Суфии: Восхождение к истине
| Вид материала | Документы |
- Восхождение в горах и наука, 3088.42kb.
- Николай Бердяев, 9889.16kb.
- Богослужение: библейское и современное, 758.95kb.
- Третий Всероссийский конкурс социальных рисунков-плакатов «Не укради!» Второй Всероссийский, 14981.7kb.
- Георгий Флоровский «Из прошлого русской мысли», 512.51kb.
- Мы рассматривали репрезентативную концепцию истину, сравнивали, 117.84kb.
- "Алия́"( буквально «подъём», «восхождение», «возвышение») репатриация евреев в Израиль,, 122.66kb.
- Четыре периода года (весна, лето, осень и зима), характеризующиеся определенными средними, 40.73kb.
- Рабочая программа по литературному чтению для 2 класса учительницы начальных классов, 688.18kb.
- Д. В. Макаров (Ульяновск, Улгту) категория истины в романе м. А. Булгакова «мастер, 84.13kb.
Поэт и щедрый Маан
Некий поэт пришел к порогу дома Маана ибн Заиды с мольбой о помощи. Несколько дней он простоял там, но его не приняли. Тогда он стал просить садовника:
— Подай мне знак, когда Маан выйдет в сад и сядет у воды.
Подошло то время, и садовник предупредил просящего о выходе Маана. Тот на дощечке написал двустишие:
О ты, Маана щедрость, пред Мааном
Замолви за меня, — ведь больше некому!.. —
и пустил в воду. Когда дощечка доплыла до Маана, он велел поймать ее. Прочитав стихи, Маан потребовал к себе поэта и дал ему десять кошельков золота, а ту дощечку положил под свой ковер. На второй день он вынул дощечку из-под ковра, прочитал ее и призвал поэта, и дал ему еще десять тысяч дирхемов. На третий день он поступил так же. Поэт испугался, как бы Маан не пожалел о содеянном и не отобрал свое золото, и убежал. На четвертый день Маан вынул опять дощечку и велел позвать поэта, но того не нашли. Тогда Маан сказал: — В моих силах было так его одарить, чтобы в моей казне не осталось ни одного динара и ни одного дирхема, но у него не было желания иметь столько.
Кто щедрый?— Тот,
кто прост перед просителем,
Принесшим сердце, упованья полное, —
И столько он отдаст, что не вмещается
В мечте просителя, уже исполненной!
Находчивый бедуин
Некий бедуин в честь приезда одного из благородных предводителей арабов сложил касыду и прочел ее вождю. Концовка же ее была такова:
Длань протяни мне,
что с изнанки привыкла раздавать
Дары без счета,
а снаружи — лобзанья принимать!
Тот великодушный протянул ему руку; когда бедуин поцеловал ее, тот шутя сказал:
— Твои усы поцарапали мою руку.
— Лапе могучего льва могут ли повредить толстые иглы ежа?— ответил бедуин.
Эти слова очень понравились этому предводителю, и он сказал:
— Твой ответ мне больше пришелся по душе, чем твоя касыда, — и приказал выдать бедуину вознаграждение: за касыду тысячу дирхемов, а за ответ — три тысячи.
Славословиями поднятый до небес, увы,
Если цену слов не знает, — низок неприлично! —
Слов знаток постиг различие истины и лжи,
И хорошее от лучшего для него отлично.
О любви
Между двумя мудрецами шла беседа о любви. Один сказал:
— Свойство любви — всегда приносить мучения и беды, а влюбленный всегда мучается и страдает.
Другой возразил:
— Замолчи, ты, видимо, никогда не испытывал сладости примирения после ссоры и ни разу не познал вкуса соединения после разлуки. Никто в мире не чище и нежнее, чем чистые душой в любви, и нет грязнее никого, кто далек от мысли о любви.
В красоте мужского сердца —
отсвет зарева любви:
Если сердце безобразно,
красоту не чтит оно!
Пусть несведущий запомнит
изреченье многомудрых:
Где породу чтит порода, —
душ родство утверждено.
Халиф Абу Бакр и невольница
Праведный Друг — да будет им доволен Господь — во времена своего халифства как-то прогуливался по улицам Медины. Проходя мимо дверей одного дома, он услышал громкий плач. Плакала женщина, читая стихи, а из глаз ее лились горячие слезы. Содержание стихов было таково:
О, прекраснее луны твой бессмертный лик,
Солнца образ перед ним прятаться привык...
До того, как мать вскормила молоком меня,
Я уж кровь свою пила — алость губ твоих...
Слова стихов запали в сердце халифа — да будет доволен им Господь, — и он постучался в дверь. Вышла та, что пела эти стихи.
— Ты свободная или рабыня?— спросил он ее.
— Рабыня, — ответила она.
— Для кого ты читала эти стихи и по ком проливала слезы?— спросил халиф.
— О халиф, преемник Пророка, прости меня!— воскликнула она.
— Я ни шагну с этого места, пока не узнаю тайну твоего сердца, — сказал халиф.
Невольница тяжко вздохнула и назвала имя одного из юношей рода Хашима. Лучший Друг — да будет им доволен Господь — пошел в мечеть, позвал пред свои очи хозяина рабыни и купил ее у него, заплатив сполна ее цену. Затем отослал ее к любимому.
Сердце! Кто может твой образ любви
скрыть от тебя? —
Тот, кто безжизнен для жизни
и чужд утех преходящих...
Только страданье — одно средство к удаче
и путь, —
Плачь, чтобы жгло состраданье сердца
всех проходящих!..
Рабыня-певица и влюбленный юноша
Рабыня-певица, прославившаяся красотой своего пения и нежностью исполнения, была к тому же необыкновенно прекрасна. Однажды она сидела около своего хозяина и играла на сазе, и пела. Юноша, сердце которого разрывалось от любви к ней, а голова кружилась от страсти, стоя за беседкой, слушал ее пение, весь обратившись в слух и покачиваясь в такт напеву.
Счастлив, кто сердце отдав, образ не видит,
но звуки
Ловит, слова разобрав — там,
за стеною разлуки...
Неожиданно хозяин невольницы выглянул из беседки и увидел юношу. Он позвал его к себе, посадил рядом с собой за уставленную яствами скатерть и начал рассказывать всякие истории и высказывать различные суждения. Юноша слушал его рассеянно и не отрывал глаз от рабыни. Она ужимками задавала ему вопросы, он отвечал на них движением бровей, она загадывала загадки, встряхивая своими локонами, он отгадывал их своей улыбкой.
Что есть на свете желанней свиданий,
Встречи влюбленных во вражеском стане?
Речью бровей и очей — для объятий
Ищут уловки и повода кстати!..
Так как беседа очень затянулась, то через некоторое время хозяин невольницы вышел по своим человеческим нуждам и оставил вдвоем этих влюбленных, так мечтавших об этом. Когда они остались наедине, то их влечение друг к другу еще более усилилось. Невольница первая нарушила молчание и сказала, обращаясь к юноше:
Богом клянусь, чьи навеки рабы
Люди и призраки явно и тайно,
Ты мне милей всех на свете людей,
Виденных мной и в делах, и случайно!
Услышав эти слова, юноша почти закричал:
И сердце, и глаза мои — твой дом,
Цвет всех красивых — в облике твоем.
Я сердце преклонил! — А не склонилось бы,
Оно лишь камень — знай о сердце том!
Невольница на это сказала:
— В мире у меня единственное желание, обнявшись вдвоем, испить из уст друг друга сладость любви.
— Я тоже об этом мечтаю, — ответил юноша, — но что я могу поделать, ведь Всевышний изрек: «В тот день друзья станут врагами друг другу, кроме тех, кто благочестив», то есть на следующий же день после Страшного суда всякая дружба для друживших превратится во вражду, кроме дружбы благочестивой, воздержанной, которая станет сильнее. Я не хочу, чтобы завтра был нанесен ущерб нашей любви и наша дружба обернулась враждой.
Сказав так, он закончил беседу и удалился, произнося стихи:
Любви мгновенной любящим не надо,
Двухдневная любовь несет досаду...
Ту избери, с которой жить до смерти,
В ней обретешь спасенье и усладу.