Высшее военно-морское инженерное ордена ленина училище имени Ф. Э

Вид материала

Документы

Содержание § 2. Физиологическая основа психических состояний

Подобный материал:

• Как стать кадетом, 49.32kb.
• Чурин Алексей Геннадьевич, 45.19kb.
• Автотранспортные специальности, которые можно получить в высших учебных заведениях, 18.43kb.
• Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата экономических наук, 251.13kb.
• Биография Игоря Прокопенко, 35.48kb.
• Имени Н. И. Лобачевского, 608.68kb.
• Рищей командиров, курсантов, служащих, профессорско-преподава-тельского состава и членов, 3672.06kb.
• Разработка комплексной асу технологическим процессом производства изделий электронной, 36.71kb.
• Из зачетной ведомости, 78.76kb.
• Доклад государственного образовательного учреждения «Ямальский многопрофильный колледж», 120.81kb.

§ 2. Физиологическая основа психических состояний

Как и все явления человеческой психики, психические состояния причинно обусловлены. Они в такой же степени имеют отражательную природу, как и психические познавательные процессы, чувства и воля. «Психическое сознание и т.д., — писал В. И. Ленин,— есть функция того особенно сложного куска материи, который называется мозгом человека».²

Если вся психическая деятельность человека, его внутренний духовный мир представляют собой ответную реакцию организма на воздействия окружающей действительности, то и психические состояния, как одна из форм психики, имеют рефлекторную основу. В этом отношении можно с некоторой оговоркой согласиться с утверждением С.Л. Рубинштейна: «Сказать, что психическая деятельность есть деятельность мозга, взаимодействующего с внешним миром, отвечающего на его воздействия, — значит, в конечном счете, сказать, что это деятельность — рефлекторная».³ Оговорка здесь понадобилась для того, чтобы отмежеваться от той явной односторонности, которая характерна для этого слишком категоричного утверждения. Психическая деятельность ни в коей мере не сводится к рефлекторной, хотя по своему происхождению и основана на рефлексе. Тем более психические состояния, в которых выражен весь внутренний мир человека и где ответная реакция является таким отражением, которое в значительной степени преобразовано в индивидуально-психологических особенностях функционирования психических процессов, свойств и качеств личности и социально-психологических особенностях коллектива.

Рассматривая психические состояния как ответную реакцию на внешние и внутренние воздействия, мы исходим из указания В. И. Ленина о том, что «отражение природы в мысли человека надо понимать не «мертво», не «абстрактно», не без движения, не без противоречий, а в вечном процессе движения, возникновения противоречий и разрешения их».¹ Следовательно, научное объяснение психических состояний возможно лишь на основе анализа особенностей физиологических процессов, свойственных именно этому виду отражения действительности. «Нельзя рассуждать о душе, — указывал В. И. Ленин, — не объяснив в частности психических процессов: прогресс тут должен состоять именно в том, чтобы бросить общие теории и философские построения о том, что такое душа, и суметь поставить на научную почву изучение фактов, характеризующих те или другие психические процессы».²

Рефлекторное происхождение психических состояний означает, что в них выражается ответная реакция человека на внешние или внутренние раздражения условных или безусловных рефлексов. В той или иной интерпретации эти выводы содержатся в трудах ученых, положивших начало теории рефлекса, хотя они и не выделяли психические состояния в особую форму психической деятельности. К такому выводу можно прийти уже при анализе трудов И.М. Сеченова. Рассматривая организм человека как единое целое, находящееся в неразрывной связи с окружающим миром, в котором «чувствование повсюду играет в сущности одну и ту же сигнальную роль...»,³ он пишет, что чувственное возбуждение является активным началом, регулирующим всю психическую деятельность в целом и проявляющемся в возникновении определенных стремлений и желаний к действию.

Подчеркивая обусловленность психики воздействиями внешней и внутренней среды, И. М. Сеченов писал: «Первоначальная причина всякого поступка лежит всегда во внешнем чувственном возбуждении, потому что без него никакая мысль невозможна».⁴ При этом он отмечает, что внешнее воздействие не является механическим отображением. Оно определенным образом переживается, порождая чувственные образы и являясь причиной действий. «Чувствование» и возбуждение рабочих органов к деятельности — таковы, по мнению И. М. Сеченова, два результата, в которых проявляются внешние воздействия на нервную систему. Основное начало, по его словам, это — «согласование обоих проявлений — чувствования с движениями».⁵ Для нас важно отметить, что в этих выводах просматривается мысль о переживании человеком внешних и внутренних раздражений в своих чувствах и состояниях. И, что самое главное, — об их физиологической основе. Подчеркивая эту мысль, А. М. Будилова пишет: «Превращение внешней энергии, воспринятой органами чувств, поддерживают бодрствование головного мозга, а с этим связано качественное своеобразие его работы, которое, по характеристике Сеченова, заключается в том, что воспринятые органами чувств «толчки извне влияют на работу не прямо, как чистые физические или механические импульсы, а через посредство психики, как чувствования».¹

Если в трудах И.М. Сеченова содержится лишь тенденция к правильному пониманию рефлекторной природы психических состояний и их физиологической обусловленности, то в учении И.П. Павлова и его последователей оно научно обосновано и экспериментально подтверждено. Значение учения И.П. Павлова для обоснования теории психических состояний убедительно показано Н.Д. Левитовым.² «Понятие «состояние», — подчеркивает он, — Павлов применял не только к субъективному миру, изучаемому психологией, но и в большей мере к высшей нервной деятельности. В целях раскрытия механизмов психических состояний необходимо обратиться к тому, что сказано И.П. Павловым и его учениками о состоянии коры головного мозга.

Понятие «состояние коры» не является у И.П. Павлова ни случайным, ни вспомогательным. В учении о высшей нервной деятельности оно выступает наряду с такими понятиями, как «нервный процесс» и «тип высшей нервной деятельности». Не зная состояния коры, нельзя правильно интерпретировать совершающиеся в ней нервные процессы».³

Чем можно объяснить то или иное психическое состояние человека? Как его понять? Отчего оно зависит? Эти вопросы И.П. Павлов считает особенно важными. «Не постоянное ли горе жизни состоит в том, — спрашивает он, — что люди большей частью не понимают друг друга, не могут войти один в состояние другого? Затем, где же знание, где власть знания в том, что мы могли бы, хотя и верно, воспроизвести состояние другого».⁴ Единственный путь к пониманию этих психических явлений, по мнению И.П. Павлова, лежит в объективных исследованиях физиологии высшей нервной деятельности. «Итак, — пишет он, — ничего не оставалось, как повести исследование на чисто объективной почве, ставя для себя, как первую и особенно важную задачу, — совершенно отвыкнуть от столь естественного переноса своего чувственного состояния на механизм реакции со стороны экспериментируемого животного, а взамен этого сосредоточить все свое внимание на изучении связи внешних явлений с нашей реакцией организма...».⁵

Реакция организма,— утверждает И. П. Павлов, — есть «...простой рефлекторный акт, начинающийся известными внешними условиями, действующими на известный сорт окончаний центростремительных нервов, откуда раздражение идет по определенному нервному пути в центр...».⁶ Центром, регулирующим всю психическую деятельность в целом, является головной мозг. «Я думаю,— пишет он, — что главный центр тяжести нервной деятельности заключается именно в воспринимающей части центральной станции; тут лежит основание прогресса центральной нервной системы, который осуществляется головным мозгом, большими полушариями; здесь основной орган того совершеннейшего уравновешивания внешнего мира, которое воплощают собой высшие животные организмы».⁷

Ответная реакция организма осуществляется в результате безусловных и, главным образом условных рефлексов. Однако организм реагирует не на всякие вообще воздействия внешней и внутренней среды. В зависимости от того или иного психического состояния человек может никак не реагировать на действия сильнейших внешних или внутренних раздражителей или, напротив, проявлять бурную реакцию в ответ па слабое воздействие. «При сосредоточенном думании, — отмечает И.П. Павлов, — при увлечении каким-нибудь делом мы не видим и не слышим, что около нас происходит, — явная отрицательная индукция. Кто отделил бы в безусловных сложнейших рефлексах (инстинктах) физиологическое соматическое от психического, т.е. от переживаний, могучих эмоций голода, полового влечения, гнева и т.д. Наши чувства приятного, неприятного, легкости, трудности, радости, мучения, торжества, отчаяния и т.д. связаны то с переходом сильнейших инстинктов и их раздражителей в соответствующие аффекторные акты, то с их задерживанием, со всеми вариациями либо легкого, либо затруднительного протекания нервных процессов, происходящих в больших полушариях.... Наши контрастные переживания есть, конечно, явления взаимной индукции. При иррадиированном возбуждении мы говорим и делаем то, что в спокойном состоянии не допустили бы. Очевидно, волна возбуждения превратила торможение некоторых пунктов в положительный процесс».¹

Итак, состояния организма зависят от тех нервных процессов, которые происходят в больших полушариях головного мозга. Сами же нервные процессы есть результат воздействия не отдельных, а целой совокупности внешних и внутренних раздражителей. Под их воздействием происходят процессы возбуждения и торможения. «Как процесс раздражения, так и процесс торможения проделывают движение по коре полушария, сперва иррадиируя более или менее далеко из исходного пункта, а потом концентрируясь в нем. При концентрировании этих процессов дело доходит до очень тонкой локализации их, благодаря чему вся кора превращается в огромную мозаику тесно перемежающихся раздражаемых и тормозных пунктов.

Эта мозаика образуется и укрепляется частью под взаимным натиском противоположных процессов раздражения и торможения, непосредственно вызываемых соответственными внешними раздражителями, частью благодаря внутренним отношениям, именно взаимной индукции, когда один процесс ведет к усилению другого».²

Протеканием нервных процессов возбуждения и торможения определяются не психические состояния, а состояния коры больших полушарий головного мозга. В то же время сами эти процессы зависят от характера деятельности, внешних и внутренних условий, значения поступающих сигналов. В самом общем плане важно подчеркнуть, как об этом пишет И.П. Павлов, что «... первое необходимое условие для деятельного состояния больших полушарий, констатированное еще И.М.. Сеченовым, — это известный минимум внешних раздражений».³ Однако этот минимум, отмечает он далее, может иметь, в зависимости от условий самое различное конкретное выражение, так как «... те же самые раздражения, которые необходимы для того, чтобы поддерживать мозг в деятельном состоянии, при известных условиях вызывают как раз обратное, — вызывают сон».⁴

Этот вывод И.II. Павлова имеет огромное значение для объ­яснения физиологической основы таких психических, состояний как безразличие, быстрое утомление, потеря бдительности при не­сении корабельных вахт и при выполнении других обязанностей, особенно на таких боевых постах, где от человека требуются одно­образные и монотонные действия. В нем раскрывается сущность именно физиологической основы, а не самих психических состоя­ний, которые формируются на ней. Ибо в соответствии с учением И.П. Павлова функциональное состояние коры — это лишь своего рода раздражитель (пусковой механизм) всей психической дея­тельности. Какое психическое состояние последует за тем или иным раздражителем - это определяется не только состоянием коры, но и условиями деятельности, определяющими доминантный очаг возбуждения, и индивидуальными особенностями протекания нервных процессов, и уровнем политической сознательности личности и многими другими причинами. «Мы еще очень далеки от того — пишет А.Р. Лурия, — чтобы сколько-нибудь полно понять мозговые механизмы, лежащие в основе психической деятельности человека; однако тот факт, что мы перестаем понимать психичес­кую деятельность как комплекс относительно простых «свойств», отвергаем попытки прямой «локализации» их в ограниченных участках коры головного мозга и становимся на позиции систем­ного анализа рефлекторных механизмов психической деятельности и ее динамической, поэтапной локализации, представляет важный шаг, который в дальнейшем должен обеспечить успех этой области знания».¹

При этом следует иметь в виду характеристику И.П. Павловым определенного функционального уровня коры головного моз­га, который зависит от соотношения процессов возбуждения и тор­можения и силы раздражителя. Определяя его как фазовое, он на основе экспериментальных данных установил порядок его измене­ния от возбужденного к нормальному, бодрому и состоянию рав­новесия, а также переходных к тормозному, в том числе уравни­тельному, парадоксальному и ультрапарадоксальному.²

Эти положения раскрывают физиологический механизм воз­никновения и развития психических состояний в зависимости от изменения процессов возбуждения и торможения и состояния коры. Развивая их, советские ученые исследовали причины возник­новения тех или иных состояний коры в зависимости от воздейст­вия системы раздражителей, раскрыли механизм высшей нервной деятельности при переходе от одного функционального уровня коры к другому, установили зависимость действия определенной силы раздражителей от типа нервной системы.³ Среди них особая роль принадлежит П.С. Купалову и его ученикам, раскрывших проблему укороченных рефлексов, смысл которых заключается в предварительной установке тонуса нервных центров для выпол­нения реакции, «.. . в приведении исполнительных аппаратов в сос­тояние готовности, с тем чтобы реакция была произведена на определенном уровне нервного и мышечного напряжения».⁴ Не имея обычного завершающего конца в виде внешней реакции, укороченный рефлекс заканчивается лишь внутренними измене­ниями функционального состояния коры, обеспечивая нормальное соотношение между потребностями организма и реакцией испол­нительных органов. Происходит как бы установка (настройка) состояния коры для своевременной реакции на важный для нас сигнал.

«Основная и самая общая деятельность больших полушарий,— пишет И.II. Павлов,— есть сигнальная, с бесчисленным количест­вом сигналов и с переменной сигнализацией».⁵ Соответствующая реакция на важный для нас сигнал, — по утверждению И.П. Павлова, — обеспечивается, во-первых, высочайшей чувствительностью коры, во-вторых, — текучестью и изменяемостью в работе больших полушарий и, в-третьих, — ясной волнообразностью состояний раз­ных полушарий. «Это капитальный 'факт, — пишет он, с которым мы будем встречаться все чаще и чаще. Он является совершенно естественным результатом встречи, уравновешивания двух проти­воположных нервных процессов, раздражения и торможения, ре­зультатом, совершенно аналогичным, например, волнам третьего рода кривой кровяного давления как результату взаимодействия прессорных и депрессорных иннерваций».⁶

Волнообразность состояния разных пунктов полушарий и ее влияние на психическое состояние человека явились предметом ис­следования многих ученых. Особый интерес в этом плане пред­ставляют работы по изучению волны «ожидания», которая как бы регулирует временные состояния коры. «Волна «ожидания», Е — волна или CNV (Contingent Negative variation), — пишет Т.Д. Филимонова,— впервые описанная Грей Уолтерном, представляет to-бой медленное негативное колебание, регулируемое с поверхности головного мозга, которое развивается в период между условным и императивным раздражителями и заканчивается после выполне­ния соответствующей инструкции.

Тесная связь Е — волны с функциональным состоянием цент­ральной нервной системы в настоящее время не вызывает сомнений…

Е — волна имеет непосредственное отношение к процессам внимания, восприятия и замыканию временных связей и отражает субъективную оценку испытуемым предъявляемых стимулов, которая имеет существенное значение в планировании и осуществлении его дальнейших действий.¹

Волнообразность состояний разных пунктов полушарий и обусловленные ими психические состояния приобретают особую ясность с позиций учения о доминанте. Следует подчеркнуть, что сама доминанта рассматривается в физиологии как явление родственное по результатам с условным рефлексом. Самое же главное заключается в том, что доминантный очаг возбуждения так же, как и условный рефлекс, определенным образом отражается на состоянии коры больших полушарий. Подчеркивая это положение, Э. А. Асратян пишет: «... при создании различными экспериментальными приемами стационарного возбуждения или повышенной возбудимости в различных структурах высших и низших отделов центральной нервной системы происходит радикальное изменение в функциональном состоянии и рефлекторной деятельности других сторонних центральных структур. Они оказываются сопряженно заторможенными, прямое или рефлекторное их активирование не вызывает свойственных им специфических рефлексов, а приводит к дальнейшему усилению возбуждения в заранее созданном фокусе повышенной возбудимости со всеми вытекающими отсюда положительными последствиями для рефлекторной деятельности этого фокуса».²

Доминанта оказывает влияние на функциональное состояние всего головного мозга и на определенное время обусловливает направление и характер рефлекторной деятельности организма в целом. Это состояние характеризуется стойкой повышенной возбудимостью и отзывчивостью нервных элементов, и вместе с тем их определенной неустойчивостью, в силу чего они способны усиливаться импульсами из других источников. «Под именем «доминанты», — писал А. А. Ухтомский, — у моих сотрудников понимается более или менее устойчивый очаг повышенной возбудимости центров, чем бы он ни был вызван, причем вновь приходящие в центры возбуждения служат усилению (подтверждению) возбуждения в очаге, тогда как в прочей центральной нервной системе широко разлиты явления торможения».³

Рассматривая доминанту как результат длительного воздействия" определенных, важных для организма раздражителей, А. А. Ухтомский показал, что она подчиняет себе всю рефлекторную деятельность. «Доминантный очаг как бы притягивает к себе все возбуждения, приходящие в центральную нервную систему. Любое постороннее раздражение, вместо того чтобы вызвать ту рефлекторную реакцию, которая обычно за ним следует, лишь усиливает рефлекторное действие доминантного очага. Доминанта обеспечивает поддержание в коре процесса на определенном уровне, регулируя энергию, идущую от раздражителей».⁴ В силу этого доминанта не только оказывает влияние на формирование определенного психического состояния, но и может поддерживать его длительное время. Она подчиняет себе всю рефлекторную деятельность и регулирует процессы головного мозга.¹ Определяя роль доминанты, В.Н. Мясищев и Н.В. Голиков пишут: «Нейрофизиологические механизмы психической деятельности, изучавшиеся еще И.М. Сеченовым, И.П. Павловым и В.М. Бехтеревым, стали более глубоко раскрываться после работы А.А. Ухтомского, выдвинувшего на основании систематического изучения закономерностей иррадиации, торможения и усвоения ритма в центральной нервной системе принцип доминанты как основной закон нервной деятельности. По этому закону поведение животных и человека в их нормальной среде определяется доминирующими констелляциями нервных центров, избирательно реагирующих на текущие раздражения в зависимости от предыдущего опыта. В сущности, теория установки Д.Н. Узнадзе (1966) и теория отношений, выдвинутая одним из нас, являются выражением физиологического принципа доминанты, примененного к сложным психическим актам человека.

Принцип доминанты — не только нейрофизиологический принцип координации и поведения животного, но и психологический принцип, которому подчиняется психическая деятельность».²

Доминантный очаг возбуждения характеризуется не столько силой раздражителя, сколько его значением. Он поддерживает процессы в коре на необходимом уровне, обеспечивая ее активность. Психические состояния являются выражением этой активности в психической деятельности человека. Отсюда понятно, что в данном случае, хотя доминанта может вызвать в коре строго локализованный участок, в психических состояниях она отразится в зависимости от ее значения для человека. «Подтверждение точки зрения о том, что локальная активация коры больших полушарий определяется сигнальным значением осознаваемых раздражителей и доминирующей в данный момент психической деятельностью, было получено при исследовании корковой вызванной электрической активности здорового взрослого человека при осуществлении им выбора произвольной двигательной реакции».³

Совокупным действием доминанты и укороченных рефлексов объясняется одно из наиболее характерных психических состояний моряков в походе — высокая бдительность на ходовой вахте. Хотя оно формируется при действии многих раздражителей, но под определяющим значением одного из них. Взять, к примеру, вахту гидроакустика на подводной лодке. Для него высокая бдительность — это сосредоточенность внимания на информацию, поступающую от гидролокатора или шумопеленгатора. Но он не просто принимает информацию, а анализирует, классифицирует и оценивает ее, принимает решения, докладывает свои выводы в центральный пост. По едва уловимым всплескам и импульсам на экране, по только ему известному характеру и своеобразию шумов, он представляет, воссоздает, своим мышлением действительную картину внешнего мира. В то же время он управляет работой своей аппаратуры, следит за показаниями приборов, наблюдает за положением корабля, за его курсом и скоростью, отвечает на поступающие приказания, решает, как лучше их выполнить. Все это, а также и многое другое, что является для него особенно важным, определенным образом переживается и проявляется в своеобразных психических состояниях. Окажут ли они на него отрицательное воздействие при выполнении своих обязанностей? У опытного специалиста не окажут, так как все эти переживания являются лишь фоном, на котором имеется доминантный очаг, поддерживающий его внимание на заданных объектах и окружающих событиях. Учение об укороченных рефлексах объясняет также и такое психическое состояние как готовность к действию даже при отсутствии соответствующих раздражителей, когда необходимые действия у воина отработаны до автоматизма.

Сложность детерминации состояния коры обусловлена также и тем, что в качестве раздражителей выступают не только сигналы от внешних или внутренних агентов, но и предшествующие психические состояния. «Всякое состояние, — пишет И. II. Павлов, — и маленькое и очень сложное, всякое особое состояние больших полушарий может быть отдельным условным раздражителем».¹ Развитие этих положений позволило определить зависимость состояния коры от значения того или иного раздражителя для организма, что имеет непосредственное отношение к успешному решению проблемы целенаправленного воздействия на высшую нервную деятельность для формирования конкретных психических состояний. И.В. Симонов в этой связи замечает: «Если сочетаний ранее индеферентного стимула с болевым подкреплением приводит к понижению порогов восприятия этого стимула, то предъявление эмоционально значимых слов сопровождается как понижением, так и повышением порогов по сравнению с эмоционально нейтральными словами».² Эмоциональное значение раздражителя, а, следовательно и его влияние на психические состояния, зависит не от силы, а от его содержания. «Не количество или качество раздражителей определяет реакцию, а решающую роль здесь играет сигнальное значение данного раздражителя».³

Большое значение для развития положений И.П. Павлова о зависимости функционального состояния коры больших полушарий от предшествующих состояний имеют исследования по определению причин их актуализации, в частности, работы П. К. Анохина по анализу активности различных мозговых систем в зависимости от мотивационного возбуждения, ретикулярной формации и функционального дифференцирования отдельных ядерных образований и областей головного мозга. В них раскрываются, с одной стороны, зависимость функционального состояния коры от афферентного возбуждения и активности ретикулярной формации, с другой — контролирующее воздействие коры. Вместе с тем, роль ретикулярной формации не ограничивается лишь рамками активации, а распространяется на весь процесс рефлекторной деятельности, в том числе на выработку условных рефлексов и внутреннее торможение. Контролирующее воздействие коры зависит от качества внешней информации и формирования определенных мотивационных возбуждений. «Практически, — пишет он, — общая внешняя информация, попадающая в нашу центральную нервную систему, неизбежно сопоставляется и оценивается на весах этой доминирующей в данный момент мотивации».⁴ Поэтому хотя психическое состояние развивается на основе определенного состояния коры, оно в свою очередь во многом, определяется условиями формирования доминирующих мотивационных возбуждений.

Рассматривая физиологическую обусловленность психических состояний с позиции теории функциональной системы П. К. Анохина, можно составить достаточно цельное представление о закономерностях формирования того или иного состояния как результата внутренней потребности, проявляющейся в целенаправленных поведенческих актах, приводимых в действие доминирующими мотивационными возбуждениями. Созданное доминирующей мотивацией возбуждение производит избирательное извлечение генетического и индивидуально приобретенного опыта из памяти и создает так называемую предпусковую интеграцию возбуждений (П. К. Анохин, 1968), которая может «вскрываться» специальными пусковыми или условными «раздражителями». В зависимости от конкретных условий деятельности в качестве этих пусковых «раздражителей» выступают самые различные внешние или внутренние агенты, в том числе соответствующий настрой на определенную работу, готовность к действиям, передача информации и т.д. Глазное заключается в том, «... что у человека корковая мозаика непосредственных раздражений подвергается высшему второсигнальному контролю и что происходит это через избирательную регуляцию возбудимости различных пунктов коры второсигнальными управляющими импульсами».¹

Однако возможности этого контроля и избирательной регуляции в сложных условиях деятельности, что особенно характерно для личного состава кораблей в длительных океанских плаваниях, значительно затруднены. Предельное напряжение физиологических систем организма в длительном плавании сопровождается большими нагрузками на центральную нервную систему и отражается на состоянии коры головного мозга. В психических состояниях моряков это влияние окружающей обстановки и условий деятельности выражается часто в форме астенических реакций, имеющих отчетливую характеристику утомления или даже переутомления. Характерным следствием особых условий плавания, отмеченным многими исследователями, является снижение возбудимости центральных нервных аппаратов, развитие негативной адаптации и формирование на этой основе психических состояний астенического типа.²

Руководствуясь основными положениями физиологии высшей нервной деятельности, корабельные врачи и представители военно-медицинской науки проводят на кораблях широкую исследовательскую работу. Многие из них направляют свои усилия на определение особенностей адаптации человека к условиям корабельной службы в длительных плаваниях и пытаются выработать рекомендации, направленные на предупреждение или локализацию отрицательного влияния некоторых объективных факторов, на результаты деятельности личного состава.³ В одной из своих работ А.П. Страхов, к примеру, пишет: «В наших исследованиях выяснилось, что в условиях длительного плавания стереотипность судовой жизни сопровождается многообразными реакциями нервных регуляторных механизмов, носящих компенсаторный характер. Диапазон изменений нервной системы у моряков в море весьма широк — вплоть до "неврозов дизадаптации. Качественные изменения взаимосвязи человека с окружающей средой в условиях плавания с постоянной сменой климатических зон и времени могут рассогласовывать различные функции организма. В центральной нервной системе, кроме обычных быстрых ритмов, есть еще и сверхдлинные ритмы, в течение которых происходят изменения чувствительности организма к внешним воздействиям. Не исключено, что и работоспособность и самочувствие человека тоже связаны с этими ритмами».⁴ В последнее время в некоторых работах исследуются причины возникновения тормозного состояния коры больших полушарий головного мозга у корабельных специалистов — операторов в специфических условиях длительного плавания.⁵

Таким образом, современные исследования, развивая и углубляя основные положения физиологии высшей нервной деятельности, раскрывают физиологическую основу психических состояний и открывают новые перспективы в дальнейшем научном обосновании их теории. Они создают благоприятные предпосылки для разработки научно аргументированных рекомендаций по целенаправленному формированию психических состояний и управлению ими в интересах повышения эффективности выполнения задач личным составом кораблей в длительных океанских плаваниях.