Geum.ru

Артур-Георгий Сологян Учение аац-и о Лике Господа нашего Иисуса Христа

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   18   19   20   21   22   23   24   25   ...   46

Моноэнергизм



Развившееся в конце V - начале VI века учение моноэнергизма и его последователи признавали два естества, но утверждали, что их действие одно, то есть, энергия, в которой они проявляются, одна. В таком случае различение человеческого и Божественного превращается в чистую абстракцию: или два естества смешаны или же человечество совершенно пассивно и действует одно Божество.

      Это учение опровергалось в VII веке многими отцами. Во Христе следует разуметь одновременно два различных, но состоящих в безраздельном единстве действия и одну цель, один акт, один результат, т.е., единое Богомужное действование, соединенное в послушании, ибо дела воле следуют, а воля Его находится в соединенном единстве, как и природа Его. Христос действует в двух Своих естествах, каждое из которых содействует в единой природе Богочеловека и в едином акте присущим Ему способом. «Не человеческое естество воскрешает Лазаря, не Божественная сила плачет над его гробом», - напишет позднее святой Иоанн Дамаскин, но единая воплощенная природа Слова, единая природа Богочеловека, т.е., один Господь наш Иисус Христос, - говорит ААЦ. Следовательно, домостроительными делами являются не только Богоприсущие чудеса, - хождение по водам, воскрешение мертвых, умножение хлебов и прочее, а также присущие человеку немощи: жажда, изнеможение, проливание слез, страдания и прочее, т.е., дела Его человеческого Богодействия. Мы безраздельно и безразлучно соединяем Божественное и человеческое в одном Христе, но в этом единстве естеств четко и ясно различаем неслитно и неизменно соединенные Божество и человечество. Когда Господь совершал Божественное чудо, Он действовал как Бог, но и как Человек, чтобы человек также мог стать сопричастником Божественных деяний, а когда Он брал на Себя человеческие немощи, то нес их не по проклятию подобно простым смертным, но как Бог и Человек, как Бог во Плоти, как Всемогущий и Избавитель, дабы освободить нас от оков зла. Каждое мгновение земной жизни Христа, начиная со святого Зачатия до дивнославного Воскресения, есть спасительное домостроительство, в котором нет ничего случайного. Вот почему «Тот, кто видел Сына, видел и Отца».

Иоанн Дамаскин пишет: «Блаженный Дионисий, выразившись, что Христос в Своей жизни явил нам некоторое новое Богомужное действование, говорит об едином действовании, составившемся из человеческого и Божеского, не отрицая естественных действований. Ибо в таком случае мы могли бы говорить и об одном новом естестве, составившемся из Божеского и человеческого, так как — в чем действование одно, в том и сущность одна, по учению святых отцов. Но (Дионисий выразился так), желая показать новый и неизъяснимый образ проявления естественных действований Христовых, соответственно неизъяснимому образу взаимного проникновения естеств во Христе, также (желая показать) необыкновенный чудный и естеству существ неведомый способ Его человеческой жизни, а равно образ взаимного сообщения (свойств), соответственно неизреченному соединению (естеств). Не говорим, что (во Христе) действования раздельны, и что естества действуют отдельно одно от другого; но (утверждаем), что каждое (из них) совокупно с другим, с участием другого совершает свойственное ему. Ибо и то, что свойственно человеку, Иисус Христос совершал не так, как обычно совершает человек, так как Он был не простой человек; равно и свойственное Богу совершал не так, как Бог только, потому что был не просто Бог, но — вместе Бог и Человек. Ибо, как в отношении естества мы признаем и соединение, и природное различие, точно также — и в отношении естественных воль и действований367. Итак, должно знать, - продолжает он, - что в отношении к Господу нашему Иисусу Христу иногда мы говорим как о двух естествах, а иногда — как об одном Лице, но то и другое возводится (собственно) к одному понятию. Ибо два естества — один Христос, и один Христос — два естества. Посему, все равно, сказать ли: Христос действует по каждому из Своих естеств — или сказать: каждое естество во Христе действует с участием другого. Итак, Божеское естество принимает участие в действиях Плоти, потому что, по благоволению Божественной воли, Плоти позволялось страдать и совершать то, что ей свойственно, а также потому что действование Плоти, несомненно, было спасительно, — что свойственно не человеческому действованию, но Божескому. Плоть же принимает участие в действиях Божества Слова, потому что Божеские действования совершались посредством Тела, как бы посредством орудия, а также и Потому что Один был Тот, Кто действовал, и так, как свойственно Богу, и вместе так, как свойственно человеку. Должно еще знать, что святой ум Христов и естественные свои действия совершает, мысля и разумея, что он есть ум Божий, и что ему поклоняется вся тварь, и вместе памятуя Свое пребывание и страдания на земле. В действовании Божества Слова, в Его устроении и управлении всем, ум Христов принимает участие, мысля и разумея, и устраняя не как обычный ум человека, но как ипостасно соединенный с Богом и получивший наименование ума Божия. Итак, Богомужное действование означает то, что, так как Бог соделался Мужем, то есть, вочеловечился, то и человеческое Его действование было Божественным, то есть, обожествленным, и не лишенным участия в Божеском Его действовании. Равным образом и Божеское Его действование не было лишено участия в человеческом Его действований, но каждое из обоих действований созерцалось вместе с другим. Называется же этот образ (речи) περιφρασις, — когда кто одним словом обнимает два какие-нибудь понятия. В самом деле, как в раскаленном мече жжение, сопровождаемое сечением, а равно и сечение, сопровождаемое жжением, мы хотя и называем единым (действованием), — тем не менее, утверждаем, что одно действование — сечение, а другое — жжение, и первое принадлежит одному, а второе — другому естеству, а именно: жжение — огню, а сечение — железу; подобно этому, и называя Богомужное действование Христа единым, мы разумеем два действования двух Его естеств: одно действие — Божеское, принадлежащее Его Божеству, а другое — человеческое, принадлежащее Его человечеству»368.

Кенозис есть модус бытия посланного в мир Лица Святой Троицы, Лица, в Котором осуществляется общая Ее воля, Источник которой есть Отец. Слова Христовы: «Отец больше Меня» есть выражение этого кенотического отречения от собственной Своей воли. Это должно означать, что дело, исполненное на земле воплотившимся Сыном, есть дело Святой Троицы, от Которой нельзя отделять Христа, имеющего одну сущность и одну волю с Отцом и Святым Духом. Так само истощание только еще больше являет Божество Сына для всех тех, кто умеет узнавать величие в уничижении, богатство в оскудевании, свободу в послушании. Потому что только очами веры можем мы узнавать личность - не только Личность Божественную, но и всякую личность человеческую, сообразную Богу. Естества Христа остаются различными и одно с другим неслиянными. Однако, естественно (природно) соединенные в одной Ипостаси, они, не превращаясь одно в другое, входят в некое взаимопроникновение (perichorisis eis allelas). Однако если Божество проникло в плоть, Оно дает ей неизреченную способность проникать в Божество. «Поклоняясь моему Царю и моему Богу, я покланяюсь в то же время порфире Его Тела, - говорит Дамаскин, - не как одежде, не как четвертому лицу, но как Телу, соединенному с Богом и пребывающему без изменения, как и Божество, которое Его помазало, так как естество Тела не стала Божеством; но как Слово не изменилось и пребыло тем, чем Оно было, сделавшись, тем не менее, Плотию, так же Плоть стала Словом, не потеряв того, что она имела, отождествляясь со Словом по Ипостаси»369.

Итак, Христос имеет единую воплощенную природу и одно Лицо не по тождеству естеств или по единоличию, ибо эти два понятия в совокупности лишают Бога вочеловечения и человека - обожения, а по неизреченному единению Слова со своим Телом. Свойственные двум естествам воли различны, но Тот, Кто изваляет - Один, хотя изволяет Он соответственно с каждой из обеих естеств. Так же един и предмет воления, ибо обе воли соединены, причем воля человеческая свободно подчиняется воле Божественной. Однако эта свобода - не наша свобода воли, не gnome, не способность выбора, свойственная человеческой личности. Божественное Лицо Слова действительно не имело нужды выбирать, обдумывая, на что решиться. Выбор - это ограничение, свойственное нашей пониженной свободе; если человечество Христа могло хотеть по-человечески, Его Божественная Личность не выбирала, Она не применяла свободного выбора, как применяют его личности человеческие370. Воля Божественная каждый раз так предшествовала воле человеческой, что человечество Христа хотело «Божественно» (Theikos), хотело в согласии с Божеством. Так Его Тело испытывает голод и жажду, душа Его любит, скорбит (о смерти Лазаря), возмущается, Его человеческий дух прибегает к молитве, которая есть пища всякого тварного духа. Две эти естественные воли не могли прийти в столкновение в Личности Богочеловека, и несмотря на свои различия они едины также как и естества, ибо это единая воля присуща единой природе Богочеловека.