Тел:+7 (383)222-54-63 www nscs

1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14

СОЗДАНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО ИМИДЖА КАНДИДАТА КАК ГЛАВНОЕ СРЕДСТВО ОСВЕЩЕНИЯ ПРЕДВЫБОРНОЙ КАМПАНИИ

(Президентский марафон 1995 г. во Франции
на страницах парижской газеты "Фигаро")

А. С. Миронов^


Президентская кампания стала, бесспорно, главной внутриполитической темой французских ежедневных изданий в период с ноября 1994 г. по май 1995 г. С момента выдвижения кандидатур осенью 1994 г. газеты пристально следили за перипетиями многомесячной пред­выборной гонки. В первом туре их было девять: неоголлисты Жак Ширак и Эдуар Балладюр, социалист Лионель Жоспен, лидер "Национального фронта" Жан-Мари Ле Пен, коммунист Ребер Ю, основатель правонационалистического "Движения за Францию" Филипп де Вилье, троцкистка Арлетт Лагийе, представительница "зеленых" Доминик Вуане и практически неизвестный политический деятель без выраженной партийной принадлежности Жак Шеминад.

Борьбе за место в Елисейском дворце посвящены сотни материа­лов нескольких десятков корреспондентов. Тематика президентских вы­боров включала информацию не только о действиях или заявлениях какого-либо из девяти кандидатов, принявших участие в предвыборном марафоне. Здесь и многочисленные отзывы, критические и конструктив­ные замечания, демонстрация поддержки или неприятия со стороны других политиков, общественных движений и партий, результаты опро­сов общественного мнения, изложение предвыборных программ и т. д. При этом своеобразие борьбы за президентский пост 1994-1995 гг. (противоборство двух кандидатов правого лагеря, неучастие в борьбе президента республики, срок полномочий которого уже истекал, и др.) наложило свой отпечаток на характер "информационной кампании", развернувшейся на страницах национальных изданий, в том числе па­рижской "Фигаро". При рассмотрении того, как "Фигаро" освещала предвыборную кампанию трех соперников в борьбе за место в Елисейском дворце - Ширака, Балладюра и Жоспена, - следует обращать внимание не только на конкретные журналистские приемы подачи об­раза того или иного кандидата, характер, частоту и периодичность ин­формационных сообщений, создававших общий фон президентской гонки, соотношение "личного присутствия" претендентов на газетных полосах - в интервью, цитатах и ссылках. Важнее, на наш взгляд вывести закономерности появления публикаций, в которых присутст­вует эмоционально-оценочный аспект журналистского видения внутриполитической ситуации в стране накануне выборов.

Чтобы почувствовать главное отличие стиля освещения кампании журналистами "Фигаро", достаточно сравнить ее публикации со статья­ми в "Монд" и "Либерасьон". В "Фигаро" отсутствовали объемные, пе­регруженные цифрами и диаграммами материалы, касавшиеся непо­средственно программ кандидата, его предвыборных обещаний. Газета не рассматривала программу "в отрыве" от того, кто ее представлял. Автор "Монд", напротив, нередко углублялся в один из пунктов про­граммы Балладюра, тщательно рассчитывая последствия его политики в области социальной защиты населения или проекта "трех концент­рических кругов" объединенной Европы. Причем критические замеча­ния затрагивали "существо дела" и никогда не содержали выпадов, направленных лично против премьер-министра. Обозреватель "Монд" рассуждал о перспективах взаимодействия правых или левых сил, за­ботясь в большей степени собственно о деле объединения, чем о том, как будет выглядеть по результатам авторских выкладок тот или иной кандидат. В отличие от "Монд" важнейшей "психологической" чертой материалов "Фигаро" является их ориентированность на человека, а не на абстрактную политическую идею, выдвигаемую им.

Однако это не означает, что "Фигаро" в сравнении с "Монд" пред­стает как бульварное таблоидное издание, уделяющее больше внима­ния цвету шнурков кандидата, чем его предвыборной программе. Напротив, общий стиль ее публикаций носит скорее официальный или полуофициальный характер, чем скандально-развлекательный. Это осо­бенно очевидно при сопоставлении публикаций "Фигаро" с материала­ми газеты "Либерасьон", на страницы которой попадает информация о том, какие спиртные напитки предпочитает тот или иной кандидат, кто из претендентов может считаться эталоном супружеской верности, а кто едва ли. За всю многомесячную историю предвыборной кампа­нии на полосу "Фигаро" просочился только один (!) подобный мате­риал и то, видимо, потому, что его автором был главный редактор га­зеты Франс-Оливье Жизбер.

В центре внимания авторов "Фигаро" не живой человек, а его "по­литический образ", упрощенная схема, которая определяется комплек­сом стандартных характеристик ведущего политика. С одной стороны, журналисток почти не интересует личная жизнь претендентов, "быто­вой" фон их существования. Границу между "собственно человечески­ми" и "политическими" качествами найти несложно: политическое зву­чание обретают только те достоинства кандидата, которые можно трак­товать в общенациональном смысле. Иными словами, рощ, идет не о достоинствах "живого" человека, а о его качествах "государственного мужа", будущего президента.

С другой стороны, политический образ складывается не из "плю­сов" или "минусов" конкретных программ и проектов, а из "политиче­ских качеств" личности. Для "Фигаро" важно не то, что именно пред­лагает кандидат, а то, как он это делает. Сам по себе акт выдвижения программы, демонстрация уверенности в своих силах - вот психологический акцепт, который становится ценностью в системе координат неоголлизма, усвоенной "Фигаро". Ее авторы давно научились виртуоз­но вплетать ключевые моменты "человеческого интереса" в довольно сухой полуофициальный язык своих публикаций. Еще одной важной особенностью "духа" "Фигаро" является "определенная мягкость, завуалированность собственной позиции газеты, необычная для изданий правого толка и свидетельствующая о возвращении на центристские позиции. Эти изменения произошли после прихода в редакцию нового ее главы Франсуа-Оливье Жизбера, бывшего сотрудника редакции "Нувель обсерватер"⁵⁸. "Ненавязчивость мнения" - свидетельство того, что газета относится "к типу изданий", отстаивающих свои взгляды посредством качества информации, а не благодаря открыто "бойцовской позиции"⁵⁹.

В рассматриваемый период позиция "Фигаро" становится еще бо­лее "завуалированной". В условиях, когда каждый заметный политик, каждая политическая сила правой ориентации должны сделать выбор между двумя "гигантами" неоголлизма, позиция газеты поначалу вос­принимается как лавирование между двумя полюсами могущества. Од­нако это не следствие колебаний и нерешительности, а результат про­думанно, редакционной политики. Забегая вперед, скажем, что, не­смотря на обилие нейтральных и даже (в известной мере) "проширакских" публикаций, в стратегическом плане "Фигаро" работала на пре­зидентскую кампанию Балладюра. И все же, будучи национальным изданием с огромным тиражом, газета не может позволить себе опус­титься до уровня партийного "листка", и тут традиционная "мягкость" приходит на помощь.

Освещая кампанию 1994-1995 гг., авторы "Фигаро" словно следуют завету "отца-основателя" газеты Ипполита Вильмессана, призывавшего "тех, чье знамя слишком ярко, показывать только его кон­чик"⁶⁰. Определить тенденцию в подборе и тональности материалов рубрики "Президентские выборы" очень непросто. В свое время член административного совета редакции академик Жак де Лакартель утверждал, что "Фигаро" остерегается следовать за какой-либо партией или личностью. Ее первое правило - "давать обширную и добросовест­но собранную информацию"⁶¹. Чтобы доказать наличие тенденции в выборе приоритетов редакционной политики "информационного" изда­ния, не следует искать на страницах "Фигаро" "пробалладюрские" за­метки пли пасквили, направленные против Ширака. Главным средст­вом освещения предвыборной кампании становится создание полити­ческого имиджа каждого из главных претендентов на освобождавшее­ся президентское кресло. При этом Жоспену уделяется заметно мень­ше внимания, чем Шираку и Балладюру. Это объясняется, прежде всего, тем, что предвыборная кампания кандидата социалистической пар­тии горлача меньше зависела от его имиджа. Жоспена называли "символом партии", "человеком идей", и сильной стороной его "бое­вых порядков" всегда оставались концептуальные наработки. Для кандидатов-неоголлистов, выступавших практически с одной и той же по­литической программой, различия их личностей играли несравненно большую роль. Принимая это во внимание, мы будем рассматривать особенности создания политических имиджей Ширака и Балладюра от­дельно от газетного образа Жоспена.

Главным приемом конструирования политического имиджа канди­датов становится развитие определяющей и наиболее яркой черты: речь идет о так называемом "знамени" кандидата, выдержанном в клю­че неоголлистской системы ценностей. Частными, "техническими" при­емами становятся репортажи о визитах кандидатов в различные горо­да Франция и встречи с избирателями на местах; личная поддержка того пли иного кандидата кем-либо из наиболее заметных политиче­ских, культурных и религиозных деятелей и, наконец, сообщения о не­медленной реакции, заявлении или действии кандидата в связи с ка­ким-либо неожиданным событием, вызвавшим значительный обществен­ный резонанс.

Политический имидж довольно сложное явление, включающее в себя не только те черты образа кандидата, которые непосредственно связаны с набором политических "очков". Образ должен быть подчи­нен какой-то единой мысли, главной характерной особенности лично­сти, тогда он станет динамичным и живым. Абстрактный же набор по­литических достоинств будущего президента так и останется мертвой схемой "идеального кандидата". Чтобы сделать эту схему личностно окрашенности, ассоциируемой именно с данным конкретным полити­ком - Балладюром, Шираком или Жоспеном, - необходимо сконцент­рировать всю пропагандистскую мощь на рекламе наиболее сущест­венных черт, раскрывающих индивидуальность претендента. Иными словами, речь идет о так называемом "знамени" кандидата - главной характерной черте его имиджа, вокруг которой группируются все прочие достоинства будущего президента.

Далеко не каждая идея может стать "знаменем" имиджа. Для кандидатки правого лагеря эту роль может сыграть, разумеется, толь­ко яркая голлистская мысль, воспринимаемая абсолютным большин­ством данного электората как безусловная положительная ценность. Основных голлистских ценностей, безоговорочно принимаемых всеми современными последователями этого довольно противоречивого уче­ния, не так уж много. В настоящее время голлизм расколот как мини­мум на три главных течения⁶². (Французские политологи называют, как правило, "ортодоксальный голлизм", отстаивающий надпартийный ха­рактер движения; "либеральный голлизм", или "помпидолизм", - бо­лее жесткий, партийный вариант неоголлизма, вызревший в условиях 14-летней оппозиции президенту-социалисту, и "левый голлизм", при­миряющий учение Генерала с проэтатическими доктринами левого ла­геря.) Многолетний спор последователей различных течений привел к тому, что испытание временем выдержало всего несколько фундамен­тальных положений, в значимости которых ни одна из сторон ни разу не усомнилась. Как известно, в борьбе за президентский пост важен каждый "коллективный" голос, а потому правые кандидаты предпочтут, скорее всего, избрать в качестве "знамени" какой-либо из непре­ложных принципов голлизма, в равной мере привлекательный для всех политических движений этой ориентации.

Как пишет один из наиболее известных теоретиков неоголлизма Жан-Франсуа Петифис в своей книге "Голлизм", главные принципы великого Генерала и его последователей можно свести к троичности основных ценностей: объединение - воля - величие. "Объединение французов во имя величия Франции есть необходимое условие, воле­вое устремление есть единственное средство, а возвращение былого величия, собственной роли в мире - высшая цель", - пишет автор книги.

Итак, первая безусловная ценность, усвоенная неоголлизмом, - объединение французов вокруг минимума общественных ценностей. Эта мысль представляется удивительно удобной для любого кандидата, уча­ствующего в предвыборной президентской кампании. Собрать как мож­но больше избирателей вокруг минимума программных положений - что может быть лучше для политика, штурмующего Елисейский дворец!

Еще одним достоинством правого политического деятеля голлистского толка можно назвать волюнтаризм, его устремленность на реше­ние национальных проблем. Именно "воля к величию" становится глав­ным требованием, выдвигаемым уже не к политической программе, а лично к будущему лидеру страны. Идея "величия Франции", выстра­данная де Голлем в послевоенный период унижения нации, в совре­менных условиях обретает новый смысл: возвращение былого величия есть выход из кризиса, о котором в настоящее время во Франции го­ворят все. Кризис - это самый высокий в ЕС уровень безработицы и "ушибленное" после отмены протекционистской политики сельское хо­зяйство, "культурная незащищенность" перед лицом культурной экс­пансии из-за океана; потеря доминирующей роли в Северной Африке и угроза исламского фундаментализма; кризис национально-религиозного самосознания и многое другое.

Наконец, третья неоголлистская мысль, прямо связанная с преды­дущей, - требование активных реформ. Это требование выдвигается к кандидату-неоголлисту именно в контексте рассуждений о преодо­лении кризиса, в который страну ввергло 14-летнее правление прези­дента-социалиста.

Кому же из кандидатов вручает "Фигаро" знамя "великого объ­единителя"? Идея "кандидатуры объединения" была выдвинута еще в самом начале предвыборной кампании: перед лицом угрозы Жака Делора как возможного (и чрезвычайно популярного) кандидата объ­единенного левого фронта правым политикам предлагалось оставить личные амбиции и принять участие в своеобразных "французских праймериз". Специально созданные "комитеты в поддержку праймериз" во главе с Ш.Паскуа собирались подготовить что-то вроде предваритель­ного голосования в станс большинства с целью избрать единственного кандидата-голлиста, способного противостоять Делору.

Предварительным выборам так и не суждено было состояться, но нас интересует позиция в этом вопросе "Фигаро". Передовая статья в номере от 2 декабря 1994 г. выходит под заголовком: "Балладюр за кандидатуру объединения". Французский премьер, далеко опережав­ший Жака Ширака по результатам социологических опросов, с готов­ностью взял на себя роль "объединителя" буквально с первых недель кампании. Подчеркивая приверженность Ширака "узкопартийным ин­тересам" (мэр Парижа, будучи отцом-основателем ОПР, как извест­но, оставался главой этого объединения вплоть до момента выдвиже­ния своей кандидатуры на пост президента), Эдуар Балладюр неодно­кратно говорил о том, что, являясь де-факто членом той же партии, не собирается отстаивать в ходе кампании партийную программу.

Тогда рейтинг Ширака был как никогда низким, и всякие рассуж­дения на страницах "Фигаро" о "поиске правой кандидатуры объеди­нения" были только на руку Балладюру. Личная популярность премье­ра вне ОПР (его активно поддерживали многие члены Союза за фран­цузскую демократию, Республиканской партии, "Национального фрон­та", партии Франсуа Байру и др.) позволяла ему утверждать, что он стоит выше партийных интересов и вполне готов сыграть роль "кан­дидатуры объединения".

Отказ Жака Делора 12 декабря 1994 г. от борьбы за президент­ское кресло, бесспорно, серьезно повредил имиджу Балладюра - "объединителя". Уже 13 декабря "Фигаро" констатирует, что "мэр Пари­жа надеется извлечь выгоду теперь, после ухода Делора. Он полагает, что в состоянии морально уничтожить любого "кандидата объедине­ния"". Действительно, подчеркивая "естественность" своей кандидату­ры как представителя ОПР, Ширак мог потребовать от Балладюра объяснений, с какой стати тот всерьез говорит о возможности своего вступления в борьбу в тот момент, когда "угрозы Делора" не сущест­вует и Франции не нужен "спаситель".

Спустя несколько дней газета начинает реабилитацию "объедини­тельного" имиджа Балладюра. 20 декабря 1994 г. А.Фюльда в огром­ном материале на пятой полосе рассказывает о съезде сторонников Балладюра в партии ОПР. "После ухода Делора Балладюр быстро приспособился к новым условиям", - спешит заверить читателей ав­тор. От лица безымянных "сторонников премьер-министра" корреспон­дент подробно излагает "реабилитационную" концепцию имиджа "объединителя'": "У кандидата левых сил, даже если это будет не Делор, а другой человек, по-прежнему есть угрожающий шанс победить во втором туре".

Отличие Балладюра - "объединителя" от прочих кандидатов-партий­цев подчеркивается на страницах газеты весьма часто. 19 января 1995 г., в день выдвижения кандидатуры Балладюра, передовая статья открывается подзаголовком: "Я не кандидат конкретной партии. Я хо­чу объединить возможно большее число французов в духе терпимости, открытости и уважения".

Замочим, что, создавая свой собственный политический имидж Ширака. "Фигаро" совершенно игнорирует его претензии на звание главного "объединителя", а между тем лозунг "Франция для всех" стал, как известно, девизом кампании мэра Парижа, а не премьер-ми­нистра. Шум, поднятый сторонниками Ширака вокруг его готовности предложить французам свою схему объединения, мастерски заглушает­ся на страницах газеты, а до читателя доносятся лишь разрозненные обрывки заявлений. Зато стратегические промахи "ширакцев" немед­ленно получают должное освещение. Так, например, 1 февраля 1995 г. Филипп Сегэн, отличавшийся умением "поддерживать" Ширака, ни­чуть не жертвуя при этом своими политическими интересами, высту­пает с рискованным заявлением о том, что "поиски объединения непра­вильны". "Фигаро" помещает подробное изложение этой речи, принес­шей Шираку немалый вред: "В то время, когда Балладюр ищет над­партийных союзов, Ширак свободен от ложных консенсусов и затруд­нительных, капризных попутчиков". Стоит ли говорить о том, какой это удар по имиджу Ширака - "объединителя".

И вдруг, как по волшебству, ситуация резко меняется. В первые дни марта 1995 г. на страницы газеты прорывается целый поток публикаций, где получил развитие "объединительный" имидж соперни­ка Балладюра Жака Ширака! С приходом весны, а точнее говоря, в связи с резким падением рейтинга Балладюра и ростом популярно­сти его конкурента, "Фигаро" как будто не в силах более противиться объективно более высоким шансам Ширака как узурпатора идеи "объ­единения французов".

"Mэp Парижа призывает нас собраться вместе, с тем чтобы воз­родить "Францию для всех" - без социальных, классовых, возрастных и мировоззренческих предрассудков и различий?", - пишет А. Фюльда, словно удивляясь тем мыслям, которые автору приходится высказывать. Рейтинг Ширака продолжает расти, его кампания набирает обороты, и к концу месяца "Фигаро" констатирует: "Ширак все чаще равняет­ся на генерала де Голля".

В последних числах марта лидер ОПР, кажется, окончательно вы­рывает знамя объединения из ослабевших рук Балладюра. "Во Фран­ции наблюдается социальный раскол, которого страна еще не зна­ла!" - снова звучат со страниц газеты заявления Ширака. - "Рас­кол углубляется. Необходимо объединение". И, наконец, огромное ин­тервью с мэром Парилка на всю пятую полосу номера от 24 марта 1995 г., полностью выдержанную в духе "спасителя, объединяющего нацию".

Следующая важная категория голлистской системы ценностей способность политического лидера сделать собственную волю опреде­ляющим фактором в деле возвращения "величия нации". Как извест­но, первым эту идею взял на вооружение Жак Ширак. Однако серия публикаций "Фигаро", связанных с этой темой, открывается 2 января 1995 г. материалом Жака Флери, в котором рассказывается о "призыве Балладюра". "Мы должны вернуть назад сильную Францию", - говорит премьер, и корреспондент подчеркивает сходство его позиции с программой де Голля в послевоенные годы.

5 февраля 1995 г. имидж Балладюра как "борца за былое величие" дополняется и вторым существенным компонентом. "Цель моей прези­дентской кампании - вернуть французам надежду и оптимизм", - заявляет Балладюр и заканчивает фразу по-настоящему волюнтарист­ским заявлением: "Все изменится, и все станет возможным". Таким об­разом, краеугольный камень в строительстве имиджа "волюнтариста в духе генерала де Голля" заложен. "Верить во Францию" - эта фраза стала девизом предвыборной кампании премьер-министра. Однако "здо­ровый волюнтаризм" так и стал главной чертой его имиджа. Будучи по природе своей прагматиком и чрезвычайно осторожным человеком, Балладюр не мог с легкостью раздавать направо и налево обещания о грядущем величии Франции. "Мечта Балладюра" была слишком вы­полнимой, слишком приближенной к реальной действительности. С се­редины февраля Ширак совершенно подавляет Балладюра массой са­мых рискованных обещаний, и знамя "волюнтариста" переходит к мэру Парижа. Его понимание "величия Франции" оказывается более "ве­ликим", чем скромная и просчитанная до последнего франка "обще­национальная мечта" Балладюра.

В номере от 4 февраля 1995 г. "Фигаро" констатирует, что "Ши­рак сделал себя чемпионом великой республиканской идеи". С этого момента начинается долгая и скрытая война журналистов "Фигаро" против Ширака - "волюнтариста". Главным ее средством становятся, разумеется, обвинения в демагогии и популизме. "Военные действия" открываются 2 марта очень объемной публикацией, основанной на "рас­четах" Саркози: министр бюджета и его помощники подсчитали, в ка­кую сумму обойдутся французским налогоплательщикам нескромные обещания Ширака. Газета целиком печатает выкладки команды Саркози, особенно часто упоминая полученную сумму - 500 млн. фр., ко­торая действительно может впечатлить читателя (программа Балладюра "стоила" всего 125 млн.). Ален Жюппе и другие сторонники Шира­ка откликаются на эту публикацию шумным отказом "отвечать на пре­тензии старьевщиков и любителей цифири", однако "Фигаро" игнори­рует эту контратаку, продолжая развивать "отрицательный" образ Ши­рака-демагога.

6 марта 1995 г. газета помещает объемный материал, на полови­ну состоящий из цитат Балладюра. "Что касается меня, я отвергаю де­магогию", заявляет премьер-министр... - Демагогия - это недостаток уважения к самому себе и к своему народу. Нужно бороться против лживых обещаний и мечты, которая превращается в кошмар".

Примечательно, что, согласно данным опросов общественного мнения, по мере неуклонного роста популярности Ширака, Балладюр, а вслед за ним и "Фигаро" все чаще говорят именно о демагогии как о главном недостатке Ширака. Так продолжается вплоть до послед­них дней кампании. 19 апреля, за четыре дня до первого тура голосования, "Фигаро" вновь широко цитирует Балладюра: "Французский на­род не хочет поверить всем обещаниям Ширака". Эта настойчивость, очевидно, свидетельствует о том, что на финишной прямой президент­ской кампании знамя "полевого политика", "активного реформатора" остается в стане Ширака. Как уже отмечалось, необходимость карди­нальных реформ становится неизменным пунктом любой политической программы накануне выборов 1995 г. Мода на реформы приводит к тому, что даже кандидат социалистов Жоспен в первые же дни своей предвыборной кампании вежливо отвергает наследие Миттерана и призывает к решительным переменам в политике, экономике и соци­альной сфере. Стоит ли говорить о правых кандидатах, мечтающих о поистине обновленной Франции, для которой закончился томительный период "сосуществования" правого большинства с президентом-социа­листом?

"Политический консерватизм" давно стал во Франции ругатель­ным словом. Каждый из соревнующихся предпочитал называть себя единственным "истинным" реформатором: Л.Жоспен утверждал, что "в этой кампании двум кандидатам консерватизма противостоит один кандидат прогресса, и этот последний - он". (Бывший министр образования называл Балладюра "инстинктивным консерватором", а Ши­рака - "замаскированным консерватором".) Мэр Парижа считал обо­их своих противников представителями "традиции преемственности", опирающейся на опыт управления в условиях "сосуществования". Балладюр отказывал Жоспену и Шираку в праве "предлагать выполни­мое": в случае победы кандидата-социалиста реформы приведут к "воз­врату в прошлое" и к "старым ошибкам социалистов", а победа Ши­рака будет означать для Франции "кошмарную эру несбывшихся про­ектов".

"Фигаро" приступала к освещению имиджа Балладюра в непро­стых условиях, когда на премьера отовсюду сыпались обвинения в том, что его "политика маленьких шажков" не удовлетворяет ожиданиям народа, жаждущего поистине революционных перемен. Издание зани­мало оборонительные позиции. Передовая статья в номере от 11 января 1995 г. вышла под заголовком: "Реформы: Балладюр отвечает Шира­ку". "В ответ на попытки мэра Парижа монополизировать право на активные реформы Балладюр заявляет, что его правительство было одним из наиболее реформаторских за последние десятилетия", - пишет газета.

1 февраля 1995 г. "Фигаро" предпринимает еще одну попытку раз и навсегда отвести от премьера обвинения в "иммобилизме": в номе­ре публикуется пространная выдержка из книги Эрика Земура о сути правления Балладюра. После многомесячного забвения на божий свет извлекается рубрика "Политическая библиотека", которую на этот раз размещают не в конце раздела, как обычно, а на самом видном месте. "До сих пор мы думали, что во Франции бывает только два типа по­литической ситуации: революция и полный иммобилизм, - пишет автор книги. - Балладюр предложил новый, промежуточный стиль ру­ководства - постепенные реформы". Таким образом, под стиль руко­водства главы кабинета подводится солидный политологический базис, и эффект публикации усиливается цитатой из Н.Саркози: "Нужно быть скромными, чтобы быть реалистами".

И все же "живая" кампания Ширака, выдержанная в популистско- волюнтаристском ключе, гораздо эффективнее работала на имидж ак­тивного реформатора. Осознавая это, "Фигаро" идет даже на примене­ние "запрещенного приема": начинает цитировать высказывания Жоспена. "Жак Ширак - законспирированный консерватор", - воспро­изводит газета очередную реплику кандидата ФСП.

Впрочем, статус "качественной" газеты не позволяет откровенно замалчивать реформаторские заявления Ширака. "Ширак, несомненно, энергичнее в вопросах экономической реформы", - читаем в номере от 2 декабря 1994 г. 8 декабря "Фигаро" приводит мнение одного из "ширакистов" Жака Тубона: "Главное, что требуется от президента - готовность начать реформы. Ширак в состоянии обеспечить самые глу­бокие изменения во всех областях". В Марселе 4 февраля 1995 г. Ши­рак впервые открыто атакует "политику маленьких шажков" Балладюра, и газета вынуждена писать: "По мнению мэра Парижа, Франции нужны сильнодействующие лекарства, а не мелкие проекты частичного реформирования". Уже в марте стало очевидным, что битву за "знамя" реформатора снова выиграл Ширак.

Одним из основных "технических" приемов создания политическо­го имиджа на страницах "Фигаро" становится репортаж о встречах кандидатов с избирателями на местах. Устоявшаяся уже в первые два месяца кампании схема расположения материалов на полосе предполагает "тройную сбойку" репортажей об очередных встречах на местах Ширака, Балладюра и Жоспена. Первые два кандидата "делят" меж­ду собой первую полосу раздела, а репортаж о Жоспене размещается на соседней полосе рядом.

Важно отметить, что эти материалы корреспондентов "Фигаро" ед­ва ли представляют собой репортажи в собственном смысле слова: не так уж часто используется в них зрительный ряд восприятия с целью добиться "эффекта присутствия". Визит кандидата в провинцию пред­ставляется, таким образом, чем-то вроде информационного повода для журналистского комментария, формально "привязанного" к конкретно­му митингу. "Репортажный имидж" вырастает уже не из голлистского идеала будущего президента - он ориентирован на "общечеловече­ский" интерес. Это может быть неожиданная аналогия с известным ли­тературным (историческим) персонажем или просто образ, построен­ный на игре слов. Так, за полгода президентской кампании Жаку Ши­раку суждено было побывать "д'Артаньяном", "Робином Гудом", "кар­диналом Ришелье", "Бонапартом", "Жанной д'Арк", "синим рыцарем", "римским трибуном", "торговцем яблок", "рыночным зазывалой", "строителем воздушных замков" и даже "мытарем".

"Репортажный имидж" кандидата часто строится на ироническом воспроизведении его действий во время однообразных встреч с избира­телями. Например, Жан-Филипп Муане рассказывает о посещении Ж.Шираком амьенского рынка так: "...Вот он на городском рынке. Сыр? О, это чудесный сыр! А это что - цветы? Они первоклассные, эти цветы! Девочка? Ваша дочь? Как звать? Флориан? О, это чудесное имя - Флориан!"

Ирония сменяется открытой неприязнью в репортажах о митингах и встречах Лионеля Жоспена. Рядом с фотографиями, на которых Жоспен улыбается по возможности более криво и "зубасто", публикуется, например, следующее: "Комитет поддержки Жоспена на Реюньоне си­лен скорее криком, чем численностью. Эти 50 человек, встречавших Жоспена в аэропорту, своими криками и жестами вызывали недоуме­ние туристов".

Э.Балладюр остается главным героем репортажей "Фигаро", окрашенных в положительных тонах: в номере от 3 апреля 1995 г. Т. Порте пишет о визите премьера в Нормандию: "Балладюр подни­мается! Его рейтинг поднимается, и сам он поднимается в буквальном смысле по время посещения Мон-Сен-Мишель в Нормандии". Матери­ал, целиком выдержанный в духе восторженного любования действия­ми любимого кандидата, заканчивается классическим анекдотом в ду­хе французской сентиментальности: "Он идет по улицам города... "Доб­рый день, господин президент!" - приветствует его некая дама. - "Подождите еще немного!" - серьезно отвечает ей премьер-ми­нистр...".

В условиях общей слабости программных установок кандидатов и фактического сходства их идеологической платформы огромную роль играет также "личная поддержка" сколько-нибудь заметных полити­ческих деятелей, отдающих свой голос за того или иного кандидата правого лагеря. "Личная поддержка" превращается в средство "рас­крутки" личного политического имиджа конкурентов, а потому и "Фи­гаро" должна уделять этому должное внимание на своих страницах.

Подчеркнем, что личная поддержка таких видных политиков, как Паскуа, Леотар, Сегэн, Жюппе, Барр или Жискар д'Эстен, чрезвычай­но важна для имиджа кандидатов. Избирателю не объясняют, поче­му, например, министр обороны Леотар поддерживает Эдуара Балладюра и какие пункты президентской программы последнего ему осо­бенно по душе. Сам по себе факт поддержки, выбора должен был играть существенную роль в укреплении политического имиджа Балладюра.

За весь период с декабря 1994 г. по март 1995 г. на страницах "Фигаро" встречается едва ли более десятка материалов о поддержке Ширака кем-то из политиков, причем эти сообщения всегда сопровож­даются необходимым редакционным комментарием. Однако уже в пер­вой половине марта на страницы газеты прорывается настоящий поток "les soutiens" ("жестов поддержки") в пользу Ширака. Будучи "ка­чественной" газетой, "Фигаро" не может игнорировать проширакские выступления Р. Барра или В. Жискар д'Эстена.

Еще один прием создания имиджа - сообщения о реакции кан­дидата на те или иные актуальные факты внутренней или междуна­родной политики. События, вызывающие большой общественный инте­рес, становятся поводом для демонстрации правыми кандидатами сво­их качеств будущего президента. Реагируя на ввод российских войск в Чечню или захват террористами аэробуса, Ширак и Балладюр не обязаны подводить под собственные волюнтаристские заявления тща­тельно продуманный идеологический базис. Главное, что требуется, - силовой акцент, яркая и броская формулировка и по возможности обе­щание решить подобного рода проблемы сразу после занятия им пре­зидентского кресла.

Так, например, в конце декабря 1994 г. каждому из соревную­щихся политиков пришлось выступить со своей оценкой очередного события, всколыхнувшего французское общество: нужно было как-то реагировать на захват парижскими бездомными банковских офисов в здании на Сен-Жермен-де-Пре. Ширак и Балладюр выступили с за­явлениями о проблеме бездомных и "исключенных", однако "Фига­ро" помещает в своем номере от 20 декабря 1994 г. текст выступле­ния только Эдуара Балладюра. (А между тем, как известно, Ширак выступил с более радикальным вариантом действий, обещая реквизи­ровать и "выбросить" на рынок жилья все свободные и пустующие площади бюро крупных парижских банков и компаний, с тем чтобы сбить цены на жилье.)

В последние дни уходящего 1994 г. история бросает кандидатам новый вызов, на этот раз, прежде всего премьер-министру Балладюру, которому приходится освобождать заложников, захваченных тер­рористами на борту аэробуса. К чести Балладюра, он и его министр Ш.Паскуа блестяще справились с этой непростой задачей, и "Фигаро" не скупится на хвалебные речи в адрес главы кабинета: "Мы бу­дем бороться с терроризмом и впредь", - заявил Балладюр. Теперь у него есть все шансы, что французы поверят ему".

В первые дни января 1995 г. самой "модной" темой газетных пуб­ликаций становится безработица, и оба кандидата наперебой предла­гают избирателям свои методы обеспечения роста занятости. "Прези­дентская кампания: занятость в центре дебатов" - так озаглавлена передовая статья номера от 3 января, однако настоящие "дебаты идей" между кандидатами так и не состоялись. Балладюр предлагает броский девиз "коллективного вовлечения в работу" в 1993-2000 гг., обещая сократить число безработных на 1 млн. и призывая своих ми­нистров "воспользоваться периодом председательствования Франции в ЕС с тем, чтобы решить эту проблему на уровне ЕС". Аналогичные инициативы Ширака не получают адекватного освещения на полосах газеты. Февраль начинается под знаком борьбы за молодежь: 12-го числа в нескольких городах страны проходят массовые выступления студентов, протестующих против вступления в силу циркуляра минист­ра образования Фийона. Ширак немедленно выступает с критикой дей­ствий "кабинета Балладюра", возлагая ответственность лично на премьер-министра. Чувствуя, что в новых условиях было бы несвоевре­менно слишком активно защищать политику кабинета, редакция по­мещает несколько критических материалов, направленных против премьера. "Метод маленьких шагов вперед и назад - эта политика все чаще демонстрирует свои слабости", - цитирует газета 13 фев­раля 1995 г. Ж. Ширака. "Правительство Балладюра не понимает нужды молодежи" - находим тут же цитату из выступления Жоспена.

Однако уже на следующий день (14 февраля) "Фигаро" помещает несколько "реабилитационных" материалов, призванных примирить премьера с молодежью. "Молодежь с энтузиазмом восприняла первые шаги Балладюра к Елисейскому дворцу", - пишет Тьерри Порте в материале, набранном рядом с фото, на котором молодые парни сту­денческого вида демонстрируют майки с надписью на животе "Эдуар - президент". Автор подробно рассказывает о том, как своевременно не­навистный циркуляр Фийона был временно отменен лично премьер- министром: "Балладюр действует в рамках своей тактики диалога и не намерен отходить от этих принципов".

В 20-х числах февраля 1995 г. страну потрясает национальный вариант "уотергейта": газеты полны сообщениями о незаконных теле­фонных прослушиваниях. Министр внутренних дел, ответственный за эту "аферу правительства", как выразился Л.Жоспен, наносит серь­езный ущерб политическому имиджу премьера, но "Фигаро" делает все, чтобы оправдать последнего в глазах своих читателей. Статья Александрины Буйе так и называется: "Прослушивания: слово в защи­ту Балладюра". Рассказывая о реакции премьера на эту скандальную историю, газета снова рекламирует его метод "временных приостано­вок". На этот раз были "временно запрещены любые прослушивания телефонных разговоров, проводимые спецслужбами".

Однако, как мы знаем, "афера с прослушиваниями" нанесла по репутации премьера страшный удар, и именно в конце февраля 1995 г. началось катастрофическое падение его популярности. Имиджу Балладюра нанесен большой ущерб, его рейтинг неуклонно падает, и в бой идет "тяжелая артиллерия": сам Франс-Оливье Жизбер выступа­ет на первой полосе "Фигаро" с комментарием, где фактически при­зывает "простить премьер-министра".

Главной задачей "Фигаро" становится развитие политического имиджа кандидатов правого лагеря. Это издание правой ориентации, и поэтому освещение программы социалиста Лионеля Жоспена лише­но той неоднозначности, которая присуща редакционным оценкам при­менительно к противостоянию кандидатов-голлистов Ширака и Балладюра. В последнем случае сложно было избежать политического "ла­вирования", которое объяснялось как удивительным сходством пред­выборных программ правых кандидатов, так и заботой о качестве по­литического имиджа голлистского движения в целом. Создавая имидж кандидата ФСП, авторы "Фигаро" могут быть менее осторожными в оценках, ибо критическое звучание их публикаций теперь ограничива­ется только общими требованиями "хорошего тона", предъявляемыми к такому крупному национальному изданию.

Газета довольно насмешливо встретила сообщение о желании Жоспена составить конкуренцию Шираку и Балладюру. "Жоспен - кандидат в кандидаты", - иронично отзывается о нем Жак Флери (номер от 9 января 1995 г.); "Сумеет ли Жоспен избежать "социали­стической Березины" (т.е. окончательного разгрома. - А. М.) - за­дается вопросом Ж.-Ф. Муане и подспудно подводит своего читателя к однозначному выводу, что едва ли.

На полосах газеты мелькают десятки карикатур: Жоспен на краю пропасти примеряет дырявые крылья социализма; Жоспен сидит на пороховой бочке с надписью "Союз левых сил"; Жоспен несет на пле­чах неподъемно тяжелый груз наследия Ф.Миттерана... В номере от 12 января 1995 г. содержится подборка мнений ведущих левых поли­тиков о Жоспене. Бернар Тани: "Кандидатура Жоспена - кандидатура раскола"; А. Эмманюэли: "Жоспен - это возврат к прошлому". В ста­не социалистов идет бешеный поиск кандидатуры объединения, а "Фи­гаро" почти не уделяет этому внимания, "лениво" отделываясь иро­ническими репликами: "Кажется, завтрашний день для социалистов будет менее ясным, чем вчерашний" (4 янв.); "Еще неизвестно, будет ли на этих выборах кандидат от социалистов" (1 февр.). И наконец, очень неловкая шутка Кристины Фове-Мисья: "Кажется, социалисти­ческая партия умерла еще раньше, чем сам Миттеран...".

Проходят дни, а "Фигаро" по-прежнему уделяет слишком мало внимания программе кандидата-социалиста, но вот первые оценки его политического имиджа уже появляются: К. Фове-Мисья в номере от 23 февраля посмеивается над цветом его пальто... Наконец, возникает необходимость комментировать первое заявление Жоспена о том, что он "удивит страну". Обозреватель "Фигаро", разумеется, сильно сомневается в этом (и, как выяснилось, совершенно напрасно). Как бы то ни было, имидж "политика с сюрпризом" - это уже какое-то подобие "знамени" кандидата...

К концу февраля Жоспен буквально заваливает будущих избира­телей своими программами борьбы с безработицей, со СПИДом, за­грязнением окружающей среды... 8 марта 1995 г. "Фигаро" словно нехотя сообщает где-то на последних полосах раздела "Политическая жизнь" о том, что "Жоспен изложил вчера суть своей программы". И что же: никаких комментариев по существу вопроса, зато объемная зарисовка Кристины Фове-Мисья в классическом стиле "политичес­ких репортажей" "Фигаро": "Сцена залита зеленым светом мятной конфетки. На стене лозунг „Жоспен - это ясность"". Как обычно, кандидат социалистов уделил особое внимание проблемам молоде­жи, равенству полов в борьбе с наркоманией" (как будто программа Жоспена не содержит пунктов, касающихся решения важных задач в экономической и политической сферах, в области безопасности и меж­дународных отношении).

Создавая отрицательный имидж кандидата-социалиста, корреспон­денты "Фигаро" особенно часто обращаются к такому излюбленному жанру, как репортаж о встрече с избирателями. В номере от 11 марта Жак Флери попросту "разносит" Жоспена: "Кандидат социалистов без особого воодушевления встречен в Сен-Деки". Заголовок говорит сам за себя. 22 марта К. Фове-Мисья в материале, озаглавленном "Жоспен отполировывает свой имидж", как раз и занимается тем, что "отполировывает" его имидж, но только на свой лад.

Такой прием, как "подпитка" имиджа кандидата сообщениями о личной поддержке других политиков, применяется в случае с Жоспеном как бы со знаком "минус". Журналисты "Фигаро" словно стремят­ся "оторвать" от Жоспена его союзников по левому движению, посто­янно указывая на его разногласия с Б. Тапи, А. Эмманюэли, лидером коммунистов Ю.Робером, наконец, с Франсуа Миттераном. В одном из мартовских номеров, рассказывая об очередном проекте Жоспена, Ж.Мас-Скарон спешит заверить читателя, что "те, кто искал в Жоспене преемника Миттерана, будут разочарованы. Новый период ФСП, о котором объявил Жоспен, означает подведение черты под эпохой Миттерана".

В целом задача создания негативного политического имиджа Жоспена была выполнена. Игнорируя такую "сильную сторону" кандида­та-социалиста, как политически цельная и очень конкретная програм­ма действий, "Фигаро" удалось нанести серию хорошо выверенных ударов по его персональному имиджу. При этом были использованы такие традиционные приемы, как создание непривлекательного образа претендента и акцентирование внимания на обвинениях в его адрес из уст видных политиков самой разной партийной принадлежности.

Все эти приемы "работают" на выработку имиджей кандидатов правого лагеря, причем, как можно видеть, одним из приоритетов ре­дакционной политики остается раскрутка "положительного" образа Балладюра. При этом "Фигаро" всегда остается "качественной" газе­той, и общую тенденцию публикаций раздела "Политическая жизнь" выявить почти невозможно: "кончик знамени" издания можно увидеть, только проанализировав характер журналистских материалов от но­мера к номеру в течение всей предвыборной гонки 1995 г.