Geum.ru

В. В. Виноградов к изучению стиля протопопа Аввакума, принципов его словоупотребления

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   20

285


ритмически — упорядоченную речь с применением „анафор“ и „эпанастроф“, при чем каждый последующий синтаксический ряд смыкает в более тесные границы предшествующий, являясь как бы его расчленением:

„Блаженна обитель — таковыя имѣетъ темницы!
Блаженна темница — таковыхъ в себѣ имѣетъ, страдальцевъ!

Блаженны и юзы!“ — 54.

Таким образом, композиция жития прот. Аввакума представляет сложную систему закономерно чередующихся синтаксических форм: простодушно-деловой сказ то разнообразится перебоем восклицательных и вопросительных интонаций, торжественным чтениемъ библейских текстов, которое временами переходит в ораторскую речь, проповедь; то уснащается каламбурами, шутливыми народными присловьями („и мы то уже знаемъ: какъ бабы бываютъ добры, такъ и все о Христѣ бываетъ добро“... 44), двустишиями; то превращается в ритмически-размеренное, торжественное богослужение.

______

286


Заключение.

В предшествующих главах дан опыт стилистического анализа литературного памятника. И из него необходимо извлечь заключения о приемах стилистических исследований. Общий вывод напрашивается сам собой. Познать индивидуальный стиль писателя — вне всякой установки традиции, целостно и замкнуто, как своеобразную систему языковых средств и их эстетической организованности, — эта задача должна предшествовать всяким историческим разысканиям. Без предварительного всестороннего описания стилистических форм и их функций, без классификации элементов стиля изучаемого художника не может быть глубоких указаний на связь его с прошлыми литературными традициями. Описание и классификация, конечно, статичны1). Но они должны вестись имманентно

287


избранному поэтическому сознанию и не навязывать чуждых ему норм. И это значит, что динамика индивидуального стиля учитывается при таком изучении. Явившиеся в разное время творения писателя не проецируются сразу в одну плоскость. Они должны описываться в хронологической последовательности. И каждое из созданий поэта должно предстать с стилистической точки зрения, как „выразительный организм законченного смысла“ (Б. Кроче), как индивидуально-неповторимая система стилистических соотношений. Однако нельзя допускать полной изоляций одного из словесных произведений художника от других — его же в целях стилистического анализа. Ведь все творения поэта, несмотря на внутреннюю композиционную слитность и, следовательно, обособленность каждого из них,— проявления одного поэтическог сознания в его органическом развитии. Поэтому значение составных элементов литературного памятника, напр., символов, осветится ярче, если, путем привлечения других произведений этого художника, исследователю преподносится все их потенциальное содержание в данном языковом сознании.

Естественно, что на основе такого углубленного изучения отдельных „эстетических объектов“, созданных

288


писателем, может затем произойти их объединение по циклам. И тогда опять стиль цикла однородных произведений исследуемого писателя вырисовывается, как система общих для них всех стилистических приемов. Отсюда ясно, что метод имманентного описания не оставляет в стороне динамику индивидуального стиля. Но она естественно должна представляться или как смена одной системы другой или как частичное преобразование единственной системы, функциональное ядро которой остается устойчивым. Такой метод стилистических изучений я назову функционально-имманентным. Он для лингвистики не нов. Бодуэн-де-Куртенэ, Щерба, Saussure, Sechehaye, в последнее время Meillet и др. сходные приемы описания разработали и утвердили для диалектологии. Раскрыть его — в применении к стилистике было необходимо потому, что большинство русских (особенно новых) попыток стилистического анализа (напр., работы Б. М. Эйхенбаума, В. М. Жирмунского) неудовлетворительны методологически именно в силу смешения двух планов изучения — функционально-имманентного и исторического (который я буду называть ретроспективно-проекционным).

Изложенный метод стилистических исследований всестороннее и глубже может быть осуществлен

289


при изучении языкового творчества поэта-современника. Причины — те же, что и в современной диалектологии. Ведь для настоящего времени в пределах близкого нам диалекта общие нормы словоупотребления и словосочетания даны нам непосредственно. Есть, таким образом, фон для оценки индивидуально-поэтического языкового своеобразия. И особенно ощутительны эти удобства живого изучения при подходе к художественному слову, к анализу путей его поэтического преобразования. В поэтической речи всплывают, затушевывая семантическое ядро, те периферические оттенки значений и эмоционального тембра слова, которые не составляют привычной данности повседневного языка и — в виду этого — не осознаются, как необходимая принадлежность того или иного знака. И для того, чтобы ощутить индивидуальное и творческое в словоупотреблении поэта, надо владеть общими с ним лексемами литературной речи. Лексема (по аналогии с фонемой и морфемой) — это семантическая единица говора, как осознаваемая (хотя бы потенциально) совокупность значений и их оттенков, связанных с известным сигналом (словом). Потебня был, конечно, неправ в своем утверждении, что всякое употребление слова есть возникновение нового слова. Фактически слово есть такой же модус лексемы, как