Научно-исследовательский институт проблем каспийского моря

Вид материала

Документы

Содержание Библиографический список Роль секретаря губернского статистического комитета в организации научных исследований астраханского края Астраханское армянское агабабовское училище Библиографический список Органы городского самоуправления в формировании материальной базы внешкольного образования Таблица 1 Состав книжных фондов Саратовских городских читален

Подобный материал:

• Научно-исследовательский институт проблем каспийского моря, 10916.68kb.
• Институт каспийского сотрудничества, 668.69kb.
• Методические указания му 1 2600-10, 485.46kb.
• Рыбохозяйственные и экологические аспекты эффективности искусственного воспроизводства, 422.61kb.
• Свод правил по проектированию и строительству метрополитены дополнительные сооружения, 1496.85kb.
•      согласован мчс россии письмо n 43-95 от 14., 1639.07kb.
• Оценка ситуации в регионе Каспийского моря и прикаспийских государствах в апреле 2011, 416.63kb.
• «Научно-исследовательский институт дезинфектологии», 448.62kb.
• Методические рекомендации мр 6 0050-11, 382.97kb.
• Решение IV международной научно-практической конференции, 42.94kb.

Библиографический список

1. Государственный архив Астраханской области (ГААО). Ф. 2. Оп. 1. Д. 237.
   
2. Бакаева Э.П. Буддизм в Калмыкии. Историко-этнографические очерки. Элиста, 1994.
   
3. Бикташева Н.А. Механизм назначения губернаторов в России в первой половине XIX века // Отечественная история. 2006. № 6. С. 31 -41.
   
4. Морякова О.В. Провинциальное чиновничество в России второй четверти XIX века: социальный портрет, быт, нравы // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1993. №6. С. 11-23.
   
5. Национальный архив Республики Калмыкия (НАРК). Ф. И-42. Оп. 1. Д. 1.
   
6. НАРК. Ф. И-42. Оп. 1. Д. 7
   
7. НАРК. Ф. И-42. Оп. 1. Д. 8.
   
8. НАРК. Ф. И-42. Оп. 1. Д. 15.
   
9. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗРИ). Т. 26. № 19599. СПб., 1830. С. 540.
   
10. ПСЗРИ. Т. 26. № 19600. СПб., 1830. С. 541.
    
11. ПСЗРИ. Т. 26 № 20037. СПб., 1830. С. 809.
    
12. ПСЗРИ. Т. 40 № 30290. СПб., 1830.
    
13. ПСЗРИ. Т. 10. № 7560а. СПб., 1836.
    
14. ПСЗРИ. Т. 13. № 11189. СПб., 1839.
    
15. Садовничий А.А., Баутин В.М., Дручек А.А. Жизнь и деятельность К.А. Тимирязева. Биографический очерк // Тимирязев К.А. Жизнь растения. М., 2006. С. 9 - 57.
    
16. Тимирязев Иван Семенович // Русский биографический словарь: в 25 т. М., 1999.
    
17. Тимирязев Ф.И. Страницы прошлого // Русский архив. 1884. Кн. 1. Вып. 1. С. 155- 180.
    
18. Тимирязев Ф.И. Страницы прошлого // Русский архив. 1884. Кн. 1. Вып. 2. С. 298 – 330.
    
19. Фадеев А. И. Воспоминания Андрея Михайловича Фадеева. 1790 – 1867 гг.: в двух частях. Одесса, 1897.
    

С.В.Лебедев

Астраханский государственный университет

РОЛЬ СЕКРЕТАРЯ ГУБЕРНСКОГО СТАТИСТИЧЕСКОГО КОМИТЕТА В ОРГАНИЗАЦИИ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ АСТРАХАНСКОГО КРАЯ


В XIX веке губернские статистические комитеты, являлись одновременно и официальными, и общественными учреждениями, представляли собой научные, культурные и издательские центры в провинции.

Астраханский губернский статистический комитет (АГСК) являлся универсальным учреждением. Спектр деятельности статистического комитета был необычайно широк: от простого сбора сведении до сложнейших научных исследований, результаты которых не утратили своей актуальности до сих пор.

Астраханский статкомитет сумел развернуть широкую деятельность по изучению Астраханского края, сплотить вокруг этого не только нужного, но и благородного занятия лучшие силы в губернии. В рамках комитета был проведен ряд серьезных статистических, историко-краеведческих исследовании, положено начало формированию музейной коллекции древностей Астраханской губернии, налажены связи с ведущими научными обществами страны.

Юридическое оформление существования местных органов административной статистики, регламентация их деятельности, компетенция, личный состав и обязанности сотрудников были определены «Правилами для Статистического отделения при Министерстве внутренних дел и Статистических Комитетах в Губерниях» 1834 года и «Положением о губернских и областных статистических комитетах» 1860 года.

Масштабы и качество деятельности статкомитетов зависели целиком от их членов и прежде всего от делопроизводителя - секретаря комитета.

Согласно § 37 «Правил», для производства текущих работ в комитете назначался особый член-делопроизводитель (15. § 37). Специальных требований к кандидату на эту должность «Правила» не содержали, однако в силу того, что делопроизводитель традиционно являлся ключевой фигурой в статистическом комитете, уровень образования, широта кругозора и склонность к творческой, исследовательской работе – важные качества, которыми он должен был обладать.

«Положение» 1860 года вместо делопроизводителя статистического комитета вводило должность секретаря комитета и требовало от кандидата на эту должность достаточно высокого образовательного уровня – необходимо было иметь ученую степень или хотя бы университетский диплом. Секретарю комитета присваивались права службы наравне с правителями канцелярии губернаторов и старшими секретарями губернских правлений, что по Табели о рангах соответствовало VIII классу. На секретаря возлагались обязанности производить все ученые работы по комитету, вести делопроизводство и переписку, следить за получением статистических данных из разных присутственных мест и составлять из этих сведений статистические таблицы для отсылки в МВД (16). В случае, если у секретаря оставалось свободное время, ему не возбранялось занимать и другие должности в государственном аппарате.

Поскольку «Правилами» не предусматривалось вознаграждение сотрудников, это приводило к трудностям при комплектовании комитетов. Ситуация осложнялась сформировавшимся в обществе индифферентным, а иногда и негативным отношением к статистике. Специалистов-статистиков было чрезвычайно мало даже в столице и крупных городах, не говоря уже о периферии, где чиновничество не всегда даже знало, что означает термин «статистика», и в результате не осознавало ее пользы (6. С. 207).

Кадровая проблема стояла не только перед Астраханским комитетом, но и в Астраханской губернии она усугублялось малым количеством помещиков, которые, как люди образованные и, как правило, не обремененные служебными обязанностями, могли приносить комитету пользу проведением статистических и историко-краеведческих исследований. Служивший в Астрахани с 1836 по 1839 год в должности Главного попечителя калмыцкого народа Андрей Михайлович Фадеев в своих мемуарах отмечает, что ««астраханское общество не отличалось своей обширностью, даже вернее сказать, было очень ограниченное» (5. С. 117).

Фактор удаленности Астраханской губернии от центральных областей страны, бездорожье, жаркий климат, плохо отлаженное почтовое сообщение со столицей способствовали тому, что образованные люди не желали избирать эту губернию местом жительства и службы.

Как пишет исследователь Л.С. Шепелев, в провинции служащие испытывали материальные трудности. С одной стороны, это вело к тому, что желающих служить не хватало, а с другой – вынуждало принимать на службу мало подготовленных и сомнительных в нравственном отношении претендентов и создавало условия для взяточничества и казнокрадства (20. С. 24).

A.M. Фадеев дает безжалостную характеристику местным чиновникам: «Гражданское чиновничество было в то время в Астрахани (да, кажется, и позднее) самое плохое. Взяточничество и мошенничество всякого рода, казалось, были им привиты в кровь до того, что один из чиновников особых поручений военного губернатора В…, считавшийся одним из лучших, докладывая ему бумаги, украл у него с его стола пять рублей.

…на месте, выбрать было не из кого более, как из того же астраханского чиновничества, коего почти все по нескольку раз уже находились под судом и были отрешены от должности. А из Петербурга насылали такую же дрянь, переходившую на службу в Астрахань только для того, чтобы не умереть в Петербурге с голоду» (5. С. 120-121).

Для Астраханского статистического комитета региональные особенности выливались, прежде все в проблему поиска образованных людей, способных проводить статистические исследовании.

Михаил Самсонович Рыбушкин стал первым делопроизводителем Астраханского губернского статистического комитета. Он окончил Казанский университет, где был избран адъюнктом по кафедре отечественной словесности и славянского языка.

В Казанском университете Михаил Самсонович проработал с 1823 по 1835 год. Во время работы в университете он также заведовал университетской типографией, занимался изданием «Казанских известий», «Казанского вестника» и «Прибавлений» к нему. В 1835 году Казанский статистический комитет избрал его своим членом (1. С. 26).

В 1831 году за участие в борьбе с эпидемией холеры Рыбушкин был награжден орденом св. Анны III класса (14. С. 118). 28 февраля 1835 года он был назначен директором училищ Астраханской губернии.

В 1836 году Астраханский губернатор И.С. Тимирязев предложил М.С. Рыбушкину «принять на себя исключительно занятия по статистическому комитету» (9. Л. 3).

Делопроизводители комитетов осуществляли специальные статистические исследования, результаты которых впоследствии публиковались. Так, например, М.С. Рыбушкин по поручению губернатора занимался составлением статистико-топографического описания Астраханской губернии. В помощь ему «для письменных занятий в комитет был командирован окончивший курс в Харьковском университете студент Иличенков». Расходы по проведению исследования из-за отсутствия средств у статистического комитета делопроизводитель вынужден был взять на себя (3).

В своем отчете губернатору о проделанной работе Рыбушкин писал: «Исполнив поручение Вашего Превосходительства относительно статистического и топографического описания Астраханской губернии, как член-корреспондент Статистического Отделения при Совете Министерства Внутренних Дел, я имею честь представить сочинение мое в помянутое Отделение, которое, найдя труды мои заслуживающие всякого одобрения, прислало мне за то полную свою признательность» (3).

Рыбушкиным был осуществлен и ряд других работ: сбор сведений к составлению военно-статистического описания губернии, которые вошли в «Военно-статистическое обозрение Российской Империи» за 1852 год (4), обследовании бугров на берегах реки Ахтуба, а также сбор статистических сведений об училищах Астраханской губернии и других материалов, многие из которых не были систематизированы (2).

М.С. Рыбушкин положил начало изучению истории Астраханского края, имевший опыт проведения исторических исследований: в 1834 году им была написана «Краткая история Казани». Работа в губернском статистическом комитете открыла Рыбушкину доступ в местные архивы и предоставила возможность получать интересующие его сведения из официальных источников. Это позволило ему продолжить краеведческую деятельность.

Собранный материал послужил основой для книги по истории Астраханского края. 24 марта 1837 года Рыбушкин пишет попечителю учебного округа М.Н. Мусину-Пушкину: «Ныне изготовил первую часть «Исторических записок об Астрахани» о первобытного состояния здешнего края до 1705 года или до стрелецкого бунта»; в октябре того же года была завершена и вторая часть книги (1. С. 39).

В 1841 году «Записки об Астрахани» вышли в Москве в типографии С. Селивановского. Работа основана преимущественно на архивном материале. Сам Рыбушкин в предисловии пишет: «По прибытии моем в Астрахань на место Директора Училищ, я за первый долг себе поставил заняться составлением записок об этом замечательном городе, и извлечь потребные для того материалы из дел архивов» (17. С.5). В книгу также вошли статистические сведения, собранные Астраханским губернским статистическим комитетом и представленные в виде статистических таблиц.

В своей работе Рыбушкин соединил литературный талант с самостоятельной переработкой новых исторических источников. Книга состоит из 28 глав и представляет собой исторические очерки о наиболее значимых событиях края. Последние пять глав отображают состояние Астрахани и Астраханской губернии в 30-е годы XIX века. Рыбушкину удаются яркие описания, вот как он пишет об Астрахани: «Расположенная на холмистых местах или буграх: Зачьем, Голодном, Ильменском и Киселевом, усеянных множеством церквей, мечетей, зданий и башен, с нагорной стороны реки Волги, опоясывающей ее с Северо-востока, она представляется любопытному взору путешественника городом обширным и красивым, окруженным пространными виноградниками и фруктовыми садами с ветряными поливальными мельницами, а обширная пристань от устья Кутума до реки Царевки с необъятным количеством морских и речных судов, говорит ясно о ее изобилии и важности в торговом и промышленном отношении» (17. С. 168-169).

Как справедливо отмечает биограф Рыбушкина В.В. Аристов, «уже эти две книги о Казани и Астрахани» делают его «одним из первых по времени историков Поволжья» (1. С. 40). Задолго до Л.П. Щапова Рыбушкин высказывает мысль о необходимости изучения региональной истории: «Подвергая суду читателя, слабый труд мой, я не могу не обнаружить мысли моей, что история всякого края, города и местечка составляет уже звено, принадлежащие Истории Государства» (17. С. 5). Далее, оценивая свой труд, автор отмечает: «Не смею думать, что собранные мною сведения об Астрахани составляют полную историю этого города, но полагаю, что в труде моем многое найдется такого, что до сего времени укрывалось от взоров исторического любознания» (17. С. 5). К недостаткам же книги следует отнести отсутствие ссылок на источники, которыми автор пользовался при написании исследования.

В 1839 году его статья «Гора Богдо» была опубликована в «Материалах для статистики Российской Империи». Ознакомившиеся с этой рукописью академик П.И. Кеппен и профессор В. Порошин высказали ряд критических замечаний, хотя окончательный их вывод о достоинствах труда Рыбушкина был вполне благоприятен: «Сочинение это содержит в себе любопытные сведения и написано хорошо, ясным, беззатейливым слогом» (1. С. 40).

В том же году Рыбушкин пишет «Статистическое и топографическое описание Астраханской губернии», но этот труд остался в рукописи. В «Астраханских губернских ведомостях» были помещены отрывки из этой работы: «О начале рыбных промыслов в Астрахани», «О вероисповедании», «Об Астраханских казаках».

Особого упоминания заслуживает деятельность делопроизводителя АГСК Михайлова. Иван Иванович Михайлов окончил «философический» факультет Казанского университета и в 1845 году поступил в штат канцелярии Астраханского губернатора, а затем был назначен помощником редактора «Астраханских губернских ведомостей» с поручением «исправлять должность редактора» (13. Л.1).

Как видно из журнала заседаний статистического комитета, 18 ноября 1846 года было принято следующее решение: поскольку сведения не доставляются непременными членами и членами-корреспондентами, то «Комитету самому приступить к собиранию… сведений, необходимых для статистических описаний, и преимущественно тех сведений, доставление которых нельзя ожидать от членов; для чего возложить на члена и производителя дел Комитета г. надворного советника Михайлова, которого г. Военный Губернатор освободил от других занятий, вносить в предстоящие собрания Комитета предложения о необходимых для статистических работ сведениях, каковые Комитет предварительно рассмотрев, будет определять об истребовании с кого и откуда следует надлежащие сведения. Независимо от сего поручить г. Михайлову, чтобы он, по мере поступления сведений, проверял оные и приводил в единообразный порядок, приготовлял статистические описания разных частей Управления Губернией и представлял на рассмотрение Комитета» (11. Л. 4об-5).

Как писал Михайлов в своем рапорте от 13 сентября 1847 года, «при командировке меня в 1846 году в города Енотаевск, Черный Яр, по особенному от Статистического Комитета поручению, я счел себя обязанным составить… замечания о достойных внимания предметах по правому берегу Волги и о всех селах и деревнях по левому берегу ее, на пространстве 250 верст, и осмотреть в подробности развалины древнего Монголо-Татарского обиталища… в Селитренном Селении. Причем имел случай собрать несколько медных монет, с чеканом на татарском языке, доказывающих местоположение в селе станов Монголо-Татар.

При проведении следствия на Боскунчагском соляном озере в июне и июле 1847 года мною собран в качестве отдохновения от обязанностей прямой службы и составлено описание… селу Болхуны и горе Чапчачи. Все это со временем с дополнением новых сведений путевых моих замечаний, из доставленных статистических свидетельств и указаний, также с извлечением замечаний, в течении многих лет печаталось мною по одобрении начальства в здешних губернских Ведомостях и кои в большом количестве перепечатывались в других периодических изданиях и журналах России» (12. Л. 10-10об).

20 августа 1847 года собрание членов комитета постановило «командировать лично известного начальнику губернии своим образованием, любознательностью и усердием, помощника редактора Губернского правления Ивана Ивановича Михайлова по уездным городам и уездам, с тем, чтобы в продолжении путешествия составить замечания как в статистическом, географическом, так и в этнографическом отношениях» (10. Л. 39 об - 40). Был составлен тщательный маршрут поездки, а также приняты меры к обеспечению командированного всяческим содействием со стороны полиции и казачьих ведомств.

Во время заседания вновь возник вопрос о снабжении И.И. Михайлова инструкциями и программами – на этом особо настаивал член комитета К.А. Олейнич. Собрание приняло однозначное решение: «Снабжение его инструкциею неудобно и бесполезно, так как нельзя предвидеть, что может оказаться…достойным особенного внимания», а действия по инструкции «не только затруднит его, но может послужить поводом к упущению явлений не включенных в инструкцию» (10. Л. 40).

Работа длилась в течение полутора лет, и в январе 1849 года И.И. Михайлов представил в статкомитет собранные им сведения. Рукопись состояла из 28 листов и содержала следующие данные: «1. Описание Волги; 2. Описание рыболовства; 3. Сведения о скотоводстве; 4. Описание пчеловодства; 5. Материалы о земледелии; 6. Чумачество; 7. О бурлачестве; 8. Описание Черноярского уезда; 9. Описание Енатаевского уезда; 10. Описание Астраханского уезда; 11. Описание Красноярского уезда».

В сопроводительном письме автор указывал, что приводит только такие данные, в верности которых он убежден: о числе жителей в населенных пунктах, о количестве посева хлеба и числе скота в некоторых помещичьих имениях и др. Часть сведений извлечено из достоверных местных учетных источников, часть Михайлов собрал лично на основании виденного им самим или из «единообразных показаний жителей» (10. Л. 41).

Рукопись Михайлова содержала также описание «замечательных местностей». Автор, как отмечалось в отзыве на его материалы, «не упустил ни одного факта, могущего пояснить быт народа».

Представленные И.И. Михайловым заметки были обсуждены и одобрены правлением статкомитета, а в конце 1851 года с некоторыми доработками и дополнениями были изданы под заглавием «Хозяйственно-статистические очерки Астраханской губернии». Из-за нехватки средств очерки Михайлова были опубликованы не полностью, в частности, «выпали» описания уездов, составляющие, в общей сложности, половину рукописи. В дальнейшем сама рукопись были утрачена, и множество ценных материалов, изложенных в ней, так и не стали достоянием научной общественности. Вместе с тем, уже спустя десятилетия, некоторые местные исследователи высказали предположение о том, что очерки в свое время были полностью опубликованы в «Северной Почте», а затем перепечатаны в «Астраханских губернских ведомостях» без имени автора, к тому времени уехавшего из Астрахани в Оренбург, на службу в пограничной комиссии. Назначение Михайлова в эту комиссию как раз и было связано с тем, что Министерство внутренних дел ознакомилось с рукописью и, в частности, обратило внимание на тщательные исследования в области быта кочевых народов. Очерки, опубликованные в «Губернских ведомостях», были удостоены медали ученого комитета Министерства государственных имуществ. При этом в журнале министерства констатируется, что хотя автор очерков не указан, они «без сомнения принадлежат Михайлову» (10. Л. 49-49об).

Таким образом, должность делопроизводителя помимо рутины, связанной с ведением дел в комитетах, давала людям, неравнодушным к истории края, возможность заниматься собственными исследованиями и, что наиболее важно, публиковать результаты своих изыскании, делать их доступными широкому кругу лиц, интересовавшихся сходными проблемами.

Поскольку, с одной стороны, вознаграждения за свой труд делопроизводители не получали, а с другой – ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение ими своих обязанностей тоже установлена не была, они стремились как можно скорее освободиться от этой должности и найти себе оплачиваемое место на государственной службе или выгодное частное занятие.

В результате губернаторы оказывались в ситуации постоянного поиска кандидатов в делопроизводители статистических комитетов. Когда таковые находились, то следующей не менее важной проблемой являлось их удержание в этой должности хотя бы на некоторое время. Губернаторы, несмотря на, казалось бы, огромную власть в губернии, были не в состоянии заставить кого бы то ни было трудится бесплатно. Так, например, в течение 1850 года в Астраханском статистическом комитете сменилось три делопроизводителя (Ахматов, Никольский, Копытовский), в 1855 году – два (Гришин, Лобри), в 1857 году – два (И.Д. Комаров, В.А. Бенземан).

Вариантом решения этой проблемы можно считать привлечение многими губернаторами для деятельности в статистическом комитете политически неблагонадежных лиц, сосланных под надзор полиции. Ссыльные – как правило, люди образованные, начитанные и понимавшие важность статистических комитетов – приносили своей деятельностью в должности делопроизводителей огромную пользу местным органам административной статистики.

Кроме того, следует отметить, что многие из сосланных охотно принимали участие в работе статистических комитетов. Отчасти это происходило потому, что, как уже отмечалось, должность делопроизводителя давала значительную свободу в реализации проектов собственных исследований, что, в свою очередь, позволяло заполнить тот духовный вакуум, в котором неизбежно оказывались ссыльные, не имея на новом месте жительства дружеских контактов и родственных связей.

Среди делопроизводителей Астраханского губернского статистического комитета из числа политических ссыльных следует выделить Сергея Степановича Рымаренко. В 1857 году он поступил в Харьковский университет на медицинский факультет (8. Л. 10), входил в Харьковско-Киевское тайное общество и после студенческих волнений 1858 года вынужден был оставить университет. В том же году Рымаренко поступил в Медико-хирургическую академию в Петербурге. Как пишет «Советская историческая энциклопедия», он выступал организатором студенческих кружков в академии, вел революционную пропаганду в петербургских воскресных школах. Член Петербургского областного комитета «Земли и воли», 30 мая 1862 года Рымаренко был арестован по обвинению в распространении прокламации «Чего мы хотим» и заключен в Петропавловскую крепость. В конце 1864 года его выслали в город Красный Яр Астраханской губернии (19. С. 424), а в 1866 году перевели в Астрахань по причине обострения туберкулеза.

На карьере Рымаренко сказались подмеченный властями талант к исследованию, анализу, образованность и неординарность личности поднадзорного, его фантастическое трудолюбие. Приказом губернатора А.П. Дегая от 31 октября 1867 года его назначают исполнять обязанности секретаря Астраханского губернского статистического комитета (7. Л. 1), а 4 мая 1869 года он был утвержден в этой должности (8. Л. 2об).

С.С. Рымаренко целиком и полностью посвятил себя исследовательской работе: собрал сведения о посевах и урожае хлебов в губернии в 1864–1866 годах, составил военно-статистическое описание края, включающее в себя данные о топографии и водной системе, этнографические сведения и список населенных пунктов. Им также была проведена однодневная перепись населения Астрахани (18).

Встречая в процессе будничной работы интересные факты, документы, материалы, молодой исследователь осуществлял дополнительные научные изыскания. Следует отметить его работу по истории ахтубинского шелководства, за которую Московское общество сельского хозяйства удостоило автора дипломом на звание члена-корреспондента.

С.С. Рымаренко выступал и как публицист, сотрудничал в местных газетах «Восток», «Астраханские губернские ведомости». Статьи и заметки касались вопросов истории, экономики края, развития рыболовства, соляного промысла, изменений климата, строительства шхун и т.д. Так, в частности, в 13–17 номерах «Астраханских губернских ведомостей» за 1869 год Рымаренко опубликовал статью «О возобновлении торговых сношений Астрахани с Хивою». Он привлек внимание местной общественности к богатым фондам губернского архива и первым занялся его систематизацией.

Процесс укомплектования Астраханского комитета сотрудниками осуществлялся вплоть до начала XX века. И то, что Астраханскому комитету уже в дореформенный период удалось решить кадровую проблему, является заслугой местной администрации и губернской интеллектуальной элиты.

В Астраханской губернии статистический комитет в первой половине XIX века являлся единственным научным центром. В этих условиях настоящий лидер статистического комитета, чтобы широко развернуть свою работу, должен был быть не только человеком всесторонне образованным, но и глубоким знатоком местного края, человеком, преданным интересам области и края. Тип именно таких секретарей губернского статкомитета сформировался в Астраханской губернии. Изучение местного края они считали своей миссией, основным жизненным предназначением.


Библиографический список

1. Аристов В.В. Адъюнкт российской словесности // Аристов В.В., Ермолаева Н.В. Все началось с путеводителя. Поиски литературные и исторические. Казань, 1975.
   
2. Астраханские губернские ведомости. 1893. № 23.
   
3. Астраханские губернские ведомости. 1893. № 82.
   
4. Военно-статистическое обозрение Российской империи. СПб., 1852. Т. V. Ч. V.
   
5. Воспоминания Андрея Михайловича Фадеева. 1790–1867 гг. В двух частях. Одесса, 1897.
   
6. Вяземский И. Старая записная книжка. Л., 1929.
   
7. ГААО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 154.
   
8. ГААО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 178.
   
9. ГААО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 4.
   
10. ГААО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 557.
    
11. ГААО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 6.
    
12. ГААО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 7.
    
13. ГААО. Ф. 857. Оп. 1. Д. 46.
    
14. Остроумов Т. Исторический очерк Астраханской 1-ой мужской гимназии за время 1806 по 1914 год. Астрахань, 1916.
    
15. ПСЗ. Т. IX. Отд. II. № 7684.
    
16. ПСЗ-2. Т. XXXV. Отд. 2. № 36453
    
17. Рыбушкин М. Записки об Астрахани. М., 1841.
    
18. Рымаренко С.С. Результаты однодневной переписи жителей г. Астрахани 23 декабря 1867 года // Труды Астраханского губернского статистического комитета. Вып. I. Астрахань, 1869.
    
19. Советская историческая энциклопедия. М., 1969. Т. 12.
    
20. Шепелев Л.С. Чиновный мир России: XVIII – начало XX в. СПб., 2001.
    

А.Н. Алиева

ОГУК «Астраханский государственный объединенный

историко-архитектурный музей-заповедник»

АСТРАХАНСКОЕ АРМЯНСКОЕ АГАБАБОВСКОЕ УЧИЛИЩЕ


На рубеже XVIII - XIX вв. армяне, проживавшие в Астрахани, играли заметную роль в торговле со странами Востока. Грамотные, знающие языки люди были востребованы в торговле, промышленности, на государственной службе и в качестве священнослужителей (с 1717 года Астрахань была центром армяно-григорианской епархии). В последней четверти XVIII столетия в Астрахани появились учебные заведения (светские и духовные), в которых преподавался армянский язык, но в начале XIX в. таких школ было недостаточно (4. Л. 1-1; 5. Л. 1 – 3). За создание национального учебного заведения взялся купец первой гильдии Николай Иванович Агабабов (Никогайос Агабабян). Он родился в Исфахане (Персия), в 1754 г. прибыл в Москву, принял русское подданство. В 1804 г. Агабабов обратился к императору Александру I с просьбой разрешить учредить народное училище для армян. Идеи и преобразования первых лет царствования Александра I требовали увеличения числа образованных людей. Александр I провёл реформу народного образования. По его указу «Об устройстве училищ» (1803) в основу системы образования положены принципы бессословности, бесплатности обучения, преемственности программ в учебных заведениях различных степеней. (3. С. 433).На дело просвещения Агабабов решил потратить 50000 рублей, часть этой суммы составили средства (30000 рублей), доставшиеся ему по наследству от братьев Акопа и Степаноса. Он купил в Астрахани для училища дом, который стоил 46250 рублей и приносил дохода 3700 рублей (1. С. 238).

В документе, подготовленном Н.И. Агабабовым (1 октября 1809) для астраханского губернатора Льва Александровича Кожевникова, описаны события, предшествовавшие открытию училища, дан обзор программы создаваемого учебного заведения (ГААО, ф. 1, оп. 3, т. 1, д. 1121, л. 8 – 15; отдельные части этого документа процитированы Э.В. Кугрышевой: 6. С. 161 – 162). В прошении об открытии училища (1804) Н.И. Агабабов оговаривал, что обучение будет идти на русском и армянском языках. Ректором (пожизненно) он полагал назначить находившегося тогда в Астрахани архимандрита Антония. Высоко оценивал его человеческие качества, подчеркивал желание Антония участвовать в деле просвещения, к которому тот имел «отличные способности и сведения, как в различных диалектах, так и в моральных знаниях». Ректор не должен был зависеть «… ни от кого … как единственно от общих прав и Высочайших законов». В том же прошении на имя императора (1804), содержалась просьба принять училище, его учителей и учеников под особое покровительство и защиту, «без всякой зависимости от здешнего армянского духовного начальства». По-видимому, уже тогда назрел конфликт между создателем училища и местным армянским епископом, и Агабабов счел необходимым утвердить светский характер учебного заведения, его независимость от армянских церковных властей. Хозяйственные дела училища Агабабов пожелал вести сам, после его смерти эта обязанность должна была перейти к назначенному им лицу. 26 января 1805 года он получил ответ от министра народного просвещения Петра Васильевича Завадовского, к которому тоже обращался с прошением об открытии училища. Министр оповестил Агабабова, что император разрешил учредить училище, «на которое будет простерто Высочайшее покровительство, хранящее все учебные заведения», кроме того, «согласно общему постановлению об учебных заведениях призор Губернского Директора (народных училищ) должен быть над сим училищем, не касаясь к хозяйственной части по оному», которая оставалась в полном распоряжении Агабабова. Архимандрит Антоний мог стать ректором училища, если «по доброй своей воле согласится», его независимость от духовного начальства сводилась к тому, что он «не будет отвлекаем от училища другими должностями». Но кандидатуру на должность ректора не поддержал астраханский армянский архиепископ Ефрем. Причину конфликта Агабабов объяснял тем, что назначение не было согласовано с архиепископом. Архимандрита Антония отослали в Грузию. Впоследствии, по-видимому, конфликт удалось разрешить, и архиепископ Антоний стал ректором училища. Вторым препятствием к открытию училища был недостаток «способных к преподаванию людей» среди проживавших в Астрахани армян. «Армянский главный учитель» Серафим Петров, уроженец Константинополя, был «выписан» Агабабовым из Нахичевани, причем помощь в этом деле ему оказал все тот же архиепископ Ефрем. Агабабов писал губернатору, что нашел в Петрове «человека со всеми теми способностями, какие токмо могут подавать надежду в изучении (так в тексте – А.А.) юношества и в преподавании оному правил добронравия» (6. С. 161 – 161; 2. С. 49. ГААО, ф. 1, оп 3, т.1, д. 1121, л. 8 об, 9, 9 об., 10, 10 об., 11 об.; «Моральные знания» – перевод французского обозначения таких отраслей знания, как философия, этика, мораль, социология, история, право: см.: 17. С. 16, 17).

Пока решались эти проблемы, Агабабов приобрел на свои средства (7000 рублей) для училища деревянный дом с флигелем, решил разместить в там училище, квартиры учителей и службы. Рассудил так: если содержать в приобретенном ранее каменном доме училище, то уменьшится число сдаваемых внаем помещений и пострадает доходная часть. Агабабов принял на себя обязательство содержать и обучать за свой счет двенадцать учеников, разместив их в специально построенном здании пансиона (каменный флигель при деревянном доме), снабжая их всем необходимым, «включая белье, одеяние и обувь», а также назначить в пансион «особого надзирателя с жалованием». По мнению Агабабова, ученики, поступившие в училище должны окончить его или находиться в нем до наступления предельного возраста. Недопустимо, считал он, забирать из учебного заведения не окончивших курс. Поэтому следовало обеспечить «безбедное содержание» учеников и «отеческое о них попечение», а также ограничить права родителей в отношении детей, поступивших в училище: воспитанник должен был зависеть больше от воспитателя. На этот шаг следовало пойти «ибо много есть теперь родителей, особливо в бедном состоянии, которые по ограниченному своему разуму весьма небрегут о воспитании своих детей и предоставляют их случаю». Другие не имеют представления о «настоящей пользе» и ни к чему полезному детей не приучают. Они «вместо доброй и полезной жизни, нечувствительно» направляют их к праздности, рождающей все пороки, что и саму жизнь, «то драгоценное благо, делает скучною, мучительною и несносною» (ГААО, ф.. 1, оп. 3, т. 1, д. 1121, л. 12, 12 об.). Агабабов поставил задачу создать школу, в которой получали бы образование дети из бедных армянских семей. «Дабы дети из породы армянской обращены были ко всем государственным состояниям с пользою отечественною, не исключая из того и духовного по армянской религии». Он, кроме того, имел ввиду политические контакты с соседними странами: «образование сие может иметь на азиатскую часть усильное влияние, с политическими обстоятельствами сопряженное» (10. С. 7). Такой взгляд на образование для детей бедняков принимался далеко не всеми представителя власти даже в начале XX в. (16. С. 138).

О том, какие предметы следует включить в программу, Агабабов советовался с директором астраханской гимназии Александром Александровичем Храповицким¹ и получил от него письменный отзыв. В программу Агабабовского училища, помимо русского и армянского языков, арифметики и Закона Божия, были включены первоначально также математика, география, технология, бухгалтерия, вексельное право, коммерция, основы морского права и т.п. Агабабов подчёркивал намерение создать школу, преподавание в которой было бы связано с практическими задачами армянского населения (6. С. 162; 18. С. 30).

Н.И. Агабабов скончался 7 декабря 1809 года. По его распоряжению делами училища стал ведать душеприказчик, старший сын Иван (Ованес). Иван (Ованес) Агабабов «получил неплохое образование в Москве, свободно владел армянским языком, который изучал у Арутюна Аламдаряна», армянского педагога и поэта начала XIX в., значительную часть жизни работавшего в Астрахани (см.: 4. Л. 2; примечание переводчика // там же). Иван Николаевич Агабабов сообщил астраханскому губернатору, что принял на себя расходы по содержанию училища, деньги на содержание должны были поступать от принадлежавших училищу домов. Дополнительную статью дохода составили проценты с десяти тысяч рублей. Для обеспечения сохранности этого капитала был отдан в залог каменный дом в Астрахани. Сверх того он обещал со временем «употребить всевозможные старания к покупке или постройке вновь такого каменного дома, которой мог бы приносить ежегодно верного дохода тысячу рублей». Если этих средств окажется мало, обещал потратить большую сумму, на что дала согласие его мать Елизавета Петровна Агабабова» (Ф. 1, оп. 10, д. 732., л. 2, 2 об.).

«Устроение» училища было поручено Степану Яковлевичу Румовскому известному ученому астроному, попечителю Казанского учебного округа. Румовский обладал знаниями и опытом в деле организации учебных заведений. Он успешно поставил учебное дело в петербургской гимназии для «чужестранных одноверцев»; употребил много усилий, чтобы привлечь лучших профессоров в Казанский университет (13. С. 449; ГААО, ф. 1, оп. 3, т. 1, д. 1121, л. 1 об.).

Приступая к устроению Агабабовского училища, он предложил главному правлению училищ, чтобы в новой школе было три учителя: два армянских и один русский. Учебная программа, предложенная им, практически не отличалась программы, разработанной для Агабабовского училища А.А. Храповицким (10. С. 5). Агабабовское училище начало работу в 1809 году. Оно находилось тогда на Агабабовской улице (ныне улица Епишева), рядом с армянской церковью Петра и Павла. Проекты, касавшиеся внутреннего уклада училища, были утверждены правительством 5 января 1810. 23 сентября того же года официально назначены учителя. В училище было два класса. Кроме штатного смотрителя было пять преподавателей: два русского языка, два армянского языка и один учитель рисования. Преподавались чистописание и чтение на русском и армянском языках, всеобщая история и география, логика и риторика на армянском языке, рисовальное искусство. Официальное открытие училища состоялось 12 декабря 1810 г. В училище обучался 81 ученик, 12 из них жили в интернате (4. Л. 2). Заслуги Агабабовых были оценены правительством, в мае министр народного просвещения Кириллом Алексеевич Разумовский сообщил губернатору, что Иван Агабабов награждён золотой медалью «За полезное» на красной ленте (6. С. 163). Министр народного просвещения К.А. Разумовский, поощряя благотворителей за денежные пожертвования на народное просвещение, стремился восполнить недостаток средств, отпускавшихся его министерству (7. С. 441).

Из-за недостатка подготовленных преподавателей задуманную Н.И. Агабабовым программу не удалось полностью реализовать. Еще при Иване Агабабове было сокращено количество предметов, преподававшихся в училище, по сравнению с замыслом основателя. Преподавание предметов на русском языке шло медленно: «из географии математической в 1815 году пройдено только до экватора». В 1819 году не изучались логика и риторика, «объяснялась сокращенно математическая география, из всеобщей истории особенно занимались персидским государством и начали преподавать бухгалтерию». В 1820 году перестали преподавать бухгалтерию. В учебной программе остались Закон Божий, «армянское и российское чтение, письмо, арифметика, грамматика русского и армянского языков», начала всеобщей истории и географии и «рисовальное искусство». В 1821 году не преподавались Закон Божий и священная история. О времени, когда положение было исправлено точных сведений нет, известно лишь, что законоучитель Мельхиседек Юзбашев стал преподавать в училище лишь в 1831 году. Успеваемость учащихся с самого основания училища была невысока. В 1833 году директор гимназии Редкин в своем рапорте писал, что «с самого начала ни один воспитанник не имеет достаточных сведений в преподаваемых предметах, чтобы продолжать службу по учебной и гражданской части». Причины такого положения он видел в незнании детьми русского языка и непонимании преподававшихся предметов. Указывал на бедность родителей, отдававших детей в училище «лишь для того, чтобы научить их немного чтению и письму, после чего определить их на службу к лавочникам, цирульникам и т.д.» Он писал, что «при недостаточном содержании, отпускаемом преподавателям училища, невозможно иметь достойных чиновников». Так оправдались опасения, высказанные еще основателем училища (10. С. 8, 31).

Первый смотритель и заведующий хозяйственной частью училища Иван Агабабов скончался в 1821 году. Несмотря на сохранение прежних источников дохода, школа испытывала материальные затруднения и в 1822 году перешла в ведение астраханской гимназии. На дирекцию народных училищ Астраханской губернии легла забота о ремонте ветшавшего здания Гостиного двора, на доходы с которого содержалось Агабабовское училище (10. С. 8; ГААО, ф. 1, оп. 10, д. 1557, л. 1, 1 об.). Когда в 1835 г. училище оказалось на грани закрытия, помощь ему оказал Даниил Григорьевич Сергеев, в 1836 году передавший в дар училищу каменный двухэтажный дом на улице Персидской (ныне улица Гилянская). В 1839 г. его сын Григорий купил рядом с училищем дворовое место, где был построен двухэтажный дом для пансиона и преподавателей училища. Оба здания сгорели в 1847 г. В 1836 г. директор народных училищ Астраханской губернии М.С. Рыбушкин предоставил училищу 2800 рублей, из средств отпускавшихся гимназии из Астраханского приказа общественного призрения. Тогда же он составил проект преобразования училища в уездное (10. С. 5, 8, 9)². Училище получило статус уездного в 1838 г. Уездное училище было второй ступенью образования в России XIX в., представляло собой повышенную начальную школу. По уставу 1828 г., преемственная связь уездного училища с гимназией было нарушена, ставшие трёхклассными училища в основном предназначались для детей купцов, мещан и т.п. В них преподавались Закон Божий, священная и церковная история, русский язык, арифметика, геометрия до стереометрии включительно (без доказательств), география, русская и всеобщая история, чистописание, черчение и рисование. С разрешения министерства народного просвещения при уездных училищах могли открываться «особые дополнительные курсы», которые давали начальное профессиональное образование. Так произошло с Агабабовским училищем: кроме упомянутых предметов в нем преподавались армянский язык, армянская церковная музыка и бухгалтерия. Преподавание геометрии было введено в учебный курс Агабабовского училища в 1897 году. Занятия начинались в 9 часов утра, продолжались до 12, после двухчасового перерыва уроки возобновлялись и продолжались до 16 часов. Продолжительность обучения в каждом из трех классов составляла два года. После преобразования училища в уездное ситуация с успеваемостью улучшилась. На его содержание стало отпускаться 6300 рублей ассигнациями. Эта сумма складывалась из доходов Гостиного дома (3500 рублей) и 2800 рублей, отпускавшихся Астраханским приказом общественного призрения гимназии. С 1 января 1861 года вместо отпуска средств из гимназии, в течение 1860 – 1862 годов на содержание училища обязалось вносить деньги Астраханское армянское общество (4. Л. 4 – 5; 10. С. 10, 37; 15. С. 481).

По традиции, заложенной основателем, за счёт училища проживали в пансионе и обучались двенадцать воспитанников. Пансион был закрыт из-за недостатка средств в 1886 – 1896 гг., затем вновь продолжил работу. В начале 1910-х гг. в пансионе при училище проживало двадцать учеников. Из них двенадцать содержались за счёт училища, было шесть стипендиатов Григория Степановича Казачкова, два стипендиата братьев Асатуровых. Богдан Асатуров завещал училищу дом, приносивший доход в 1000 рублей (10. С. 17 – 18).

После пожара 1847 года училище на два года переехало в нанятый для него дом купца Халатова, следующие восемнадцать лет оно размещалось в доме Григория Даниловича Сергеева на улице Московской (ныне улица Советская). В 1865 г. Вардан Алексеевич Пастаков подарил училищу дом на Набережной Варвациевского канала. Здание сохранилось, ныне там по адресу Набережная 1 Мая, 120 находится Астраханское областное общество армянской культуры «Арев». В отремонтированном и приспособленном под училище и пансион здании находились четыре учебных класса, учительская и спальня для пансионеров, в каменном флигеле квартира смотрителя, в деревянном флигеле кухня, столовая, помещения для служащих и баня. Во дворе училища были площадка для игр и сад. Помещения учебного корпуса признавались тесными, проект надстройки второго этажа (1905) и строительства отдельного корпуса (1909) не были реализованы. В декабре 1881 года на собрании Астраханского армянского общества было принято решение выделить средства на ремонт обветшавшего гостиного дома, принадлежавшего училищу. Перестроенное здание - двухэтажный каменный дом на улице Московской (ныне улица Советская) приносил в начале 1910-х годов около 20000 рублей дохода в год. Когда решался вопрос с реконструкцией гостиного дома, было получено разрешение (1884) на учреждение при училище попечительного и педагогического советов. В права и обязанности попечительного совета входило: «избрание почетного смотрителя и почетного благотворителя на три года; изыскивание средств к материальному улучшению училища; составление ежегодной сметы расходов по училищу…». Кроме того совет заведовал хозяйственной частью училища, его расходами, определял размер платы за право обучения, принимал решения об освобождении от платы малоимущих учеников, зачислении в пансион училища, выделении пособия беднейшим ученикам, отличившимся успехами и «благонравием», а также попечением «вообще об установлении и постоянном сохранении в училище надлежащего порядка и благоустройства». Члены попечительного совета (пять человек) избирались Астраханским армянским обществом сроком на три года (10. С. 5, 6, 40, 42, 43) ³.

Педагогический совет систематически обсуждал учебные и воспитательные вопросы. В начале XX века положение со знанием русского языка учениками было иным, чем в первой трети XIX столетия. По иному поводу астраханский губернатор Михаил Александрович Газенкампф в 1897 году писал: «Большинство здешних армян даже плохо знает свой язык, ибо и сами они и их отцы и деды родились здесь… » (ГААО, ф. 1, оп. 9, д. 928, л. 11 об.). Училище не нуждалось в средствах, все его потребности удовлетворялись, сборы с доходных домов настолько увеличились, что, «за покрытием расходов по училищу», ежегодно получался солидный остаток. От платы за обучение освобождалась «по бедности» большая часть учеников. В 1910 году таких было 44 из 68 учащихся. Неимущим ученикам за счет училища бесплатно выдавали учебники и учебные пособия. Однако относительное материальное благополучие училища не решало проблем с успеваемостью большинства учеников. Смотритель училища А.И. Паремузов отмечал, что с увеличением числа учебных заведений в Астрахани даже у людей среднего достатка появилась возможность отдавать детей в средние учебные заведения. «Значительно уменьшилось число учащихся в Агабабовском училище, куда стали поступать дети самых бедных родителей, стоящих по большей части, на весьма низкой ступени развития, и мало считающихся с требованиями, предъявляемыми училищем к их детям, и не оказывающих совершенно никакого содействия учебному персоналу в деле образования и воспитания детей». Главной причиной неуспеваемости он называл «весьма неаккуратное посещение уроков, часто без уважительной причины». Зимой занятия не посещали занятия дети, не имевшие теплой одежды. На педагогов ложилась ответственность за «приучение их к дисциплине, развитие в них навыка к серьезному труду и, вообще моральных начал». Для знакомства с условиями жизни учеников, учителя посещали их квартиры. Применялись различные формы и методы воспитания, при этом следует отметить, телесные наказания не применялись за всю историю существования училища. В центре внимания педагогического совета были методы преподавания. Особое место отводилось методике переводов с армянского на русский и с русского на армянский язык. Обращалось внимание на практическое изучение языков, грамматический анализ, изучение правил правописания, вольное изложение, а также на происхождение языков. Изучение синтаксиса должно было содействовать практическому овладению языками. Силами преподавателей училища было издано несколько пособий на армянском языке, которые были напечатаны в астраханских типографиях. В училище работали две библиотеки – фундаментальная и ученическая, в них были собраны редкие книги, рукописи на армянском, русском, французском, итальянском, персидском языках, научные труды, словари, избранные произведения классиков мировой литературы, книги по филологии и педагогике. Книги, поступали в училище с родины, из армянских колоний в России, из Лазаревского института, где продолжили свое образование некоторые воспитанники Агабабовского училища, из Казанского учебного округа. Библиотека пополнялась за счет пожертвований астраханских армян. Так, купец Сергей Макарян подарил литературу на сумму 10859 рублей. Существовал журнал регистрации книги «заботливо обработанная картотека». В 1917 г. фундаментальная библиотека училища насчитывала 1574 тома литературы 900 названий. Однако в училище не было отдельного помещения для библиотеки, шкафы с книгами помещались в классах и учительской комнате, что создавало проблемы как при выдаче книг, так и с обеспечением их сохранности (5. Л. 7; 4. Л. 6, 7; 10 С. 32, 34).

С 1894 года школьным врачом в училище был Федор Григорьевич Фарманов, известный в городе доктор. Он лечил не только в училище, но при необходимости посещал заболевших на дому. За свою работу в училище платы он не получал (10. С. 28, 45, 46).

Агабабовское училище в качестве юридического лица имело право участвовать в выборах гласных городской думы (7. С 88).

После Февральской революции 1917 г. училище было решено преобразовать в армянскую Агабабовскую гимназию. Такой проект был предложен Временному правительству 19 августа 1917 г. В сентябре решением попечительского совета первый класс училища был преобразован в первый класс гимназии, созданы подготовительные классы, работавшие по программе начальных училищ. В реформированном учебном заведении, кроме предметов гимназического курса, преподававшихся на русском языке, должны были изучаться Закон Божий, армянский язык, литература, армянская история, история армянской культуры, «отечествоведение». Со второй половины учебного года (1918) в программу были включены гимнастика, музыкальная грамота, исключен Закон Божий. Гимназия разместилась в трехэтажном здании упраздненной армянской семинарии (ныне корпус Медакадемии на улице Мечникова). Тогда же была преобразована в школу с преподаванием армянского языка (4. Л. 4, 5)⁴.

Агабабовское училище, много пережившее за свою более чем столетнюю историю, пользовалась заслуженным уважением в городе и за его пределами, прежде всего благодаря традициям благотворительности, заложенным его основателем Н.И. Агабабовым, и труду нескольких поколений педагогов, работавших в учебном заведении.


Библиографический список

1. Агабабов Никогайос Ованесович. (Рукопись): перевод с армянского. Ереван, (Оригинал на армянском языке: «Армянская советская энциклопедия», т. I. Ереван, 1974, с. 238). Хранится в Астраханской областной научной библиотеке им. Н.К. Крупской.
   
2. Агабабов Николай Иванович // Русский биографический словарь: В 25 т. Т. 1. - Репринтное воспроизведение изд. 1896 г. М., 1999. С. 49.
   
3. Александр I / авт. ст. Проскурякова Н. А., Федоров В.А. // Большая Российская энциклопедия: В 30 т. Т. 1. - М., 2005. С. 432 - 435.
   
4. Закарян А.Г. Астраханское армянское Агабабовское училище (1809 – 1918 гг.). (Рукопись): перевод с армянского В.А. Хачатуряна. / А.Г. Закарян, АН Армянской ССР, Сектор научной информации по общественным наукам. Ереван, 1972, л. 1 -2. (Оригинал на армянском языке в журнале «Ереванский университет», 1971, № 11, с. 65 – 70). Хранится в Астраханской областной научной библиотеке им. Н.К. Крупской.
   
5. Он же. Из культурной жизни астраханских армян. (Рукопись): перевод с армянского В.А. Хачатуряна. – Ереван, л. 1 – 3. [Оригинал на армянском языке в журнале «Вестник Ереванского университета», 1980, № 2 (41), с. 122 – 128]. Хранится в Астраханской областной научной библиотеке им. Н.К. Крупской.
   
6. Кугрышева Э.В. История армян в Астрахани. Астрахань, 2007.
   
7. Столица преславной провинции: История астраханского городского общественного самоуправления: монография / А.М. Липчанский, Е.Г. Тимофеева, С.В. Лебедев, П.В. Казаков Астрахань, 2008.
   
8. Маломётова З.А. «Записки об Астрахани»: к истории создания // Рыбушкин М.С. Записки об Астрахани. Издание 3-е, дополненное, с экземпляра выпуска 1841 г. типографии Селивановского г. Москва. Астрахань, 2008. С. 5 – 36.
   
9. Остроумов Т. Исторический очерк Астраханской I мужской гимназии за время с 1806 по 1914 год. Астрахань, 1916.
   
10. Паремузов А.И. Историческая записка об Астраханском Армянском Агабабовском училище с 1810 по 1910 гг. Астрахань, 1913.
    
11. Почётные смотрители уездных училищ // Энциклопедический словарь: в 86 т. Т. 24(А) (48), издатели Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. - СПб., 1898. С. 789, 790.
    
12. Разумовский Алексей Кириллович / авт. ст. Майков П.М. // Русский биографический словарь: в 25 т. Притвиц – Рейс. Репринтное воспроизведение изд. 1896 г. М., 1999. С. 436 – 443.
    
13. Румовский Степан Яковлевич / авт. ст. Бобынин В.В. // Русский биографический словарь: в 25 т. Романова – Рясовский. Репринтное воспроизведение изд. 1896 г. М.: Аспект-пресс, 1999. С. 441 – 449.
    
14. Рыбушкин М.С. Записки об Астрахани. Издание 3-е, дополненное, с экземпляра выпуска 1841 г. типографии Селивановского г. Москва. Астрахань, 2008.
    
15. Уездное училище // Большая Советская Энциклопедия: В 30 т. Изд. 3-е. Т. 26. М., 1977. С. 481.
    
16. Филоненко Т.В. Развитие школьного образования в России в начале XX века. // Вопросы истории. 2009, № 9. С. 132 – 141.
    
17. Франция. Лингвострановедческий словарь. / Под ред. Л.Г. Ведениной. - М., 1997. С. 16, 17. Благодарю заведующую Отделом редких книг Астраханской областной библиотеки им. Н.К.Крупской Зою Александровну Маломётову, указавшую мне на это издание.
    
18. Хачатурян В.А. Армянская колония в Астрахани (середина XVI - начало XX века). Автореферат диссертации доктора исторических наук. Ереван. 1995.
    

Н.М. Ляпин

Астраханский государственный технический университет

ОРГАНЫ ГОРОДСКОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ В ФОРМИРОВАНИИ МАТЕРИАЛЬНОЙ БАЗЫ ВНЕШКОЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

ВО II ПОЛОВИНЕ XIX В. (НА МАТЕРИАЛАХ НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ)


Культурно-просветительская работа, возникшая в России как феномен общественной жизни во второй половине ХIХ века, в своем развитии во многом зависела от наличия ряда условий. Одним из наиболее значимых таковых условий являлось наличие необходимой экономической базы, выражавшейся в постоянных и временных (иногда – единовременных) источниках финансирования, в наличии учебно-дидактических материалов, помещений для учреждений внешкольного образования.

Изучая становление и развитие материальной базы культурно-просветительской работы, необходимо выявить действительное, а не декларируемое отношение к делу народного просвещения со стороны различных социальных и профессиональных групп, органов местной власти и самоуправления, различных общественных организаций, частных лиц.

Детальное и комплексное изучение письменных источников, прежде всего архивных материалов, позволяет судить о внешкольном образовании второй половины XIX века в целом как о результате совместных действий общественности и власти на местах, нацеленных на повышение уровня образования взрослого населения, на нравственно-эстетическое развитие народа вне государственной системы образования. Пореформенный период характеризуется постепенным усилением роли органов местной власти и самоуправления - городских дум, земств, земских начальников и губернаторов – в обеспечении материальных условий существования культурно-просветительской работы.

Городские думы как органы местного самоуправления немало способствовали развитию в городах Нижнего Поволжья внешкольного образования, оказывая материальную поддержку, как отдельным учреждениям, так и всей системе культурно-просветительской работы. Наиболее зримо такая поддержка просматривается на примере дум губернских городов.

Следует заметить, что финансирование учреждений народного образования законодательно вменялось в обязанности органов городского самоуправления. Так, Ст.2 Городового положения 1892 г. к предметам ведения городского общественного управления относила «попечение о развитии средств народного образования» и «попечение об устройстве общественных библиотек, музеев, театров и других подобного рода общеполезных учреждений» (14. C. 430-456).

Однако нельзя утверждать, что на протяжении всего рассматриваемого периода городское самоуправление проводило стабильную целенаправленную политику максимального поощрения и поддержки внешкольного образования в крае. Более-менее устойчивое и плановое финансирование культурно-просветительской деятельности в целом, а не отдельных учреждений, со стороны городского самоуправления складывается в основном в последние два десятилетия XIX века. Связано это было, прежде всего, с нестабильностью существования самих культурно-просветительских учреждений в 1860 – 1870-х годах, с ростом к концу XIX столетия доходов городов и связанных с этим ростом общих расходов на народное образование, а также с растущим признанием внешкольного образования в качестве обязательного атрибута современной городской культурной жизни. Большую самостоятельность городскому самоуправлению и, соответственно, большие возможности для развития культурно-просветительской деятельности в городе дало Городовое положение 1870 г., которое, впрочем, прежде всего, касалось хозяйственных проблем.

Долгое время единственными культурно-просветительскими учреждениями, финансировавшимися из казны городов Нижнего Поволжья, были публичные библиотеки, основанные в Саратове и в Астрахани в 30-х годах XIX века. Однако за право пользоваться публичными библиотеками читателям предписывалось уставами библиотек вносить определенную сумму денег, что делало их малодоступными для подавляющего большинства горожан и выводило из разряда общенародных культурно-просветительских учреждений.

Тем не менее, по мере возникновения учреждений внешкольного образования, направленных на просвещение широких масс городского населения, городские думы оказывали им определенную материальную поддержку, выражавшуюся в назначении единовременных денежных пособий и ежегодных субсидий; причем нередко первое перерастало во второе.

Астраханской комиссии народных чтений (АКНЧ), возникшей в 1882 году, с первого же года существования город назначил субсидию в размере 300 рублей; в следующем году субсидия увеличилась до 750 рублей в год, а с 1890 – до 1000 руб. в год (13. С. 19). Таким образом, с 1882 по 1894 год Астраханская городская дума перечислила АКНЧ 9550 руб. Субсидия городской думы была основным постоянным внешним источником дохода АКНЧ на протяжении всего периода ее существования с 1882 по 1894 год. К внутренним, то есть собственным источникам дохода АКНЧ, можно отнести имевшую место в 1882-1883 годах входную плату, а также проценты с банковского вклада комиссии. Позднее, с открытием библиотеки АКНЧ, в бюджет комиссии стали поступать штрафы за несвоевременное возвращение книг читателями.

Саратовской городской думой помимо 150-рублевого ежегодного пособия на публичные чтения (15. С. 166-167), в качестве аудитории в разное время предоставлялся думский зал заседаний Саратовскому братству Святого креста и Саратовской комиссии народных чтений (СКНЧ) (1. С. 2). 16 октября 1887 г. Общество саратовских санитарных врачей направило саратовскому губернатору ходатайство о разрешении ему проводить чтения в целях профилактики заболеваний в городе. Саратовская городская дума, как сообщалось в письме, в заседании от 2 октября 1887 г. определила «предоставить в распоряжение комиссии для означенной цели зал думских заседаний по воскресеньям с 6 до 9 часов вечера» (10. Л. 1). На протяжении всего последующего времени зал заседаний городской думы стал наиболее популярной аудиторией для народных чтений СКНЧ. Так, например, из 71 чтения, проведенного СКНЧ с октября 1896 по апрель 1897 года, в «думской аудитории» было устроено 39, в Доме трудолюбия – 28, в «казармах Деконского» – 4 (11. С. 2).

Материальная помощь городских дум внешкольному образованию указанными мерами не исчерпывалась. Начиная с 1890-х гг. городские думы Саратова и Астрахани назначают ежегодные пособия открывающимся в это десятилетие воскресным школам.

1 октября 1891 года в Астрахани по почину местных педагогов возникли две воскресные школы – мужская и женская. Открытые с разрешения попечителя Казанского учебного округа (КУО) школы получили материальную поддержку со стороны города, которая выразилась в назначении ежегодной субсидии в размере 100 руб. на каждую т. (2. Л. 21-23). Незначительной на первый взгляд суммы хватило на первоначальное обустройство школ. Основной предмет расходов составили письменные принадлежности – 51 руб. 35 коп. (чернила, грифели, перья, карандаши и пр.), учебники и книги для чтения – 17 руб. 11 коп., переплет этих книг – 20 руб. 15 коп. и наем сторожей – 12 руб.(3. Л. 2-3) Принимая во внимание тот факт, что всего в 1891 г. на нужды женской воскресной школы поступило 103 руб. (100 руб. от думы и 3 руб. от частных лиц в виде пожертвований), совершенно очевидно, что своим существованием она была обязана исключительно городской думе (3. Л. 1).

К сожалению, деятельность этих школ продолжалась недолго: «В 1892 году, перед началом учебного года, школы из опасения возникновения холерной эпидемии по распоряжению Медицинского департамента были закрыты» (5. Л. 2).

Когда в 1897 г. возобновила свою работу женская воскресная школа в Астрахани, но уже в качестве церковно-приходской воскресной школы, ей вновь было назначено думское пособие в размере 100 руб., а в 1901 г., по прошению попечительницы школы А.А. Газенкампф – супруги действовавшего тогда губернатора, пособие увеличилось до 150 руб. в год (4. Л. 17).

Аналогичную поддержку оказывала воскресным школам и Саратовская городская дума. Так, только в 1894 г. Саратовской Покровской воскресной школой от думы было получено 300 руб. (12. С. 10).

С 1890 года, после опубликования Правил о народных библиотеках от 15 мая 1890 г., повсеместно по стране начинают открываться бесплатные народные библиотеки, рассчитанные на малоимущие слои населения. Городские власти редко стояли в стороне от этого процесса, принимая самое непосредственное участие в организации городских народных библиотек-читален.

Саратовская городская дума постановила в ознаменование 300-летнего юбилея Саратова, широко отмечавшегося в 1891 г., учредить 3 городских бесплатных читальни «с целью доставить возможность пользоваться книгами для чтения тем слоям городского населения, которым, по состоянию их средств, существующие библиотеки недоступны» (17. С. 1). Согласно п. 3 устава читален, библиотеки укомплектовывались книгами и содержались «на городской счет, в числе определенном городской думой, на ассигнуемые ей ежегодно по росписи денежные средства и на частные пожертвования» (17. С. 2).

16 мая 1892 года, спустя ровно год после принятия постановления об учреждении библиотек, в Саратовской думе был рассмотрен устав предполагаемых к открытию читален и утвержден «Штат и содержание читален». Согласно принятой сметы, открытие и содержание трех читален в первый год их существования потребовали от города 4200 руб., впоследствии ежегодный расход на библиотеки составил 3600 руб. (8. Л. 10) По свидетельствам современников, открытые читальни производили «весьма приятное впечатление. Передняя, где раздеваются, просторная, зал для чтения светлый и поражает чистотой» (16. С. 375). Не поскупилась дума и на выписку книг для читален. Всего было решено приобрести сразу же по 753 книги для каждой читальни на общую сумму 512 руб. 83,5 коп. Тематика и количество наименований приобретенных книг представлены в таб. 1.

Таблица 1

Состав книжных фондов Саратовских городских читален

в 1892 г.(8. Л. 20-36)

п/п	Тематика	Количество наименований.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26	Книги духовного содержания Педагогика Русская история Всеобщая история Русская литература Зарубежная литература История и теория словесности Отечествоведение Всеобщая география Физическая география Естествознание Химия Физика Минералогия Ботаника Зоология Медицина и гигиена Сельское хозяйство. Полеводство и луговодство Лесоводство Скотоводство и птицеводство Садоводство и огородничество Пчеловодство, шелководство и культурные растения Техника, ремесла и строительное искусство Справочные и юридические книги Журналы и газеты Издания министерства земледелия и государственных имуществ	200 3 70 22 175 31 8 15 31 19 7 1 5 4 9 8 46 33 5 8 12 9 6 7 13