Geum.ru

Кузнецов А. Г. Невыдуманные истории: 60 коротких рассказов / Предисловие А. Зарифьяна

Вид материалаРассказ

Содержание


В крови горит огонь желанья
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8
В КРОВИ ГОРИТ ОГОНЬ ЖЕЛАНЬЯ


«Академик»


Это история произошла в доме одного из моих друзей. Друг был молод, холост, любил женщин и музыку, но умел приятное совместить с полезным – большую часть свободного времени работал над кандидатской диссертацией. И довольно успешно. Время от времени у него гостил его научный руководитель, бывший всего лишь на несколько лет старше самого соискателя. Это был высокий, спортивного вида мужчина, а поскольку он работал в академии наук одной из «братских», как тогда говорили, республик, то получил прозвище «академика».

«Академик» тоже был целеустремленный человек; он, в свою очередь, трудился над докторской, но не забывал о радостях мирских: мог и выпить, и гульнуть с красоткой. Женщины его любили, и было за что. Докторант был симпатичен, щедр, обходителен. Однако главное его достоинство заключалось совсем в ином: природа одарила «Академика» необыкновенно внушительным мужским «орудием» – размером так с настоящее полено. В чести ученого, заметим, он не особенно злоупотреблял своим неординарным «достоинством», во всяком случае, донжуаном не был, как, впрочем, и верным супругом.

Как-то в один из своих приездов он привел к другу очередную подругу – довольно разбитного вида девицу, которая, похоже, прошла «и Крым, и Рым». Собралась небольшая компания – посидели, выпили и закусили. Потом все разошлись по домам, а «Академик» остался с изрядно захмелевшей девицей. Уговаривать ее было не нужно – шаткой походкой она прошла в спальню и тяжело бухнулась в постель. «Академик» не спешил – он все делал с чувством и расстановкой: выключил свет, спокойно разделся и лег рядом. Далее события разворачивались следующим образом:

Как галантный кавалер, доблестный рыцарь науки начал с ласок. Девица, может быть, в силу своего темперамента, а, может, из-за выпитого вина, особой страсти не проявляла, но и не противилась. Все шло своим чередом. От близости теплого женского тела «Академик» возбудился и готов был уже приступить к грехопадению. Но тут произошло непредвиденное: рука пьяной подруги неожиданно нащупала что-то необыкновенно большое и твердое. Хмель, как рукой сняло – она вырвалась из объятий друга, соскочила с кровати и стала лихорадочно одеваться. Бедный «Академик» кинулся к ней – стал ее успокаивать, убеждать. «Ты не бойся, ничего страшного, – говорил он, – с моей же женой ничего не случается». Но никакие увещевания на девицу не действовали: бледная, перепуганная, она быстро оделась, схватила сумочку и была такова.

Ночь «Академик» провел один.


Ночной вояж


Однажды мой друг Аркаша гулял на банкете в ресторане. Компания была веселая, настроение – отличное, поэтому, когда вечер подошел к концу, расходиться по домам как-то не хотелось. Вот тогда Аркаша и предложил: «Давайте-ка, ребята, рванем ко мне на дачу!». Сказано – сделано: купили выпивку и закуску, остановили такси и небольшой, но теплой компанией отправились в горы, на дачу. Любителей ночных прогулок, как вы, наверное, догадываетесь, было четверо – двое молодых мужчин и, естественно, две девушки. Здесь следует внести ясность: мой друг был женат, и, отправляясь ночью на дачу, рисковал, поскольку там нередко бывал его тесть-пенсионер, в прошлом – страстный любитель охоты и, вообще, мужчина хоть куда. Но риск – благородное дело, и Аркаша надеялся, что пронесет.

Примерно через полчаса машина была на месте. Осторожный Аркадий пошел на разведку один. Подойдя к даче, он обнаружил, что замка на двери нет; она была лишь прикрыта на щеколду. «Раз дверь закрыта снаружи, значит, в доме никого нет», – заключил Аркаша, но на всякий случай осмотрел дачу. Не заметив ничего подозрительного, он отпустил такси и пригласил друзей в дом. Большая часть ночи прошла, как сказал поэт, «в папиросном дыму, в угаре пьяном», но под утро хмель постепенно стал выветриваться из головы нашего искателя приключений, и он, наконец, обрел способность соображать. Вначале Аркаша решил, что тесть просто забыл закрыть дверь на замок и уехал домой, теперь же усомнился в этом – не мог же аккуратный старик бросить дачу открытой. И тут его осенило: никуда тесть не уезжал, а пошел в гости к соседке, да там и заночевал – он давно уже поглядывал на нее. У соседки, похоже, муж был импотентом, и она часто приезжала на дачу одна. Это была немолодая, но еще полная жизненных сил особа, как говорят в народе, «кровь с молоком».

Аркаша посмотрел в окно и увидел, что уже светает. «Бог мой, – подумал он с тревогой, – с минуты на минуту тесть может вернуться!». Срочно был объявлен подъем – начались лихорадочные сборы, и вскоре вся честная компания шагала по направлению к соседнему поселку. Сев в первый автобус, ночные гуляки благополучно вернулись в город, где и расстались. Аркаша посмотрел на часы: было без четверти восемь. Поразмыслив, он направился на работу и оттуда позвонил жене. Как ни странно, жена особенно не возмущалась – находчивый муж был мастером «вешать лапшу на уши».

Прошло два или три дня, наступило воскресенье. Аркаша вместе с женой пошел к теще в гости и там встретился с тестем, который только что вернулся с дачи. Сидя за столом, за которым собрались почти все родственники, тесть рассказал, что к нему на дачу приходили какие-то странные ночные гости. Он, якобы, вечером был у соседа, да припозднился, и в этот момент кто-то заходил в дом. Да, видно, не один, поскольку «гости» оставили какие-то следы и даже забыли рюмку. Но ничего из дома не взяли. Жена бросала подозрительные взгляды на Аркадия, но тот держался молодцом и ничем себя не выдал. Да и тесть проявил осторожность – лишнего не говорил: у самого-то рыльце тоже было в пушку.


Удар ниже пояса


Наскучило Аркаше однообразие семейной жизни, и он решил немного поразвлечься. Ну, какие могут быть развлечения у семейного мужчины? Конечно, кто-то увлекается охотой или рыбалкой, покоряет вершины. Но такие изыски Аркаше были чужды. Вот выпивка с друзьями или женщины – это по-нашему: гулять так гулять! Как раз в то время он познакомился с одной незамужней дамочкой, которая тронула его легкоранимое сердце. А у дамочки, кстати, были подруги и тоже недурны собой (Аркаша не был эгоистом – он думал и о друзьях). В общем, ситуация, как говорят, назрела.

Созвонился Аркаша с друзьями, и он решили устроить нечто вроде вечеринки. Купили выпивки, закуски и отправились к одному из друзей, который недавно развелся и, упиваясь вновь обретенной свободой, жил в свое удовольствие. Вскоре подъехали подруги, и вечеринка началась. Было шумно и весело: пили коньяк, шампанское, пели песни под гитару, танцевали… И вдруг Аркаша почувствовал что-то неладное. Его друг Шурик, известный своими донжуанскими наклонностями, стал ухаживать за дамочкой, ради которой и была устроена вся эта вечеринка. А повадки Шурика Аркаша знал хорошо – если тот на кого положит глаз, то уж не отступит. Более того, Аркашина подруга ему явно симпатизировала. Нужно было принимать экстренные меры. И Аркаша стал действовать.

Выбрав момент, он пригласил свою даму на танец и, как бы невзначай, завел с ней разговор о своем друге. Аркаша отзывался о Шурике очень хорошо, хвалил его как специалиста и верного товарища. «Все хорошо, – доверительно вещал он, – только вот в последнее время он совсем не думает о своем здоровье – пьянки, сомнительные связи… А недавно «подзалетел», бедняга, – только что вылечился».

Сделав свое черное дело, Аркаша пригласил всех за стол и предложил тост за дружбу, который был всеми шумно поддержан. Веселье продолжалось. Полчаса спустя, вероломный друг вызвал такси, попрощался с присутствующими и вместе с подругой отбыл к себе на дачу.

Позже Аркаша признался другу в бесчестном поступке. «Удар ниже пояса, – покачал головой Шурик. – Так вот оно в чем дело! А я тогда никак не мог понять, почему это она вдруг резко отстранилась от меня. А ведь вначале все складывалось так хорошо!»

«Сам виноват, – назидательно сказал Аркаша. – Это была вынужденная мера: в следующий раз не приставай к чужим женщинам!»


Люда и лейтенант


Мы с другом были в гостях и около полуночи возвращались домой. Неподалеку от одной из городских гостиниц наше внимание привлекла запоздалая парочка. Мужчина и женщина стояли под фонарем и о чем-то оживленно говорили, причем главная роль в этом диалоге принадлежала женщине. Мы шли по аллее, в тени деревьев, благодаря чему смогли подойти довольно близко незамеченными. И тут обнаружили, что женщина – это знакомая нам официантка Люда: веселая разбитная дамочка лет тридцати пяти. У Люды были черные глаза, мощный бюст, страстная натура и богатый жизненный опыт.

Вцепившись в подвыпившего лейтенантика мертвой хваткой (он был лет так на десять моложе ее), Люда пыталась увлечь его с собой. Непонятно по какой причине молодой воин почему-то упирался, возможно, он был женат и торопился домой. Однако отделаться от натиска любвеобильной Люды было не так уж просто.

– Ты не бойся, – убеждала она нерешительного воина. – Нас каждый месяц проверяют.

Последовал страстный поцелуй.

– На сифилис проверена! – Чмок!

– На триппер проверена! – Чмок!

– Пойдем! Мужик ты или нет?

И лейтенантик сдался.


Когда в доме покойник


Илюша, зубной техник, не только хорошо вставлял зубы, но и был большим специалистом по женской части. Женщин он обожал, и даже как-то признался, что, если бы не был зуботехником, то стал бы гинекологом. По характеру это был человек жизнерадостный, компанейский. Природа одарила его довольно приятной внешностью, но немного обделила ростом. Однако специалист по коронкам и протезам особенно не горевал: женщин его рост вполне устраивал. В конце концов, главное же не в росте, а мужчина он был хоть куда – поклонниц имел предостаточно. Когда-то Илюша был женат, но семейная жизнь явно его тяготила, поэтому он развелся и стал вести веселую, несколько авантюрную, но весьма приятную жизнь.

Все хорошо, но был у Илюши один маленький недостаток: то ли по рассеянности, то ли по небрежности, он часто ходил с расстегнутой ширинкой. Когда друзья делали ему замечание, он обычно отшучивался, мол, так удобнее – «инструмент» всегда под рукой. Как-то в одной компании речь зашла об Илюше и его патологической привычке не застегивать ширинку. При этом разговоре присутствовала одна молодая, острая на язычок женщина. Услышав, как объяснял свою привычку зуботехник, она внесла свой комментарий:

– Да нет, ребята, все гораздо проще: когда в доме покойник – все двери нараспашку!


Секс при лунном свете


Как-то в молодости я ездил по комсомольской туристической путевке в Польшу. По сравнению с нашей реальностью, социалистическая Польша казалась тогда настоящим Западом – и по красоте и ухоженности городов, и по образу жизни. Наряду с посещением ряда городов, в программу поездки входил отдых в живописном местечке Карпач, расположенном неподалеку от немецкой границы. Вот здесь-то и произошел презабавный случай, о котором хотелось бы рассказать.

Мы жили в трехэтажной вилле, находившейся на горном склоне в окружении высоких тенистых деревьев. Вилла была большая, и в ней, кроме нашей группы проживали немцы – группа учителей из ГДР. Каждый вечер мы собирались в кафе на первом этаже, где играл небольшой музыкальный ансамбль. Здесь было шумно и весело – можно было пить, курить, танцевать, общаться друг с другом. Видимо, оно так и было задумано, чтобы дети бывших врагов жили в мире и согласии. Однако особо близких контактов с немцами мы не завязывали – не рекомендовалось. Но нет правила без исключения, и одна отчаянная девица из нашей группы подружилась с молодым немцем – учителем географии. Весь вечер они провели в кафе, попивая шнапс, которым щедро угощал свою даму галантный кавалер.

Около полуночи кафе закрылось, и все разошлись по своим комнатам. Настроение было приподнятое, спать совсем не хотелось: кто-то играл в «дурака», кто-то читал. Вдруг у нас на этаже началось какое-то движение. Я выглянул в коридор и в самом его конце, где свет был выключен, увидел небольшую группу наших туристов, столпившихся у окна. Я подошел к ним, недоумевая, что же интересного можно увидеть ночью в лесу? Однако то, что увидел, было действительно интересно и даже очень: на лесной поляне, в бледном свете луны просматривались какие-то ритмично двигающиеся фигуры. Привыкнув к слабому освещению, я узнал молодого немца и девицу из нашей группы. Надо полагать, они думали, что их никто не видит, иначе не рискнули бы предаваться столь откровенным плотским утехам, да еще с таким бесстыдством в непосредственной близости от гостиницы. Время шло, немец постепенно вошел в раж и сменил позицию – теперь он уже лежал на спине, а наша «комсомолка» – сверху. В этот момент в одном из номеров кто-то включил свет – это вспугнуло бесстыжую парочку: они подхватили свои вещи и быстро скрылись за кустами, надо полагать, чтобы продолжить свои экзерсисы.

На следующий день только и было разговоров об увиденном: многие в тот вечер сразу легли спать и пропустили столь пикантное зрелище. Ну, а наша «комсомолка»? Она ходила, как ни в чем не бывало, и вся светилась от счастья. Вот оно – тлетворное влияние Запада!


Арабский анекдот


Одно время я увлекся арабским языком и, чтобы лучше освоить его, свел дружбу с арабами из Южного Йемена. Они учились в местном военном училище, а по вечерам гуляли по городу, очаровывая наших девушек непривычной для них галантностью обхождения и щедростью восточной души. Большинство йеменцев были убежденными марксистами. Они любили поговорить о политике, осудить империалистов, поспорить. Один из них был удивительно похож на Маркса – такой же широкий лоб, умные глаза, правда, не хватало бороды. Звали его почему-то «Али-Ленин»…

Как-то во время одной из встреч мы стали рассказывать анекдоты. Йеменцы охотно слушали, дружно смеялись, но сами почему-то ничего не рассказывали.

– У вас что – анекдотов нет? – спросил кто-то из присутствующих.

– Почему нет? Есть! – ответил Ахмед и поведал нам следующую историю:

– Как-то раз в Ливане собрались пятеро мужчин: американец, француз, иранец, ливанец и йеменец. И возник у них спор – что есть в их странах такого, чего нет у других. Первым слово взял француз.

– У нас есть женщины. Француженки. Они – лучшие в мире любовницы: то, что могут они, не могут женщины других стран.

Собеседники развели руками: француз прав.

– А у нас есть ковры, которых тоже ни у кого нет, – гордо заявил иранец.

– Да, согласились остальные, – это правда: персидские ковры лучшие в мире.

– А в моей стране растет замечательное дерево – кедр, – похвастался ливанец. Где еще на свете растет такое дерево, а?

Пришлось согласиться: ливанский кедр уникален.

Дошла очередь до американца.

– У нас в Соединенных Штатах есть мощная секретная организация – ЦРУ. Она знает все обо всех людях во всех странах мира.

– Да! – покачали головами спорщики: против ЦРУ ничего не попишешь!

И тут все заметили, что йеменец ничего не говорит в защиту своей страны.

– Эй, Али! Ты что молчишь? Неужели у вас в Йемене ничего нет?

– Да есть у нас один парень – Абдул-Саид…

– И чем же знаменит этот ваш Абдул-Саид?

– О, с ним произошла удивительная история. Как-то летом он отдыхал в горах Ливана. У него была подружка – молодая красавица-француженка. И он с ней провел много чудесных часов на пушистом персидском ковре под раскидистым ливанским кедром… И ЦРУ об этом не знает!


Не повезло


У моего друга Марата было три слабости – машины, женщины, выпивка. Пил он крепко, но голову при этом не терял. По нраву Марат был человек веселый, компанейский, обходительный. В перестроечные годы, когда многие кинулись в бизнес, он совершил несколько необычную бартерную сделку – обменял старую, разбитую машину на бочку со спиртом, которую в течение полугода благополучно распил вместе с друзьями. В молодости Марат занимался различными видами спорта, в том числе и боксом, и имел хорошую физическую закалку, что помогало ему выдерживать те колоссальные перегрузки, которым он постоянно подвергал свой организм. Марат руководил – и довольно успешно – небольшим предприятием, в коллективе которого, особенно в его женской части, пользовался уважением. К работе он относился серьезно, но находил время и для отдыха, и для любовных утех.

Однажды в ясный весенний день мой друг решил съездить за город и немного развеяться от дел насущных. Для более приятного времяпровождения он прихватил с собой чудесное юное создание, которое трудилось в подведомственном ему предприятии. В километрах десяти от города Марат решил сделать привал в живописном месте, чуть в стороне от дороги, на берегу горной речки. Погода благоприятствовала приятному отдыху – день выдался теплый, солнечный. Расстелив скатерть на лужайке у реки, он извлек из багажника бутылку коньячка и соответствующие закуски. Дальнейшие события развивались по привычному, хорошо обыгранному сценарию: тосты, приятные застольные беседы, нежные взгляды… Казалось, ничто не могло нарушить естественного хода событий.

И надо же так было случиться, что именно в то же самое время супруга Марата решила вместе с сыном навестить какого-то своего родственника, жившего в тех краях. Естественно, она поехала по той же самой дороге, неподалеку от которой расположился мой легкомысленный друг. Они уже почти миновали то злополучное место, когда сын неожиданно сказал:

– Смотри, мама, кажется, там у реки папина машина!

Притормозили, присмотрелись – действительно, машина была папина. Супруга попросила родственника развернуться и съехать к реке, где ее ожидал не совсем приятный сюрприз: на лужайке у реки со стаканом коньяка в руке возлежал ее ненаглядный супруг, а неподалеку от него – хрупкое юное создание. Увидев жену с сыном, неверный муж опешил, но тут же взял себя в руки и повел себя, как истинный джентльмен – он встал и представил свою спутницу супруге, после чего последовало шитое белыми нитками объяснение:

– Да вот мы с Наташей решил немного перекусить…

– Ну, ну, – сухо отреагировала жена, – приятного вам аппетита!

И она с сыном села в машину и тотчас уехала.

– Ну, надо же, такое невезение, – сокрушался потом наш друг. – В кои века моя жена выбралась из дома, чтобы навестить своих родственников, и надо же было это сделать именно в этот день, и в этот час! Вот уж, действительно, черт попутал.


За любовь нужно платить


Джанни работал художником-оформителем по реквизиту. Он не рисовал эскизы, а лишь воплощал в жизнь замыслы других художников. Если, к примеру, на эскизе было изображено скромное жилище кочевника, то от Джанни требовалось воссоздать сей объект в натуре. Естественно, в распоряжении оформителя были мастера различных специальностей и бригада рабочих. Он давал распоряжения, следил за тем, чтобы все было сделано как надо, кое-что делал сам, в общем, трудился.

Это был добродушный, хорошо упитанный мужчина лет так пятидесяти. В молодости, по его словам, он занимался спортом, даже прыгал с парашюта, о чем свидетельствовал глубокий шрам на спине, но потом как-то обленился, располнел, но вкуса к жизни не потерял – особый интерес он проявлял к женщинам. Вместе с другими итальянцами Джанни жил в расположенной в предгорной зоне гостинице «Иссык-Куль», а на работу в мастерские, где изготавливались декорации, ездил на красном мотоцикле марки «Ява». Когда он надевал шлем, то своим видом очень напоминал артиста Моргунова из «Кавказской пленницы». Доллары тогда ценились высоко, и итальянцы, используя удачную конъюнктуру, скупали за бесценок все, что только пожелали: мотоциклы, фотоаппараты, бинокли, саксофоны, часы (особенно ценились «Командирские»), предметы старины и т.п. Своим любовницам они покупали квартиры, обставляли их мебелью, делали дороги подарки, в общем, шиковали. Что ж, как говорится, красиво жить не запретишь.

У Джанни был прекрасный голос – хорошо поставленный тенор. Наиболее удачно у него получалась ария Каварадосси из оперы «Тоска» Пуччини: «Мой час настал, и вот я умираю…» – ни дать, ни взять Паваротти или Доминго. Из-за жаркой погоды Джанни всегда ходил в расстегнутой рубашке, а то и совсем голым по пояс. На груди у него красовался большой золотой крест, висевший на столь же массивной цепи. Крест был великолепен, из так называемого «цветного» золота, бывшим тогда у нас в новинку. Безымянный палец левой руки итальянца украшал перстень с бриллиантом.

Будучи оптимистом, Джанни обычно пребывал в добродушном настроении. Приняв на грудь пару баночек пива, он вытирал платочком пот со лба, блаженно улыбался и одаривал комплиментами женский персонал мастерских. Однако истинным предметом его вожделений была бойкая на язычок Ольга – разбитная дамочка лет тридцати семи-сорока, немало повидавшая на своем веку, но все еще сохранявшая привлекательность. Вот уже несколько недель Джанни добивался благосклонности строптивой дамы, но все безрезультатно: ухаживания галантного итальянца она не принимала всерьез. Однако Джанни не терял надежды и, чтобы добиться взаимопонимания, стал потихоньку овладевать русским языком. В качестве его преподавателей выступали шофера, с которыми он обычно общался по пути на съемочные площадки. Для начала они обучили любознательного итальянца неформальной лексике, которой особенно богат русский язык. Особенно трудно Джанни давались слова, содержащие согласную «х» – такого звука в итальянском языке просто нет. Поэтому вместо «х» Джанни произносил «к», а букву «п» он почему-то часто произносил как «б», хотя эта буква у итальянцев существует. Забавные слова вылетали из уст жителя Аппенин – наши шофера просто покатывались от смеха!

Однажды Джанни прибыл на работу с опозданием. Обычно он лихо подкатывал на мотоцикле, а тут его почему-то привезли на машине. Видок у него был, скажем, неважнецкий: лицо бледное, взгляд потухший. Похоже, наш дизайнер провел бессонную ночь. С трудом оторвавшись от сидения, он неверным шагом двинул в цех, где изготавливались декорации. Из расстегнутой рубашки выглядывала волосатая грудь без какого-либо признака креста и цепи.

«Джанни, а где твой крест?» – спросил кто-то из рабочих и показал жестом на грудь. Джанни только отчаянно махнул рукой и вошел в цех. Все было ясно: золотая цепь с крестом ушла в качестве гонорара за безумную ночь любви. Ольга знала себе цену и терпеливо ждала пока «клиент дозреет». А «раскручивать» мужиков она умела. Позже мы заметили, что и перстень с бриллиантом тоже исчез и не украшал уже своим блеском мужественную длань итальянца…

Впрочем, не один Джанни стал объектом «раскрутки» наших женщин. Нужно сказать, что приезд итальянцев вселил в их сердца большие надежды. Пределом мечтаний было выйти замуж и уехать жить в Италию. Ну, а если это не получится, то, по крайней мере, улучшить свое материальное положение. И многим это удалось. Особенно преуспела молодая, но уже успевшая побывать замужем переводчица по имени Жанетта. Она так заморочила голову одному бедному итальянцу, что он забыл обо всем на свете. Будучи примерным семьянином и отцом двух детей, он махнул на все рукой и пустился во все тяжкие. Вначале они встречались у него на квартире (как специалист, он имел право жить не в гостинице, а в отдельной комфортабельной квартире в центре города), а затем приобрел ей двухкомнатную квартиру, которую обставил с соответствующим шиком и размахом. Главным украшением «апартаментов» стала большая, изготовленная по индивидуальному проекту (разумеется, за счет киностудии), кровать из натурального дерева. Роман продолжался до конца съемок, но имел продолжение: вскоре после отъезда группы Жанетта получила вызов и отправилась в Италию на «римские каникулы». Вначале все было хорошо – отели, рестораны, бары, загородные поездки. Но такая жизнь, несмотря на всю ее привлекательность, Жанетту не устраивала: ей нужен был твердый социальный статус, т.е. супружество. Однако ее друг семью бросать не собирался, и Жанетта стала действовать. Пока дизайнер трудился на студии, она свела знакомство с подданным туманного Альбиона, и тот предложил ей руку и сердце. Далее последовала сцена, достойная пера Шекспира – гордому римлянину пришлось выступить в неблагодарной роли Отелло. Он метал громы и молнии, говорил, что подаст на развод с супругой, умолял, даже пустил слезу, но было уже поздно: его поезд ушел…

А как же Жанетта? В Англию она почему-то не поехала, а осталась жить в Риме, где и живет по сей день. Каждый устраивает жизнь в меру своих возможностей.