«Христианская Пресвитерианская Церковь г. Улан-Удэ»

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 14

ПЕРЕВОДЫ ВЕТХОГО ЗАВЕТА

Отправляясь на миссионерское служение в Сибирь и ставя перед собою, в качестве основной задачи, перевод и печатание Библии на монгольском языке, пасторы Эдвард Сталибрас, Корнелий Рамн, позже Роберт Юилль и Вильям Сван не могли не знать, насколько будет затруднена их работа, ибо они не владели ни русским, ни монгольским.

Им было, безусловно известно, что история перевода Священного Писания на монгольские языки насчитывает несколько веков и уходит корнями в конец XІІІ столетия, когда францисканец Йоханнес де Монте Корвино (1247-1328гг.), посланный Римским папой Николаем IV своим представителем ко двору императора Хубилая (1291) и проведший в Пекине более 12 лет, перевел на «татарский» язык весь Новый Завет и псалмы, но эти работы, судя по всему, не сохранились. Через четыре века были предприняты новые попытки перевода различных частей Библии на монгольские языки, чему способствовало учреждение в 1765 году Евангельским братским приходом своей колонии среди калмыков в Сарепте, что в районе Нижнего Поволжья. Здесь братья Й.Мальч, Конрад Нейтц и Якоб Шмидт (тогдашний простой торговый служащий приходской колонии, а впоследствии, родоначальник Российского, отечественного востоковедения), стали первыми переводчиками Нового Завета. Но и эти переводы по большей части не сохранились, как и пробы на этом поприще шведского миссионера Корнелиуса Рамна.

Российское Правительство с интересом отнеслось к идее перевода библейской литературы на языки народов империи, поскольку деятельность и Даурской духовной миссии в Забайкалье, и других миссий среди жителей национальных окраин, отчетливо выявила малоэффективность Евангельских проповедей только на русском, «государственном» языке. Еще Иркутский епископ Иннокентий II Нерунович (1732-1747), анализируя скромные итоги Даурской миссии среди бурят, сказал: «Научить знать Бога и закон Его потребно на языке того народа, которому преподается научение. Ибо трудно вкоренить новое учение и веру, когда на своем языке не уверен, и пространно рассуждать не будут».^¹⁶⁸ Поэтому в 1803 году Священный Синод своим указом обязал архиереев епархий РПЦ, где проживали «инородцы», чтобы они «позаботились переводом Катехизиса и церковных молитв».^¹⁶⁹ Забегая вперед, скажем, что в Иркутско-Забайкальской епархии указ этот долгое время не исполнялся ввиду отсутствия лиц, способных к переводу. Только за два года до учреждения Иркутского отделения Библейского общества (1817), о чем уже говорилось, были предприняты первые попытки перевести Библию на монголо-бурятский язык, в связи с чем в Петербург по указанию РБО были направлены хоринские буряты-переводчики-зайсаны Харганатского рода Бадма Мурисун и Худайского Номто Одаин в сопровождении Иркутского губернского секретаря Василия Татаурова.^¹⁷⁰ Их почти девятилетний труд завершился в 1826 году переводом Нового Завета, и который через год был отпечатан в типографии Библейского общества тиражом в 2000 экземпляров. Из них 600 экз. Священный Синод отправил хоринским бурятам, 150 – к селенгинским и еще 150 – к забайкальским (агинским).

Одновременно с этим в Иркутск отправлены 5 экз. для сличения перевода со славянским текстом Нового Завета. Епископ Михаил Бурдуков привлек к этой работе выходца из смешанной бурятско-русской семьи Александра Бобровникова – преподавателя монгольского языка в семинарии и протоиерея Иркутской Прокопьевской церкви; выпускника семинарии и священника Иркутско-Спасской церкви Ксенофонта Шангина; иеромонаха Израиля и иеродиакона Досифея из Селенгинского Троицкого монастыря, а также губернского переводчика уроженца Забайкалья А.В.Игумнова. Сличение текстов и исправление ошибок были завершены в 1829 году, а исправленные тексты направлены в Петербург. Значительная часть этой трудной работы выполнена А. Бобровниковым, который исправил 3 книги Евангелия: от Марка, от Матфея и от Иоанна.^¹⁷¹

Кроме того, Бобровниковым составлена Грамматика монгольского языка, опубликованная в 1835 году в Петербурге, и которая затем долгое время использовалась в качестве учебного пособия в церковных школах и семинарии Иркутской епархии.^¹⁷² А.В.Игумновым, который считался лучшим переводчиком в Иркутской губернии, в 1824 году был сделан перевод «Краткого Катехизиса».^¹⁷³ В 1830-40 годах выходят в свет ряд работ О.М.Ковалевского – известного профессора Казанского университета, среди которых следует отметить перевод «Истории Ветхого и Нового Завета» (1848), пользовавшегося наибольшей популярностью в бурятских приходских школах и училищах.^¹⁷⁴

Итак, многотрудная деятельность православных миссионеров РБО состояла в изучении языков и диалектов аборигенного населения, в основной массе не имевшего письменности, ее разработке на основе живого разговорного языка, и лишь затем осуществление переводов. Забегая вперед, скажем, что Забайкальская духовная миссия с 1864 года полностью базировалась на недавнем опыте английских миссионеров 1819-1840 годов среди бурят. Этот опыт показал, что без знания нравов, обычаев, уклада жизни и особенностей существования обращаемого в «чужую» веру народа невозможно ни создать качественного перевода, ни убедить степных кочевников в приоритетах новой идеологической доктрины, если разговаривать с ними не на их родном языке.

Вот почему, кстати говоря, православные священники Забайкальской миссии РПЦ активно и плодотворно занимались, помимо лингвистических исследований, также этнографией и фольклором на серьезном научном уровне. Все три условных этапа деятельности сибирских миссионеров по переводу богослужебной литературы на монголо-бурятский язык в той или иной степени тесно взаимосвязаны с Английской духовной миссией в Забайкалье.

Первый этап занимает 14 лет – с 1812 по 1826 годы, и связан с функционированием Российского библейского общества, сотрудничавшего с Шотландским и Лондонским миссионерскими обществами, учреждавшими свои отделения по всему миру. Тогда – то по взаимной договоренности у них и возникла идея открыть миссионерский стан и в Сибири. Мы видим, что практически одновременно с Английской миссией, по первоначальному плану учреждавшейся в Иркутске, было открыто отделение РБО в том же Иркутске (с участием иностранных миссионеров) с филиалами в Верхнеудинске, Селенгинске и Троицкосавске.

Во второй половине 1820 годов российский внутриполитический курс претерпел кардинальные изменения, и РБО было упразднено. Ликвидация его сибирских отделений и филиалов пришлась на 1826-1828 годы, а еще через несколько лет завершилось распространение изданной литературы на аборигенных языках, хранившейся на местных складах.

Новая волна активизации переводческой деятельности относится к 40-м годам XІX столетия в связи с учреждением Казанской духовной академии, ставшей организатором и методическим центром движения и кузницей квалифицированных миссионерских кадров для православных миссий сибирского региона. У истоков этой волны стояли ученые О.М.Ковалевский, А.А. Бобровников, Н.И.Ильинский, В.В.Миротворцев и другие ориенталисты, которые, в свою очередь, тесно сотрудничали с английскими миссионерами в Забайкалье. И они получили от миссионеров, образно говоря, первые представления о приемах и методах работы по переводу Библии на аборигенные языки. О.М.Ковалевский, как мы говорили выше, вообще несколько лет провел с иностранными миссионерами, обучаясь у них монгольскому языку и наблюдая, как они осуществляют свои переводы. Затем он не раз будет говорить, что не состоялся бы как востоковед, не подвернись счастья пользоваться услугами английских пасторов в Селенгинске и Кодуне.

Логичным продолжением использования ценного опыта Английской духовной миссии стала новая эпоха в русской миссионерской деятельности РПЦ в 60-70 гг. XIX века. В этот период Московским митрополитом стал иркутянин Иннокентий Вениаминов, считавший, что успех миссионерства во многом зависит от умелого использования частной инициативы. Именно с его подачи происходит зарождение и наиболее эффективное функционирование различных православных обществ по всей империи, особенно миссионерских. Апогей этого развития пришелся на конец столетия и был прерван Социалистической революцией 1917 года. Во многих нововведениях Московского митрополита очевидна преемственность опыта миссионерской деятельности, выработанный английскими проповедниками в Забайкалье, не учитывать который было невозможно.

Интересно отметить, что еще на основе успеха деятельности по переводам богослужебной литературы на бурят-монгольский язык Английской духовной миссией в Забайкалье буддийское духовенство поняло, что «чтение священных книг на чужом непонятном языке (имеются ввиду санскритский и тибетский языки, – А.Т.) уподобляется занятию попугая, и, наоборот, чтение священного писания на родном языке значительно облегчит распространение религии».^¹⁷⁵ Это положение становится руководством для бурятского духовенства, решившего создать собственную бурятскую духовную литературу, чтобы простой народ мог читать и понимать смысл того, что им преподносится на чужом языке, которым плохо владели даже ламы.

Согласно отчету Хамбо-ламы Гомбоева от 1887 года ревизору Забайкальского края Э.Ухтомскому, печатание книг велось в 29 дацанах; издано 494 наименования тибетских и монгольских книг, из которых 169 названий – в Цугольском дацане. На первых порах ими являлись обиходные обрядники или молитвенники, а также специальная пропагандистская литература для народа в форме сборников назидательных рассказов, басен, сказок, афоризмов, поэм, житейских историй, грамматики монгольского языка, тибетско- монгольские словари. Затем ламы перешли к изданию более серьезной философской и иной литературы.

Первая типография, что особенно интересно, была создана в Анинском дацане явно под впечатлением работы печатного станка английских миссионеров в Кодуне. При обыске (а она действовала нелегально!) было обнаружено более тысячи деревянных матриц с тибетским и монгольским текстом.^¹⁷⁶ В подвалах Анинского дацана до сих пор встречаются обрывки рукописных и печатных изданий. В свое время я нашел там почти полный том рукописи санскритско - тибетско - старомонгольского словаря, который явно готовился к опубликованию.

Издав множество книг переводов наиболее популярных среди народов Центральной Азии сочинений классической индийской и тибетской литературы, и решив, тем самым, свои узкие религиозные цели, бурятские ламы действительно способствовали решению широких просветительских задач в народе, и это повлияло на резкий всплеск обращения кочевников в буддийскую религию, так что царскому правительству пришлось «придавлять» восточную конфессию силовым методом.

Однако вернемся к изначальному этапу всеобщего интереса буддийской и православной конфессий к переводческой деятельности, когда ее начали прибывшие за Байкал английские миссионеры.

Когда Сталибрас, Рамн, Сван и Юилль поехали в Сибирь, в их распоряжении не было ни одного образца перевода на монгольские языки. Группа Якоба Шмидта из трех бурят, работавшая в Петербурге, только начала свою деятельность, и их почти десятилетний труд был завершен только в 1826 году. Поэтому английским миссионерам пришлось начинать с «чистого листа». Погрузившись с головой в изучение грамматики, они отставили на второй план Библию, а поэтому отправленный из Петербурга печатный станок с 1824 года десять лет стоял без дела. Только к 1834 году у пасторов завершился этап предварительного познания восточных и русского языков, составление рукописных словарей и первые опыты перевода некоторых книг Священного Писания, но объем выполненных работ поразил профессора О.М.Ковалевского, прибывшего из Казани для занятия монгольской филологией. Ученый с удивлением писал в своих отчетах экспедиции, что Юилль, Сталибрас и Сван «перевели почти всю Библию, составили монгольско-русский и русско –монгольский словари (а для бурят еще и на монгольском языке), перевели на монгольский арифметику, геометрию, тригонометрию и другую учебную литературу для всех миссионерских школ. Со слов О.М.Ковалевского выходило, что основную часть этой колоссальной работы выполнил один Роберт Юилль, проявивший склонность к научным исследованиям, считая учебно-познавательные книги необходимым условием для более квалифицированного перевода Библии. Эдвард Сталибрас, наоборот, считал приоритетным делом переводы богослужебной литературы. На момент посещения О.М.Ковалевским, он завершил свои переводы первых книг Библии, а также увлеченно работал над переводом с монгольского на английский язык буддийского богословского сочинения «Чихула хэрэглэкчи», которое намеревался издать в Англии. Казанскому ученому Эдвард Сталибрас подарил «часть монгольской грамматики и Псалтырь, им переведенный». Разумеется, еще в рукописных вариантах.

К концу 1833 года уже можно было запускать печатный станок, целое десятилетие простоявший без работы. В марте 1834 года вместе со Сваном, вернувшемся после командировки в Англию, прибыл из Казани типографщик Джон (Иван Иванович) Аберкромби. Это был «крещеный уроженец Кавказа», «черкес» или «грузинец», воспитанник Шотландской миссии, получивший навыки типографского дела у «опытного проповедника Генри Брунтона, прославившегося своей деятельностью в Африке». Он же впервые учредил у себя типографию (печатный станок, арабо-татарский шрифт и бумагу прислали из Лондона) и напечатал руками Аберкромби на татарском языке несколько книг духовного содержания.^¹⁷⁷ Помогали Аберкромби печатать книги в Забайкалье наборщики-буряты Б.Купчиков, Д.Цойзобов и Г.Абагуев.^¹⁷⁸

Первой книгой Библии, напечатанной в Селенгинске в конце 1834 года, явилось «Бытие», тиражом 500 экземпляров. Три из них хранятся в Бодленской и Британской библиотеках, а также в Шведской королевской библиотеке. Известно, что в Стокгольм эту книгу привез лично Корнелиус Рамн, получивший ее по почте, скорее всего, от своих бывших коллег из Сибири, и наиболее вероятно от своего ближайшего друга и автора перевода Эдварда Сталибраса. По воспоминаниям современников, это издание можно было увидеть во многих местах края, как в приходских училищах, так и в частных собраниях. В Национальной библиотеке Республики Бурятия, в фонде редких книг, также хранятся экземпляры первых книг Ветхого Завета, с разрешительными надписями академика Я.Шмидта соответственно за 1833 и 1834 годы, которые привезли Сван и Аберкромби. На книге «Бытие» 1836 года она гласит: «По поручению г.г. Министров Внутренних дел и Народного Просвещения я читал монгольский перевод книги Бытия, и нашел его согласным с разными переводами протестантских исповедей, почему и одобряю его к напечатанию. Санкт-Петербург 11 декабря 1833 года. Академик Коллежский Советник и Кавалер, Яков Шмидт».^¹⁷⁹ Это свидетельствует о том, что командировка Вильяма Свана 1832 года в Петербург и Англию была связана с необходимостью предоставления Лондонскому миссионерскому обществу реальных результатов их первых трудов для получения денег на издание. Почтовой пересылкой столь ценный груз смог бесследно потеряться: кстати говоря, английские миссионеры с чрезвычайной осторожностью относились к пересылке своей корреспонденции, осуществляя связь с центром главным образом через курьеров Русского миссионерского общества в Иркутске или с «надежными людьми». Этим достигалась цель сохранности отсылаемых писем и недопущения проверки их российскими спецслужбами.

Развивая данную мысль, скажем, что проблемы с пересылкой корреспонденции возникли у миссионеров изначально. В марте 1824 года Эдвард Сталибрас писал секретарю ЛМО Хенкелю о растрате суммы в 6695 рублей вместо выделенных 6000. Оказалось, что эти деньги были использованы на пересылку неких монгольских книг в Иркутск. Эти «монгольские Евангелия» должны были отпечатаны в Санкт-Петербурге Русским библейским обществом, Иркутское отделение которого согласилось доставить рукописи в столицу. Трудно сказать, о чем идет речь. Английские миссионеры в это время еще не были готовы к переводу Библии и находились пока на стадии изучения языка бурятских кочевников. Может быть, речь идет о тибетско-монгольских буддийских сочинениях? Но и в Петербурге они еще не имели своего читателя. В.В.Птицын писал, что в Иркутске английские миссионеры имели собственный книжный магазин, в котором продавали «священные книги на всех языках». Там он купил Евангелие на монгольском языке издания 1828 года и Библию 1841 года. Но Евангелие это создано переводческой группой бурят под руководством академика Я.Шмидта, а Библия, судя по году выхода в свет, вообще появилась после прекращения деятельности миссии, и, стало быть, также подготовлена Русским библейским обществом. Затем эти книги В.В.Птицын подарил Хамбо-ламе Данзан Дампил Гомбоеву – брату зятя декабриста Н.А.Бестужева. Автор здесь явно ошибается, так как книжный магазин богодуховной литературы имело как раз Иркутское отделение Русского библейского общества, а не английские миссионеры, которым продавать было нечего и некому, но связь с отделением они, конечно же, имели. Еще в 1822 году Вильям Сван находился в переписке с Патерсоном относительно написания биографии скончавшейся Джины Патерсон. Муж ее советовал послать рукопись сочинения через Иркутское отделение Русского библейского общества. Вильям не раз использовал общество для надежной пересылки своей корреспонденции, применяя систему Тэйлора для шифровки текста, помечая письма буквами «БП», означающими «Бишоп», то есть указание на иносказательное прочтение смысла писем.

Однако эта первая книга явилась последней причиной окончательного раскола в Забайкальской миссии. Когда Эдвард Сталибрас после смерти жены поехал в Англию, ответственный за печатание первой подготовленной рукописи Эдварда был Роберт Юилль. Именно он усмотрел в монгольском переводе коллеги некоторые «неточности» и исправил их, не согласовав с автором, уже после утверждения цензурой. 20 февраля 1835 года 135 книг были отправлены на Кодунский стан миссии, где Вильям Сван обнаружил расхождения с оригиналом, о чем незамедлительно сообщил находившемуся на родине Сталибрасу. Сван предъявил претензии к Юиллю, но тот их отверг, и, более того, сам стал нападать на Свана, обвиняя коллег в плохом знании монгольской грамматики.

Разразился большой скандал, в который были вовлечены и директора ЛМО. Юилль еще более усугубил положение, отказавшись дать обещание не повторять подобное и с печатанием поступившей ему рукописи книги Исход. В результате Лондонское миссионерское общество принимает решение об отстранении его от издательских дел, и о переводе типографии в Кодунский станок.^¹⁸⁰

В конце апреля 1835 года Джон Аберкромби с бурятскими наборщиками переезжает из Селенгинска в Кодун, но типография прибыла позже, поскольку Роберт Юилль долго не хотел выпускать из рук печатный станок. Начался затяжной период борьбы миссионеров за обладание прессом, и закончился только тогда, когда ЛМО пригрозило Юиллю об исключении из состава миссии за неповиновение. Как бы там ни было, но в том же 1835 году началось официальное печатание на новом месте. По сведениям православного миссионера в Хоринских степях С.И.Стукова, в Кодуне было издано несколько «исторических и учительных книг Ветхого Завета», а остальное все и Новый завет напечатаны ими в Лондоне. Дело было поставлено на широкую ногу: наиболее способные мальчики из их школы определились в миссионерскую типографию наборщиками и переплетчиками, получая за это до 10 рублей в месяц. Издаваемые книги Ветхого Завета развозились по бурятским кочевьям, а Новый Завет они раздавали в переводе Я.Шмидта.^¹⁸¹

Согласно Ч.Р.Боудена, книги Ветхого Завета печатались в Кодуне в следующем порядке: 1835 – Исход; 1836 – Левит, Второзаконие, Законы, Пословицы, Песни, Псалмы и др.; 1837 – Книга Бытия, Исход (второе издание), 1 и 2 Самуил и др.; 1838 – Псалмы, 1 и 2 Цари и др.; 1839 – Левит и др.; 1840 – весь Ветхий Завет. Даты взяты из колофонов, которые типичны, например: «Отпечатано в 1835 миссионерской типографией в Кодоне». О колоссальности выполненной работы красноречиво свидетельствует тот факт, что весь Ветхий Завет (Пятикнижие) было издано одной книгой в 1269 страниц,^¹⁸² и на нем также присутствует «разрешительная» надпись академика Я.И.Шмидта. После этого Сталибрас и Сван при помощи бурят, обращенных в христианство, начали работу над Новым заветом, но заканчивали они ее уже в Лондоне, а издали в 1846 году с использованием маньчжурских литер под редакцией Вильяма Ваттса. Несколько первых выпусков корректировал сам Эдвард Сталибрас. Переиздания осуществлялись в 1877 году Сталибрасом при участии А.Шефнера, а после 1879 года – А.М.Позднеева. Причем книги эти вышли в свет по специальным матрицам уже в издательстве Академии наук в Петербурге по образцу Нового Завета Я.Шмидта 1827 года. Их репринты в 1939 году появились в Шанхае. Как отмечают современные специалисты, работающие сегодня над переводом Библии на бурятский язык, все издания английских миссионеров являются переводами со старославянского языка. Текстологически никаких оригинальных новшеств или комментариев не предложено. Переводы неуклюжи, громоздки, не очень точно передают содержание оригиналов богослужебных книг.

Некоторые словосочетания и предложения лишь приблизительны по смыслу, что, вероятно, и вызвало отрицание Робертом Юиллем, специализировавшимся на грамматике монгольского языка, предложенного Эдвардом Сталибрасом своего варианта рукописи перевода Книги Бытия и Исхода к печатанию. Христианская догма сохранена в неизменном виде, приспособление ее к специфике кочевого бурятского общества достигается за счет акцентирования отдельных тем, или, наоборот, стремлению затушевать некоторые положения христианского учения. Изложение заповедей Христа ведется по традиционной схеме. Из этого видно, что главным для английских миссионеров было не достижение точности передачи основных идей, а популярное изложение религиозной этики христианства, внедрение христианской идеологии в сознание бурят на их родном языке, стремление придать религиозную христианскую ориентацию в быту и морали, повлиять на ценностные установки в личной и общественной жизни местных аборигенов в условиях их семейно - родовой общины.^¹⁸³

Не отставал от коллег и Роберт Юилль. Ему удалось с помощью кузнеца - бурята изготовить новый печатный станок и отлить литеры монгольской и тибетской слоговой азбуки, намереваясь напечатать составленный им тибетский словарь, против которого так возражали Сталибрас и Сван, как напрямую не относящегося к порученному ЛМО делу. В Селенгинске он издал и несколько собственных переводов на монгольский язык христианских книг и учебную литературу.^¹⁸⁴ В 1836 году Роберт Юилль выпустил «Монгольский словарь» и «Монгольскую грамматику»,^¹⁸⁵ которая называлась по-английски «Syllararium mongol». Совокупно с учебной литературой деятельность Роберта Юилля в Селенгинске оказалась более плодотворной, хотя и не признавалась Лондонским миссионерским обществом. Почти все его работы достигли своего читателя, а вот многие труды Сталибраса и Свана ушли с ними в могилу, поскольку они не придавали «подготовительному» материалу особой важности по сравнению с переводом Библии. И лишь только О.М.Ковалевский, забравший у них рукописные словари, издал в Германии на немецко-русском языке «Грамматику монгольского языка», которая именовалась «Stalibras Mongolian Grammar».

Две страницы рукописи

Ветхого Завета

в переводе на монгольский язык

Эдварда Сталибраса

с редакторскими

пометками акад. Я.И. Шмидта

(на второй странице).

Титульная страница Книги «Бытие» с разрешительной надписью акад. Я.И. Шмидта– первой книги Ветхого Завета, отпечатаннойанглийскими миссионерами в Селенгинске (1834г.).

Первая страница Книги гимнов, переведенной Эдвардом Сталибрасом на монгольский язык. Первый вариант редакции перевода: «Спасенная из преисподней, вырученная из греха. Кто выше его? Иисус Христос выше».

Станица из монгольского словаря Я.И. Шмидта руки Вильяма Сталибраса (1835г.). Из письма Шарлотты Эллах (жены Сталибраса).

Титульный лист Нового Завета на монгольском языке, отпечатанного в Лондоне в 1846 году под авторством Эдварда Сталибрасаи Вильяма Свана.

Титульный лист Ветхого Завета на монгольском языке, отпечатанный в Санкт-Петербурге после закрытия миссии, с разрешительной надписью акад. Я.И. Шмидта от 1 января 1840 года. Один экземпляр его хранится в Отделе редких книг Национальной Библиотеки Республики Бурятия.

Бурятские летописи сообщают, что переводы английских миссионеров Библии местные бурят-монголы покупали в большом количестве, пробовали изучать, но желающих принять христианскую веру не нашлось.^¹⁸⁶ Некоторые бурятские историки говорят о том, что изданные иностранными пасторами книги не послужили миссионерским целям: «экземпляры ее усердно отбирали у бурят ламы и предавали их полному уничтожению». Но существуют факты, свидетельствующие об отношении бурят к этим книгам как к святыням. Например, в 1903 году Цыбен Жамцарано пытался приобрести одну из них, но не смог, о чем он записал в своем путевом дневнике: «Приехали в Жаргалантуй. Бурят-ямщик, к которому приехали, показал старинное издание английских миссионеров на бурятско-монгольском языке: отрывки из Библии, сведения из географии, физики, анатомии, обращение к бурятским мальчикам и девочкам с необходимостью учиться. Ямщик уступить не согласился. Он, между прочим, сообщил, что английские миссионеры были очень полезны: много заботились о распространении грамотности среди бурят. Благодаря им многие буряты получили образование. Они, английские миссионеры, не походили на русских миссионеров».^¹⁸⁷

Судя по перечню осмотренной Жамцарано литературы, это были работы Роберта Юилля, а «старик-ямщик» - являлся потомком одного из его учеников в Селенгинске, отчего сшитые воедино разнотемные книги хранились как семейная реликвия.

Такими же реликвиями были 15 томов «Святого Закона» издания 1832 года с алфавитом и 4 продолжения в бумажном переплете в доме Хоринского бурята Цырена Абидуева^¹⁸⁸ и целая библиотека в кабинете Хоринского тайши Дымбилова – ученика Вильяма Свана: 4 Евангелия (одно без переплета и 3 в кожаном), 1 Посланник издания 1836 года, 1 История Гесурахана, 1 Лексикон на монгольском и манчжурском языках (в бумажной обертке, вероятно, в рукописи).^¹⁸⁹

Тот же Дымбилов, кстати говоря, принял на хранение у себя весь нераспространенный склад готовой печатной продукции и, вероятно, типографию, после прекращения Английской духовной миссии и отъезда пасторов на родину. Кое-что из этого было найдено и изъято при обыске 16 апреля 1849 года в бочке на его мельнице на р.Оне. Среди них на монгольском языке 175 томов Книги о пророчествах Моисея, Амоса и Авдея «в тетрадях с переплетами, из коих три без корешка», 64 тома «разных наименований Нового Завета, припечатанные Российским библейским обществом в Санкт-Петербурге, из коих 12-ть без крыш».^¹⁹⁰ Кое-что было припрятано и в других местах, что позволило Дымбилову и протоиерею К.Стукову во время ходатайства перед архиепископом Иркутским Нилом о передаче в Хоринскую Степную Думу Нерчинской походной церкви заявить: «Все книги, необходимые для богослужения, у нас есть в избытке».^¹⁹¹ У того же Дымбилова было изъято и 45 «монгольских литеров» (20 медных и 25 железных)^¹⁹² не иначе, как относящихся к Кодунской типографии, след которой после закрытия миссии теряется.

Интерес к переводу на монголо-бурятский язык христианской духовной литературы, заложенный в Сибири английскими миссионерами был подхвачен Иркутским архиепископом Нилом Исааковичем (1838-1853), который, несмотря на упразднение Русского библейского общества, открыл целую эпоху в переводческом деле, выходящую за рамки нашего исследования. Вкратце отметим, что через новокрещенного (бывшего ламы из Тункинских бурят) Николая Доржиева он лично изучил бурятский язык и сумел перевести Литургию, Вечерню, Утреню, все песнопения обихода (в 1852 году), Часослов, Воскресную службу (1853), а позднее издать 145 Воскресных Евангелий, 97 Апостольских чтений, часть Псалтыри.^¹⁹³ Переводами в это же время занимались А.М.Орлов, Н.С.Болдонов, Я.А.Болдонов, А.Солдатов, В.Тарбаев, Я.А.Чистохин, Н.Доржиев, В.Былинский. каждый из которых перевел от 2 до 9 богословских книг.^¹⁹⁴ Все они выполнены по просьбе Священного Синода и составили обширную библиотеку богодуховной литературы, к которой стремились английские миссионеры.^¹⁹⁵ Печаталась она не только в Иркутске, но также в Казани при содействии О.М.Ковалевского и других ведущих специалистов страны.

В Национальной библиотеке Республики Бурятия собрана интересная коллекция подобной богослужебной литературы на бурятском и монгольском языках: «Начатки христианского учения на монгольском языке» (СПб, 1858), «Священная история Ветхого и Нового завета на наречии северобайкальских бурят» (Казань, 1878), «Молитвы на славянском и бурятском языках для церковно-школьного употребления» (Иркутск, 1916), «Первоначальный учебник русского языка для бурят» (Иркутск, 1896, 1900; Казань, 1907), «Книга для чтения в бурятских школах с приложением русско-бурятского и бурятско-русского словаря» (Казань, 1903). ^¹⁹⁶

Blog

«Христианская Пресвитерианская Церковь г. Улан-Удэ»

Содержание