Рабле Гаргантюа и Пантагрюэль
| Вид материала | Документы |
СодержаниеГлава xxii Глава xxiii Глава xxiv Глава xxv |
- Урок литературы в 6 классе Роман Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» как гуманистический, 164.6kb.
- Список литературы на лето, 63.62kb.
- Реферат По зарубежной литературе Тема: «Народная смеховая культура как один из источников, 188.44kb.
- Приключения Гекльберри Финна». · М. Метерлинк. «Синяя птица». · Д. Дефо. «Робинзон, 12.83kb.
- Фантастичний світ Рабле: матеріали до уроку по роману «Гаргантюа та Пантагрюель», 146.81kb.
- «Гаргантюа и Пантагрюэль», 931.45kb.
- Государь Эразм Роттердамский. Похвала глупости Рабле Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль Шекспир, 99.04kb.
- Франсуа рабле. Повесть о преужасной жизни великого гаргантюа, отца пантагрюэля, некогда, 1933.18kb.
- Домашнее задание для учащихся 5 11 классов на период отмены занятий в связи с низкой, 67.83kb.
- Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса, 5896.24kb.
О том, как прислужники Квинты занимались разными делами, а равно и
о том, как госпожа королева утвердила нас в должности абстракторов
Затем я увидел, что многие из упомянутых прислужников оттирают эфиопам
дном корзинки только живот, и ничего более, отчего те малое время спустя
белеют.
Другие на трех парах лисиц, впряженных в одно ярмо, пахали песчаный
берег моря и попусту не теряли ни единого зернышка.
Третьи мыли черепицу и сводили с нее краску.
Четвертые долго толкли в мраморной ступке наждак, который у вас
называется пемзой, и таким путем извлекали из него воду и изменяли его
состав.
Пятые стригли ослов и получали отменную шерсть.
Шестые собирали с терновника виноград, а с репейника смоквы.
Седьмые доили козла и с великой пользой для хозяйства сливали молоко в
решето.
Восьмые мыли ослам голову и после мытья щелок не выбрасывали.
Девятые ловили сетями ветер, а вместе с ветром и преогромных раков.
Я видел, как некий юный сподизатор ловко добывал из дохлого осла газы и
потом продавал их по пять су за локоть.
Другой гноил сехаботов. Лакомое, должно полагать, блюдо!
Панурга, однако ж, препаскудным образом вырвало при виде некоего
ахашдарпнина, гноившего целую лохань человеческой мочи в лошадином навозе,
смешанном с изрядным количеством христианского дерма. Экий невежа! А
прислужник нам пояснил, что дистиллированною этою жидкостью он поит королей
и великих князей и продлевает им веку на добрую туазу, а то и на целых две.
Иные колом бацали колбасы.
Иные обдирали угрей с хвоста, причем угри поднимали крик только после
того, как уже были ободраны, - не в пример угрям меленским.
Иные из ничего творили нечто великое, а великое обращали в ничто.
Иные резали огонь ножом, а воду черпали решетом.
Иные мастерили луну из чугуна, а из молока - облака.
Мы видели, как двенадцать прислужников пировали под сенью дерев и пили
из красивых и емких сосудов вино четырех сортов, вино холодное, чудесное, на
все вкусы, и нам пояснили, что это они, как здесь принято, поднимают погоду
и что именно так поднимали в былое время погоду Геркулес совместно с
Атлантом.
Иные по одежке протягивали ножки, и это занятие показалось мне
ласкающим взор и вместе полезным.
Иные клали зубы на полку и в это время не слишком усердно родили на
двор.
Иные в обширном цветнике старательно измеряли скачки блох, да еще
уверяли, что это занятие более чем необходимое для управления королевствами,
для ведения войн, для поддержания порядка в республиках, и ссылались в том
на Сократа, первого низведшего философию с небес на землю, из праздной
забавы превратившего ее в полезное и прибыльное дело и, как удостоверяет
квинтэссенциал Аристофан {1}, половину времени, которое он посвящал науке,
употреблявшего на измерение блошиных скачков.
Я видел, как два гиборима, стоя на башне, исполняли обязанности
караульных, - нам сказали, что это они охраняют луну от волков.
В углу сада я встретил четырех человек, о чем-то ожесточенно споривших
и готовых вцепиться друг дружке в волосы; осведомившись о причине распри, я
узнал, что вот уже четыре дня, как они обсуждают три важные сверхфизические
проблемы, от решения коих они ожидали золотых гор. Первая проблема касалась
тени невыхолощенного осла; вторая - дыма от фонаря; третья - козьей шерсти:
шерсть это или не шерсть. Кроме того, как нам стало известно, они не
усматривают ничего невероятного в том, что два противоречивых суждения могут
быть истинны по модусу, форме, фигуре, а также во времени. Между тем
парижские софисты скорее перейдут в другую веру, чем признают это положение.
Мы все еще внимательно следили за необычайными действиями этих людей,
когда, уже при свете ясного Геспера {2}, перед нами предстала госпожа
королева со своею доблестной свитой. При ее появлении мы вновь ощутили
трепет, и в очах наших померкнул свет. Оцепенение наше не укрылось от взоров
королевы, и она тотчас же обратилась к нам:
- Мысль человеческую заставляет блуждать в безднах изумления не
верховенство последствий, в тесной связи коих с причинами естественными люди
убеждаются воочию благодаря хитроумию искусных мастеров, - нет, их
ошеломляет новизна опыта, воздействующая на их чувства, о степени же
легкости самого действия люди судить не могут, коль скоро прилежное изучение
не сочетается у них с ясностью представлений. Итак, совладайте с собой и
отриньте всякий страх, как видно, внушенный вам деяниями кого-либо из
прислужников моих. Смотрите, слушайте и созерцайте по своему произволению
все, что ни есть в моем доме, и мало-помалу вы освободитесь от ига
невежества. Таково мое желание, а дабы вы удостоверились в его искренности,
равно как и в уважении к той живой любознательности, какую я читаю у вас в
сердцах, ныне я утверждаю вас в должности и звании моих абстракторов. Гебер,
мой первый табахим, перед вашим отъездом занесет вас в списки.
Мы молча и почтительно изъявили ей свою признательность и согласились
отправлять славную эту должность.
ГЛАВА XXIII
О том, как королеве был подам ужин и как она ела
Окончив речь, госпожа королева обратилась к своим придворным и сказала:
- Пищевод, этот всеобщий посол, питающий все наши органы, как низшие,
так равно и высшие, докучает нам восполнением того, что было ими утрачено в
силу постоянного действия естественной теплоты и первоосновной влаги,
утраченное же возмещает он притоком потребной каждому из них пищи.
Сподизаторы, хасинимы, нееманимы и перашимы! Вам остается лишь проворно
накрыть столы и уставить их всеми дозволенными видами питательных веществ.
Что же касается вас, доблестные прегусты, а равно и вас, любезные моему
сердцу масситеры, то хитроумие ваше, с усердием и рвением сочетающееся, мне
хорошо известно: я еще не успею отдать приказание, а вы уже исполняете свой
долг, - вы бодрствуете вечно. Я вам только напоминаю о ваших обязанностях.
Сказавши это, королева с несколькими придворными дамами на некоторое
время удалилась - нам было сказано, что она ушла принимать ванну, каковой
обычай был распространен у древних не меньше, чем у нас теперь мытье рук.
Столы были проворно расставлены и накрыты дорогими скатертями. Порядок
трапезы был такой, что госпожа королева не вкушала ничего, кроме небесной
амброзии, и ничего не пила, кроме божественного нектара. Зато вельмож,
придворных дам, а заодно и нас угостили блюдами изысканными, лакомыми и
дорогими, какие самому Апицию {1} не снились.
К концу трапезы, на случай, если голод еще давал бы о себе знать,
подали блюдо со всякой всячиной, блюдо такого объема и таких размеров, что
его с трудом можно было бы прикрыть тем золотым подносом, который Пифий
Вифинский подарил царю Дарию. В эту всякую всячину входил о множество
различных супов, салатов, фрикасе, рагу, жареная козлятина, говядина
жареная, говядина вареная, мясо жареное на рашпере, большие куски солонины,
копченая ветчина, божественные соленья, пироги, сладкие пирожки, груды
фрикаделек по-мавритански, сыры, кремы, желе и разных сортов фрукты. Все это
показалось мне отменно вкусным, и все же я ни к чему не притронулся, так как
был сыт по горло. Только должен еще добавить, что среди прочего я заметил
паштеты, запеченные в тесте, вещь довольно-таки редкостную, и эти запеченные
в тесте паштеты находились в горшке. А на дне горшка лежали приготовленные в
большом количестве для желающих поиграть кости, карты обыкновенные, карты
для игры в тарок, люэтты {2}, шахматы и тавлеи вместе с чашечками, доверху
наполненными экю с изображением солнца.
Наконец любителей весело прокатиться ожидало под блюдом многое
множество мулов в дорогих попонах, с бархатными чепраками, а также иноходцев
под мужскими и дамскими седлами, бог его знает сколько обитых бархатом
носилок и несколько феррарских экипажей.
Все это меня, однако ж, не удивило, но я еще никогда не видел, чтобы
кто-нибудь так ел, как госпожа королева. Она ничего не жевала, и не потому,
чтобы у нее не было хороших, крепких зубов, и не потому, чтобы кушанья,
которые ей подавались, не нужно было разжевывать, - просто-напросто таков
был ее нрав и обычай. Кушанья сначала пробовали прегусты, йотом за них
принимались масситеры и преграциозно их разжевывали, глотка же у них была на
подкладке из алого атласа о золотыми прожилками и прошивками, а зубы из
прекрасной белой слоновой кости, и вот, отлично разжевав такими зубами любое
кушанье, они вводили его королеве прямо в желудок через воронку из чистого
золота. Еще мы узнали, что испражнялся за нее тоже кто-нибудь другой.
ГЛАВА XXIV
О том, как в присутствии королевы был устроен веселый бал-турнир {1}
По окончании ужина в присутствии госпожи королевы был устроен
бал-турнир, достойный не только внимания, но и увековечения. Перед его
открытием пол в зале застелили огромным бархатным ковром в виде шахматной
доски, то есть разделенным на белые и желтые квадраты шириною и длиною в три
локтя каждый. Потом в залу вошли тридцать два юных участников и участниц
бала, из коих шестнадцать были одеты в золотую парчу, а именно: восемь юных
нимф, убранных так, как древние представляли себе свиту Дианы, король,
королева, два башенных стража, два рыцаря и два лучника. В таком же порядке
вошли и другие шестнадцать, одетые в парчу серебряную. Расположились они на
ковре следующим образом. Короли стали в последних рядах, на четвертых
квадратах: золотой король на белом квадрате, серебряный на желтом; королевы
заняли места рядом с королями: золотая на желтом квадрате, серебряная на
белом; рядом с королями и королевами в качестве их телохранителей стали
лучники; подле лучников - рыцари; подле рыцарей - два стража. Следующий ряд
на той и на другой стороне заняли восемь нимф. Между двумя рядами нимф
оставалось четыре ряда пустых квадратов.
У каждой партии были свои музыканты в одежде особых цветов: одних
вырядили в оранжевый дамасский шелк, других - в белый; их было по восьми на
каждой стороне, и играли они на самых разнообразных и презабавных
инструментах, достигших отличной сыгранности, необычайно приятных для слуха,
менявших по ходу бала тон, темп и такт, чему нельзя было не подивиться,
особливо приняв в соображение многоразличие движений: ходы, прыжки, скачки,
повороты, увертки, ловушки, отступления и внезапные нападения.
Но, по-моему, еще сильнее действовали на воображение сами участники
бала: они так быстро улавливали звучание, соответствовавшее их наступлениям
и отступлениям, что едва лишь музыканты переходили на другой тон, как они
уже занимали надлежащие места - нужды нет, что предшествовавшая фигура танца
была совсем иного рода. Правила были здесь таковы: нимфы, занимающие
передние ряды и начинающие бой, наступают на неприятеля прямо вперед, с
квадрата на квадрат, ва исключением первого хода, когда им дозволяется
пройти два квадрата; в отличие от остальных фигур нимфы никогда не
отступают. Если какой-нибудь из них посчастливится дойти до того ряда, с
которого начинал игру король-неприятель, то свой король венчает ее венцом
королевы, и с этой минуты она уже двигается как королева, пользуясь всеми ее
преимуществами, берут же нимфы своих неприятелей только по диагонали, вкось,
и только вперед. Нимфам и никому другому не дозволяется, однако ж, в погоне
за неприятелем оставлять своего короля без прикрытия и под ударом. Короли
ходят и берут неприятелей вокруг себя во всех направлениях, но переходят
лишь на один квадрат - с белого на соседний желтый и наоборот, - за
исключением первого хода; в том случае, если их ряд свободен от всех других
фигур, кроме стражей, короли имеют право поставить стража на свое место, а
сами становятся рядом под защиту стража. Королевы ходят и берут гораздо
свободнее, чем все остальные фигуры, то есть всюду, на все лады и
по-всякому: и по прямой линии, как угодно далеко, лишь бы только эта линия
не была занята своими, и таким же образом по диагонали своего цвета. Лучники
ходят и вперед и назад, и далеко и близко. Цвета своей диагонали они никогда
не меняют. Рыцари (ходят и берут глаголем: они проходят через один квадрат
по прямой линии, даже если он занят своими или же неприятелями, а затем на
втором квадрате поворачивают направо или же налево, меняя цвет, и этот их
прыжок чрезвычайно опасен для враждебной партии и требует с ее стороны
особой бдительности, ибо рыцари никогда не берут врага в лоб. Стражи ходят и
берут только по прямой - вправо и влево, вперед и назад, как и короли, но в
отличие от королей они могут заходить как угодно далеко, если только линия
свободна.
Конечная цель обеих сторон состояла в том, чтобы осадить и запереть
короля враждебной партии, лишив его возможности куда бы то ни было
ускользнуть. Когда короля запирали, он уже не мог спастись бегством и не
получал помощи от своих - тогда бой прекращался, и осажденный король
проигрывал. Но чтобы уберечь его от такой напасти, все его соратники и
соратницы готовы были жертвовать собой ради него, и под звуки музыки золотые
и серебряные на любых полях брали друг друга в плен. Когда кто-нибудь брал в
плен неприятеля, то отвешивал ему поклон, слегка похлопывал его по правой
руке, удалял с поля и становился на его место. Если же под ударом находился
король, то враждебная партия не имела права брать его в плен; было строжайше
поведено, чтобы всякий, кто поставит его под удар или же сам на него
нападет, низко ему поклонился и предупредил об опасности словами: "Храни вас
господь!" - дабы слуги короля могли защитить его и прикрыть или же он сам
мог переменить место, если, на его беду, ему ничем больше помочь нельзя. Как
бы то ни было, враждебная партия не брала короля в плен, но, опустившись
перед ним на левое колено, говорила ему: "Добрый день!" И на этом турнир
оканчивался.
ГЛАВА XXV
О том, как тридцать два участника бала сражаются
Как скоро обе стороны заняли свои места, музыканты заиграли
воинственный и довольно грозный марш, как бы призывавший к атаке. Тут обе
партии встрепенулись и в ожидании той минуты, когда они столкнутся с
противником за пределами своего ратного стана, изготовились к бою. Музыканты
серебряных внезапно смолкли, продолжали звучать лишь инструменты золотых, из
чего мы заключили, что начнут атаку золотые, и так оно и случилось на самом
деле, ибо вскоре музыканты заиграли другую мелодию, и тут мы увидели, что
нимфа, стоявшая перед королевой, повернулась налево кругом к королю, как бы
испрашивая у него дозволения вступить в бой, а затем поклонилась всей своей
партии. Далее она с весьма скромным видом переступила два квадрата и сделала
реверанс враждебной партии, которую она собиралась атаковать. Тут золотые
музыканты стихли, и заиграли серебряные. Не излишним почитаю заметить, что
поклонилась нимфа своему королю и всей своей партии в знак того, чтобы и они
не бездействовали; те в свою очередь, повернувшись налево кругом,
поклонились ей, за исключением королевы, которая повернулась к своему королю
направо, и порядок этот соблюдался всеми участниками: во все продолжение
бала и та и другая сторона кланялись именно так.
Под музыку серебряных музыкантов выступила серебряная нимфа, - та, что
стояла перед своей королевой, - она грациозна поклонилась своему королю и
всей своей партии, а те, подобно золотым, в свою очередь поклонились ей, но
только они поворачивались направо, а королева к своему королю - налево;
серебряная нимфа переступила также два квадрата и, сделав реверанс своей
противнице, очутилась как раз напротив нее, совсем вплотную, - казалось, обе
они вот-вот вступят в бой, однако ж нимфы имеют право бить только вкось.
Подруги последовали их примеру; как золотые, так равно и серебряные стали
наступать клиньями и сделали вид, что завязывают бой, то есть золотая нимфа,
вышедшая на поле первою, ударила по руке нимфу серебряную, стоявшую слева
наискось от нее, тем самым вывела ее из строя и заняла ее место; немного
погодя, однако ж, при новой мелодии ее самое ударил серебряный лучник. Тогда
лучника стала теснить еще одна золотая нимфа; тут вышел на поле серебряный
рыцарь, а золотая королева стала впереди своего короля.
Вслед за тем серебряный король, опасаясь нападения со стороны золотой
королевы, переменил позицию и занял место своего правого стража, которое,
как видно, представлялось ему отлично укрепленным и хорошо защищенным.
Два рыцаря, стоявшие с левой стороны, как золотой, так равно и
серебряный, пошли и взяли в плен несколько нимф из вражеского стана, так как
те не имели возможности отступить; особенно отличился при этом рыцарь
золотой, - в пленении нимф он видел главную свою задачу. Серебряный рыцарь
замыслил более важное дело: скрывая истинные свои намерения, он в ряде
случаев не брал золотых нимф, а двигался дальше и в конце концов, очутившись
прямо перед своими врагами, поклонился золотому королю и сказал: "Храни вас
господь!" Это было как бы предупреждением, что золотым надлежит помочь
своему королю, и тут все они содрогнулись, - поспешить на помощь своему
королю им ничего не стоило, но, спасая короля, они безвозвратно теряли
правого своего стража. Тоща золотой король отступил налево, а серебряный
рыцарь взял в плен золотого стража, что явилось великим уроном для золотых.
Золотые порешили, однако ж, отомстить и окружили рыцаря, так что он не мог
ни бежать, ни вырваться из их рун; он прилагал все усилия, чтобы уйти; его
сподвижники пускались на всякие хитрости, чтобы его защитить, и все же в
конце концов золотая королева его взяла.
Лишившись одной из главных своих опор, золотые собираются с силами и
пытаются во что бы то ни стало отомстить неприятелю; они не выказывают при
этом должной осмотрительности, однако ж немалый наносят урон вражескому
войску. Серебряные для отвода глаз и в ожидании реванша дарят золотой
королеве одну из своих нимф, тем самым создавая для нее ловушку, так что
после взятия нимфы лучник чуть было не взял в плен королеву. Золотой рыцарь
замышляет захват серебряного короля и королевы и говорит им: "Добрый день!"
Их спасает серебряный лучник; лучника берет золотая нимфа, а ее в свою
очередь берет нимфа серебряная. Бой все жарче и жарче. Устремляются на
помощь стражи. Все смешалось в грозной схватке. Энио {1} пока еще
колеблется. Серебряные уже не раз добирались до королевской позиции, но
всякий раз их отбрасывали. Вместе с другими совершает великие подвиги и
золотая королева: одним ходом она берет серебряного лучника и обходным
маневром - стража. Тогда серебряная королева с неменьшей отвагой
устремляется вперед и захватывает в плен последнего золотого стража и
нескольких нимф.
Долго бьются обе королевы, то стараясь захватить друг друга врасплох,
то спасти самих себя и уберечь королей. В конце концов золотая королева
берет серебряную, но тут ее самое неожиданно берет в плен серебряный лучник.
После этого у золотого короля остаются всего лишь три нимфы, лучник и страж,
а у серебряного - три нимфы и правый рыцарь, в связи с чем обе партии ведут
теперь сражение осторожнее и не столь стремительно.
Оба короля, как видно, огорчены потерей возлюбленных королев своих, и
все их умение и все их старания направлены теперь к тому, чтобы получить
новых из числа своих нимф, возвести их в королевское достоинство, вступить с
ними в новый брак и полюбить их всем сердцем; они дают им твердое обещание
взять их в жены, если только те сумеют дойти до последнего ряда, откуда
начинал игру король враждебной партии. Золотые нимфы первыми двигаются
вперед, одна из них становится королевой, на нее возлагают корону и облачают
в новый наряд.
Серебряные нимфы также выступают вперед, еще один ряд - и одна из них
станет королевой, но за ней все время следил страж, и вот она остановилась.
Новая королева по восшествии на престол желает выказать силу, храбрость
и воинственность. Она совершает на поле сражения геройские подвиги. Между
тем серебряный рыцарь берет золотого стража, охранявшего границу; благодаря
этому и у серебряных есть теперь своя королева, и она, вступив на престол,
также хочет показать свою доблесть. Бой возгорается с новой силой. Обе
стороны пускаются на всевозможные хитрости, предпринимают одну атаку за
другой, создают одну угрозу за другой; наконец серебряная королева
прокрадывается к позиции золотого короля и говорит: "Храни вас господь!"
Помочь ему может только новая королева. Она, не задумываясь, бросается его
спасать. Тогда серебряный рыцарь, до сих пор действовавший во всех
направлениях, спешит к своей королеве, и они вдвоем ставят золотого короля в
такое ужасное положение, что для своего спасения он принужден пожертвовать
своею королевой. Все же ему удается взять серебряного рыцаря. А золотой
лучник вместе с двумя оставшимися нимфами изо всех сил стараются защитить
своего короля, однако ж в конце концов их всех берут и выводят из строя, и
золотой король остается один. Тут вся партия серебряных низко кланяется ему
и говорит: "Добрый день!" - ибо победа остается за серебряным королем. При
этих словах обе партии музыкантов играют нечто вроде победного марша. И
кончился первый бал до того весело, такими изящными телодвижениями,
исполненными такого благородства и столь очаровательной приятности, что все
мы возликовали духом и пришли в восторг, и не без основания казалось нам,
будто мы восхищены до крайних пределов блаженства олимпийского неба и
вкушаем от наивысших наслаждений.
По окончании первого турнира обе партли вернулись на исходные позиции и
снова повели сражение, как и в первый раз, но только музыка играла теперь на
полтакта быстрее, да и весь ход сражения был теперь совершенно иной. Так,
например, я увидел, что золотая королева, как бы возмущенная поражением
своего войска и воодушевляемая звуками музыки, одною из первых вместе с
лучником и рыцарем вступила на поле боя и чуть было не захватила серебряного
короля прямо на его стоянке, хотя его и защищали офицеры. Видя, однако ж,
что замысел ее раскрыт, она врезалась в расположение вражеского войска и
сбила столько серебряных нимф и офицеров, что жалость брала на все это
смотреть. Можно было подумать, что это новоявленная амазонка Пенфесилея
свирепствует в стане греков; избиение это длилось, однако ж, недолго, ибо
серебряные, втайне ужасаясь гибели своих людей, но тщательно свою скорбь
скрывая, устроили золотой королеве засаду, и странствующий рыцарь при
содействии лучника, угрожавшего ей из дальнего угла, взял ее в плен и вывел
из строя. Операция была совершена быстро. Вперед золотая королева будет
осторожнее, будет держаться поближе к своему королю, так далеко заходить не
станет, в случае же надобности выступит в поход с более надежной свитой.
Победа, как и в прошлый раз, досталась серебряным.
Так же точно обе партии построились для третьего, и последнего, бала,
но только мне показалось, что лица у всех стали еще веселее, а взгляды
смелее. Музыка теперь играла - более чем на квинту быстрее - какие-то
воинственные мелодии во фригийском ладу, изобретенном некогда Марсием. Все
завертелись и вступили в презабавный бой, и бой этот отличался теперь такой
стремительностью, что за один такт участники успевали сделать по четыре хода
с вышеописанными приличествующими случаю кругообразными поклонами, ходы же
представляли собой прыжки, скачки и балансирование, как при ходьбе по
канату, причем все эти движения мгновенно сменялись одно другим. Видя же,
как, сделав поклон, они кружились на одной ноге, мы невольно сравнивали их о
волчками, которые детвора подгоняет кнутиками и которые так быстро вертятся,
что их движение можно принять за состояние покоя, - они представляются
застывшими, неподвижными, как бы уснувшими, и если остановить взгляд на
какой-нибудь цветовой точке, то она покажется нам не точкой, но непрерывной
линией, как верно заметил, трактуя о высоких материях, Николай Кузанский.
Рукоплескания, беспрестанно раздававшиеся и с той и с другой стороны,
сливались с возгласами одобрения. Суровый Катон, агеластичный наш праотец
Красе, человеконенавистник Тимон Афинский, Гераклит, презиравший смех, это
неотъемлемое свойство человеческой природы, и те утратили бы свою
степенность при звуках этой подмывающей музыки и при виде юношей, королев и
нимф, стремительно и бесконечно разнообразно двигавшихся и передвигавшихся,
подпрыгивавших, носившихся, скакавших и кружившихся так ловко, что никто
никому не мешал. Чем меньше оставалось бойцов на поле сражения, тем
любопытнее было следить за хитростями и подвохами, с помощью коих они друг
друга подлавливали, как им подсказывала музыка. Я вам больше скажу: если
сверхъестественное это зрелище приводило в смятение наши чувства, поражало
наши умы и потрясало все наше существо, то еще сильнее волновали и ужасали
наши сердца звуки музыки, и теперь мне уже не казалось невероятным, что
Исмений, сидя за одним столом с Александром Великим и разделяя с ним мирную
трапезу, подвигнул его под влиянием подобных же модуляций вскочить из-за
стола и взяться за оружие. В третьем турнире победил золотой король.
Во время танцев королева незаметно исчезла, и больше мы ее не видели.
Прислужники Гебера провели нас к нему и во исполнение приказа королевы
занесли нас в списки. Засим, достигнув гавани Матеотехнии, мы, дабы не
упустить попутного ветра, поспешили сесть на корабль, а иначе мы бы его
прождали до конца третьей фазы луны.