Geum.ru

Л. А. Тресвятский влияние православной культуры

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   16
13 В статьях этих авторов доказывалось, что крещение сибирских народов проходило, как правило, насильственным путем. В монографии И.И.Огрызко «Христианизация народов Тобольского Севера в XVIII в.» довольно полно показан процесс крещения хантов и манси. Автор вскрыл внешний характер христианизации, рассмотрел методы борьбы православной церкви с языческими пережитками новокрещенных.14 Также И.И.Огрызко особо остановился на эксплуатации православным духовенством коренного населения. Автор видит насилие в качестве основного способа обращения сибирских народов в христианство, а отсюда приходит к выводу, что христианизация носила чисто внешний, показной и идеологический характер.

Православие рассматривалось рядом советских исследователей в качестве идеологической и духовной силы по закабалению сибирских инородцев.15 Советские исследователи признавали роль православия в экономическом и культурном освоении Сибири. Следует отметить труды С.В.Бахрушина, Н.С.Юрцовского, А.Долотова.16 С.В.Бахрушин органически включил проблемный вопрос развития РПЦ в концепцию общего процесса «торгово-промышленной колонизации», утверждая, что миссионерская деятельность была тесно связана с политикой самодержавия в Сибири. Он справедливо утверждал, что христианизация способствовала приобщению народов Сибири к более прогрессивным формам хозяйства.17 Однако он способствовал активной пропаганде идеи крещения сибирских народов только при помощи насилия. Эти взгляды были восприняты другими историками.18

А.Г.Базанов в небольшой монографии «Очерки по истории миссионерских школ на крайнем Севере» разработал концепцию насильственного крещения инородцев. Он не пожелал увидеть в приобщении местного населения к христианству какой-либо позитивный момент. Н.А.Савинков в статье «Христианизация народов Северо-Западной Сибири» предпринял попытку рассмотреть процесс крещения хантов и ненцев, т.е. аборигенов Обдорского края. 19 Он признаёт насилие в качестве основного метода христианизации обских народов.

Ряд учёных сосредоточились на рассмотрении таких форм религиозного сознания, которые объективно противостояли духовной культуре православия.20

В советской историографии до 60-х гг. прошлого века уделялось особое внимание только тем аспектам православной культуры, которые были полезны в идеологической борьбе с основами Русской православной церковью. После 1917 г. в отечественной науке господствующим становится марксистский подход, который видел в РПЦ всего лишь придаток «государственной машины» по подавлению эксплуатируемых классов. В.А.Федоров, проведя анализ научной литературы по православно-религиозной тематике за этот период, приходит к следующему выводу: «В условиях развернувшегося после октябрьского переворота 1917 г. воинствующего атеизма исключалась возможность объективного изучения истории Русской Православной Церкви. Публиковавшиеся в изобилии книги, брошюры, статьи о Русской Православной Церкви преследовали преимущественно пропагандистские цели «борьбы с религиозными пережитками в сознании людей». Лишь в 60-70-е годы стали публиковаться немногие работы, в которых на основании источников предпринималась попытка дать более спокойное и конкретное освещение истории Русской Церкви, но и эти работы, в силу политической конъюнктуры своего времени, не могли избежать «изобличительских» и негативных оценок».21

В 60-70-х гг. ХХ в. советская историография стала уделять гораздо больше внимания истории и культуре православия.22 Вопросы, опосредованно связанные с культурой православия в Сибири разрабатывали такие учёные, как А.Н.Копылов, Е.К.Ромадоновская, Ю.С.Булыгин, Н.А.Миненко, О.Н.Вилков.23 Н.А.Миненко в работе «Северо-Западная Сибирь в ХVIII- первой половине ХIХ в. Историко-этнографический очерк» пришла к выводу, что духовная культура коренных жителей Северного Приобья в XVIII- первой половине XIX вв. в основном сохраняла традиционное содержание. Вместе с тем под влиянием русских в ней появляются новые черты. Христианская религия, активно насаждаемая здесь, наложила сильный отпечаток на религиозные представления аборигенов: наблюдаются явления религиозного синкретизма.24

Активно продолжалась разработка темы взаимодействия государства и православной церкви в Сибири в ХIХ-ХХ вв. Ученым удалось убедительно показать, что Русская православная церковь в значительной степени зависела от государства и в своих действиях была значительно стеснена и ограничена.25 Вскрывалась даже «контрреволюционная деятельность» православной церкви в Сибири в условиях социально-политических катаклизмов начала ХХ в. Следует отметить, что даже до 1917 г. интересы русской православной церкви далеко не всегда совпадали с интересами государства, не говоря уже о советском периоде. Достаточно сказать, что навязывание синодальной системы управления при Петре Великом, секуляризация церковного землевладения Екатериной II и другие действия со стороны государства ослабевали церковь, делали её уязвимой. Государство было заинтересовано в существовании православной церкви, которая «обслуживала» бы её интересы.

Роль Русской православной церкви в укреплении государственности России общеизвестна. Государство способствовало вовлечению в православную религиозную общность большей части российского общества. В этом процессе выявляются как положительные, так и отрицательные черты. Основная положительная черта всеобщего утверждения православия заключается в том, что было создано единое культурное пространство, в рамках которого стала складываться история единого русского народа. Русская православная церковь на протяжении веков была важным политическим фактором по созданию и укреплению единого централизованного государства. Отрицательная черта состояла в том, что государство, как потенциально более мощная организация, стремилась поставить церковь под свой контроль.

В середине 60-70-х гг. Л.И.Емельях, В.П.Крикунов, Л.В.Астровская, Н.Н.Покровский уделили особое внимание ментальности сибирских крестьян, основу которой, с одной стороны, составляло православное мировоззрение, с другой, «антиклерикализм» и «антицерковные настроения».26 Л.Е.Емельях приводит данные об отрицательном отношении части крестьян к религиозным обрядам, на основе чего приходит к выводу о широком проникновении атеизма в крестьянскую среду. Он пишет, « что несоблюдение верующими различных православных обрядов ярко свидетельствует об индифферентном отношении значительной части крестьян к религии…». 27 Эти взгляды противоречат выводам Л.В.Островской, которая считала, что крестьянская часть населения была «наиболее религиозной в силу социальных условий, раздробленности, неграмотности, а поэтому большей по сравнению с другими категориями населения приверженности патриархальности, особой традиционности крестьянского мышления и т.д.».28 Советские историки постарались раскрыть вопросы взаимоотношения крестьян и Русской православной церкви, показать характер и степень крестьянской религиозности.

В 60-70-е гг. прошлого века сибирские ученые обратились к изучению влияния государства и православной церкви на развитие сибирских народов. Н.П.Егунов вскрыл противоречивость внутренней политики царизма по отношению к сибирским народам, а Л.М.Дамешек показал основные стороны взаимодействия Русской церкви и народов Сибири.29 Л.М.Дамешек правильно отмечает: «…распространение православия среди народов Сибири имело известное положительное значение. Принятие христианства способствовало сближению русского и коренных народов Сибири».30 В.В.Аржанухин отразил утвердившуюся в то время в советской науке точку зрения: «Единство культурной политики православия и самодержавия …явилось одним из оснований существования Русской православной церкви».32

Особо разрабатываемым направлением стала тема христианизации отдельных сибирских народов и влияние православия на культурную и духовную жизнь инородцев.32 И.С.Вдовин, В.А.Коненко и Т.М.Михайлов рассмотрели вопросы религиозного синкретизма у сибирских народов. Эти ученые пришли к выводу, что синкретические черты в верованиях сибирских народов появились благодаря влиянию православной культуры.33

В 70-е гг. православная тематика в той или иной степени затронута в обобщающих трудах по социально-экономической истории Сибири. Особый вклад в разработку этих вопросов внесли: Ф.А.Кудрявцев, А.А.Преображенский, Н.А.Миненко, М.М.Громыко, Л.П.Шорохов и другие.34 Процесс осмысления историками роли православия в России и Сибири представлен работами Е.Ф.Грекуловой, П.К.Курочкиной, Л.П.Шороховой в коллективном труде «Церковь в истории России (IX-1917 г.).35 А.А. Преображенский отмечает, что монастырские вотчины в Сибири имели весьма скромные позиции. Он ставит под сомнение наличие крупного церковного землевладения в Сибири. А отсюда вытекает невозможность «усиленной эксплуатации» «церковниками» крестьян.

Ряд историков выдвинули тезис о появлении так называемого «двоеверия», т.е. тесного переплетения христианских представлений с языческими. Например, Л.В.Островская утверждает, что крестьяне «не приняв идеи о всеблагости всевышнего,…склонялись к отождествлению бога с Христом».36 Недостаточность такого представления кроется в трёх причинах. Во-первых, процесс приобщения того или иного народа к монотеистической религии очень длительный и не заканчивается одним-двумя столетиями. В этом смысле поучителен опыт Ветхого Завета, который свидетельствует о том, что духовные авторитеты еврейского народа в течении очень длительного времени выдавливали из этноса остатки язычества. Во-вторых, необходимо использовать методы диалектики, которые рассматривают предмет в развитии. Вот почему наличие части пережитков языческого пласта культуры постепенно стирается. В-третьих, духовная культура православия, основанная на принципах Ветхого и Нового Заветов, принципиально противостоит языческим культам.

В 80-е годы ХХ века интерес к истории Русской православной церкви постепенно возрастает. Это особо становится заметно по работам именно конца 80-х гг. Отдельные аспекты православия и православной культуры в Сибири находим в работах М.М.Шмулевич, Л.В.Островской, Л.П.Шорохова, Н.Д.Зольниковой, Л.П.Баранова.37 Л.П.Шорохов считает, что РПЦ « занималась распространением христианской религии среди местных народностей, которые в XVIII в. подверглись массовой христианизации. Важными центрами распространения православия стали сибирские монастыри».38 Ученый не согласен с теми историками, которые видели в насильственных способах единственный путь христианизации сибирских народов.39

Проблема влияние христианства на культуру сибирских народов продолжала развиваться в трудах Л.М.Дамешека, А.И.Бобровой, Н.Ю.Храповой и др., но также появляются труды по собственно миссионерской деятельности Русской православной церкви в Сибири.40 Л.М.Дамешек видит двойственность и непоследовательность в отношении властей к проблеме христианизации инородцев. Он пишет: «Хотя указы XVII и XVIII вв. требовали «принуждения ко крещению отнюдь не чинить», однако в этот период распространение христианства сопровождалось грубым насилием, жестокостями и разжиганием вражды».41

Прорыв в этой области был сделан такими исследователями, как Г.П.Мальцев, А.Б.Никонов, А.М.Сагалаев, Н.А.Смирнов, Н.Ю.Храпова и др.42 Г.П.Мальцев пришёл к выводу, что государство постоянно запрещало проводить активную православно-религиозную политику по отношению к целому ряду сибирских народов. Объяснение этому Г.П.Мальцеву видится в следующем: «Так, в ХVII в. монархия была заинтересована прежде всего в пополнении казны за счет ясака с покоренных народов. Принявшие православие … освобождались от уплаты ясака. Быстрое увеличение числа оседлых жителей существенно сокращало бы поступление в казну сибирской пушнины. А так как доходы, получаемые от продажи, были весьма значительны, но в интересах казны царь запретил насильственное обращение ясачных в православие».43 Влияние православия на русское население в Сибири рассмотрели: Г.Ф.Быконя, М.М. Громыко, В.А.Липинская, Н.А Миненко, Л.В.Островская.44

На рубеже ХХ-ХХI вв. такие исследователи, как О.Е.Безруких, В.Н.Леонтьева, А.П.Петров и другие стремятся рассмотреть духовный мир православия.45 Важной вехой в дальнейшей разработке вопроса о роли православия в жизни российского общества стал выход в 2001 г. капитального сборника «Православие: pro et contra», который объединил работы ученых разных лет. Статьи Н.Барсова, Н.Н.Глубовского, А.В.Ельчанинова и других раскрыли роль православия по укреплению социально-культурной стабильности в обществе.46

Последние десять-пятнадцать лет история Русской православной церкви становится одной из наиболее популярных у российских историков. Дело в том, что ранее идеологические рамки сдерживали возможность всестороннего рассмотрения церковной истории. Такие ученые, как С.С.Аверинцев, Л.В.Акулова, Т.С.Еремина, А.А.Царевский сумели глубоко проникнуть во внутреннюю жизнь православия в России и показать особую роль религии в укреплении стабильности и государственности в стране.47

В конце прошлого века происходит настоящий бум по выходу научной и научно-познавательной литературы по истории православия в Сибири. Одни ученые обратились к истории монастырей и монашества. Вторые сосредоточились на изучении сибирского духовенства. Третьи продолжили изучение архитектуры, церковной живописи и духовной культуры. Активно развивается проблематика православно-религиозного и духовного образования. В той или оной степени вопросы влияния Русской православной церкви на стабильное внутреннее положение в Сибири рассматривали О.Е.Наумова, В.Ю.Софронов.48

Вопросы устойчивости социального развития напрямую зависят от поведения различных социальных групп. Отношения церкви и крестьянства рассматривали М.М.Громыко, Н.Сапожникова и другие.49 Свой вклад в рассмотрение отдельных местных проблем внесли краеведческие и этнографические работы Т.А.Бычковой, Н.Г.Велижановой, В.Ф.Гришаева, И.А.Евтихиева, В.Новокшинов. При всем многообразии литературы по истории православия в России и Сибири особо выделяется тема христианизации сибирских народов.50 В начале 90-х годов прошлого века еще доминировали представления о том, что православие было лишь послушным орудием в руках царизма. Эти взгляды разделяли Л.П.Потапов, С.В.Туров, Н.С.Модоров. Но постепенно стали доминировать работы, в которых делался вывод о положительной роли православия по укреплению дружбы между народами Сибири благодаря развитию православия.

С начала 90-х годов прошлого века лидером в изучении вопроса взаимоотношения церкви и государства в синодальный период становится В.А.Федоров. В статье «Церковь и государство в XVIII-начале XX вв.: историографические и источниковедческие аспекты изучения проблемы» он показал, что хотя государству в значительной степени удалось подчинить своей воли высшее церковное управление, но канонически церковь стремилась реализовывать не столько интересы государства, а свои собственные.51

В этом направлении работает такой видный историк православной церкви в Сибири, как А.В.Дулов. На конкретно-историческом материале он, в частности, показал, что архиереи в Восточной Сибири в ХIХ в. неоднократно вступали в серьезные конфликты с местной властью, некоторые действия которой противоречили христианской морали и нормам поведения.52 О сложности взаимодействия представителей РПЦ и государства отмечает С.Г.Петров на примере Тобольского епископа Гермогена и последнего российского императора: «В послании к Николаю II … Он обвинил систему управления Русской церковью в бюрократическом засилии и неканоничности».53 Проблема взаимоотношения светских и церковных властей рассматривается в статьях А.П.Санникова и Н.С.Половинкина.54

М.Н.Софронов в своих работах затрагивает такую важную проблему, как влияние православия на социокультурное пространство в Сибири. Он пишет: «…распространение основных христианских духовных первооснов осуществлялось через постановку храмов, утверждавших православие в новых землях. Через них Сибирь должна была не только приобщиться к христианским канонам, но и мистический пройти путь, который прошла Россия к этому времени».55 М.Н.Софронов фактически утверждает особую роль Русской православной церкви в приобщении народов Сибири к глубокой духовной традиции русского народа и российского государства.

Свой вклад в изучение общетеоретических вопросов взаимодействия Русской православной церкви и общества внесли А.Г.Еманов и С.В.Фирсов.56 По мнению Н.Н.Фирсова православие не имело значительной роли в истории русской культуры в Сибири, усилило эксплуатацию туземцев, представители духовенства заботились больше о своих материальных интересах, чем о пастырстве, вступая в конфликты на почве «захвата» земель и угодий. С.Г.Зубанова в диссертационном исследовании приходит к выводу к абсолютно противоположным выводам, чем Н.Н.Фирсов.57

Я.Н.Щапов решает сложную задачу переоценки подходов к изучению Русской православной церкви и религиозных организаций. Он откровенно пишет: «В течении длительного времени работы по истории церкви и отношений советского государства и церкви, созданные в стране, не были и не могли быть объективными… . Прежде всего это игнорирование в официальном общественном сознании такой темы, как история церкви как таковой, как важного общественного института, религиозной организации, традиционно обладавшей своими функциями».58

В данном русле построены исследования М.В.Анахиной, В.Н.Асачаковой, М.Р.Маняхиной и других.59 Этим авторам удалось избежать резких оценок и дать достаточно объективную картину деятельности православных епархий в Сибири. Особо следует отметить вклад Н.Д.Зольниковой. Автор делает глубокие теоретические выводы на основе тщательного изучения истории церкви в том или ином регионе Сибири.60

Н.А.Абрамов и Н.М.Дмитриенко разрабатывают проблематику религиозной жизни в сибирских городах на примере Тобольска и Томска.61 Проблема отношения широких слоев сибирского общества к официальной церкви рассмотрена в трудах О.Е.Безруких и Л.В.Островской.62 И.П.Башаров диссертации «Трудовые традиции и народные верования русского промыслового населения Восточного Прибайкалья (конец ХIХ-первая треть ХХ в.)» показал отношение населения к церкви и реальное поведение православного священства. О.Е.Безруких несколько сглаживает те противоречия, которые реально были во взаимоотношениях православной церкви и общества.

Особый вклад внесён М.М.Громыко в изучении сложного вопроса отношения различных слоёв общества к церкви как общественному институту и центру местного развития культурно-религиозной жизни.63 В статье «Покаяние в народной жизни, понятие греха и кары божией» автор убедительно показал особую значимость исповеди и покаяния в жизни российского общества. М.М.Громыко отмечает: «Человек, который с детства бывает на исповеди, … готовится к исповеди, вспоминая свои грехи и каясь в них … такой человек умеет прощать и просить прощение. С другой стороны, и в самом национальном характере было заложено расположение к пониманию евангельской идеи покаяния, и восприятию ее».64

Взаимовлияние церкви и различных социальных групп в Сибири рассмотрели А.Ю.Карпинец, Н.А.Миненко и другие.65 Одной из тем для пристального научного изучение стало проявления религиозности различных социальных групп в Сибири. Этой проблеме посвящены статьи Т.А.Воронина, Н.И.Гаврилова, С.В.Кузнецова и других.66 И.Ю.Замула на примере одного из сибирских городов убедительно показала удивительную религиозную терпимость горожан. В статье «Религиозная жизнь города Верхнеудинска (Улан-Удэ) и ее влияние на общественные и семейные отношения горожан в конце XIX – начале XX вв.» она пишет: «Несмотря на конфессиональную неоднородность населения, не было ни каких конфликтов в городе на национальной или региональной почве. Терпимые отношения между представителями различных религий объяснимы толерантностью, характерной для менталитета русского православного населения, составлявшего большинство».67

Сибирское духовенство рассматривается современными исследователями с точки зрения структурно-функционального подхода. По мнению Г.В.Любимова роль священников в условиях аграрного общества была значительна. Духовенство не только полностью отвечало за все службы в пределах храма, но было причастно к освящению крестьянского труда на земле. Он отмечает: «Известно также, что многие крестные ходы и молебны вне храма сопровождали многие полевые работы, включая посев, весь процесс созревания и сбора урожая».68 Видно, что хотя сельский батюшка особым материальным богатством не отличался, но крестьяне даже в условиях полной трудовой занятости, не могли обойтись без его помощи. Роль обряда в жизни деревни была велика, что способствовало встроенности сельского духовенства в жизнь сельской общины.

Положение духовенства в качестве отдельного сословия в синодальный период на примере Европейской России достаточно изучено, и за неимением возможности расширять библиографическую базу исследования, обратим внимание на две точки зрения о социокультурном положении сибирского духовенства. Во-первых, общепризнанно, что в синодальный период духовенство оформляется в достаточно замкнутое сословие, что накладывает глубокий отпечаток на его ментальность, образ жизни и поведения. В качестве примера можно привести научное творчество Е.Б.Макарчевой, которая последовательно и весьма аргументировано отстаивает эту точку зрения в диссертации «Сословные проблемы духовенства и церковное образование в конце XVIII-первой половине ХIХ (по материалам Тобольской епархии)» и других работах.69

После отмены крепостного права и изменений в области церковного управления во второй половине ХIХ в. духовенство перестаёт быть закрытым сословием. В.А.Есипова в диссертационном исследовании отмечает: «Более глубокое действие произвела ликвидация замкнутости духовного сословия. Можно воочию наблюдать, что к началу ХХ в. среди членов причтов появляются лица иносословного происхождения. Изменяется уровень образования членов причтов, появляется всё больше выпускников сибирских духовных учебных заведений.»70 Таким образом, общая тенденция развития духовенства как отдельной социальной группы достаточно точно в общих чертах определяется и не является дискуссионной.

Отдельные аспекты жизни российского и сибирского духовенства затрагивают: Ю.Освальт, П.П.Петров, В.Ципин.71 П.П.Петров приходит к выводу: «Якутское духовенство обладало непререкаемым общественно-политическим влиянием на все стороны жизни верующих».72 Священникам постепенно подчиняется приходская жизнь общины и роль старост резко падает. Проблема материального положения священников достаточно подробно рассмотрена в одной из работ А.М.Адаменко.73

Церковная жизнь на уровне приходов раскрыта следующими авторами: Н.Д.Зольниковой, С.В.Кузнецовой, Л.И.Кучумовой, Н.А.Мухортовой, А.П.Николаевой, П.С.Стефанович.74 Исследователи отмечают, что изначально приходская жизнь строилась по образцу северорусских земель, где роль приходов была достаточно велика. Архиереям и духовенству приходилось серьёзно считаться с мнением прихожан, но постепенно роль священства возросла, а значение прихода в решении наиболее важных вопросов церковной жизни понизилась.

В начале 90-х годов ХХ в. по вопросу изучения российских и сибирских монастырей был сделан настоящий прорыв. Если до этого исследователи сосредотачивали внимание на хозяйственно-экономической деятельности монастырей и вскрывали их эксплуататорскую сущность, то теперь положение резко изменилось. Общетеоретический тон задали такие учёные, как С.С.Аверинцев, И.В.Владышевская, В.Л.Сорокина, В.А.Кугумов, И.Б.Чернова.75 И.Б.Чернова уверенно утверждает: «Центральным мистическим направлением в православии является исихазм. Пришедший в Россию из Византии, он оказал определенное влияние на формирование взглядов многих русских мыслителей разных эпох – от Андрея Рублева до Федора Достоевского».76 Исихазм как внутренняя мистическая сущность православия, пришедшего на Русь из Византии в последнее время начинает находить всё больше сторонников. М.Мальцев в статье «О русской святости» кратко, но достаточно точно рассмотрел феномен святости в православной традиции. Более того, автор приходит к следующему интересному для нас выводу: «Православная святость выступает и как результат духовной истории, и как нравственно-религиозный идеал русского народа».77

Сибирские монастыри имеют много общего с монастырями Европейской России, вот почему исследования в этой области представляют значительный интерес. Жизнь, уклад и культуру монастырей изучали А.А.Бовкало, В.А.Федоров, М.Н.Громов, Н.Н.Лисовой, П.Н.Зырянов и другие.78 Кратко точку зрения этих авторов можно выразить словами П.Н.Зырянова: «ХIХ век и начало ХХ века были благоприятным периодом в жизни русских монастырей. …В жизни России монастыри играли важную роль, поддерживая основы нравственности и благочестия».79

В 90-е годы наступает перелом в изучении истории сибирских монастырей, хотя ещё попадались работы с крайне негативной оценкой монастырской истории. Достаточно привести выдержку из статьи С.В.Турова по поводу Тюменского Свято-Троицкого монастыря: «Однако сибирским инквизиторам, в том числе Троицкому монастырю, даже вкупе со светскими властями, не удалось справиться с мощью тюменской старообрядческой организацией».80 Термин «инквизитор» явно носит скорей всего эмоциональный оттенок, а не научный характер. Этим грешила прежняя советская историография, недостатки которой изживались достаточно долго и трудно.

Проблемы советской историографии были успешно преодолены А.С.Дежневым, В.Коростелёвым, Г.Ш.Мавлютовым, И.А.Маньковой, В.А.Овчинниковой и другими. Эти ученые достаточно подробно рассмотрели религиозно-культурную деятельность ряда сибирских монастырей.81

Непосредственно к истории духовной культуры православия имеют работы А.И.Лыцусь, В.А.Овчинникова, С.В.Фомич, С.Н.Щербич.82 С.В.Фомин на достаточно высоком уровне обобщил материал, относящийся к томскому старцу Федору Кузмичу. Этот старец интересен тем, что народная молва считала его императором Александром I, который отказался от царства и стал странником. С.В.Фомин не склонен видеть в старце бывшего императора, т.к. прямых доказательств тому нет, но он весьма убедительно доказывает его дворянское происхождение.83 И.Кропочев затрагивает вопрос о самых известных в Западной Сибири монахах-исихастах Зосиме и Василиске, роль которых для духовной культуры православия в Сибири трудно переоценить. Духовная культура православия не мыслима без такого феномена, как «чудеса», изучению которого посвящены работы П.В.Громова, В.П.Лега, Е.Ф.Фурсовой.84

Особое направление представляют работы краеведческого характера, которые затрагивают самые разнообразные вопросы культурно-религиозной жизни на определенной локальной территории. В нашем исследовании использованы материалы краеведов.

Храм бесспорно имеет особое значение в духовной культуре православия. Трудно переоценить вклад Л.В.Быкасовой, В.Ф.Гришаева, В.А.Курмачева, А.Ю.Майничева, Г.С.Матыпова и многих других исследователей, которые скрупулезно собрали бесценный материал, связанный с той или иной церковью в Сибири.85 Наиболее полно рассмотрена история церквей крупных и важных центров Сибири: Тюмень, Тобольск, Иркутск, Якутск и др.

Православная икона не обойдена вниманием в научной литературе. Общее и достаточно полное представление о православной иконе представлено в творчестве К.В.Цеханской. В статье «Иконы в народной жизни» она показывает, что икона является проявлением коллективной памяти о сущности православных ценностей. Она пишет: «Совесть людей, менталитет народа утверждался на примерах жизни своих героев, духовных подвижников в народном творчестве. Но высшим идеалом для всякого русского человека всегда оставался Иисус Христос, Богоматерь и весь сонм святых. Ведь святые угодники, созданные, как все люди, по божественному подобию, оставались единственными, кто стремился и достигал этого подобия».86 Таким образом, икона понимается в качестве особого и универсального способа связи между человеческо-материальным и божественно-духовным мирами.

Сибирской иконе, как неотъемлемой части, православной культуры за последние годы посвящены работы Т.А.Бычковой, Н.Г.Велижанова, Т.А.Крючковой и многих других.87 Эта группа исследователей сумела собрать весь доступный материал о истории икон в той или иной части Сибири. Более сложный уровень работ представлен в научном поиске И.А.Евтихеевой, И.В.Киселёвой, В.Я.Темплинг.88 Дело в том, что эти исследователи рассматривают отношение общества к наиболее почитаемым иконам, именуемых на православном языке чудотворными, т.е. носящими на себе проявление божественной благодати. В современных условиях, когда религиозное мировоззрение проникает в научную среду, у ряда исследователей проявляется законный «пессимизм» по поводу сверхъестественных способностей тех или иных культовых артефактов.

В последнее время значительно возросла степень изученности религиозно-православной литературы в Сибири. Л.Н.Харченко в книге «Распространение православной духовной литературы и духовного просвещения в Восточной Сибири (ХVII-второй половине ХIХ вв.)» показала не только факторы, которые не способствовали быстрому приобщению сибиряков к подобного виду литературе. Она пишет: «… деятельность православной церкви в Сибири имела свои региональные особенности в силу недавнего продвижения христианского учения в новые огромной протяженности территории; наличие других нехристианских конфессий (буддизма) и неразвитой в Восточной Сибири указанного периода инфраструктуры… ».89

Работы С.Н.Щербич, О.П.Илюневича, Е.Н.Коноваловой, Н.С.Половинкина, М.С.Яблокова показывают, что распространение и тем более печать религиозно-православной литературы в Сибири наталкивалась на материальные трудности.90 С.В.Бураева, Н.С.Муратова, М.И.Санников, Н.К.Чернышова рассмотрели различные аспекты православной книжной традиции в Сибири.91 Работы этих авторов не достаточно обширны, но следует учитывать, во-первых, специфику и сложность данной темы, во-вторых, процесс изучения духовной православной литературы в настоящее время ещё далёк от завершения.

Исследованием феномена «сибирского лжестарца», а именно Г.Е.Распутина в последние годы занимались А.М.Огарков, А.В.Чернов и др.92 «Распутиниада» до сих пор ещё является темой достаточно дискуссионной, и не смотря на обилие публикаций, не достаточно изученной. Связано это с тем, что частная и духовная жизнь Распутина таит больше загадок, а попытки трактовки личности «старца» всегда натыкались на политические интересы.

Изучение религиозного образования в Сибири за последние годы велось по двум направлениям: подготовка будущих клириков в специальных учебных заведениях, религиозное воспитание детей и церковно-просветительская деятельность Русской православной церкви.

Работы В.М.Кружинова, Е.Б.Макарчевой, Н.С.Половинкина, А.Судницына посвящены проблеме духовного образования.93 Е.Б.Макарчева и Н.С.Половинкин видят в бурном появлении и развитии духовных школ процесс консолидации духовенства в закрытое сословие. Н.С.Половинкин отмечает: «Постепенно духовенство становится достаточно замкнутым, полунаследственным сословием, государство стремилось регулировать все стороны его деятельности».94 С точки зрения рассмотрения социально-политических процессов специфика развития системы духовных школ в Российской империи была направлена на консолидацию духовенства в отдельное сословие. Н.С.Половинкин и Е.Б.Макарчева не отрицая значимости духовного образования в Сибири, видят в этом процессе скорей всего социальную составляющую, способствующую в конечном счете развитию светского образования.

Вполне можно согласиться с точкой зрения И.В.Скипиной, которая утверждает: «Несмотря на ограниченность церковного образования … оно во многом способствовало распространению грамотности и культуры, нравственности и христианских начал среди населения, повышало воспитанность и духовность не только служителей культа, но и среди самого прихода, положило начало распространению знаний среди коренных народов Севера».95

В.М.Кружинов видит в Тобольских семинаристах отъявленных революционеров, которые являлись мощной силой в процессе демократизации внутренней жизни в стране и борьбе с самодержавием. В.М.Кружинов в статье «Учащиеся духовных школ Тобольской епархии в 1905-1907 гг.» пишет: «Поражение семинаристов отразило кризис общественного движения в стране. Раздираемое межпартийными противоречиями, оно не сумело противостоять самодержавию и сплотить все оппозиционные силы на борьбу за демократическое переустройство общества».96 Семинаристы действительно принимали участие в революционном движении, но с такими «подопечными» духовные школы с лёгкостью прощались. С одной стороны, система подготовки в духовных школах переживала кризис, с другой стороны, шел количественный рост обучающихся в духовных школах и семинариях.

Культурно-исторический подход к духовному образованию отражен в работах И.В.Скипиной, А.Судницина, А.В.Сушко.97 Статьи этих авторов показывают, что проблема низкого уровня священства стала компенсироваться при помощи более длительного и интенсивного образовательного процесса. И.К.Бан, А.В.Кулакова, В.А.Овчинников, А.В.Чернышов, А.Е.Басалаев на конкретно-историческом материале показали серьезные изменения в сфере религиозного образования населения.98 Развитие религиозного просвещения населения начинается через воздействие на систему церковно-приходских школ. И.К.Бан в статье «Крестьяне и их отношение к церковно-приходской школе в конце ХIХ-начале ХХ веков» пришла к выводу, что церковно-приходские школы в значительной степени способствовали более осознанному отношению к вере. А.В.Кулакова указала на положительный опыт религиозного образования в более глубоком приобщении к православной культуре.

По вопросу влияния Русской православной церкви на старообрядцев в Сибири нами использовались работы Ю.С.Булыгина, С.В.Турова и некоторых других исследователей.99 Последние десять-пятнадцать лет история Русской православной церкви становится одной из наиболее популярных у российских историков. Дело в том, что ранее идеологические рамки сдерживали возможность всестороннего рассмотрения церковной истории. Исследователи сумели глубоко проникнуть во внутреннюю жизнь православия в России и показать особую роль религии в укреплении стабильности и государственности в стране. 100

В конце прошлого века происходит настоящий бум по выходу научной и научно-познавательной литературы по истории православия в Сибири. При всем многообразии литературы по истории православия в России и Сибири особо выделяется тема христианизации сибирских народов.

В начале 90-х годов прошлого века еще доминировали представления о том, что православие было лишь послушным орудием в руках царизма. Эти взгляды разделяли Л.П.Потапов, С.В.Туров, Н.С.Модоров.101 Но постепенно стали выходить работы, в которых делался вывод о положительной роли православия по укреплению дружбы между народами Сибири благодаря развитию православия.

Даже в девяностые годы идея религиозного синкретизма была ещё достаточно сильна. Т.Григорьева отмечает, что «…замечено различие между официальным церковным учением и народными верованиями, т.е. определенный синкретизм языческих черт и православия в народной среде».102 Но уже в это время тезис о «насильственном» крещении инородцев подвергается серьёзноё ревизии. Е.М.Главацкая логично утверждает: «Нет оснований говорить о насильственной христианизации на территории края в XVII в.. В условиях нехватки храмов и священников важно было не столько массовое крещение местных народов, сколько удержание в лоне христианской церкви тех их представителей, которые добровольно сделали этот шаг. Такая веротерпимость со стороны церкви и государства в течение всего XVII в. безусловно повлияла на характер колониального процесса и отношений, которые складывались между русскими и коренными народами». 103

В.В.Ерошов, В.М. Кимеев приходят к выводу, что в христианизации сибирских народов следует отмечать положительные и прогрессивные явления.104 Г.Артёмов считает, что «христианство оказывало благоприятное воздействие» на телеутов.105 Особой популярностью среди исследователей стала пользоваться тема о роли Алтайской духовной миссии в приобщении к православию народов Западной Сибири. М.Р.Маняхин справедливо отметила, что за короткий промежуток времени православие не могло достаточно глубоко проникнуть в среду алтайцев.106 М.Н.Софронов считает распространение православия в Сибири закономерным явлением.

Ряд историков выдвинули тезис о появлении так называемого «двоеверия», т.е. тесного переплетения христианских представлений с языческими. Недостаточность такого представления кроется в трёх причинах. Во-первых, процесс приобщения того или иного народа к монотеистической религии очень длительный и не заканчивается одним-двумя столетиями. В этом смысле поучителен опыт Ветхого Завета, который свидетельствует о том, что духовные авторитеты еврейского народа в течении очень длительного времени выдавливали из этноса остатки язычества. Во-вторых, необходимо использовать методы диалектики, которые рассматривают предмет в развитии. Вот почему наличие части пережитков языческого пласта культуры постепенно стирается. В-третьих, духовная культура православия, основанная на принципах Ветхого и Нового Заветов, принципиально противостоит языческим культам.

В.Т.Михайлова вводит понятие «бурятское православие» в качестве составной части духовной культуры. По существу автор является сторонником понятие «двоеверия», заменяя его промежуточным состоянием «приспособления» христианства к бурятскому шаманизму и буддизму, «переводя и адаптируя символическую структуру христианства на язык национальной культуры».107 Таким образом, понятие «бурятское православие» есть промежуточная ступень к «двоеверию». Согласиться с такой трактовкой автора нельзя, хотя само явление, как «бурятское православие» действительно существует. Методологическая недопонимание автора кроется в том, что православная культура самостоятельна, т.е. на её основе формируются культуры других народов: русских, греков, украинцев, болгар и т.д. Русская культура построена на принципах православия. В этом смысле ей понятна культура любого другого православного народа, однако русская культура не подменяет понятие православная культура. Дело в том, что духовная культура православия держится на религиозных основаниях, а культура того или иного этноса включает и иные проявления.

По мнению Н.Н.Фирсова, крещение инородцев являлось средством удержания их в зависимости. Он приходит к выводу, что православие не имело значительной роли в истории русской культуры в Сибири, усилило эксплуатацию туземцев, представители духовенства заботились больше о своих материальных интересах, чем о пастырстве, вступая в конфликты на почве «захвата» земель и угодий.108 Одним из сторонников формирования синкретических представлений у шорцев является Л.С.Борина. Она пишет: «Таким образом, деятельность миссионеров, направленная на уничтожение шаманизма, способствовала трансформации этнических культур народов Саяно-Алтая, в основе которых лежит шаманизм».109 Ей не удалось понять глубину духовной культуры православия и уяснить, что православная церковь не способна идти на компромисс с языческими культами.

В ответ тем исследователям, которые не способны адекватно рассмотреть проблему влияния православия на народы России М.М.Громыко отвечает: «В свете реальных процессов современности – выхода наружу скрытой при советской власти духовной жизни, широкого подъема православия, а также возможности объективных исследований прошлого – обнаружилась вся искусственность и ошибочность теорий «двоеверия», «бытового православия», «обрядоверия» и пр. Тем не менее иные авторы отстаивать эти идеи, направлять внимание свое и учеников на выискивание дохристианских элементов традиций при игнорировании всей полноты духовной жизни. Причины этого не всегда кроются в антихристианских убеждениях. Сказывается инертность советского времени, желание ограничиться привычным кругом вопросов, признание народным лишь того, что не имеет отношения к церкви. Допускается небрежность, неточность, случайность характеристик в области духовной культуры, что связано во многом с неподготовленностью исследований».110

На рубеже ХХ-ХХI вырабатывается более адекватное отношение к роли и методам христианизации сибирских народов. В.Маскаленко абсолютно правильно отмечает:«Если хотя бы поверхностно посмотреть историю христианства, то можно заметить, что все народы, принимавшие христианскую веру, в течении недолгих лет меняли свои подчас жестокие нравы».111 Г.Ш.Мавлютова отмечает: «При крещении миссионеры использовали ненасильственные методы, случаи обращения в православие с помощью силы являлись исключением».112 Видно, что исследователи конкретных проблем крещения сибирских народов не видят методов «насилия». Теоретическую базу под ненасильственный характер процесса христианизации подвела В.Н.Засухина в статье «Идея соборности в традиционной культуре русского народа». Она констатирует: «Русская культура никогда не стремилась к подавлению, унификации и отрицанию культур других народов».113

Православие не одобрительно относилось к языческим духовно-религиозным направлениям и не было способно идти с ними на компромиссы. Таким образом, работы российских историков последних лет, посвященные истории духовных православных миссий в Сибири, уделяют первостепенное значение культурно-просветительской деятельности. Вопрос о роли миссий до сих пор является дискуссионным. Выделяются следующие подходы: православные миссии не столько стремились «сделать» из инородцев христиан, сколько приобщали их к более «развитой» русской культуре; вместо христианства у сибирских народов возникали синкретические религии.