Европейский суд по правам человека

Вид материала

Документы

Содержание V. предполагаемое нарушение статьи 13 конвенции Vi. предполагаемое нарушение бывшей статьи 25 конвенции Vii. предполагаемая практика несоблюдения властями турции статей 2, 5 и 13 конвенции Viii. применение статьи 41 конвенции А. Материальный ущерб

Подобный материал:

• Священно не общество, не государство, не нация, а Человек, 133.63kb.
• Обращение в европейский суд по правам человека рекомендации заявителю, 524.35kb.
• Уполномоченный по правам человека, 68.23kb.
• Защиты Прав Человека (Екатеринбург). Европейский Суд по правам человека Третья секция, 542.02kb.
• Пояснительная записка для желающих обратиться в Европейский Суд по правам человека, 94.24kb.
• Европейский суд по правам человека (Сборник статей), 2613.24kb.
• Уполномоченный по правам человека в Алтайском крае Порядок обращения в Европейский, 98.53kb.
• История, статистика и порядок подачи жалоб в Европейский суд по правам человека, 68.97kb.
• Влияние решений Европейского Суда по правам человека на российское судопроизводство, 124.54kb.
• Процедура обращения граждан в Европейский Суд по правам человека, 80.01kb.

V. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 13 КОНВЕНЦИИ

 

109. Заявители утверждали, что им было отказано в доступе к эффек­тивным внутренним средствам правовой защиты, и настаивали на том, что имело место нарушение Статьи 13 Конвенции, в которой предусмат­ривается:

 

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в госу­дарственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, дей­ствовавшими в официальном качестве".

 

110. Заявители, соглашаясь с выводами Европейской Комиссии, жа­ловались на то, что им было отказано в эффективных средствах правовой защиты как в отношении их пропавших без вести родственников, так и в отношении них самих.

 

Они упоминали об отношении к их обращениям прокуроров, губер­наторов, жандармов и армейских представителей. Они отмечали, что Ста­тьей 13 Конвенции предусматривается ответственность, властей за разби­рательство по жалобам, связанным с исчезновением людей во время пре­бывания их под стражей. Данное дело свидетельствует о том, что на самом деле перечисленные лица пользовались полной неприкосновенностью. Непринятие мер носило систематический и системный характер.

 

111. Власти Турции вновь указали на то, что все необходимые для розыска меры были приняты, но полученная информация не соответст­вовала обвинениям со стороны заявителей.

 

112. Европейский Суд еще раз напомнил, что Статьей 13 Конвенции гарантируется предоставление средств правовой защиты на национальном уровне в целях обеспечения сути гарантируемых Конвенцией прав и сво­бод, каким бы образом они ни гарантировались внутренним правом. Ста­тьей 13 Конвенции, таким образом, предусматривается предоставление внутренних средств правовой защиты при решении по существу вопроса о "спорной жалобе" в соответствии с Конвенцией и присуждении соот­ветствующей компенсации, хотя Договаривающимся Сторонам предо­ставлено право усмотрения в том, что касается выполнения ими, исходя из этих положений, взятых согласно Конвенции обязательств. Границы действия обязательства по Статье 13 Конвенции могут варьироваться в зависимости от характера жалобы заявителя в соответствии с Конвенцией. Так или иначе, предусматриваемые Статьей 13 Конвенции средства пра­вовой защиты должны быть "эффективными" на практике, равно как и соответствовать правовым нормам, в частности, в том смысле, что их использование не может быть неоправданно затруднено действиями или бездействием властей государства-ответчика (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чакичи против Турции", he. с/7., § 112, а также другие приводившиеся ранее прецеденты).

 

Как уже отмечал выше Европейский Суд, если родственники какого-либо лица подали спорную жалобу о том, что это лицо пропало в резуль­тате действия властей, или если речь идет о таком основном праве, как право на жизнь, то, как предусматривается в Статье 13 Конвенции, по­мимо выплаты при необходимости компенсации, требуется проведение тщательного и эффективного расследования, которое может помочь ус­тановить и наказать тех, кто несет ответственность за случившееся, а также предоставление необходимого доступа родственников к участию в следственной процедуре (см. Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции", loc. cit., § 140, и Постановление Европейского Суда по делу "Яша против Турции" (Yasa v. Turkey) от 2 сентября 1998 г., Reports 1998-VI, р. 2442, § 114).

 

113. Опираясь на факты по данному делу, Европейский Суд счел, что не может быть сомнений в том, что заявители обратились со спорной жалобой на исчезновение своих родственников после того, как последние были заключены под стражу. Более того, с учетом обстоятельства, соглас­но которому Европейский Суд пришел к выводу о том, что власти Турции не выполнили своего обязательства по защите жизней родственников за­явителей, последние имели право на эффективные средства правовой защиты по смыслу, содержащемуся в предыдущем параграфе.

 

114. На властях Турции, соответственно, лежало обязательство по про­ведению эффективного расследования обстоятельств исчезновения про­павших без вести родственников заявителей. По причинам, которые ука­заны выше (см. выше §§ 91—93), можно считать, что эффективного уго­ловного расследования проведено не было, как того требует Статья 13 Конвенции, положения которой могут пониматься шире, нежели обяза­тельство по проведению расследования, предписываемое Статьей 2 (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кайя против Турции", pp. 330—331, § 107). Европейский Суд, следовательно, пришел к выводу о том, что заявителям было отказано в эффективных средствах правовой защиты в отношении исчезновения и смерти их род­ственников и тем самым в доступе к любым другим средствам правовой защиты, в том числе выплате компенсации.

Следовательно, имело место нарушение Статьи 13 Конвенции.

 

VI. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ БЫВШЕЙ СТАТЬИ 25 КОНВЕНЦИИ

 

115. Заявители указывали, что они испытывали давление со стороны властей при осуществлении их права на подачу индивидуальной жалобы в нарушение пункта 1 бывшей Статьи 25 Конвенции (она заменена Ста­тьей 34), в которой предусматривается:

"1. Комиссия может принимать жалобы, направленные в адрес Генераль­ного секретаря Совета Европы, от любого лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что яви­лись жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции, при условии, что Высокая До­говаривающаяся Сторона, на которую подана жалоба, заявила, что она при­знает компетенцию Комиссии принимать такие жалобы. Те из Высоких До­говаривающихся Сторон, которые сделали такое заявление, обязуются нико­им образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".

 

116. Заявители утверждали, что их вызывали и задавали вопросы по по­воду их обращений в Европейскую Комиссию. Мехмет Эмин Акдениз провел в полиции две ночи, а Айдин Демир провел там ночь, прежде чем полицей­ские стали их допрашивать. Поскольку Сейитхан Атала проходил воинскую службу, вместо него вызвали его брата Азиза. Это шло вразрез с обязатель­ством государства в соответствии с бывшей Статьей 25 Конвенции.

 

117. Власти Турции не делали заявлений на этот счет. На слушаниях в Европейской Комиссии он ссылались на показания Главного прокурора Суда государственной безопасности вилайета Дийярбакир Бекира Сельд­жука, который заявил, что вызывал заявителей, чтобы задать им вопросы по данному делу, но не интересовался, почему они подали жалобы.

 

118. Европейский Суд вновь обратил внимание на то, что для эффек­тивной работы существующей системы подачи индивидуальных жалоб, учрежденной согласно бывшей Статье 25 Конвенции (ныне замененной Статьей 34), крайне важно, чтобы заявители или потенциальные заявите­ли имели возможность свободно обращаться в Конвенционные органы, не подвергаясь какому-либо давлению со стороны властей, чтобы заста­вить их отозвать или изменить их жалобы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции", р. 1219, § 105; Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., Reports 1996-VI, р. 2288, § 105; упоминавшееся выше Постановление Европей­ского Суда по делу "Курт против Турции", р. 1192, § 159; и Постановление Европейского Суда по делу "Эрги против Турции" (Ergi v. Turkey) от 28 июля 1998 г., Reports 1998-IV, р. 1784, § 105). В данном контексте понятие "давление" включает в себя прямое принуждение и запугивание в откро­венной форме, а также другие грубые косвенные действия или контакты, чтобы разубедить заявителей или помешать им добиться предоставления предусматриваемых Конвенцией средств правовой защиты (см. упоми­навшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции", lос. cit.).

 

Кроме того, устанавливать, приравниваются или нет контакты между властями и заявителем к практике, неприемлемой с точки зрения бывшей Статьи 25 Конвенции, нужно в свете определенных обстоятельств дела. В этом отношении необходимо принимать во внимание уязвимость подав­шего жалобу лица и его или ее восприимчивость к влиянию, оказывае­мому властями (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции", р. 1219, § 105, и упоми­навшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции", pp. 1192—1193, § 160). При рассмотрении предыдущих дел Ев­ропейский Суд принимал во внимание уязвимое положение заявителей из числа местных жителей и реальность, заключавшуюся в том, что в юго-восточной Турции жалобы против властей могут стать причиной за­конных опасений в отношении репрессий, и делал вывод о том, что опрос заявителей по поводу их обращений в Европейскую Комиссию может приравниваться к определенной форме противозаконного и неприемле­мого давления, которое служит препятствием в осуществлении права на подачу индивидуальной жалобы в нарушение бывшей Статьи 25 Конвен­ции (ibid.).

 

119. В данном случае было признано, что полиция и прокуроры опра­шивали заявителей в связи с их обращениями в Европейскую Комиссию. Хотя Сейитхан Атала не допрашивался, поскольку он проходил службу в армии, вместо него допрашивали его брата. Двух заявителей (Мехмета Эмина Акдениза и Айдина Демира) содержали под стражей. Заявителей спрашива­ли, почему они обратились с жалобами, и, по крайней мере в пяти случаях (с Азизом Аталой, Сабри Тутушем, Кемалем Ташем, Мехметом Эмином Акденизом и Аидином Демиром) предъявляли документы, поданные от их имени в Конвенционные органы, как часть процедуры, выполнявшейся, чтобы удостовериться в подлинности их жалоб.

 

120. Европейский Суд пришел к выводу о том, что заявители должны были испытывать чувство страха в результате контактов с властями, вы­ходивших за рамки расследования по фактам, лежавшим в основе жалоб. Это представляло собой неоправданное вмешательство в процесс подачи ими жалоб в Конвенционные органы.

 

121. Власти Турции не смогли, следовательно, придерживаться своих обязательств в соответствии с пунктом 1 бывшей Статьи 25 Конвенции.

 

VII. ПРЕДПОЛАГАЕМАЯ ПРАКТИКА НЕСОБЛЮДЕНИЯ ВЛАСТЯМИ ТУРЦИИ СТАТЕЙ 2, 5 И 13 КОНВЕНЦИИ

 

122. Заявители настаивали на том, что на юго-востоке Турции в 1993— 1994 гг. при официальном попустительстве властей имели место практика исчезновения людей, что противоречит положениями Статьи 5 Конвен­ции, практика проведения не отвечающих стандартам расследований в связи с исчезновением и возможной гибелью людей, а также практика непредоставления эффективных средств правовой защиты, что было гру­бым нарушением Статьи 13 Конвенции. В качестве примеров они приво­дили другие случаи, имевшие отношение к событиям на юго-востоке Турции, в которых Европейская Комиссия и Европейский Суд также усмотрели нарушения этих положений.

 

123. Принимая во внимание установленные им факты в отношении приводившихся выше Статей 2, 5 и 13 Конвенции, Европейский Суд не считает необходимым выносить определение о том, служат ли выявленные в связи с данным делом случаи невыполнения обязательств частью прак­тики, к которой прибегали власти Турции.

 

VIII. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

 

124. Статья 41 Конвенции гласит:

 

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Про­токолов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного урегулирования последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компен­сацию потерпевшей стороне".

 

А. Материальный ущерб

 

125. Заявители претендовали на получение компенсации за понесен­ный материальный ущерб, включая дорожные расходы во время поиска своих родственников, за потери заработков, которых лишились их родст­венники, оставившие после себя иждивенцев и которые имели значение для ведения их семьями хозяйства. С учетом средней продолжительности жизни в Турции на тот период да к тому же цен на сельскохозяйственную продукцию в тот момент подсчеты потерь в доходах по существовавшим тогда нормативам вылились в суммы, которые приводятся ниже.

 

У Мехмета Салиха Акдениза (68 лет на момент исчезновения) осталась вдова. Семья, включая 4-х взрослых мужчин, обрабатывала примерно 100 дёнюмов земли, на которой они производили 2 тонны табака в год, а также они ежегодно продавали 150 овец и коз. При средней годовой выручке в сумме 2936 фунтов стерлингов и 39 пенсов на одного работающего сумма потери в доходах составила 12 920 фунтов стерлингов 12 пенсов.

 

У Мехмета Шаха Аталы (24 года на момент исчезновения) остались вдова и дочь. Его семья состояла из фермеров, имевших 850—900 акров земли, на которой они ежегодно выращивали 2 тонны табака, одну тонну орехов, кроме того, они ежегодно продавали 100 овец и коз. Поскольку это семейство, включая десять братьев, обрабатывало землю сообща, претензии выдвига­лись на основе ежегодной доли каждого в размере 1147,24 фунта стерлингов, так что потери в доходах составили сумму в размере 24 321,49 фунта стер­лингов. В претензии была включена сумма в 2 720,60 фунта стерлингов, вырученных за продажу 50 коз и потраченных на поездки заявителя в Болу, Муш и Элазиг в поисках брата. Итоговая сумма составила 27 042,09 фунта стерлингов.

 

У Джелила Айдогду (52 года) остались вдова и восемь дочерей. Он обрабатывал 120 денюмов земли, ежегодно выращивая полторы тонны табака, 5 тонн пшеницы и продавая 50 овец и коз. При сумме ежегодного дохода в 5 954,72 фунта стерлингов были выставлены претензии в размере 57 760,78 фунта стерлингов.

 

У Нусреддина Иерликайи (40 лет) остались вдова и девять детей. Его семья, в том числе брат, обрабатывали примерно 150 денюмов земли, на которой они ежегодно выращивали полторы тонны табака, 4 тонны пше­ницы и, кроме того, продавали 100 овец и коз. При ежегодной доле на каждого в размере 4 206,55 фунта стерлингов потеря в доходах составила 66 547,62 фунта стерлингов.

 

Бахри Шимшек (41 год), у которого остались вдова и девять детей, старшему из них было 10 лет, обрабатывал примерно 150 денюмов земли, на которой ежегодно выращивал около полутора тонн табака и пшеницы, и, кроме того, он продавал 100 овец и коз. На основе размеров его еже­годного дохода в 8194,57 фунта стерлингов сумма компенсации была рас­считана в пределах 126 196,38 фунта стерлингов. Кроме того, Бахри Шим­шек был ветераном военной кампании на Кипре и на момент гибели получал пенсионное пособие. После его исчезновения власти Турции отказались выплачивать пенсию его семье, поскольку его родственники не могли доказать факт смерти. За период с октября 1993 года по июль 1997 года (45 месяцев) при курсе лиры на 1997 год в размере 15 750 000 турецких лиц в месяц (62,96 фунта стерлингов) сумма компенсации была выведена на уровне 3205,06 фунта, включая индексирование простой учет­ной ставки в 3,5 процента. Таким образом, общая сумма претензий со­ставила 129 401,44 фунта стерлингов.

 

У Абдо Ямука (48 лет) остались две вдовы и дети. Его семья, включав­шая четырех взрослых мужчин, обрабатывала примерно 200 денюмов земли, на которой они ежегодно выращивали около полутора тонн табака, одну тонну бобов и, кроме того, продавали 100 овец и коз. Из расчета его доли в размере 2212,54 фунта стерлингов сумма требуемой компенсации за потерянные доходы составила 26 550,48 фунта стерлингов. Была также затребована сумма в размере 2720,60 фунта стерлингов за продажу 50 коз для оплаты поездки заявителя в Болу и Элазиг в поисках брата. В итоге сумма компенсации составила 29 271,08 фунта стерлингов.

Хасан Авар (45 лет), который оставил после себя вдову и восьмерых детей, обрабатывал 150 денюмов земли вместе с двумя другими взрослыми членами семьи, выращивая ежегодно около 2 тонн табака, 3 тонн пшеницы, и продавал 150 овец и коз наряду с молочной продукцией. При сумме ежегодной доли одного работающего в 3387,09 фунта стерлингов размер затребованной компенсации составил 45 725,72 фунта стерлингов.

 

У Мехмета Шерифа Авара (24 года) остались две вдовы и шестеро детей. Он обрабатывал землю вместе со своим отцом, получая ежегодно полторы тонны табака, и продавал 150 овец и коз. Ежегодная доля, при­ходившаяся на одного работавшего, составляла 5326,47 фунта стерлингов, на основании чего была рассчитана сумма компенсации в размере 112 921,16 фунта стерлингов.

 

У Бехчета Тутуша (44 года) остались вдова и семеро детей. Его семья, включая четырех взрослых членов семьи мужского пола, обра­батывала 350 денюмов орошаемой земли, производя ежегодно 2 тонны табака, 3 тонны пшеницы, и продавала 67 овец и коз. При доле на одного работавшего в размере 1998,11 фунта стерлингов сумма компен­сации потерь доходов составила 27 973,54 фунта стерлингов. Была также затребована компенсация в сумме 1140,21 фунта стерлингов за те наличные деньги, что были изъяты солдатом у Бехчета Тутуша в период заключения. Таким образом, общая сумма компенсации равня­лась 29 113,75 фунта стерлингов.

 

У Турана Демира (34 года) остались вдова и трое детей. Его семья, включая 4-х братьев, обрабатывала сообща 500 денюмов земли, выра­щивая ежегодно 4 тонны табака, одну тонну бобов, а также производя пшеницу и овощи, выращивала коров и продавала 100 овец и коз. Ежегодная доля каждого работавшего составляла 3086,63 фунта стер­лингов, и сумма компенсации была выведена на уровне 56 176,67 фунта стерлингов.

 

Юмит Таш (16 лет) работал вместе с двумя другими взрослыми муж­чинами на земле своего отца площадью в 100 денюмов на которой они ежегодно выращивали примерно 2 тонны табака, пшеницу, кроме того, продавали около 80 овец и коз. С учетом размера доли каждого работав­шего в 2440 фунтов стерлингов, сумма затребованной компенсации со­ставила 56 123,68 фунта стерлингов.

 

126. Власти Турции настаивали на том, что затребованные суммы чрез­мерны и выведены на фиктивной основе. Неприемлемо, по их мнению, выставлять претензии, исходя из примерных цифр. Власти Турции счи­тали, что претензии по овцам, козам и зерновым неуместны, поскольку заявления об имущественном ущербе не поступали. Они оспаривали при­менимость актуарных таблиц, которыми пользовались заявители и кото­рые предназначены для использования в Соединенном Королевстве. Любые претензии должны быть документированы соответствующим об­разом, указывали они.

 

127. Касаясь претензий по потере заработков, в соответствии с поло­жениями прецедентного права Европейский Суд определяет, что должна быть четкая причинная связь между ущербом, на котором настаивает заявитель, и нарушением Конвенции и что при наличии определенных обстоятельств дела может быть поднят вопрос о выплате компенсации в отношении потерь в заработке (см., среди прочих прецедентов, Постанов­ление Европейского Суда по делу "Барвера, Мессере и Хавардо против Испании" (Barbera, Messegue and Jabardo v. Spain) от 13 июня 1994 г. (справедливая компенсация), Series А, № 285-С, pp. 57-58, §§ 16-20, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чакичи против Турции", § 127).

 

128. Точная калькуляция сумм, необходимых для выплаты компенса­ции в полном размере (restitutio in integrant) в отношении материального ущерба, понесенного каким-либо заявителем, может быть существенно затруднена неопределенным характером этого ущерба, проистекающего из нарушения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Янг, Джеймс и Вебстер против Соединенного Королевства" (Young, James and Webster v. United Kingdom) от 18 октября 1982 г. (справедливая компен­сация), Series A, № 55, р. 7, § 11). Решение о выплате компенсации может быть вынесено вопреки большому числу не поддающихся оценке деталей при подсчете возможного ущерба, хотя чем больше времени пройдет, тем более неопределенной становится взаимосвязь между нарушением и по­несенным ущербом.

 

При рассмотрении таких дел приходится решать вопрос об уровне справедливого удовлетворения в отношении имевшего место в прошлом или возможного будущего материального ущерба, что необходимо для присуждения компенсации заявителю, причем этот вопрос решается Ев­ропейским Судом по его усмотрению и с учетом того, что представляется справедливым и беспристрастным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Санди Тайме против Соединенного Королевства" (Sunday Times v. United Kingdom) от 6 ноября 1989 г. (справедливая компенсация), Series А, № 38, р. 9, § 15; Постановление Европейского Суда по делу "Лустиг-Прин и Бекетт против Соединенного Королевства" (Lustig-Prean and Beckett v. United Kingdom) от 25 июля 2000 г. (справедливая компенсация), жалобы №№ 31417/96 и 32377/96, §§ 22-23).

 

129. Европейский Суд установил (§ 89), что власти Турции несут ответственность согласно Статье 2 Конвенции за гибель пропавших без вести родственников заявителей. При таких обстоятельствах налицо причинная связь между нарушением положений Статьи 2 Конвенции и потерей семьями источника существования, который обеспечивали погибшие люди. В то время как представленные заявителями цифры по доходам от ведения хозяйства пропавшими без вести лицами не были подтверждены какой-либо документацией и могут рассматривать­ся как допускающие, и это неизбежно, долю вымысла, Европейский Суд отметил, что власти Турции не представили каких-либо подробных аргументов в опровержение оснований расчетов заявителей. Не пред­ставили власти и цифр, которые можно было бы считать обоснован­ными. Кроме того, не оспаривали они и претензию по ветеранской пенсии Бахри Шимшека.

 

130. Европейский Суд согласился с тем, что родственники заявителей занимались сельским хозяйством до своего исчезновения, обеспечивая, за исключением Юмита Таша, который не был женат и работал со своим отцом, источники существования для своих жен и детей. Если же говорить об их гибели, то можно предположить, что, учитывая их возраст, они бы продолжали обеспечивать такую материальную помощь на протяжении еще некоторого времени. Соответственно, уместно назначить компенса­цию иждивенцам пропавших без вести людей, чтобы возместить потерю источника существования, а в случае с Юмитом Ташем — компенсацию его отцу за утрату помощи сына в ведении хозяйства. Касаясь же претен­зий в отношении продажи овец и коз для оплаты поездок в поисках пропавших без вести родственников, Европейский Суд отметил, что по­дробности связанных с этим издержек не представлены должным образом, хотя Европейский Суд согласился с тем, что в процессе поиска затраты имели место. С учетом выплат компенсаций по другим делам и исходя из беспристрастных соображений, Европейский Суд принял решение о вы­плате следующих сумм:

 

i. Мехмету Эмину Акденизу на вдову его брата Мехмета Салиха Акдениза — 12 000 фунтов стерлингов;

 

ii. Мехмету Эмину Акденизу на вдову и детей его племянника Джелила Айдогду — 35 000 фунтов стерлингов;

 

iii. Сейитхану Атале — 500 фунтов стерлингов за дорожные издержки, а в отношении потери источника доходов на вдову и детей его брата Мехмета Шаха Аталы — 20 000 фунтов стерлингов;

 

iv. Рамазану Йерликайе на вдову и детей его брата Нусреддина Йерл-икайю — 45 000 фунтов стерлингов;

 

v. Келешу Шимшеку на вдову и детей его брата Бахри Шимшека — 80 тысяч фунтов стерлингов за потерю источника доходов, 3 200 фунтов стерлингов за потерю пенсии;

 

vi. Сулейману Ямуку — 500 фунтов стерлингов за дорожные издержки, а в отношении потери источника доходов на вдов и детей его брата Абдо Я мука — 20 000 фунтов стерлингов;

 

vii. Сабри Авару на вдову и детей его брата Хасана Авара — 30 000 фунтов стерлингов;

 

viii. Сабри Авару за Шерифа Авара — 70 000 фунтов стерлингов;

 

ix. Сабри Тутушу на вдову и детей его отца Бехчета Тутуша — 20 000 фунтов стерлингов за потерю источника доходов и 1140 фунтов стерлин­гов — для вдов и детей за отобранные в период содержания под стражей его сына Мехмета деньги;

 

х. Айдину Демиру на вдову и детей его брата Турана Демира — 35 000 фунтов стерлингов;

 

xi. Кемалю Ташу — 10 000 фунтов стерлингов.

 

Эти суммы должны быть переведены в турецкие лиры по курсу на день выплаты.