Суфии: Восхождение к истине
| Вид материала | Документы |
- Восхождение в горах и наука, 3088.42kb.
- Николай Бердяев, 9889.16kb.
- Богослужение: библейское и современное, 758.95kb.
- Третий Всероссийский конкурс социальных рисунков-плакатов «Не укради!» Второй Всероссийский, 14981.7kb.
- Георгий Флоровский «Из прошлого русской мысли», 512.51kb.
- Мы рассматривали репрезентативную концепцию истину, сравнивали, 117.84kb.
- "Алия́"( буквально «подъём», «восхождение», «возвышение») репатриация евреев в Израиль,, 122.66kb.
- Четыре периода года (весна, лето, осень и зима), характеризующиеся определенными средними, 40.73kb.
- Рабочая программа по литературному чтению для 2 класса учительницы начальных классов, 688.18kb.
- Д. В. Макаров (Ульяновск, Улгту) категория истины в романе м. А. Булгакова «мастер, 84.13kb.
Певица, ибн Джафар и ученый
Жил в Медине ученый, преуспевший во многих божественных науках. Проходя однажды по кварталу работорговцев, он увидел рабыню-музыкантшу, красоте ее голоса завидовала Зухра, а прекрасному лику ее удивлялось солнце. Ее красота, ее обольстительные кудри и родинка ввергли ученого в безумие любви. Слушая ее игру, он уносился из этой жизни в пустыню небытия, внимая ее пению, он выходил из теснин разума на просторы безрассудства.
Прекрасный лик, прекрасный голосок
И порознь сердце каждое тревожат.
А если эти двое заодно, —
И самый стойкий устоять не сможет.
Скинул с себя он одеяния мудрости и облачился в рубище позора, отрешенный и беспечный слонялся по улицам и базарам Медины. Друзья порицали его, но никакой пользы не дало это. Все его существо говорило и пело лишь об одном.
Все красивее милая день ото дня,
Нет спасенья от этой беды у меня.
Все упреки насквозь пролетают, как ветер, —
Лишь сильней раздуваюший бурю огня.
Эту историю рассказали Абдаллаху ибн Джафару, да будет им доволен Господь. Он потребовал к себе хозяина невольницы и за сорок тысяч дирхемов купил ее. Затем повелел, чтобы она спела ту песню, которой так пленился тот ученый. Когда она спела, Абдаллах спросил ее:
— У кого ты научилась этому?
— У такой-то певицы, — сказала рабыня и назвала ее имя.
Абдаллах истребовал к себе и эту певицу. Затем он позвал того ученого и сказал:
— Хочешь ли ты услышать тот напев, который так пленил тебя, из уст наставницы той рабыни?
— Да, — ответил ученый.
Абдаллах повелел певице спеть тот напев. Ученый упал без чувств, все подумали, что он умер.
— О, — сказал Абдаллах ибн Джафар, — грех в убийстве этого человека падет на нас.
Но все же после этого он велел плеснуть водой в лицо ученого. Тот пришел в себя.
— Мы не предполагали, что твоя любовь к невольнице дошла до этого, — сказал Абдаллах.
— Клянусь Богом, — ответил ученый, — то, что скрыто, больше того, что проявилось.
— Хочешь ли ты услышать этот напев от самой невольницы?— спросил Абдаллах ученого.
— Ты видел, что было со мной, когда я услышал его от другой, в которую не влюблен. Что будет со мной, если я его услышу из уст моей возлюбленной?— сказал ученый.
— Узнаешь ли ты ее, если увидишь? Ученый заплакал и сказал:
— Спросил ты: «А ты узнаешь здесь похитившую сердце и веру?» — О, клянусь, других я здесь бы не узнал.
Абдаллах велел привести невольницу и отдать ее ученому. И сказал:
— Она — твоя. Клянусь Богом, я на нее не посмотрел даже краешком глаза.
Ученый припал к ногам Абдаллаха ибн Джафара и воскликнул:
О, как ты вдруг ко мне успех такой приводишь?
Из моря бед меня на луг благой приводишь?
К душе израненной родник живой приводишь?
К заплаканным глазам сон и покой приводишь!
Потом взял невольницу за руку и отправился к себе домой. Абдаллах же велел одному из своих рабов:
— Возьми сорок тысяч дирхемов и отнеси им, чтобы из-за житейских неурядиц не села пыль на их души и ничто не омрачало их любовных услад.
Доброта ибн Джафара
Во времена правления Муавии Абдаллаху ибн Джафару из государственной казны ежегодно выдавали тысячу дирхемов. Когда стал править Язид, он довел это пожалование до пяти тысяч дирхемов. Стали его упрекать и говорить:
— На эти деньги имеют право все мусульмане, почему же ты отдаешь их одному человеку?
— Я отдаю их всем нуждающимся Медины, потому что он ничего не жалеет для бедных, — ответил Язид.
Втайне от Абдаллаха Язид посылал человека в Медину, который установил, что тот за месяц раздал все полученные из казны деньги, даже вынужден был занять для себя.
Коль щедрый заключит в объятия мир,
Что станет с миром?
Станет он богаче!
Все дервиш раздает, что есть в суме, —
Святой не может поступить иначе.
Халиф и юродивый
Халиф в окружении пышной и блистательной свиты проезжал по Багдаду. Подошел к нему юродивый и сказал:
— О халиф! Попридержи поводья, я сложил в твою честь три двустишья.
— Прочти, — сказал халиф.
Тот прочел стихи, и они понравились халифу. Заметив это, юродивый попросил:
— Окажи милость, дай мне три дирхема, чтобы я мог купить масла и фиников и наесться досыта.
Халиф повелел за каждое двустишье выдать ему по тысяче дирхемов.
Если так нуждой унижен тот, чья слава —
жемчуг слов,
Что щедротам падишаха вознести хвалу готов,
Если впрямь душой возвышен тот,
кто звучно восхвален, —
Каждый бейт оценит грудой драгоценных
жемчугов.
Несостоявшаяся месть
Ибрахим ибн Сулейман ибн Абдулмалик ибн Марван рассказывал:
«Когда черед быть халифами перешел от рода Омейядов к роду Аббасидов, и Аббасиды хватали Омейядов и убивали их, я укрылся за пределами Куфы на крыше какого-то сарая, расположенного в степи. И вот я увидел, что из Куфы выносят черные знамена. Мне подумалось, что эти люди ищут меня. Я быстро спустился с крыши и незаметно вошел в Куфу. Я никого не знал, чтобы мог укрыться. Так я добрался до ворот большого дворца, я вошел туда и увидел красивого мужчину, верхом на коне, окруженного рабами и прислугой. Я поздоровался. Он спросил:
— Ты кто? И в чем твоя нужда?
— Я человек, спасающийся от своих врагов, — ответил я.— Желание найти убежище привело меня под сень твоей кровли.
Он ввел меня в свой дом, отвел для меня комнату около гарема. Там я пробыл несколько дней в довольстве; все, что я любил из пищи, напитков и одежды, — все это у меня было. Меня же хозяин дома ни о чем не спрашивал.
Каждый день он садился на коня и уезжал, через некоторое время возвращался. Однажды я не вытерпел и спросил у него:
— Я каждый день вижу, как ты садишься на коня и уезжаешь куда-то, но вскоре возвращаешься. По какому делу ты уезжаешь ежедневно?
— Ибрахим ибн Сулейман убил моего отца, — ответил он.— Я слышал, что он укрывается в этом городе. Каждый день я уезжаю в надежде найти его и отомстить ему за своего отца.
Когда я услышал это, я поразился своей судьбе, что рок забросил меня в дом человека, жаждавшего убить меня. Я пресытился своей жизнью, и спросил я у него его имя и имя его отца. Я удостоверился в том, что этот человек говорит правду.
— О мужественный человек, я многим обязан тебе, и поэтому мой долг — указать тебе твоего врага и сократить для тебя поиски. Ибрахим ибн Сулейман — это я. Потребуй с меня за кровь своего отца.
Он не поверил и сказал:
— Что, тебе надоело жить, и ты хочешь освободиться от трудностей жизни?
— Нет, клянусь Господом, — сказал я, — я убил твоего отца.
И когда я привел доказательства, он понял, что я говорю истину. Он побагровел, глаза его покраснели от гнева. Некоторое время он постоял, опустив голову, затем промолвил:
— Возможно, скоро ты уйдешь туда, куда ушел мой отец, и он сам потребует тогда с тебя за свою кровь. Я же дал приют тебе в своем доме, значит, не имею права убивать тебя. Встань и уходи, я не могу отвечать за себя, как бы я не причинил тебе вреда.
Он даровал мне тысячу динаров, я не взял их и ушел из этого дома».
Друг! У доблестных содружеству учись!
У мужей мужскому мужеству учись!
Сердце —
злобою от злых не загрязни,
Рот —
словами клеветнической грызни!
За содеянное зло плати добром.
Злой разбил свою удачу этим злом.
Коль добро есть твой обычай, — от него
Отовсюду жди добра лишь одного!