Артур-Георгий Сологян Учение аац-и о Лике Господа нашего Иисуса Христа

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Господа Иисуса Христа. Преп. Симеон Новый Богослов [Примечания выделены в квадратных, 1919.43kb.
• Церковный Вэстникъ, 606.14kb.
• Возлюби Господа Бога твоего и ближнего твоего. (Луки 10: 25-37) Святой праведный Иоанн, 42.57kb.
• Урок 15, 526.57kb.
• -, 397.89kb.
• Что обнаруживает отвергающийся Иисуса Христа, 11037.39kb.
• Мартин Лютер «95 тезисов», 100.42kb.
• Вознесение господне, 32.05kb.
• Книга первая 2, 2191.86kb.
• Впраздник Пятидесятницы вспоминается и прославляется сошествие на апостолов Святого, 120.04kb.

единение в неслиянии, и неслитность в соединении»¹⁷¹. Когда мы произносим имя Христа, то озаряемся единым и двойственным светом – «двойственным» в отношении к особенным свойствам Христа, или к его естествам – Божественного и обоженного человеческого, и «единым» в отношении единой воплощенной природы, единой субстанции и одного Лица Христа-Богочеловека, в Котором неразделимо различаются и различно сочетаются два естества, потому Христос един в двух, и едино суть два, которое суть Христос. Неслитность двух естеств соблюдается в единой воплощенной природе и одном Богочеловеческом Лице Христа. Два – единое, по природе и по личным свойствам Богочеловека. Единое – два, по свойствам присущим каждому естеству, так что нет ни одного – в смысле Евтихиевом, ни двух – в смысле Несториевом, нет ни монофизии, которая допускает лишь одно Божественное или сложное естество во Христе, нет ни диофизии, которая вносит разделение во Христа. Два естества соединяются не сливаясь, но совокупно друг с другом сопребывая и друг в друга проникая без всякого смешения и слияния, и так, что не существует одно вне другого, и не разделяются одно от другого. Ибо единая природа Христа нераздельна в различном и различна в неразделимом, подобно огню и раскаленному металлу. Каждое естество едино есть с другим, не менее, как с самим собой. Действительно, каждое из двух заключает в себе единство, единую природу свойственным ей образом, который, хотя и отличает одно от другого, в то же время создает неразделимую связь, соединяющую воедино.

Рождение прежде времен от Отца и рождение во времени от Матери, т.е., нетварность и тварнось, – в этом основное естественное (природное) различие во Христе, в этом отличительные и сущностные свойства каждого естества. От Отца - как Бог без плоти, от Матери – как Бог во Плоти. Однако эту соотносимость должно понимать апофатически: это, прежде всего отрицание, указывающее на то, что Божество во Христе – не человечество, а человечество во Христе – не Божество. Рассматривать это соотношение иначе невозможно, ибо, воспринятая апофатически, это соединенное единство отмечает, вернее, подчеркивает различие естеств. Это соединение также непостижимо, как и рождение Сына, нерождаемость Отца и исхождение Духа.

Эти два естества различаются модусом своего происхождения, т.е., нетварной Божественной сущностью и тварным человеческим естеством, и этого достаточно для их различия. «Когда утверждаются Лица (или Лицо), - пишет Владимир Лосский, - одновременно утверждается и природа, и обратно, ибо природа не мыслится вне Лиц или же «прежде» Лиц, хотя бы и в логическом порядке»¹⁷². Мы не должны нарушить в ту или в другую сторону равновесие этой антиномии между природой и Лицом, абсолютно тождественными и абсолютно различными. Ибо Лицо не может существовать вне своей природы. Если до воплощения Оно существовало только в Божественной сущности, то после воплощения Оно существует в Богочеловеческой природе, т.е., в единой воплощенной природе Логоса. Естества оказываются соединенными в единой природе Богочеловека, которая не мыслится вне Лица, и в Лице, Которое не мыслится вне Своей природы, которая, в свою очередь, как начало единства становится дифференцированным соотношением двух естеств. Это соотношение не разделяет, а только различает естества, отождествляя их с единой природой Богочеловека, немыслимой вне Лица. «Название «Лицо» означает отношение» - говорит Фома Аквинский¹⁷³, т.е., отношение внутрисущностное, которое ее – единую природу Христа – разнообразит. Это два естества, которые сходятся в единое Господство, ибо природа есть содержание Лица, они одновременно означают и различие и единство, ибо они относятся к одному Христу.

Человеческое естество во Христе не созерцает со стороны Божественную сущность Логоса, но, прежде всего, соучаствует в Божественной жизни Пресвятой Троицы, и, будучи в обоженном состоянии, становится сонаследницей Божественного естества. «В предании Восточной Церкви нет места для богословия Божественной сущности, - пишет Лосский, - а тем более для ее мистики. Конечная цель духовной жизни и вечное блаженство в Царствии Небесном - не созерцание сущности, но, прежде всего соучастие в Божественной жизни Пресвятой Троицы, обоженное состояние «сонаследников Божественного естества», как богов, созданных после несозданного Бога, и обладающих по благодати всем, чем Пресвятая Троица обладает по природе»¹⁷⁴. То, что человек должен был достигнуть, восходя к Богу, то осуществляет Бог, снисходя к человеку. Поэтому непреодолимая для человека тройная преграда, отделяющая нас от Бога, - смерть, грех и природа, будет преодолена Богом в обратном порядке, начиная с соединения разделенных естеств и кончая победой над смертью. Вот как говорит об этом Николай Кавасила, византийский богослов XIV века: «Поелику люди трояко отстояли от Бога - природою, грехом и смертью, Спаситель соделал, чтобы истинно сообщались и непосредственно приходили к Нему, уничтожив одно за другим все, что препятствовало сему, одно - приобщившись человечеству, другое - смертию на кресте, а последнее средоточие - владычество смерти - совершенно изгнал из природы Воскресением. Посему Павел говорит: последний враг испразднится – смерть»¹⁷⁵.

У Максима Исповедника воплощение и обожение между собой согласуются, друг друга предполагают. Бог нисходит во вселенную, становится человеком, а человек восходит к полноте Божественной, становится богом, ибо это соединение обеих естеств, Божественной и человеческой, было предрешено в Предвечном Божием Совете, ибо это - та конечная цель, ради которой «из ничего» сотворен был мир¹⁷⁶. «Если последовательные соединения или «синтезы», - пишет Лосский, - преодолевающие природные разделения, в конечном итоге были выполнены Христом, это означает, что Адам своего призвания не выполнил. Их последовательно осуществляет Христос, соблюдая порядок, предложенный первому Адаму»¹⁷⁷.Рождаясь от Девы, Христос упраздняет Своим рождеством разделение человеческой природы на мужскую и женскую. Своим Крестом Он соединяет рай - место жительства первых людей до их грехопадения - с земной реальностью, в которой пребывает падшее потомство первого Адама; Он ведь говорит благоразумному разбойнику: «Сегодня ты будешь со Мною в раю», и, тем не менее, продолжает беседовать со Своими учениками во время пребывания на земле после Своего Воскресения. Своим вознесением Он, прежде всего, соединяет землю с небесными сферами - с небом чувственным; затем Он проникает в эмпирей, проходит сквозь ангельские иерархии и соединяет небо духовное, мир умозрительный с миром чувственным. Наконец, Он приносит в дар Отцу всю полноту соединенной в Нем вселенной, как новый космический Адам, соединяющий тварное с нетварным¹⁷⁸.

Дело Христово есть «домостроительство тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге», говорит апостол Павел, оно - предвечное определение, исполненное во Христе Иисусе¹⁷⁹. Однако ни воплощение, ни страдания не вызваны природной необходимостью. По учению Иоанна Дамаскина, «это не дело природы, но образ домостроительного снисхождения, дело воли, тайна Божественной любви»¹⁸⁰.  Мы видели¹⁸¹, что «предопределения» или «идеи», по мысли отцов, принадлежат не сущности, но общей воле Пресвятой Троицы. Поэтому и воплощение Сына, которое есть проявление любви (Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного¹⁸²), не вносит никакого изменения, никакой новой реальности во внутреннее бытие Пресвятой Троицы. Если «Слово стало Плотию» - o Logos sare egeneto - это становление ни в чем не сказалось на естестве Божества. По выражению Феофилакта Болгарского (XII в.) - «Слово, оставаясь тем, чем Оно было, стало тем, чем Оно не было»¹⁸³. В вероисповедании ААЦ-и говорится: «К исполнению времен Бог открыл врата Своей несравненной любви и безмерного милосердия и возжег Свой свет спасения в этом падшем мире. Один из Троицы Пресвятой, - Единородный Сын Божий, Слово Предвечное, снизошел из Своей Божественной недосягаемости и Духом Святым совершеннейшим образом вочеловечился от Пресвятой Девы Марии. Не так, что прежде сотворил человека, а после вселился в него, как в храм, но Он Сам, Слово, воистину стал Человеком, то есть, воспринял человеческую совершенную природу - дух, душу и тело. Не то, чтобы Слово превратилось в тело или тело - в Божество, и не то, чтобы соединяясь Божественное и человеческое изменили, или преобразовали, или смешали свои естества, но совершенный Бог воспринял совершенную человечность без изменения, без преобразования, без смешения, то есть, Бог остался Богом и Человек – человеком»¹⁸⁴.

Святой Григор показывает нам, что Христос – воплотившийся и вочеловечившийся Бог:

1. Дело Бога – творить, согласно тому, что «В начале сотворил Бог небо и землю»¹⁸⁵. И согласно слову апостола о Христе, что у нас «один Христос, Которым все, и мы им»¹⁸⁶. Он слепого от рождения светом очей одарил, следовательно, Господь наш Иисус Христос истинный Бог.
   
2. Бог дарит жизнь, согласно тому, что «Я умерщвляю и оживляю»¹⁸⁷. И Иоанн говорит в Евангелие, что «мертвые услышат глас Сына Божия и, услышавши, оживут»¹⁸⁸. И Лазаря также вызволил из гроба и оживил словом.
   
3. «Бог судья праведный»¹⁸⁹, гласит Псалтирь, а Иоанн говорит про Христа, что «Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну»¹⁹⁰.
   
4. Бог тайноведец, ибо как говорит Давид: «Он создал сердца всех их (живущих на земле) и вникает во все дела их»¹⁹¹. Господь, зная преднамерение каждого, вопрошает: «Еще ли окаменело у вас сердце?»¹⁹¹.
   
5. «Поклонись перед Господом Богом твоим»¹⁹²– говорится в Законе. Также апостол говорит: «Дабы перед именем Иисуса поклонялось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос во славу Бога-Отца»¹⁹³.
   
6. Иаков говорит: «Един Законодатель и Судья»¹⁹⁴. Сам Христос, утверждая Закон, говорит: «Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду.  А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: "рака" (пустой человек), подлежит синедриону (верховному судилищу); а кто скажет: "безумный", подлежит геенне огненной»¹⁹⁵.
   
7. Чудотворство свойственно только Богу, ибо псалом гласит: «Ты Бог, творящий чудеса»¹⁹⁶. И Господь наш Иисус Христос творит чудеса, согласно сказанному – «Отец Мой доныне делает, и я делаю»¹⁹⁷, также – «Ибо, что творит Он, то и Сын творит также»¹⁹⁸.
   
8. Только Богу присуще отпущение грехов, ибо говорится, что «Кто может прощать грехи, кроме одного Бога?»²⁰⁰. И Сын Человеческий имеет власть прощать грехи, как было сказано Им: «прощаются тебе грехи твои»²⁰¹. Следовательно, Христос Бог.
   
9. Только Богу присуще быть вечным, согласно пророку: «Я – Господь, Я не изменяюсь»²⁰². И Господь говорил: «Осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня»²⁰³.
   
10. Только Бог есть истинный, ибо Премудрость Соломона гласит: «они познали Бога истинного»²⁰⁴. И Господь свидетельствует про Себя: «Я есмь Путь и Истина и Жизнь»²⁰⁵⁽¹⁾. Следовательно, Христос есть Бог²⁰⁵⁽²⁾.
    

То, что Христос как человек родился, был обрезан и т.д., свидетельствует о том, что Он действительно Бог. Ибо слова «как человек» указывают на то, что Христос по сущности своей Бог, но родившийся Плотью как Человек, и добровольно понесший все безупречные страсти как истинный Человек. Пророки, апостолы, евангелисты и святые отцы свидетельствуют о том, что Христос есть истинный Бог:

во-первых, Иоанн Креститель говорит: «Мы говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели»²⁰⁶, а «увидев идущего Иисуса сказал: вот Агнец Божий»²⁰⁷;

во-вторых, Христос творил чудеса и совершал великие дела: «верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит»²⁰⁸, как ремесленник познается делом своим, а дерево плодами своими, так и Христос чудотворствами Своими;

в третьих, Сам Отец с небес свидетельствует: «Се есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благословение»²⁰⁹, и глас Божий в трех местах свидетельствовал о Сыне: на Иордане, на Фаворе и на Голгофе;

в четвертых, свидетельствуют пророки. Исаия говорит: «Дева во чреве примет, и родит Сына, и нарекут Имя Ему: Еммануил»²¹⁰, Иеремия говорит: «Дыхание жизни нашей, помазанник Господень... под тенью Его будем жить среди народов»²¹¹, а Моисей говорит про распятие: «И жизнь твоя будет висеть пред тобою»²¹², т.е., на древе²¹³.


Божественность Христа мы видим глазами, разумом и верой, ибо глазами видимо ощутимое, разумом познаваемое. Но глаз может ошибаться, например, тогда, когда видит весло в воде преломленным. Разум ошибается, когда не видит Бога, как, например, мудрецы (философы) не познававшие разумом Бога. Но вера это свет, который сошел на нас в Благодати Божией, и им познается Бог. У кого нет света веры, тот не познал во Христе Бога, но, как иудеи, видит только то, что видится: «Иудеи сказали Ему в ответ: не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом»²¹⁴. И многие неиудеи, видя Его во Плоти, считали Его только человеком и пророком. Но пророк Его называет Мужем и Сыном Человеческим: «Да будет рука Твоя над Мужем десницы Твоей, над Сыном Человеческим, Которого Ты укрепил Себе»²¹⁵. И в Евангелии Он Сыном Человеческим зовется. Как и мы, сначала видим Человечество Христа, а потом его Божественность познаем.


Апостол Павел свидетельствами пророков, - говорит свт. Тадеваци²¹⁶, - в послании к Евреям, показывает Божественность Сына: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне»²¹⁷⁽¹⁾. Говоря слово «многократно», здесь имеется в виду:

1. Чудесами и всякими средствами;
   
2. Ангелами и людьми;
   
3. Ноем и Авраамом.
   

Говоря слово «многообразно», имеется в виду множество разных примеров – огонь, вода, агнец, старый баран, великан и т.д. - у пророков. Там, в Ветхом Завете, образно и примерами, а здесь, в Новом Завете, целостно и истинно, что показывают преимущество нового по отношению к старому. Итак:

1. Там ангелами и пророками, а здесь Сыном;
   
2. Там часть, а здесь целое;
   
3. Там пример, а здесь Истина;
   
4. Там покаяние, а здесь Спасение.
   

Ибо ветхозаветное откровение не было полным, а новозаветное дано во всей своей полноте. В древности Бог открывал Свою волю избранному народу в ключевые моменты его истории в той мере, в какой это было необходимо через Своих служебных духов, ангелов, устами избранных людей, пророков. Ныне же Он дал миру полноту Откровения в сошедшем с Небес и вочеловечившемся ради нашего спасения Сыне, Которого и поставил наследником всего. Сын есть Слово Божие, Которым все сотворенное было вызвано к бытию и в бытии пребывает. Он – Свет от Света Отчего, единосущный Отцу Бог истинный, рожденный от Бога истинного прежде сотворения мира. Григор Тадеваци²¹⁷⁽²⁾ продолжает, что один Господь наш Иисус Христос, Который есть Бог во Плоти, родившийся от Девы, ибо:

1. «И Слово стало плотью...»²¹⁸, - говорит Иоанн. Слово «стало» показывает соединение Слова и плоти, и вовсе не означает изменчивость, также как и в словах «И будет Господь прибежищем»²¹⁹ нет изменения, ибо прибежищем стал Господь, а не Господство превратилось в прибежище. Таким же образом Слово Бога, оставаясь Словом, стало Плотью. Если Слово стало плотью с помощью соединения, то и Плоть стала Словом посредством того же соединения, следовательно, Тело Христово обожено. Василий Великий говорит: «По естеству своему Тело Христово было человеческим, но по домостроительству своему Божественным».
   
2. В первом послании к Коринфянам апостол пишет: «один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им»²²⁰, где слова «Которым все» относятся к Слову, ибо «Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все через него начало быть»²²¹. Но Иисус называется и Человеком, следовательно, один Господь и один Христос – Слово воплотившееся.
   
3. В послании к Филипийцам апостол Павел говорит: «Ибо в вас должны быть те же чувствования, как и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим...»²²². Т.е., Слово без плоти, без человеческих чувствований еще не Иисус Христос, ибо Он равен и сообразен Богу с соединенным Телом, с которым взошел на небеса и сел одесную Отца.
   
4. В послании к Галатам апостол пишет: «Бог послал Сына Своего Единородного, Который родился от жены...»²²³. Следовательно, рожденный от жены Сын Божий.
   
5. Слово Бога изначально бестелесно, ибо «В начале было Слово...»²²⁴. Но в первом Соборном послании Иоанн говорит: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали, и что осязали руки наши, о Слове жизни»²²⁵. Следовательно, осязаемое Тело – Слово Жизни и Бог.
   
6. Второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа, т.е., Его сошествие с Небес, относится к Слову соединенному с Телом. Иоанн Евангелист пишет: «Иисус же сказал им: Я есьм хлеб жизни... Ибо я сошел с Небес... Я есмь хлеб, сошедший с Небес»²²⁶.
   
7. В Евангелии от Иоанна говорится «видавший Меня видел Отца»²²⁷, и слепому говорит: «и видел ты Его, и Он говорит с тобою»²²⁸. Следовательно, видимый и глаголющий Телом Сын Божий един с Отцом.
   
8. В послании к Филипийцам Павел пишет: «Он, будучи образом Божиим... уничижил Себя Самого, принял образ раба»²²⁹. Следовательно, один Сын Божий и Сын Человеческий – воплотившийся и вочеловечившийся Бог.
   
9. Евангелие от Иоанна гласит: «Я воскрешу его в последний день»²³⁰, и «Я дам им жизнь вечную»²³¹. Следовательно, небыли бы нам дарованы Воскресение и жизнь вечная, если бы Он не был сопричастником вечной жизни.
   
10. Люди имеющие власть зовутся господами, но Господь Славы только Бог: «Кто есть Царь Славы? – Господь крепкий и сильный»²³². Апостол Павел в послании к Коринфянам распятого Христа называет Господом Славы: «...не распяли бы Господа Славы»²³³. Следовательно, Христос – Бог во Плоти. Григорий Богослов говорит: «Бог распятый, Бог страдавший». А в послании к Римлянам апостол говорит: «Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы и законоположение, и богослужение и обетование; их и отцы, и от них Христос по Плоти, сущий над всем Бог, благословенный во век. Аминь»²³⁴.
    

«Которого поставил Наследником всего, через Которого и веки сотворил»²³⁵. Христос воплотившийся, т.е., с Плотью Своею, назван наследником, ибо «дам народы в наследство Тебе и пределы земли во владение Тебе»²³⁶. Т.е., наследником всего – ангелов и людей, неба и земли, иудеев и язычников, живых и мертвых. О Сыне говорит: «престол Твой, Боже, в век века»²³⁷. Престол вкушает Сын во Плоти, ибо Престол показывает то, что:

1. Он сидит;
   
2. Его чести достоин;
   
3. Он равен Отцу;
   
4. Он Царь и Бог во Плоти во веки веков.
   

«Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие»²³⁸. Это также относится к Христу воплотившемуся, ибо Он:

1. Родился и был зачат безгреховно;
   
2. Остался безгрешным;
   
3. Крестился, не имея в этом необходимости;
   
4. Крестом совершил справедливость, которою человек оправдался, а сатана осудился²³⁹.
   

Святая Церковь Бога исповедует, что свт. Дева есть Богоматерь, согласно Елисавете: «пришла Матерь Господа моего ко мне»²⁴⁰. А Иоанн в утробе поклонился Христу: «когда голос приветствия Твоего дошел до слуха моего, взыграл младенец радостно во чреве моем»²⁴¹, говорит Елисавета. А тридцать лет спустя был услышан «глас вопиющего в пустыне»²⁴², который возвестил про вочеловечившийся Логос. И вновь мы убеждаемся, что «никаким примером мира сего невозможно понять, описать или объяснить безграничное таинство вочеловечения Бога, что является таинством веры и догматической истиной, поэтому, избегая соблазна постигнуть человеческим умом воплощение Слова, веруем, что Слово Божие неизреченно, немыслеобъятно и умонепостижимо, как ведомо лишь Ему Одному, - вочеловечился для спасения отчужденного от Него человечества»²⁴³.


Византийцы также твердо исповедовали невозможность выразить на языке понятий всю полноту истины и неспособность человеческого разума постичь Сущность Божию. В Византии, следовательно, была на лицо антиномия в самом подходе к богословию: Бог действительно открыл Себя во Христе Иисусе, и знания Его Истины существенно важно для спасения, но в тоже время Бог выше человеческого рассудка и Его невозможно вполне выразить человеческими словами. Ибо человеческий язык не вполне адекватен самой Истине, да и исчерпать он ее не может. Обыкновенно термин «апофатическое богословие» связывают с именем загадочного автора текстов IV века, известных как «Ареопагитика», хотя отрицательное богословие в той форме, которая господствовала над византийской мыслю, было вполне разработано еще в IV века в писаниях каппадокийских отцов против Евномия. Отвергая мнение Евномия, считавшего, что человеческий разум в силах постичь Саму Сущность Бога, отцы-каппадокийцы утверждали абсолютную трансцендентность Бога и отрицали всякую возможность отождествить с Ним какое бы то ни было человеческое понятие. Говоря, что Бог не есть, богослов, в самом деле, произносит Истину, ибо никакое слово и никакая мысль не могут объять то, что Бог есть²⁴⁴. Святой Григорий Богослов пишет: «Ты спрашиваешь, - говорит он, - что такое исхождение Духа Святого? Скажи мне сначала, что такое нерождаемость Отца, тогда в свою очередь я, как естествоиспытатель, буду обсуждать рождаемость Сына и исхождение Святого Духа. И мы оба будем поражены безумием за то, что подсмотрели тайны Божии»²⁴⁵, и «Ты слышишь о рождении; не допытывайся знать, каков образ рождения. Слышишь, что Дух исходит от Отца; не любопытствуй знать, как исходит»²⁴⁶. Поэтому восхождение души человека к Богу описано Григорием Нисским как процесс исключения, который, однако, никогда по-настоящему не достигает какого-то положительного завершения: «Душа восходит вновь и проходит в духе через умопостижимый и сверхкосмический мир; она проходит через собрание небесных созданий, оглядываясь, есть ли среди них Возлюбленный. В своем поиске она проходит через весь ангельский мир и, не находя Единственного, она ищет Его среди блаженных, с которыми она встречается, говоря себе: «Может, кто-то из них постиг Единственного, Кого я люблю?» Но они в молчании слышат вопрос души, и безмолвием своим дают понять, что Тот Единственный, кого Она ищет, недоступен равно и для них. Тогда, пространствовав действием Духа через сверхвселенный град, и не сумев узнать Единственного желанного среди умопостижимых и бестелесных существ и получив отказ во всем, чего душа искала, признает душа единственного, Кого ищет она, - Единственного, Кого невозможно душе постичь»²⁴⁷.


Ипостась в отношении самой себя не имеет никакой ипостасной разности, ибо на нее переносятся разности каждой из входящих в единое соединение естеств - разности, которыми каждая из них различается от вещей одного с ней вида. Так, например, обстоит дело с душой и телом. В самом деле, из души и тела получается человеческая природа, но при этом в ней сохраняются оба полных естества - естество души и естество тела, а равно не смешиваются и их видовые разности и не сливаются их свойства. В ней заключаются отличительные свойства каждого естества: свойства души, которыми она обособляется от прочих душ, и свойства тела, которые обособляют его от прочих тел, но которые нисколько не обособляют душу от тела, а напротив, соединяют и связывают ее с ним. Вместе с тем, эти отличительные свойства обособляют единую составленную из них природу и одну сложную ипостась от остальных ипостасей одного и того же вида. Если естества в определенный момент природно и ипостасно соединились между собой, то они навсегда остаются неотделимыми друг от друга. В самом деле, хотя со смертью душа и отделяется от тела, тем не менее, природа и ипостась остаются теми же, ибо ипостась, которая не мыслится вне своей природы, есть изначальный самостоятельный источник всякого бытия. Таким образом, и тело, и душа всегда удерживают одно и то же начало своего бытия – природное единство в одной ипостаси, хотя и временно разлучаются друг с другом.


То же самое мы видим во Христе. В самом деле, в Нем и естества: Божественное и человеческое, - соединились в единой воплощенной природе Логоса, и разумная и одушевленная Плоть Его была воспринята и усвоена существовавшей прежде Ипостасью Бога-Слова и имеет то же Богочеловеческое Лицо Господа нашего Иисуса Христа. ААЦ живет и преуспевает той именно верой, чтобы во Христе Иисусе не исповедовать ни человечество без истинного Божества, ни Божество без истинного человечества. И совершенно невозможно, чтобы из двух естеств образовалась одна сложная природа или из двух ипостасей одна сложная ипостась. Но возможно, чтобы из двух непреложных естеств образовалась единая природа и одна сложная ипостась, которая будет пребывать одновременно в двух нераздельных естествах. Ибо, когда мы говорим о сложной Ипостаси Христа, то подразумеваем Логоса воплощенного. Несмотря на то, что Лицо Христа и Лицо Логоса нетождественны по своему составу (естественному содержанию), но они тождественны по своему существованию, так как это одно и то же Лицо. Иначе говоря, нетождественны эссенциально (природно, т.е., по сути, по существу), тождественны экзистенциально (личностно, от позднелатинского exsistentia - существование). В самом деле, невозможно, чтобы существенные разности находились не в единой, а в одной сложной природе, ибо их дело различить друг от друга те естества, которым они присущи. С другой стороны, невозможно, чтобы то, что однажды существовало само по себе, имело другое начало своего ипостасного существования, ибо ипостась есть именно существование само по себе, но возможно, чтобы в следствие неслитного естественного соединения ипостась соделалась сложной и имела свое существование в единой природе, в которой различимы, но неразделимы непреложно соединенные ни тря на то,госа воплощенного,таси Христа, то подразумеваем Логоса воплощенного, потому что___________________________________естества. Следует заметить, что в отношении к Святой Троице Ипостась обозначает безначальный образ вечного существования каждого Лица. Следовательно, Бог-Логос, восприняв и усвоив человечество, соделал его Своим собственным. В Святом Зачатии, в воплощении и вочеловечении Слово стало Плотью. Ипостась Сына Божиего соделалась Ипостасью Сына Человеческого, т.е., в вочеловечении Ипостась Слова как бы стала одним совершенным Богочеловеческим Лицом Господа нашего Иисуса Христа. Это было бы невозможно если бы соединение было неестественным, неприродным. Это умонепостижимое и мысленеобъятное единство неслиянных естеств. Эта единая безраздельная природа, которая не является по своей сути сложной, ибо мы исповедуем в соединении совершенство каждого из естеств, и из-за совершенства каждого из них не отказываемся от единого совершенства, ибо исповедуем соединение в неслиянии, и неслияние в соединении. «Надлежит иметь в виду, - пишет Иоанн Дамаскин, - что, когда образуется сложная природа, то ее части должны быть одновременными, а равно она должна различаться от составляющих ее элементов, не сохраняя их, а скорее превращая и изменяя. Так, когда тело образуется из четырех элементов, то оно становится отличным от них, так что оно уже не есть огонь или какой-либо другой элемент и не называется им. Равным образом от коня и ослицы происходит лошак, который уже не есть ни конь, ни осел и не называется ни первым, ни вторым; он отличается от обоих и не сохраняет в неслитном и неизменном виде естества ни одного из тех, от кого он произошел»²⁴⁸. Следовательно, единая воплощенная природа Логоса, т.е., единая Богочеловеческая природа Христа, не есть одно сложное естество.


Безликое, безипостасное человеческое естество тождественно всему человечеству в целом, которое, следуя логике Леонтия Византийского, должно было вместе с Христом страдать, распяться и воскреснуть без личностного, без индивидуального и без добровольного участия в деле спасения, ибо «никто не может придти ко Мне, - говорит Христос, - если не привлечет его Отец, пославший Меня»²⁴⁹. Безликость человечества лишает Спасителя Богочеловеческого Лица, т.е., это философское заблуждение отвергает то, что Ипостась Логоса, Которая после вочеловечения стала сложной, есть одновременно Лицо Божественное и человеческое, ибо, как нас учат святые отцы, человечество полностью воспринято и усвоено Логосом, т.е., оно собственно Слову. Потому что после воплощения уместней говорить о Лице Христа-Богочеловека; о Лице, Которое есть сложная Ипостась вочеловечившегося Слова; о Лице, Которое имеет Свое единство природы одновременно в двух неизменных естествах. И это аналогично тому, если мы в противоположность Леонтию скажем, что безипостасная Божественность была присоединена к ипостасному человеческому естеству, из чего бы следовало, что страсти, распятие, смерть и Воскресение были бы присущи всей Троице, и это было бы не меньшим заблуждением. Следовательно, внося безипостсность в Божественное или человеческое естество, т.е., обезличивая одно из этих естеств, мы автоматически лишаем одно из этих естеств истинности, полноты и целостности, следовательно, и совершенства и нарушаем идеал спасения. Ибо ипостазирование это наделение самостоятельным бытием, какого либо отвлеченного понятия, и в данном случае человечество без ипостаси, т.е., не ипостазированное и безликое, это небытийное отвлеченное понятие, а не истинное и совершенное человечество. Необходимо знать, что одно и то же Лицо Спасителя одновременно является как Ипостасью Христа-Бога, так и Ипостасью Христа-Человека. Ибо ипостазирование происходит только и только в собственной природе, а не за ее пределами, следовательно, Лик Христа является единственной и сложной Ипостасью единой воплощенной природы, и одновременно пребывает в двух безраздельно соединенных естествах. Если до воплощения Ипостась Логоса находилась в одной Божественной сущности и была Ипостасью сугубо Божественной, то после воплощения Она одновременно пребывает в двух неразлучно и не смешанно соединенных естествах, т.е., в единой воплощенной природе Спасителя. Именно поэтому мы и исповедуем естественное (природное) соединение, потому что оно не позволяет разделять Христа на два центра (подобно учению Нестория); не видит во Христе лишь одно Божественное естество или одну сложную и новую природу (подобно Евтихию и монофизитам); и не вынуждает пренебрегать истинностью, полнотой и целостностью человеческого естества, лишая его Лица и совершенства, пренебрегая, тем самым, Богочеловеческой Личностью Господа нашего Иисуса Христа (подобно Леонтию Византийскому).

Предвечно существовавший Иисус Христос, остался тем же самым, каким был до воплощения в человека. Он воспринял и усвоил человеческое естество, не изменяя Своей Божественной сущности. Т.е., человечество собственно Христу, оно не чуждо Его Личности, в отличие от теории Леонтия Византийского, в которой «во-ипостасность» есть реальность в иной ипостаси. Ссылаясь на святого Кирилла Александрийского, Григорий Палама говорит: «Энергии свойственно творить, природе же свойственно производить»²⁵⁰⁽¹⁾.  Бог-Слово, создавший нас в начале, ничем из того, что Он вложил в наше естество, не пренебрег, но воспринял все – тело, дух, душу разумную и мыслящую и их свойства, ибо живое существо, лишенное одной из этих принадлежностей, уже не человек. То, что обожено во Христе - это Его человеческое естество, собственное Слову, воспринятое и усвоенное целостно, а не частично, Его единой воплощенной природой в Его Богочеловеческой Личности. То, что должно быть обожено в нас, это все наша естество, принадлежащее нашей личности, которая должна войти в соединение с Богом, стать личностью тварной с естеством человеческим - обоженным, и энергией Божественной – обожающей. Ибо дело, совершенное Христом, относится к нашему естеству, которое не отделено от Бога грехом. Учение ААЦ-и утверждает единство личности Богочеловека. Это означает, что свойства двух естеств «созерцаются» в Ипостаси Христа вместе и, следовательно, Божественные и человеческие свойства — в силу единства личности — могут быть рядоположены. Возникает явление, получившее в богословии название общения свойств двух естеств: в силу неслитного соединения двух естеств в единой Богочеловеческой природе и одной сложной Ипостаси Христа, иногда свойства человеческие приписываются Ему как Богу, а иногда свойства Божественные приписываются Иисусу Христу как Человеку. Следовательно, Богочеловеческая природа Господа нашего Иисуса Христа составилась из двух неслиянных естеств, а Личность Его одновременно в двух естествах пребывает.

Отвлеченные, на первый взгляд, рассуждения были необходимы для ответа на важный богословский вопрос: если свойства двух естеств во Христе столь различны между собою (неограниченность Божества и ограниченность человечества, всемогущество Божества и слабость человечества, бессмертие и смертность и т.д.), могут ли они существовать одновременно в Личности Спасителя? Могут, — отвечали армянские богословы, — поскольку они относятся к двум различным сущностям, реально пребывающим во Христе, в Его единой воплощенной природе. Конечно, жизнь Ипостаси Богочеловека, соединяющей разнородные качества, была особенной, но наличие разнородных качеств не имело, так сказать, тотальный и неразрешимый характер. Ибо, - говорит Иоанн Дамаскин, - «хотя Христос и умер, как человек, и святая душа Его разлучилась с пречистым телом, однако же Божество Его осталось неразлучным с обоими, - я разумею как душу, так и тело. И таким образом одна ипостась не разделилась на две ипостаси, ибо и тело, и душа с самого начала (смерти) равно имели бытие в ипостаси Слова. Хотя во время смерти душа и тело разлучились друг от друга, однако же каждое из них сохранилось, имея единую Ипостась Слова. Поэтому единая Ипостась Слова была Ипостасью как Слова, так равно Ипостасью и души, и тела. Ибо никогда ни душа, ни тело не получали ипостаси собственной, помимо Ипостаси Слова. Ипостась же Слова всегда едина, и никогда не было двух ипостасей Слова. Следовательно, Ипостась Христа всегда едина. И хотя душа разлучилась с телом по месту, однако же была соединена (с ним) Ипостасно чрез Слово»²⁵⁰⁽²⁾.


Исследуя христологическую мысль учителей Армянской Церкви V-VIII веков, можем остановиться на следующих высказываниях. Когда говорим: «единая природа», имеем в виду несказуемое соединение Логоса с Телом. Во Христе совершенное Божественное и совершенное человеческое естества соединились нераздельно, следовательно, по соединению «едина природа Христова». Учитывая это, можем сказать и «единая природа» и «два естества», если их исповедовать православно. Во Христе два естества по сущности (против евтихиан-монофизитов) и единая природа по соединению (против несториан-диофизитов). Учение Армянской Церкви по данному вопросу окончательно сформулировано свт. Нерсесом Шнорали в «Изложении веры Армянской Церкви», адресованной императору Византии Мануилу Комнину в 1166-м году: «Исповедуем, что Единый из Трех Лиц, Сын... вместился во чрево Девы... приняв от Нее наше греховное и тленное естество: душу, ум и тело... Слово... не призрачно прошло через Нее, как бы чрез канал какой, как превратно умствовал Евтихий... Не иной и иной еще, но Одно Существо и Одно Лицо в двух естествах, во Одном Иисусе Христе соединенных несмешанным и нераздельным соединением... Мы исповедуем, что от двух естеств соделалось единое и что в соединении не потерялось ни которое из обоих»²⁵⁰⁽³⁾. Итак, Личность Христа одновременно есть Личность Бога и Личность Человека, но это не две различные личности, а одна Богочеловеческая Личность, Которая приобрела земное бытие в Своей единой воплощенной природе, ибо ничто не может быть вне своей природы, и наоборот – все начинает быть в своей природе, а не вне ее. Иоанн Дамаскин в своем «Точном изложении православной веры» (3.9) пишет, что «плоть Бога Слова не получила бытия в своей особенной ипостаси и не стала ипостасью иною, по сравнению с Ипостасью Бога Слова; но, в ней получив ипостась, стала, лучше сказать, принятою в Ипостась Бога Слова, а не существующею самостоятельно, в своей особенной ипостаси. Потому она и не существует безипостасно, и не вводит в Троицу иной ипостаси».