Начало формы Конец формы Б. В. Соколов. Правда о Великой Отечественной войне (сборник статей)
| Вид материала | Сборник статей |
- И научной литературы Начало формы Конец формы В. Гейзенберг. Физика и философия, 2763.51kb.
- Начало формы Конец формы, 5914.38kb.
- Юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», 21.03kb.
- План мероприятий, посвященных празднованию 65-й годовщины Победы в Великой Отечественной, 735.86kb.
- Урок-монтаж о Великой Отечественной войне Цели урока, 76.15kb.
- 66 лет победе в Великой Отечественной войне!, 6.6kb.
- Справка об участии администраций связи рсс в праздновании 65-й годовщины Победы в Великой, 82.72kb.
- Внашей библиотеке ты сможешь взять любую из предлагаемых тебе книг о Великой Отечественной, 289.54kb.
- Историческое значение победы нашего народа в Великой Отечественной войне, 243.01kb.
- Viii наш край в великой отечественной войне (1941-1945 гг.), 204.47kb.
вермахтом в боевом мастерстве, вооружении, стратегическом руководстве.
Стратегическая инициатива прочно закрепилась за Вооруженными Силами СССР".{19}
Один из основных советских военачальников, бывший заместитель
Верховного Главнокомандующего маршал Г. К. Жуков считал, что принятое Ставкой
решение отказаться от идеи советского упреждающего наступления было совершенно
правильным. Но он критиковал решение фронтально атаковать Орловский выступ,
не пытаясь окружить противника. Жуков полагал впоследствии, что советское
наступление на Орел началось слишком рано, без надлежащей подготовки.{20}
Бывший начальник советского Генерального штаба маршал А. М. Василевский
также высказал мнение, что "разработка оперативно-стратегических задач
была осуществлена удачно" и что в Курской битве советское военное искусство
превзошло германское.{21} Генерал Н. Ф. Ватутин, командовавший в 1943 г.
Воронежским фронтом, был сторонником превентивного советского наступления.
Он опасался, что Красная Армия упустит летнее время, благоприятное для
наступательных действий.{22} Бывший командующий Степным (Резервным) фронтом
маршал И. С. Конев критиковал использование двух армий своего фронта в
оборонительной операции. Он считал, что было бы лучше использовать весь
Степной фронт для большого наступления.{23}
Стратегические планы германского верховного командования критически
анализировались в советской историографии. Наиболее объективное описание
их дано В. И. Дашичевым в составленном им сборнике немецких документов
второй мировой войны. Он подчеркивает, что основной целью операции "Цитадель"
было истощить силу советского летнего наступления и захватить стратегическую
инициативу. В то же время маневренная оборона германских войск на Востоке,
предложенная фельдмаршалом Э. фон Манштейном, была отвергнута как из-за
противодействия Гитлера оставлению территории Донецкого бассейна, так и
из-за недостатка горючего и боеприпасов.{24}
Советские источники признают некоторые ошибки советского Верховного
командования во время Курской битвы. Например, маршал К. К. Рокоссовский,
бывший командующий Центральным фронтом, в своих мемуарах критиковал планирование
и проведение операции против Орловского выступа, когда советские войска
действовали разрозненно. Он считал, что лучше было бы нанести только два
удара на Брянск с севера и юга с соответствующей перегруппировкой Западного
и Центрального фронтов. Но операция началась чересчур поспешно, и немецкие
войска были только вытеснены из Орловского выступа, но не разгромлены.
Кроме того. Ставка не приняла во внимание, что немецкие войска, оборонявшие
Орловский выступ, были усилены дивизиями, участвовавшими в "Цитадели".{25}
Но ни один из советских генералов и историков никогда не критиковал
саму мысль о том, что результаты Курской битвы были очень благоприятны
для советской стороны, а решение уступить инициативу наступления вермахту
- правильным. Тем не менее, объективный анализ показывает, что решение
обороняться вместо того, чтобы наступать на Курской дуге, было ошибкой
советской Ставки и командующих фронтами. Во-первых, соотношение сил и средств
на Курском выступе было в пользу советской стороны уже 10 апреля 1943 г.
В то время Красная Армия, согласно советским подсчетам, имела здесь 958
тыс. человек личного состава, 11 965 орудий и минометов, 1220 танков и
самоходных орудий и 1130 боевых самолетов по сравнению с примерно 700 тыс.
человек личного состава, 6000 орудий и минометов, 1000 танков и штурмовых
орудий и 1500 боевых самолетов с германской стороны. Кроме того, советские
войска резервного фронта (Степного военного округа) неподалеку от Курской
дуги насчитывали 269 000 солдат и офицеров, 7406 орудий и минометов, 120
танков и самоходных орудий и 177 боевых самолетов. В то же время все советские
резервы на советско-германском фронте исчислялись в 469 000 солдат и офицеров,
8360 орудий и минометов, 900 танков и самоходных орудий и 587 боевых самолетов,
по сравнению с немецкими резервами в 60 000 солдат и офицеров, 600 орудий
и минометов, 200 танков и штурмовых орудий (боевых самолетов не было вовсе).
Численность германских резервов практически не изменилась вплоть до начала
Курской битвы.{26}
Реальное соотношение на Курской дуге перед 10 апреля 1943 г. было
1,8:1 по личному составу, 3,2:1 по артиллерии, 1,3:1 по танкам и самоходным
орудиям (во всех случаях в пользу советской стороны). В авиации немцы формально
имели превосходство в соотношении 1,1:1, но, принимая во внимание более
400 боевых самолетов в советских резервах помимо резервного фронта, а также
авиацию дальнего действия и ПВО страны, которые впоследствии были использованы
в Курской битве, советская авиация в районе Курского выступа в действительности
могла рассчитывать на численное превосходство над люфтваффе.
В начале июля немецкие войска, развернутые для осуществления "Цитадели",
насчитывали 900 000 солдат и офицеров, 10 000 орудий и минометов, 2700
танков и штурмовых орудий и 2050 боевых самолетов по сравнению с 1 910
000 солдат и офицеров, 30 880 орудий и минометов, 5130 танков и самоходных
орудий и 3200 боевых самолетов Воронежского, Степного и Центрального фронтов.
Кроме того, советская сторона располагала авиацией дальнего действия и
ПВО страны, которая практически вся была использована в Курской битве.
Соотношение сил было практически таким же, как и в апреле: 2,1:1 по личному
составу, 3,1:1 по артиллерии, 1,9:1 по танкам и самоходным орудиям и 1,5:1
по боевым самолетам.{27} Советское количественное превосходство по танкам
и самолетам даже возросло. Но в апреле советская сторона имела также качественное
превосходство, поскольку советские Т-34 и KB технически превосходили немецкие
танки прежних образцов: Т-III, T-IV и др. Только в июле вермахт получил
новые "тигры" и "пантеры", которые превосходили советские танки. Также
новые немецкие самолеты "ФВ-190А" и "Хеншель-129" обеспечили качественное
превосходство в авиации.
Общеизвестно, что Гитлер откладывал "Цитадель", поскольку хотел
располагать значительным числом новых танков и самолетов перед началом
наступления. Он не был уверен в успехе. Г. Гудериан свидетельствовал, что
на совещании 10 мая он пробовал убедить Гитлера отказаться от плана наступления
на Курск из-за больших трудностей его осуществления. Гудериан отверг мнение
В. Кейтеля, что немцам следует атаковать по политическим соображениям,
и заметил, что "миру совершенно безразлично, находится ли Курск в наших
руках или нет". Гитлер ответил, что, когда он думает об этом наступлении,
то испытывает сильную боль в животе.{28} Быть может, Гитлер не слишком
верил в успех "Цитадели" и откладывал ее проведение столько, сколько мог,
поскольку таким образом он отдалял и неизбежное советское наступление,
которое было практически невозможно отразить. Кстати сказать, германская
разведка еще в конце апреля сделала правильный прогноз возможного развития
событий:
"Руководство красных сумело так провести ясно выраженную подготовку
крупной наступательной операции против северного фланга группы армий "Юг"
в направлении Днепра.., что оно до ее начала свободно в своих решениях
и путем сохранения достаточных оперативных резервов может не принимать
окончательного решения о проведении этой операции до последней минуты точного
определения срока немецкой атаки... После того как поступят новые... сведения,
не исключено, что противник разгадает подготовку к наступлению... сперва
выждет и будет все время усиливать свою готовность к обороне, имея в виду
достижение своих наступательных целей при помощи ответного удара... Нужно
считаться со все увеличивающимися силами противника и с тем, что противник
достиг уже высокой готовности против возможных атак немцев".{29}
Тем не менее советское наступление на Орел и Харьков не было успешным.
Германские войска не были разгромлены, а советские потери как во время
наступательных, так и оборонительной операции были гораздо больше немецких.
Сравнение потерь обеих сторон помогает нам оценить результаты сражения.
Официальные цифры советских людских потерь и потерь в танках и
самолетах в период Курской битвы были опубликованы только в 1993 г.{30}
Германские же потери были преувеличены советскими историками в несколько
раз задолго до того. По их оценке, немецкие потери составили около 500
тыс. солдат и офицеров, 1500 танков и штурмовых орудий и более 3700 самолетов.{31}
Эти цифры очень далеки от действительности. Немецкие потери в живой силе
на всем Восточном фронте, согласно информации, предоставленной верховному
командованию вермахта (ОКВ), в июле и августе 1943 г. составили 68 800
убитыми, 34 800 пропавшими без вести и 434 000 ранеными и больными.{32}
Немецкие потери на Курской дуге можно оценить в 2/3 от потерь на Восточном
фронте, поскольку в этот период ожесточенные бои происходили также в Донецком
бассейне, в районе Смоленска и на северном участке фронта (в районе Мги).
Таким образом, германские людские потери в Курской битве можно оценить
примерно в 360 000 убитых, пропавших без вести, раненых и больных, но никак
не в 500 000. Потери люфтваффе тоже были гораздо ниже. В июле и августе
1943 г., согласно данным источников из Германского военного архива во Фрайбурге,
потери на Востоке составили только 1030 самолетов, и даже на всех театрах
общие потери достигали не более чем 3213 боевых машин.{33} Таким образом,
советская версия в 3700 самолетов противника, уничтоженных в Курской битве,
совершенно абсурдна. Эта цифра основывается на донесениях советских авиационных
командиров военного времени,{34} где потери противника преувеличивались
в несколько раз.
Первые, основанные на документах публикации, содержащие официальные
цифры советских военных потерь в живой силе и боевой технике, появились
только через 48 лет после окончания второй мировой войны. Авторы книги
"Гриф секретности снят" утверждают, что советские потери в ходе Курской
оборонительной операции составили 70 330 убитыми и пропавшими без вести,
и 107 517 ранеными и больными. Потери в Орловской наступательной операции
они определяют в 112 529 убитых и пропавших без вести и 317 361 раненых
и больных. В Белгородско-Харьковской наступательной операции советские
войска также потеряли 71 611 человек убитыми и пропавшими без вести и 183
955 - ранеными и больными.{35} Но все эти цифры, очевидно, неверны. Например,
все потери Центрального фронта в период Курской оборонительной операции
с 5 по 11 июля составили будто бы 33 897 солдат и офицеров. К 5 июля этот
фронт насчитывал 738 000 человек личного состава. Учитывая цифру общих
потерь, 12 июля Центральный фронт должен был насчитывать около 704 000
солдат и офицеров, тогда как в действительности численность его войск на
это число составила лишь 645 300 человек. За этот период времени состав
фронта изменился очень незначительно: убыли две стрелковые бригады и прибыла
одна танковая бригада.{36} За счет этого численность войск Центрального
фронта могла сократиться не более чем на 5-7 тыс. человек. К тому же очень
вероятно, что за время Курской оборонительной операции фронт получил маршевые
пополнения.{37} С учетом всех этих обстоятельств, общие потери войск Центрального
фронта в период с 5 по 12 июля можно оценить примерно в 90 000 офицеров
и солдат, но никак не в 33 897 человек.
Также и потери Воронежского фронта приуменьшены в 2,5-3 раза.
Е. И. Смирнов, бывший начальник Главного военно-санитарного управления
Красной Армии утверждал, что во время Курской оборонительной операции с
5 по 18 июля две армии Воронежского фронта, 6-я и 7-я гвардейские, только
ранеными потеряли 23 332 человека и что более одной трети всех раненых
поступило из этих двух армий. Он также пишет, что в такой же операции потери
Воронежского фронта больными составили более 13% от его суммарных потерь
ранеными и больными.{38} Учитывая это, потери всего Воронежского фронта
в период с 5 по 18 июля ранеными и больными можно оценить примерно в 83
000 человек. Однако авторы книги "Гриф секретности снят" утверждают, что
потери войск этого фронта даже за более длительный период с 5 по 23 июля
составили только 46 350 раненых и больных.{39} Я полагаю, что к 23 июля
потери Воронежского фронта ранеными и больными могли достичь 90 000 человек
и что официальные советские цифры в данном случае преуменьшены примерно
вдвое.{40} Приуменьшенными кажутся и безвозвратные потери Воронежского
и Степного фронтов в период с 5 по 23 июля, определенные в 54 994 убитых
и пропавших без вести. Э. фон Манштейн утверждает, что, согласно документам
группы армий "Юг", во время наступления на Курск с южного направления немцы
взяли 34 000 пленных.{41} Г. А. Колтунов и Б. Г. Соловьев пишут, что во
время оборонительной операции 6-я гвардейская армия потеряла около 30 000
убитых и раненых.{42} Если сопоставить эту цифру с данными Е. И. Смирнова
о 12 810 раненых в этой армии в период с 5 по 18 июля,{43} то число погибших
в ее составе можно оценить минимум в 15 000 человек без учета пропавших
без вести). Манштейн, основываясь на информации разведки и боевых донесений
немецких частей, оценивает советские потери на южном фасе Курского выступа
в период германского наступления в 34 000 пленных и, по меньшей мере, в
17 000 убитых и 34 000 раненых.{44 }В действительности он даже преуменьшает
потери Красной Армии. Мы предполагаем, что потери 6-й гвардейской армии
убитыми в ходе оборонительной операции составили примерно ту же часть в
потерях всего Воронежского фронта, что и ее потери ранеными по отношению
к потерям фронта, т. е. около одной шестой. Тогда потери убитыми всего
Воронежского фронта в период Курской оборонительной операции можно оценить
примерно в 45 000 солдат и офицеров. Известно, что одна только 5-я гвардейская
танковая армия Степного фронта во время оборонительного сражения потеряла
более 14 000 человек.{45} Потери 5-й гвардейской общевойсковой армии этого
же фронта, также участвовавшей в оборонительном сражении, наверняка были
еще большими (из-за большей численности личного состава). В этом случае
цифры потерь Степного фронта в Курской оборонительной операции, приведенные
в книге "Гриф секретности снят", - 27 452 убитых и пропавших без вести
и 42 606 раненых и больных, возможно, близки к истинным.{46} Мы предполагаем,
что около одной трети пленных, захваченных немцами на южном фасе Курской
дуги до 23 июля, были солдаты и офицеры Степного фронта. Потери всех советских
войск, оборонявших Курск с юга, можно оценить в 34 пленных, около 60 000
убитых и 133 000 раненых и больных (в том числе раненых - около 116 000).
Эти цифры представляются нам более близкими к истине, чем те, что фигурируют
в книге "Гриф секретности снят". Войска немецкой группы армий "Юг", возглавляемой
Манштейном, в наступлении против Курского выступа с 5 по 23 июля потеряли
около 3300 человек убитыми и без вести пропавшими и 17 420 - ранеными.{47}
Советские потери превысили германские в соотношении 7:1.
Потери Центрального фронта во время Курской оборонительной операции
могут быть оценены, как уже говорилось, примерно в 90 000 убитых, пленных,
раненых и больных. Потери немецкой 9-й армии, атаковавшей войска 9-го фронта,
к 13 июля составляли до 20 000 убитых, пропавших без вести и раненых, как
фельдмаршал Г. фон Клюге, командовавший группой армий "Центр", докладывал
на совещании, состоявшемся в тот день у Гитлера (этот доклад цитируется
Манштейном).{48 }В этом случае соотношение потерь составит больше, чем
4:1 в пользу вермахта.
Официальные советские цифры потерь во время Белгородско-Харьковской
наступательной операции в период с 3 по 23 августа тоже абсолютно неверны.
Численность двух фронтов, Воронежского и Степного, на начало операции оценивается
в 1 144 000 солдат и офицеров в составе 50 стрелковых дивизий, 11 танковых
и механизированных корпусов и 5 танковых бригад. Потери во время этой операции
составили будто бы 255 566 убитых, пропавших без вести, раненых и больных.{49}
Но в начале следующей, Черниговско-Полтавской наступательной операции,
которая началась 26 августа, в двух фронтах осталось только 1 001 700 солдат
и офицеров, теперь уже в составе 72 стрелковых дивизий, 5 воздушно-десантных
дивизий, 9 танковых и 4 механизированных корпусов и 6 танковых бригад.{50}
Кажется совершенно невероятным, чтобы вновь прибывшие 22 стрелковые и 5
воздушно-десантных дивизий, 1 танковый и 1 механизированный корпуса и 1
танковая бригада смогли компенсировать убыль только 113 тыс. из общей суммы
потерь более чем в 255 тыс. человек. В то время советская стрелковая дивизия
обычно насчитывала около 7 000 солдат и офицеров (в июле 1943 г. ее штатная
численность составляла 9435 человек), танковый корпус - около 11 000, а
механизированный корпус - около 15 000 солдат и офицеров.{51} Численность
всех новоприбывших соединений мы можем оценить приблизительно в 250 000,
учитывая здесь численность штабов стрелковых корпусов и частей корпусного
подчинения. Кроме того, во время Белгородско-Харьковской наступательной
операции армии Воронежского и Степного фронтов получили сильные маршевые
пополнения. Так, после 6 августа, но еще до начала атаки на Харьков 69-я
армия была пополнена 20 000 солдат и офицеров, а 53-я и 7-я гвардейская
- 15 000.{52} Общую численность маршевых пополнений, поступавших во все
армии и корпуса двух фронтов в период с 3 по 26 августа, можно оценить
в 100 000 человек. С учетом маршевых пополнений и новоприбывших соединений
общие потери Воронежского и Степного фронтов мы определяем примерно в 500
000 солдат и офицеров.
Потери советских войск в Орловской наступательной операции в период
с 12 июля по 18 августа можно оценить примерно в 860 000 человек, вдвое
больше, чем в книге "Гриф секретности снят", поскольку, как мы видели выше,
потери в Курской оборонительной операции были занижены в этом источнике
наполовину. Суммарные потери советских войск во время их наступательных
операций в ходе Курской битвы мы исчисляем приблизительно в 1 360 000 убитых,
пленных, раненых и больных. Немецкие потери можно оценить примерно в 310