Geum.ru

В. В. Виноградов к изучению стиля протопопа Аввакума, принципов его словоупотребления

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   20

260


предметы, связанные с кругом религиозных представлений:

„Соломки дали“ 24.

„К лавке привелъ и посадилъ и лошку в руки далъ и хлѣбца немношко и штецъ далъ похлѣбать“ 16.

„Иногда пришлютъ кусокъ мясца, — иногда колобокъ, иногда мучки и овсеца колько сойдется, четверть пуда и гривенку другую, а иногда и полъпудика накопитъ и предастъ“ 27—28.

„Прикащикъ же мучки гривенокъ с тритцеть далъ, да коровку да овечекъ пять-шесть мясцо иссуша“ 40 и т. д. ; ср. 32, 48 и др.

Иногда, как заметил Потебня2), ласкательность распространяется на все или почти все имена в данной речи и становится ее общим, так сказать, освещением:

„А та птичка одушевлена, Божье твореніе, насъ кормила, а сама с нами, кашку сосновую исъ котла тутъ же клевала или рыбки прилучится и рыбку клевала, а намъ противъ тово по два яичка на день давала“ — 32.

„На коробочку постели платочикъ, и свѣчку зажги, и в сосудце водицы маленко да на ложечку почерпни“ 30.

261


„А я на сошке складенки поставя, правилца проговорю“ 47 и т. д.

Особенно любопытно употребление уменьшительных слов в первой части поэтического сравнения. Отсюда падает как бы эмоциональная тень на тот психологический субъект, с которым ставится в параллель ласкательная форма. В житии Аввакума этот стилистический прием встречается обычно при подборе параллелей к состояниям протопопа и его „детей“ („психологическое согласование1):

„Что собачка на соломке лежу“ 24.
„Что скотинка волочусь“... 47

О младенце: „рука правая и нога засохли, что батюшки“ 33.

Интимной дымкой в ласковом воспоминании окутываются не только все аксессуары действия: лиц, о которых повествует Аввакум, он тоже снабжает ласкательно — уменьшительными именами (Аѳонасьюшко, Терентьюшко и т. д. ) и соответствующими эпитетами.

В этом направлении прежде всего бросаются в глаза многочисленные примеры эмоционального

262


эпитета: „милый“ обычно в форме обособленного определения.

„Рады миленькие намъ... Терентьюшко съ товарыщи“... 41.

„Плачють, миленькіе, глядя на насъ“... 41.

„Пускай ихъ миленкихъ мучатъ“... 53

„Хорошъ былъ и Аѳонасьюшко миленкой“ 57.

„Острижены и обруганы, что мужички деревенскіе, миленькіе“ 60.

„Кирилушко миленькой“ 71—72; „тоже и преставился миленкой скоро“ 72; „умерла миленькая в Москвѣ“... 34; „Бояринъ миленькой князь Иванъ Андр. Хилъковъ плакать сталъ“. 46.

„Скорбенъ миленькой былъ с перетуги великія“ 56.

„Товарищъ мой миленькой былъ“ 73 и мн. др.

Эмоциональный вес этого эпитета становится еще значительнее при наличности восклицательной интонации, представлением о которой сопровождается его восприятие в лирическом обращении:

„Миленькой мой! боится Бога, сиротинъка Христова“. 53.

„Дѣтушки миленкіе мои! Пострадали за Христа!“ 56.

Эмоциональная пульсация делается еще напряженнее от частого употребления, рядом с формою — „милый“, обычно в качестве предикативного определения — народно-разговорных эпитетов —

263


„бедный“ и „горький“, которые очень ощутимы при почти полном отсутствии всяких других эпитетов в быстром темпе повествования.

Напр.: „Онѣ бѣдные и едятъ и дрожатъ.“ 22. „взялъ Пашковъ бѣдныхъ вдовъ от меня“ 31; „им бѣднымъ легче стало“ 31; „взялъ ихъ бѣдныхъ“ — 29.

„Нероновъ изнемогъ бѣдной.“ 16.

„Протопопица бѣдная бредетъ-бредетъ“ 31; „на меня бѣдная пеняетъ“ 31 и мн. др.

О руке: „Исповѣдала бѣдная и по смерти знаменіе Спасителево“ 63.

В обманчивые лучи этого ласкающего отношения попадают и никоніане в лирическом воззвании: „Увы, бѣдные никоніаня!“ — обычно с обнажением презрительных нюансов: „батошка не дадутъ дурачки“ 25.

Эмоциональный фон сочувствия выступает ярче от частых в житии Аввакума слов — „горюн“, „горемыка“ и народно-поэтических приложений: „свет“, „кормилец“, „надежда“.

Примеры: „Я, заплакавъ, благословилъ ево горюна.“ 51.

„Дочь моя бѣдная горемыка“ — 28.

„Огрофена — бѣдная моя горемыка.“ 47.

„Любо Христа ради — нашего свѣта пострадать“ — 52.

264


„И я паки свѣту — Богородице докучать.“ 26.

„Она — надежа уняла.“ 26.

Любопытны способы применения всех этих определений, благодаря которым вокруг того или иного лица сгущается эмоциональный ореол, к самому протопопу. Изредка из своего хронологического далека он созерцал себя, как посторонний объект восприятия, и переполняется жалостью к этому страдальцу. Создаются повествовательные фразы о третьем лице: „одинъ бѣдной горемыка протопопъ нарту здѣлалъ“ 26. „И протопопа Аввакума бѣднова горемыку в то время с прочими остригли“ 4. Ср. с лирической концовкой: „Любилъ протопопъ со славными знатца, люби же терпѣть, горемыка, до конца!“ 28. „Увы, Аввакумъ, бѣдная сиротина, яко искра огня, угасаетъ и яко неплодное древо посѣкаемо бываетъ.“ 233. Реже эмоциональное определение — при изъявлениях своего горестного чувства: „мнѣ бѣдному горько, а дѣлать нечева стало“ — 69; „и мнѣ бѣдному жаль„ — 77.

Эти как бы против воли обнаруживающиеся эмоциональные взрывы выступают еще ярче на фоне контрастирующих с ними эпитетов смиренного самообличения, которые теряют свой традиционный характер, попадая в непривычное эмоциональное