Хомейни. Да будет с ним милость Аллаха

Вид материала

Документы

Содержание Восстание 15 хордада

Подобный материал:

• Бисми-ллахи-р-рахмани-р-рахим, 3349.75kb.
• Ует Ислам от мусульманина, это быть истинно верующим в Аллаха, иметь с Ним тесную связь,, 3306.18kb.
• Мухаммад Ас-Салих, 8906.75kb.
• Программа установления исламского правления 64 послесловие, 2181.91kb.
• И кто будет удалён от огня и введён в рай, тот получил успех. А ближайшая жизнь – только, 988.22kb.
• «ад-да’уату-ссаляфия», 5024.56kb.
• Доводы разума на единственность Господа и аспекты Его совершенства, 2927.6kb.
• Книга переданных с высокой точностью изречений заключительного Пророка, мир ему и благословение, 737.49kb.
• Перевод с персидского С. Сулеймани Во имя Аллаха милостивого, милосердного, 1223.21kb.
• Бесплодие – это испытание от Аллаха, 58.83kb.

В Тегеране, Куме и других городах закрыли базары. Но люди собирались в мечетях. Через шесть недель правительство пошло на попятный шаг, в письменном ответе премьер-министра появились нотки оправданий.

Хорошо зная о непреклонности имама, шахский режим больше не обращался лично к Хомейни с предложениями. И кое-кто дрогнул, некоторые улемы богословских центров сочли правительственную позицию вполне приемлемой, более того, они потребовали положить конец кампании противостояния.

Но имам Хомейни не дрогнул, он продолжал отстаивать свои убеждения. Его Святейшество считал, что монарх должен открыто и официально опубликовать свое осуждение законопроекта о городских и провинциальных советах. В заявлении, сделанном на запрос кумских торговцев и ремесленников, имам совершенно ясно выразил свое мнение: законопроект дает возможность проникнуть в правительственные структуры бехаистам и агентам Израиля. Хомейни откровенно заявил: "Мусульманский народ не успокоится, пока эта опасность не будет устранена. И если кто-либо промолчит, то он будет нести ответственность перед Богом, более того — он обречен на гибель и в этом мире".

В этом заявлении имам Хомейни предупредил сенат и парламент относительно принятия законопроекта: "Мусульманский народ и Исламские улемы живы и здоровы. Они отрубят любую руку, которая предает сущность Ислама и посягает на честь и достоинство мусульман".

Наконец шахский режим признал поражение и 7 азара 1341 года (23 ноября 1962 г.) правительство аннулировало свое одобрение законопроекта, о чем соответственно проинформировало улемов и высшее духовенство Тегерана и Кума. Но на встрече с улемами в Куме имам Хомейни, продолжая настаивать на своем, заявил: "Движение протеста будет продолжаться, пока известие об аннулировании не получит огласку в средствах массовой информации".

На следующий день известие об аннулировании напечатали в официальной прессе. Народ праздновал победу, первую после национализации нефтяной промышленности.

В те дни, когда радовалась вся нация, имам Хомейни обратился к верующим: "На частичное поражение не стоит обращать внимания. Страшнее всего духовное поражение. Тот, кто неотторжим от Бога, никогда не испытывает поражения. Терпит поражение тот, для кого здешний мир является абсолютным идеалом. В последние два месяца были ночи, когда я спал час-два и если заграничный дьявол станет угрожать стране снова, мы ни себе, ни правительству не дадим покоя. От шаха до этих господ, до последнего человека в стране — все непременно должны прислушиваться к советам и выполнять наставления улемов".

Таким образом, проблемы провинциальных и городских советов стали ценным опытом в борьбе против деспотии. Особенно согревало душу непреклонная позиция имама, показавшего себя стойким лидером Исламского общества. Правда, несмотря на поражение шаха, американцы предприняли некоторые шаги, настаивая на продолжении реформ. В месяце деи 1341 года (январь 1962 г.) шах снова перечислил все шесть пунктов реформы и настоял на референдуме.

В это время националистические партии провозгласили лозунг: "Реформам - да, диктатуре - нет!" Не остались в стороне и коммунисты. Они предложили процесс диалектического перехода от феодальной системы к капиталистической. В соответствии с атеистическим мнением Кремля, они объявили принципы "Белой революции" прогрессивными и заклеймили революцию 15 хордада, как реакционную, призывающую народ вернуться назад, к эпохе феодализма. Здесь можно обойтись и без комментариев: оголтелый атеизм идеологов со Старой площади был сродни экспансионистским методам хозяев Белого дома.

Поэтому имам Хомейни еще раз призвал к встрече высшего духовенства и кумских улемов для обсуждения новой открытой кампании протеста. Так был брошен камень в сторону тех, кто считал, что высшие шиитские авторитеты или Марджаят существуют исключительно для решения религиозных вопросов, а не для того чтобы брать на себя ответственность за проблемы и трудности Исламской общины. Хотя закулисные цели реформ и референдума лично для имама были очевидны, и конфронтация стала неизбежной, на встрече обсуждали перемирие с шахом. Как и ожидалось обе стороны обменялись посланиями. Но на встрече с аятоллой Камалвандом шах предупредил: реформы будут проведены любой ценой, даже если придется пролить кровь и порушить мечети.

На следующей встрече кумских улемов Его Святейшество имам предложил официально бойкотировать шахский референдум, но в результате прений конфронтация была признана неэффективной. Наконец, по настоянию имама Хомейни пришли к согласию: высшие авторитеты и улемы открыто заявят о своей оппозиции референдуму и о всеобщем его бойкоте.

Его Святейшество имам 2 бахмана 1341 года (22 января 1963 г.) обнародовал резкое заявление. Снова, в который раз закрыли лавки на тегеранском базаре, полиция разгоняла скопища людей. Накануне навязанного референдума, протест народа против политики шаха еще больше усилился. Для того, чтобы сбить пыл оппозиции шах отправился в Кум 4 бахмана.

Имам Хомейни возражал против приема шаха высшим духовенством. Он даже противился тому, чтобы духовенство выходило из своих домов, дабы приветствовать монарха.

Бойкот прошел успешно: не только духовенство и народ, но даже смотритель священной гробницы Достопочтенной Масумы, высший правительственный чиновник в городе не вышли встречать шаха.

Ha собрании агентов, которые сопровождали шаха в поездке, монарх выразил свой гнев самыми грязными словами, обругав и духовенство, и жителей Кума.

Через два дня состоялся незаконный референдум, но на участки для голосования пришли только агенты режима. Средства массовой информации попытались сгладить неприглядную картину: на страницах газет появились поздравления от правительства США и европейских государств.

В своих каждодневных речах и заявлениях имам Хомейни продолжил кампанию разоблачений подтасовки результатов референдума. Одно из заявлений получило известность как "Манифест неподписания". Манифест разоблачал антиконституционные деяния шаха и его прихвостней в марионеточном правительстве. Этот манифест предрекал падение сельскохозяйственного производства, зависимость страны от других держав, а также рост коррупции и проституции.

По предложению имама Хомейни празднование нового года бойкотировали в знак протеста против действий режима, когда за малейшую критику правительства пытали, заточали в тюрьмы, высылали из страны. В упомянутом манифесте имам Хомейни назвал шахскую "Белую революцию" - черной революцией. В манифесте имам заявил: "Я вижу решение - в смещении этого правительства за нарушение заветов Ислама и положений Конституции. Обеими руками голосую за правительство, верное Исламским законам. О, Господи, я доведу до конца (Аллахома Кад Баллахт), и если я останусь в живых, с Божьей помощью непременно исполню свой долг".

В свою очередь шах заверил Вашингтон, что иранское общество созрело, чтобы осуществить американский план реформ, развернулась мощная пропагандистская кампания против духовенства и имама Хомейни.

2 фарвардина 1342 года (22 марта 1963 г.) совпало с днем гибели непорочного имама Джафара Садека²⁸. Вооруженные агенты режима, переодетые в штатское разогнали учащихся (талибов), последние собрались в семинарии Фейзие. Вооруженная до зубов полиция не стесняясь стала бить и калечить студентов-богословов. Напали правительственные агенты и на семинарию Талебийя в Тебризе. Во время этих инцидентов у дома имама Хомейни в Куме толпились люди и отряды революционеров, дабы выразить свое восхищение имаму и оказать поддержку улемам.

Имам Хомейни в своих проповедях назвал шаха главным виновником всех творимых преступлений в Иране. Он также назвал его доверенным лицом Израиля и призывал народ восстать и сбросить тиранию. В речи, произнесенной 12 фарвардина 1342 года (1 апреля 1963 г.) имам критиковал инертность улемов в отношении недавних преступлений режима: "Сегодня инертность означает сотрудничество с двором тирана".

На следующий день Хомейни опубликовал свое знаменитое заявление под названием "Любовь к шаху — это потворство грабежу народа". В этом заявлении, адресованном шаху и агентам говорилось: "Я готов к тому, что мое сердце будет пронзено штыками ваших агентов, но я никогда не подчинюсь вашим несправедливым требованиям и не склонюсь перед вашей жестокостью".

За плечами имама Хомейни был горький опыт политической борьбы, впереди - грозные события. Но имам не оглядывался на прошлое и не страшился будущего. Он подчинился своему религиозному (таклиф) долгу, его девизом было — "Выполняй свой долг, а там что будет!"

Поражения и победы в представлении имама Хомейни, весьма отличались от побед и поражений, какими их видели профессиональные политики. В отличие от многих известных борцов за правое дело, вступавших в смертельную схватку с деспотией, имам Хомейни за годы до того, как стать лидером Исламской Революции прошел через различные стадии очищения, великой самоотверженности (джихад акбар), обретение высочайших моральных качеств. Имам утверждал, что боговдохновленность (джихад) имеет преимущество над внешними проявлениями боевого духа. Имам напутствовал молодежь: "Изучение различных наук, даже науки монотеизма, является чем-то наносным и не ведет к правде, если этому не сопутствует самоочищение".

Имам Хомейни открыл для цивилизации новое толкование феномена вождя, авторитет которого ему виделся исключительно в духовности. Без всяких сомнений это толкование имама принижало значение и роль лидеров на Западе, которые предпочитали слыть "политическими фигурами". Но "политические фигуры" имеют обыкновение бесследно исчезать за кулисами истории. Имам Хомейни значительно изменил спектр политической воли вождя. Он поставил вождя перед Богом. Отныне вождь отвечает только перед Богом, он не подотчетен клановым пристрастиям.

В этом свете, заявление Хомейни от 13 фарвардина 1342 года никоим образом не относится к политике и не направлено на вытеснение своих соперников с политической арены. Скорее всего это глубочайшие убеждения, считающие мир не пристанищем палачей, а обителью Божьей. И потому имам никогда не испытывал личной вражды к шаху, Саддаму, Картеру и Рейгану, с кем лично находился в конфронтации. Для Хомейни они были заблудшими душами, которые выворачивали наизнанку законы Всевышнего. Не формировал Хомейни и террористические, спецназовские группы, дабы отомстить своим недругам. На все воля Господа Бога, и корректировать Его волю — это значит, убить свою душу. Поэтому нельзя доверять историкам-публицистам, которые возводят напраслину на Хомейни, обвиняя его в пристрастии к терроризму.

Имам Хомейни подразумевал под реформой общества, освобождение человечества от господства слуг сатаны, возвращение человеку его естественных врожденных достоинств, которые священны. Величайший грех манипулировать индивидуумом ради удовлетворения своих амбициозных притязаний.

Имам Хомейни всегда недоумевал, когда видел политиков и президентов в окружении многочисленных охранников, банкиров, сильных мира сего. Он предпочитал увидеть политика в окружении философов, богословов. Он верил в свои принципы и сам действовал сообразно своим убеждениям.

Секрет политического успеха имама — в его длительном самоочищении и обретении чувства интуитивного распознавания (маарафат-е шохуди).

Мотивы поступков цели борьбы имама Хомейни невозможно постигнуть, если не брать во внимание все стадии совершенствования его личности, моральных и научных достоинств. Поэтому имам Хомейни всегда будет загадкой для политиков западного толка, связь которых с народом осуществляется исключительно благодаря новейшим избирательным технологиям, большой свитой имиджмейкеров.

Поступки имама Хомейни чаще всего связаны с деяниями священных пророков. Имама невозможно упрекнуть в экстравагантности, которую ему приписывают на Западе. Любой поступок имама надлежит рассматривать не через лорнет западно-европейской этики, а руководствуясь мусульманскими законами, духовными ценностями Корана, ибо Хомейни за всю свою жизнь не пропустил ни одного "ракаата" во время своей утренней молитвы.

Всем памятен случай, когда имам Хомейни прервал пресс-конференцию, устроенную для журналистов, съехавшихся со всех стран мира перед его отъездом из Нофль-ле-Шато²⁹ в Иран, только потому, что наступило время дневной молитвы, обращения к Богу.

Секрет удивительного воздействия проповедей и посланий имама на души, страждущие правды, следует искать, как нам кажется, в оригинальности его мысли, в вескости мнения, в откровении и благочестии.

Отличительными чертами действий имама Хомейни, как отмечали его друзья и враги, были четкие политические ориентиры, неизменность основных положений, завидная решительность в достижении целей.

Изучение опубликованных заявлений имама и его политических установок в праведной борьбе с шахом и США, сравнение с деяниями других духовных лиц и партий весьма очевидно показывают разницу между подходом Хомейни к делу, постоянством и верностью своим убеждениям и тем, что делали другие.

Архивные документы свидетельствуют, как известные религиозные и политические деятели были очарованы его мощным интеллектом. Часто соратники имама выступали с вескими доводами, но каждый раз шли на попятную при первом же столкновении с деспотией. Иные предпочитали не выделяться и долгое время хранили молчание до самого пика восстания, когда революция уже одержала победу. Другие быстро сдали руководящие позиции и, вместо того, чтобы бороться против колониализма, вмешательства США, встать в оппозицию к монархической системе, всю свою активность употребили на выдвижение модных лозунгов — "Свободные выборы", "Используем достижения конституционной монархии".

Для тех, кто знаком с новейшей историей Ирана, не является секретом, что в атмосфере тех дней, провозглашение подобных, ласкающих слух монарха лозунгов — это отвлекающий маневр от борьбы мусульман с истинными врагами. По этой же причине шахская охранка САВАК поддерживала подобные воззвания, ибо они меньше всего подрывали устои монархии. Только имам Хомейни и его соратники никогда не шли на попятную, не уступали свои позиции, несмотря на изощренные пытки саваковцев. Подобное упорство невозможно без веры в идеалы, что совсем не характерно для современных политиков, приверженцев компромисса.

Новый 1342 год начался с бойкота новогодних празднеств и обрел цвет крови, пролитой невинными в семинарии Фейзие. Шах настаивал на проведении американских реформ, а имам Хомейни призвал мирян опомниться и восстать против американского засилья и лицемерной монархии.

Призыв Хомейни отозвался в душе шиитского лидера аятоллы Хакима. В телеграмме от 14 фарвардина 1342 года, адресованной религиозным деятелям Ирана, аятолла призвал духовенство всем вместе переехать в Неджеф. Предложение аятоллы выглядело вполне конструктивным: объединить свои усилия и действовать! Самостоятельность Неджефа и Кербелы внесла смятение в ряды сторонников шаха. Они потребовали от монарха ужесточить давление на духовенство. И шах, возомнив себя спасителем нации, отправил войска в Кум. Его эмиссары с угрожающим ультиматумом ворвались в дома религиозных деятелей, почитателей имама. Но и в этой ситуации Хомейни не уступил диктатору. В своей речи от 12 ордибехешта имам дал уничижительную характеристику монарху: "Этот тип посылает своего шефа полиции и чиновников своего проклятого правительства по домам почтенных людей. Я даже не пустил их на порог, возжелав выбить им зубы. Они разослали агентов по домам почтенных священнослужителей, извещая их о том, что его величество пригрозил: скажите супротив слово, и ваши дома будут взорваны, их крыши упадут на ваши головы".

Его Святейшество проигнорировал все эти угрозы и ответил аятолле Хакиму телеграммой, в которой подчеркнул, что не советует улемам коллективно переселяться, оголять богословские центры. Имам подчеркнул в телеграмме: "По воле Господа мы выполним наш священный долг и добьемся двух хороших вещей: либо мы отрубим руки предающим Ислам и Коран, либо присоединимся к Создателю. Поистине смерть мне кажется ничем иным, как блаженством. А жизнь в угнетении - ничем иным, как самоуничтожением"³⁰.

В послании от 22 апреля 1963 года, по случаю сорокового дня побоища в семинарии Фейзие, имам Хомейни наставлял, что улемы, иранский народ должны сотрудничать с главами мусульманских и арабских государств, чтобы заклеймить соглашательскую политику между шахом и Израилем.

С самого начала своей борьбы имам продемонстрировал, что Исламское движение в Иране неотделимо от Исламской уммы. Эта борьба представляла собой часть реформаторского движения всего Исламского мира, а не ограничивалась географическими границами Ирана. В письме к улемам Его Святейшество имам писал: "Израильская опасность подступила ножом к горлу Ислама и Ирана. Договоры с Израилем против мусульманских государств либо заключены, либо близки к этому. Молча отступая, мы потеряем все, мы в долгу перед Исламом и Пророком. Мусульманские улемы и приверженцы священной религии должны выполнить свой священный долг. Я решил не опускать рук, пока не поставлю на место эту мерзкую деспотию".

И снова имам Хомейни оказался пророком, политическая столица США отныне находилась в Тель-Авиве.

ВОССТАНИЕ 15 ХОРДАДА

Наступил месяц мухаррам, совпавший с хордадом 1342 года. Имам Хомейни прекрасно воспользовался этой возможностью, дабы призвать народ восстать против шахского диктаторского режима. В день Ашуры (10 мухаррама убили праведного имама Хусейна) стотысячная толпа с портретами имама прошла перед Мраморным дворцом, резиденцией шаха. Впервые в столице появился лозунг: "Долой диктатора!" В последующие дни мусульмане с лозунгами прошли и перед посольством Великобритании.

Во второй половине дня Ашуры 1342 года хиджры по солнечному календарю или 3 июня 1963 года имам Хомейни произнес в семинарии Фейзие исто­рическую речь, которая знаменовала начало восстания. Большую часть своей речи имам посвятил вредоносности монархии Пехлеви и разоблачению скрываемых отношений между шахом и Израилем. Обращаясь к шаху имам сказал: "Господин, я предостерегаю Вас! О, господин шах! О, Ваше Величество господин шах! Я советую остановиться, господин, Вас дурачат! Мне не хотелось бы видеть радость людей при Вашем бегстве, когда в один прекрасный день они выгонят Вас. Когда Вам навязывают какое-либо мнение, подумайте что связывает шаха с Израилем и какая сила заставляет САВАК говорить: "Не упоминайте Израиля". Разве шах израильтянин?"

Слова имама были подобно сполохам грозы, которая высветила все темные закоулки. Опьяненный властью и тщеславием шах отдал приказ принять самые строгие меры к восставшим. Многие соратники имама были арестованы вечером 14 хордада и в 3 часа утра 15 хордада. Сотни десантников были присланы из Тегерана для того, чтобы подвергнуть осаде дом имама. Хомейни арестовали во время вечерней молитвы и спешно доставили в Тегеран. Содержался имам под стражей в Офицерском клубе, а вечером его перевели в тюрьму Каср.

Весть об аресте имама быстро разнеслась по городу Кум и его окрестностям. Сельчане из предместий, смешавшись с горожанами, стекались к знаменитому на всю округу дому Хомейни. Они скандировали: "Хомейни или смерть!" Народный гнев был так велик, что полицейские бежали. Правда потом они вернулись вооруженные до зубов, с подкреплением из гарнизонов.

Как только восставшие мусульмане появились у гробницы благороднейшей Масумы, их стали косить пулеметными очередями. Кровавое побоище продолжалось несколько часов. Холуи шаха подбадривали: "Уничтожь!"

Пролились реки крови. Прилетели на подмогу и военные самолеты со стороны Тегерана, они барражировали в небе Кума для большего устрашения.

Восстание мусульман жестоко подавили. Как всегда военные очистили улицы и переулки от трупов и раненых, их увезли на грузовиках в неизвестном направлении. Вечером уже поэты сочиняли стихи о бесчестии шаха, воспевая мужество мусульман, подъехали в Кум и американские специалисты по тайным захоронениям, чтобы скрыть следы невиданной расправы шаха над своим народом. Божественный Кум имел печальный вид города, разоренного войной и жестокосердием.

Утром 15 хордада вести об аресте имама Хомейни дошли до Тегерана Мешхеда, Шираза и других городов. Обстановка накалялась не по дням, а по часам. На сей раз войска, усиленные танками, встретили колонны людей, идущих в столицу, на развилке дороги Варамин-Тегеран. И снова пролилась кровь верных стражей Ислама. Большие толпы мусульман собрались вокруг тегеранского базара, в самом центре города, они двинулись к шахскому дворцу, скандируя: "Хомейни или смерть!"

Как потом отписали иностранные послы своим правительствам "из южной части города патриоты-мусульмане направились к центру города во главе с Тайибом Хадж Резаи и Хадж Исмаилом Резаи³¹". Оба они были арестованы позже и 11 абана расстреляны, а их сторонники высланы в Бандар Аббас.

Приближенный шаха генерал Хусейн Фардуст³² опишет потом в своих мемуарах об участии американцев в вербовке агентов безопасности для подавления восстания. В мемуарах говорится и о тревоге, панике, охвативших монарха, его двор, армейских генералов и охранку. Шах и его генералы лихорадочно отдавали приказы жестоко подавить восстание, безжалостно карать восставших мусульман. Описывая всю серьезность положения, генерал Фардуст свидетельствует: "Я сказал Оваизи, командиру специальной караульной части, что остается только вооружить всех лакеев, чтобы как-то спасти шаха от праведного гнева восставших".

Премьер-министр Асадулла Алам, очевидец этих событий писал в своих мемуарах: "Если бы мы отступили, бунт охватил бы весь Иран, и наш режим потерпел бы постыдное поражение. Я говорил шаху: "Если бы меня низвергли, вы могли бы всегда спастись, обвинив и казнив меня, как виновника всего, что произошло".

15 хордада в Тегеране и Куме ввели военное положение. Шахские опричники даже не догадывались, что наступил первый день Исламской Революции. После 19 дней заключения в тюрьме Каре имама Хомейни перевели на военную базу в Эштрабад. Еще через два дня монарх назовет народную революцию диким бунтом, затеянным черной реакцией. В числе подстрекателей будет фигурировать и Гамаль Насер