Geum.ru

Л. А. Тресвятский влияние православной культуры

Вид материалаДокументы

Содержание


Становление православной культуры в Сибири
2.2 Роль церковного строительства и местного иконописания
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   16
Глава 2


Становление православной культуры в Сибири


2.1 Институализация Русской православной церкви

в социокультурном пространстве Сибири


К основной особенности православной культуры относится то, что она не может нормально функционировать без четко оформленной церковной организации. Если для некоторых религиозных систем, прежде всего язычества, нет потребности в церкви, то для христианства церковная структура имеет принципиальное значение. В рамках ортодоксальной церкви ярко выражена иерархизация власти и структуры управления. Хотя процесс объединения христиан прошел длительный эволюционный путь, но логика развития церкви как организации верующих достаточно проста – от разрозненных общин-церквей к жесткой системе духовного и социального управления. Рамки данного исследования не позволяют нам более подробно рассмотреть причины усиления иерархической системы управления. Достаточно уяснить, что Русская православная церковь унаследовала от православной традиции жестко оформленную систему организации религиозной и культурной жизни.

Именно «византийская модель» церковной организации позволила православной культуре на Руси быстро закрепиться, а в России успешно развиваться. До 1621 г. Сибирь в церковно-административном положении не была определена.1 Резкое ухудшение внутреннего положения в России в ходе системного кризиса начала XVII в. не позволило властям сосредоточить внимание на нуждах Сибири. В условиях «Смутного времени» нельзя говорить о твёрдой власти в России, т.к. сама российская государственность была подвергнута серьёзным испытаниям. Потенциал Русской православной церкви был сосредоточен на решении проблемы восстановления и укрепления устойчивости политического режима. Социально-политическое потрясение России следует отнести к «кризису роста». Дело в том, что процесс собирания русских земель вокруг Москвы потребовал уже качественных изменений в социокультурном пространстве России. Православная культура, говоря языком А.Тойнби, оказалась способной дать адекватный ответ на возникшие вопросы.

Россия по геополитическому положению оказалась на стыке Европы и Азии. В XV в. Россия сумела триумфально справиться с политической зависимостью, уничтожив иго. Следующий XVI в. оказался для страны достаточно удачным в вопросе внешней экспансии в Азии. Результат оказался потрясающим – Сибирь, этот громаднейший и богатейший край в ходе продуманной внешней политики оказался в сфере влияния российских интересов. Усилилось социокультурное влияние России на азиатские территории. Середину и вторую половину XVI в. нельзя назвать для России достаточно благоприятным периодом. И дело не только во внутриполитическом положении, например опричнине Ивана Грозного, сколько в отсутствии четко определённых ориентиров развития социально-политических и культурных процессов.

Православная культура повлияла на процесс объединению страны, а православие оказалось востребованным в плане культурно-политической самоидентификации русского народа и российского государства. Процесс культурного самоопределение русского этноса был скорее бессознательный. Активное проникновение христианства на Русь обязано прежде всего государственной власти, роль народа в значительной степени была пассивной. Потребовались столетия, чтобы «Русь языческая» превратилась в полноценную православную державу. В условиях острого системного кризиса начала XVII в., когда все властные структуры охватил паралич, уже сам народ оказался перед выбором – ориентация в сторону католической Польши или сохранение самостоятельной (православной) страны. Механизм саморазвивающейся культурной системы изменить достаточно сложно. Православная модель русской культуры на определённых этапах проходила испытания на прочность, но наиболее серьёзные потрясения приходятся на эпоху «Смутного времени». Православная культура способствовала сплочению русского народа, всех народов России в деле борьбы с польско-шведской интервенцией.

Следует отметить, что в двадцатые годы XVII в. складываются отношения полной «гармонии» между светской и церковными властями. Это объясняется тем, что первый царь из рода Романовых был сыном патриарха Филарета. Михаил Романов по молодости слушал советы своего отца. Глава Русской православной церкви патриарх Филарет, став в своё время монахом не совсем по своей воле, а при стечении не благоприятных для него политических обстоятельств, патриарший двор организовал по примеру царского двора. Укрепление личной власти патриарха способствовало, с одной стороны, развитию «светскости» в церковной иерархии, с другой стороны, перенесение опыта светского управления в церковную среду способствовало повышению авторитета церкви. К началу 1620-х гг. Русская православная церковь и государство обращают своё внимание на изменение своего положения в Сибири. Открытие самой крупной по территории архиепископии в стране коренным образом усиливало положение РПЦ в Сибири.

Христианство, как религиозная система, стремится к внешней экспансии. Присоединение и тем более освоение Сибири неизбежно вынуждало Русскую православную церковь включиться в общенациональный проект по социальному и культурному освоению нового суперрегиона. Системный кризис начала XVII в. для освоения русскими Сибири оказался двойственным. С одной стороны, в условиях национальной «Смуты» духовная и светская власти не могли должным образом оформить процесс колонизации. Государственная власть в России была слаба, а церковь все свои духовные и материальные силы направила на сопротивление иностранной интервенции. С другой стороны, нестабильная социальная система способствовала активизации переселения части населения на новые земли. Этот процесс внешне походил на бегство, но неконтролируемое властями перемещение народных масс резко усилило приток русских в Сибирь. Конец «Смуты», укрепление власти царя из новой династии Романовых позволило сосредоточить внимание на новой задаче – закреплении Сибири в составе российского государства.

Только в начале 1620-х годов было принято решение о создании особой сибирской епархии с центром в Тобольске.2 Дело в том, что быстрое освоение Сибири в значительной степени не было подготовленным. Россия испытывала серьёзные социальные и экономические проблемы по причине крупных потерь в результате «Смутного времени». Внутренние проблемы стали решаться в том числе и при помощи внешнего фактора – освоения Сибири. Сибирские народы облагались ясаком, т.е. государство было заинтересовано в поступлении новых налогов. Одно из основных богатств, сибирская пушнина, высоко ценилась за пределами России. Активизация хозяйственного освоения неизбежно привела к сдвигам в социокультурном пространстве Сибири. Две основные силы повлияли на характер изменения социокультурного положения – перманентный приток русского населения и православная культура.

Открывая в Сибири отдельную епархию патриарх и царь желали укрепить православие среди подданных и обратить в христианство сибирские народы. Об этом свидетельствует одна из царских грамот.3 Более того, власти преследуют цель не только распространить «апостольское учение во всех градех», но «да во всех концех вселенныя Его святым заповедем проповедатись подобает».4 С одной стороны, в грамоте определены весьма конкретные цели – распространение и укрепление православия в Сибири. С другой стороны, в документе ставится сверхзадача по приобщению к христианству языческих народов далеко за пределами Сибири. Это объясняется тем, что одной из важнейших характеристик динамичной религиозной системы является её стремление к более широкому распространеию.

Первым сибирским архиепископом с кафедрой в Тобольске стал Киприан (Старорженников).5 Он родился в г. Старой Русе, который относился к новгородской земле. В начале ХVII в. он становится архимандритом Новгородского Спасского Хутынского монастыря. В сентябре 1621 г. Киприан рукополагается во архиепископа Тобольского и Сибирского. Ему был вручён архиерейский жезл и золочёный крест со святыми мощами.6 Архипастырское служение Киприана непосредственно началось 30 мая 1621 г. по прибытии в Тобольск. Эту должность он занимал до 5 февраля 1623 г., когда вышел указ о его возращении в Европейскую Россию. За короткий период пребывания в Сибири он, по мнению Г.Ф.Миллера, «… своими поучениями и мудрыми распоряжениями, при поддержке патриарха, искоренил все царившие в Сибири непорядки и злоупотребления и как в церковном чине, так и в миру завёл во всём благочиние».7 Слова Г.Ф.Миллера верны только частично. С одной стороны, владыке досталась очень сложная и почти неподъёмная работа по очищению церковной организации от порочного духовенства, с другой стороны, кадров церковнослужителей крайне не хватало по всей Сибири.

Православие в Сибири остро нуждалось в организационном оформлении. Создание архиепископии – это шаг вперёд, но громадность сибирской епархии изначально вела к тому, что её нормальное функционирование на всей территории оказывалось практически невозможным. На первом этапе важно было оформить духовно-административный центр – Тобольск. На втором этапе планировалось регламентировать религиозную жизнь по сибирским городам. Организованное влияние православия, таким образом, могло осуществляться только благодаря своеобразным «культурным кругам», привязанным к крупным сибирским городам, расположенным на стыке важных транспортных путей сообщения. Города, которые находились в стороне от основных торговых путей, не могли кардинально повлиять на становление православной культуры.

Тобольск мало соответствовал статусу духовного центра Сибири. Имеющиеся монастыри, церкви и церковнослужители не могли сравниться со средним российским уровнем. Но в распоряжении сибирских иерархов не было другого более подходящего города, который мог претендовать на статус духовной столицы Сибири. Укрепление православной культуры в Тобольске было связано с ужесточением контроля за обыденной жизнью, её регламентацией. Монахи были строго определены по монастырям, им было запрещено «праздно шататься» по городу, выпрашивая милостыню. Можно утверждать, что появление в Тобольске архиепископии привело к тому, что был положен предел попаданию в число монахов и духовенства людей очень низких морально-этических качеств, которые хотели лишь воспользоваться своим социальным статусом для личного блага. Постепенно в столице Сибири наводится должный порядок, но цена за победу оказалась очень высока. Даже в Тобольске оказалось недостаточно подготовленных кадров, способных на высоком уровне исполнять духовно-пастырские обязанности по отношению к православному населению.

Свою главную задачу первый духовный архипастырь Сибири видел в действительном исправлении нравов сибиряков, которые в ходе освоения новых территорий по тем или иным причинам уклонялись от православной нормы поведения.8 РПЦ добиться доминирующего положения на новых землях без серьёзной материальной поддержки было практически не возможно. Сибиряки в условиях сурового края ценили прежде всего возможность получить не столько духовную, сколько хозяйственную поддержку. Экономическая слабость православной церкви в Сибири объективно понижала её социальный статус и ослабляла культурно-идеологическое влияние на народные массы. По этой причине первый сибирский владыка стремился создать материальную базу Тобольской архиепископии, которая могла гарантировать стабильное развитие Русской православной церкви в совершенно новом для неё регионе. Прежде всего, Киприан успешно приобретал земли, пригодные для землепашества.9

Массовая потребность в церквях обеспечивалась за счет строительства именно деревянных храмов. Временный характер деревянных церквей и их быстрая постройка способствовали популяризации в Сибири крестообразной формы строения. Архиепископ Киприан развернул активную деятельность по охвату храмами как можно большего православного населения епархии.10 Строительство храмов стимулировало церковные и светские власти к поиску новых источников пополнения священнических кадров сибирской архиепископии.

Недостаток материальных средств привёл к тому, что процесс институализации Русской православной церкви в социокультурном пространстве Сибири в значительной степени замедлился. Прежде всего отсутствовало необходимое количество священников. Только в Тобольске эту проблему удалось относительно решить. Во всех других местах Сибири потребность в иереях, отправляющих весь цикл обрядов, была необычайно остра. Например, весной 1621 г. архиепископу Киприану было «велено послати в Сибирь в Тарской город к нашему богомолью к новым церквам к нерукотворному Образу Господа нашего Иисуса Христа да к пророку Илье, да к преподобному отцу нашему к Михаилу Малеину ис Тоболска попа … А церковное строенье к тем церквам, образы и книги, и колокола, и ризы, и стихарь, и поручи, и сосуды церковные посланы от нас с Москвы с тарскими казаками…». На это последовал ответ: «А попов в Тобольском черных и белых нет, послать в Тарской город некого».11 Это только один из типичных примеров. За короткий срок не возможно было «найти» священников, не говоря уже о их профессиональном уровне. Отсутствие достаточного количества подготовленных к служению православных священников на то время стало основной причиной, препятствующей повышению духовно-нравственного уровня паствы.

Сибирское духовенство рассматривается современными исследователями с точки зрения структурно-функционального подхода.12 По мнению Г.В.Любимова роль священников в условиях аграрного общества была значительна. Духовенство не только полностью отвечало за все службы в пределах храма, но было причастно к освящению крестьянского труда на земле. Он отмечает: «Известно также, что многие крестные ходы и молебны вне храма сопровождали многие полевые работы, включая посев, весь процесс созревания и сбора урожая».13 Видно, что хотя сельский батюшка особым материальным богатством не отличался, но крестьяне даже в условиях полной трудовой занятости, не могли обойтись без его «культовой помощи». Роль обряда в жизни деревни была велика, что способствовало встроенности сельского духовенства в жизнь общины.

Приходское духовенство комплектовалось двумя способами. Во-первых, священники чуть ли не принудительно направлялись из Европейской России, во-вторых, поиск подходящих кандидатов осуществлялся на местах. Жизнь в Сибири не вызывала особой радости, и многие старались уклониться от нового места службы.14 Массовое уклонение духовенства от переезда из Центральной России в Сибирь было сопряжено, как видно, даже с бегством подальше от предполагаемого места службы. Проблему нехватки церковных кадров попытались решить набором подходящих кандидатов из местного населения, но осуществить это за короткий срок оказалось проблематично. Так владыка Киприан сообщает царю: «Да изо многих из сибирских городов воеводы пишут к тебе о черных и белых попех, а тебе послати по городом неково. А мирских людей, наученных грамоте, нет же, ково в попы поставити. А по которым городом ты ехал и попов видел, и по городом попы воры и бражники, да быть им нелзе, толко быть им по великой нужы, что переменить нечем. А по иным по многим местам селятца наново и церкви ставят, и тебе изо всех городов и из новых мест о попех докука великая, а взяти негде и послати неково».15 Священников в Сибири действительно остро не хватало, и они испытывали большие материальные трудности. Вялотекущая попытка подготовки достойных кандидатов в клир в самом Тобольске принципиально решить столь острую проблему не могла.

Распространение православия в Сибири выявило необходимость принципиального улучшения духовного сословного образования. Позднее в России была создана целая система подготовки священников в духовных учебных заведениях. В противном случае недостаток священнических кадров самым негативным образом мог повлиять на русское население в Сибири. В первой половине XVII в. в Сибирь священники, как правило, направлялись из Европейской России. В Сибирь удавалось достаточно «безболезненно» направлять священников из тех мест, которые были к Сибири ближе всего, т.к. переезд им был в меньшую тягость, а на прежнем месте жизнь их была достаточно тяжела.16 Переезжая, священники вынуждены были ждать указа о денежном жаловании, без которого в Сибири было обойтись очень трудно. Наиболее подготовленное духовенство приезжало с севера Европейской России. Этот факт объясняется тем, что северорусские священники более органично вписывались в суровые климатические условия Сибирского края.

При направлении священников в наиболее отдаленные районы, например в Якутск, денежное вспомоществование выдавалось без особых проблем. Г.И.Иванцов отмечает: «В основном, избранники духовной стези были преданы профессиональному долгу, но были среди них, как и во всех сферах жизни, люди с неустойчивой волей, пьяницы и нарушители заповеди церкви».17 При всей преданности определённой части сибирских священников своей службе, церковь не могла обойтись без государственной помощи, т.к. завести всё необходимое для богослужения требовало очень больших затрат. Власть порой не скупилась на помощь.18 Задержки с поставкой всех необходимых для службы предметов отрицательно влияли на моральный дух священников и паствы. Простой народ был крайне заинтересован в соблюдении обрядовой практики (крещение, отпевание, венчание и т.п.), а священники чувствовали свою личную вину, хотя от них мало что зависело.

Значителен вклад в закреплении православной культуры в новом крае одного из первых сибирских архиепископов Макария (1624-1635 гг.). Он происходил из дворянской семьи Кучиных, до рукоположения во архиерея был игуменом Костромского Богоявленского монастыря. Он продолжил дело своего предшественника по введению норм православия в новой для него громаднейшей епархии. Тобольск за короткий промежуток времени изменился в лучшую сторону, он становится настоящим культурным центром Сибири. Нормы православной жизни постепенно начинают восстанавливаться в других важных городах. В первых сибирских городах, как правило, устраивались монастыри. Духовный уровень пришлого русского населения был не достаточно высок, а монастыри открывались. Одна из причин столь быстрого появления монастырей в Сибири – их социальная направленность. Те категории переселенцев, которые по разным обстоятельствам уже не могли нести государеву службу, уходили в монастырь. Говорить о высоком уровне такого монашества не приходится.

Именно в городских монастырях, как духовных центрах православной культуры, церковные власти начинают наводить порядок. Наиболее радикальные меры предпринял архиепископ Макарий по отношению к монашествующим Томского Успенского монастыря. Вместо настоятеля Евстафия игуменом самого главного сибирского монастыря становится Феодосий, который, в отличии от прежних насельников, начинает тщательно соблюдать устав монашеской жизни. Вследствие этого монахи и монастырские служители «разбежались», и монастырь даже временно закрылся. Это свидетельствует о том, что развитие монашества в Сибири шло с большими трудностями, но последовательно повышался его духовно-моральный уровень.19 Часть сибирского монашества относилась к своим обязанностям формально. Первая половине XVII в. была потрачена РПЦ на формирование должной системы церковного управления, призванной контролировать наиболее значимые стороны социокультурной жизни сибиряков. Одновременно с этим церковь боролась с проявлениями нецерковного поведения как среди клириков, так и мирян. Православная культура в значительной степени развивалась при помощи усиления церковной дисциплины.

Постепенно слободы заселялись казенными крестьянами из северных уездов России – Вологодчины, Вятки, Архангельского и Пермского краёв, которые одни из первых осознали преимущество переселения на новые земли. Русское православное население на местах в обязательном порядке организовывало культовые постройки. На временной зимовке устанавливался деревянный крест под крышей; в крепости строилась часовня или церковь, а в городах старались обзавестись своим монастырем. После ухода людей из временных зимовий кресты оставались и еще долго свидетельствовали о появлении православия в Сибири.20 «Общество – церковь» – две взаимосвязанные системы, которые влияют друг на друга. Взаимовлияние достаточно активное, т.к. православная культура является кодом для реализации этих двух систем. Некоторые проблемы возникают с тем, что обе системы в рамках православной культуры делают упор на разные моменты. Для церкви важен догмат и строгое его соблюдение. Общество в значительной степени ориентировано на «бытовое православие», призванное не только организовать жизнь, но и в значительной степени её облегчить.

Дело по укреплению православной культуры в Сибири продолжил бывший игумен Новгородского Богородицко-Тихвинского монастыря архиепископ Герасим (1640-1650 гг). Герасим как человек тяготеющий к образованию, собрал в Тобольской архиерейской ризнице много церковных книг, из которых отметим: «Беседы на деяния апостольские святого Иоанна Златоуста» 1624 г.; «Четвероевангелие толковое во дни воскресные и праздничные святого Иоаннна Златоуста» 1640 г.; «Толкование на четырех евангелистов» архиепископа болгарского Феофилакта 1649 г.; «Беседы святого Иоанна Златоуста на Евангелие Иоанна» 1645 г. В середине XVII в. наступает новый этап в развитии православной культуры в Сибири. Самые трудные годы становления церковной системы в Сибири миновали. Наиболее важные центры Западной Сибири уже находились под присмотром высшей духовной власти. Теперь вопрос стоял о повышении духовного уровня церковнослужителей и паствы. Потребность в церковной литературе в Сибири резко возросла. Проблема состояла в том, что основная масса православных христиан ещё не могла через книги повысить уровень религиозного образования, т.к. литературы было кране не достаточно.

Архиепископ Сибирский и Тобольский Симеон управлял епархией с 1651 по 1664 гг. Он, будучи выходцем из Нижегородской епархии, монашеский путь начал проходить в Макариево-Желтовском монастыре. В епископы Симеон был рукоположен из игуменов Боровского Пафнутьева монастыря.21 Владыка Симеон «ужесточил» отношение к духовенству и церковной службе. Во-первых, он уделил особое внимание установлению упорядоченного и правильного церковного пения, во-вторых, обязал священников говорить поучения после церковной службы. С одной стороны, преобразования были связаны с общецерковной реформой патриарха Никона, ведь на обвинения старообрядцев в «неправославности» можно было ответить только улучшением уровня церковной жизни. С другой стороны, сложившийся к середине 50-х годов XVII в. штат сибирских клириков нуждался в повышении своего духовно-культурного и морального уровня.

Вопрос стоял уже не только о «возращении» заблудшей паствы к нормам православной жизни, а о повышении уровня религиозной культуры всего общества. Недостаточно высокая степень подготовки мешала самим же священникам в профессиональном росте. Сибирские архипастыри не желали повышать статус необразованным священникам при помощи церковных наград, званий и т.п. Достаточно отметить, что до 1652 г. в Сибири был всего лишь один протоиерей – в Софийском соборе Тобольска. Архиепископ Симеон определяет подготовленных священников в протоиереев в Тобольский Вознесенский собор, Успенский женский монастырь, а также в Томске, Енисейске и Верхотурье.22 Он неоднократно сообщал царю Алексею Михайловичу о недостаче попов в Сибири и настаивал на направлении в Сибирь большего числа священников.23

Архиепископ Симеон известен тем, что просил царя Алексея Михайловича отнести от соборной церкви тюрьму и лавки на большее расстояние по причине боязни пожара. 24 В конце челобитной Владыка пишет: «Да и не чинно, государь, близ соборныя церкви Софеи Премудрости Божии тюрьме и торговым лавкам быть для соблазна и всякого неискужства».25 Из текста документа видно, что православная церковь вырабатывала у сибиряков благоговейное отношение к храму. Церковь должна была стоять на самом красивом месте, пространство возле неё не следовало заполнять учреждениями хозяйственно-бытового характера. В 1658 г. архиепископ Симеон находился не в милости у патриарха Никона. От возможного гнева владыка Симеон был спасён тем, что в том же 1658 г. патриарх Никон в начале своих интриг оставил патриаршество и удалился в подмосковный Новоиерусалимский монастырь.

Архиепископ Сибирский и Тобольский Симеон имел мужество бороться с сибирскими воеводами за восстановление христианского благочестия. Он посылает царю Алексею Михайловичу челобитную, в которой говорит правду о творимых беззакониях: «В твоей государевой дальней вотчине во всей Сибирстей стране дети боярские и служилые, и всяких чинов люди провозят с Руси вольных и крепостных людей и крестьян, и держат их у себя в работе поневоле. …И много жонки и девки, живучи у них в неволе с нужи из бедности, приживают беззаконством детей …» и т.д.26 Сибирский Владыка далее просил царя: «Вели, государь, о том ко мне, своему государеву богомольцу, и по городам прислать свои государевы грамоты, чтоб в Сибире всяких чинов сибирскии люди православных християн неволею у себя не держали и девок и жонок без мужей и мужеска полу без жен у себя по тому же бы не держали, чтоб те пребеззаконные дела вывелись, чтоб за такое многое пребеззаконие гнева Божия на себя не навести».27 Грамота владыки Симеона свидетельствовала не только о низком моральном облике определённой части «православных» сибиряков, сколько о готовности церкви искоренять нравственные пороки местного населения. В конце 1660 - начале 1670-х гг. явные беззакония, описанные в челобитной архиепископа Симеона, фактически прекратились. Строгого окрика представителей Русской православной церкви оказалось вполне достаточным для того, чтобы русские колонисты осознали – на новом месте жизнь надо вести с учётом православных норм. Прежняя «нравственная вольница» не была позабыта, но она перешла в скрытую форму.

Недостаток «книжных» знаний о христианской вере решался, как известно, благодаря неписьменными способами передачи информации: иконы, праздники, чтение Псалтири и молитв. Например в 1669 г. в Тобольске был получен царский указ о праздновании Вайи (Вербного воскресенья). Указ гласил: «…в неделю Вайи литию под вербою и на осла вседать, а водить под ним осла боярам и стольникам, кто будет на воеводстве большим седоком». 28 Праздник отмечался в честь торжественного входа Господа Иисуса Христа на осле в Иерусалим. Позднее этот праздник в прежней форме уже не отмечался.

В Сибири в 80-х годах XVII в. было всего около 150 церквей.29 Конечно, для такой огромной территории количество храмов не достаточно, но нужно учитывать, что все они были построены в чрезвычайно сложных условиях. Процесс строительства церквей в XVII в. позволил создать предпосылки для укрепления православной культуры в Западной Сибири. Именно западная часть Сибири активнее осваивается в XVII в., т.к. она ближе к коренной России и здесь меньше риска при хозяйственном освоении. Тем не менее, в конце XVII в. в Восточной Сибири происходят определённые изменения. Енисейск и Иркутск становятся центрами по развитию и укреплению православия в Восточной Сибири. Особая роль в развитии духовной культуры православия принадлежит Енисейскому Спасскому монастырю. На церковном Соборе, состоявшемся в ноябре 1681 г. в Москве даже ставился вопрос об открытии Енисейской епархии, но сделать это не удалось из-за недостатка средств. На том же Соборе было принято постановление о передаче раскольников в ведение гражданского суда и ликвидации старообрядческих пустыней. Это привело к тому, что старообрядцы устремились всё дальше в Сибирь и появление особой Енисейской епархии было крайне необходимо.

Удар по развитию православия в Якутии был нанесен в конце XVII в., когда не удалось организовать самостоятельную Якутскую епархию, хотя вопрос об этом поднимался на поместном соборе в Москве в 1667 г. и при патриархе Иоакиме. Появление епархии автоматически гарантировало увеличение выделяемых средств как со стороны государства, так и со стороны церкви. Вновь организуемые епархии в Сибири, как показала практика, требовали значительных материальных вложений. Таким образом, в XVII в. перед Русской православной церковью стояло три задачи: создать доступные условия для приобщения русского населения к православной культуре, выполнять духовное пастырство по отношению к православному населению (чтобы не было уклонений в язычество, а с конца XVII в. в старообрядчество и т.п.), проповедовать Евангелие среди сибирских инородцев.

Церковные реформы Петра I значительно затронули область культурной и духовной жизни. Это обстоятельство выразилось в упразднении патриаршества и введении нового учреждения - Святейшего Синода. Пётр I хотел перенять всё «лучшее» у европейских народов, что принципиально не возможно было сделать без изменений в области духовной культуры. С Петра Великого на высшие церковные должности в Сибири, как и по всей России, стали направляться выходцы из Украины. Например, Иркутские архипастыри XVIII - начала XIХ вв. – воспитанники Киевской духовной академии: Иннокентий (Кульчитский) (1727-1731 гг.), Иннокентий (Нерунович) (1732-1747 гг.), Софроний (Кристалевский) (1753-1771), Михаил (Миткевич) (1772-1789 гг.), Вениамин (Багрянский) (1789-1814 гг.). Это связано с тем, что малороссийские кандидаты на архиерейские должности были более образованными и они в меньшей степени были склонны сопротивляться «европеизации» России. Но ещё в начале XVIII в. сибирские архипастыри старались в большей степени действовать самостоятельно. Дело в том, что Петр I не мог быстро реформировать управление Русской православной церкви, сделав её частью государственного управления. Царь не хотел обострять свои отношения с церковью, т.к. противников его реформ в стране было предостаточно. По этой причине в первой четверти XVIII в. система церковного управления в Сибири и её характер не претерпели серьёзных изменений. С XVIII в. наступает новый этап в развитии православия в Сибири, чему церковь обязана такому архиерею, как Филофей (Лещинский).

Филофей (Лещинский) получил образование в Киевской духовной академии и принял сан священника. Затем он почувствовал сильную тягу к монашеской жизни и удалился в Киево-Печерскую лавру. Став архимандритом, он продолжил служение в Брянском Свенском монастыре. 30 При дворе духовный авторитет Филофея (Лещинского) был велик. Так 24 августа 1706 г. митрополит Филофей отпевал царевну Татьяну Михайловну. В ходе напряженного труда по устройству церковной жизни в Сибири Филофей серьёзно заболел. Болезнь была столь нестерпимой, что он даже оставил митрополичью кафедру и удалился в Свято-Троицкий Тюменский монастырь. Именно в болезни Филофей осознал всю зависимость человека от Бога. Дело в том, что архиерей желал посвятить все свои силы распространению христианства в Сибири, но оказался больным в келье. Остаток жизни он вынужден был, казалось бы, провести в затворе. Постепенно болезненное состояние митрополита прошло, и он вновь захотел стать миссионером.

В 1727 г. в Иркутской епархии, юриспруденция которой распространялась на громаднейшую территорию, находилось всего около двухсот представителей духовенства. Этого было крайне недостаточно не только для стабильного развития православия в Восточно-Сибирском крае, но даже для обслуживания религиозных потребностей местного населения. Подготовить церковные кадры, способные к служению в труднейших условиях, – такова была основная задача Иркутского епископа Иннокентия (Кульчитского).

Одним из препятствий для духовного роста сибиряков было самоуправство ряда священнослужителей и иерархов. Монашество является одной из самых сложных форм служения Богу. Добровольность принятия пострига очень важна в этом деле. На Тобольского митрополита Павла в 1764 г. поступили жалобы о невольном пострижении в монашество.31 Вместо митрополита Павла было принято решение направить в Сибирь епископа Ростовского Афанасия - «…человек ученый и надежный и к просвещению неверного народа ревностный, может большую пользу церкви святой оказать».32 В XVIII в. даже в самые удаленные уголки Сибири проникают носители православной культуры, но процесс укрепления на окраинных землях был неоправданно затянут. Это объясняется прежде всего материальными затруднениями самой Русской православной церкви, недостаточным выделением средств со стороны государства и толерантной политикой властей по религиозному вопросу, особенно Екатерины II.

Викарный епископ в Якутске появляется только в 1707 г., подчиняющийся Тобольской метрополии. Якутск посещали епископ Иркутский и Нерчинский Варлаам в 1708 г., епископ Иннокентий (Нерунович) в 1735 и 1741-1744 гг., епископ Софроний (Кристалевский) в 1756 г., епископ Михаил (Бурдуков) в 1815 г., архиепископ Нил в 1845 г. Это были либо инспекционные, либо миссионерские поездки. Владыка Иннокентий (Нерунович) в 1741-1744 гг. проповедовал якутам и тунгусам олекменских, вилюйских и других улусов. Якутская епархия как таковая организуется лишь в 1869-1870 гг. 29 марта 1870 г. в Якутской епархии появляется своя святыня – икона «Святой Животворящей Троицы», в оклад которой была врезана частица «животворящего Креста Господня».

Один из крупных специалистов истории церкви В.А.Федоров отмечает: «До конца XVIII в. за церковными приходами сохранилось право выбирать себе священника, однако на практике в подавляющем большинстве случаев священники в приходы назначались». 33 Это приводило к нестабильности доходов, получаемых духовенством. Священник был в меньшей зависимости от прихода и мог более упорно отстаивать позицию церкви, но скудость материального обеспечения ограничивала его возможности. Следует отметить, что только в середине XIX в. у священнослужителей появляется твердый оклад. К началу XIX в. выявляются предпосылки замедления роста нравственного и культурного развития на уровне приходов. Между священниками и приходом наметился разрыв. Б.Н.Миронов подчеркивает: «Превращение духовенства в сословие произошло в противоречии с церковно-канонической точкой зрения, согласно которой духовные лица как избираемые на служение церкви не могут составлять сословие. …Мне кажется, что в случае с духовенством мы сталкиваемся с типичным примером маргинального сословия, которым все недовольны и которому все ставится в вину – и далекая от идеала жизнь, и замкнутость, и свирепость цензуры».34 Если встать на эту точку зрения, то разрыв между прихожанами и духовенством стал весьма существенным.

С одной стороны, духовенство всё более стало напоминать закрытое сословие, которое имело минимальные привилегии. Материальное благосостояние большинства священников было невысоким. Это приводило к тому, что сельские батюшки в большей степени старались прокормить семью, а к делам прихода и церкви относились несколько формально. С другой стороны, приход реально не мог проявить свою самостоятельность. Деятельность прихода держалась только на старосте, а его возможности были крайне ограничены. У него было много обязанностей и большая ответственность. Всё это привело к упадку приходской жизни. Попытка реформировать институт церковных старост в 1808 г., в основу которой легла «Инструкция церковным старостам», положение существенно не исправило. 35

Способные и ответственные священники добивались хорошего положения в обществе. Например, отец Михаил Белобородов был из семьи священника. Он закончил Тобольскую духовную семинарию и в 1822-1826 гг. работал учителем в Енисейском приходском училище. В 1826 г. он рукополагается в дьякона, а затем священника городской Успенской церкви. Одновременно М.Белобородов работает учителем уездного духовного училища. В 1832 г. он уже смотритель енисейских духовных учебных заведений. Вместе с тем преподавательская деятельность не является основной, т.к. с 1846 г. он становится благочинным одного из Енисейских округов. Пик церковной карьеры отца Михаила приходится на 1859 г., когда его возводят в сан протоиерея Богоявленского собора.

Наиболее важным событием в церковной жизни верующих продолжали оставаться поездки архиереев. Это связано с тем, что сибирские епархии были чрезвычайно большие и увидеть епископа могли далеко не все желающие. Во всех местах приезд епископа был большим событием. Так в 1824 г. Иркутский епископ Михаил посетил Енисейск. Он провёл службы во всех городских храмах. Томский епископ Афанасий часто совершал объезды своей епархии. Во второй половине XIX в. томские епископы также довольно часто посещали благочиния, заранее разрабатывая маршрут, и по мере их продвижения настоятели церквей торжественно встречали высоких гостей вместе с мирянами. В местных храмах владыка совершал торжественные богослужения и проводил инспекцию текущих дел. Выявляется следующая закономерность: регулярность архиерейских поездок возросла, но их было недостаточно. Это объясняется тем, что с расширением и укреплением православия в Сибири местные архиереи не могли должным образом контролировать духовную жизнь в огромных сибирских епархиях.

В XIX в. происходит значительное улучшение качества церковного управления в Сибири, т.к. постепенно из некогда огромной Сибирской и Тобольской митрополии стали выделяться новые епархии. И хотя Тобольская митрополия была понижена в статусе, но зато количество новых административно-церковных округов возросло. В 1834 г. из состава Тобольской епархии выделилась Томская. Окормление Томской епархии, сменяя друг друга, осуществляли архиереи – Агапит, Афанасий, Парфений и др. 36 Епископы осуществляли руководство непосредственно через епархиальное управление. В Томской епархии существовала также должность викарного епископа – заместителя архиерея, управляющего епархией. При правящем архиерее действовал совещательный орган - Епархиальный совет, состоявший из наиболее уважаемых и опытных священнослужителей. Для решения наиболее важных вопросов собирались съезды духовенства Томской епархии.

Духовная консистория, как орган церковного управления, занималась всеми делами епархии: строительством церквей и других сооружений, хозяйством и финансами, личным составом духовенства. Кроме того, консистория осуществляла контроль за открытием и закрытием приходов, отводом земельных участков для церквей и монастырей, организацией епархиальных съездов и другие вопросы. Членами Томской духовной консистории постоянно являлись три протоиерея, один из которых обязательно был кафедральным.

После отмены в России крепостного права и во время строительства Транссибирской железнодорожной магистрали активно стала развиваться новая куль­турно-экономическая жизнь в Сибири. 37 Количест­во предприятий добывающей промышленности с 60-х гг. XIX в. до начала XX в. увеличилось в два раза. Вокруг же­лезной дороги стали появляться новые и расти старые го­рода, поселки и т.п. - центры общественно-политической и экономической жизни. Зна­чительные перемены произошли всего за тридцать-сорок лет. Формирование индустриальной культуры способствовало изменению социальной структуры Сибири.38 Превращение Сибири в развитую часть страны проходило неравномерно. Из промышленно­сти ускоренными темпами развивались только добываю­щие отрасли и, отчасти, сельское хозяйство. Бурное развитие капиталистических отношений серьёзным образом повлияло на положение православия в России. Русская православная церковь была вынуждена приспосабливаться к новым социально-экономическим отношениям в стране.

Православное духовенство делилось на белое и черное, т.е. священнослужителей приходов и монашествующих лиц. Черное духовенство имело ряд отличий от белого: во-первых, они принимали обет безбрачия, во-вторых, высшие духовые чины: епископы, архиепископы, митрополиты избирались из монашеской среды. Монастыри являлись особыми институтами Русской православной церкви и всегда играли важную роль в качестве культурных и религиозно-просветительских центров. Деятельность монастырей включала распространение грамотности среди населения, иконописание, миссионерство, развитие хозяйства. Белое духовенство в целом было обеспечено не столь хорошо, как черное, и хотя оно являлось неподатным сословием, т.е. не платило подушную подать, и не несло рекрутской повинности, но материальная обеспеченность зависела от достатка прихода. Таким образом, материальная обеспеченность белого духовенства тоже была разной.

Обычно в крупных городах духовенство было более состоятельным. Однако, преобладающая часть приходского духовенства, в первую очередь сельского, жила бедно. Сельские батюшки вынуждены были вести свое хозяйство, пахать землю, разводить домашний скот. Низший сельский клир - дьяконы, псаломщики – наименее обеспеченная прослойка церковнослужителей. Такое положение способствовало тому, что сельское духовенство стояло ближе к своей пастве, чем городское. Вся тяжесть церковного служения выпадает на православного священника, от которого в значительной степени зависела духовная жизнь прихожан. Вот почему священник являлся важной и основной «единицей» в структуре православной культуры. Пастырское служение священников в Сибири рассмотрим более подробно на примере священников юга Томской епархии.

Активизация церковной жизни действительно произошла в ходе реформ 1860-х гг., однако преобразования проходили под контролем государства, что не способствовало укреплению канонических устоев православной церкви в России. А.В.Прокофиев пишет: «Формально задачей Присутствия был способ изыскания дополнительных средств для улучшения материального положения приходского духовенства, для чего предлагалось создать особую приходскую организацию». 39

Происходят некоторые изменения епархиальной структуры управления. Территориальные округа были заменены благочиниями. Вводилась должность благочинных с более четкой системой подчинения епархиальному начальству. Из разных обязанностей благочинному вменялась также ответственность за нравственное состояние духовенства. Это способствовало появлению при Духовном правлении новой должности духовника целого благочиния. На должность благочинного выбирали священников на епархиальных съездах, а епископ утверждал предложенную кандидатуру на три года. На место благочинного избирали наиболее активных, подготовленных священников, пользующихся авторитетом среди прихожан и священников. 40

Во второй половине XIX в. в Томской епархии существовало 57 благочиний. Благочинный назначался Томским епископом на три года, хотя срок мог быть продлен. Священнослужители Кузнецкого Спасо-Преображенского храма в середине XVII в. из казны получали жалование в следующем размере: поп – 6 рублей, дьячек и пономарь – по 3 рубля. В соответствии с Духовным регламентом 1722 г. в Кузнецке было два прихода – Преображенской и Одигитриевской церквей.41 Первым благочинным Кузнецка был протоиерей Яков Никитович Арамильский (1798-1823). «Водворение на должность» проходило торжественно, читался лист с присягой, в которой давалось обещание преданно служить церкви, царю и Отечеству. Притч Спасо-Преображенского собора на 1858 г. состоял из семи должностей – два священника, дьякон, два дьячка и два пономаря.

Забайкальская епархия в начале ХХ в. насчитывала 1285 священно- и церковнослужителей, которые обслуживали 420 храмов. Монахи, монахини и послушники (154 чел.) проживали в 5 монастырях. 42 В Якутске в 1911 г. лиц, связанных службой в православной церкви вместе с домочадцами, было 287, т.е. 3 % всех горожан. Всего в Якутской епархии в начале ХХ в. находилось 133 церкви, количество которых вместе с часовнями к февралю 1917 г. перевалило за 300.43 Вакансии священников замещались выпускниками местного духовного училища и семинарии. Сложились целые династии священников: Винокуровых, Бердниковых, Неверовых, Лебедевых и другие.

В конце XIX – начале XX вв. правовое состояние Русской православной церкви определялось законодательными актами, которые были приняты еще в петровскую эпоху, когда было отменено патриаршество и введена синодальная система. Приходского священника почти уподобили «полицейскому чиновнику», заставив его присягнуть властям и сообщать о политических настроениях своей паствы, даже в нарушение тайной исповеди, когда он должен был составлять списки юношей в рекруты и получать при этом содержание от прихожан. Приходские священники, материально плохо обеспеченные и малообразованные, с трудом выполняли пасторские обязанности. Безоговорочная верность православным традициям сменялась насильно навязываемой церковной казенщиной, что в свою очередь порождало протест против церкви у наиболее образованной части общества.

В начале ХХ в. в Русской православной церкви начинают активизироваться силы, считающие необходимым восстановить патриаршество, что было призвано усилить роль православия в стране. Основное содержание этих предложений сводилось к требованию предоставления церкви больше самостоятельности в управлении ее внутренними делами. В предложениях высказывалась мысль о том, что церковь, освобожденная от прямой государственной и политической зависимости, на основе своего возрожденного авторитета могла бы стать духовно-нравственной опорой православного государства. В качестве одной из важнейших задач реализации программы обновления церковные либералы рассматривали восстановление патриаршества и соборного начала в жизнедеятельности церкви. Они заявляли, что соборное начало – это древний и природный принцип церковной жизни. Логичным следствием этой установки был призыв созвать поместный церковный собор.

17 апреля 1905 г. в самый разгар революционных выступлений появляется в печати указ о веротерпимости. Указ содержал важные пункты, меняющие прежнее отношение государства к иноверным исповеданиям. В частности, в нем утверждалось, что отпадение от православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию и не должно влечь за собой каких-либо не выгодных в отношении личных и гражданских прав последствий. 44

Таким образом, реформы 1905 – 1906 гг., преобразовавшие общество, как будто обошли церковь. Формально она оставалась в ведении того же обер-прокурора, той же синодальной бюрократии. Но в это время в Русской православной церкви постепенно начинается оживление. Снова появляются во все растущем количестве разнообразные популярные дискуссионные журналы и сборники на общественные и религиозно-философские темы. В обществе в этот период протекают процессы небывалой политической активности. Они приводят в движение либеральное дворянство, представителей земств, интеллигенцию и, наконец, рабочих. Утопические идеи анархизма и социализма, затмившие ум части русской интеллигенции, побудили ее идти к пролетариату и «просвещать» его. Забитый, бесправный, потерявший веру в Бога пролетариат охотно воспринимает эти идеи. Еще бы, ведь согласно им «последние» должны стать первыми, из эксплуатируемого, порабощенного класса превратиться в диктатора своей воли. Таким образом, отчаяние и безысходность сменились надеждой и верой в то, что счастливое будущее будет постепенно построено в бескомпромиссной и беспощадной борьбе.

Таким образом, одной из причин падения авторитета церкви явились серьезные недостатки синодальной системы управления, основанной на совмещении власти бюрократии и внешнего церковного духовенства. Обер-прокуроры Синода начинают сосредотачивать в руках огромную власть, это становится заметным особенно к концу XIX века. Русская православная церковь в рассматриваемый период была достаточно развитой структурой (десятки тысяч храмов, сотни монастырей, около девяноста миллионов верующих, государственная поддержка).

2.2 Роль церковного строительства и местного иконописания