу за 38 параллель. Неудача союзных войск подвигнула их командующего Макартура предложить Вашингтону нанести по Корее атомный удар. Но решиться никто не мог. Война зашла в тупик. В 1953 г. возобладало решение о перемирии, о расположении войск на линии 38 параллели.

Со смертью Сталина война остановилась. Там, где началась. С колоссальными жертвами, разорением Кореи и дальнейшим обострением холодной войны в качестве итога.

Сталин потерпел неудачи в Европе и Азии, оставив в наследство самую острую фазу холодной войны.