Geum.ru

Артур-Георгий Сологян Учение аац-и о Лике Господа нашего Иисуса Христа

Вид материалаДокументы

Содержание


Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах»
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   ...   46
Неизменно (непреложно). В результате соединения ни Божеское естество не изменилось в человеческое, ни человеческое не преложилось в Божеское, но то и другое остается целым в единой природе и одном Лице Спасителя, сохраняя тождественность своих качественных определений.
  • Нераздельно. Хотя два естества во Христе пребывают совершенно целыми и различными по своим свойствам, они тем не менее не существуют отдельно, не составляют двух особых лиц, соединенных только нравственно, а соединены в единую природу и одну сложную Ипостась воплотившегося Бога Слова.
  • Неразлучно. Соединившись в единую природу и одну сложную Ипостась с момента зачатия Спасителя в утробе Пресвятой Девы, два естества никогда не разлучались и не разлучатся. Таким образом, имеет место непрерывное соединение.

    Здесь надо отметить, что терминами «неслитно» и «неизменно» совершенно ниспровергается ересь евтихиан-монофизитов, ибо именно эти термины помогают сохранить различие естеств в единой природе Христа. А терминами «нераздельно» и «неразлучно» совершенно ниспровергается ересь несториан-диофизитов, ибо именно эти термины позволяют сохранить в единстве природу Спасителя. Благодаря этой христологической структуре ААЦ-и, одно и то же Лицо Бога Слова может именоваться и Богом и Человеком. При этом свойства человеческие приписываются Христу как Богу: «Распяли Господа славы» (1 Кор. 2:8), и «Мы примирились с Богом смертию Сына Его» (Рим. 5:10). И, наоборот, свойства Божеские приписываются Христу
    как Человеку: « Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин. 3:13), и «Первый человек — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба» (1 Кор. 15:47). В богословии это явление получило наименование «общение свойств» (communicatio idiomatum) в единой воплощенной природе.

    Именно естественное соединение обусловливает сложность Христовой Ипостаси, сложность Богочеловеческого Субъекта, ибо каждая из составляющих единую природу и одну сложную Ипостась двух естеств привносит в воплощение соответствующий личностный элемент, который не возможно вынести за пределы природы, т.е., невозможно исказить само понятие природы. Но этот личностный элемент не является сам по себе самостоятельной ипостасью, ибо он всего лишь ее составная часть. Поэтому мы одновременно исповедуем и единичность Субъекта во Христе (против несториан) и сложность Богочеловеческой Ипостаси (против Леонтия Византийского). Подобный подход исключает вопрос о неполноте, а следовательно и о несовершенстве человеческого естества во Христе, ибо человечество во Христе не безлико, потому что человеческая ипостась, как особый онтологический элемент, в данном случае является не чисто человеческой ипостасью, а является единственной и сложной Богочеловеческой Ипостасью Господа нашего Иисуса Христа – Слова вочеловечившегося. Сложная, потому что Логос так воспринял и усвоил человечество, что оно стало Его собственным. Ибо Личность Христа, Личность Бога во Плоти есть результат естественного соединения Бога и Человека во Христе. Следовательно, Ипостась Иисуса Христа есть сложная Богочеловеческая Ипостась, Которая стала сложной в следствии сочетания воедино Божества и человечества. Это единство, в котором Бог-Сын дал себя в Посредники между Богом и человеком. О служении Господа Иисуса Христа как о служении посредническом говорит ап. Павел: «един Бог, един и посредник между Богом и человеками Человек Иисус Христос» (1Тим. 2:5). Иисус Христос как Посредник не был заново воспринят в Троицу, ибо Он вечно продолжает существовать в неразрывном единстве с Богом-Отцом и Св. Духом. И Божество Сына не претерпело в этом соединении никакого истощения в Божественном Домостроительстве, открывшемся в Посреднике. Следовательно, Субъект в Еммануеле есть Личность Логоса воплощенного и вочеловеченного, Личность Спасителя, Который есть один из Троицы – Бог во Плоти. «…соединная нераздельным соединением Слово Бога Отца с Его Плотью,… исповедуем, что один Христос и Сын. И как один Сын, так и Личность только одна141(7)… соединенного никоим образом не разделяют»141(8)


    Как Человек Иисус Христос есть не отдельная человеческая личность, а Личность Богочеловеческая, т.е., Личность, в Которой непреложно и нераздельно сочетаются Божественное и человеческое, в Которой единое Богочеловеческое самосознание, так и Бог Логос во Плоти есть уже не чисто Божественная Личность, а Личность Богочеловеческая, о Которой после воплощения уже говорим как о Христе. Ибо Сын до воплощения был отличен от Сына происшедшего от семени Давидова, но все же мы исповедуем не двух сыновей, а одного и Того же, - до воплощения Бога без плоти, а по воплощению Бога во Плоти, Логоса рожденного от Девы. Поэтому после воплощения Слова уместней говорить об одной сложной Богочеловеческой Ипостаси Христа, нежели о простой Божественной ипостаси Логоса, Которая была до воплощения. Ибо Ипостась Христа тождественна не просто Слову, а Слову воплощенному и вочеловечившемуся. Ибо до воплощения Он назывался не Христом, а только Словом Бога Отца. Свт. Кирилл говорит, что «…ни Слово, рожденное от Бога, без человечества, ни храм, рожденный от Жены, но не соединенный со Словом, не должно называть Иисусом Христом. Ибо под Христом разумеется Слово Божие, неизреченно сочетанное с человечеством путем положенного в планах Домостроительства соединения»141(9).


    Здесь полнота человеческого естества в таинстве воплощения не отвергается, ибо Христово человечество не ограничено отдельными элементами деструктивного человеческого естества, как это сделано в философии Леонтия Византийского. В такой христологической структуре антропологический минимализм исключаен, ибо с совершенным Богом соединился совершенный Человек, но не на двух сынов рассекаемый, а один и Тот же Бог во Плоти, Логос вочеловечившийся, Бог и Человек в одном Лице, т.е., один Христос Богочеловек. Посему мы во Христе исповедуем одного Бога во Плоти, одного Логоса вочеловечевшегося, единую природу в непреложном соединении, два совершенных естества в едином совершенстве и одно Богочеловеческое Лицо, Которое одноременно является Лицом истинного Бога и Лицом истинного Человека. Во втором послании к епископу Сукенсу Диокесарийскому свт. Кирилл написал: «Поистине есть единое естество Слова воплощенного. Ибо если один Сын – по естеству и истинно происходящий от Бога-Отца Логос, неизреченно рожденный, и если Он именно, принявший Плоть, не бездушную, но одушевленную разумной душой, стал Человеком, происшедшим от Жены, то Он не должен быть разделяем вследствии этого восприятия на два лица или два сына, но пребыл единым, только уже не бесплотным и не вне тела, но усвоивши его в силу нераздельного соединения… Он по неизреченному и непостижимому единению показал нам единую Сыновнюю природу, только уже воплощенную»141(10).


    Он есть один единственный как на небе так и на земле, видимый и невидимый, Тот же Сын Божий прежде всех веков, Который потом, по исполнению времен, обитал среди людей. Слово не облачено в Плоть, а сам Логос стал Плотью, при этом не изменив и не преобразовав ничего из своего Божества. Поклоняемся Иисусу Христу в едином поклонении, как одному предвечному Богу, Который сошел с небес и воплотился от Духа Святого и Марии Девы, и вочеловечился. Исповедуем единую воплощенную природу Бога-Слова, из двух неслитно и непреложно соединенных естеств. Единую, потому что эти естества состоят в неразлучно и нераздельно соединенном единстве, и принадлежат одному и Тому же Богу во Плоти, Христу-Богочеловеку, Ипостась Которого не мыслится вне Своей природы. Посему, когда нас спрашивают: «Кто страдал?», то мы отвечаем: «Бог во Плоти». Но когда спрашивают: «Чем страдал?», то мы отвечаем: «Своим человечеством». Ибо не бесстрастное и неизменное Божественное естество изменилось для участия в страдании, а страдало Его человечество, которое пребывало в единстве с Божеством. Т.е., Богом совершено страдание во Плоти, которою Он родился от Богоматери. Стало быть страдал Христос-Богочеловек, страдания Которого относятся не к Божественному естеству, а к Личности Христа, то есть, к Его Богочеловеческой Ипостаси. Следовательно, страдал не обоженный человек, а Богом совершено страдание во Плоти. И ни Отец, ни Дух Святой никоим образом не принимали участия в Его страданиях. Христос и удобостраждущ, потому что Он Человек, и бесстрастен, потому что Он Бог141(11).


    Отцы ААЦ-и всегда проводили аналитическое различие Божеского и человеческого в качестве локально действующих естественных элементов. И хотя природа во Христе едина, но не по тождеству естеств, а по их сочетанию. Ибо человеческое естество не заботится о том, что свойственно ему самому, а добровольно исполняет то, что хочет Бог. И хотя Его единая природа из двух непреложно соединенных естеств, как в человеке душа и тело, и хотя Христос и истинный Бог и истинный Человек, но не два сына, не два Бога, не два лица и не две ипостаси, а один и Тот же Бог во Плоти, один и Тот же Христос-Богочеловек, Бог с обоженным человечеством, одновременно Сын Божий и Сын Человеческий, Помазующий и Помазанник. В четвертом слове о богословии Григория Назианзина читаем: «Христос – значит Помазанник, а следствием сего помазания то, что Помазующий именуется человеком и помазуемое делается Богом»141(12).


    Итак, мы исповедуем единую (а не одну простую Божественную или сложную) природу, потому что Богочеловеческий Лик Христа не мыслится вне Своей природы, в которой безраздельно и неслитно соединены естества, т.е., не мыслится вне субстанции, которая из двух естеств состоялась и неслитно пребывает во веки веков. Следовательно, если мы исповедуем естественное соединение, то никакой речи о безликом человеческом естестве во Христе быть не может. Ибо мы исповедуем не соединение лиц, не искусственное во-ипостазирование человечества в Ипостаси Слова и не слияние естеств в одну сложную природу, а естественное, природное соединение, которое по сути своей безраздельно, т.е., едино, и которое неслитно, т.е., в котором различимы, но не разделимы, два естества, ибо Ипостась не есть начало разделения и разграничения, как философствует Леонтий Византийский. Следовательно, как соединение двух лиц, так и во-ипостазирование безликого естества в другом лице – нереально, и приводит к разделению и раздвоению. И подобное соединение, вернее присоединение, можно назвать искусственным, ибо оно всего лишь философское измышление, уводящее нашу мысль от Истины. Потому что каждая вещь соединяется только и только в своей природе, а не за ее пределами, как огонь с железом и душа с плотью. И это единство природы находится в безраздельном и неслитном соединении, ибо также нереально образование одной сложной природы, которая не единосущна ни Божеству ни нам, ни огню ни металу, ни душе ни телу. «И поелику, - пишет Григорий Богослов, - чрез преступное вкушение пал целый Адам; то, по человеческим и вместе не человеческим законам, воплотившись в честной утробе Жены, не познавшей брака (о, чудо невероятное для немощнейших!), пришел Бог и вместе смертный, сочетавший воедино два естества - одно сокровенное и другое видимое для людей, и из которых одно было Бог, а другое родилось для нас в последок дней. В двух естествах единый есть Бог - мой Царь и Христос; потому что соединен с Божеством и из Божества стал человек, чтобы, явившись среди земнородных другим, новым Адамом, уврачевать прежнего Адама»141(13).


    Если мы говорим про Спасителя, то должны знать, что Божество и человечество естественно соединены в единой воплощенной природе Логоса. Здесь воплощенная природа является дифференцированным соотношением двух неизменно соединенных естеств, и речь должна идти только и только о Богочеловеческом Лике Христа. О Лике, Который является сложной Богочеловеческой Ипостасью. О Лике, Который одновременно является Лицом Сына Божиего и Лицом Сына Человеческого, т.е., Лицом Христа-Богочеловека. И если мы допустим мысль, что соединение не естественное, то автоматически исключим из Его единой воплощенной природы одно из естеств, в котором пребывает Его Богочеловеческий Лик и вне которого не может мыслится Его Богочеловеческая Личность. Если мы разделим это безраздельное соединение и исключим из Его единой природы человеческое естество, то вся Его земная жизнь превратится в нереальный миф. А если исключим Божественное естество, то впадем в человекопоклонение. «Сына Божия, - пишет свт. Григорий в послании к Кледонию, - рожденного от Отца и потом от Святой Девы Марии, свожу воедино и не именую двумя сынами, но поклоняюсь единому и тому же в нераздельном Божестве и нераздельной чести»141(14)

    Если к Божественной Ипостаси присоединяется (во-ипостазируется) человеческое естество, то такой подход уже в корне не верен, ибо естество не может быть присоединено к ипостаси, потому что таким утверждением, мы поставим ипостась в зависимость от природы, тогда как они не отождествляются, но естество может войти в неслитное соединение, т.е., стать единым с другим естеством в одной сложной ипостаси, которая в свою очередь стала сложной благодаря именно этому естественному несмешанному соединению, именно этому природному единству, которое подобно соединенным во едино огню и железу, душе и телу. Если мы не будем видеть в Личности Христа Человека, если мы не будем исповедовать Бога вочеловечившегося, то и надежда на наше спасение будет тщетной, ибо «Он весь воспринял всего меня и весь соединился со всем, чтобы даровать спасение целому человеку. Иначе то, что не было бы принято, осталось бы неисцеленным»142(1).


    Может ли безликое человеческое естество быть целым и истинным человеком? Если мы по недоразумению станем сторонниками подобных взглядов, и будем отрицать во Христе Богочеловеческую Личность, т.е., если мы обезличим Его человечество и превратим его в некое докетическое, абстрактное и безликое человеческое естество, то тогда человечество во Христе будет несвободным и слитным с Божеством, а наше спасение - нереальным. Безликое человеческое естество, в этом случае, небытийно и является всего лишь теоретическим понятием, которое только в общей сложности и в общих чертах характеризует человечество. «…чту, - восклицает свт. Григорий, - таинственно соединившееся со мной всецелое Слово, единого богочеловека Спасителя!»142(2). Если Логос после воплощения не имеет Богочеловеческой Личности, т.е., если Его человечество абстрактно и безлико, то Он определенно не человек - это человеческий минимализм, а Его человечество всего лишь одно из Божественных «чудес». Подобная структура содержит в себе нарушение спасительного идеала, ибо если Христос как совершенный Человек не действует свободным и самостоятельным образом, т.е., добровольно, то тогда спасение становится для человека «сверхъестественным явлением». Но мы не утверждаем о двух ипостасях во Христе как Несторий, а исповедуем одну сложную Богочеловеческую Ипостась, одно Лицо, одну Личность Христа, которая одновременно является Божественной и человеческой, в которой одновременно мы видим Сына Божиего и Сына Человеческого, не разделяя Христа на два, а исповедуя в Нем естественное и безраздельное соединение, ибо Он есть Бог во Плоти; Бог, Который воспринял истинное и полное человеческое естество; Бог, Который вочеловечился и стал совершенным Человеком. И когда мы говорим, что Бог стал Плотью, то имеем в виду не набор эмпирических характеристик, а - полного, целого и совершенного Человека, т.е., плоть, разумную душу и дух, которые определяют человека как личность. И если мы пренебрежем Богочеловеческой Личностью Христа, исключив тем самым Человека из Его единой Личности, то, безусловно, мы автоматически исключим и наличие одного из самых важнейших и определяющих элементов человеческой личности – наличие разумного духа, т.е., впадем в заблуждение Аполлинария.


    Два естества во Христе соединились между собой без превращения и изменения, так что ни Божеское не лишилось свойственного Ему естества, ни человеческое — как не превратилось в Божеское естество, так и не перешло в небытие, равным образом и из двух не составилось одного сложного естества. Ибо сложное естество, сделавшись иным, как сложенное из разных естеств, уже не может быть единосущным ни которому из тех естеств, из каких оно сложилось. Поэтому, если Христос, после соединения естеств, стал одного сложного естества, как полагают еретики-монофизиты, — то Он из простого естества превратился в сложное и уже не единосущен ни Отцу, Коего естество просто, ни Матери, ибо Она не состояла из Божества и человечества. В таком случае и Христос не обладал бы ни Божеством, ни человечеством и не мог бы называться ни Богом, ни человеком, а только Христом, да и самое имя — Христос — согласно их мнению — было бы именем не Лица Богочеловека, которое не мыслится вне Своей единой воплощенной природы, а одного сложного естества, которое подобно разбавленному водой вину. Мы же исповедуем, что Христос — не из сложного естества, и не так, что из разных естеств произошло нечто иное, ибо Он состоит из разных естеств, остающихся теми же самыми в соединении. Мы исповедуем, что один и тот же Христос состоит из двух естеств — Божества и человечества, и в двух естествах, что отнюдь не мешает исповедовать Его в едином совершенстве, и что Он есть и именуется и совершенным Богом и совершенным Человеком, т.е., одним Христом-Спасителем. Имя же Христос мы принимаем за имя Лица Богочеловека, одного Лица в единой природе, ибо лицо не мыслится вне своей природы, как и природа вне своего лица, и понимаем его не односторонне, но как обозначение двух неслиянных естеств в единой воплощенной природе. Ибо Христос помазал Сам Себя: как Бог, Он был Помазующим Тело Свое Божеством Своим, как Человек же, Он был Помазуемым, т.е., Божиим Помазанником – Христом - Мессией; ибо Он есть и именуется и совершенным Богом, и совершенным человечеством служит Божеству. А если Христос, будучи одного сложного естества, единосущен только Отцу, то и Отец, в таком случае, был бы сложен по Своему естеству и единосущен с плотью, что — нелепо и полно всякого богохульства. Поэтому мы исповедуем не одно естество, подобно Евтихию и монофизитам, а единую воплощенную природу Христа-Богочеловека – два совершенных в едином совершенстве. Если же приписывающие Христу одно естество назовут последнее простым, то должны будут или как Евтихий исповедывать Христа только Богом и допустить не вочеловечение, а только призрак вочеловечения, или, согласно с учением Нестория, должны будут признать Христа простым человеком. И где будет та истина, что Христос совершенен в Божестве и совершенен в человечестве? Ибо мы знаем, что Христос прежде соединения, т.е., до Своего воплощения, имел одно Божественное естество и назывался не Иисусом Христом, а только Богом Логосом. А после воплощения Слова мы только различаем в Его единой природе два естества, но не разделяем это безраздельное единство подобно Несторию. Ибо, хотя мы и говорим, что в человеке — одна природа, но необходимо знать, что мы говорим так, чтобы не разделить единую человеческую природу на два, внося разность в определение души и тела. Ибо если сравнить душу и тело между собою, то теоретически нельзя сказать, что они — одного естества. «Но так как, хотя и очень много человеческих личностей, - пишет Анастасий Синаит, - однако все они получают одно определение своей природы, ибо все состоят из души и тела, все получили естество души и имеют телесную сущность и одинаковую наружность, — то мы и говорим, что природа весьма многих и различных личностей — одна, — между тем как каждая личность собственно имеет два естества и состоит в двух естествах - души и тела»143.

    Также, если мы будем разделять единую природу Христа на два естества, – Божественное и человеческое, - то надо будет и Его человечество разделить не два естества, - души и тела, - и в этом случае нам придется говорить не о единой воплощенной природе (подобно православным), не об одной (подобно монофизитам), не о двух (подобно диофизитам), а о трех естествах во Христе, что, несомненно, было бы богохульством. Ибо и не было, и нет, и никогда не будет другого Христа, Который состоял бы в безраздельном единстве Божества и человечества, Который по Божеству и человечеству — один и тот же — был бы и Богом совершенным, и Человеком совершенным, т.е., одним совершенным в едином совершенстве. Поэтому о Господе нашем Иисусе Христе нельзя сказать, что в Нем — одно простое или сложное естество, — ибо как отдельная человеческая личность соединена из души и тела в единой человеческой природе, так же и единая природа Христа находится в неслитном и неизменно соединении Божества и человечества. Следовательно, во Христе произошло соединение двух совершенных естеств — Божеского и человеческого — не по образу смешения или слияния, или примешивания, или растворения, — как говорил Евтихий и его отлученные от Бога приверженцы. Равным образом оно не было соединением и двух различных лиц, или соединением относительным: или по достоинству, или по тождеству воли, или по равночестию, или по одноименности, или по благоволению, как говорили богоненавистный Несторий, Диодор, Феодор Мопсуестийский и их последователи. Напротив, это соединение совершилось по сочетанию, то есть, в единстве воплощенной природы и одном Лице, непреложно, неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно. И в двух естествах, пребывающих совершенными, исповедуем единое совершенство и одно Лицо Сына Божия воплотившегося, признавая в Нем то же самое Лицо Божества и человечества Его, и исповедуя, что оба естества остаются в Нем целыми по соединению. Мы не полагаем каждое естество отдельно и порознь, но признаем их взаимно соединенными в единой воплощенной природе и одном Лице, т.е., в одной сложной Ипостаси. Мы признаем это соединение существенным, то есть, истинным и естественным, а не воображаемым (докетическим). Существенным же считаем не в том смысле, что два естества составили одно сложное естество, но в том, что они соединились между собой в единую природу и одну сложную Ипостась Сына Божьего, т.е., одно Лицо Господа нашего Иисуса Христа, и сохранили свое существенное различие.

    Слово вочеловечилось, чтобы мы «обожились», чтобы «обожить нас в Себе». Обожение есть усыновление Богу, «чтобы сыны человеческие соделались сынами Божиими». И мы, «восприятые Словом, обожаемся ради Плоти Его», то есть, в силу Его воплощения. Ибо не с одним каким-либо человеком соединилось Слово в рождении от Девы, но с целым человеческим естеством, - Плотью, разумной Душой и Духом, - личность которой есть Богочеловеческая Личность Христа, Которая в воплощении Логоса как бы одновременно «соделалась», как Личностью Христа-Бога, так и Личностью Христа-Человека, ибо до соединения естеств Личности Иисуса Христа, как Личности Богочеловеческой, как таковой пока еще не существовало, а была только Ипостась Логоса в одном Божественном естестве. Богочеловеческая Личность Христа начала быть именно в воплощении, вочеловечении, и потому все совершающееся в человечестве Христовом можно сказать, что непосредственно, но не принудительно, распространяется на всех христиан, т.е., на всех личностей, как на «сродников» и «сотелесников Его», в силу не только подобия, но и действительного сопричастия всех людей в человечестве Слова и в личностном стремлении, т.е., согласно свободной воле личности. «Бог не столько нуждается в продолжительном служении, - говорит Исаак Сирин, - сколько в добродетели воли: добродетельная душа избирается Богом не благодаря делам, но благодаря добродетельной воле, направленной к Нему, и сердцу, страждущему на всякий миг»144. А дела воле следуют.

    Некоторые богословы пишут, что общей для ААЦ-и является терминологическая ошибка: якобы слова «ипостась» (hipostasis) и «природа» (fusis) являются синонимами. Но это не так. Может ли быть такое, чтобы в одном из самых древнейших языков планеты был настолько скудный лексикон, чтобы путать или не различать понятие «ипостаси» от «природы»? Слово «природа» это «бнутьюн» или «эутьюн», а «ипостась» - «андз» или «эак». Все домыслы по этому поводу тщетны и безосновательны. Единство Богочеловеческой природы происходит в движении от Своего богатства и преодолевает двоицу, ибо Божество выше материи. Двоица замыкается в едином совершенстве, которое преодолевает состав двоицы. Единство – это наименование соединяет то, что со