План: Человек в поисках смысла. Animal Simbolicum животное, творящее мир символов и смыслов

Вид материала

Содержание

Камю: «Абсурд — это ясный разум, осознающий свои пределы» Камю

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 13

Судьба Сизифа: человек в мире абсурда.

К истокам абсурда

Камю («Миф о Сизифе. Эссе об Абсурде»): «Чувство абсурдности поджидает нас на каждом углу. Это чувство неуловимо в своей скорбной наготе, в тусклом свете своей атмосферы»

Мир, в который заброшен человек, мир, понимаемый как природа в ее целостности, оказывается бесконечно чужд человеку, равнодушен к его уделу, каждым своим рассветом, каждой своей травинкой, ускользая от любого смысла, он стремится исключить человека из себя. Камю называет это отторжение интенсивным отрицанием человека природой.

Камю («Миф о Сизифе. Эссе об Абсурде»): «Я говорил, что мир абсурден, но это сказано чересчур поспешно. Сам по себе мир просто неразумен, и это все, что о нем можно сказать. Абсурдно столкновение между иррациональностью и исступленным желанием ясности, зов которого отдается в самых глубинах человеческой души».

Человек, отворачивающийся от абсурда и человек, признающий абсурд.

Камю: «Абсурд — это ясный разум, осознающий свои пределы»

Камю: «Жить — значит пробуждать к жизни абсурд. Пробуждать его к жизни — значит не отрывать от него взора. В отличие от Эвридики, абсурд умирает, когда от него отворачиваются».

Камю: «Одной из немногих последовательных философских позиций является бунт, непрерывная конфронтация человека с таящимся в нем мраком. Бунт есть требование прозрачности, в одно мгновение он ставит весь мир под вопрос. […] Бунт есть постоянная данность человека самому себе. Это не устремление, ведь бунт лишен надежды. Бунт есть уверенность в подавляющей силе судьбы, но без смирения, обычно ее сопровождающего».

Камю («Посторонний»): «И тогда, не знаю почему, у меня что-то оборвалось внутри. Я заорал во все горло, стал оскорблять его, я требовал, чтобы он не смел за меня молиться. Я схватил его за ворот. В порывах негодования и злобной радости я изливал на него то, что всколыхнулось на дне души моей. Как он уверен в своих небесах! Скажите на милость! А ведь все небесные блаженства не стоят одного единственного волоска женщины. Он даже не может считать себя живым, потому что он живой мертвец. У меня вот как будто нет ничего за душой. Но я-то хоть уверен в себе, во всем уверен, куда больше, чем он, — уверен, что я еще живу, и что скоро придет ко мне смерть. Да, вот только в этом я и уверен. Но по крайней мере я знаю, что это реальная истина, и не бегу от нее. Я был прав, и сейчас я прав и всегда был прав. Я жил так, а не иначе, хотя и мог бы жить иначе. […] Я словно жил в ожидании той минуты бледного рассвета, когда окажется, что я прав. Ничто, ничто не имело значения, и я хорошо знал, почему. И он, этот священник, тоже знал почему. Из бездны моего будущего в течение всей моей нелепой жизни подымалось ко мне сквозь еще не наставшие годы дыхание мрака, оно все уравнивало на своем пути, все доступное мне в моей жизни, такой ненастоящей, такой призрачной жизни».

Сартр («Экзистенциализм — это гуманизм»): «[…] уж если я ликвидировал бога-отца, то должен же кто-нибудь изобретать ценности. Нужно принимать вещи такими, как они есть. И, кроме того, сказать, что мы изобретаем ценности, — значит утверждать лишь то, что жизнь не имеет априорного смысла. Пока вы не живете своей жизнью, она ничего собой не представляет, вы сами должны придать ей смысл, а ценность есть не что иное, как этот выбираемый вами смысл. Тем самым вы обнаруживаете, что есть возможность создать человеческое сообщество»

Абсурд и нигилизм.

«Возвышенный» и «пассивный» нигилизм.

Два типа нигилизма (по Ж.Липовецки):

Активный нигилизм — нигилизм бунтующего человека, нигилизм бунта против «высших» ценностей.
Пассивный нигилизм — довольство будничными, повседневными смыслами.

Очевидно, что сегодняшнее положение религиозно-метафизического дискурса имеет свой непосредственный исток в недалеком прошлом, и справедливо будет назвать этим истоком описанную Ницше смерть бога и последовавшую за ней нигилистическую волну. «Возвышенный», «героический» нигилизм в духе Камю и Сартра со временем сменился «пассивным» отрицанием надфизических смыслов.

Заброшенность человека и его забота.

Человек, по Хайдеггеру, «заброшен» в мир, поэтому его состояние можно охарактеризовать как «заброшенность». Откуда он «заброшен», и куда он уйдет потом — этого человеку знать не дано. Существование в мире исполнено «заботы», в «заботу» же стремится с головой погрузиться человек, чтобы убежать от своей заброшенности, забыть о ней.

Экзистенциальная бесплодность нигилизма

Камю («Миф о Сизифе. Эссе об Абсурде»): «Я могу отторгнуть от живущей неопределенной тоской части моего «Я» все, кроме желания единства, влечения к решимости, требования ясности и связанности. В мире, который окружает, подталкивает меня, я могу отрицать все, кроме этого хаоса, этого царственного случая, этого божественного равновесия, рождающегося из анархии. Не знаю, есть ли у этого мира превосходящий его смысл. Знаю только, что он мне неизвестен, что в данный момент он для меня непостижим. Что может значить для меня значение, лежащее за пределами моего удела?».

Однако истощается не только смысл, превосходящий этот мир, ценность знаков мира, всплывшего на миг из черных вод Ничто, тоже стремится к нулю. Вещи сущего изгоняются абсурдным человеком ради ясности его сознания, дабы они не загораживали от него абсурд и величие человеческой ничтожности. И даже, не будь они изгоняемы, как мало бы они значили — бессмысленное множество преходящих объектов в абсурдном преходящем мире.

Камю («Миф о Сизифе. Эссе об Абсурде»): «Абсурдный человек исчерпывает все и исчерпывается сам; абсурд есть предельное напряжение, поддерживаемое всеми его силами в полном одиночестве».

Blog