Александр Щедрецов
| Вид материала | Документы |
- Борис башилов александр первый и его время масонство в царствование александра, 1185.4kb.
- Подвиг смирения. Святой благоверный князь Александр Невский, 81.9kb.
- Урок по русской литературе 4 и 2кл. Тема: Александр Иванович Куприн «Барбос и Жулька», 115.96kb.
- Александр Сергеевич Пушкин Руслан и Людмила «Александр Сергеевич Пушкин. Собрание сочинений, 1040.95kb.
- 7slov com Александр Александрович Блок, 47.2kb.
- Александр Невский — символ России, или Парадоксы российского мифотворчества, 151.6kb.
- Уголовная ответственность за преступления в сфере компьютерной информации, 296.76kb.
- Биография Александр Степанович Попов родился в на в посёлке, 294.81kb.
- Александр Невский, 95.38kb.
- Александр I павлович, 46.92kb.
«Всегда надо быть пьяным. В этом все, это единственная задача. Чтобы не чувствовать ужасной тяжести Времени, которая сокрушает ваши плечи и пригибает вас к земле, надо опьяняться без устали. Но чем же? Вином, поэзией или добродетелью, чем угодно. Но опьяняйтесь.
И если когда-нибудь, на ступенях ли дворца, на зеленой ли траве оврага, или в угрюмом одиночестве вашей комнаты, вы почувствуете, очнувшись, что ваше опьянение слабеет или уже исчезло, спросите тогда у ветра, у волны, у звезды, у птицы, у часов на башне, у всего, что бежит, у всего, что стонет, у всего, что катится, у всего, что поет, у всего, что говорит, спросите, который час; и ветер, волна, звезда, птица, часы на башне ответят вам: «Час опьянения! Чтобы не быть рабами, которых терзает Время, опьяняйтесь, опьяняйтесь непрерывно! Вином, поэзией или добродетелью, чем угодно».
Обезьяны! Я сделаю из вас людей.
Поклясться на всех библиях Англии... (Шекспир В. Комедии. Хроники. Трагедии. В 2 тт. Т. 1. М. 1989. С. 588.)
Так по ночам резвились славянские боги.
«Три пишем, два в уме». Если ум есть.
Самоуяснение.
Разминуться в веках.
«Мы действуем только потому, что мы задаемся какой-либо целью; мы ищем какую либо вещь только потому, что мы ощущаем ее отсутствие. Таким образом, наша деятельность происходит по направлению от «ничто» к «нечто», и самой ее сущностью является вышивание некоторого «нечто» по канве «ничто». (А.Бергсон)
Строй души.
Это не то из-за чего.
Ничего лучшего природа пока не придумала.
При таком ветре можно в ангела превратиться.
А если про чайник забудет и он сгорит, скажет: самосожжение.
Классика богохульства.
Там много злого, но нет недоброго.
Всё явное когда-то становится тайным.
Оптика расстояний.
Я не спасательный плотик.
На пересечении многих маленьких знаний — знаю.
Сердечно-сосудисто поздравляю...
Отмстить молчанием.
Самое умное, что я сказал: надо уметь проигрывать. Не оглядываться, не состязаться, просто работать.
Рай надо писать акварелью.
Немного викторианства.
Своё и чужое. Их важно различать и важно не различать.
— Понравится, ещё приходите.
— Не понравится — всё равно приду.
Свидетельство о самозарождении.
Количество начальников на квадратный метр.
Вкрапление пасторали в теме Ратмира («Руслан и Людмила»).
Два столба: позорный и почётный.
«Гаврилиада», «Илиада»...
Будем неугомонны!
Арифметика дней.
Винты развинтились, болты разболтались.
Обрезки от мальчика.
«Довольно» Тургенева вещь слабая, но с местами: «...плывшие мимо большие тихие лодки (на одной из них — помнишь? — стояла лошадь и задумчиво глядела на скользившую у ней под носом воду) — ребяческий лепет мелких прибрежных волн и самый лай далеких собак над гладью реки...» Какова лошадь! Просто видишь её. А что особенного в описании? Ничего. Это и есть искусство.
Быть как все — то же, что не быть.
Столетие моё будут отмечать без меня.
Так остужают вдохновенье.
Невежество как капитал.
Есть простое объяснение плотности сакральных текстов. Создавались давно, не на компьютере; каждое слово надо было выписать, каждое лишнее бросалось в глаза.
Настроиться на верхний регистр.
Всё стоит денег. Даже то, что гроша не стоит.
Пугающе много.
Освящённость вкусом.
У подножия славы.
Публика наша и впрямь невзыскательна. Было стихотворение, не помню чьё, последние строки: «Хорошо ли, плохо ли, Мы в ладоши хлопали».
Самое передовое в мире мировоззрение.
Я скорей поверю в бога, чем в людей.
Озорная мысль.
Сколько нужно случайностей, чтоб осуществилась случайность!
Брать отовсюду!
Театр, который надо поджечь.
Пособие «Учимся говорить правду».
Термин «хронотоп» — сводящий данное мгновение и данную точку пространства в единую сущность. Вся жизнь состоит из хронотопов. Хронотоп на хронотопе. Схожденье мгновений и точек.
Из чего следует, что ничего не следует.
Победа над толпой — независимость от толпы. Не быть ни первым, ни вторым, ни третьим. Быть собой
Всякий нормальный на чём-то помешан.
Доживание, дожёвывание.
Сардоническая улыбка младенца.
До встречи в Небытии.
«...Только бессмертная душа может так глядеть и такими глазами...» (Тургенев И.С., «Довольно». В кн.: ПСС и писем в 28 тт. Т. 9. М.-Л. 1965. С. 115.)
Драпироваться в небрежность. (н. м.)
Облегчительное «Фу-у-у!..» Со знаком долготы над гласной.
Вежливый уход от невежливого вопроса. (н. м.)
Надо! надо! надо!.. Из этих «надо» дом можно выстроить.
Простите, гордые мечтанья!
Осуществить я вас не мог.
И умираю я, как Бог
Средь начатого мирозданья. (А.Майков, «Три смерти»)
Андрологическая клиника «Черномор».
Муки самозарождения.
Время больших сомнений.
Смысл всякой игры не в том, чтобы разбирать, хороши ли правила, а чтобы подчиняться им. (н. м.)
В самой площадной шутке должно быть изящество.
Все съедобные грибы сорваны, поганки растоптаны.
Мыши кошек вопрошали:
Чем вам мыши помешали?
Мы же даже не шумели,
Пищу вашу мы не ели,
Мы не просим вас дружить,
Просто дайте нам пожить. (Лев Бондаревский)
Из писем Маркса: «лицо, созданное для поцелуев». Он ведь в молодости стихи писал.
Когда-нибудь вернёмся к басням. Всё чаще будет не хватать ума, чтоб самому извлечь смысл из рассказанной истории.
Адресный жест.
Глушить боль болью.
Бросок на шею.
Обмолвиться взглядом.
Цивилизация ещё мочится в пелёнки.
Слова не вдруг, но нашлись.
В большинстве своём стилизации носят шутливый характер, но есть и серьёзные. Есть, где за шуткой угадывается ностальгия. Эстетические эпохи сменяют друг друга... иногда слишком быстро, художественный ресурс не исчерпан, а пишут уже иначе. И новое манит, и старое вздыхает за дверью. Часто стилизация — способ познания, попытка понять иную ментальность, иное время. Таково «Подражание китайскому» Брюсова:
Твой ум глубок, как море,
Твой дух высок, как горы.
Заострено, и всё-таки хорошо. Противоречиво относился к стилизациям Бунин. Отвергал, а вместе стилизовал — стихи, не прозу: «К пресловутым стилизациям и схематизациям я отношусь вполне отрицательно. Это всё порождение мёртвого сердца. Когда человеку нечего сказать, то он обычно толкует об исканиях формы, прячется за стилизацию и т. д.» (Бунин И.А. СС в 9 тт. Т. 9. М. 1967. С. 542.) Между тем:
ГАЗЕЛЛА
Холодный ветер дует с Мензалэ,
Огнистым морем блещет Мензалэ,
От двери бедной хижины моей
Смотрю в мираж зеркальный Мензалэ,
На пальмы за чертой его зыбей,
Туда, где с небом слито Мензалэ.
Ах, сколько стран неведомых за ней,
За пламенною гладью Мензалэ!
Сижу один, тоскуя, у дверей,
В зеркально-красном свете Мензалэ. <1925>
Что это — «порождение это мёртвого сердца» или поэзия? Попутно из Теофиля Готье: «...Фердинанд перечислил ему приемы и «рецепты», характерные для различных стилей, как в прозе, так и в поэзии. Он научил его подделываться под возвышенный стиль мечтателя, под задушевно-интимный тон, под художника, писать «под Данте», в роковом стиле — и все это за одно утро! Мечтателю сопутствуют: челн, озеро, ива, арфа, женщина, тающая от чахотки, и несколько стихов из Библии; задушевно-интимному сопутствуют другие аксессуары: горькая нужда, ночной горшок, глухая стена, разбитое окошко, пригоревший бифштекс или любое другое, столь же острое духовное разочарование; образ же художника создается так: вы открываете наудачу первый попавшийся каталог картинной галереи и выписываете оттуда фамилии живописцев, оканчивающиеся на «и» или на «о». Особенно рекомендуется называть Тициана — Тициане, а Веронезе — Паоло Кальяри; если же вы пишете «под Данте», то употребляйте почаще «итак», «ежели», «но, се!», «следственно», «посему», а для рокового стиля каждую строчку шпигуйте восклицаниями «ох», «ах», «анафема», «проклятие!» «геенна огненная!» и так далее, пока не выдохнетесь». (Теофиль Готье, Даниэль Жовар, или обращение классика. В кн.: Искусство и художник в зарубежной новелле XIX века. Л. 1985. С. 157.)
Упорядочение беспорядка.
На перекрёстке тем.
Удача девка такая, не знаешь откуда выскочит.
Клей в горле и насморк.
«Однажды утром в середине третьего месяца Бао-юй позавтракал, захватил с собой «Повесть об Ин-ин» и другие книги и отправился к мосту у «плотины Струящихся ароматов». Там он уселся под персиковым деревом и, раскрыв книгу, стал читать ее.
И как раз в тот момент, когда он дочитал до слов «толстым слоем усыпали землю красные лепестки опавших цветов», налетел внезапный порыв ветра и сорвал с деревьев тучу лепестков цветов персика, они закружились в воздухе и осыпали с головы до ног самого Бао-юйя, его книгу и густо устлали всю землю кругом. Бао-юй хотел встать и отряхнуться, но, не решаясь измять и потоптать нежные лепестки, осторожно собрал их в пригоршню и бросил в пруд. Лепестки медленно поплыли по водной глади и скрылись под «плотиной Струящихся ароматов». Бао-юй обернулся и увидел, что еще множество лепестков лежит на земле. Он остановился в нерешительности.
— Ты что здесь делаешь? — неожиданно послышался голос за его спиной.
Не успел Бао-юй повернуть голову, как к нему подошла Дай-юй. На плече ее была небольшая мотыжка для окапывания цветов, на которой висел шелковый мешочек, а в руке она держала метелочку, предназначенную для сметания опавших лепестков.
— Вот хорошо, что ты пришла! — обрадовался Бао-юй. — Подмети-ка все эти лепестки, и бросим их в воду. Я уже часть бросил.
— Так нельзя, — заметила Дай-юй. — Здесь-то вода чистая, но лепестки уплывут туда, где живут чужие люди, и там их все равно осквернят. Я сделала в углу сада возле стены могилку для опавших цветов. Я подмету оставшиеся лепестки, мы положим их в шелковый мешочек и похороним там, они через некоторое время сгниют и вновь обратятся в землю. Разве так не будет аккуратнее?» (Цао Сюэ-цинь. Сон в Красном Тереме. Т.1. М. 1997. С. 322.)
Куда богоугодней!
Письма в Междуречье.
Угостить таблеткой.
Этак любой дурак сумеет, если он не совсем дурак.
О выражении лица на портрете: сейчас скажет какую-нибудь гадость.
Есть вещи, которые лучше не понимать.
Глобальный интерес к жизни. (н. м.)
«Горе той философии, которая всё решить хочет!» (Карамзин Н.М. Избранные статьи и письма. М., 1982. С. 155.)
Небесный сценарий.
Только у плохих поэтов всё получается.
«Генрих IV». Умное не умно, смешное не смешно.
Мировая глупость завоёвывает всё новые территории.
Возраст берёт не только своё, но и моё.
Для меня это всё равно что прыгнуть с кавголовского трамплина.
Товары неопределённой тематики.
Не так много мыслей в запасе, мы все повторяемся. Любопытен ритм повторений.
Путь великих.
Моль, побившая память.
«Мой афоризм в 35 лет: «Я пишу не на гербовой бумаге» (т. е. всегда можете разорвать». (Розанов В.В. Сочинения. М. 1990. С. 74.)
Отрываться на курсах (курсы с отрывом от производства).
Большое родимое пятно на карте.
Удивительно, какими подчас сложными траекториями люди идут навстречу друг другу.
Аура толпы.
Что есть, то есть, а чего нет, того и не будет.
«Сними я фильм о собаке или о стуле, он все равно был бы в какой-то степени автобиографическим. Чтобы по-настоящему меня узнать, надо хорошо знать мои фильмы, потому что они зарождаются в самой глубине моего существа, в них я полностью раскрыт — даже перед собой». (Ф.Феллини, Ш.Чэндлер, «Я, Феллини». В ж. «Иностранная литература», 2002, №3.)
Маленький человек с большим горем. (н. м.)
Переделать человека невозможно; можно только найти в нём зёрна хорошего, доброго и умело и терпеливо проращивать их.
Последние цеплянья за жизнь.
Два часа назад прошёл дождь. Асфальт — цвета мокрого асфальта. Тавтологическое определение. Измерение себя самим собой.
Мне проще понять глубины вещей, чем сложные структуры.
«...Ответ, посланный Петраркой императору Карлу IV, который дал поэту понять, что с удовольствием прочтет произведение, ему посвященное. На что Петрарка ответил: «Когда император совершит деяние, неопровержимо свидетельствующее о том, что он человек великий, и если тогда мне будет досуг, я с удовольствием исполню его пожелание». (Иштван Рат-Вег, «Комедия книги».)
Всё ерунда, и чем дальше, тем ерундовей.
Самый лакомый кусок достаётся тому, кто на него не претендует.
Гигантская статуя дуры-бабы.
Освещённая кострами Европа.
Для полного счастья не хватает сочинений Квинтиллиана и карандаша «KOH-I-NOOR 3В».
Голова, набитая пустяками.
Первой пьесой Шиллера были «Разбойники», они принесли автору некоторую известность. Вторая — «Заговор Фиеско в Генуе». Мейер, о котором в приводимом отрывке идёт речь, — режиссёр и актёр мангеймского театра, сочувствовавший бежавшему от герцога в Мангейм Шиллеру:
«В гостях у Мейера артисты расположились вокруг большого круглого стола. Лучше этой публики Шиллер и желать не мог и, раскладывая перед собой рукопись, заранее наслаждался успехом, в котором не сомневался. На одном дыхании он читает первый акт, все тринадцать явлений. Молчание. Встают с мест, разговаривают вполголоса, снова садятся; вошел господин Бейль, Шиллер читает уже второй акт. Никаких намеков на аплодисменты. Хозяин дома угощает грушами и виноградом. И снова разговоры, хождения, кто-то под каким-то предлогом удалился, за ним еще и еще; только Иффланд пока остается на месте. Андреас Штрейхер, верный друг, в растерянности; хозяин дома вызывает его в соседнюю комнату: «Скажите же мне откровенно, вы уверены, что это тот самый Шиллер, который написал «Разбойников»?» И в ответ на возмущенные заверения снова допытывается: «Но вы точно знаете, что эту вещь написал именно Шиллер? Может быть, ее написал кто-то другой и только издал под его именем? Или ему помогал кто-нибудь еще?»
Результат чтения был убийственным. «Самое худшее из всего, что мне когда-либо доводилось слышать... жалкая, вычурная, бестолковая пиеска». Это слова Мейера. Редко какое произведение прочитывалось автором вот так, от корки до корки, как «Фиеско». И никогда скверная «игра» Шиллера не портила так сильно впечатление от произведения, которое он читал, как теперь и здесь, ибо в кругу актеров, представлявших лучший театр, он совершенно изуродовал свою пьесу с ее высоким пафосом напыщенной, фальшивой патетической декламацией... <...> Тишина во время чтения двух актов, незаметный уход были поистине высшим проявлением вежливости, на которую были способны огорошенные слушатели.
Слова Мейера «настолько потрясли» Андреаса Штрейхера, что «он на какое-то время потерял дар речи». Остаток вечера проходит в тягостной атмосфере. О «Фиеско» никто не говорит. Но когда оба приезжих собрались уходить, Мейер попросил рукопись, с тем чтобы прочесть самому и составить представление о пьесе в целом. Это был луч солнца, на миг проглянувший в этот хмурый осенний вечер. Когда друзья остались вдвоем, Шиллер после долгого молчания дал выход своему разочарованию в яростных нападках на актеров, этих низких интриганов; и под конец заявил: если ему не удастся здесь стать драматургом, то он вступит на актерское поприще, «ибо, собственно говоря, никто не может декламировать так, как он». <...> На следующее утро, довольно рано, Штрейхер направляется к Мейеру и видит совершенно преобразившегося человека. За ночь Мейер прочел пьесу и теперь называет ее совершенным произведением. «А знаете ли вы, в чем причина столь удручающего впечатления, которое произвела на слушателей эта пьеса? Почему ее сочли за убогую вещь? Все дело в швабском выговоре Шиллера и в этой его, черт возьми, проклятой декламации!..» Теперь нужно приложить все усилия для того, чтобы пьеса была поставлена на сцене...» (Ланштейн П. Жизнь Шиллера. М. 1984. С. 91-92.)
Закладка, переползающая от начала к концу
Выражение «лезть в бутылку» не ассоциируется с арабским фольклором и звучит пошловато.
Светит ли ещё мой костёр в тумане?
Благочестивый вымысел. (н. м.)
Религией люди заполняют собственную пустоту, но нельзя упрекать их за это. Не каждому дано выработать оригинальное мировоззрение; не каждый в силах перенести одиночество.
Голова, открытая всем ветрам. (н. м.)
Суть веры: знаю, что нет; верю, что есть.
В Португалии ежегодно отмечается День смерти Камоэнса. Дня рождения никто не знает.
Примирение в аккорде.
Неопалимая купина сгорела, неиссякаемый источник иссяк.
«Назначенное время было без четверти двенадцать, но только в час портьера отдергивается, и, предшествуемый несколькими телохранителями, офицерами в форме и окруженный несколькими кардиналами, появляется святой отец, одетый в белое, в красной мантии, опираясь на посох с набалдашником из слоновой кости. Я хорошо знала его по портретам, но в действительности он гораздо старше, так что нижняя губа его висит, как у старой собаки». (Дневники Марии Башкирцевой, 1876 г., Рим.)
Неотвратимо, как чих.
Правда, в которую не хочется верить.
Теперь я, по крайней мере, знаю, кто написал Коран.
Глагол «любить» больше спрягаться не хочет.
Умиление как агрегатное состояние.
Финальный аккорд редко не торжественно-глуп.
Утрачены какие-то вкусовые рецепторы.
Гроздь воздушных поцелуев.
Уметь проигрывать — значит сводить проигрыш к минимуму, не переживать бесполезно.
На тухлое мясо меня не поймаешь.
Непритягательный полюс.
Научно-исследовательские институты... Может ли наука не исследовать?
Можно любить глупеньких женщин, нельзя любить глупых.
Закинуть удочку в небо.
Душа... Такой внутренний дворик.
Многое повисло, не найдя разрешения. Повиснет и это.
«Синева воспоминаний». (Блок, ЗК.)
Шутка, взятая напрокат.
«Mysterium tremendum» ― ужасающая тайна.
А корабль Брандта плывёт и плывёт.
Интересная женщина в интересном положении.
От помутнения или полноты разума ― теперь не имеет значения.
Говоря щадяще.
Количественно и качественно.
Варварская эстетика.
У сурка во время анабиоза сердце бьётся с частотой 3 удара в минуту.
Что мы имеем с гуся, кроме воды?
Амплитуда трепета.
Занесли птичий грипп ангелы, от них передалось курам. Теперь у попугаев кровь проверяют.
Наслоение чувств. (н. м.)
Культурные и тянущиеся к культуре.
Кисло-сладкая улыбка.
Жизнь без обязательств.
В XVIII веке, в Европе, венерические болезни называли «галантными».
Долька луны.
Птица гриф на документе.
Шёлковые шнурки по дороге развязываются, недаром восточные деспоты душили шёлковым шнурком.
Срубленное генеалогическое древо.
Ни над одним произведением Вольтер не работал так, как над «Кандидом». Множество поправок — и до публикации, и после.
Душа ― душе.
«...Безмолвно, безнадежно...» Безнадежно — да, но не безмолвно.
Послушать, так у него и ухо левое справа.
Иногда вся мудрость ― не добираться до причин.
Виновница стихов.
«Когда сердце не заполняет вселенной и мироздания, не одушевляет и не одухотворяет их, то голова начинает требовать себе такую долю бытия, что даже под бога подкладывают фольгу...» (Жан-Поль. Приготовительная школа эстетики. М. 1981. С. 375.)
«Протромбин». Название танца.
Персик, выросший на сливовом дереве.
Мысль слишком утопическая, чтобы ею увлечься.
Поставленная улыбка.
Муниципального автобуса ждёшь как милостыню.
Фронтальное равнодушие.
Идёт жизнь, просеиваются люди; в конце концов остаёшься с самим собой и пустым ситом.
Богов — больше, чем звёзд на небе.
Расстояние от школы до дома ― две песенки. (н. м.)
Особым объектом почитания в ал-Ка'ба является так называемый «черный камень», вмонтированный в восточный угол святилища. Камень этот, согласно представлениям мусульман, — белый яхонт из Рая, дарованный Аллахом Адаму и почерневший от человеческих грехов. В глубине этого камня можно рассмотреть Рай. (Из Интернета.)
Самая неуважительная из причин.
Контрольный выстрел в голову (на зачёте или экзамене).
Верность худая болезнь, и по характеру протекания, и по последствиям. Если бы можно было выбирать толщину кожи, я бы выбрал что-нибудь попрочнее.
Вычеркни и думай, что этого не было.
Мечтательное наклонение.
Сосиски «Докторские». А какой доктор, не сказано.
«...Рассеянность мысли, множественность вкусов, легко удовлетворяемых, и в то же время неясное представление о конечной цели». (Жюль Ренар, из «Дневника».)
Возраст кальсон и подтяжек.
Все свои ЗУНы складываю у ног твоих.
Сердешно-сосудистые заболевания.
Мыльные пузыри фантазии.
Пребывать в языке.
Случалось такое, не раз. Тот же Вольтер, Вяземский... Старый, больной, помирать пора, и вдруг — ещё двадцать лет жизни.
«Требуется плотник Иосиф».
В нашем сизифарии...
Курс «Секреты орфографии и тайны пунктуации».
Человек быстрых решений.
Уровень, до которого или не опускаются, или не поднимаются.
Интересно то, в чём есть теоретический интерес.
«Другой особенностью саморегулирующихся систем является возможность гибкой и недетерминированной иерархии структурных элементов системы, предполагающей информационно-энергетическую открытость и активность за счет постоянного взаимодействия с другой системой или внешней средой. Синергетический подход предполагает новое диалектическое содержание категории «детерминизм», которое основывается на равновероятности случайного и необходимого в жизни сложных систем. В жизни любой сложной системы случайность и необходимость, устойчивость и неустойчивость ее состояний взаимодополняют друг друга». (И.Пригожин)
На то и чудеса, чтоб не случаться.
Если бы меня спросили, чего недостаёт Василию Бетаки, я бы сказал — всего. Ума. Вкуса. Таланта.
Мир потому и развивается, что несовершенен, но движется он не от несовершенства к совершенству, а от одного несовершенства к другому — и так без конца.
Ватно-марлевый поцелуй.
Трудно узнавать, ещё трудней использовать знания.
Уходить из чьей-либо жизни.
Английский деловой и английский для бездельников.
«После того как в начале войны мне достался архив Даниила Хармса, я в течение почти пятнадцати лет не читал его записных книжек и не разбирал папок с дневниковыми записями, письмами и другими личными бумагами, надеясь, что он (как и другие, ушедшие не по своей воле), вернется. Но он не вернулся. Тогда во второй половине пятидесятых годов я прочел его записные книжки и разобрался в личных бумагах. Среди них я нашел записки расходов, перечни продуктов, которые надо купить. Но если расходы уже сделаны, продукты куплены, зачем сохранять записки? Еще пример: на клочке бумаги рукой Липавского написано: «Сегодня собираемся у Я. (т. е. у меня.— Я. Д.), Введенский знает, сообщите Олейникову», Хармс сохранил и эту записку. Зачем? Под некоторыми стихотворениями и рассказами его рукой написано: «хорошо», «плохо», «очень плохо», «отвратительно». Если автор находит свой рассказ не только очень плохим, но даже отвратительным, он уничтожает его. Хармс сохраняет его. Мне кажется, у него было, может, неосознанное ощущение ответственности за каждое совершенное дело и за каждое слово, написанное или сказанное, хотя бы и мысленно: «За каждое праздное слово дадите ответ на Суде»*. Все, что он писал, даже ничего не говорящая запись о том, какая у него была температура в определенный день и час, — свидетели его жизни. Так как у Хармса всегда был примат жизни над искусством, то он и сохранял все». (Яков Друскин, «Чинари». Ж. «Аврора», 1989, №6. С. 111.)
** Евангелие от Марка, стих 36-й главы 12-й.
Зеленоватый сумрак. (н. м.)
На этом стою, но не настаиваю.
Личностно слабый, но думающий человек.
Кряхтенье матрацных пружин.
Предай разум в одной области, скажется на всех областях.
Кривая настроений.
Я бы верил в свою звезду, если б она была.
Томас Мор об утопийцах: «Они зажигают курения, распрыскивают духи и вообще делают всё, что может создать за едой весёлое настроение». С гастрономической точки зрения посторонние запаховые образы крайне нежелательны.
Зарыться в тишину.
Взмахнул серый волк крыльями и полетел над горами.
Забить местечко в раю.
Изменить созвучью.
«Ни дня без строчки» — мало. Без странички.
Что-то в высшей степени обыкновенное.
Дожив до глубокой старости, Вольтер потерял все зубы, но зубами не занимался. Протезирование и тогда было на высоте; племянница обновила улыбку, дядя побоялся или не захотел. Впалый рот писателя на дошедших до нас изображениях — следствие беззубости.
Маленький философский трактат.
Лирические подробности.
Сколько надо наговорить глупостей, прежде чем сказать что-то умное.
Хохма Светлова:
Жили-были дед да баба
На девятом этаже.
Так как лифт работал слабо,
Оба умерли уже.
Таким языком поздравительные открытки писать.
Скрытность — мельчит.
С божьей помощью или без неё. Как получится.
Сметана для самоубийц. Жирность 40%.
«Ум начинается с тех пор, когда умеют делать выбор между плохим и хорошим». (В.Хлебников)
Любовь, обрушившаяся, как сосулька на голову. (н. м.)
Хорошее европейское лицо, но такое замученное!
Заблудиться в ночи.
Пролонгированная улыбка.
Больше терний, чем звёзд.
Эротика — искусство прикосновений, не лапаний.
Живи я не минутой, а хотя бы четвертью часа, я бы совершил меньше глупостей.
Стабилизатор на попе.
Могила неизвестного педагога.
Над чем ни задумайся — треснет или лопнет. Большинство живёт не задумываясь, потому всё пока и держится.
Патриотическое шоу.
Репутация, подмоченная дешёвым вином.
Ай гав ю.
Сделать в голове перепланировку.
Я не тороплю, а поторапливаю.
Вопросительный знак, как штопор, входит в меня.
Из воспоминаний В.П.Бетаки: Вильгельма Левика Гнедич называла «гением банальности». Не лучше отзывалась о Шенгели. Шенгели ладно, но стих Левика редок по благозвучию. Переведённые им авторы напоминают... не друг друга, но друг о друге — что ж, зато это прекрасная русская стихотворная речь.
Мужская беззаботность как альтернатива женской озабоченности.
Винный шлейф.
Собака, свернувшаяся в меандр.
Патологически добр.
Отчёт о здоровье, или «скорбный лист», — как говорили в XIX веке.
За отмывание денег меня не посадят.
В рай на фуникулёре.
Сажал картошку — собрал огурцы.
Славянская распущенность. (Тургенев, «Ася».)
Выболтаться в письме.
Эстафетная палочка дизентерии.
В 1849 году был арестован молодой И.С.Аксаков. На протоколе допроса сохранилась обращённая к графу Орлову резолюция Николая: «Призови. Прочти. Вразуми. Отпусти».
Софьюшкина триада: «Верю. Надеюсь. Люблю».
Моё отношение к религии есть отношение к глупости в её социально опасных формах.
Неописуемо и нерассказуемо.
Для меня всякий стул электрический.
Н.Н.Муравьёв-Карский подробно описал, как персияне растерзали Грибоедова: пробили камнем голову, изрубили саблями и, ликуя, поволокли труп по улицам.
Такова власть женщины над мужчиной.
Вгрызаться в предмет, а не ползать по нему.
Порыкивать. (н. м.)
Почему мы желаем спокойной ночи и не желаем спокойного дня?
Старческое усыхание.
Так находят жень-шень, ночную фиалку, цветущий папоротник.
И всё это только для того, чтоб спросить себя после: «А было ли это?»
И подвязки Мальволио уже не кажутся комичными.
Холодно позавтракать.
Берегу как могу.
Поглубже вздохни ― и забудь.
Альд Мануций — знаменитый венецианский типограф (ок. 1450-1515 гг.), изобретатель курсивного шрифта.
«…Забежал на 5 минут [к Маршаку - А.Щ.]. Он прочел своё новое, очень хорошее произведение «Мистер Блистер». (Даниил Хармс. Дневниковые записи.)
Прошлое пасмурно. (н. м.)
Кормёжка обещаниями.
Человек одноразового использования.
Пропахшая карболкой латынь.
«...Три лица, увиденные вместе, память удерживает лучше, нежели те же лица, увиденные порознь и в разное время, ― во всяком случае, это подтверждает практика допросов». (Кортасар Х. Преследователь. Рассказы. Спб. 1993. С. 433.)
Лапоть с подковыркою (о ком-либо).
Если уходить, то «тропами тайными, ночными...».
Первая любовь в первом классе.
«Когда-то мы радовались, что государственные мужи перестали произносить речи по бумажке. Напрасно радовались. Дайте, дайте им бумажку! И пусть кто-нибудь грамотный её напишет. Возродите, наконец, старинную русскую должность, которая звалась «ученый еврей при губернаторе»!» (Андрей Дмитриев. Ответы на вопросы редакции журнала «Отечественные записки». 2005, №2.)
Равнодушие демиурга к судьбе творенья.
Испугать вниманием.
Некоторые думают: жить надо так, как если бы знал, что завтра умрёшь. Не согласен. Жить надо так, будто умрёшь послезавтра.
Перерафинироваться.
Оставить на теле отпечатки пальцев (эротика).
Девочка на колёсиках.
«Мои записные книжки — это пятнадцать пухлых томов, но после всех сокращений я свел их в одну книгу, не превышающую по объему традиционный роман. Надеюсь, читатель сочтет это достаточным оправданием для публикации. Я не печатаю свои дневники полностью, поскольку не столь самоуверен, чтобы каждое свое слово считать достойным увековечения. И все же я предлагаю свои заметки вниманию читателя, так как меня самого всегда занимали вопросы литературного мастерства и психология творчества; попадись мне в руки такая же книга другого автора, я раскрыл бы ее с живейшим любопытством». (Моэм У.С. Подводя итоги. М. 1991. С. 259.)
Что осталось, то досталось.
Малая Брыжжеевка.
Однозначно гремит колокольчик.
«О нежный и великий Расин! Лучший, любимейший из поэтов! Такова была моя первая встреча с тобою. Теперь ты — моя любовь и моя радость, мое наслаждение и моя отрада. Лишь постепенно, продвигаясь вперед по дороге жизни, лучше узнавая людей и явления, научился я понимать тебя и любить. Корнель рядом с тобой — всего лишь искусный фразер, и, пожалуй, сам Мольер не так верен истине, как ты, совершеннейший мастер, воплощающий в себе правду и красоту! В дни моей юности, развращенный уроками и примером варваров-романтиков, я не сразу донял, что ты был самым глубоким и самым целомудренным из трагических авторов. Глаза мои были слишком слабы, чтобы созерцать твой блеск. Я не всегда отзывался о тебе с достаточным восхищением. Я ни разу не сказал, что ты создал самые правдивые образы, какие когда-либо были созданы поэтом. Я ни разу не сказал, что ты был самой жизнью и самой природой. Ты один показал нам настоящих женщин. Что такое женщины Софокла и Шекспира рядом с теми, которых вызвал к жизни ты? Куклы! Только твои обладают истинными чувствами и тем внутренним жаром, который мы зовем душою. Только твои любят и желают. Прочие только говорят. Я не хочу умереть, не написав нескольких строк у подножья твоего памятника в знак моей любви и моего поклонения, о Жан Расин! И если я не успею выполнить свой священный долг, пусть эти беспорядочные, но искренние строки послужат моим завещанием». (Франс А. СС в 8 тт. Т. 7. М. 1959. С. 397-398.)
Рассказать ли, как я дошёл до такой жизни?
Улучшение ухудшения.
Муляж для отработки техники поцелуя.
Амуристика.
«Точка пересечения актёрского и человеческого». (И.Бергман)
Калаши, живущие в пакистанских Гималаях, утверждают, что их предками были дезертиры из армии Македонского. Александр, действительно, был здесь в 325 году до н. э.
Первопроходец (эротика).
Экспедиция в диван.
Ноги вместе, уши врозь.
От такого взгляда можно получить ожёг второй степени.
Психотерапевтические лозунги.
Не помню, кто это сказал. Может быть, я.
В книжном магазине: «На 3.50 я его не люблю».
Провалиться в небо.
Страшно один.
Смотрит, как из глубины колодца.
Ожившая статуэтка.
До каких седин надо дожить, чтобы не замечать хорошеньких женщин? Мне повезло — я не из долгожителей, а иные живут и живут, живут и живут, соль от сахара не отличают, а всё живут.
Слово «отдых» забудь.
Жизнь, не освящённая целью.
Гекзаметр не только длина и дыхание строки, но её населённость, плотность мира, описываемого поэтом.
Незадолго до смерти Гойя нарисовал бредущего на костылях старика и написал: «Я всё ещё учусь...»
Отойти с ним только и можно на пару слов: больше он не знает.
Плотность дня.
«Самоодобрение». (Радищев А.Н. Избранные сочинения. М. 1952. С. 81.)
Знамя отдано в стирку.
Каждый охотник желает знать, где сидят два зайца.
«...Мы оставили мисс Миллс в слезах, сидящей на складном стуле на палубе корабля с громадным новым дневником под мышкой; она собиралась заносить в него ежедневно глубокие мысли, навеянные ей созерцанием океана, и затем хранить их под замком». (Диккенс Ч. Давид Копперфилд. М. 1953. С. 574.)
Человек письменной культуры.
Сидяче-лежачий образ жизни.
Сама атмосфера дома несколько абажурная; хочется там бывать... хоть иногда.
Тепло, частица которого поныне согревает меня.
Когда знаменитый норвежский скрипач, похуже одевшись, вышел играть на улицу, он не заработал и 10 крон, а сторож музыкальной школы сказал: «Парень ты талантливый, только техники тебе недостаёт».
Моросящий дождик и забытый серебряный таз.
Умеющий желать не желает многого.
Седативное искусство.
В моём техпаспорте: от –15° до +25°.
Самоизможденец.
«Перепутаж» ― комическое определение жанра, данное М.Н.Муравьёвым (1757-1807) собственным стихотворениям в период ломки жанров. Элегическое «Сожаление младости» (1780), первоначально названное «епистолой», переименовывалось в «поэму», «рапсодию», «рассуждение», пока, наконец, не было определено как «разглагольствование». (Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Л. 1983. С. 146.)
Гнилой запах тупика.
Система охлаждения (о жене).
«Не останавливайся в пути, чтобы оплакивать неверные шаги прошлого». (индийское)
Медаль «За беззаботность».
Отказываться от маленьких удовольствий ради больших.
«Ты украл у меня драгоценный час, ― да будет он вычтен из твоей жизни!» (Шиллер, «Разбойники».)
Письма вежливости.
Чему не следует быть, то и бывает.
«Снисходительно-презрительный тон по отношению к маленьким людям за то только, что они маленькие, не делает чести человеческому сердцу». (Чехов А.П. СС в 12 тт. Т. 11. Письма. М. 1956. С. 114.)
В страсти моей есть что-то наивное.
На острие жизни.
Свет клином так ни на чём и не сошёлся.
«Я читал его «Бога», одно из новейших сочинений, в котором он доказывает, что Спиноза был глубокомысленный философ и ревностный чтитель божества, от пантеизма и атеизма равно удаленный. Гердер сообщает тут и свои мысли о божестве и творении, прекрасные, утешительные для человека мысли. Чтение сей маленькой книжки усладило несколько часов в моей жизни. Я выписал из нее многие места, которые мне отменно полюбились. Постойте ― не найду ли чего-нибудь в записной книжке своей?.. Нашел одно место, которое, может быть, и вам полюбится ― и для того включу его в свое письмо. Автор говорит о смерти: «Взглянем на лилию в поле...» (Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. М. 1983. С. 108.)
Цветаева ― культура эмоций в предельном своём выражении. Ещё шаг ― и мы в области аффектов, за пределами поэзии.
Уметь жить ― уметь радоваться жизни.
«Страсти ― это ветры, надувающие паруса корабля, ветер, правда, иной раз топит корабль, но без него корабль не мог бы плыть». (Вольтер)
Делать праздник из подручного материала.
Умей сказать себе: всё!
Когда Гюго случилось увидеть, как в грязную погоду его невеста слегка приподняла на улице подол платья, ― он пришёл в ярость и обрушился на неё письмом. А прохожего, увидевшего кончики белых чулок, едва не убил на месте. (По А.Моруа, «Письма незнакомки».)
«Общаться на уровне проектов ― черта современности». (Б.Понизовский)
Не потому, что приятно, а потому что считается, что приятно.
Есть чаинки такие... аристократки. Никак не хотят опускаться на дно.
Из воспоминаний В.П.Бетаки: «Борис Борисович (Томашевский — А.Щ.) был очень скрупулёзным редактором, обращал пристальнейшее внимание на детали, так что после него уж точно никаких явных огрехов в переводе обнаружить было нельзя. Широко образованный, был он человеком к тому же достаточно громким. Спорить обожал! <...> В 1974 году Е. Г. Эткинд опять подвергся травле со стороны властей. Когда его в один день исключили из Союза Писателей и уволили из Педагогического института, многие коллеги, хоть профессора, хоть писатели, из трусости переходили на другую сторону улицы. А Борис Борисович, который чуть ли не на всех обсуждениях был яростным оппонентом Ефима Григорьевича, пришел к Эткинду с бутылкой водки и предложил «запить это дело и плюнуть!», что и было тут же сделано».
Маленькая удача часто мешает большой.
В свободное от основного безделья время.
14-летняя скрипачка — с именем столь ослепительным, что я тут же его забыл.
Это прикосновение к ясной, устроенной жизни...
Мягче! Ещё мягче...
Женщина, ради которой я совершил бы что-нибудь большее, чем просто глупость.
Настроение творческое, и даже слишком.
Переучиваться жить.
Лезгинка на руках.
Это не входит в программу переживаний.
«Я даже когда спешу куда-то, я не спешу». (М.)
Травматолог по части душевных травм.
Кольцов редко позволял себе шутку: «Почему я не писал к вам так долго — причина простая: месяца полтора я был не в городе. Жил за 100 верст от города, в лесу, мерял сосны, рубил дрова, а вечером слушал, как волки воют. Гадкий их голос положен на ноту: нету никакой точности и весьма мало складу; беспрестанная неровность: то уж дюже много долгих выгибов, то вдруг шершевато, то длинные подъемы, то резкие остановки... Они сами, бедные, жалуются на свой недостаток и сильно винят своего прадеда, который научил их такой нескладице. Я обещался им прислать нового капельмейстера». (Письмо А.А.Краевскому от 27 декабря 1838 г.)
Я знаю одно счастье ― сознание выполненного долга.
Главное ― не расплескать себя.
Светские героини «Парижских тайн» Эжена Сю устраивают в своих домах роскошные зимние сады и украшают бальные наряды живыми цветами: «В тот вечер на маркизе было платье из белого крепа, украшенное веточкой камелии, в чашечке которой сверкали, наподобие капель росы, полускрытые в ней бриллианты; венок таких же цветов осенял ее чистый белый лоб».
«Царство божие внутри нас». Умно и красиво.
Делать первоочередное.
Во времена Данте мужчины не стеснялись слёз.
Хорошо поставленная улыбка.
Великий ум проявляет себя не столько в величине мыслей, сколько в отношении к ним. Для великого мыслителя великая мысль ― явление нормальное, где-то проходное, он не носится с нею, как средний мыслитель со своей выстраданной средней мыслью. Образец среднего мыслителя ― Стринберг.
«Почти все подвиги подозрительны». (Блок, «Записные книжки».)
Принято умиляться.
Без порядка в бумагах трудно поддерживать порядок в голове.
Зрителей чужих успехов больше, чем желающих достичь собственного успеха; болельщиков больше, чем игроков.
«У свободного, независимого духа, не желающего ничем себя связывать и ни к кому примыкать, нет на земле пристанища». (Цвейг С. Триумф и трагедия Эразма Роттердамского. М. 1977. С. 235.)
В пол-улыбки.
Из всего, что я не умею, больше всего я не умею...
Во второй части «Фауста» — Елена. Елена ― и больше ничего.
«Силы всегда найдутся, если непрерывно хотеть. <...> Написать книгу в тысячу страниц кажется чудовищным предприятием. Но трёх страниц в день на протяжении года достаточно для достижения цели». (А.Моруа, «Письма к незнакомке».)
Кто не умеет жертвовать, тот ничего не умеет.
«Тёмные тайно и явно сражаются». (Рерих)
Ем бегом, сплю бегом.
Понимаю желающих обрести Книгу Книг. Но Книгу Книг человек должен написать сам.
Психотерапевтические заклинания.
«Есть два главных человеческих греха, из которых вытекают все прочие: нетерпение и небрежность». (Франц Кафка, «Афоризмы».)
Быть светоносным.
Дневник, сейсмограф души.
На грани подвига.
Ничто так не губит, как жалость к себе.
Извлечь себя из себя.
«От подлинного безумца меня отличало то, что я старался довести до конца всё предпринятое мной сверх моих сил». (Гёте)
Гнаться за всеми зайцами здешнего леса.
Привычка работать с большими объёмами.
То ли комната, то ли урна для мусора.
«Зернистая икра хороша именно тогда, когда её едят столовой ложкой». (Аверченко А. Юмористические рассказы. М. 1964. С. 26.)
Нельзя всякое дело превращать в дело жизни.
Аккуратно дожить.
Это не легко и не трудно. Это надо уметь.
Мир сверхзадач.
Закостенелый порядок.
Есть вещи, которые, кроме нас самих, нам никто не подарит.
Полтора зайца.
«Вы рисуете шею, когда надеваете на неё ожерелье или снимаете его». (Жан-Поль. Приготовительная школа эстетики. М. 1981. С. 285.)
Калькуляция дня.
Два дела ― уже слишком много.
Авторучек ― как у черкеса патронов.
Паровая машина для забивания свай. С тупой размеренностью, короткими, не слишком сильными ударами, зимой и летом делает она своё дело. У меня так не получается.
Наполненность минуты. Не 30, не 40 — 60.
Деревья срублены. Осталось обрезать сучья, окорить, распилить на доски и выстроить домик. (н. м.)
«Я хочу жить и умереть в моем любезном отечестве, но после России нет для меня земли приятнее Франции...» (Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. М. 1983. С. 401.)
Маяковский («Прощанье», 1925):
«Я хотел бы жить
и умереть в Париже,
Если б не было
такой земли ―
Москва».
Не хочу обретать в бою.
Некто Петерсен вспоминает, что во время писания Шиллер «шаркал ногами, сопел и издавал разные звуки». (Ланштейн П. Жизнь Шиллера. М. 1984. С. 53.)
Дыхание стиха.
В известных случаях приходится действовать известным образом.
Жить надо по правилам, но не по всем.
Переконцентрироваться. (н. м.)
Мы преследуем разных зверей.
В роли обогревателя я бесполезен. Из восьми секций хорошо если работают две.
Раз выбрав, забыть о выборе, как если бы его не было.
Разнообразие неудобств.
Что можно не делать ― не делай. О чём можно не думать ― не думай. О чём можно молчать ― молчи. И ты увидишь, сколько у тебя свободного времени.
Экстремальная сосредоточенность.
Остаётся начать и кончить. (н. м.)
Маршрут дня.
Стихи не имеют права так вторгаться в нашу жизнь. (н. м.)
Легко сказать, не делай глупостей. Будто это от нас зависит.
Большое, особенно в начале, любит казаться маленьким, потому брать новые обязательства следует с осторожностью.
«Чувствительное сердце и просвещённый ум». (Н.М.Карамзин)
Шальная синусоида.
Контрапункт приятного с полезным.
Аскетическая проза.
«Как мы восхищаемся нашими учителями, которые уже не могут говорить, ибо у них в рот набилась земля». (Камю А. <...> С. 397.)
Золотой запас времени.
Ваше лиричество!
Хороший официант работает, как кукольник в чёрном кабинете.
Стихи должны брать за горло.
Если жизнь не улыбнулась тебе, улыбнись ты жизни.
Превыше человека дело его.
Ничего не ставить на край.
«...Беды и несчастья человек пьёт полной чашей, счастье же ему дано лишь пригубить...» (Джон Донн. По ком звонит колокол. М. 2004. С. 180.)
Садово-парковая лирика.
Тут, как в математике, важен порядок действий.
Я как воробей, склёвывающий никому не видные крохи.
Вначале было Молчание.
Мгновенные состояния души.
Не бойся делать не то, бойся ничего не делать.
Можно делать хорошо, можно не очень, но нельзя, чтобы пришлось переделывать.
Бельканто русской поэзии.
«...Только некоторая недоговорённость позволяет передать тонкие оттенки мыслей». (Налимов В.В. Вероятностная модель языка. М. 1979. С. 121.)
Верлибр требует абсолютного слуха.
Драматизировать всякий жест.
Подлавливать удачу.
Всё слоится, и в каждом слое жизнь.
Панацеин.
Ей предсказано превратиться в ведьму, и она превратилась.
Разбегающийся волнами семейный круг.
Неясное выражение неясной мысли.
Камерная поэзия предполагает не только ограниченное пространство, но и некое душевное равновесие. Пароксизмальная, на грани истерики поэзия Тушновой скорей арттерапия, чем творчество. В сущности, это поэзия женской униженности. Искренность и мужество Тушновой покоряют. Я не знаю другой поэтессы, в стихах которой мужчина был бы так недоступно прекрасен. Разве Габриэла Мистраль.
Возраст завышенных требований. (Н.)
Пойман, но не приручен.
Серьёзность бывает врождённой и приобретённой.
Загадать жизнь.
Жан-Поль называл образы воображения «отслоившимися поверхностями вещей реального мира». (Жан-Поль. Приготовительная школа эстетики. М. 1981. С. 78.)
Трепетное отношение к быту.
В застенках одиночества.
Поэзия ― состояние души, понятное с полуслова или совсем непонятное.
Субстрат поэзии, поэтического ― неуловим.
Когда-нибудь, когда совсем уже не о чем будет рассказывать, расскажи обо мне.
Уколы воспоминаний.
Жить немножко в стороне.
Перестройка вызвала третью волну русского декаданса. Был классический (конец XIX – начало XX века), был 60-х годов, теперь перестроечный. Декадент не радуется разрушению мира, но, сознавая своё бессилие, соглашается на него. Это равнодушие к будущему, к собственной участи дарит свободу самоизъявления. Декадент свободен от вкусов эпохи, ему не нужен успех. Язык, освобождённый от культурных обязательств, становится мужественней, сильней. Но это язык человека, которому нечего терять.
«Христос воскрес!» ― маленькое стихотворение, построенное на диссонансе.
Разгадать жизнь.
Кинематический момент. (Б.Понизовский)
Проращивание рациональных зёрен.
Эпистолярный шедевр.
Начинающий литератор, взявшийся за крупную форму, напоминает первоклассника в форме старшеклассника.
Лестничный слалом.
Сюжетно не складывается.
Выйти на профессиональную сцену. (н. м.)
Равновесие рисунка и текста в лубке.
Редактор-косметолог.
Главки как ломтики. Именно они обеспечивают читательский комфорт.
Мне услышалось в этом...
Несколько ноктюрно.
По пушкиноведению прошла трещина.
Странность обыденного. (н. м.)
«Издревле сладостный союз...» (Союз писателей)
Смастерить письмо.
Злая... хуже, насмешливая асимметрия.
Пылесосов тогда не было, и в «Крошке Цахесе» Проспер Альпанус смахивает пыль с фолиантов «большой метёлкой из блестящих павлиньих перьев».
Эпичность в неторопливости. (Л.Шептаев)
«Романтическое двоемирие» ― двоящаяся жизнь художника, зарабатывающего на жизнь чем придётся. (н. м.)
Чужая рука в моём кармане.
Доводка стиха.
Нервотрепательная машина.
Административный спорт.
Получить в филологии права гражданства.
Позвольте злоупотребить Вами.
Если для извлечения меня на свет божий понадобилось кесарево сечение, значит я уже тогда о чём-то догадывался.
Письмо, написанное как бы на гербовой бумаге.
«Капризы» Гойи не сатиры, но состояние ума; кому-то оно знакомо, кому-то нет.
Как бывают чёт и нечёт, так бываю я и не я.
Геометрия мира.
То есть насколько это интересное интересно?
Смотря что называть событием.
Первый взнос в эпистолярный фонд.
Девочка-четвероклассница любит стихи и уверяет, что плохих стихов не бывает.
Музей педагогических окаменелостей.
Эхо поцелуя.
Её не надо определять, она сама определение.
Дело не в чём-то отдельном, а во всём вместе взятом.
Вялотекущая переписка.
Рембо умер от рака в 37 лет. Операция не помогла.
Из невозможного выбрать самое невозможное.
Вплести траурную ленту в письмо.
Самоотвергаться.
Лирика ― крик человека, сорвавшегося в пропасть.
Ёжик для прочистки мозгов.
Мы несвободны в выборе тех, кого любим. Кажется, не мы, а кто-то выбирает за нас.
Стихи как приложение к истории болезни.
«Tristia», или «Книга жалоб».
Жизнь. Часть вторая.
Ежовых рукавиц мало. Тут нужен дикобраз.
Как та принцесса, которая, когда ей доложили, что у крестьян нет хлеба, ответила: «Пускай едят бриоши». (По кн.: Руссо Ж.-Ж. Избранные сочинения в 3 тт. Т. III. М. 1961. С. 238.)
Ткнуть не тем пальцем не в тот предмет.
По-женски бедна.
Случаи бывают всякие, поэтому ― на всякий случай.
Мысли — как летучие мыши.
Нечто, опирающееся на культуру, но больше, чем культура.
И сколько ворон вы насчитали?
Учебная повинность.
«Древние говорили, что божественное узнаётся по особому благоуханию. По этому-то озону богов, вдыхаемому нами, мы и узнаём о близости бога и божественного». (Т.Манн. Лотта в Веймаре. М. 1957. С. 93.)
Лечебный поцелуй.
Неисчерпаемость человека.
Бумажные цепи.
Устроить мизансцену.
Математический подход: «Докажи, что любишь меня».
Бамбулатория.
Носовая течь (насморк).
Фильеры для похудения.
Урок прошёл в тёплой, дружественной обстановке.
Мой млечный завтрак.
Заболевшему тем-то и тем-то вменяется испытывать то-то и то-то.
Всё, что во мне есть христианского, — отношение к собственному телу.
Учительство ― трагедия повторений.
Был да забыл.
«Вечную Женственность» не Соловьёв изобрёл, а Гёте (Das Ewig-Weibliche).
Дать содержание чьей-то жизни.
«Как ни странно, но, хотя моя профессия и требует ежедневного выставления напоказ лица, тела, переживаний, я чувствую, что боюсь раскрыться, обнаружить себя». (Ульман Лив. Изменения. М. 1987. С. 8.)
Доставка на небеса.
Я надеюсь только на то, на что вправе надеяться.
Орфей в аду (я в ПТУ).
Женская консультация на задней парте.
«Нельзя освободить народ больше, чем он свободен изнутри». (Герцен)
Со времён Сафо и Алкея лирическая ментальность и fuga idearum состоят в ближайшем родстве
Слово скажи ― сдетонирует.
Тут нужны мужской ум и женская кропотливость.
В роли кота учёного.
Сундучок воспоминаний. (н. м.)
Договор о дружбе и сотрудничестве души и тела.
Область недопустимых значений.
Это маловероятно... Почти невероятно. Невероятно.
Героиня моих снов и бессонниц.
Один скажет одно, другой другое, девяносто седьмой девяносто седьмое.
Бумагоёмкость.
Этому нельзя научить, но можно научиться.
Каждый труд благослови зарплата!
Столик на двоих (парта).
Опыт оптом.
Библиографический подарок.
И спонсор есть у нас, и помещенье есть. Скажи лишь, как нам сесть.
Деревня Новокаиновка.
Не вывод, а выводок.
Я не вчера родился. И не позавчера.
Духовное иждивенчество. (Б.Понизовский)
«Изобретать самому прекрасно, но то, что другими найдено, знать и ценить ― меньше ли, чем создавать?» (Гёте)
От лица человечества.
Час наития.
«Вслед за гениями идут те, кто умеет ценить их». (Графиня Тереза Брунсвик, любившая Бетховена и едва не ставшая его женой.)
Помню, что хорошо, а что хорошо ― не помню.
Ничего, что зацепило бы воображение.
Вымечтать. (н. м.)
Это для тех, кто умеет читать.
Кредитоваться у великих.
«Чем выше человек, тем больше он находится под влиянием демонов». (Гёте. См.: Эккерман И.П. Разговоры с Гёте. М. 1981. С. 436.)
Цепкий глаз.
Поза отличника: загораживает левым локтем тетрадь, чтоб не списали.
Закручивание гаек не в ту сторону.
Ребёнок — весь из вопросов.
Школа светских львят.
На бескнижье.
«Кто не может выразить ощущений духа, ― тот статуя». (Я.А.Коменский. Великая дидактика. <...> С. 297.)
Сесть за стол уговоров.
Индивидуальное изнасилование.
Дети капризны, но не требовательны.
На то и пальцы, чтоб сквозь них смотреть.
Золотая пора отчётов.
«Нить разговора» может быть одноцветной, а бывает как китайское мулине.
Досадная купюра.
«Сорви-голова», он же «сорви-урок».
Деталь не от той машины.
Разносторонний, но не разбросанный. (Л.Г. о Пушкине)
Это пьют маленькими глотками.
Опыт, не имеющий сбыта.
Вымуштрованный жизнью.
«Я не могу заставить себя читать книгу, где первая, или, пускай, пятая, или пятнадцатая фраза не дадут мне почувствовать, что этот резервуар огромен. Что я плыву, а подо мной не три, а сто три метра». (А.Эфрос, «Профессия ― режиссёр».)
Нет ничего глупей глупой шутки.
Кафтан мудрости непременно дыряв.
Домашнее остроумие.
«Что касается музыки, то ею занимаются исключительно женщины, потому что она у них получается приятнее». (Кампанелла, «Город Солнца».)
Молочное зубоскальство.
Не женитесь на отличницах!
Люди-сумерки.
Лепрозорий для вшивых интеллигентов.
Из такой головы студень варить.
Гадание по лицу.
«Мы все ― переводчики друг друга». (Б.Понизовский)
Синдром разорванного сознания.
Я устал нести культуру в массы.
Редкая рыба доплывёт до середины Днепра.
Склонность к самовозгоранию.
Квалифицированно посочувствовать.
В тихом омуте чёрт знает что водится.
Создан для продолжения жизни.
«Ушла... А гиацинты ждали». Блок. Гиацинты могут до недели стоять, сохраняя свежесть.
Когда уходит любовь, уходит всё. («О доблестях, о подвигах, о славе...»)
Плохо спрятанная улыбка.
«Сочинение ― квинтэссенция всякого ума». (А.Шопенгауэр)
Хореография указательного пальца.
Фондированное время.
Сведение лирики с бухгалтерией.
Плакаться в бронежилет.
Точка успокоения.
Если думать двадцать лет подряд, до чего-нибудь додумаешься.
Не рядом, но близко.
Свежая мысль, как свежий хлеб, дразнит одним запахом.
Глубина человека.
«Все средние века едва ль мрачнее, чем
Век человеческий, дошедший до средины.
Определить его не слов, а между тем
В нём безрассудство есть и мудрость ― две вершины».
(Байрон, «Дон-Жуан», песня XII. Перевод Г.Шенгели.)
Заблудшее человечество.
Это как плакат: лес горит, рядом стоит человек, но не тушит, а пальцем показывает: «Берегите лес от пожара!»
Мысль в денежном эквиваленте.
Глупость обескрыливает.
Не детство сохранил в себе... какое детство! — но непосредственность восприятия и свежесть ума.
Виток вырождения.
Это надо вытянутыми ноздрями.
«У него был очередной инфаркт. Было совсем плохо, врачи объявили, что остаток жизни его исчисляется часами. И сам он понимал, что смерть стоит рядом.
О чем же он говорил в эти решительные мгновения, когда пульс его колотился со скоростью 220 ударов в минуту?
Он просил окружающих:
— Дайте мне, пожалуйста, карандаш и бумагу! Я хочу записать о бабочке...
Думали — бредит. Но это не было бредом.
Болезнь и на этот раз отпустила его, и дня через два он рассказывал мне о том, как мучила его тогда мысль, что он умрет, — сейчас вот, через минуту умрет, — и не успеет рассказать о многом, и прежде всего об этой вот бабочке.
— О какой бабочке?