Культурно-языковые контакты

Вид материала

Документы

Содержание Матвиенко Е.В.

Подобный материал:

• Учебно-методический комплекс по дисциплине «Лингвострановедение и страноведение (сша, 247.73kb.
• Суходоева татьяна Александровна языковые контакты в условиях активного доминирования, 287.03kb.
• Русский язык в кругу других славянских языков. Русский язык и языковые контакты. Видные, 104.51kb.
• § Аналитические языковые знаки в описательном и функционально-прагматическом языкознании, 3243.38kb.
• Тема Лингвистические проблемы деловой межкультурной коммуникации, 60.03kb.
• Языковые особенности рассказов, 92.8kb.
• I. Лексические единицы как объект исследования, 196.77kb.
• Пособие, адресованное студентам институтов культуры, может быть полезным для учащихся, 1959.4kb.
• Языковые и художественные особенности современной прозы А. В. Костюнина в аспекте духовно-нравственного, 367.26kb.
• Анализ культурно-массового мероприятия, 124.62kb.

Матвиенко Е.В.,

аспирантка,

кафедра теории и практики перевода,

Институт иностранных языков, ДВГУ,

Адаптация восточноазиатских мифонимов

в английском языке

Единицей мифологической картины мира является мифологема, реализующая концепты мифологического мышления. Мифологическое мышление является составной частью обыденного мышления. Оно осуществляется путем формирования в сознании особой мифологической концептосферы. Мифологическая концептосфера (совокупность концептов – мифологем) отражает особенности обыденного сознания традиционной и современной культуры и реализуется в национальной картине мира.

В нашем исследовании мифологема рассматривается как концепт, присущий национальной мифологической концептуальной картине мира. Мифологемы как концепты культуры могут рассматриваться в качестве способа интерпретации действительности определенной лингвокультурной общностью. Мифологема актуализируется в языке через лексические единицы культурно-специфического, конкретнее, мифического содержания. Лексические единицы мифического содержания мы будем называть мифонимами.

Восточноазиатские заимствования в английском языке представлены по-разному в количественном отношении. Преобладают японские заимствования, меньше всего зафиксировано лексикографическими источниками заимствований из корейского языка.

Исследователи культуры восточноазиатских стран отмечают то, что мифологические культуремы находятся рядом с пространством философско-религиозного поля. Особенностью восточноазиатских лингвокультурологических полей является их тесная связь между собой, обусловливаемая принципом недуальности, или «одно в другом» [Снитко, 1999:97]. В своем исследовании мы объединили поля «философия-мифология-религия» именно по этой причине.

Материал, подвергнутый анализу, представляет собой как ассимилированные заимствования, зафиксированные словарями, так и заимствования на этапе внедрения, представленные текстовым материалом. Следует отметить, что восточноазиатские мифонимы редко бывают освоенными, ассимилированными.

Согласно данным контактологического словаря «Перекресток» мы имеем следующую картину анализа опосредованной восточноазиатской картины мира в разделах мифология, религия, философия:

	Китайские культуремы (% от 2000 единиц)	Японские культуремы (% от 3000 единиц)	Корейские культуремы (% от 1500 единиц)
Мифология	2,18%	2,35 %	1,13%
Философия	6,76%	1,02%	0,56%
религия	4,73%	4,72%	5,36%
ИТОГО	13,67 %	8, 09 %	7,05%

Интерес англоговорящих носителей к области «мифология, религия, философия» несомненен, а редкая употребительность мифонимов объясняется тем, что они не представляют коммуникативной важности на бытовом уровне.

Если говорить об особенностях фонографической адаптации мифонимов-ориентализмов, в первую очередь в глаза бросается произносительная и орфографическая вариантность, которые свидетельствуют о незавершившемся становлении фонемно-графического облика слова.

Неосвоенные заимствования обычно функционируют в виде нескольких произносительных вариантов, которые возникают в результате их адаптации по разным моделям: имитация иностранного произношения, как подражание языку-источнику; соблюдение правил чтения родного языка, по принципу аналогии. Например, kappa – (яп.) «каппа, мифологическое существо, водяное чудовище» может читаться в английском как

[ ́kapə]согласно первой тенденции и как [ ́kæpə]согласно второй тенденции, образуя два фонетических варианта; funadama [ ́fu:nada:ma; ́fu:nәda:ma] – (яп.) «фунадама, бог кораблей, моряков и рыбаков»; tengu [ ́tengu; ́teŋgu] – (яп.) «тенгу, горный гоблин».

Причиной орфографической вариантности может быть использование разных систем латинизации слов – в Китае преимущественно двух, Уэйда- Джайлса и пиньиня. Например, ch’ilin /qilin – «цилинь; единорог, мифическое животное; символ благоденствия и счастья»; pa-hsien/baxian – «Ба Сянь, восемь небожителей, восемь бессмертных»; Kuan-yin/Guanyin – «Гуаньинь, богиня милосердия».

Появление вариантов одного и того же заимствования из японского языка может также иногда объясняться расхождением систем письма. Например, Ebisu/Yebisu – «Эбису, божество, приносящее удачу»; Idzumo/Izumo – «Идзумо, провинция, впервые населенная после создания мира».

Причиной вариантности могут также быть фонематические особенности восточноазиатских языков, которые отражаются, прежде всего, в буквах, соответствующих смычным согласным. В китайском и корейском языках звонкость-глухость смычного не является фонологически релевантным признаком, поэтому происходит варьирование p-b, t-d, k-g. Например, Tao/Dao – (кит.) «Дао»; Kung-ye/Gung Ye – (кор.) «Кунъе, государственный деятель, реальное историческое лицо, ему приписаны мифические черты»; Tangun/Dangun (кор.)- «Тангун, легендарный основатель корейской нации, фигурирующий в мифах».

В корейских словах орфографическая вариантность имеет место в отношении свистящего s и шипящего sh. Например, Silla/Shilla – «государство Силла, фигурирующее в мифах».

В японских словах может иметь место чередование сонантов m/n. Например, oni/omi – «они; демон-людоед»; Enma/Emma – «Эмма, бог смерти, правитель подземного мира».

Поскольку в восточноазиатских языках нет различия между звуками [l] [r], орфографические варианты заимствований в английском языке могут быть обусловлены звуковой дивергенцией, передачей одного звука двумя. Например, kirin/kilin – (яп.) «кирин; мифическое существо, напоминающее единорога».

К вариантности не проявляющейся в произношении можно отнести использование заглавной и строчной букв, например, Tianzun/t’en-tsun – (кит.) «тяньцзун; титул высших божеств в даосизме»; Men Sheng/men-shen – (кит.) «мэньшэнь; божества-охранники двери»; Foo dog /fu dog – (кит.) «фу, собака-лев, страж домашнего очага»; а также слитное, дефисное, раздельное написание слова, например, Shichifukejin/Shichi-fuku-jin/Shichi Fukujin – (яп.) «ситифукудзин; семь богов удачи»; Pangu/P’an-ku/Pan gu – (кит.) «Паньгу, первопредок человечества»; Kuanyin/Kwan-yin/Kuan Yin – (кит.) «Гуаньинь, богиня милосердия».

В настоящее время можно констатировать, что в английских текстах существует разнобой в написании восточноазиатских мифонимов.

В ассимилируемых словах колебания наблюдаются также и в ударении, например существуют два варианта произнесения корейского слова ka-shin[ ́ ka:Ѕin;́ ka:́Ѕi:n] - «касин; домашний дух, божество дома».

Грамматическая адаптация заимствованных английским языком существительных-ориентализмов проявляется в приобретении ими категории множественного числа при помощи флексии –s: kirin(s) – (кит.) «кирин, мифическое существо, напоминающее единорога», gaki(s) – (яп.) «гаки, голодный демон», shojo(s) – (яп.) «сёдзё, доброе существо, живущее на дне моря», kappa(s) – (яп.) «каппа, водяное чудовище». Некоторые мифонимы-ориентализмы, встречающиеся в англоязычных текстах в контексте множественного числа, имеют нулевой формант множественного числа, например, ujigami(s) – (яп.) «удзигами, родовое божество», kami – (яп.) «ками, дух, божество», shishi – (кит.) «шиши, мифологический китайский лев», ch’eng-huang – (кит.) «чэн-хуан, божество, оберегающее город». У некоторых слов нет регулярной формы множественного числа, и оно может иметь форму с флексией –s и форму с нулевым окончанием во множественном числе. Например, tengu - (яп.) «горный гоблин». Другой признак приспособления заимствований к системе принимающего английского языка – употребление существительных с артиклем. Артикль определенный и неопределенный, как маркер существительного употребляется в некоторых англоязычных текстах со следующими мифонимами: the bimbogami – «бимбогами, домашнее божество»; the ch’eng-huang – «чэнхуан, божество, оберегающее город»; the chujak – «чуджак, мифологическая красная птица, символ юга»; a diaosi gui – «дух повесившегося человека»; the dosojin – «досодзин, божество, охраняющее путешественников»; the funadama – «фунадама, бог кораблей, моряков и рыбаков»; the gaki – «гаки, голодный демон»; the hyonmu – «хёнму, мифическое животное, полузмея-получерепаха»; а jikininki – «дьявол, который ест тела мертвых людей»; the kappa – «каппа, водяное чудовище»; the lung-wang – «лунван, король-дракон»; an obake – «обаке, привидение, дух»; the tengu – «тенгу, горный гоблин»; а t’u-ti – «бог, подчиненный богу города»; the ujigami – «удзигами, родовое божество»; a yokai – «ёкай, дух, призрак».

Показателем освоения заимствованного слова в принимающем языке является развитие у него комбинаторных возможностей. Это характерно для сравнительно небольшой группы заимствований, ассимилировавшихся в английском языке до такой степени, что они образовали устойчивые сочетания. Например, yin and yang symbol, yin and yang philosophy, yin and yang universe, yang people, yin people.

Что касается семантических процессов, характерных для восточноазиатских мифонимов, мы предполагаем, что мифонимы – лексика крайне устойчивая к семантическим изменениям. Довольно трудно проследить уменьшается или увеличивается в своем объеме значение того или иного мифонима, поскольку небольшое количество мифонимов является заимствованиями, зафиксированными словарями. Нам удалось обнаружить случаи использования в англоязычных текстах одного восточноазиатского мифонима в разных значениях. Мифонимы в определенной степени сохраняют присущую их этимону многозначность в следующих случаях: Five Evils – (кит.) 1. (миф.) гадкие или ядовитые животные: скорпион, змея, сороконожка, ящерица и жаба; 2. (юр.) коррумпированные явления: взяточничество, уклонение от налогов, кража государственной собственности, нечестность в оформлении контрактов, промышленный шпионаж; Red dragon – (кит.) 1. Красный дракон, повелитель юга; 2. (эвф.) менструация; Shishi – (яп.) 1. мифологический лев; 2. очень важный человек.

Некоторые английские слова-мифонимы приобрели несвойственные исконным лексемам семантику и коннотацию. Например, под влиянием восточной символики английское слово dragon, имевшее несколько отрицательную коннотацию в прямом и переносном значении, приобрело значения с положительной коннотацией. Исторически дракон у китайцев ассоциируется с императорской властью; в современном политико-экономическом контексте это слово обозначает одну из стран Азии, быстро развивающихся благодаря использованию высоких технологий. Национальная рознь, взаимное неприятие культур на определенном историческом этапе сказываются на значении слов devil, demon, demonness. В художественных произведениях американских авторов азиатского происхождения европейцев называют foreign devil, demon, demonness.

Встречающиеся в англоязычных текстах восточноазиатские мифонимы имеют разную степень ассимиляции. Они подвергаются адаптации на разных уровнях языка. В рамках данной работы рассмотрены некоторые случаи фонографической, грамматической, семантической адаптации мифонимов. Исследования в этой области будут продолжены, однако уже сейчас можно говорить о том, что контакт языков (английского и восточноазиатских) имеет место, в том числе и в сфере «философия-мифология-религия».


Литература

1. Прошина З.Г. Перекресток: Англо-русский контактологический словарь восточноазиатской культуры/ Под ред. Дун Чжэнминя и Л.П. Бондаренко; Прилож. собственных имен Т.Н. Мельниковой. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2004. – 580 с.
   
2. Снитко Т.Н. Предельные понятия в Западной и Восточной лингвокультурах. – Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 1999. – 156 с.
   
3. An encyclopedia of myth and legend. Pacific mythology/ ed. by Jan Knappert. – Toronto: Diamond books, 1995. – 336 p.
   
4. Kim Yulkyu. Shamanistic images in Korean Mythology. - ссылка скрыта - accessed 03 March 2007
   
5. Kingston M. The Woman Warrior. - New York: Vintage Books, 1989. - 209 p.
   
6. Larousse encyclopedia of mythology/ ed. by Felix Guirand. – New York: Prometheus Press, 1960.
   
7. Myths and legends of the world/ ed. by John M. Wickersham. – Vol. 1-4. - New York: Macmillan Reference USA/ An Imprint of the Gale Group, 2000.
   
8. Silverman D. Tairo. – London: Diamand Books, 1994. – 494 p.
   
9. Tan A. The Bonesetter’s Daughter. – London: Clays Ltd, St Ives plc, 2001. – 308 p.
   
10. Tan A. The Hundred Secret Senses. - New York: Ivy Books, 1995. – 406 p.
    
11. Tan A. The Joy Luck Club. - New York: Ivy Books, 1989. -332 p.
    
12. Tan A. The Kitchen God’s Wife. - New York: Ivy Books, 1991. – 532 p.
    

Summary


The article deals with the problem of adaptation of East-Asian mythonyms in the English language.