Александр Щедрецов
| Вид материала | Документы |
- Борис башилов александр первый и его время масонство в царствование александра, 1185.4kb.
- Подвиг смирения. Святой благоверный князь Александр Невский, 81.9kb.
- Урок по русской литературе 4 и 2кл. Тема: Александр Иванович Куприн «Барбос и Жулька», 115.96kb.
- Александр Сергеевич Пушкин Руслан и Людмила «Александр Сергеевич Пушкин. Собрание сочинений, 1040.95kb.
- 7slov com Александр Александрович Блок, 47.2kb.
- Александр Невский — символ России, или Парадоксы российского мифотворчества, 151.6kb.
- Уголовная ответственность за преступления в сфере компьютерной информации, 296.76kb.
- Биография Александр Степанович Попов родился в на в посёлке, 294.81kb.
- Александр Невский, 95.38kb.
- Александр I павлович, 46.92kb.
С охоты мужа стол накрыт». («Похвала сельской жизни»)
Природа не успевает зализывать раны. (н. м.)
«Я ль на свете всех милее?..» Попробуй сказать, что не она.
Побитым голосом.
Положите 100 рублей перед зеркалом, и у вас будет 200.
Дежурный набор пошлостей.
Грязно в комнате — грязно на Земле. После смерти Гобсека неловко входить в комнату, смежную со спальней.
Самого дрянного свойства.
Геометрическая правильность жизни.
Завещательного свойства.
Девушка без электронного адреса.
«Тяжеловесное ухаживание». (Т.Манн. Лотта в Веймаре. М. 1957. С. 152.)
«Еще в средние века в библиотеках принимались всевозможные меры против похищения книг. Так, в библиотеке Эрефордского собора (Англия) каждый том, в солидном кожаном переплете, был прикреплен к цепи, последнее звено которой надевалось на толстый железный прут, шедший вдоль стенки шкафа. Цепи были достаточной длины, чтобы положить снятый с полки том на ближайший пюпитр для чтения». (Дмитриев В.Г. По стране Литературии. М. 1987. С. 104.)
Опутать себя обещаниями.
Мечтательно замолчать.
Пробивание туннеля ― от человека к человеку.
Что остаётся от наших себе пожеланий через час, через год? «Влажный след в морщине»? Сколько кладезей мудрости вырыто впрок! Где теперь всё это?
Бесплатная раздача пряников.
Застрахованное правое полушарие.
Любовь измеряется временем, которое дарим любимому человеку.
И мне случалось взбираться на вершины духа, но, подышав альпийским воздухом, я испытывал головокружение и спускался туда, где родная спёртость возвращала дыхательное равновесие.
Не я один, многие убегают от главного.
Бледная гостья спиритических сеансов.
Творящая сила предсказаний.
Из родины можно вырасти.
Все межконфессиональные споры сводятся к одному: дважды два не пять, а восемь.
Одинока учительская старость.
Мы должны понимать друг друга с полу... четверть... тридцать второй слова.
Всё собираюсь и не соберусь.
Память зеркал.
Сироп детских воспоминаний.
Недоначатый.
Есть меандр и есть крестовая композиция, основанная на пересечении горизонтальных и вертикальных линий. (Б.Понизовский)
«В Петрополе прозрачном мы умрём...» Я ― в загазованном.
Неврастенический румянец.
Весь в насморке.
Тут грех не согрешить.
«Я огонь, а ты стружка.
Эх, полыхнём, моя подружка!» (инженерный фольклор 80-х)
Размораживать женщин.
Всё одно — погибнуть в пламени исторического пожара или на сеновале от брошенной спички.
Так и живём — через дефис.
Фея Чёрных Чернил. (н. м.)
Разговор... как бы через порог. Разговор с мыслью о разговоре.
Пойти на снижение.
Все пророки путают себя со своими богами.
Историческая плесень.
Утопична сама мысль, что можно жить без утопий.
Помост для супружеских сцен.
Семейная сценография.
Сбитень ― смесь кипятка с мёдом и специями, чаще всего с корицей.
Островок воспоминаний.
«Голос простуженного людоеда». («Пиноккио»)
Делать вид, будто делаешь вид.
«Лыжный агитпоход, посвящённый юбилею гибели партизанского отряда в Нижневартовске...» Вот он — сюр!
Буколистика.
Усталость от пушкинской эпохи. Перекормили. Народничество интересней и поучительней.
На полюсах не живут.
Читая постаревшего Вяземского, сам стареешь.
Кажется, найди конец нити ― и потянется, вытянется, разъяснится, сразу станет понятно, как жить, что делать. Но у нити — нет конца.
Гольбах трезвей Вольтера, он вообще не вписывается в XVIII век.
Искусство перевоплощений. (н. м.)
Вслушиваться в себя.
Пучина сна.
О горшечнике судят по горшкам. (н. м.)
Мотив обнаружения писем в «Юлии, или новой Элоизе» (Часть 3, Письмо 1). Клара ― Сен-Пре: «Если бы любовь потребовала от вас подвига впервые, я бы еще сомневалась в успехе, колебалась бы, не зная, достойны ли вы столь высокого мнения; но жертва, которую вы уже принесли во имя чести Юлии, покинув наши края, — порука тому, что вы принесете жертву и во имя ее покоя, прекратив бесполезное общение с нею. Первые деяния добродетели всего труднее, и вы не допустите, чтобы ваш подвиг, который обошелся вам так дорого, оказался бессмысленным, не станете упрямо поддерживать тщетную переписку, которая грозит вашей возлюбленной страшной опасностью, ничего не сулит вам обоим и только продлит бесплодные мучения». (Руссо Ж.-Ж. Избранные сочинения в 3 тт. Т. III. М. 1961. С. 259.)
Почтовая проза.
Укушен завистью.
Страна, вооружённая до гнилых зубов.
Дети площадки.
Это тот самый трухлявый пенёк, на который лучше не садиться.
Робкая грудь.
По-видимому, это должно выражать крик души.
Сожитие.
Расконсервировать (о консервах).
Бродил, бродил вдоль полок, так ничего и не выбродил.
«Общество взаимного восхищения» (О.Хэпберн о сотрудничестве с Фредом Астером в фильме-мюзикле «Забавная мордашка».)
Профессиональное зрение.
Молодость ушла, когда, размышляя, положить ли голову милой на колени или на подушку, выбираешь подушку.
У Августина — «сияние духа».* Возможно «сияние тела», но телесную субстанцию Августин презирал. Между тем, взятые совокупно, образы эти дают представление об идеальном человеке.
* (Человек. Сборник. М., 1991. С. 163.)
Положа руку на желудок.
С рукой на пульсе.
Какие люди! Денёк бы рядом пожить!
Приторможенный пульс.
Призрак первой жены.
Презентация покойника.
«Профессионализация...» Хороший вкус требует сделать в этом слове хотя бы одну ошибку.
Воздушно целую.
Декабризм для нас ― итальянская опера с кровью на мундирах, дамами decollete, смятением в салонах, казнью (creshendo), финальным отъездом в Сибирь... А Софья Перовская не декольтировалась, и домики были больше мещанские. Народничеству недостаёт декора, чтобы мои современники к нему присмотрелись; оно как-то осталось на периферии национальной памяти. Что за декабристами жёны в Сибирь поехали ― знают все, что за народниками ― никто.
Числил в забытом.
Женское облагораживающее начало. (н. м.)
Подними глаза на жизнь. Ну что? Видишь?
Юродные сёстры. (н. м.)
Символистская драма в духе Метерлинка, где прекрасная «Дама Ожидания» оказывается Смертью.
Досматривать собственную жизнь, как скучный фильм: надо же узнать, чем всё это кончится.
Письмо-эпопея.
Французские духи местного розлива.
«Быть радостным ― необходимость и долг». (Г.Лорка)
Утешение, которое не утешает.
Звонок из прошлого.
Так красиво, что глаза слезятся.
Дар — счастливый или несчастный — распознавать красоту.
Я прожил не столько яркую, сколько пёструю жизнь.
Очень подумать!
«Живу роскошно, с самой красивой женщиной Аугсбурга, пишу для кино. И все это средь бела дня, люди глядят нам вслед. Сколько времени пройдет, прежде чем терпение Всевышнего лопнет и я окажусь на обочине, а собаки будут справлять нужду на мои штаны?!» (Брехт Б. Чтение на несколько минут. Иностранная литература, 1998, №12.)
То ли я не оправдал надежд жизни, то ли жизнь не оправдала моих надежд.
Взбалтывание чувства.
Третья какофония для фортепиано с оркестром.
Хронический восторг.
Человек живёт, чтоб зажигать свечи желаний, но когда желание исполняется, угасает свеча.
Отдельная жена.
Ягоды соседних полей.
Насморк. Был проливной, теперь моросящий.
По ковровой дорожке, протоптанной Ильичом в Смольном, мы топали 70 лет.
Презентация пирога с капустой.
Другой берег жизни.
На каких островах какого океана?
У О. желание подвижничества ― не меньшего, чем моё.
Два возраста, склонных к элегическим настроениям, ― цветения и увядания. Юноши играют в печаль, старики опечалены.
Два лица, обращённые друг к другу.
«Самое длинное в мире предисловие написано к антилютеранскому трактату И.Н.Вайзлингера «Упрямые факты» («Frifi Vogel oder stirb!» Strafiburg, 1726). Книга содержит 618 страниц. Из этого солидного объема предисловие с беспощадным эгоизмом вырвало для себя 470 страниц!» (Иштван Рат-Вег, «Комедия книги».)
«Мой личный дедушка». (Л.Г.)
Не раскусил, но надкусил.
Девка подворотная.
Человек живёт не больше века, а фиал синего стекла, сработанный египтянином, всё ещё жив, из него и сегодня можно пить.
Координаты добра и зла.
Чай с полотенцем.
Александрийская библиотека (моя).
Тяжело шутили наши прадеды, жирна была их пища.
«Что озаряет одного философа, омрачает другого». (Ф.Геббель. Избранное в 2 тт. Т. 2. М. 1978. С. 423.)
Таскать за ноги покойников (о перезахоронениях).
Иколог (врач, лечащий икоту).
Книгу, какую написал Монтень, после сорока может написать каждый образованный, одушевлённый, с бойким пером человек. К естественности языка Монтеня скоро привыкаешь, анекдоты, в смысле занимательности, неравноценны, но главное ― нет откровений, ради которых стоит отложить собственные дела и слушать другого. Для меня монтеневские чтения ― потерянное время, так он поверхностно-общ.
Молотый перец ― харакири изнутри.
День оплеух. (н. м.)
Демиург, творец, вмурованный в собственное творение.
Брожение... Ничего, кроме брожения. Надуваются и лопаются пузырьки, вырывается кисловато-сладкий запах, чтоб тут же раствориться в воздухе, а там уже новые пузырьки, и так до определённого судьбой часа. Ни одного крупного пузыря так и не выдул.
Человеческая жизнь измеряется не вечностью, не памятью потомков, а сама собой.
Когда буквы багровеют.
Стихи, которыми можно дышать.
« — За работу, — сказал он себе. — Никогда я не ощущал такого прилива сил!
Но и ощущая в себе эти новые силы, он работал с лихорадочным усердием, одержимый страхом, что смерть оборвет его труд на середине. Вероятно, этот страх соприроден людям, вложившим всю душу в такой высокий, по их убеждениям, замысел, что жизнь обретает смысл лишь как условие его воплощения. Мы редко дрожим над жизнью, пока любим ее ради нее самой. Но какой хрупкой она начинает казаться нам, когда становится средством для достижения некоей цели! Однако рядом с этим ощущением непрочности гнездится и нерушимая вера в нашу неуязвимость для стрел смерти — а как же иначе, ведь мы заняты делом, которое как бы препоручило нам само Провидение, только для него и создавшее нас; останься наш замысел незавершенным — весь мир погрузится в траур». (Натаниель Готорн, «Мастер красоты». По кн.: Искусство и художник в зарубежной новелле ХIХ века. Л. 1985. С. 401.)
Неблагонадёжная фамилия.
Инфернальный том «Мёртвых душ».
Старушечий шарм.
Придерживать себя за хвост.
Нюх у жены как у фокстерьера. С нею можно на охоту ходить.
Нейлоновые нервы.
Голенькие макарошки.
Мы уходим, чтоб не возвращаться. Чем самобытней, оригинальней человек, тем меньше у него шансов на бессмертие, тем абсолютней смерть.
Бретоновская «растворимая рыба» впечатляет. Все мы растворимые рыбы, хоть и трёмся друг о друга боками.
Храм ничегонеделания.
Дежурный Геракл (уборка в классе).
Инфернальный тон.
Сердце можно лечить только сердцем. (н. м.)
Вкус экспертного свойства.
«В отеческих писаниях, — кажется, в Лимонарии св. Софрония, патриарха Иерусалимского, — я читал такой рассказ. К знаменитому подвижнику пришел начинающий монах, прося указать ему путь совершенства. — «Этою ночью, — сказал старец, — ступай на кладбище и до утра восхваляй погребенных там покойников, а потом приди и скажи мне, как они примут твои хвалы». На другой день монах возвращается с кладбища: «Исполнил я твое приказание, отче! Всю ночь громким голосом восхвалял я этих покойников, величал их святыми, треблаженными отцами, великими праведниками и угодниками Божиими, светильниками вселенной, кладезями премудрости, солью земли; приписал им все добродетели, о каких только читал в Священном писании и в эллинских книгах». — «Ну что же? Как выразили они тебе свое удовольствие?» — «Никак, отче: все время хранили молчание, ни единого слова я от них не услыхал». — «Это весьма удивительно, — сказал старец, — но вот что ты сделай: этою ночью ступай туда опять и ругай их до утра, как только можешь сильнее; тут уж они наверно заговорят». На следующий день монах опять возвратился с отчетом: «Всячески поносил я их и позорил, называл псами нечистыми, сосудами дьявольскими, богоотступниками; приравнивал их ко всем злодеям из Ветхого и Нового завета от Каина-братоубийцы до Иуды-предателя, от Гивеонитов неистовых и до Анании и Сапфиры богообманщиков, укорял их во всех ересях от Симоновой и Валентиновой до новоявленной монофелитской». — «Ну что же? Как же ты спасся от их гнева?» — «Никак, отче! они все время безмолвствовали. Я даже ухо прикладывал к могилам, но никто и не пошевельнулся». — «Вот видишь,— сказал старец, — ты поднялся на первую ступень ангельского жития, которая есть послушание; вершины же этого жития на земле достигнешь лишь тогда, когда будешь так же равнодушен и к похвалам и к обидам, как эти мертвецы». (Соловьёв В.С. Философия искусства и литературная критика. М. 1991. С. 228.)
Зажечь воображение.
Молодые монашки с персиковым румянцем.
У неё это написано на лице и на всём остальном.
Птица запуталась в занавеске. Прежде чем выпустить, подержал напуганную в руке ― прикосновение к волшебной стихии! — Выпустил... улетела. Как похоже на юношеское прикосновение к женщине!
Семечек — полный валенок.
«А если я Вас не убедил, убеждайте себя сами». (Л.Г.)
Срок годности вышел.
Зов из небытия.
Возврат к последнему собеседнику ― себе.
Сколько случайных имён в русской поэзии! Кюхельбекеры, Меи, Апухтины... те же Ходасевичи.
Отбитый вкус.
Русские пряничные доски не такие выдавливали физиономии.
Синхронное чавканье.
Павлиний хвост обещаний.
Действует, как зажигательное стекло.
Куприн вспоминает: при любви ко всему живому, Чехов питал непреодолимое отвращение к кошкам. Как понять?
Зубная боль в сердце. (н. м.)
Освежающий флирт.
Противопоказаны друг другу.
Накачивать оптимизмом.
Монументальная дама.
Во всём люблю определённость: цвете, мелодии, чертах и выражении лица ― во всём.
Женщина как источник бесперебойного питания.
Окислять настроением.
Светотень жизни и смерти. (н. м.)
Если не нужно тебе, не нужно и мне.
Отталкивающий экземпляр.
Пушкин плакал, Толстой плакал, Горький плакал — я не плачу: черта XX века. Слёзные мешочки перетянуты шёлковой нитью.
Розовая улыбка.
Разбиться о жизнь.
Бескорыстие должно оплачиваться.
«Всем современным писателям следовало бы запретить под угрозой штрафа или даже тюрьмы заимствовать сравнения из мифологии: говорить об арфах, лирах, музах, лебедях». (Жюль Ренар. Дневник. Калининград.1998. С.14.)
Фига в полный рост.
По той же дороге в обратную сторону.
Ламентация на тему «почему я не вечен?».
Свобода ― когда клетка заперта изнутри.
С подачи молвы.
История ― то, о чём мы догадываемся на основании того, что мы знаем.
На каждой странице — водяной знак улыбки.
Секретарь для сновидений. (н. м.)
«Мечтательна, полувоздушна...» Можно пройти насквозь и не заметить.
В месяце абракадабре.
«Живи ещё хоть четверть века ―
Всё будет так. Исхода нет».
Четверти века с момента написания стихотворения Блок не прожил. «Ночь, улица, фонарь, аптека...» — 1912 год. Умер Блок в 1921. А через 25 лет наступил 37 год.
Гормоны счастья.
Такого напора событий просто не выдержать.
Сознаюсь, но не каюсь.
Предпоследнее желание.
Дуэль Пушкина с Пистолетовым.
Садоводство камней.
Пожелание долголетизации.
Ни один запах не пьянит, как запах хлеба.
Бетховенская «Аппассионата», внушённая «Бурей» Шекспира.
«Действительность, данная в житейском опыте, несомненно находится в глубоком противоречии с тем идеалом жизни, который открывается вере, философскому умозрению и творческому вдохновению. Из этого противоречия возможны три определенные исхода. Можно прямо отречься от идеала как от пустого вымысла и обмана и признать факт, противоречащий идеальным требованиям, как окончательную и единственную действительность. Это есть исход нравственного скептицизма и мизантропии — взгляд, который может быть почтенным, когда он искренен, как, например, у Шекспирова Тимона Афинского...
<...>
Второй исход из противоречия между идеалом и дурною действительностью есть донкихотство, при котором идеальные представления до такой степени овладевают человеком, что он совершенно искренно или не видит противоречащих им фактов, или считает эти факты за обман и призрак. При всем благородстве такого идеализма его несостоятельность не требует пояснений после сатиры Сервантеса.
Третий и, очевидно, нормальный исход, который можно назвать практическим идеализмом, состоит в том, чтобы, не закрывая глаз на дурную сторону действительности, но и не возводя ее в принцип, во что-то безусловное и бесповоротное, замечать в том, что есть, настоящие зачатки или задатки того, что должно быть, и, опираясь на эти, хотя недостаточные и неполные, но тем не менее действительные проявления добра, как уже существующего, данного, помогать сохранению, росту и торжеству этих добрых начал и через то все более и более сближать действительность с идеалом и в фактах низшей жизни воплощать откровения высшей». (Соловьёв В.С. Философия искусства и литературная критика. М. 1991. С. 280.)
Когда говорят жёны, мужья молчат.
Чтобы остаться в поэзии, надо иногда из неё уходить.
Поплакала ― в виде грибного дождика.
Экономическая сказка.
Задолжать человечеству.
Ласка такой зверёк, что и укусить может.
Никому ― ничего ― никогда.
Цветение мира.
Канцероген на канцерогене.
Слово «удивительно» часто употребляют некстати. Например: «К осмыслению специфики искусства вообще и художественной словесности в частности обобщающая мысль человечества обратилась удивительно рано». (Поспелов Г.Н. Теория литературы. М. 1978. С. 5.) Рано. Но почему удивительно? Не удивляйтесь, Геннадий Николаевич, а попытайтесь объяснить.
Как фарисей фарисею.
Ладно скроен, дурно сшит. (поговорка)
Ухопреклонённо.
Баха Бетховен называл «праотцом гармонии».
Отныне между нами разделительный твёрдый знак.
Задумчивый лентяй.
Старорежимно слушать Шопена.
Башня из слоновой кости. Пресловутая, разумеется.
Хитрюга из хитрюг.
Сосновый бор с ягелем и кустиками брусники.
Меняю одну двуспальную кровать на две односпальные.
Отдавать не пришлось. Пришли и взяли.
Половина пыльцы слетела.
Ингаляция (полное от «Инга»).
Другая женщина, другое имя, другой звукоряд.
Отношения, которых нет.
Объясниться жизни в любви.
Есть люди, с которыми там хотелось бы встретиться. Память моя их единственное пристанище. Угаснет она ― и они угаснут.
С пеной у рта рождённая.
Дело не сделано, пока не сделано до конца. (н. м.)
Репортаж с женой на шее.
Умереть в такой неподходящий момент!..
Слишком понимаем друг друга, чтобы найти общий язык.
Кажется, единственная женщина, которую любил Чехов, была Лидия Авилова. Портрет я видел, но особенного ничего не заметил.
Мужские поползновения.
Тотальная перцепция, именуемая мужским счастьем.
Повелительное от «любить» мне непонятно.
Самая ядовитая женщина в мире.
Смирительный фрак.
В поэзии меньше всего надо думать о «передаче себя», об отражении реальных событий, подлинных мыслей и настроений; только доверясь воображению, парадоксальным образом можно выразить себя. Раз тебе