Научно-исследовательский институт проблем каспийского моря

Вид материала

Документы

Содержание Морфометрические характеристики пещер возвышенности Биш-чохо. О результатах карстологических исследований Поверхностные карстовые формы Карстовые котловины Карстовые колодцы Подземные карстовые формы Карстовые пещеры Пещеры коррозионно-разрывного типа Еще раз о мамонте Находка скелета бизона ( Bison priscus Череп ископаемого сайгака ( Saiga borealis Saiga borealis ОГУК «Астраханский государственный объединенный

Подобный материал:

• Научно-исследовательский институт проблем каспийского моря, 10916.68kb.
• Институт каспийского сотрудничества, 668.69kb.
• Методические указания му 1 2600-10, 485.46kb.
• Рыбохозяйственные и экологические аспекты эффективности искусственного воспроизводства, 422.61kb.
• Свод правил по проектированию и строительству метрополитены дополнительные сооружения, 1496.85kb.
•      согласован мчс россии письмо n 43-95 от 14., 1639.07kb.
• Оценка ситуации в регионе Каспийского моря и прикаспийских государствах в апреле 2011, 416.63kb.
• «Научно-исследовательский институт дезинфектологии», 448.62kb.
• Методические рекомендации мр 6 0050-11, 382.97kb.
• Решение IV международной научно-практической конференции, 42.94kb.

Таблица №1

Морфометрические характеристики пещер возвышенности Биш-чохо.

(по данным на 01.01.2010 г.)

№	Пещера	Протяжённость полости L, м	Глубина от уровня входа H1, м	Глубина от уровня поверхности H2, м	Площадь полости S, м2	Объём полости V, м3
1	Кененбай	19,0	1,0	7,0	160,0	480,0
2	Б-Ч 1	20,0	11,5	12,0	94,0	415,4
3	Б-Ч 2	17,0	9,5	12,5	72,0	231,0
4	Б-Ч 3	11,0	3,0	7,0	34,0	43,0
5	Б-Ч 4	9,0	3,5	9,0	30,0	51,6
6	Курмангазы	69,0	7,0	15,5	96,0	82,0
7	Логово	144,0	2,0	10,5	173,0	164,4
8	Мечта	44,0	12,0	16,0	440,0	1050,0
9	Одуванчик	30,0	5,0	13,0	42,0	54,4
10	Стенка	18,0	1,5	6,5	21,0	8,5
	Всего:	381,0			1162,0	1453,6

Материалы полученных топографических съёмок позволили определить морфометрические показатели данных подземных полостей. Эти данные наглядно представлены в таблице «Морфометрические характеристики пещер возвышенности Биш-чохо» (табл.1).

Для отложений пещер характерно преобладание привнесённых эоловых песков и обилие грубообломочного гипсового материала. В остальном они схожи с отложениями баскунчакских пещер. Из наиболее интересных пещерных отложений отмечены гипсовые сталактиты в пещерах Курмангазы и Логово, а также сезонные образования - грунтовые слепки в пещере Кененбай (2. С. 42).

Наиболее известной и посещаемой на возвышенности Биш-чохо является пещера Кененбай. Из всех имеющихся здесь пещер только она подвергается замусориванию и вандализму случайными посетителями. В целом все обследованные пещеры находятся в прекрасном экологическом состоянии благодаря удалённости, труднодоступности и малой известности возвышенности Биш-чохо.


Библиографический список

1. Ауэрбах, И.Б. Гора Богдо. Исследования, произведённые по поручению Императорского Русского географического общества в 1854 году / И.Б. Ауэрбах. С-Пб., 1871.
   
2. Головачёв, И.В. Пещера «Кененбай» / И.В. Головачёв // Материалы комплексной научно-исследовательской экспедиции по Волго-Уральским пескам. Астрахань, Астраханское отделение РГО, 1998. С.39-44.
   
3. Дублянский В.Н., Дублянская Г.Н. Карстоведение. Ч.1. Общее карстоведение: Учебное пособие / В.Н. Дублянский, Г.Н. Дублянская. Пермь, 2004.
   
4. Ралль, Ю.М. Древняя степь «Бесь-Чохо» в Волжско-Уральских песках /Ю.М. Ралль // Природа, № 4, 1935.
   

И.В. Головачёв

Астраханское отделение РГО, Астраханский государственный университет

О РЕЗУЛЬТАТАХ КАРСТОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

НА ВОЗВЫШЕННОСТИ БИШ-ЧОХО


С карстом возвышенности Биш-чохо автору довелось близко познакомиться в ходе трёх комплексных научно-исследовательских экспедиций по территории Волго-Уральских песков, организованных Астраханским отделением Русского географического общества в 1997-1999 годах. Необходимо отметить, что в литературных источниках карст возвышенности Биш-чохо почти неосвещён. Только в работе И.Б. Ауэрбаха (1. С. 67) даётся небольшое описание карстовых воронок и двух пещер.

Возвышенность Биш-чохо (кирг.: «пять бугров») расположена в Атырауской области Республики Казахстан, находится в западной части Рын-песков и приурочена к Шунгайской зоне поднятий. Она представляет собой плоскую возвышенную денудационную равнину, окружённую бугристыми закреплёнными и барханными полузакреплёнными песчаными массивами. В четырёх километрах севернее Биш-чохо находится огромное соляное озеро Биш-уба (сор Бесоба). С северо-западной и с юго-восточной сторон Биш-чохо граничит с соляными грязями. Возвышенность вытянута в северо-восточном направлении на 10 км и имеет ширину около 3,5 км (3. С. 351). Она располагает овальными очертаниями и приподнята над окружающей местностью на 30 м. Возвышенность Биш-чохо имеет площадь 35 км² и представляет собой плоскую поверхность, осложнённую гипсовыми буграми (с абсолютной отметкой до +14,6 м) и карстовыми формами рельефа (рис. 1).



Рис. 1. Возвышенность Биш-чохо (М 1:100 000)

Карстующиеся породы представлены нижнепермскими средне- и крупнозернистыми гипсами кепрока соляного купола. Согласно районированию карста Русской равнины возвышенность Биш-чохо входит в Прибаскунчакский округ Нижневолжско-Уральской карстовой области (4. С. 31).

Характерной особенностью рельефа Биш-чохо является наличие большого количества гипсовых бугров, резко выделяющихся на фоне пологой равнины (рис. 2). И.Б. Ауэрбах (1. С. 67) указывает на разбросанность холмов по возвышенности «без всякого порядка».





И.В. Мушкетов считает, что бугры «…группируются, по крайней мере, в три ряда, более или менее параллельных между собой...» (9). Исходя из этого, он предполагает, что Биш-чохо представляет собой «плоскую антиклинальную складку», остатками гребня и крыльев которой являются гряды гипсовых холмов. Однако нами в ходе экспедиционных работ 1997-1999 г.г. на возвышенности Биш-чохо подобное расположение гряд не было отмечено. Об этом же упоминает А.А. Богданов (3. С. 352). Бугры собраны в несколько групп. По форме выделяются бугры: линейно вытянутые (с разным направлением простирания длинной оси), подковообразные (подобно холмам «Курган-тау» на Индерском поднятии), круглые (куполообразные). На вершинных частях некоторых бугров имеются котловины, образованные за счёт обрушения кровли подземных полостей и осложнённые провалами, просадками и понорами. Такие бугры характерны для центральной части возвышенности. Бугры возвышенности Биш-чохо внешне напоминают бугры урочища Вак-Тау, расположенные на северо-восточном побережье озера Баскунчак. А.А. Богданов считает Биш-чохо «…за перемятое ядро огромного купола с сильно варьирующими простираниями гипсовой толщи, крылья которого размыты и покоятся под плащом каспийских и эоловых отложений, окружающих данное поднятие…» (3. С. 352). Район возвышенности Биш-чохо отличается от Баскунчакского района отсутствием отложений верхней перми и мезозоя.

Поверхность возвышенности активно закарстована. Карстуются гипсовые породы кепрока, сильно дислоцированные вследствие солянокупольного тектогенеза. Гипсы залегают под маломощным чехлом древнекаспийских отложений (хвалынские супеси и суглинки), поэтому карст этого района можно отнести к типу покрытого. Грунтовые воды залегают на глубине 1-3 м. Карстовый рельеф на возвышенности слагается из поверхностных и подземных форм.

Поверхностные карстовые формы представлены каррами, понорами, воронками, котловинами. Платообразная поверхность возвышенности осложнена выходами коренных пород и большим количеством карстовых воронок пяти основных типов: асимметричные, конусообразные, колодцеобразные, чашеобразные и блюдцеобразные. Наиболее широко распространёнными являются конусообразные воронки.




Рис. 3. Изогнутые в складки гипсовые породы

(фото И.В. Головачёва)


По генезису воронки подразделяются на провальные, просасывания (суффозионно-коррозионные), поверхностного выщелачивания (коррозионные). Размеры воронок самые разнообразные: от первых метров до нескольких десятков метров в диаметре глубиной до 10 м. Средний диаметр воронок 10-20 м. Средняя глубина около 2-3 м. Обнажающиеся в стенках воронок гипсы – сильно выветрены, светло-серого цвета. В склонах некоторых воронок можно наблюдать сильноизогнутые в складки, гипсовые, тёмноцветные, тонкослоистые (листоватые) породы (рис. 3). Причём, прилегающий к такой воронке участок местности – абсолютно ровный. Складкообразование в данном случае проходило до пенепленизации территории возвышенности.

Карстовые котловины (диаметр от 50 до 100-150 м, глубина до 10 м) образуются вследствие слияния карстовых воронок или провала грядовой части гипсовых холмов в ниже лежащие полости. Могут иметь правильную циркообразную форму и плоское дно, осложнённое понорами, просадками и провалами.

На гипсовой выветренной поверхности склонов некоторых воронок и котловин имеются старые крупные карровые борозды (длиной до 1 м, шириной 8-10 см, глубиной до 5-6 см). На сводах привходовых частей пещер отмечаются выветренные, плохо выраженные лунковые карры.

Поноры приурочены к трещинам и зонам нарушений. Для данного района нами отмечено два вида поноров: щелеобразные и колодцеобразные. Поноры неясно выражены и скрыты в отложениях дна воронок и котловин.




Рис. 4. Карстовый провальный колодец на возвышенности Биш-чохо

(фото И.В. Головачёва)

Карстовые колодцы на Биш-чохо имеются двух основных типов: провального генезиса и карстово-эрозионного. Первый тип представлен крупным провальным колодцем в южной части возвышенности (рис. 4). Он образован в толще гипсовых отложений (P₁kg). По словам местных жителей, провал произошёл в 1924-1925 годах (10. С. 58). В 1934 году этот провал обследовал Ю.М. Ралль. В своей статье (10. С. 58) он приводит следующие морфометрические характеристики: горловина колодца овальной формы 4,9×6,5 м, глубина колодца от бровки горловины до уровня воды 6,85 м, наибольшая глубина воды 5,5 м, общая глубина колодца 12,35 м. Колодец имел бутылкообразное расширение к основанию. К настоящему времени размеры колодца претерпели некоторые изменения. По материалам экспедиции Астраханского отделения РГО, в мае 2009 года диаметр горловины составил 10 м, диаметр основания колодца около 12-13 м, глубина до уровня воды 9 м, наибольшая глубина воды 1,5 м. Общая глубина колодца составила 10,5 м. Второй тип представлен карстовым колодцем в центральной части возвышенности. Колодец имеет размеры в верхней части (на уровне степи): длина горловины – около 6,5 м, ширина около 3 м, в средней части: длина горловины 2 м, ширина 1 м, общая глубина 5 м. Колодец примечателен тем, что на его стенах произрастает папоротник: Пузырник ломкий (Cystopteris fragilis).

В отличие от района окрестностей озера Баскунчак, на возвышенности нет таких форм рельефа, как балки, овраги, гроты и почти нет закарстованных трещин. Карстово-эрозионные формы и овражно-балочный рельеф не характерны для Биш-чохо. Не отмечена здесь и современная активность провалообразования. Район отличается определённой стабильностью рельефа, что, скорее всего, связано с особенностями его солянокупольной тектоники и гидрогеологии в настоящее время.

Подземные карстовые формы представлены пещерами. В ходе экспедиционных работ проведённых на Биш-чохо в 1997-1999 г.г. было обнаружено и обследовано 10 пещер, различной морфологии и морфометрии. Из них 3 пещеры вскрыты впервые.

Карстовые пещеры района, согласно морфогенетической классификации В.Н. Дублянского (7. С. 107), с поправкой Ю.И. Берсенёва (2. С. 79), относятся к коррозионно-эрозионному и коррозионно-разрывному типам.

Пещеры коррозионно-эрозионного типа имеют относительно большие размеры и характеризуются тем, что поглощают (или поглощали ранее) поверхностные водотоки (8. С. 77).

Пещеры коррозионно-разрывного типа имеют не большие размеры и представляют собой фрагменты клинообразных, заужающихся к верху разрывов в гипсах, образованных вследствие соляной тектоники. Стены и своды этих пещер имеют незначительные следы карстовой денудации. Кроме того, на стенах пещер этого типа можно наблюдать белого цвета коры вторичной кристаллизации гипса (т.н. – «гипсовое молоко» или «гипсовая накипь»).

Карстовые отложения представлены рыхлыми отложениями на дне поверхностных карстовых форм.


Рис. 5. Гипсовые сталактиты в пещере Курмангазы (фото Е.А. Лисицы)

В отличие от района окрестностей озера Баскунчак, среди отложений данного района в большом количестве присутствуют эоловые пески и в незначительном количестве органические остатки, представленные сухой степной растительностью. Для отложений пещер также характерно подавляющее преобладание привнесённых эоловых песков и обилие гипсового обломочного материала. В остальном они схожи с отложениями баскунчакских пещер. Из наиболее интересных пещерных отложений отмечены гипсовые сталактиты в пещерах Курмангазы (рис. 5) и Логово, а также сезонные образования - грунтовые слепки в пещере Кененбай (5. С. 42).

Гидрологические объекты представлены небольшим минерализованным озером, площадью около 40 м² и глубиной до 1,5 м (по данным 2009 г), расположенным на дне карстового провала и одним пресным подземным озером, площадью 45 м² и глубиной 1 м, находящимся в пещере Мечта.


Библиографический список

1. Ауэрбах, И.Б. Гора Богдо. Исследования, произведённые по поручению Императорского Русского географического общества в 1854 году / И.Б. Ауэрбах. С-Пб., 1871.
   
2. Берсенёв, Ю.И. Карст Дальнего Востока / Ю.И. Берсенёв М.: Наука, 1989.
   
3. Богданов, А.А. Соляные купола Нижнего Заволжья / А.А. Богданов // Бюллетень МОИП, отд. геол., т. XII. М., 1934.
   
4. Гвоздецкий, Н.А. Карст / Н.А. Гвоздецкий. - М.: Мысль, 1981.
   
5. Головачёв, И.В. Пещера «Кененбай» / И.В. Головачёв // Материалы комплексной научно-исследовательской экспедиции по Волго-Уральским пескам. - Астрахань, Астраханское отделение РГО, 1998. С.39-44.
   
6. Головачёв, И.В. Карст окрестностей озера Баскунчак/ И.В. Головачёв // Карстоведение – XXI век: теоретическое и практическое значение: Материалы международного симпозиума (25-30 мая 2004, - Пермь, Россия) / Пермский ун-т. Пермь, 2004. С. 113-118.
   
7. Дублянский, В.Н. Путешествия под землей /В.Н. Дублянский, В.В. Илюхин. М.: ФиС, 1981.
   
8. Дублянский, В.Н. Теоретические основы изучения парагенезиса карст-подтопление / В.Н. Дублянский, Г.Н. Дублянская. Пермь: изд-во ПГУ, 1998.
   
9. Мушкетов, И.В. Геологические исследования в Киргизской степи в 1894 г. И. Мушкетова / И.В. Мушкетов // Труды геологической комиссии, Т. 14, № 5, 1896.
   
10. Ралль, Ю.М. Древняя степь «Бесь-Чохо» в Волжско-Уральских песках /Ю.М. Ралль // Природа, № 4, 1935. С. 55-60.
    

М.В. Головачев

ОГУК «Астраханский государственный объединенный

историко-архитектурный музей-заповедник»

ЕЩЕ РАЗ О МАМОНТЕ


О находке скелета мамонта (Хазарского степного трогонтериевого слона Mammuthus trogonterii chosaricus) в районе с. Черный Яр в 1996 г. в газетах писалось уже неоднократно, но в научной литературе этот вопрос, к сожалению, так и не освещался, поэтому хочется еще раз вернуться к этой теме.

После спада воды в июле 1996 г. на отрезке участка береговой полосы р. Волга между с. Соленое займище и с. Черный Яр местные рыбаки обратили внимание на торчащие из земли под обрывом крупные кости. Выехавшие на место находки специалисты Астраханского музея-заповедника, осмотрев кости, выяснили, что они принадлежат взрослому мамонту. На дневную поверхность были вымыты несколько ребер, левая лопатка, нижняя челюсть, часть левой плечевой кости и первый шейный позвонок. Череп отсутствовал – видно костяк вымывался уже не один год, и череп был полностью разрушен прибоем и растащен течением. Первый же предварительный шурф показал нахождение под слоем земли практически целого скелета в нетронутом виде. Раскопки были затруднены резким подъемом уровня воды в реке. Местонахождение скелета оказалось затопленным. Работы были приостановлены. Кости, собранные с поверхности, были тщательно упакованы и перевезены в таксидермическую лабораторию музея-заповедника, где сразу же начался процесс чистки, сушки и временной консервации их клеевым составом.

Сентябрьский выезд на место находки совпал с понижением уровня воды, но скелет все еще оставался затопленным, хоть и неглубоко (30 – 40 см). Копать даже на такой мели оказалось очень сложно – вода тут же заносила илом и песком откопанные участки. Таким образом, удалось извлечь только несколько шейных позвонков и ребро. Было принято решение вручную насыпать дамбу и ведрами откачать воду, так как никакая техника на берег добраться не могла (с суши путь преграждал 32 метровый обрыв, а с воды – мель). На сооружение дамбы и откачку воды ушло два дня. К концу третьего дня скелет был полностью вскрыт, отфотофиксирован, перенесен на берег и укрыт брезентом, который постоянно смачивали водой (пролежав около 300 тыс. лет в мокром грунте, кости сразу же на солнце начинали сохнуть и трескаться).

При проведении раскопок было установлено, что скелет лежал поверх слоев сингильского яруса на подложке из сильно фассилизованных веточек на правом боку на краю древнего обрыва, ногами к воде. Ноги были слегка поджаты. Чуть ниже колен кости обрублены сошедшим обвалом более поздних отложений. Головой скелет лежал вниз по течению, т.е. на юг. Бедренные кости были сочленованы с вертлужными впадинами таза. Таз был развален на две половины. Хвост был абсолютно целым, и свернут колечком (вниз и к центру по спирали).

Судя по расположению костяка можно предположить с долей вероятности, что труп погибшего мамонта был принесен течением (с места гибели) и прибит к берегу, что косвенно подтверждается наличием подложки из ломаных веточек растений того периода. Такие скопления веточек часто наблюдаются в волноприбойной зоне. Разлагающийся труп павшего животного был погребен илистыми отложениями, что послужило хорошим консервантом и дало возможность костям сохраниться до наших дней. В пользу того, что труп был еще не разложившимся полностью, на момент погребения, говорит тот факт, что в области таза были обнаружены остатки неразложившегося навоза, состоявшего из не полностью переваренных травянистых растений. К сожалению, эти уникальные образцы сохранить не удалось – внезапно налетевший ураган смыл все ливневыми потоками, расшвыряв и при этом сильно повредив многие кости. Дамба была разрушена и раскоп затоплен. Во время шторма погибли и отснятые фотоматериалы.

Интересно то, что на стыке сингильских слоев и обрушившихся на них с обрыва толщ более поздних отложений, отрезавших скелету кости ног ниже колен, была обнаружена левая пяточная кость, зажатая между двумя слоями. Других костей копыт обнаружить не удалось. Обрушившиеся пласты в этом месте уходили вниз под углом 45⁰.

В результате полевых изысканий у нас был в наличии почти полный скелет степного хазарского трогонтериева слона (мамонта). Отсутствовали череп, бивни, левая плечевая кость, два грудных позвонка, три левых ребра и кости ног ниже колен.

Процесс реставрации и реконструкции скелета занял 4 года. В марте 2000 г. в Астраханском музее-заповеднике была открыта новая палеонтологическая выставка с центральным экспонатом – скелетом мамонта. Недостающие кости были подобраны из палеонтологической коллекции музея-заповедника; череп, бивни, левая плечевая кость и копыта были заменены муляжами.

Судя по максимальной высоте в холке (3м) предположительно это была самка.

Судя по стертости последней смены зубов, самка была преклонного возраста.

Скелету присвоено условное имя «Муся».


М.В. Головачев

ОГУК «Астраханский государственный объединенный

историко-архитектурный музей-заповедник»

НАХОДКА СКЕЛЕТА БИЗОНА (BISON PRISCUS)

БЛИЗ с. КОСИКА ЕНОТАЕВСКОГО РАЙОНА АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ


При обследовании обрыва береговой полосы близ с. Косика Енотаевского района в августе 2009г. были обнаружены останки скелета бизона (Bison priscus). Скелет начал вымываться из обрыва в результате смыва грунта паводковыми водами. Место нахождения было обнаружено Застрожновым А.В., сотрудником экспедиции геологического института Санкт – Петербурга, по осколкам черепа и видневшемуся из грунта первому шейному позвонку (атланту). Им же, на месте, был оценен приблизительный возраст находки – 300 тыс. лет (сингильский ярус).

Раскопки производились силами сотрудников Астраханского музея-заповедника, у которых за плечами большой многолетний опыт полевых исследований, в том числе палеонтологических. Работа осложнялась сильной жарой и очень твердым грунтом. Скелет залегал в 4-х метрах от уреза воды, в откосе под почти 2-х метровым слоем земли. Высота обрыва в этом месте достигает 10 – 12 м. Скелет залегал в нижней части толщи сине-серых сингильских иловых отложений. Отдельные кости уходили сквозь залежи древнего ила в нижезалегающие слои песка. Кости лежали компактно в сочленованном состоянии, из чего следует, что скелет не размывался и не перемещался с момента гибели животного (in situ). Костяк располагался перпендикулярно береговой линии, головой к воде. Череп был разбит паводковым прибоем и его фрагменты усыпали всю прибрежную полосу. Отсутствие рогов, по которой легче всего было бы определить видовую принадлежность находки, объяснили местные рыбаки: рога вымыло еще паводком 2008г. и их забрал кто-то из жителей с. Косика. Когда раскопки подошли к концу, и скелет был обнажен полностью, было выдвинуто предположение что бизон (взрослая молодая особь), судя по залеганию в иловых наносах и расположению костей, утонул. Версия, что костяк лежит на спине (сложно было сориентироваться из-за отсутствия черепа in situ) при более детальном камеральном изучении не подтвердилась.

Можно предположить с большой долей вероятности, что животное, придя на водопой, провалилось в ил и его засосало в зыбучий песок. Передняя часть скелета в процессе разложения трупа завалилась на левый бок, а задняя часть – вперед и во внутрь, что так же говорит в пользу второй версии. Такое расположение костяка дает возможность предположить, что разложение трупа шло в стоячем положении, что могло быть обусловлено плотным наносом зыбкого ила, в противном случае скелет бы лежал полностью на одном из боков. При всем при этом, у скелета, ничем не объяснимо, отсутствовали правая бедренная кость и блок из трех поясничных позвонков, что было пока отнесено в разряд загадок. Отсутствие костей правой передней ноги (вместе с лопаткой) можно объяснить смывом в реку во время паводка. При камеральном обследовании костяка было установлено полное отсутствие погрызов хищниками, которые часто прослеживаются на костях животных павших на суше.

Скелет сейчас находится в Астраханском музее-заповеднике на стадии реставрации и консервации. Недостающие кости планируется восполнить аналогичными из обширной музейной коллекции остеологического материала. Полная реконструкция скелета бизона будет выставлена на всеобщее обозрение в обновленной экспозиции «Палеонтология Астраханской области».

Скелет бизона уже не первый скелет ископаемого животного найденного на территории Астраханского края. В 2000г. был реконструирован скелет Хазарского трогонтериевого слона (мамонта), найденный в июле 1996г. в обрыве р. Волги близ с. Черный Яр. Тогда процесс реставрации и реконструкции занял почти 4 года. Скелет бизона конечно меньше по размеру, но, тем не менее, судя по костям, его высоту в холке можно оценить приблизительно в 2 м.

При обследовании береговой полосы близ с. Косика попутно был собран интересный остеологический материал, относящийся к мамонтовой фауне хазарского периода: разрозненные кости и фрагменты костей бизонов, мамонтов, оленей… В 1,5 км. севернее раскопа было обнаружено высыпание из стены обрыва фрагментов костей мамонта, явно принадлежащих одной особи, но, к сожалению, на следующий день это место было погребено под обвалом, что не дало возможности изучить эту находку более подробно. Еще на 300 м. севернее были обнаружены останки скелета еще одного бизона, выпавшие из обрыва и уже не первый год размываемые и разбиваемые водой. Под действием ветра, воды и солнца кости превратились в труху и консервации и реставрации уже не подлежали, но сам факт нахождения в этих местах останков древних животных интересен и показателен и доказывает перспективность более регулярных обследований этого участка.

На 2010г. уже запланирован ряд полевых выездов, в том числе и в район с. Косика.


P.S. Данному скелету Bison priscus, по традиции, было дано условное имя «Федор».


М.В. Головачев

ОГУК «Астраханский государственный объединенный

историко-архитектурный музей-заповедник»

ЧЕРЕП ИСКОПАЕМОГО САЙГАКА (SAIGA BOREALIS)

ИЗ ПАЛЕОНТОЛОГИЧЕСКОЙ КОЛЛЕКЦИИ

АСТРАХАНСКОГО МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА


В фаунистический комплекс хазарского периода среднего плейстоцена (так называемая мамонтовая фауна) на территории нижней Волги входят такие крупные ископаемые млекопитающие как мамонт (Mammuthus trogonterii chosaricus), шерстистый носорог (Rhinoceros antiguitatis), носорог Мерка (R. merki), эласмотерий (Elasmoterium sibiricum F.), исполинский большерогий олень (Megalocerus giganteus Bl.), ископаемый бизон (Bison priscus), длиннорогий бизон Громова (Bison priscus longicornis V. Gromov), хазарская лошадь (Eguus chosaricus), пещерный лев (Panthera spelaea), пещерный медведь (Ursus spelaeus), пещерная гиена (Crocuta spelaea) и др., разрозненные кости, которых довольно часто можно встретить в обрывах правого берега Волги по северу области. Особенно такими находками изобилует Черноярский район Астраханской области. Кости, как правило, в плохом состоянии, разбитые и выщелоченные. Поэтому любая более или менее сохранившаяся кость является ценностью для науки, а уж череп древнего животного тем более.

За последние четыре года полевых изысканий палеонтологической экспедицией Астраханского музея-заповедника было обнаружено порядка 10 черепов различных представителей хазарского фаунистического комплекса:

череп исполинского большерогого оленя с обломанными рогами (близ с. Черный Яр), череп исполинского большерогого оленя с хорошо сохранившимися рогами (близ с. Никольское), череп ископаемого бизона (урочище Черный рынок, Черноярский район), череп молодого носорога Мерка (район лодочной станции близ с. Черный Яр), череп лемминга? (район Черноярского порта), череп молодого длиннорогого бизона Громова (район лодочной станции близ с. Черный Яр), череп молодого ископаемого бизона (окрестности с. Никольское), череп ископаемого сайгака (урочище Буераки, Черноярский район), часть черепа с одним подрожьем ископаемого бизона (окрестности с. Никольское).

Последней интересной находкой был череп ископаемого сайгака ( Saiga borealis), обнаруженный во время одного из полевых выездов в июле 2009 г. в Черноярском районе. Череп был вымыт паводком из обрыва р. Волга близ карьера в урочище «Буераки».

Находка представляет собой хорошо сохранившуюся черепную коробку с затылочным основанием и правым подрожьем с надглазничной дугой. Хрупкая лицевая часть не сохранилась. Череп был вымыт из обрыва, снесен вниз и замыт в прибрежный песок в 8 метрах от уреза воды. Череп, несомненно, принадлежит крупной взрослой особи. При просеивании песка на месте находки и вверх по склону было обнаружено еще несколько фрагментов этого черепа, которые в процессе реставрации были приклеены на свои места.

Цвет сухой кости на момент нахождения темно-серый, что говорит о том, что вероятно он был вымыт из второго костеносного слоя (основных костеносных слоев явно прослеживается три, хотя местами проявляется еще один – четвертый) представленного косослоисто-залегающими делювиальными песками. После пропитки закрепляющим клеевым составом цвет изменился на темно-коричневый, что следует учитывать последующим исследователям при переопределении ориентировочного возраста находок в посткамеральный период.

Размеры черепа:

а) длина черепа – 16 см.;

б) длина подрожья – 15 см.;

в) диаметр подрожья у основания – 3,6 см.;

ширина черепа в затылочной части – 8,2 см.

Примечательно, что именно в этом месте, в августе 2008 г., было найдено левое подрожье ископаемого сайгака ( Saiga borealis) с частью глазницы, а еще годом раньше там же были обнаружены фрагменты нижней челюсти с рядом зубов Saiga borealis. Можно предположить, что возможно все эти находки взаимосвязаны и принадлежат одной особи. Работа по сличению этих находок будет проведена в ближайшее время, как только позволят условия, по окончании ремонта в здании музея-заповедника.

Помимо вышеперечисленных находок черепов животных мамонтовой фауны, в фондах музея-заповедника, хранятся черепа различных животных хазарского периода найденных ранее: ископаемого бизона (Bison priscus), длиннорогого бизона Громова (Bison priscus longicornis V. Gromov), тура (Bos primigenius), пещерной гиены (Crocuta spelaea), часть черепа шерстистого носорога (Rhinoceros antiguitatis), три черепа эласмотерия (Elasmoterium sibiricum F.), два черепа исполинского большерогого оленя (Megalocerus giganteus Bl.), череп с рогами степного лося.

Самой ранней находкой является череп исполинского большерогого оленя с хорошо сохранившимися рогами, выловленный рыбаками сетью со дна реки в 1914 г.


М.В.Головачев, М.В.Лозовская

ОГУК «Астраханский государственный объединенный

историко-архитектурный музей-заповедник»,

Астраханский государственный университет

К вопросу о развитии отечественной орнитологии и астраханской орнитологической школы В СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД.

(обзор литературы)


За свою долгую историю орнитология накопила огромный багаж знаний о птицах и разветвилась на множество направлений как чисто фундаментальных и прикладных, так и промежуточных, возникших в результате их тесного взаимодействия.

В настоящее время эти направления в совокупности решают три основные задачи, стоящие перед орнитологией: пополняют общие знания о птицах, решают на орнитологическом материале общебиологические и эволюционные проблемы и обеспечивают использование птиц в практических целях (10)

Цель настоящей работы – анализ вклада советских ученых в развитие отечественной орнитологии как науки. Для реализации обозначенной цели были поставлены следующие задачи: проанализировать развитие орнитологии в советский период; проанализировать жизнедеятельность ведущих советских орнитологов и определить вклад Астраханской орнитологической школы в развитие отечественной орнитологии.

На территории России орнитологические исследования имеют давние традиции. Разнообразие природных зон и ландшафтов побуждало к крупномасштабным фаунистическим исследованиям, которые начались во второй половине XVIII в. под руководством академика П.С. Палласа. Такого размаха орнитологических работ не знала ни одна страна. В короткий срок исследованиями экспедиций (П.С. Палласа, Н.Я. Озерецковского, С.П. Крашенинникова, И.И. Георги и др.) была охвачена огромная территория, включая Урал, Сибирь, Дальний Восток, Камчатку и другие удаленные регионы страны. Результаты академических экспедиций П.С. Паллас обобщил в 1811 г. в монографии «Зоография Россо-Азиатика», которая вплоть до появления в 1895 г. «Птиц России» М.А. Мензбира была основным руководством для орнитологов.

Первая половина XIX в. ознаменовалась активным изучением фауны отдельных регионов страны. Многолетние исследования орнитофауны Средней России выполнил профессор МГУ И.А. Двугубский (1772 – 1839). Оренбургский край исследовал профессор Казанского университета Э.А. Эверсман (1794 – 1866), опубликовавший в 1860 г. результаты орнитологических работ в виде отдельного тома «Естественной истории Оренбургского края». Работы Э.А. Эверсмана в этом регионе продолжил профессор Петербургского университета М.Н. Богданов (1841 – 1887).

После выхода в свет в 1855 г. работы Н.А. Северцова «Периодические явления в жизни зверей, птиц и гад Воронежской губернии» начинаются экологические исследования. Эти традиции поддерживает академик А.Ф. Миддендорф (1815 – 1894), совершивший длительное путешествие в Сибирь опубликовавший в 1853 г. работу «Путешествие на Север и Восток Сибири». А.Ф. Миддендорф многое сделал для изучения перелетов птиц, разработал оригинальный способ обработки орнитофенологических наблюдений и написал на основании этих исследований в 1855 г. труд «Изопиптезы России». Он первым составил карту миграционных путей и предложил магнитную гипотезу ориентации птиц (14).

Одним из основных орнитологических центров в России в XIX и начале XX вв. был Московский университет, где под влиянием К.Ф. Рулье сложилась русская орнитологическая школа, успешно разрабатывавшая орнитологию во многих направлениях (морфология, фаунистика, систематика, орнитогеография). Виднейшие представители этой школы - Н.А. Северцов, М.А. Мензбир и П.П. Сушкин, воспитавшие много учеников (С.А. Бутурлин, Г.П. Дементьев и др.).

Другой важный центр - Зоологический институт АН СССР (до 1931 - Зоологический музей) в Ленинграде, где плодотворно работали М.Н. Богданов, Ф.Д. Плеске, В.Л. Бианки, позже - П.П. Сушкин, Б.К. Штегман, А.Я. Тугаринов, Л.А. Портенко.

Большое значение для развития орнитологии в нашей стране имела деятельность академика М.А. Мензбира.

Новым этапом в отечественной зоологии стала разработанная в плане эволюционной морфологии и систематики докторская диссертация М.А. Мензбира «Сравнительная остеология пингвинов в приложении к основным подразделениям класса птиц» (1885). Заложенные в этой работе принципы морфологического и таксономического анализов в дальнейшем были блестяще развиты одним из талантливейших и любимых учеников Михаила Александровича - П.П. Сушкиным. Отдавая много сил работам по фаунистике, зоогеографии, орнитологии и пропаганде идей Дарвина, Михаил Александрович в течение всей своей жизни оставался признанным главой сравнительных анатомов нашей страны (3).

Продолжая и развивая выдающиеся достижения Н.А. Северцова в области зоогеографии, М.А. Мензбир много сил затратил на обработку огромных коллекций, собранных Н.А. Северцовым в Средней Азии. После смерти учителя Михаил Александрович в 1888 - 1893 гг. публикует четыре выпуска «Орнитологии Туркестана».

Одним из наиболее важных событий отечественной зоологии тех лет стало издание двухтомника «Птицы России» (1893-1895). В этой фундаментальной сводке впервые осуществлен синтез всех знаний по систематике, распространению и биологии птиц нашей страны. В монографии были заложены современные принципы и традиции систематики, зоогеографии и экологии. «Птицы России» на многие годы стали классическим образцом, оказавшим решающее влияние на развитие орнитологии в нашей стране.

Начиная с 1876 г., т.е. с первых лет самостоятельной научной деятельности, М.А. Мензбир много внимания уделял изучению охотничье-промысловых птиц. После выпуска ряда отдельных очерков и монографий он издает двухтомную монографию «Охотничьи и промысловые птицы Европейской России и Кавказа» (1900-1902). Работы Михаила Александровича по изучению охотничье-промысловой фауны продолжили его ученики - выдающиеся зоологи Б.М. Житков, С.И. Огнев, Н.А. Бобринский, Г.П. Дементьев. Благодаря этим работам еще при жизни М.А. Мензбира научное охотоведение в нашей стране вышло на передовые рубежи и внесло большой вклад в развитие производительных сил молодого Советского государства.

Большое научное значение имела научно-популярная монография «Птицы» (1901-1909) с большим количеством иллюстраций и описанием птиц всего земного шара, а также очень содержательные очерки по экологии и географическому распространению птиц.

В области систематики основные интересы Михаила Александровича были сосредоточены на хищных птицах. Он исследовал и описал много новых подвидов и форм дневных хищников.

Ученик М.А. Мензбира академик П.П. Сушкин возглавил Орнитологический отдел Зоологического института АН СССР в Ленинграде, который превратился в крупнейший центр орнитологических исследований не только в нашей стране, но и за рубежом. В разные годы в отделе плодотворно работали А.Я. Тугаринов, Е.В. Козлова, Б.К. Штегман, Л.А. Портенко и другие крупные орнитологи. В результате появились работы, касающиеся орнитофауны Карпат, Белоруссии, Прибалтики, Урала, Западной Сибири, Якутии, Чукотского п-ова, Приморского края, Казахстана, Алтая, Армении, республик Средней Азии и др. (10).

В результате многочисленных экспедиций в степи Башкирии и Казахстана, в горы Кавказа, южной Сибири и Северо-Западной Монголии Сушкин собрал обширные коллекционные материалы и сведения о распространении и биологии птиц. При обработке этих материалов он уделял особое внимание внутривидовой изменчивости и внес большой вклад в развитие систематики птиц. Труды Сушкина по классификации отряда дневных хищников и ряда семейств воробьиных относятся к числу наиболее выдающихся работ в области систематики и филогении птиц. Его монография по птицам Алтая (1938) – классический образец региональной фаунистической сводки, включающей не только физико-географическое описание изучаемой территории, подробные сведения о систематике, распространении и биологии отдельных видов, но также общие разделы, посвященные зоогеографическому анализу и истории фауны.

Сушкиным П.П. разработаны методы инвентаризации, хранения и пополнения коллекций с учетом опыта крупнейших музеев мира. Особенно интенсивно растут остеологическая коллекция и коллекция спиртовых препаратов. Отделение превращается из скромного хранилища в один из главных центров советской орнитологии.

После смерти П.П. Сушкина в 1928 г. его ученики успешно развивали заложенные им замечательные научные традиции. Их работы по фаунистике, орнитогеографии, систематике и филогенетике птиц определили наивысший уровень подобных исследований в СССР и получили признание во всем мире (9).

Павел Владимирович Серебровский работал в Отделении орнитологии с 1924 по 1942 г. и заведовал Отделением после смерти П.П.Сушкина, с 1928 по 1940 г. Его научные интересы касались орнитогеографии, истории орнитофауны Палеарктики, влияния климата на эволюцию птиц, а также подвидовой изменчивости птиц. Из его важнейших публикаций можно упомянуть «К орнитогеографии Передней Азии» (1928), «Этюды по истории птиц Палеарктики» (1937), «Новые виды птиц из бинагадинских отложений» (1940). Им написаны также несколько популярных работ по эволюции животного мира (16).

Аркадий Яковлевич Тугаринов (1880–1948), работавший в Отделении орнитологии с 1926 по 1948 г. и заведовавший им с 1940 по 1948 г., известен, прежде всего, как крупнейший исследователь авифауны Сибири. На протяжении 20 лет он руководил Красноярским краевым музеем и многочисленными экспедициями охватил весь огромный бассейн Енисея. В серии «Фауна СССР» ему принадлежат выпуски, посвященные пластинчатоклювым (1941), веслоногим, аистообразным и фламинго (1947); им написана также часть разделов определителя «Птицы СССР» (1951–1953).

А.Я. Тугаринов – основоположник планомерных палеоорнитологических исследований в нашей стране, описавший остатки неогеновых и антропогеновых птиц, найденные в Сибири, степной части Украины, Крыму и Казахстане. Большой вклад внесен им в изучение миграций птиц: детально описаны зимовки и перелеты птиц в Западном Прикаспии, а также положено начало научной обработке данных Бюро кольцевания, в результате которой впервые доказано существование у уток (кряквы, шилохвости) локальных популяций, отличающихся не только областью гнездования, но и местами зимовок и путями пролета. По инициативе Тугаринова в 1946 г. Зоологическим институтом было проведено первое совещание, посвященное миграциям птиц (13).

Елизавета Владимировна Козлова (1892–1975) работала в отделении орнитологии с 1932 по 1975 г. Круг научных интересов Козловой определился под влиянием П.П. Сушкина. Свой путь в орнитологии она начала с изучения региональных фаун. В 1923–1926 гг. Е.В. Козлова работала в составе экспедиции Географического общества в Монголии, собрала уникальные материалы о птицах этой страны и в 1930 г. опубликовала книгу «Птицы Юго-Западного Забайкалья, Северной Монголии и Центральной Гоби», удостоенную серебряной медали Географического общества. Многочисленны и разнообразны работы Козловой в области систематики и филогении птиц. Ею написан ряд разделов определителя «Птицы СССР» (1951–1953) и 3 выпуска серии «Фауна СССР», среди которых особенно велико значение двухтомной сводки по куликам (1961–1962). В этом фундаментальном исследовании, решая вопросы классификации и филогении названного подотряда, Козлова использовала данные сравнительной и функциональной морфологии, сравнительной экологии и биогеографии, показав преимущества комплексного биоморфологического метода построения системы птиц (9).

Большая часть жизненного пути Леонида Александровича Портенко (1896–1972) была связана с Отделением орнитологии: здесь он в 1926–1929 гг. учился в аспирантуре, после которой 10 лет был сотрудником Арктического института, но в 1940 г. вернулся в Зоологический институт, где и работал до последних дней жизни. Круг научных интересов Портенко четко определился уже в годы учебы у М.А. Мензбира и П.П. Сушкина и включал проблемы авифаунистики, зоогеографии и систематики.

Работая в Арктическом и Зоологическом институтах, Л.А. Портенко провел ряд длительных экспедиций в такие малоизученные в зоологическом отношении и труднодоступные области страны, как Северный Урал, Новая Земля, северный Таймыр, Анадырский край, Чукотский полуостров, остров Врангеля, Корякская земля, Камчатка и Курильские острова, а также проводил полевые исследования на Украине, Кавказе, в Казахстане и Средней Азии. Благодаря трудам Портенко и его учеников орнитофауна Северо-Восточной Азии относится к числу наиболее изученных в СССР.

Основные результаты работы Л.А. Портенко в области систематики отражены в 4-томном определителе «Птицы СССР» (1951–1954), в котором им написаны разделы, посвященные воробьиным и некоторым другим отрядам. В этом издании Портенко преследовал цель выяснения внутривидовой изменчивости основных диагностических признаков (окраска, размеры). И хотя не все его ревизии выдержали проверку временем (нередко объем вида трактовался им слишком широко, а рода – чересчур узко), значение работ Портенко для развития систематики птиц в СССР весьма велико (19).

Борис Карлович Штегман (1898–1975) работал в Отделении орнитологии с 1921 г., вначале препаратором, и только с 1928 г. – научным сотрудником. В 1934 г. ему была присуждена ученая степень доктора биологических наук по совокупности опубликованных работ (без защиты диссертации).

Как и его учитель П.П. Сушкин, Штегман разрабатывал многие направления орнитологии: вначале преимущественно авифаунистику, орнитогеографию и внутривидовую систематику, позже функциональную морфологию, систематику крупных таксонов и филогению. Мировую известность принесла ему книга «Основы орнитогеографического деления Палеарктики» (1938), в которой детально разработано учение о типах фауны и применен новый метод зоогеографического картирования, позволяющий отразить историю формирования фаун. Штегман пришел к выводу, что орнитофауна Палеарктики состоит из семи взаимосвязанных фаунистических комплексов (типов фауны), каждый из которых имеет свой центр происхождения и особый путь исторического развития. Основные положения этого классического труда вошли во многие руководства по зоогеографии и орнитологии.

Большое значение придавал Б.К. Штегман составлению удобных таблиц для определения птиц. Написанный им совместно с А.И. Ивановым «Краткий определитель птиц СССР» выдержал 2 издания (1974, 1978) и относится к числу лучших в СССР пособий этого типа.

Из фаунистических работ Б.К. Штегмана следует отметить сводку о птицах северного Прибайкалья (1936) и выпуск «Фауны СССР» (1937), посвященный дневным хищным птицам. Все труды Штегмана отличаются богатством фактических данных, глубиной и оригинальностью теоретических обобщений, открывающих широкую перспективу новым исследованиям (М.А. Фортунатов, 1976).

Александр Иванович Иванов (1902–1987) руководил Отделением орнитологии с 1949 по 1969 г., но вся его научная деятельность, начиная с 1925 г., неразрывно связана с Отделением. Объем полевых исследований, выполненных А.И. Ивановым в составе многочисленных зоологических и паразитологических экспедиций Академии наук, огромен. Он работал в Якутии, южной Сибири, на Дальнем Востоке, в Закавказье, Северном Казахстане и особенно продолжительно в Средней Азии, а также в Монголии и Южном Китае. Результаты этих исследований опубликованы в серии работ, посвященных фауне и систематике птиц Палеарктики. Среди них выделяется первая в истории изучения фауны Восточной Сибири крупная сводка о птицах Центральной Якутии (1929), а также две монографии о птицах Таджикистана (1941) и Памиро-Алая (1969).

Взгляды А.И. Иванова как систематика наиболее полно отражены в работах: «Птицы СССР» (1951–1953), «Краткий определитель птиц СССР» (1974 и 1978), написанный в соавторстве со Б.К. Штегманом, и особенно «Каталог птиц СССР» (1976). Под редакцией А.И.Иванова и при его участии издан библиографический указатель «Птицы СССР» (1972, 1979, 1992). В основу его была положена картотека орнитологической литературы, начатая Ф.Д. Плеске и В.Л. Бианки (17).

Константин Алексеевич Юдин (1912–1980) руководил Отделением орнитологии с 1969 по 1978 г. Будучи в Красноярске, он начал собирать коллекцию сибирских птиц. Научная ценность и высокие качества препаровки этих сборов, поступивших в Отделение орнитологии, привлекли внимание П.П. Сушкина. Заочное знакомство с ним и его труды определили интересы Юдина. Он начинает планомерное изучение распространения и биологии птиц Красноярского края. В 1944 г. Юдин был приглашен в аспирантуру Зоологического института, и с этого времени начинаются его глубокие исследования по функциональной морфологии, филогении и систематике птиц. Синтез данных по сравнительной экологии, морфологии и онтогенезу соколиных птиц (тема его кандидатской диссертации) позволил Юдину связать особенности анатомии с образом жизни птиц и показать адаптивное значение «филогенетических признаков», выделить главные этапы эволюции основных жизненных форм соколов. Эта работа, убедительно показавшая преимущества морфобиологического подхода в построении системы птиц перед классическим, филогенетическим, была удостоена премии им. П.П. Сушкина.

Большое значение для понимания эволюции всего класса птиц и их рептильных предков имеет фундаментальная работа Юдина «Биологическое значение и эволюция кинетичности черепа птиц» (1970).

К.А. Юдиным составлен превосходный определитель трубконосых птиц Антарктики и Субантарктики, а также карты ареалов морских птиц Атлантического и Индийского океанов. Велики заслуги Юдина в подготовке высококвалифицированных научных кадров, организации и планировании зоологических исследований в СССР (13).

В предвоенные и особенно послевоенные годы активно развивались региональные исследования. Были завершены сводки по птицам Казахстана (И.А. Долгушин), Украины (А.Б. Кистяковский), Карпатской области (Ф.И. Страутман), Туркмении (Г.П. Дементьев, А.К. Рустамов), Таджикистана (А.И. Иванов, А.И. Абдусалямов), Киргизии (А.И. Янушевич), Северо-Востока (Л.А. Портенко, А.А. Кищинский) и др.

Традиционный, берущий начало от исследований М.А. Мензбира по пингвинам и П.П. Сушкина по хищным птицам интерес отечественных орнитологов к морфологии и филогенетике вылился в появление цикла работ по полету (Н.А. Гладков, Б.К. Штегман, Г.С. Шестакова, Н.В. Кокшайский), челюстному аппарату (Ф.Я. Дзержинский), задним конечностям (Е.Н. Курочкин). Сознавая важность палеонтологического материала в филогенетических исследованиях, советские палеорнитологи Н.И. Бурчак, М.А. Воинственский, Е.Н. Курочкин создали значительные коллекции ископаемых остатков птиц (10).

Большое место в отечественной орнитологии занимает изучение миграций. В послевоенные годы организовываются орнитологические станции в Рыбачьем на Куршской косе и в заповедниках Кандалакшском, Окском и Астраханском на которых происходит массовое кольцевание птиц (В.П. Теплов, Т.П. Шеварева, Л.О. Белопольский, А.В. Михеев и др.). Данные материалы опубликованы в «Трудах бюро кольцевания».

В середине ХХ в. начинается новый этап в развитии орнитологии, который совпал с бурным ростом научно-технического прогресса. Перед орнитологией возникают новые задачи, меняющие весь стиль и направление ее развития. Орнитология превращается в область биологии, задачи которой имеют ярко выраженную практическую направленность, связанную с общебиологическими и биосферными программами.

В 1951 – 1954 гг. совместно с Н.А. Гладковым, объединив широкий круг орнитологов, Г.П. Дементьев опубликовал капитальную сводку «Птицы Советского Союза» (т. 1-6, 1951-54), а так же ряд томов серии «Фауна СССР», определители птиц и т. д.

Благодоря активной деятельности Г.П. Дементьева, начинаются теоретические исследования в области охраны птиц. В 1955 г. создаются Комиссия по охране природы АН СССР и республиканские комиссии, контролирующие работу в этой области. Ведется работа по изучению редких видов и начинается работа по подготовке Красной книги СССР. В 1958 г. начинается издание сборника «Орнитология» (2).

В 70-е годы в Советском Союзе были созданы Орнитологический комитет СССР, Национальная секция, Секция орнитологии Национального комитета советских биологов, которые сыграли большую роль в координации исследовательской работы и способствовали участию советских орнитологов в работе международных орнитологических организаций.

Орнитология приобретает существенное практическое и народнохозяйственное значение, например, в сельском и лесном хозяйстве (биологический метод борьбы с вредителями), в охотничьем хозяйстве, так как птицы являются распространителями ряда опасных инфекций (орнитозы, энцефалиты) и гельминтозов, их изучение приобрело большое значение для здравоохранения и ветеринарии (5).

В 70-е годы советские орнитологи приступают к написанию десятитомной эколого-фаунистической сводки «Птицы СССР», обобщающей все накопленные знания к тому времени по экологии и распространению птиц в СССР. В монографии «Кольцевание в изучении миграции птиц фауны СССР» (1975) был обобщен методический опыт кольцевания птиц и намечены перспективы дальнейшей работы в этом направлении. Объединив данные по кольцеванию, накопленные в странах СЭВ, советские орнитологи совместно с зарубежными коллегами приступили к написанию шеститомной сводки «Миграции птиц Восточной Европы и Северной Азии». Была разработана новая основа картографического отображения миграций и выпущен двухтомный «Атлас миграций птиц СССР». Интенсивные исследования в области экологической физиологии были отображены в монографиях В.Р. Дольника (1975) и И.А. Шилова (1968), экологической морфологии – Н.В. Кокшайского (1974) и Ф.Я. Дзержинского (1972), коммуникаций – Е.Н. Панова (1978), сложных форм поведения – Л.В. Крушинского (1977), сигнализации и локации – В.Д. Ильичева (1975), миграций – Э.В. Кумари (1975) и т.д.

Современная орнитология - одна из наиболее разработанных отраслей зоологии, тесно связанная с рядом биологических дисциплин. На её основе сделаны важные обобщения в области систематики (концепция политипичности вида, критическая оценка географической изменчивости, значение и функции изолирующих механизмов, пути формообразования разработаны в основном на орнитологическом материале), эмбриологии, эндокринологии и др. Современное зоогеографическое деление суши со времён английских зоологов Ф. Склетера и А. Уоллеса базируется главным образом на данных о распространении птиц. Популяционная биология, этология, частично генетика (селекция домашних птиц), экология тесно связаны с орнитологией. В 90-е годы большое развитие получили экспериментальные исследования по физиологии птиц, особенно в связи с быстро развивающимся интересом к таким проблемам, как фотопериодизм, энергетический баланс, солевой обмен, явления торпидности (оцепенения), обнаруженные у козодоев, колибри и стрижей, ориентация в пространстве и т. д. Отмечается возрождение интереса к исследованиям в области сравнительной и функциональной морфологии. Наряду с применением современных методов исследования (радиоизотопы при изучении обмена веществ, биохимический и кариологический анализ в целях систематики, радары и миниатюрные радиопередатчики при изучении перелётов птиц, магнитофоны при изучении их голосов и т. д.) в области систематики, морфологии и фаунистики по-прежнему велика роль орнитологических коллекций.

В СССР крупнейшие коллекции находились в Зоологическом институте АН СССР в Ленинграде, Зоологическом музее МГУ, институтах зоологии ряда республиканских АН, Ташкентском, Харьковском и других университетах.

Одновременно с изучением музейных материалов важнейшим методом орнитологических исследований остаются наблюдения в природе. В этом отношении велика роль орнитологов-любителей.

Среди орнитологов, работавших на территории Астраханской области и внесших вклад в развитие Астраханской орнитологической школы, хочется, в первую очередь, выделить Петра Иванович Смолина. Он не просто любил и великолепно знал мир птиц, но и обладал редким даром пробудить любовь и тягу к познанию живой природы у своих учеников. Без преувеличения сотни учеников ППС (так называли его юннаты) стали профессиональными биологами, и не только орнитологами, но и специалистами в других областях науки. В этом смысле деятельность одного человека сопоставима с продуктивностью целого специализированного вуза. Многие, не став биологами, переняли у своего Учителя бережное отношение к природе, острую наблюдательность, желание передать другим в наглядной форме увиденную красоту. В числе учеников ППС - писатели, художники, фотомастера, запечатлевшие все разнообразие живой природы и, конечно, птиц - любимого объекта исследований П.П. Смолина.

Забота о сбережении природы, объектов биологии всегда были отличительной чертой Петра Петровича. Он один из соавторов первого декрета Советской власти об охране природы, участник комиссии по организации Астраханского заповедника (А. А. Вахрушев, А. С. Раутиан, B. C. Шишкин)

Владимир Васильевич Виноградов - известный советский ученый, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Астраханского государственного заповедника, участник Великой Отечественной войны.

В 1967 г. Виноградова В.В. назначают заведующим Каспийской орнитологической станции. Работая в Астраханском заповеднике, Владимир Васильевич ставит и успешно решает многолетнюю программу комплексного изучения водно-болотных угодий дельты Волги, значительно расширяет знания о состоянии и динамике ее природной среды, занимается изучением экологии водоплавающих, редких и исчезающих видов птиц, организует сеть наблюдений за мигрирующими стерхами, проводит многолетнюю экспериментальную работу по изучению гнездового поведения серого гуся и эффективности проведения биотехнических мероприятий и т. д. Его работа была высоко оценена — он награжден серебряной и бронзовой медалями ВДНХ. Владимиром Васильевичем опубликовано 79 научных работ (18).

Константин Александрович Воробьев был последним типичным представителем поколения убежденных фаунистиков. В конце 20-х годов он принял предложение занять должность старшего научного сотрудника в Астраханском государственном заповеднике.

Основной задачей К.А. Воробьева стала инвентаризация орнитофауны, создание фондовой коллекции птиц заповедника. Задача эта была завершена к 1931 г. По материалам этих лет К.А. Воробьев написал свою кандидатскую диссертацию на тему «Материалы к орнитологической фауне дельты Волги и прилежащих степей». Работа Константина Александровича в дельте Волги представляет собой значительную научную ценность, ибо собранные им материалы служат типичной «точкой отсчета» для современного анализа состояния экосистем дельты и их мониторинга (15).

Не малую роль в становлении Астраханской орнитологической школы сыграл В.А. Хлебников, посвятивший изучению птиц астраханского края десятки лет. Он является одним из создателей Астраханского заповедника. Его работы «Список птиц Астраханского края с распределением их по характеру пребывания в крае» (1928) и «Каталог птиц Астраханского края» (1930) до сих пор не потеряли своей актуальности. К сожалению, большая работа (30 печатных листов) В.А. Хлебникова об Астраханских птицах из-за недостатка средств так и осталась в рукописи. В фондах Астраханского музея-заповедника храниться большая коллекция тушек птиц, собранная В.А. Хлебниковым.

Более полутораста лет назад была сформулирована главная задача зоологов того времени: «Высшее дело зоологов русских есть изучение фауны Отечества». Эти слова принадлежат знаменитому русскому ученому, профессору Казанского университета Э.А. Эверсманну. Они как нельзя лучше отражают те цели и задачи, которые были поставлены и выполнены советскими орнитологами. Советская орнитология породила целую школу исследователей, среди которых было немало блестящих имен. Это действительно было особое поколение орнитологов, которое сейчас ушло в прошлое и которому мы являемся прямыми наследниками, ибо ничто не рождается из ничего.

Очень трудно, почти невозможно провести границу между поколениями ученых, ибо процесс выхода на научную арену одних теснейшим образом переплетается с постепенным уходом других. Трудность эта усиливается несомненной преемственностью науки, эстафетно передаваемой от поколения к поколению.