Geum.ru

Потсдам: финал и новое начало

Вид материалаДокументы

Содержание


Усиление раскола
Физики, Система и атомная бомба
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   14

Усиление раскола


Еще в сентябре 1947 г. Сталин создает Коминформ. Британский министр иностранных дел Бевин представляет план Западного Союза сроком на 50 лет против возможных попыток агрессии. Предложение Бевина еще дискутировалось, когда в феврале 1948 г. произошел переворот в Чехословакии, в результате которого вся власть оказалась в руках компартии. Это подтолкнуло западных союзников к осуществлению мер по совместной обороне в рамках нового военно-политического союза. Блокада Берлина ускорила их. 4 апреля 1949 г. в Вашингтоне подписан Североатлантический договор. (c.404)

Сталинское руководство незамедлительно и резко осудило договор как агрессивный. В заявлении МИД СССР от 29 января 1949 г. говорилось: цели создаваемого блока «тесно увязаны с планами насильственного установления мирового англо-американского господства». Но был готов и более внушительный ответ: собственная атомная бомба.

Физики, Система и атомная бомба


Взрыв первого американского атомного устройства, как известно, был произведен еще накануне открытия Потсдамской конференции, 16 июля 1945 г. Когда Сталина уведомили тут же в Потсдаме о взрыве, он не выразил ни удивления, ни эмоций. Работы по созданию собственной бомбы велись уже давно.

В США явно недооценивали возможности Советского Союза в этом отношении. Генерал Гровс, ответственный за атомный проект США, докладывал специальной комиссии Конгресса: «Для того, чтобы нас догнать, Советам потребуется в лучшем случае пятнадцать лет». Менее оптимистичен был физик Оппенгеймер, создатель бомбы: «Они преодолеют отставание за четыре года».

Сталин после возвращения в Москву вызвал руководителя т.н. «Уранового проекта» И.В. Курчатова и упрекнул его в медлительности и скромности. «Для ускорения работ надо требовать гораздо больше специалистов и материалов», — сказал вождь.

Курчатов ответил: «Сколько людей погибло, сколько разрушено. Страна сидит на голодном пайке, всего не хватает!» Сталин раздраженно: «Дитя не плачет — мать не разумеет, что ему нужно. Просите все что угодно, отказа не будет». Работы с урановой рудой велись в СССР еще с 20-х гг. Уже в 1933 г. состоялась первая всесоюзная конференция по атомному ядру. Накануне войны исследования, начатые еще академиком А.Ф. Иоффе в 1932 г., продвинулись уже достаточно далеко. Я. Б. Зельдович и Ю. Б. Харитон в 1940 г. доказали возможность цепной реакции деления Урана. В начале войны Г.Н. Флеров предлагает Сталину и Курчатову начать работу над бомбой. Создается специальная лаборатория. Научным руководителем «Уранового проекта» назначается Курчатов. Однако общее руководство всеми работами по добыче урановой руды и созданию бомбы Сталин поручил Берии, всемогущему руководителю госбезопасности, который мог распоряжаться всем чем угодно, включая труд и жизнь миллионов заключенных концлагерей. На безлюдной (с.405) окраине Москвы создана «Лаборатория № 2» — колыбель будущей атомной промышленности.

Сразу после войны Берия организовал вывоз из оккупированной зоны Германии ряда видных немецких ученых-атомщиков во главе с нобелевским лауреатом Густавом Герцем. Под Сухуми на живописном берегу Черного моря быстро возводится наглухо закрытый комфортабельный научный центр т.н. «Сухумского проекта». Немцы и привезенные сюда из Москвы и Ленинграда молодые российские ученые приступили к делу под бдительным взглядом бериевской охраны. Конечно, роль немецких ученых, как и секретов, добытых в США супругами Розенберг, и информация от немецкого физика Клауса Фукса, были значительны. Но основы были заложены раньше советскими учеными. Они работали в ядерном центре «Арзамас-16», научным руководителем которого стал крупнейший ученый Юлий Харитон, про которого говорили: «Удивительный человек, единственный недостаток которого —отсутствие недостатков». И. Курчатова, Ю. Харитона и Я. Зельдовича вскоре назвали «Отцами А-бомбы».

В то же время Сталин создает специальное управление при Совете министров под руководством министра боеприпасов Б.Л. Ванникова, которому подчиняет все учреждения, занятые «Урановым проектом». И переподчиняет это министерство тому же Берии, ставшему теперь ко всему прочему еще и председателем Специального комитета при Государственном комитете обороны СССР. Этот Специальный комитет получает колоссальную власть, полную самостоятельность, безграничные права над жизнью миллионов людей и в использовании материальных средств. Все брошено для укрепления сталинской диктатуры и мирового влияния в противостоянии империализму. Эта громадная концентрация сил вскоре дала эффект.

В 1946 г. на одном из военных заводов под научным руководством Ю.Б. Харитона в режиме строжайшей секретности начато конструирование атомной бомбы. В декабре того же года Курчатов пускает в ход первый в Европе ядерный реактор. Работы идут широким фронтом. Берия неутомим. Он разъезжает в специальном поезде по секретным военным заводам, участвует в закладке новых, гонит тысячи и тысячи новых лагерных заключенных на урановые рудники. Он распекает, угрожает, пополняет ряды узников ГУЛАГа, добывая таким образом новую и новую рабочую силу. И намекает физикам: «если птичка не вылетит», их ждут тюремные нары. Однажды летом 1949 г. Сталин вызвал в Кремль Курчатова для доклада. (с.406) Здесь же сидел Берия. Курчатов положил перед Сталиным отчет о ходе работ. Сталин, не глядя, бросил его на стол и зло сказал: «Мне не бумажки нужны! Мне бомба нужна!»

И вот настал давно назначенный день 29 августа 1949 г. На Семипалатинском полигоне сутки никто не спал. Все готовились. Берия метался между объектами, в возбуждении наблюдая сборку. Он проводил «изделие» до лифта, подъема на стальную вышку.

Начался отсчет времени. Напряжение достигло предела. И вот ровно в 7 утра раздался взрыв. Курчатов выскочил из укрытия наружу с криком: «Она, она!» Его вернули обратно.

Берия расцеловал его и Харитона, руководивших испытанием. «Было бы большим несчастьем, если бы не вышло!» — сказал он. И бросился к телефону звонить Сталину. Трубку берет его секретарь Поскребышев:

— Товарищ Сталин ушел спать.

— Очень важно, все равно позовите его! — Сталин берет трубку. — Чего тебе?

— Товарищ Сталин, все успешно, взрыв такой же, как у американцев!

— Я уже знаю, — буркнул Сталин и бросил трубку.

Берия взбешен: кто осмелился опередить его в докладе вождю? Он накинулся с кулаками на дежурного генерала. Но тот не виноват: у Сталина везде свои осведомители.

Всех участников следовало наградить. Курчатов озабочен: кого каким орденом награждать? С этой заботой он идет к Берии. Тот вынимает из письменного стола списки всех участников работ над «Урановым проектом». Против каждой фамилии проставлена мера наказания на случай неудачи — от длительных сроков заключения в лагерях до расстрела.

И Берия сказал со смехом: «Так вот по этим спискам мы никого не пропустим и одновременно легко и оперативно определим меру вознаграждения каждому!» Так появилась в мире вторая ядерная держава.